Читать книгу: «Змеиные тропы. Летопись Подлунного мира», страница 5
***
Первый месяц лета листар. Первый день месяца.
Год рождения империи
В лучшей таверне Ариса, единственной в городе, где подавали дамийское вино, в этот вечер было шумно и многолюдно. Посетители с большим воодушевлением пили за здоровье своего первого императора, желая ему долгих лет жизни и благополучного и щедрого правления им на удачу. Обычно в таверне было тихо и чинно, но сегодня там царило безудержное веселье, слышались громкие крики, звенели кубки. Вино лилось рекой, громко провозглашались тосты за империю от моря до моря, за наследников, за самого императора и за его императрицу, которой неизменно желали плодовитости. Подданные новой империи удивительным образом были в курсе происходящего в семье своего правителя. Каждый тут знал, что императрица Лейв не могла понести ребенка целых три года, да и то, что после смерти отца у нее случилось нарушение цикла обновления крови, отчего никто не мог правильно предположить срок рождения принца Миалла. И горожане даже готовы были предложить Вариару плодовитую наложницу, как принято было в его родных краях, и простить открытую измену их обожаемой императрице Лейв, они готовы были признать его детей от наложницы законными наследниками и повиноваться им так же, как и законным детям от императрицы. Но все это обсуждали шепотом, подальше от чужих ушей, чтобы не обижать Лейв. А сейчас императрице желали много детей во имя процветания империи.
Только за одним столиком вместо разудалого веселья царила тихая, усталая радость и удовлетворенность собственной работой. Хлауд не произносил тостов вслух, они звучали в его мыслях. Они звучали за здоровье Вариара и его верной императрицы Лейв, и Хлауд салютовал бокалом невидимому собеседнику, а затем одним глотком осушал его. «Ты, главное, не подведи меня, племянник. Главное, не подведи», – в очередной раз произносил Хлауд беззвучно обращаясь к Вариару, наполняя кубок темно-рубиновой жидкостью.
Дверь питейного заведения в очередной раз открылась, пропуская в переполненную уже таверну гостя, закутанного в тяжелый серый плащ. Прислужник шагнул было к нему, чтобы заступить дорогу, но тот покачал головой, что-то едва слышно произнес и бросил юноше монетку. Тот тут же отступил в сторону. Гость окинул взглядом таверну и собравшихся в ней посетителей, и уверенным шагом направился к столику Хлауда, легко лавируя между подвыпивших людей, норовящих поймать его за руку и заставить выпить за императора и его благословенное правление.
– Твои усилия возымели успех, старый друг, – тихим голосом произнес Лоэналь, добравшись до своей цели. – Теперь вы живете в империи, и Вариар отныне император, а королевства всех трех континентов нашего мира отныне будут считаться с вами, хотя вы пока и страна-младенец, только-только покинувшая чрево матери. Так почему же ты сидишь тут и пьешь в одиночестве и с грустным видом, а не веселишься на праздничном пиру в том, что они называют дворцом?
– Здравствуй, Лоэналь. Где ты был последние две недели? – в голосе Хлауда, как и во взгляде, сквозила смертельная усталость.
– Заканчивал с храмом ваших богов и приступал к соединению Кивара и Смыра, но какое это имеет значения сегодня, в столь радостный день? – эльф присел за столик и взмахом руки подозвал порядком взмыленного служку.
– Я соскучился по высокоинтеллектуальным беседам с тобой, Лоэналь, и по твоему ироничному отношению к нашим делам и мечтам. – Хлауд разлил дамийское по бокалам, поднял свой и отсалютовал им эльфу.
– И о чем ты желаешь поговорить на этот раз, старый друг? Можем обсудить, какую накидку носит Антаэль – красную или голубую? Это любимый спор жрецов нашей прекрасной богини озер и рек. Или, например, можем поговорить о том, что лучше высаживать в ее садах: ивы или персики? Что больше любит прекрасная дева-богиня?
– Я бы выбрал персики. Они красиво цветут, приятно пахнут и не так вгоняют в тоску. Да еще и плоды вкусные приносят, – заглядывая себе в кубок, пробормотал Хлауд.
– Я тоже всегда выступал за персиковые рощи. Но не уводи тему в сторону. Расскажи мне, почему ты тут, а не во дворце, – Лоэналь явно споткнулся на последнем слове.
– Я всего лишь устал за последние два года. Даже не так, я смертельно устал, друг мой Лоэналь, хоть ложись спать месяцев так на пять, – Хлауд откинулся на спинку удобного кресла, что стояли в этой таверне в нишах для особых посетителей. – И больше всего я устал от сборища всей этой толпы, внезапно превратившейся в имперскую знать.
– Похоже, и у вас аристократия заставляет чувствовать себя усталым путником, – усмехнулся эльф. – Ты знал, что они имели наглость просить меня построить им собственные дворцы в городах?
– Тебя это удивляет? Ты же великий эльфийский зодчий, который способен сотворить шедевр из соломы.
– Чтобы я работал с таким материалом, как солома? Никогда и не за какие деньги, друг мой.
– Так что нечему удивляться, что твой талант ценят, Лоэналь. Можешь ссылаться на работы для императорской семьи, и отказываться от их предложений. А уж заказами император тебя обеспечит.
– Спасибо, старый друг, я этим беззастенчиво пользуюсь.
– Прекрасно.
– Так, почему же ты здесь? – усмехнулся эльф.
– Думал, что возможно ты придешь сюда, и разделишь со мной успех. Я очень устал за эти два года, да боюсь, и дальше мне покоя не будет и отдохнуть душой и телом не получится. Вариар назначил меня главой Имперского совета. Можно сказать, что это мой последний денечек, когда я еще могу отдохнуть в этой таверне, наслаждаясь прекрасным вином, среди людей, которым до меня нет никакого дела. Впрочем, я уже стар и мне пора повесить меч на гвоздь и в самом деле заняться строительством государства и направлением племянника на путь истинный.
– Это ты стар, друг? Если я тебя зову старым другом, то только потому, что мы с тобой знаем друг друга целую вечность.
– Всего лишь пятнадцать лет. Для эльфа это лишь мгновение, когда он моргнет. А мне уже сорок пять лет, что для человека почтенный возраст.
– И при этом ты тратишь драгоценные дни на магию. Не понимаю я тебя, Хлауд. Зачем столь беззаботно относиться к отпущенным тебе годам?
– А что тут понимать? Я уже стар, у меня нет детей и даже жены, которая может их мне родить, нет, мое детище – эта империя. Так пусть моя жизнь сделает империю сильнее, заложит прочный фундамент ее существования. Считай, что это мой онес.
– Ты и правда сошел с ума, друг мой. Ты не можешь принести онес. Ты не эльф. К тому же никто не позволит тебе заплатить жизнью за глупый обет. Вот мой тебе совет, как представителя народа, который придумал этот пресловутый онес, на который ты так легкомысленно ссылаешься. Служи империи полностью, в том числе и принеся ей парочку-другую новых подданных. Женись, мой друг. Ты не так уж и стар, даже по меркам людей, да и ни одна молоденькая дама не откажется от брака с дядей императора, будь он хоть трижды старым развратником. Да если он еще и глава Имперского совета империи Мирэй. Я почему-то уверен, что тебе вручат какой-нибудь громкий титул и много земель, которые принесут тебе значительный доход. Хотя меня печалит, что в такой небольшой стране будет так много аристократии. Пусть амбиции у Мирэй и велики, но сегодняшний день не предоставляет ей возможностей утолить жажду всех.
– Ты не прав, Лоэналь. Знатных родов будет только тридцать. Во всяком случае, пока. Двадцать тех, кто пришел с Вариаром из клана Сал, двое представителей Ариса и по четыре от Аркуса и Саматы. А земель мы еще завоюем. К тому же знать – это не обязательно обширные земли и громкий титул, знать можно посадить охранять границу.
– Кровь… – эльф поморщился. – Завоюем. Я, конечно, уважаю Вариара за его отношение к завоеванным городам, но не все завоевания пройдут столь гладко. Кого-то придется брать большой кровью, в том числе и нашей.
– Завоевывать можно не только воинской доблестью и бесстрашием. Кого-то можно купить, присоединить брачными узами, а кто-то придет сам, когда им потребуется помощь и защита столь сильной армии. Вариар не просто так два портовых города завоевал. В Самате расположится военный флот, а вот в Аркусе будет торговый порт. И побережье большое. Если их станет мало, всегда можно заложить новый город.
– Аркус… Беззащитный перед пиратами и морскими захватчиками?
– Это ты зря. Там удобная для обороны бухта, которую можно перекрыть довольно быстро. Они не посмеют.
– Но вас же это не остановило, – лукаво подмигнул Лоэналь.
– Армией Аркуса, да и самим городом командовали идиоты, потому они не додумались до того, до чего додумался Вариар. Четыре быстроходных боевых корабля, два мощных военных судна, и по крепости на каждой скале, что венчает вход в бухту. Я уже зачаровал орудия для них, они будут бить без промаха.
– Ты же обещал не пользоваться магией, старый друг, – эльф печально покачал головой. – Тебе следовало позвать меня.
– Но ты же не можешь сделать для нашей империи больше, чем ты делаешь. Мы не смеем тебя просить об этом.
– А что, если я тебе скажу, что подал императору прошение на принесение верноподданнической клятвы, а он мне еще и должность Великого зодчего в Имперском совете всучил пожизненно.
– И чем ты недоволен? – усмехнулся Хлауд, раскачивая кубок. – Тебе отдают на откуп всю империю, как бы она ни разрослась.
– В этом есть какая-то неуловимая прелесть. А возможность облегчить сокровищницу императора…
– Скорее сокровищницу империи, ведь платить тебе будут из казны, но обещаю, что потрошить ее будет очень сложно, – самодовольно ухмыльнулся Хлауд.
– А еще друг называется, – звонко рассмеялся Лоэналь. – А потом… на склоне моих лет я хочу отправиться в путешествие. Долгое путешествие.
– Уж не в подземный мир при жизни? – усмехнулся Хлауд.
– Нет, – покачал головой эльф. – На запад, через таинственный Туманный океан к тем берегам, с которых мы, эльфы, пришли сюда, на Пандагирей. Я хочу найти ту великую землю эльфов, Элин.
– Это сумасшествие, старый друг, – Хлауд буквально ахнул. – Это же мифические земли.
– Ну, чем ближе смерть, тем безразличнее мне будет результат. Я хочу доказать, что Элин существует, и не сгинул в лапах чудовищ, а все так же прекрасен, каким его помним мы.
– Выпьем за успех твоей безумной идеи, Лоэналь, – провозгласил Хлауд, улыбнувшись.
Друзья сдвинули кубки так, что вино перетекло из одного в другой, и выпили в который раз, но теперь не за здоровье императора и императрицы. Новая жизнь вселяла в них светлые надежды.
***
Первый месяц лета листар. Первый день месяца.
Год рождения империи
Дом Вариара и его двор буквально купались в теплом желтом свете факелов и светильников. Он отражался в драгоценностях, украшавших гостей, что собрались тут. Золото мелодично позвякивало, порой заглушая даже голоса людей. А голоса были громкими. Собравшиеся новоиспеченные придворные и знать во весь голос желали долгих лет своему императору, расширения границ их империи, дюжину наследников и много другого. Лейв встречала каждый такой тост легкой улыбкой, понимая, что на самом деле никто и не думает об этом. Буквально пару хор назад в умах некоторых аристократов появились мысли о ее смерти родами, о гибели Миалла. Тогда бы это расчистило дорогу к трону их дочерям. Эти мысли легко читались в их уже довольно осоловелых от выпитого взглядах. Вариар не замечал этого, впрочем, и Лейв решила не обращать внимания на мечтания аристократов, более того, она решила не доставлять им такого удовольствия, а родить мужу еще несколько наследников, и при этом прожить еще лет сто, если позволят боги.
Скромный императорский сад в старом дворце, который занимала чета правителей города Ариса, обретшая ныне высочайшие титулы, утопал в свете, голосах, украшениях и запахах различных яств, что иногда неприятно переплетались с ароматами масел, которыми были обильно напомажены тела собравшихся тут дам. Управляющий дворцом совершил невероятное: центральный фонтан в саду, который изображал прекрасного мраморного единорога, вставшего на дыбы в белой чаше, пронзая рогом темно-синее небо, теперь замер под струями красного, как кровь вина, змеившегося по его телу. Гости охотно окунали в чашу свои кубки и наслаждались благородным напитком.
Императорская чета восседала на изящных тронах, вырезанных из огромных кусков янтаря, добытого на далеком севере, и благодушно принимала поздравления от своих подданных. Время от времени Лейв не глядя брала с чеканного золотого блюда фрукты, заключенные в янтарный карамельный панцирь. Это была изысканная закуска для белого вина из Таренты, особо полюбившегося Лейв, как только в Арис прибыли первые торговые караваны из этой страны.
Взгляд молодой императрицы то и дело мимолетно касался мужа, больше похожего на статую на троне, на чьей голове в свете факелов сверкала рубинами массивная золотая корона, по недосмотру забытая скульптором. Он снисходительно принимал поздравления присутствующих, из которых большая часть к рождению империи Мирэй не имела никакого отношения, но поспешила на поклон к своему правителю в надежде получить теплое местечко при императорском дворе. Лейв видела, как Вариар разрывается меж двух желаний: разогнать эту пеструю, надушенную толпу, от основной части которой не было прока его империи, и сообщить какую-то новость. Наконец, второе желание смогло одолеть его. Вариар поднял бокал, привлекая к себе внимания, но гости продолжили болтать, не замечая этого жеста. Тогда вперед выступил Сёрен и, возвысив и без того похожий на походный горн голос, провозгласил:
– Его величество желает тишины.
Все разговоры резко прервались, и гости во все глаза уставились на новоиспеченного монарха.
– Дорогие подданные, – начал Вариар, сделав милостивый жест рукой, как его учил Хлауд. – Я безмерно благодарен вам за то, что вы пришли разделить со мной радость, но позвольте мне сделать, что я считаю нужным. Эгат, подойди сюда.
Недавний ополченец, защитник Аркуса, осторожно выступил вперед, с опаской оглядываясь по сторонам.
– За твою честность и верность, а также за то, что ты дал нам шанс, дарую тебе титул герцога этой империи, владей Аркусом и окрестными землями под сенью моей короны, и служи верой и правдой империи Мирэй и ее императорам, Эгат. Так же как и твои дети, и дети их детей.
Тот опустился на колено, принимая от Сёрена, взявшего на себя обязанности церемониймейстера, золотую цепь и небольшой щит. Опустив его, он удивленно моргнул: на лазоревом поле расчесывала волосы серебряная морская дева с рыбьим хвостом.
– Но…
– Мы взяли на себя смелость придумать герб новому герцогу, считай это моим личным подарком тебе, Эгат.
– Благодарю, Ваше Величество.
– Властвуй над Аркусом мне на славу.
– Будет исполнено, Ваше величество. Моя императрица.
Не поднимаясь с колена, Эгат поклонился Лейв, та ответила ему теплой улыбкой.
– А теперь продолжим веселиться, – взмахнул рукой Вариар. – Завтра нас ждет кропотливое строительство империи от моря до моря.
Толпа радостно и одобрительно взревела, принимая этот замысловатый тост. Вино потекло рекой. Эгат быстро оказался в компании тех, кто первыми пришел с опальным Вариаром в Арис. Они добродушно поздравляли новоиспеченного аристократа и землевладельца, предлагая выпить за процветание его края. Лейв и Вариару предстояло скучать на своих тронах до конца этого разудалого пира. Впрочем, у многих из тех, кто присутствовал и не присутствовал на пиру в честь коронации, заканчивались их свободные и беззаботные деньки.
ГЛАВА пятая
Третий месяц осени амлар. Десятый день месяца.
2 год от рождения империи
На мостовых Ариса, вычищенных до блеска квартальными служащими, весело резвились стайки мальчишек. То и дело подбегая к фонтанам, коих в Арисе было много и которые еще не замерзли по причине теплой осени, дети принимались брызгаться водой друг в друга, отчего в холодных уже лучах солнца появлялись маленькие радуги. Матери и соседи одергивали шалунов, боясь, что обманчивое осеннее тепло приведет к тяжелой лихорадке, с которой не смогут справиться лучшие лекари молодой империи. Но дети не обращали внимания на окрики взрослых, продолжая резвиться с водой. В детстве жизнь порой кажется легкой прогулкой.
Топот копыт настиг мальчишек, когда они как раз делали очередной заход в огромную мраморную чашу центрального фонтана, украшавшего главную площадь столицы. На площадь выехал небольшой отряд всадников во главе с толстым мужчиной, закутанным в яркую ткань контрастных цветов. Его тонконогая серая лошадка часто мотала головой и всхрапывала, пританцовывая на ходу. Мужчина то и дело перехватывал повод одной рукой и вытирал пот со лба, пытаясь захватить и редкие черные волосы, что пока еще прикрывали наметившуюся на голове лысину. Заплывшие жиром глаза слезились, и он пытался вытирать их белым полупрозрачным платком, который постепенно становился серым. Следом за толстяком на тонконогой серой лошадке ехали суровые воины, явно повидавшие немало битв, и любой из здешних мальчишек мог поклясться, что это настоящие наемники. Об этом говорили их удобные доспехи, прикрывавшие наиболее уязвимые места, и простые без изысков шлемы, мало походившие друг на друга. Эти десять воинов могли легко причинить неприятности императорской гвардии, но каждый житель столицы верил в своих гвардейцев и считал, что, если потребуется, те легко справятся с этими гостями.
Подковы лошадей высекали искры из булыжной мостовой, а дети забыли о своих забавах, во все глаза разглядывая интересных незнакомцев. В то же мгновение, как они выехали на площадь, из боковой улицы вышел усиленный патруль городской стражи. Но не успели мальчишки восхищенно посмотреть на них, как со стороны временного дворца императорской семьи на площадь лихо вылетела личная гвардия императора. Фиолетовые плащи и суровые лица придавали гвардейцам таинственности и мрачности. Детвора радостно взвизгнула и бросилась под копыта коней. Громко выругавшись, всадники натянули поводья, заставив коней в последний момент взвиться на дыбы и заплясать на месте. Матери возникли буквально из воздуха и, отвешивая оплеухи, потащили детей домой под громкую тираду командира гвардейцев, в которой он помянул дураков, сломанные шеи и невозможность вернуться из подземного мира. Успокоив своего коня, он подъехал к гостям, и приветственно кивнул.
– Я Айлех. Командир гвардии императора. С кем имею честь?
– Я глава города Ирид, – пропыхтел толстяк гнусавым голосом. – Меня зовут Фелет, – добавил он, заметив нетерпеливое ожидание в глазах Айлеха.
– Зачем вы здесь?
– Мне надо говорить с императором, – Фелет постарался приосаниться, но у него это не получилось.
– Император не говорит с каждым, кто этого пожелает. Следуй за мной. Глава имперского совета Хлауд решит, что с вами делать.
Айлех и еще двое гвардейцев возглавили небольшую кавалькаду, еще десять гвардейцев заняли позиции в ее хвосте, чтобы в случае нападения наемников быстро разделаться с ними. Прибывшие из Ирида не уставали вертеть головами, рассматривая красоты молодой столицы. Аристократический район был жемчужиной не только зодчества, но и скульптуры. Свидетельством этого были прекрасные сады богатых поместий, что располагались вдоль реки и примыкали к императорскому дворцу, поражая своим великолепием. На гостей из Ирида смотрели мраморные лошади, орлы, русалки, львы, девы и герои. В каждом поместье сверкал на солнце водяными брызгами фонтан, а то и целый десяток, разнообразие центральных фигур которых ограничивалось только средствами и фантазией владельцев.
Фелет с разинутым ртом разглядывал богатства имперской столицы, особенно его привлекла эльфийская дева в одном из садов. Мраморная эльфийка в тонких, летящих одеждах и с лирой в руках, смотрящая в небо, казалась живой. Казалось, что она вот-вот встанет с мраморной скамейки и, перебирая струны и напевая грустную балладу, пойдет прогуливаться по саду. Правитель Ирида до последнего выворачивал шею, стараясь не упустить из виду эту мраморную эльфийку. Но она скрылась за поворотом улицы, не оставляя гостю надежды. Раздался горестный вздох.
Айлех специально петлял по широким улицам аристократического района, не воспользовавшись главной, прямой как стрела дорогой, ведущей ко дворцу. Командир императорской гвардии производил впечатление на Фелета и его наемников, показывая всю красоту, богатство и мощь империи Мирэй. Их путь повернул еще несколько раз и, наконец, вывел к цели этой долгой прогулки.
– Ваши воины отправятся в казармы, где их накормят, – нарушил благоговейное молчание Айлех. – А вас прошу за мной.
Было заметно, как не хочет Фелет расставаться со своей охраной, опасаясь за свою жизнь, хоть он и понимал, что мало будет проку от десятка воинов в полном гвардейцев дворце. Выражение его лица было похоже на то, с каким дрессировщики боевых животных входят в клетку к хищникам: невероятная сосредоточенность, глаза смотрят, казалось, за спину. Фелет то и дело облизывал губы, пока они шагом ехали под сенью раскидистых деревьев. Откуда-то из глубины сада доносились звуки стройки: стучали молотки, звучали голоса, отдающие распоряжения, визжали пилы. Эта какофония казалась страной и чужеродной в тихом саду, где едва слышно журчали фонтаны и шелестела при встрече с ветром листва.
Айлех решил, что Фелету будет полезно пройтись по тропинкам и дорожкам обширного императорского парка, потому тот увидел и розовую аллею, собравшую цветы всех оттенков, правда, осенняя пора дала о себе знать: темно-зеленая листва уже не казалась такой упругой и свежей, а цветы доживали свои последние дни и не источали тот неповторимый тонкий аромат, что заполнял все вокруг, заставляя забывать о житейских проблемах. Увидел Фелет и каскад фонтанов, которые Лоэналь называл имперским зоопарком. Их было двадцать два, и каждый из них изображал хищника, готовящегося к прыжку. Вода вырывалась пастей рыб, которых вокруг каждой фигуры было по четыре, высоко взмывала в небо, а затем сверкающей пылью оседала на мраморных телах животных, придавая им иллюзию жизни. Прошли они и через галерею скульптур, где лучший скульптор империи, под зорким взором Лоэналя, создал прекрасную иллюзию трех событий: охоты, войны и праздника. Каждая фигура, казалось, дышала жизнью, и вот-вот двинется, продолжит действо, во время которого ее остановили. Охотники помчатся за зверем, засыпая его стрелами, воины ринутся на врага, а девушки-танцовщицы закружатся в танце.
Шея у Фелета быстро затекла от попытки впитать в себя все это великолепие, запомнить каждую черточку и изгиб. Айлеху понравился полученный результат. Он едва заметно улыбнулся, понимая, какое впечатление произвела на этого человека красота Ариса. И особенно людей удивляло увиденное, когда они осознавали, что еще шесть лет назад тут была утопающая в грязи деревушка на берегу Кивара.
– Прошу сюда.
Айлех остановил коня перед входом в ажурный летний павильон, который великий зодчий Лоэналь построил шутки ради. Тем не менее, он демонстрировал правдивость утверждения, что для этого эльфа нет ничего невозможного. Мрамор переплетался с деревом и янтарем, гармонично перетекая одно в другое, они создавали замысловатый узор, который откликался в мебели и внутреннем убранстве. Командиру императорской гвардии пришлось подождать несколько долгих мгновений, прежде чем Фелет смог сделать хотя бы шаг и переступить порог диковинного домика.
– Мои господа, – обратился Айлех к группе мужчин, сидящих за столом. – Правитель города Ирид испрашивает аудиенции у императора.
– Она ему будет предоставлена, если его вопрос будет интересен империи, – отозвался Хлауд, поднимаясь на ноги.
– Позвольте представить вам, глава совета, Фелета, правителя города Ирид. Он желает говорить, – продолжил Айлех.
– Имперский совет дозволяет ему сделать это. Командующий Айлех, вы можете быть свободны, – кивнул Хлауд, отпуская того дальше исполнять свои обязанности.
Айлех развернулся и широким шагом покинул заседание совета, успев одарить грозным взглядом двух гвардейцев, охранявших двери. Те ответили удивленными взглядами, но вытянулись по струнке, крепче сжав рукояти мечей.
– Говорите, Фелет, – Хлауд устало потер переносицу. – Что вы желаете сказать империи Мирэй? Мы вас внимательно слушаем.
– Славный город Ирид – столица земледелия и коневодства в этих землях. У нас обширные поля и сады, мы кормим многих соседей своим хлебом и фруктами. Ирид культурный город, у нас построен театр и…
– Фелет, – Хлауд поднял руку, прерывая поток сей информации. – Вы решили рассказать нам обо всем, чем славен ваш город? Это очень интересно, но давайте ближе к делу.
– Простите, – правитель Ирида запнулся, скомкал шелковый платок в кулаке, лихорадочно вытер пот со лба, затем вздохнул.
– Ну же, – нетерпеливо притопнул ногой Лоэналь. – У имперского совета есть более важные дела, нежели выслушивать ваши восхваления городу, которым вы правите. Мы ждем от вас слов, которые относятся к вашему делу.
– П-простите, – Фелет еще больше стушевался, и принялся теребить кусок шелка, которым только что вытирал пот.
– Говорите уже, – Хлауд начал терять терпение.
– М-мы… Ир-рид…
– Что Ирид?
– Ир-рид хочет… х-хочет с-стать… х-хочет… – заикаясь промямлил Фелет, затем сглотнул комок, застрявший в горле, и выпалил, словно от этого зависела его жизнь: – Ирид желает стать частью великой империи Мирэй. Принести клятву императору Вариару Первому.
– Почему? – с легкой улыбкой спросил Хлауд.
– Мы богаты едой, но наши люди обычные землепашцы, а платить наемникам за защиту очень дорого, лучше мы найдем защиту под крылом сильной империи, став ее частью и отдавая малую часть своего урожая, чем будем платить полновесным серебром.
Страх Фелета прошел, когда он понял, что никто не собирается его убивать за сказанное. Даже эльф с этим презрительно-холодным взглядом, словно он смотрит на мерзкого червяка, не делает попыток уничтожить его прямо тут, на месте. Несмотря на все слухи, что бродили в разрозненных людских землях о жестокости империи и ее невероятной силе, которая все прирастала.
– Само имя империи Мирэй остановит тех жалких разбойников, что грабят наших крестьян, – осмелев, заявил Фелет. – А имперская армия отобьет охоту и у самых смелых из них.
– Ирид знает, что тогда он будет подчиняться законом империи без исключений? Что придется платить пятнадцатую часть всех доходов в казну империи? Что придется откликаться на сбор армии и защищать границы, если такое потребуется? Ваши горожане ведают, что вся власть будет принадлежать императору, и им придется подчиниться, даже если имперская власть решит заменить всю знать в вашей провинции?
– Да, мы знаем, – Фелет вздохнул. Его смелость вновь начала уползать куда-то на задворки души. – Но у нас нет выхода. Мы не хотим стать частью Саргоссы или попасть в лапы грабителям с севера. На городском сходе все единодушно решили идти под крыло империи, особенно после того, как увидели, что жизнь под вашей властью приносит процветание. Мы готовы и согласны на все условия, которые вы нам предложите. Да, и знати у нас нет. Мы обычные землепашцы.
Произнеся это, Фелет понял, что боится. И пугает его не перспектива немедленной гибели здесь и сейчас, а то, что ему откажут, что решат их недостойными называться частью империи. Что останется им, если империя Мирэй откажет им в их прошении? Что делать им, которые уже отогнали огромную армию разбойников, собиравшихся захватить небольшой, но богатый Ирид, заявив, что это имперский город, и нападение на него – это нападение на саму империю. Слава сильного и опасного государства, что появилось на лице мира, уже разнеслась по городам и весям. Люди начали бояться гнева империи Мирэй. Кто-то в ужасе ждал появления непобедимой армии у себя на границе, кто-то уже мечтал попасть под ее крыло. В числе последних оказался и незащищенный Ирид, у которого осталось не больше двух месяцев, и надежда на то, что император Вариар примет их, как полноправную часть его государства.
– Что ж, Империя услышала просьбу Ирида, – торжественно возвестил Хлауд. – Ответ Империя даст после полудня. А пока вас и ваших воинов накормят.
Он хлопнул в ладоши, и в дверь вошла служанка в светло-красных одеждах, украшенных латунной брошью в виде единорога. Хлауд кивнул на Фелета, девушка поклонилась и сделала приглашающий жест, предлагая следовать за ней. Тот неуверенно посмотрел на сидевших за столом членов совета, затем сглотнул и вышел.
– Что скажете? – дождавшись, когда Фелет и сопровождающая его служанка скроются за дверью, спросил Хлауд.
– А что тут скажешь? Надо брать! – бахнул по мраморной столешнице, инкрустированной яшмой, Великий полководец Эльди.
Лоэналь поморщился при виде того, как мощный кулак командующего армией встречается с его творением, а столешница издает жалобный стон.
– Согласен, их поля лишними не будут, – Великий распорядитель богатствами империи Мирэй Ларгель задумчиво поглаживал бороду. – А Ирид, и правда, знаменит своей пшеницей, да фруктовыми садами. И лошади у них хороши, очень подойдут нашим воинам.
– Я тоже согласен с тем, что Ирид стоит усилий. Богатые провинции – залог процветания, – кивнул Великий казначей империи Валигес.
Советники зашумели, обсуждая, какие это решение сулит выгоды и опасности. Никто не желал брать ответственность на себя, в случае если их молодой империи придется столкнуться с серьезными трудностями, а особенно с войной. Хлауд поморщился, пытаясь прислушиваться к тому, что говорят члены Совета, но у него не получалось. В голове звенело, голоса слились в общий гул, в котором никак не получалось различить отдельные слова и фразы. Наконец, не выдержав, Хлауд, подражая Эльди, бахнул по столу. Лоэналь вновь поморщился. Советники замолкли и устремили взгляды на главного в этой комнате.
– Господа, я понимаю, что вы все радеете за благо нашей империи, но без риска нашего государства не существовало бы. Что, если Вариар сидел бы дома, не желая воевать, а лишь доил бы серебряные рудники? Далеко бы мы ушли на этом? Я согласен с командующим, казначеем и квартирмейстером, мы должны взять Ирид. Его поля и сады будут кормить нас. Это все. Килан, подготовь грамоту, утверждающую Ирид и прилегающие к нему земли как часть империи Мирэй, – обратился он к секретарю, замершему за его спиной. – Я подпишу ее у императора и поставлю печать. Уже сегодня мы получим без боя богатую провинцию.
– А я – поле для деятельности, – усмехнулся Лоэналь, уже прикидывая в голове, сколько людей и материалов ему потребуется на первое время.
Члены имперского совета проворчали что-то о сговоре Хлауда и эльфа, но никто не обратил внимания на эти беззлобные сетования. Все прекрасно понимали, что первый министр больше всех радеет за благо империи и императорской семьи, будучи по сути ее частью. На составление грамоты у Килана ушло не так много времени. Когда свиток лег перед Хлаудом, тот удовлетворенно хмыкнул.
