Читать книгу: «Бесполезная книга и волшебное время года. Том 2», страница 5

Необратимость

Ворона читала стихи. Петров огляделся по сторонам. Вороны он не увидел, но слышал отлично.

Сначала стихи были на всеобщем языке, понятном любому существу в окрестной Вселенной (даже некоторым людям, которые не слишком умничают). Потом птица увлеклась и перешла на какое-то варварское наречие. И это было правильно, потому что нужные слова нашлись именно в этом языке.

Как правильно читать стихи вслух не знает никто. Наверно поэтому существуют исчерпывающие руководства и авторитетные школы. Вам исправят дикцию, настроят дыхание и научат точно интонировать. Вы познаете где следует делать паузы, а где говорить без остановки. Если вы проявите старание и воспользуетесь способностями, то сможете читать стихи хорошо или даже очень хорошо, а возможно и блестяще. Но при этом так и не поймете, как же читать стихи правильно. Потому что когда нет правил, то нет и правильного.

Ворона отчаянно картавила, проглатывала слоги, а иногда и целые слова. У птицы были проблемы с чувством ритма, что приводило к невнятным зависаниям или тарабарщине. Но при этом читала она гениально. У Петрова перехватило дыхание. Сердце куда-то заспешило в груди.

Чувство переполняли Петрова, бросая его то в бездонную печаль, то в запредельный восторг.

Ворона выдохнула финальные строки, помолчала, потом пробормотала что-то вроде: «Да и ладно», и улетела. Она оказывается сидела на крыше ближайшей пятиэтажки. А Петров остался.

Он стоял и не знал кто он. В голове неспешно покачивался какой-то разноцветный туман. Хотелось обнять кого-нибудь и признаться в любви. Приближался приступ немотивированного счастья. А ему, как известно, невозможно противостоять. Петров вскинул руки в небо, набрал полную грудь воздуха и хотел заорать, что было сил, но вместо этого едва слышно прошептал: «Я Люблю Тебя». И заплакал горько, горько, как плачут дети, пока еще не научились врать самим себе.

Если бы Петрова спросили, а о чем были стихи, прочитанные вороной, то он бы ничего вразумительного не ответил. Как можно вразумительно сказать о Любви, о уходящей в Вечность зиме, о неисправимо ускользающей Жизни и ответах без вопросов? А еще о грусти, радости и бездонному счастье Быть.

Много о любви

Вроде бы две вороны на дереве. Банальная городская картинка. Если бы не ранняя весна. Если бы не пряный аромат безрассудства и разлитого вокруг счастья.

Он – влюбленный идиот. Орет песни на жуткие мотивы. Таскает разные подарки и читает такие слащавые стихи, что клюв сводит. Она «не такая девушка». Но обязательно глянется в ближайшую лужицу. Каждое перышко на своем месте. И характер…

Характер нетакойдевушки весной – штука внелогичная и мимоголовная. Каким местом думает это создание? Этого не знает никто. А тот, кто пытается узнать и понять, сходит с ума самым увлекательным и залихватским способом. Девушка очень хочет. Алчет практически. Любви, внимания и непременных ухаживаний. И она готова ответить взаимностью. Но. Характер. Ибо, не такая.

Он рад бы остановиться. Он понимает, что еще немного, и средств разумности на обратный билет в здравый смысл, ему не хватит. Но весне нет дела до его сложностей. Весна входит в силу. Потому что скоро апрель, а в апреле надо лупить из всех стволов. Иначе не будет красивых и шаловливых деток. А это невозможно. Вот его и прет. Да так, что он садиться на почти невидимую березовую макушку и орет в пустоту, пока не потеряет голос и остатки разума.

У них отношения. Так уж решил случай. Они постоянно рядом, регулярно вместе и с этим ничего не поделать. Весна, чтоб ее. И редкий случай, когда у ворон понятно кто мальчик, а кто не мальчик. Ворона девочка она такая девочка и такая ворона. Не спутать с другим явлением природы.

Поневоле потянет на примитивные ассоциации из мира разумных приматов. Ведь сам же был, и не раз, в роли влюбленного кретина. И в ладони твоей грелась прохладная лапка барышни. И от запаха этой барышни ты превращался в просто примата. А она конечно же не такая. И мотала нервы всему вокруг, а тебе в особенности. Но как же ты был счастлив от этих сладких мучений.

У него сдали нервы. Ну как сдали? Позорно капитулировали. И он воспользовался ситуацией. А она вроде как растерялась. Потом удивилась, возмущенно каркнула и блаженно отряхнулась. После чего намекнула, что скоро птенцы (ага, через пять минут после свидания), а где гнездо и вообще…

Две вороны на дереве. Картина слегка забродившим маслом. Машу им рукой. Но меня не замечают. Весна, не до расшаркиваний. И это самый правильный сценарий событий. Обожаю Сценариста этого Мира.

На расстоянии кошачьей лапы

На пушистом облаке сидели Человек и Смерть. Облако летело неведомо куда и это всех устраивало. Отличный повод для неторопливого разговора. О чем разговаривали эти двое догадаться нетрудно. И это затрудняет возможность рассказать об этом. Слишком соблазнительно додумать что-то свое и сделать неутешительные выводы.

У всего есть срок. У всего есть срок? У всего? Есть? Срок? Вопросы еще какое-то время менялись местами, потом устали и оставили все как есть. Ответы не спешили к ним навстречу. Толкались где-то вдалеке, о чем-то негромко переговаривались и устраивались на ночлег. При таком раскладе жди в гости тягучую бессонницу. Не случайно у этого слова две сдвоенные согласные.

Для расширения границ восприятия необходимо много сил, терпения и неограниченный запас смелости. Для утверждения приятия понадобится всё, что имеется в наличии, и это только в качестве первоначального взноса. Потом придется заложить остаток Жизни и еще кое-что, о чем до поры лучше не думать. Смерть при таком раскладе уже не выглядит злом.

– Но ведь этого не может быть? – Человек чуть не свалился с облака. Хотя всякий, кто хоть однажды путешествовал на облаках, знает, как это удобно и безопасно – Ты шутишь?

– Я люблю добрую шутку, но это не тот случай – На губах у Смерти играла легкая улыбка. Улыбка подпрыгивала и пыталась поймать маленький парашютик от одуванчика.

– Значит есть какие-то условия? Не может же быть все так просто? – Человек подвинулся поближе

– Какие условия? Все, что необходимо, озвучено на старте. У человека немного возможностей для выбора. Но умирать или нет, он выбрать может – улыбка на губах Смерти наконец-то смогла дотянуться до пушинки и о чем-то с ней зашепталась.

– Странно, что ничего неизвестно о тех, кто воспользовался этим выбором – человек озадачено посмотрел в бездонное небо. Фраза улетела в бесконечность и обратно ее уже не дождаться.

– Известно достаточно, но это неинтересно, да и бесполезно, тем, кто выбрал умереть.

– А как я могу сделать такой выбор?

– Легко. Но, если ты спрашиваешь о способе, то его знаешь только ты. В этом твоя уникальность. Если вместо праздности, лени и обязательности мысленных разговоров, ты поищешь нужный способ выбора, то обязательно найдешь. Это легко.

Облако исчезло. Бездонная тайна – куда и почему исчезают облака. Только что летело себе по небу и вдруг решило растаять. И где, интересно, летевшие на облаке? Они тоже исчезли? Что-то не верится. Ведь сказка про них рассказалась? А значит они где-то есть? Не может же быть такого, что сказка есть, а героев сказки нет?

Кот сидел у раскрытого окна балкона и считал мысли. Для того, чтобы видеть чужие мысли, усмири собственные. Кот ничего не знал о таких тонкостях. Он иногда поднимал лапку, чтобы подтолкнуть зазевавшуюся мысль. Пусть летит дальше…

Ты, чего?

– Ты чего? – мысль сидит неподалеку. Болтает ножками и рассеяно смотрит по сторонам – А?

Неизвестно откуда берутся мысли. Если рассматривать пространство, где происходит мыследвижение, как пустой зал (без стен, окон и дверей), то мысль возникает в этой пустоте. И все. Этого знания достаточно, чтобы не сойти с ума или не просветлеть, пытаясь разобраться.

Эта мысль имела привычку объявляться в минуты праздности и покоя. Появлялась, начинала бесконечные разговоры ни о чем. з Крутила смыслы, жонглировала фразами и играла эмоциями. Понятно, что подобная карусель не приводила ни к чему. Вроде бы думал, о чем-то размышлял, что-то формулировал, но в итоге пустота и досада.

Петров пробовал мысль гнать. Неудачная идея. Попытка прогнать мысль приводит к мысли о том как это сделать и… Не, лучше остановиться. Не обращать внимания на мысль оказалось еще сложнее. Тут или занимаешь себя другими мыслями или ничего не получится. Заразная мысль терпеливо дожидалась перерыва, после чего приступала к своему делу.

Снег обречен. Даже если и попробует притвориться ледяным покрывалом. Марту нет никакого дела до уловок снега. В марте тепло и этим все сказано. А то, что весна постоянно бросает начатое, чтобы потом продолжить брошенное – ничего не значит.

Интересно, а можно вспомнить все весны, в которых ты уже Жил? Пусть не в деталях, а хотя бы по каким-то ярким событиям? Петров попробовал и понял, что можно. Сначала воспоминания идут туго, но понемногу разгоняешься, и продвигаешься все дальше в прошлое. Удивительная закономерность. Весной ничего не бывает окончательно. Снег не растает мгновенно. Почки на ветках не набухнуть сразу, и цветы не распустятся как по команде. Перемешано в весне. Снег темнеет по углам, а почки готовы лопнуть. Проклевываются первые листочки и уже что-то цветет. И запросто может пойти при этом снег, приморозить, дождик поморосит, туман поколдует. Так и воспоминания.

Петров не гнал навязчивую мысль, но и не игнорировал. Он поступил с ней, как весна поступает со снегом. Мысль и сама не заметила, как растаяла.

Кот вылизал заднюю правую лапу, потом отвлекся и вылизал ее еще раз. Никакой системы. Но почему он при этом всегда чистый? Иной человек поступает по правилам, придерживается направления, делает все по порядку. И такая дрянь в итоге, что лучше бы не брался.

Утро злодея. Пилотная сказка из жизни сказочных персонажей

Ворона прокаркала три раза по три раза. Каркала она с ленцой, щедро расставляла паузы. Это был знак, что пора вставать. Окончательный и бесповоротный сигнал будильника. Сон сразу куда-то засобирался, засуетился, словно не баюкал сладко еще мгновение назад. Кощей открыл глаза и посмотрел в окно. За окном никуда не спешила пасмурная весна. А на ветке дремала ворона.

– Сволочь – мысль была короткой и сокрушительной – Сама спит. А меня на самом вкусном месте разбудила.

– Ты проснулся, милый? – из соседней комнаты раздался гортанный голос Василисы, жены любимой.

Отвечать не хотелось. Ничего не хотелось. Пока ворона не сокрушила сон, спать хотелось. И теперь желаний не осталось. Издержки бессмертия. Все успеешь, а то что не успеешь, успеешь в другой раз. Василиска пока рядом, тоже живет сколько ей влезет. Значит можно не отвечать на вопрос, ответ ничего не изменит.

Человек боится не успеть и успеть боится. Жизни всего пригоршня и еще чуть-чуть. Любое слово последним может оказаться. Про дела уже и говорить не приходится. Начнешь что-то, а закончишь ли – это неизвестно. Сказочному злодею эти рефлексии не интересны. Жизнь в режиме безлимитки, репутация известна каждому ребенку. Будущего нет, прошлое давно сбежало. Настоящее доступно во всей его красе. Потому что боятся нечего. Живи и радуйся. Не хочется.

Василиса была из рода Премудрых. У них по женской линии все бабы были мудрыми и невозможно красивыми, а мужики косыми и дураками. И здесь равновесие. Вышла она за Кощея по любви, но для порядка помотала нервы и будущему мужу, и дюжине бравых претендентов в мужья. Детей нарожала. Советом дельным помогла. Хорошая жена во всем мужу подмога.

Кощей встал. Зашел в опочевальню к Василисе. Обнял, поцеловал жадно. Не мог он ею напиться за столько лет. Загадочная штука любовь, поди угадай, как все сложится. Но злодейства никто не отменял. Позавтракать и за работу…

Сказка-посвящение

Тень дремала в отражении от форточки в луже. Весна терпеливо перебирала варианты, чтобы не повториться, но совершить все в срок. Снег неспешно таял. Частично от удовольствия, но в основном от нетерпения. Обаяние от неизбежного конца имеет удивительную притягательность. Так самоубийца видит в любом веревочном кольце зов от будущей персональной виселицы. Смерть – увлекательный наркотик, она манит решением всех проблем и вечным покоем. Хотя ни того, ни другого никому и никогда не обещала.

Женщина была достаточно юной, чтобы назваться девушкой и недостаточно взрослой, чтобы отрицать свою поразительную привлекательность. У женщины, в отличие от примитивно устроенного мужчины, несколько рождений (что и роднит женщин с кошками). Это было рождение в красоту. Оно ничего гарантировало, но многое обещало. Это всё, что было известно на тот момент. Семя брошено. И жизнь на время про него забыла.

Чтобы понять, что чувствует семечко в земле в ожидании первого ростка, достаточно оглянуться на десяток лет тому назад. И попытаться вспомнить свою жизнь. Она точно была. Вот фотографии, вот люди, они многое помнят и могут рассказать. Но откуда эта странная горечь? И ощущение, что все это было как бы ни с тобой? Словно вокруг тебя сговор, где тебя пытаются убедить в обратном. Ты ждал и ты дождался. Еще одно рождение.

Она родилась. И красота ударила из всех стволов, не жалея ни своих, ни чужих. Сметая родственные связи и супружеские узы. Красота – страшная сила! И это не фигура речи, это оружие массового поражения. Как хорошо, что эта женщина внутри себя, внутри своей сокрушительной красоты. Это её и спасает. Показывая в зеркале лишь часть правды.

Тень, не удержалась, и свалилась в лужу. А как опомнилась, то было поздно. В луже отражалось бездонное весеннее небо и добротный кусок первой радуги. Первую радугу невозможно увидеть невооруженным глазом, а если увидеть вооруженным, то уже ничего рассказать не сможешь. Прилетел воробей, поскользнулся на ледяном берегу и с истошным чириканьем угодил по грудь в новорожденную лужу. Не вылезать же, когда так удачно всё сложилось. И принялся купаться. Тень разлетелась на тысячи пылинок-брызг и рассмеялась в голос.

По улице шла женщина. Едва касаясь земли. И заражала своей красотой окрестности. Весна ей в помощь. Весна торопится, но никуда не опаздывает. Что-то будет. Ведь если в женщине рождается новая женщина, то это для чего-то нужно?

Важный случай:)

Топает сказочник по мартовскому гололеду. Со сказкой вслух болтает. Темно вокруг, людей мало, помешать некому. Заспорили. А тут лужа. Дремлет себе, готовится легкой паутинкой пушистого льда укрыться. В ночи спряталась.

Сказочник в эту лужу и угодил! Да от всей души, да обеими ногами, чуть полные ботинки радости не набрал. Подпрыгнул, оглянулся. Ноги вроде бы сухие, как ни странно. А вокруг такая ночь невозможно красивая. С бархатной темнотой без звезд и луны. Не во всякой сказке такую увидишь.

Погладил лужу. Поблагодарил. Надо же как в грезы глубоко нырнул – света темного вокруг не заметил. И расхохотался. С ветки ворона подключилась, одна припадочная сигнализация в какой-то машине, и сонная собака с балкона. Потом все притихли. Стало слышно, как играет на железном козырке балконном сосулька. Выстукивая что-то неземное и до слез знакомое.

Под ноги шмыгнул серый мордастый кот. Наскоро потерся об ногу, поглядел строго и растворился в тишине, как и не было. Ох, и непросты эти мартовские черные ночи. Столько в них разного, только успевай, примечай. Сказка подождет. Не маленькая. А весна ждать не будет. Ночи все короче, скоро уже спать по светлу ложится будем…

Короткая сказка двери

Дверь как бы была и как бы ее, и не было. В такую дверь просто так не войти, а без нее не войти туда куда нужно. Мораль этой загадки состояла в том, что недостаточно найти дверь, еще надо суметь придумать способ входа.

– И? – Петров обратился к двери напрямую. Дверь сделала вид, что не понимает о чем идет речь.

– Попробуй другие буквы – голос невидимого собеседника истекал злорадством

– И попробую – невозмутимо произнес Петров и попробовал. С каждой буквой он применял разные интонации и позы. Выглядело это потешно! Дверь прислушалась, но ничего не происходило.

– По-моему тебе это не очень помогло – голос едва сдерживался от того, чтобы расхохотаться.

– А тебе? Помогло? – Петров закрыл глаза и принялся искать самую черную темноту из имеющихся.

– Мне? – в ехидных интонациях голоса послышалась растерянность – Я-то здесь причем?

– Вот и заткнись! – отрезал Петров и шагнул в дверь.

Дверь охнула, но пропустила. С ними только так и надо. Никаких переговоров и реверансов. Решил входить – иди. Иначе заморочат голову. За дверью ничего особенного не было. Как и должно быть для настоящей двери, которая нужна именно тебе. Рецепт поведал Волшебник. Если не знаешь, куда идти дальше, то оглядись вокруг, где-то неподалеку непременно окажется нужная дверь, и войти в нее сможешь только ты, если придумаешь способ. Что после этого изменится? А всё! Но ты это заметишь не сразу.

Сказка приглашения к молчанию

– Атайди – медведь красиво и певуче выделял гласные – Атайди, тебе говорят! – барсук нахмурился и, проваливаясь в снег, отполз подальше. Медведь осмотрелся по сторонам, присел, сложил передние лапы перед грудью и изящно нырнул в ближайший сугроб. Снега было так много, что мишка тут же исчез. Метров через десять из снега показалась голова, а потом и весь медведь, красивый и заснеженный. Он взвился в воздух, сделал сальто и рухнул в снег. Какое-то время еще можно было видеть, как появлялся и исчезал медведь, а потом все стихло. Барсук покопался под деревом, вытащил какой-то корешок, аппетитно захрустел. А потом забрался обратно к себе в нору. Спать.

– Тебе пора помолчать с людьми – шаман выкатил из костра две картошки, одну передал мне – Ты уже давно к этому готов. А теперь пора.

– Кому это интересно? – я перебрасывал картошку из руки в руку, надеясь хоть так её немного остудить – Со мной вслух-то немного желающих поговорить, а тут молчать.

– Это не твоя забота. Положи ты картошку на траву, пусть немного отдохнет, чего ты её мучишь? – шаман поворошил угли и подбросил несколько сухих сучков – Ты накопил много молчания. Слишком много для одного человека. Поделись с теми, у кого молчания мало. Это просто сделать. Даже необязательно, чтобы другой был рядом. Главное договориться, что в такое-то время, минут пять, вы будете молчать друг для друга.

– А мне нравится твоя идея! – картошка оказалось чудо как хороша – Я попробую.

– Ты картошку пробуй, а молчание сделай – сон закрутился, затуманился, я не успел поблагодарить шамана и провалился в другой сон.

Снег закончился. Медведь вынырнул и оказался на уютной полянке, усыпанной земляникой. Опять весну прозевал, из зимы и сразу в лето. Мммм. А ягоды – чудо! Медведь загребал землянику двумя лапами и отправлял в рот. Ягодный сок похожий на кровь стекал по шкуре на траву. Обжора не заметил, что неподалёку, на пень, присел человек. Человек улыбался и молчал. Медведь утомился, присел в тень под деревом и задремал.

Молчание – это окончательный разговор, когда слов уже не нужно. И присутствие. Можно видеть друг друга, а можно и не видеть. Помолчать друг для друга. Невиданной щедрости подарок. А барсук где? Спит наверное где-нибудь, по снам гуляет.

Сказка про огород

Было так. В одном огороде какой-то козел повадился капусту таскать. И ладно бы ел, так нет. Беда. Или огорчение. А может даже неприятность. По вкусу воздастся, если воздавать будете. Широко всё началось. Не остановить.

А в это же время одна девица. Осьмнадцати с большим годов, в речке белые ноги мыла. Не свои конечно. Она-то смуглая была, но люто красива. Некоторых так сразу, наповал. Звали ту девицу по-разному, чаще Макарией. А что? Да ничего. Имя не выбирают. Или выбирают. Но речь не об этом. Смотрит Макарушка за горизонт, смуглые руки об подол вытирает. Красиво.

Третьего дня видел человека без велосипеда. Нет. Он вроде бы как на велосипеде (по всем признакам), а по сути, без него. Едет, но радости, ни себе, ни окружающим. А окружают его стремительно. Человек невелосипедист чует, что идет всё не так гладко, а что делать не знает. В воображаемый звонок звонит, на предполагаемые педали жмет. Суетится.

Ты напраслину не разводи. Её лучше принимать чистоганом. Полный стакан до краев и в себя, не переводя дыхания. До появления изумленного состояния души. Иначе только расстроишься, и радости никакой. Одно ожидание.

Скоро сказка сказывается. Ох, скоро. Ни зимы, ни лета под собой не чует, одну лишь весну дождалась и поделом. Да и ты не смущайся, мил человек. Когда оно пора, то пора и никуда не денешься. А если умудрился, то нечего пенять.

Тот козел потом нашелся, с тех пор его только и видели. А Макарушка? Что Макарушка? Красивая она. С велосипедистом познакомилась. Он ведь научился. Да. А что колес мало, так это с какой стороны смотреть.

Сказку эту читать в голос надо, чтобы себя не только ты слышал, но и другие. Тогда оно всё и случится, а может даже и произойдет. Так-то вот.