Читать книгу: «История одного мира. Часть I», страница 4

Детектив Теманов

Звонок по рабочему каналу застал детектива за приготовлением холостяцкого ужина. Он как раз аккуратно нарезал кубиками сочную иштамблскую грушу для десерта, когда компьютер-браслет завибрировал на правой руке. Поздний вечер после тяжелого рабочего дня – кого несет нелегкая? Он планировал провести следующий день, неожиданно оказавшимся выходным, как и всегда в последние годы – в гостях у матери и сестры, помогая им с домашними делами, да и просто наслаждаясь обществом любимых людей.

– Капитан Теманов? – раздался в развернувшемся шлеме голос лейтенанта Кин Хира. Он был еще совсем молод, лет на пять младше Джуджура, но опыт за плечами имел уже немалый; лейтенант не раз помогал своему начальнику в распутывании весьма сложных дел.

– Да, Кин, на связи, – устало вздохнул Теманов, втыкая нож в разделочную доску.

– Извиняюсь за поздний звонок, но дело срочное, – от этих слов по спине капитана пробежал неприятный холодок,– у нас тут еще одно убийство. Вам бы лучше как можно скорее прибыть во дворец, босс.

– В какой дворец?

– Королевский…

– Кто жертва? – Джуджур почувствовал, как у него екнуло сердце. Только не король.

– Мелария Унгурабут, королева-мать. Зарезана в собственной спальне, около двух часов назад. Почерк похож на вчерашний случай с казначеем.

– Великая Бездна! Буду через полчаса, ничего там пока без меня не трогайте.

До дворца детектив добрался даже быстрее, чем планировал – в это время на мосту совсем не было транспорта. Там, где переправа проходила через защитный купол, высились Озёрные Ворота – исполинское сооружение из того же сверхпрочного стекла, что и Галактика Памяти. Сами ворота сейчас были распахнуты настежь, но путь преграждали стоящие клином боевые галеры королевской гвардии; их мощные пушки все до одной автоматически навелись на подлетающий крохотный космолет капитана. Выкрашенные в цвета Унгурабутов остроносые тяжело бронированные космолеты с плазменными орудиями, торчащими над кабинами, и просто со стороны выглядели внушительно, но когда шесть таких орудий повернуты в твою сторону, очень хочется тут же исчезнуть куда-нибудь подальше. Переборов легкий укол страха, капитан снизил скорость и остановился перед заставой, поднял колпак кабины и представился. Один из гвардейцев, проверив жетон и документы полицейского, повернулся к своим и махнул им, чтобы пропустили. Оставив позади ворота, Джуджур облегченно выдохнул; до мраморной стены дворца он добрался без приключений. По всей прилегающей к дворцу территории сновало множество людей, в большинстве своем полицейские и гвардейцы. На лужайке перед парадным входом были припаркованы разномастные полицейские космолеты – судя по всему, здесь уже была половина центрального управления. Капитан опустил свой трясущийся и чихающий двигателем аппарат рядом с таким же стареньким двуместным космолетом лейтенанта Хира и быстрым шагом, почти бегом, через залы и коридоры дворца направился в покои королевы-матери. Зная, насколько легко заблудиться в огромном здании, капитан попросил одного из гвардейцев, стоявших на охране, проводить его до нужной комнаты. Тот пробурчал что-то про бестолковых полицейских, но просьбу выполнил.

Когда Джуджур вошел в покои Меларии, первой его реакцией было выбежать обратно в коридор. Он почти сразу сумел совладать с этим порывом, но чувство тошноты никуда не делось.

Обнаженное тело пожилой дамы было распято между столбиками балдахина, привязанное к ним за конечности. Вернее, даже не столько тело, сколько то, что от него осталось. Живот был вспорот, и все внутренности вынуты. На лбу алела страшная рана – вырезанный на коже символ бесконечности, перевернутая на бок восьмерка. По шее шел тонкий разрез.

Пропавшие внутренности найти оказалось несложно – они были аккуратно разложены на полу. Приглядевшись, капитан различил в этой мерзкой куче все тот же знак бесконечности, выложенный кишками. Но даже больше всего остального в глаза бросалась крупная надпись на панорамном окне, сделанная, судя по всему, кровью жертвы, и снова тем же руническим письмом, как и на теле Рора Аргомантиса. Что ж, придется снова проконсультироваться у молодого лорда Кевара. Стоит признать, что вчера он произвел на капитана весьма положительное впечатление – умный, скромный, сдержанный. Возможно, он сможет даже как-то помочь расследованию, тем более что у него были на то и основания, и, судя по всему, навыки. В условиях катастрофически ограниченных ресурсов Теманову просто больше ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к помощи постороннего человека. Потому Джуджур сделал несколько снимков надписи встроенной в шлем камерой и переслал по личному каналу Аргомантису. Тот не отозвался сразу, чего и следовало ожидать в столь позднее время, и Джуджур сосредоточился на осмотре места преступления и опросе двух молодых испуганных гвардейцев, которые и обнаружили тело. Детективу предстояло много работы.

Кевар

Тихое оповещение о новом письме вернуло Кевара из сна. Он тряхнул головой, приводя себя в чувство. Обнаружил себя сидящим все на той же террасе в «Судьбе Дет’кина». Уже давно стемнело, и вокруг не было ни души. Чертов недосып, чертовы кошмары – наследие войны. Во рту стоял гадкий привкус, голова болела и была ватной со сна. Сколько еще он будет не высыпаться ночами и засыпать при любом удобном случае? Сколько потребуется месяцев, а может и лет, чтобы забыть, наконец, то, что он повидал за последние пять лет? Он тяжело поднялся из-за стола, потянулся, разминая затекшие конечности, и неторопливо побрел к лестнице, ведущей на Аристократический холм, к дому. Резиденцию Аргомантисов он называл домом скорее по привычке – полюбить это неуютное, мрачное строение он так и не смог, даже когда в нем не было отца и пары десятков кузенов, кузин и прочих прихлебателей из числа родственников побочных линий семьи.

Вышагивая на автомате по пустынным улицам, он изучал письмо детектива. Он оказался прав, не разделяя оптимистичного предположения Теманова о случайности убийства брата и казначея – кем бы ни был таинственный убийца, он явно действовал с каким-то расчетом, и его послания носили вполне осмысленный характер. Оставалось, правда, еще понять, что он хочет сказать.

На фотографиях, приложенных к письму капитана, были заметны куски сиренево-черного узора. Значит, кто-то во дворце. Может, даже, и из Унгурабутов. Не король, понятно, иначе бы с места преступления не просочилась бы и пылинка, да и охрана у короля такая, что к нему не смог бы подобраться даже такой профессионал, как этот загадочный убийца. Странно, но Кевар поймал себя на мысли, что испытывает к этому человеку, кто бы он ни был, смешанные чувства. С одной стороны, он искренне хотел найти его и поквитаться за смерть брата, но в то же время в нем теплилось какое-то подобие уважения к профессионалу своего дела, хотя, конечно, этот человек и был безумным подонком.

Он отогнал от себя подобные мысли. Человек, который способен сотворить такое с другим существом, резать по живой плоти, исписывать кровью стены – псих, сумасшедший, достойный лишь казни.

Руны, которыми была написана вторая надпись, были все теми же, из старой книги в отцовской библиотеке. Перевод он подготовил, уже подходя к роскошному портику, обрамлявшему входную дверь резиденции.

Текст он тут же выслал капитану:

Загадку вторую узри:

Взорам открыто, что было внутри.

То, что скрывалось – всплывет.

Те, кто причастен – умрет.

Кто ищет ответы – тот их найдет.

Бесконечность – космоса дань.

Ее безупречность несет наша длань.

Он пытался вникнуть в скрытый смысл послания, но поначалу это удавалось ему едва ли. Однако после нескольких минут размышлений кое-что все же всплыло у него в памяти.

Почти сразу последовал звонок от Теманова:

– Лорд, добрый вечер. Получил перевод. Есть какие-то идеи?

– Капитан, приветствую. Одна идея есть, пожалуй. А не поделитесь ли, кого он убил на этот раз?

– Это конфиденциальная информация, прошу извинить.

– Понимаю, ну что ж… Как бы там ни было, у меня действительно только что появилась одна идея. Возможно, она вас заинтересует. Я вспомнил, где я видел этот знак бесконечности, еще в детстве. Как-то отец возил нас с братьями в один удаленный храм, в районе Большого Астероидного Пояса. Там при храме был небольшой завод, где производили космокостюмы из гвидония для королевской семьи и других знатных родов, в том числе и для нашего. Мне как раз тогда исполнилось семь, и мне позволили самому выбрать себе будущий костюм…

– Лорд, можно ближе к делу?

– Да, конечно. В общем, в том храме я точно видел точно такие же перевернутые восьмерки. Я потом пытался найти какую-нибудь информацию про этот монашеский орден, но про них нет почти ничего… Кроме того, что они раньше делали самые лучшие космокостюмы под заказ. Впрочем, буквально через несколько месяцев после того, как мы там побывали, завод закрылся, так что у меня, наверное, один из последних костюмов их мастеров.

– То есть вы считаете, что этот орден как-то связан с убийствами?

– Ну а по-вашему, здесь нет связи? Это далеко не самый распространенный символ в королевстве. Может, конечно, и совпадение, а может, и нет. Надо бы проверить, пообщаться с монахами – вдруг они что-то знают про подобные ритуалы.

– Есть какой-то мизерный шанс, что вы правы, но скорее всего, это действительно просто совпадение. В любом случае, в сложившейся ситуации у нас просто нет возможности отправлять наших сотрудников на поиски какого-то исчезнувшего храма. Может, он вообще разрушен и разграблен. Там же только что отгремела война – вы сами примерно оттуда же вернулись.

– Верно, верно… Понимаю вас. Что ж, мне остается только надеяться, что мой перевод сможет оказаться полезным для расследования. Удачи, детектив.

– И вам, молодой лорд. Будьте аккуратнее, похоже, что теперь каждый аристократ в этом городе может оказаться жертвой.

– Богомолы – хищники, а не жертвы, капитан.

– Как и пауки. Но мы столкнулись со зверем покрупней. Просто не рискуйте понапрасну, лорд.

Кевар, может, и последовал бы совету детектива, проведя очередной вечер, сидя в одиночестве в обширной библиотеке поместья Аргомантисов, но случай распорядился иначе. Когда он уже открывал входную дверь, сзади его окликнули.

Голос показался ему смутно знакомым, хотя вспомнил он его обладателя не сразу. Человек, стоявший, облокотившись на резные ворота усадьбы, был облачен в изящный золотистый космокостюм, покрытый серебряным цветочным рисунком. Глазные прорези светились медово-янтарным, и по этому свету Кевар, наконец, вспомнил человека. Густав Златоцвет.

Когда Кевар только приехал в столицу, чтобы поступить в Королевский Университет, следуя воле отца, город поразил его. Он провел все детство в загородных имениях семьи, а отрочество – в элитном интернате на малозаселенном астероиде, вдали от больших городов и людей. После всего этого столица оказалась слишком резким контрастом, и на какое-то время она поглотила юношу с головой. Тогда-то, в пылу пьяного угара и дурманных снов Кевар и познакомился с Густавом. Тогда он еще не был Златоцветом, а всего лишь молодым и очень голодным до увеселений богемы отпрыском обедневшего древнего рода. Именно он был инициатором всех самых диких и сумасшедших выходок золотой молодежи столицы. Юные снобы приняли его как придворного шута, да так к нему и относились – он дарил им незабываемые развлечения, а они за это одаривали его золотом, драгоценностями и бесплатной выпивкой из самых древних и знаменитых погребов королевства. Так Густав Алмозуло и превратился постепенно в Густава Златоцвета, богатого и элегантного аристократа. Его состояние росло на глазах: деньги, полученные от менее сообразительных, но баснословно богатых друзей, он умело вкладывал в корпорации их же родителей, тем самым получая все больше власти над вчерашними господами, которых он веселил своими сумасшедшими выходками. Университет он закончил на пару лет раньше Кевара, но общение они прекратили еще задолго до этого, что было вполне предсказуемо: оба примерно в одно время перестали появляться на вечеринках богатеев, хоть и по разным причинам. Златоцвет, опираясь на растущее состояние, создал собственную компанию и с головой ушел в построение своей развлекательной империи, в чем, насколько знал Кевар, вполне преуспел: парки развлечений под вывеской «Страна Златоцвета» вырастали на каждой мало-мальски приличной луне как Фаррские грибы после кислотного дождя. Кроме того, ходили слухи, что Златоцвет в последние годы стал очень близок ко двору, и в особенности – к самому Круелу Унгурабуту. Ну а Кевар… Кевар просто ушел в себя, и общество напыщенных богатеев стало для него окончательно невыносимо.

– Лорд Аргомантис – дважды младший, собственной персоной, – манера говорить у Златоцвета за последние несколько лет сильно изменилась. Раньше в его речах частенько проскальзывал неумело замаскированный грубоватый акцент выходца из Дальнего Астероидного Пояса, а теперь он лениво и мягко растягивал гласные на столичный манер, – Давненько мы не виделись, Кевар. Сколько? Года четыре?

– Не меньше пяти, Густав, – Кевар не хотел показывать собеседнику своего раздражения, но Златоцвет был приветом из прошлого, а туда заглядывать Аргомантис хотел меньше всего.

– Да, точно, ты же у нас бравый вояка. Смотри-ка, вернулся даже с тем же количеством конечностей, что и уходил. Можно сказать, зря воевал, нечем подивить девчонок.

– Чем обязан визитом, Густав? – Кевар ощущал, как где-то в глубине начинает закипать злость, но он не был намерен давать ей волю, поэтому привычно начал глубокую дыхательную гимнастику, которой его научил генерал Савоне.

– Хотел выразить искренние соболезнования, – приторно-насмешливый голос Златоцвета не соответствовал словам, но Кевару пришлось кивнуть, изображая признательность, или что там принято показывать на всеобщее обозрение в цивилизованном обществе, – кроме того, я хочу пригласить тебя на небольшую прогулку.

– Прогулку? Неужели лорд Златоцвет не смог найти себе на вечер компанию очередного прекрасного цветка? – Густав, кроме всего прочего, прославился и благодаря невероятным историям о его любовных похождениях. Говаривали даже, что как-то он умудрился переспать со всеми сорока восемью дочерями Верховного жреца Старобожьего храма. Впрочем, Кевар не особо верил россказням подобного толка – исключительно близкие отношения с королем казались более правдоподобными.

– Я был готов купить целый букет из нежнейших цветков с самого Поющего Астероида, причем часть из цветов, говорят, еще не сорваны… Но до меня дошли слухи о том, что где-то тут поблизости бродит одинокий богомол, и мне захотелось повидать давнего друга.

– Густав, оставь свои речи шлюхам с Поющего Астероида, или какие там нынче в моде. Вчера я узнал о смерти родного брата, и к тому же чертовски устал, – дыхательные упражнения помогали все меньше, и Кевар почувствовал, как кровь приливает к щекам. Добром такое обычно не заканчивается – для других.

– Кевар-Кевар, мой милый друг, не будь неучтивым, разве этому тебя учил покойный брат? Хотя постой. Насколько я помню, твой брат тебя не учил ничему, да и вряд ли вы обменялись больше чем парой десятков слов за последние лет десять… В любом случае, не подумал же ты, что я хочу мешать твоей глубокой скорби! Это было бы весьма некрасиво с моей стороны. Наоборот, я хочу помочь тебе прочувствовать всю боль, нанесенную твоей душе.

– Что тебе нужно?

– Я хочу показать тебе пару новых мест, только и всего. Обещаю, что это не займет у тебя много времени, а моя совесть будет чиста – ведь я не оставил друга страдать в одиночестве.

Кевар был уже готов наброситься на самодовольного светского льва с кулаками, смять его элегантную маску и вырвать язык, источающий сладкий яд, но внезапно для самого себя успокоился. Почему бы, действительно, не развеяться немного? Что в этом плохого? Может, хорошая доза полузабытых развлечений сможет приглушить воспоминания и избежать очередной ночи наедине с кошмарами. Он кивнул и, вернувшись к воротам, пожал руку Златоцвету. Тот заливисто рассмеялся, хлопнул Кевара по спине и открыл перед ним дверь своего инкрустированного драгоценными камнями космолета, практически квинтэссенции безвкусицы этого города.

Дальнейшее Кевар помнил смутно. Порой он терял контроль над собой полностью, порой – лишь частично. Наутро он смог четко вспомнить лишь первые три стакана абсента, да первых двух девушек, близняшек с большими голубыми глазами и россыпью веснушек по всему телу. Остальное тонуло в тумане – вроде бы, была какая-то драка, во всяком случае, на правом кулаке он обнаружил свежие ссадины.

Стоп. Ссадины? Кевар в ужасе сел, окончательно проснувшись. Он обнаружил себя в окружении высокой травы, покрытой росой. Дрожащими от холода и с похмелья пальцами он судорожно активизировал костюм, и привычная уютная теплота окружила его тело, отделив голую кожу от промокшей насквозь одежды. Компьютер тут же просканировал его тело и подстроил внутреннюю атмосферу на такую температуру, чтобы замерзшие конечности отогрелись. Где он и как он сюда попал? Кевар встал и осмотрелся. Зародившиеся опасения подтвердились – он был посреди Королевских Полей. По левую руку высились подернутые легким рассветным заревом шары жилого квартала, по правую вдали маячил Аристократический холм. Сколько он ни пытался вспомнить, как он тут оказался, почему голышом, где Златоцвет и другие участники ночного загула, в памяти всплывало только одно: чувство стыда. Этой ночью он точно творил что-то непотребное.

Кевар побрел в сторону холма, подавленный и разбитый. Чувство стыда усиливалось и тем, что в голову лезли отрывочные воспоминания о брате. Как он мог позволить Златоцвету втянуть его в этот разврат, когда только что он потерял брата?

Где-то на границе его сознания мелькнула какая-то яркая мысль, но все еще отравленный алкоголем мозг не смог поймать ее с первого раза. Со второго он справился.

Тебе здесь не место, Кевар. Здесь, рядом с этими бездумными существами ты загниешь и окончательно свихнешься. Ты здесь никому не нужен. Ты был здесь чужим и раньше, но теперь ты здесь хуже бельма на глазу. Вали из этого города. Валить? Но куда? Озарение. Ясно, куда. Яснее некуда. Большой Кристальный Пояс, откуда ты только что и вернулся. Хочешь почувствовать себя живым и полезным? Попробуй найти убийцу брата. Полицейские не могут себе позволить путешествия через полкоролевства – ну а ты можешь.

Решение он принял быстро, и раздумывать больше не собирался. Он знал, что поступает верно, и потому сменил курс и уверенно пошел сквозь высокую траву в сторону космопорта.

Порт в столице был всего один, но зато большой и современный. Время от времени он даже принимал лайнеры-безднолеты, по размеру превосходящие весь Стольный Астероид в несколько раз. Стыковка осуществлялась путем сложных манипуляций как со стороны экипажа лайнера, так и со стороны многочисленных работников порта. Нос лайнера захватывался специальными магнитными подушками, обеспечивая стабильную связку, после чего по специальному лифтовому трапу пассажиры спускались в город; сама же гигантская туша лайнера оставалась за пределами защитного экрана.

Когда Кевар подошел к порту, как раз происходила швартовка лайнера класса С «Надежда Королевства». Он упирался в строения порта и возносился на неимоверную высоту, за пределы взгляда, как перст неведомого великана. Вид безднолетов всегда завораживал молодого лорда, глядя на них, он возвращался в раннее, еще безоблачное, детство, когда вместе с родителями он летал на отдых в экзотические провинции королевства.

Семейный ангар Аргомантисов располагался почти в середине порта, и до него Кевара доставила маленькая юркая машинка портового извозчика. Расплатившись с угрюмым и сонным в этот ранний час водителем, он открыл дверь ангара. Свет включился автоматически, выхватывая квадратные метры голого бетона. Отец, похоже, забрал все корабли немаленькой семейной флотилии. Когда активировались лампы в дальнем конце ангара, Кевар испытал облегчение и легкий трепет – чувство, которое он испытывал каждый раз, когда видел свой личный корабль, «Эхо Бездны».

Небольшой безднолет клиновидной формы, с хищным вытянутым носом, мощными крупными двигателями и узкой прорезью смотрового иллюминатора. Корабль был темно-серого цвета, с поглощающим свет матовым покрытием, на боку красовался семейный герб, а по всем бронелистам тянулись узкие полосы, светящиеся той же холодной синевой, что и визоры Кевара.

Кабина в «Эхо» была небольшой, но удобной. Корабль был переделан почти полностью под личным руководством Кевара и по его планам, так что все в нем было заточено под хозяина. Например, серьезное для такой маленькой пташки вооружение, снятое с боевых гвардейских галер, да и многое другое, чего в серийных моделях обычно не бывает.

Кевар чувствовал себя уютно и комфортно только в своём корабле. Никакие фамильные резиденции, роскошные апартаменты с просторными комнатами не могли заменить лорду этот его маленький личный мирок, отгороженный от внешнего мира толстым слоем брони. Внутри «Эхо» он был в безопасности, так же, как в раннем детстве ему было спокойно рядом с матерью.

Интерьер корабля тоже был сделан полностью по его собственному проекту. Основным помещением была уютная каюта, объединявшая спальню и кабинет, с панорамной прозрачной крышей, снаружи выглядевшей как простой бронелист. Пол покрывал теплый ковер с густым ворсом, повсюду были разбросаны подушки всевозможных размеров, а стены – задрапированы тканями. Вместо стандартных светильников с холодным безжизненным светом Кевар повесил старинные бра, дающие приглушенное освещение теплого оттенка. Вместо складной койки на полу в дальнем углу каюты расположился матрас, покрытый пуховым одеялом и еще одной кучей подушек.

Остальные отсеки «Эхо» были меньше каюты, но также уютно оформлены: капитанский мостик с узким лобовым иллюминатором, несколькими маленькими экранами и большим главным монитором для удобства маневрирования, гальюн и душевая, камера криозаморозки, крошечный камбуз, отгороженный кусок трюма, и сам трюм, в котором хранился старенький потрепанный космобайк и небольшой запас личного оружия – на всякий случай.

Кевар гордился своим безднолетом, и тот был не просто кораблем, но другом и помощником.

– Привет, Эхо. Как ты относишься к идее немного полетать?

– Привет, Кев, – раздался бодрый хрипловатый голос искусственного интеллекта,– смотря, сколько это – немного – в твоем понимании, на этот раз? В прошлый, как мне помнится, это закончилось тем, что нас пять последующих лет регулярно обстреливали, царапали и всячески унижали.

– Ты несправедлив, Эх. Триумфа у нас было куда больше, чем позора.

– Тебе виднее, но я бы, пожалуй, будь моя воля, отказался от повторения.

– Не бойся, на этот раз все по-другому. Слетаем до мест былой славы – и обратно, просто небольшая прогулка.

– Знаю я твои прогулки, Аргомантис. Только не забудь, что на этот раз рядом не будет генерала Савоне, чтобы спасти твой неугомонный зад.

– Просто прогулка, и все. Обещаю, – Кевар улыбнулся и активировал системы корабля.

Маленький серый безднолет с огромной скоростью уносился прочь от переливающегося в лучах искусственного солнца Стольного Астероида. Мимо проносились утлые суденышки, слепленные вместе кое-как, – Нечеловеческие трущобы столицы. Но и они быстро исчезли позади. Мимо несущегося на сверхскорости корабля проносились звезды и планеты, пустые и безжизненные, звездные системы размывались в светящиеся полосы – двигатель искажения пространства-времени тихо гудел, толкая корабль вперед. А вскоре и звезды с планетами. Как всегда незаметно клиновидный кораблик прошел едва светящуюся границу Кристалла Мира и оказался в бескрайних просторах Бездны. На двигатели опустились специальные закрылки, и безднолет направился к своей далекой цели через клубящийся полумрак бесконечности.