Читать книгу: «Бесполезная книга и волшебное время года. Том 2», страница 3
Сказка без обещаний
Обещания даются скорее по привычке. Опрометчиво доверяться обещаниям, странно обещания игнорировать. С присказкой на этом всё, а со сказкой непонятно.
Понятие энергетики человека было придумано одним предприимчивым парнем. И очень грамотно раскручено. Адекватных способов измерить энергетику не было предложено (да и не могло, потому что сложно измерить то, что существует лишь в воображении), но ловко подменились некоторые эффекты, которые вроде как могли бы иметь отношение к энергетике. Дальше по накатанной схеме. Даже были ссылки на мистиков прошлого, благо те уже не могли что-то возразить. Ну и энергию заодно приплели в ту же кучу. Вызвав улыбки и недоумение физиков. Почему-то разделив энергию на положительную и отрицательную. Это все равно что тепло от печки объявлять плохим или хорошим по причине того какой человек греется.
– Не общайтесь с плохими людьми, у них отрицательная энергетика – взывает авторитет по энергетическим практикам (прости Господи, термин-то какой). Ему верят. Во-первых, потому что авторитет говорит, в десятых, потому что с «плохими» людьми и, правда, общаться неудобно. Выяснять, почему возникает такое неудобство, не хочется. Как и разбираться в том, почему один человек для кого-то очень «хороший», а для кого-то неизлечимо «плохой». Энергетика у них разного разлива – у одного «положительная», у другого соответственно «не». Авторитет врать не будет. Хотя, если уж по-честному, то авторитет ничего не обещал, он говорит лишь то, во что готовы поверить.
Люди воровали всегда. Нарушая заповеди и уголовный кодекс. Как воры известны лишь те из них, кого поймали. Неумелый или неудачливый вор необязательно плохой человек с негативной энергетикой. А сколько «положительных» воров прожили добропорядочную Жизнь и остались в памяти, как очень хорошие люди. Какой славный критерий! Пока не пойман – у тебя та энергетика, какая надо. И если бы речь шла только о воровстве и только о «плохом» и «хорошем».
Тише-тише. Это же просто сказка. Ты же человек разумный и понимаешь, что не все так однозначно. Это же только в сказках сразу понятно кто есть ху. А не в сказках обещания дают не для того, чтобы их выполнить, да и врут часто. Так что, если что, то ты не виноват. А сказочник хорошо устроился. Можно подумать, что открыл неизвестную до этого землю. Все всё прекрасно понимают.
Не дели неделимое без нужды. Лучше от этого не будет, но возможно
будет понятнее. Если смотреть на человека, не разделяя его части, то человек выглядит не так уж и сложно. Не плохим и не хорошим, а человеком. С набором разнообразных эффектов, которые по-разному срабатывают в разных обстоятельствах. Интересно, что в сказке почему-то проще, чем в не сказочной Жизни. Может, поэтому люди так тянутся к сказкам. Там, как ни странно, правды больше?
Придуманная сказка
Она придумала его во вторник. Вторник – удобный день. Вклинился между понедельником и средой, минуя четверг и не дожидаясь пятницы. Если вам это не кажется странным, значит вы поклонник воскресенья и субботы. Она придумала, едва его увидев. Так чаще всего и случается. Не разглядев, мы бросаемся в омут мечтаний и предвкушений. Было поздно. Не только потому, что в городе гостила ночь, было поздно для того, чтобы не обращать внимания.
Придуманный Он был несовершенен и поэтому особенно притягателен. Он волновал неожиданностями и странностями, а еще своей недоступностью. Он вроде бы где-то и мог существовать, но для Нее был реален. Сначала она подружилась с Ним, потом полюбила и наконец, привыкла. Рассказывала Ему свою Жизнь, делилась происшествиями и радостными находками. Хвалила и легонько подтрунивала. Это было по-настоящему, гораздо сильнее, чем в привычной и однообразной обыденности.
Он. А что Он? Живет, ходит, ест, спит, читает ее представления о Нем, не подозревая. Как и большинство мужчин, Он недогадлив и не умеет разглядеть главное мимо слов. Для Него происходящее с Ней – просто блажь. Он даже не затрудняется объяснить почему, хотя мог бы. Его Жизнь изменилась? После того, как Она его придумала? Его Жизнь изменилась после того как Она его придумала. Сделала Она это так легко и мягко, что Он ничего не заметил или сделал вид, что не заметил. Это уже неважно для того кого придумали и всегда неважно для того, кто придумал.
Они расстались. Или расстанутся. Это неизбежно, если люди никогда не встречались. И почему-то обидно. Такой финал претендует на обидный, но не получит приза даже как грустный. Мужчины не обратят внимания, а женщинам будет не до этого (они придумают кого-то другого).
Сказка с настроением
Настроение у зайца… было. Нормальное такое настроение. Заячье настроение устроено просто. Оно или есть, или это не настроение. Есть человеческому настроению у кого поучиться.
Был понедельник. Вторник уже выглядывал из-за минутной стрелки. Шел снег, нервно переходящий из степенного снегопада в истеричную метель. До февраля еще было немного времени, но все было и без того понятно. Беспокойство. Такова тональность этого момента.
Бояться глупо. Но особенно глупо бояться этого бояться. Финал предопределен еще до рождения и с этим трудно что-то поделать. Правда есть еще целая Жизнь, неизвестной продолжительности со смутными перспективами. И это пугает особенно. До тянущего холода и невозможности перевести дыхание. А потом происходит смерть. С кем-то из близких или просто рядом с тобой. Происходит не вовремя, буднично и словно бы понарошку. Ничего не изменить. Шкала ценности обнуляется, и ты получаешь шанс сделать что-то иначе.
Планы на будущее. Важные приобретения, заделы с возможностью продолжения. Это все солидно и правильно. До тех пор, пока коротенькое тире не прыгнет между двумя датами и отсчет будет закончен. Бойся или не бойся. Копи или будь транжирой. Великое будничное отнимание все уравняет.
Охотник перестарался и промахнулся. Заяц, оглушенный, но фантастически быстрый и Живой, бежал по пушистому снегу, оставляя за собой неровные следы. Бежалось легко. Казалось, что еще немного и можно будет взлететь. И настроение …было. Как и положено.
Нам выпало встретиться странным образом и не встретиться как положено. Нельзя назвать это знакомством, но глупо отрицать очевидную близость. Сны, слова и возможность допридумать остальное. Этого точно глупо бояться. Особенно бояться этого бояться.
Февраль
Сказка безупречности
Легко. Легко? Легко! Делать легко, значит делать, не опасаясь ошибки? Потому что у тебя такой запас умений, что можешь запросто ошибку исправить или позволить? А вдруг ты не боишься ошибок? Не очень умеешь, но ошибок не боишься? Тогда легко не получится. В «легко» умение зашито по умолчанию. Ты сначала должен научиться делать хорошо, а потом уже можешь «не бояться». Иначе конфуз неизбежен.
Ворона шагала. Со стороны можно было подумать, что птица рехнулась на всю себя. Ворона шагала прямо, криво, назад, вбок и «неизвестно куда получится». Она испытывала шаги на возможность шагнуть, так как еще никто не шагал.
Шагам нравилось. Снег вокруг вороны покрывался затейливыми письменами. Тишина заглянула полюбопытствовать, да так и осталась полюбоваться. Ворона шагала. Она даже не подозревала о том, что затачивает свою безупречность. Она шагала.
Если заварить кашу под названием «безупречность», то основу будет составлять важность. Для безупречного тебя все одинаково важно или одинаково неважно. Так не бывает при обычном рационе Жизни. В обычном первом, втором и десерте важность очень важна в определенных пропорциях. Как усилитель вкуса и приятная приправа. Это движитель, мотиватор и знамя победы. Убери важность из меню человека и все потеряет смысл, вкус и направление. Но важность еще и якорь, цепь и оковы. Чем важнее что-то для тебя, тем меньше легкости в твоих движениях и поступках. И нет золотой середины. Пока есть важность, компромиссы невозможны. А когда важности нет или все одинаково важно, то компромиссы не нужны.
Петров подошел к вороне и поздоровался. Ворона выполнила несколько замысловатых шагов, развязала шнурки на ботинках Петрова, улыбнулась и улетела. Безупречное существо легко обходится без церемоний. И не обидно почему-то.
Петров взял да и шагнул. Зря он это. Шагнул-то не куда-то по важному делу. А просто так шагнул, куда-то. Потом шагнул еще раз и еще. Петров топтался на месте, делал огромные шаги и семенил. Бестолковее этого занятия было трудно что-то придумать. Но оно почему-то нравилось. Словно бы эти бессмысленные шаги оставляли в Вечности неизгладимый след.
Мир людей в основном состоит из важных людей. Подверженных той или иной форме важности и прекрасно себя при этом чувствующих. Практикующие безупречность трудно различимы на общем фоне, и держатся в тени. Не от излишней скромности, а по причине отсутствия важности. Легко. Как шагать. Не ради чего-то и не во имя великой цели, а исследуя еще не испробованные направления.
Всеобщая арифметика бреда
– Шауркал – продумал исполинского вида и выпрямил на вдохе – Оскуринашь и брамсы впрок!
Исподволь нарубившись отменного, василиск исполнил и наклонился. Восемнадцать отметились и были горазды. Что еще может так насторожить, как не отпуск взахлеб? Мягонько буранило и одухотворенно фонило. Истула!
Возможность бреда гарантируется вдохновением или диагнозом. Иногда это совпадает, чаще обескураживает. Но редко кого останавливает. В первом случае это необходимо, в остальных неотвратимо. Не будь валенком, будь валенком. Двойное отрицание ведет к разборчивости и каннибализму рассудка.
Машшшуры – из-за стреженя на стремень несло и благоухало – Как бы не кряк, всяк в свой пермяк – нелогично констатировал забубенный.
Если отмерить чуть за середину, то до вторника крылом подать и рукой до пятницы. Про четверг лучше не заикаться.
А понедельник? Сами напросились. Вот вам всеобщая арифметика. В году чуть больше пятидесяти дней. Как? А вот так…
Сколько понедельников в неделе? Правильно. Сколько недель в году? Всем известно. Значит в году примерно пятьдесят понедельников. Почему примерно? Потому что не всякий год начинается с понедельника. Соответственно вторников примерно столько же, и даже воскресений. Вот. Еще непонятно? Ты можешь прожить только один понедельник в неделю.
И пятьдесят с небольшим понедельников в год. И не можешь одновременно прожить и понедельник и вторник. А значит…
Остается открытым вопрос с пятницами, которых, как известно на неделе может быть семь. Но может тогда, когда идет речь о том, что в году 365 дней, то речь идет исключительно о пятницах?
Всеобщая арифметика она такая арифметика, что даже логикой отдает и забирает. Когда-то параллельные прямые были вынуждены пересекаться только за горизонтом, а частицы не могли находиться в одном и том же месте. И это не помешало, кому-то взять и заглянуть за горизонт или провести недопустимые с общепринятой точки зрения эксперименты.
Жимолость особенно хороша, когда. И нет пророка, там, где его нет. Любишь кататься, люби и катайся.
С четверга на пятницу. Точно в два
– Не шипи на меня – Грокулья закатила переглазки и зашлась – И прекрати думать в ритме загадочной переклички.
– Ты чего это? Тааань? Это я! За рукой следи! – Петров попробовал пощелкать пальцем и с ужасом перемешанным в удивление, обнаружил вместо ладони что-то перепончатое и невыразимое звонкое – Ааааа – хотел сказать Петров, получилось что-то вроде – Грррвхохшзззз
В мобильниках есть будильники. Они для того, чтобы в нужное время подать сигнал о том, что пора. Людям удобно, будильникам приятно, мобиле все равно. Но не все так просто. Потому что волшебство любит очевидное и привычное. И оно происходит за полтора мгновения до срока.
В ночь с четверга на пятницу, ровно в два часа ночи. Заветное время для того чтобы творить всякое разное. Или просто спать. Но это совсем банально. Потому что таких двух часов ночи в году не так много. И взять их и просто проспать, это конечно жест глупости достойной королей.
Петрову Дракон рассказал. Вот же змей, хоть и Дракон. Говорят, что Кота в Драконе больше чем змеи, но точной пропорции никто не знает. Зато коварство точно имеется. Или это любопытство? Вечно их путают. Дракон закатил глаза и громким полушепотом поведал о заветном времени. Петров поверил. Поставил будильник на 1:59, чтобы успеть хотя бы немного проснуться. Дальше все как снежный ком с горы.
Сумеречное состояние, когда застреваешь между явью и неявью. Будильник старался как мог. Но кто его слушал. Кот запрыгнул и ловко заткнул буяна лапкой (кто бы знал, что он так умеет). Петров вместо того чтобы проснуться, прямиком уснул в волшебный сон. В два часа ночи с четверга на пятницу.
В большинстве случаев про сны все врут. Потому что пока ты внутри сна тебе не до того, чтобы запоминать, а когда проснулся то уже поздно, чтобы вспоминать. Остаются ускользающие ощущения и затухающие ассоциации. Вот на их основе и врутся сны. Или перевираются (как кому удобнее). Но это сны обычные. А есть сны, которые не забыть, как ни старайся. И ни слова про них не скажешь мимо. Петров в такой сон и угодил.
Так приятно встретить того, с кем никогда не виделся, но очень бы хотел. Пусть даже и во сне. Что без разницы. Разница потом возникнет. Танька была как настоящая. Именно такая, как и должна быть. Даже лучше. Только почему-то перепуганная какая-то. А потом началось…
Как они там не поубивали друг друга остается загадкой. Хорошо Дракон подоспел. Ему конечно тоже перепало. Грокулья прокусила ему третье ухо и завязала хвост в пяти местах. Петров нагадил какой-то волнующей субстанцией, ее не могли загнать на место снов пять, не меньше. Волшебник так хохотал, что изобрел два способа переворачиваться не сдвинувшись с места. Но все обошлось.
Они проснулись. Каждый там, где уснул. Танька за тысячи километров. Петров еще дальше. А Дракон с Волшебником вроде как и не засыпали. Жаль, что повидались вот так. Но ведь повидались.
Сказка не про слова
– Что читаешь, Фрол Кузьмич? – Волшебник уселся напротив Петрова и превратился в сплошное внимание. Если вам когда-нибудь случится беседовать со сплошным вниманием, вы поймете состояние Петрова. Он не мог не ответить.
– Можно подумать, что волшебник не может узнать об этом не спрашивая – попытался съязвить Петров.
– Конечно может, но если вопрос задается словами, то значит, что и ответ ожидается словами – Волшебник не сводил с Петрова взгляда. Так смотрят на потенциальную жертву коты или влюбленные.
– Зачем слова, если и без слов все понятно? – не унимался Петров.
– Слова изначально были созданы не для того, чтобы с их помощью делиться информацией. Передача информации словами – это случайный побочный эффект, неожиданно ставший популярным – Волшебник еще поддал внимания и Петров понял, что если он сейчас же не ответит, то просто лопнет.
– Я читаю о человеке, который обрел счастье и мудрость
– Еще одна бесполезная книга – улыбнулся Волшебник, но внимание не убавил.
– Очень даже полезная – обиделся Петров
– Хорошо написана? Сюжет увлекательный – не унимался Волшебник – Чем она так хороша?
– Написана не очень хорошо, да и сюжет слабоват, но зато вдохновляет.
– Вдохновляет? Фрол Кузьмич, тебе нужно вдохновения для того, чтобы обрести счастье и мудрость? Вроде бы это базовые потребности любого нормального человека. Как еда, сон и продолжение рода.
– Значит я ненормальный – психанул Петров – Меня вдохновляет!
– Конечно ты ненормальный, иначе бы не общался запросто с волшебниками, драконами, сказочными принцессами и другими чудесами. Но зачем тебе пример другого человека, который уже давно не с живыми? Ты ведь даже поговорить с ним не можешь. Он жил когда-то, наверное был счастлив и мудр. Чем тебе это поможет стать счастливым и мудрым?
– Как это чем? – У Петрова было много слов, чтобы возразить Волшебнику. Слишком много, настолько много, что он буквально онемел. Было очевидно, что Волшебник неправ. Было чем возразить, но сказать при этом нечего. Слова переполнили Петрова и лишили дара речи.
– Отравился словами? – Дракон был похож на заботливую придурковатую бабушку. Он обошел Петрова, зачем-то обнюхал и прошептал на ухо – Дыши глубже. Вдоооох. Выдох. Дыши, а иначе тебя разорвет.
Петров дышал. С каждым выдохом он расслаблялся, успокаивался и неожиданно уснул. Может и к лучшему. Он не видел как Волшебник с увлечением читал книгу про мудреца, что обрел счастье.
Дракон укрыл Петрова пледом, и замер у окна.
– Жаль, Фрол Кузьмич, что не умеешь ты слышать слова. Тогда бы ты узнал, как много сказал своими короткими ответами. Хотя это и к лучшему. Вон как умаялся. Спи.
Странное происшествие с Петровым
Пять ворон сидело ровным полукругом. Другая балансировала на тоненькой веточке напротив. Пробегающая мимо собака хотела что-то тявкнуть по этому поводу, но тут же получила по лбу увесистым комком снега. Закашлялась и убежала от греха подальше. Вороны молчали и кого-то поджидали. И дождались…
Петров широко шагал по едва заметной тропинке. Радовался морозному утру, себе и Миру вокруг. Это была та независимая радость, что накатывает внезапно и мгновенно окрыляет. Снег аппетитно хрустел под ногами, мороз пощипывал за ушищекинос и Жизнь была прекрасна. Инсталляцию из шести ворон Петров приметил издали. Сначала думал, что показалось, но чем ближе подходил, тем больше удивлялся.
Вороны подпустили Петрова поближе. Церемонно отвесили коллективный поклон на его приветствие. А потом одинокая ворона каркнула, что было сил, прямо в сидевших напротив птиц. Те, недолго думая, гаркнули в ответ. Эффект был невероятный. Петров на мгновение оглох и потерял способность видеть, с его головы слетела шапка, а из ботинок исчезли шнурки. Тут же поднялся ветер, раздался хохот, постепенно перешедший в хихиканье. И всё стихло.
Представьте, что некий волшебник одним резким движением выворачивает вас наизнанку, потом таким же движением возвращает все как было. Так чувствует себя покрывало, которое два человека стряхивают, взявшись с четырех концов. Петров не мог понят открыты у него глаза или закрыты. Неудобное ощущение, когда не знаешь, что следует сделать – открыть глаза или закрыть. Петров чихнул и очнулся.
Ворон не было. Остальные части Мира вроде бы были на своих местах. Чего не скажешь о Петрове. Он с одной стороны был Петровым, а со всех других сторон ничего не понимал. Словно сразу несколько воспоминаний решили забыться, но при этом оставить то самое чувство, когда вот-вот и вспомнишь. Ум был кристально чист. Словно никогда ни одной мысли в нем отродясь не бывало.
– Интересно, я ходить умею? – прошептал сам себе Петров и уверено шагнул – Уже лучше. Ходить и шептать я умею – произнес Петров громче – Руки на месте, ноги на месте, голова вроде бы тоже. Вижу и слышу. Живой! – Петров облегченно рассмеялся. Смех получился легким и искренним. Было важно и приятно открывать, что ты есть и чуять какой ты есть, и удивляться беспричинности своего существования.
Что это было? Чего такого затеяли эти странные вороны? Хотя нет. Вороны были самые обычные, но вот то что они сотворили было странным? Как теперь Петрову с этим Жить? Хорошие вопросы. Но бессмысленные. С Петровым случилось вот такое происшествие. И это все, что можно сказать по этому поводу.
Еще одна заботливая сказка
Это заботливая сказка. Она присела неподалеку. Разложила какие-то диковинные карты и играет сама с собой, иногда поглядывая на сказочника.
Существуют тысячи и еще один способ заботиться о другом человеке. Тысячи способов разнообразно рассказывают о том, как тяжело и трудно тому, кто заботится. И только один и единственный способ посвящен тому, о ком заботятся. Как всегда. Настоящее просто и банально. Наносное и придуманное вычурно, ярко и неоднозначно.
В тысячах способов заботы явно или скрытно звучит один и тот же мотив. Его легко узнать по ключевым фразам: «Ты не ценишь моей заботы. Я отдал (а) лучшие годы своей жизни. Я места себе не нахожу. Я сил не жалею, чтобы тебе было лучше». Этих фраз гораздо больше, так ведь и способов немало. Заботливая мать обрывает телефон, заботливая жена пилит любимого мужа, заботливый отец обеспечивает материальное и прочее благосостояние своего чада. Всё нормально. Это Жизнь. Со своими ролями, которые обычно вполне устраивают обе стороны. Правда вот большая часть разводов, разрывов, испорченных отношений происходит именно из-за тысяч забот.
Сама страшная фраза для заботящегося тысячами способами звучит просто: «Мне нужно побыть одному» или «Я сам приму решение». Это взрыв мозга! Как? Как посмел тот, ради кого потрачено столько всего – «побыть один». Почему не рассказал о своих проблемах? И понеслась….
Единственный способ заботы практически незаметен. Что-то сделанное вовремя, подставленное плечо и ни слова о том, как трудно заботиться. Тебя выслушают, с тобой помолчат и не будут навязывать свою помощь. Такую заботу можно заметить у людей, что прожили долго вместе. С возрастом бывает сложно сдерживать эмоции. И в момент, когда ты готов вспылить, тебя осторожно трогают за руку. Тайным кодом заботы. И ты останавливаешься. Вовремя.
Позволить другому Жить. В этом и состоит единственный способ заботы.
Если вы озабочены духовным поиском. Практикуете техники медитаций и воздержания. Тратите кучу времени и средств на тренинги и литературу. Добавьте в свой арсенал один способ заботы о другом человеке. В котором не будет того, кто заботится, а будет лишь тот, о ком заботятся. Это трудный путь. Будут срывы и бессонные ночи. И никто не подскажет, а как же правильно. Но на этом пути вы познаете гораздо больше, чем за тысячи часов духовных практик. Потому что тут всё по-настоящему. Не спрятаться, не сбежать, не отговориться.
Сказка собирает свои карты. Сладко потягивается. Осторожно подходит к спящему сказочнику и накрывает его пледом. Чешет за ухом кота и шепчет ему что-то смешное, оба тихонько хихикают. А потом исчезает. С кухни слышно, как течет вода и тихонько стучат тарелки.
Берегите других от своей заботы.
