Читать книгу: «Золотой город. Возвращение мирров», страница 3

******
СОН

Он сидел на краю скалы, с восхищением озирая тихую долину, очень напоминавшую его родные места. Легкий ветер качал ветви деревьев и ласкал кудри волос. Все дышало покоем и тишиной. Зеленое море листьев окружало долину. Внезапно скала стала расти. Она, как гигантское растение, тянулась вверх все быстрее и быстрее. Ему пришлось схватиться руками за обломок скалы, но острые грани обрезали его пальцы, а холодный, колючий ветер сорвал его с вершины и бросил вниз, как лёгкое перышко, толкая в спину на дно огромного ущелья. Скалы стремительно сближались, желая поглотить его. Вдруг все засияло золотом, и луч Роции мягко пронзил его грудь, оставляя

бархатный шлейф с легким ароматом. Арни продолжал падение, но плащ, прикрывающий тело, стал разворачиваться и превратился в огромные полупрозрачные крылья. Он приближался к огромной паутине, которая увеличивалась и росла, распуская свои коварные нити. Арни отчаянно взмахивал руками, не желая попасть в эти сети. Но уже ничто не могло его остановить. Неожиданно паутина превратилась в серую крону огромного дерева с сухой, потрескавшейся корой из змеиных серебристо-черных шкур.

Теперь Арни, как огромная птица, парил меж странных, опаленных огнем ветвей. Он взмахивал своими легкими голубыми крыльями, кружился в воздуховороте, но тело не слушалось и вращалось все быстрее. Внезапный ветер стал рвать его крылья и обдал лицо охапкой серых, опавших листьев, превратившихся вмиг в огромных серых бабочек, которые стали его воздушным коконом.

Он по-прежнему падал, но вращение его замедлилось.

Неожиданно огромные крылья бабочек, окружавших его, стали трескаться и осыпаться, а их тела удлиняться, подобно сосулькам.

И вот уже они превратились в темных червей, сползающихся к основанию огромного дерева, оплетающих его своими телами, медленно поднимающихся по коре вверх. Продолжая падение, он заметил, что от дерева отходят тысячи нитей.

Арни упал на одну из таких нитей, и внезапно она свернулась в спираль, как паутина. Он пытался кричать, но путы тесно сковали его грудь, и не было возможности даже шептать. Он висел меж небом и землей в стороне от ствола. Между корней дерева, он заметил огромного серого паука, очень странного и напоминающего человека.

Крупное тело с длинными руками стояло на тонких паучьих ногах, слегка раскачиваясь на нитях корней.

Арни собрал все силы и сжал кулак. Тут же рука его начала наполняться теплом, а путы лопнули.

В следующую секунду стали рваться все нити вокруг дерева, оплетая уже страшного паука, повисшего головой вниз в огромном коконе. Голова его то белела, то чернела, а потом, надувшись, как пузырь,

лопнула, оставив в воздухе лишь сизый дым. Наконец Арни, почувствовав свободу, взмахнул крыльями и стал подниматься вверх к голубому, манящему небу. С каждым взмахом ветки дерева обламывались и осыпались вниз серым пеплом, из которого появлялись разноцветные бабочки, и все вместе они летели, как огромное светящееся облако.

******
ДОКЛАД
МЭРСКИЕ НОВОСТИ

Как никогда рано утром в замке происходила беседа мэра города со своими подданными.

Пирр восседал на троне, огромном и мягком, выслушивал доклад Советника по внутренним делам и капитана городской стражи, которые докладывали о последних новостях. Новости обычно были всегда одни и те же, и мэр впадал или в гнев, или в радость.

Советник рассказывал обо всём подробно, не упуская ни одной мелочи. Хитрый и изворотливый, в привычной для всех монашеской одежде, он говорил тихо, но так, чтобы Пирр мог слышать каждое слово. Обычно его доклады были чёткими и сухими, но сегодня голос звучал взволнованно, и он сам казался как будто бы ниже ростом. Это не ускользнуло от пронизывающего взгляда мэра, который не терпел, когда от него что-то скрывают. В такие минуты он был особенно нетерпелив и жесток.

– Что произошло, Советник? – ещё улыбаясь, но с некоторой тревогой и озабоченностью спросил Пирр, желавший сейчас же знать всё, что творится в его городе и крепости. – Какие несчастья нависли над моей головой? – и его взгляд стал прожигать грудь советника, отчего у того выступил на лбу пот и слегка закружилась голова.

Тревога мэра была не напрасна и оправданна. Сегодня Советнику донесли, что в городе появился незнакомый человек очень странной наружности, с вещами, говорящими о том, что их владелец, по всей видимости, достаточно состоятелен, а быть может, и богат. Яркая одежда подтверждала это. Его заметили дважды: вначале у ворот города, потом на городской башне рядом с одним из стражников. Затем следы его затерялись, и ни один доносчик не мог доложить, где он находится сейчас. Это последнее известие особенно взволновало Советника. Он не мог даже предполагать, где находится и что замышляет этот незнакомец. Именно поэтому он, Кривой Монах, решил не скрывать от своего господина то, что узнал о незнакомце, а всю вину за нерасторопность он собирался свалить на доносчиков, бестолковых, как вся городская стража.

Рассказ Советника сильно встревожил Пирра. К тому же, он и сам точно знал: произошло что-то страшное. Сегодня в самый приятный момент обеда внезапно его пронзила страшная боль, сковавшая все тело. Несколько минут он не мог выйти из оцепенения. Кроме того, духи замка трепетали и донесли, что один из истуканов-охранников пал жертвой незнакомца. Пирр долго молчал, и в зале для приёмов установилась мёртвая тишина, такая, что Советник и стоящие у двери стражники боялись дышать, напряженно ожидая, что скажет мэр.

Пирр не мог сосредоточиться и начал рассуждать вслух о том, кем может быть этот человек и почему он не нанёс визит в крепость.

– Может быть, он странник? Почему тогда он не представился мне? Если родственник кого-нибудь из горожан, тогда понятно, а если нет? Может, враг и решил взбунтовать весь город? – мэр обжёг пронизывающим взглядом Советника и капитана, ожидая ответы на свои вопросы.

Капитан думал о том же и молчал, стараясь найти правильный ответ.

– Необходимо его схватить и обезвредить, – воскликнул он, найдя, как ему казалось, лучшее решение.

– Хорошо! – воскликнул в ответ мэр. – Но как вы его схватите, если не знаете, где он находится?

– Я отправил на поиски лучших сыщиков нашей секретной стражи, – доложил Советник, желая смягчить гнев своего господина.

– Чтобы уже сегодня я знал, кто он, его имя, зачем он появился в моем городе! – закричал неожиданно Пирр, вспоминая сегодняшнюю боль и тревогу.

– Будет исполнено, – отчеканил стоявший рядом с Советником капитан городской стражи, вытянувшись в струнку, насколько ему позволял толстый живот, и развернулся на каблуках, желая удалиться исполнять приказ. Но не успел он сделать и шага, как был остановлен мэром.

– А для начала приведите ко мне того стражника, который был сегодня на городской стене у башни.

– Он уже здесь и ждет вашего приказа, – ответил Советник, показав тем самым, что он не зря ест свой хлеб и носит такое высокое звание.

Пирр, желая, как можно быстрее увидеть стражника, приказал немедленно привести арестованного к нему. Капитан вышел и через минуту появился вновь в сопровождении двух стражников, ведущих безоружного воина, который шел медленно, едва передвигая ногами и низко опустив голову. Его светлые волосы закрывали худое лицо, не похожее ни на жадов, ни на вотров, которые были главными наемниками в гарнизоне Пиррштада.

Мэр внимательно смотрел на арестованного и молчал, потом жестом приказал стражникам остаться у двери, а к себе подозвал Кривого Монаха, желая в случае необходимости посоветоваться с ним. Арестованный юноша остался стоять в центре зала, боясь поднять на мэра глаза. По его виду чувствовалось, что он признает за собой вину, и Кривой Монах понял, что если правильно с этим юношей говорить, то он может многое рассказать и сам поможет найти незваного гостя. К тому же, он единственный, кто знал незнакомца в лицо и в случае необходимости смог бы его узнать, даже если тот сменит одежду. Именно этого и боялся Кривой Монах.

Все ждали, что скажет мэр, но он молчал, не зная, как начать разговор. Затем топнул каблуком, что говорило о высшей степени его раздражения. Неизвестность его пугала. Он пристально смотрел то на Советника, то на арестанта. Под его взглядом все замерли, боясь проронить хотя бы слово.

Мэр резко щелкнул два раза пальцами, и все находившиеся в зале преклонили колени, низко опустили головы.

Пирр поднялся с трона, озирая всех присутствующих, а затем удалился в тайный бархатный зал за узкой и маленькой дверью. В нём он бывал в самые тревожные и тяжелые для себя минуты.

******
ТАЙНЫЙ ЗАЛ

Бархатный зал, темный, без окон, был самым секретным помещением в крепости. Он освещался только двумя факелами у дверей. Зал наводил ужас на всех слуг. Они больше боялись не казематов, а именно этой небольшой комнатки, в которой обитали духи. Никто, даже самые ближайшие помощники, не бывали в тайной комнате. Странные, пугающие звуки, шипение, иногда переходящее в свист, и шуршание, часто доносившиеся из нее, подавляли волю. Все просто каменели, оказавшись рядом с черной, обитой блестящей змеиной кожей дверью.

Пирр вошел в комнату, и дверь глухо закрылась. Небольшое помещение внутри напоминало ажурную железную клетку в каменном мешке.

Витые металлические жгуты замысловатой формы опоясывали все пространство зала, обитого черным бархатом, и поблескивали в вечном полумраке. Во всем зале не было мебели, лишь огромная чаша из черного гранита стояла в центре. Над ней на витых цепях висело огромное чугунное кольцо. Мэр еле слышно подошел к центру зала, как будто боялся кого-то спугнуть, и легко провел рукой о край чаши. Тут же тусклый пучок света упал на дно чаши, и через секунду послышалось шуршание.

Уже через миг все кружева металлических прутьев ожили, превратившись в ужасных тварей, которые, шипя, стали кружиться над головой Пирра, часто взмахивая перепончатыми, едва видимыми на просвет крыльями. Их огромные крючковатые клювы широко открывались, издавая шипящие звуки, напоминавшие змеиные крики. Духи замка ожили и, переливаясь, червями и змейками падали со стен на пол, открывая тайные знаки в витых прутьях решетки, а затем они

стали сползаться к центру и заполнять черную чашу.

Черные змеекрылы, покружив над головой Пирра, сели на чугунное кольцо, как химеры. Их длинные хвосты свесились почти до самого пола. Кольцо над головой мэра качалось. Он оказался в кругу черной клетки из тел бессловесных тварей. От хвостов исходили вибрации. Пальцы Пирра тряслись. Вскоре пустая чаша напоминала кипящий сосуд. Все шевелилось и шипело. Над чашей витал пар, раздавались стоны, и вскоре стали вполне различимы письмена, которые с каждой секундой накалялись и внезапно загорелись холодным светом. Символы переливались и плавились, наполняя комнату странным потрескиванием и гулом.

Мэр, наклонившись над чашей, окунул свои костлявые, с длинными пальцами руки в самую гущу шипящих тварей и прошептал магическое заклинание:

 
О Еынреч Ихуд
Етиурад Енм
Тсалв И Овтсещугом
Етиурад Енм Ылис
Етиурад Юовс Утищаз
 

Пирр наслаждался. Ноздри его длинного носа раздувались от волнения. Время и пространство исчезли…

Когда Пирр вышел из оцепенения, его любимцы стали исчезать, превращаясь в глухой сизый дым со сладким запахом, разлившийся по всему залу. Пирр поднял голову вверх, продолжая шептать заклинания, начертанные на темных стенах. Дым вместе со стонами, струясь, стал исчезать в круглое отверстие потолка. Только после этого Пирр покинул тайную комнату.

*****
ДОПРОС

В парадном зале все так и стояли на коленях с низко опущенными головами, боясь шелохнуться.

– Подойди ближе, – ласковым голосом обратился Пирр к молодому стражнику.

Такой тон мэра немного успокоил юношу, и он подошел ближе, все еще не решаясь поднять свой взор. Пирр наблюдал за ним и думал, как продолжать допрос, чтобы он больше походил на простую беседу.

– Как тебя зовут? – всё тем же тоном начал он свой допрос.

– Грет – Простак, – ещё более успокаиваясь, ответил стражник.

– Скажи, Грет, кем был человек, который посетил тебя сегодня на крепостной стене?

Совсем успокоившись, стражник отвечал:

 
Я увидал его в толпе.
Он говорил, как будто пел.
Я приказал тогда молчать!
А он стал дерзко отвечать,
Как очень знатный господин.
Я на посту стоял один.
Уже хотел подать сигнал,
Но пред звездой я сразу пал.
 

Речь Простака очень поразила мэра и Кривого монаха. Даже не сами слова, а то, как они были сказаны. Но Пирр пока не отвлекался от главного и продолжал допрос.

– И что же это за звезда, что помогла незнакомцу оказаться на башне?

Грет продолжил:

 
Звезда – ваш символ! Ваша честь!
И на штандарте нашем есть!
И он сказал, что важный гость,
И, если в нем взыграет злость,
Он мне в начале, шлем пробьет,
Ну а потом бока намнет.
 

Мэр и Советник с широко раскрытыми глазами смотрели на городского стражника, глупого и бестолкового, как они думали. Их очень поразило то, как легко и складно выражал свои мысли юноша. Пирр схватился за знак, висящий у него на груди, и поднес к своему лицу. Диск засиял и осветил голубым цветом его пухлые щеки с узкими щелочками глаз.

«Как мой личный знак мог оказаться в чужих руках? – думал мэр, разглядывая серебряную медаль со змеей и ящерицей. – Неужели этот юнец не врет и действительно видел в чужих руках символ власти?»

Речи пленного очень огорчили Мэра. Он сидел, покачиваясь на

троне, как маятник. «Скорее всего, этот глупый вояка все напутал, и в куске стекла увидел то, чего на самом деле быть не может, – размышлял Пирр. – Но как складно он врет».

Эта мысль его успокоила и даже обрадовала. На это были причины, о которых никто не догадывался.

Не так давно мэр Пирр решил взять в жены дочь кузнеца, а Плэй был единственным мастером, который мог делать все, начиная от тюремной решетки и кончая мечами и пушками. Именно по этой причине Пирр хотел, чтобы Плэй работал под присмотром охраны в крепости. Взяв в жены его дочь, он хотел ввести в крепость всю семью Плэя и быть уверенным, что ни один горожанин не будет вооружен.

Элли, дочь кузнеца, была самой красивой девушкой города. Пирр решил сделать свое предложение к девушке в изысканно благородной форме. Он хотел доказать ей, что в его груди бьется гордое сердце, не только воина и жестокого властелина, но и благородного вельможи.

Прошло уже две недели, а он смог придумать только три слова: «Элли, милая моя…»

Это его очень огорчало, но сердце хитрого жада верило, что ему улыбнется, как всегда, его удача. Он надеялся на чудо, и оно свершилось. Духи услышали его и прислали ему Простака. Как любой властелин, Пирр был нетерпелив. К тому же, затея с письмом оттягивала день его свадьбы.

Вот теперь он был уверен, что его план осуществится довольно быстро с помощью этого юного болвана, который легко, без напряжения, связывает одно слово с другим и, даже не задумываясь, говорит, как благородный вельможа. Размышляя об этом, Пирр возненавидел этого Простака, который так легко и неосознанно унижал своего сюзерена. Сейчас Пирр досадовал, что он бестолковее своего слуги.

– Что было потом? – спросил мэр, едва сдерживаясь от гнева.

 
Он, видно, долго был в пути
Я предложил ему войти, —
 

продолжал стражник.

– Зачем? – не сдержался Кривой Монах.

 
Чтоб сверху город осмотрел
И представление имел
О том, кто в городе живет
И как он в замок попадёт, —
 

не задумываясь, говорил Грет.

Мэра уже не поражала такая способность стражника. Его волновала другая задача, более сложная. Нужно было узнать все о незнакомце, так неожиданно появившемся в городе.

– Как выглядел этот человек? – спросил Советник, чтобы сообщить приметы незнакомца стражникам.

 
Тот человек высок на вид
И аккуратен, но не брит.
 

– А во что он был одет? – нетерпеливо спросил Пирр.

 
Костюм его прекрасно сшит,
Плащ на плечах его лежит.
Под шляпой – карие глаза,
Да прядь зачесана назад.
Он весел, хоть и не богат,
Поговорить с ним каждый рад.
 

Советнику очень захотелось узнать, как стражник понял, что незнакомец беден, несмотря на его яркую одежду, и он спросил:

– Ты это сам узнал, или тебе рассказал незнакомец?

Стражник, видя, что с ним разговаривают доброжелательно, успокоился и стал рассказывать подробно:

 
Зеленый плащ его помят,
И очень уж усталый взгляд.
В пыли штаны и сапоги:
Их не снимал давно с ноги.
На шее рваный кошелек,
Худой, с заплатами, мешок.
 

Того, что рассказал стражник, было вполне достаточно, чтобы схватить и заточить незнакомца в крепость. Мэр решил больше не возиться с ним.

– Советник, этого преступника посадить в башню, – приказал мэр, указывая пальцем на Грета. – Пусть он подумает над тем, что совершил, а в ближайшее воскресенье надо достойно его наказать сот-ней ударов палкой, чтобы всем было понятно, как мы поступаем с нарушителями наших законов.

Капитан с двумя стражниками поспешили исполнить приказ и вывели Грета из парадного зала.

Мэр, восседая на троне, досадовал, что не может пока повесить этого светловолосого глупца, впустившего первого попавшегося

человека в закрытую часть города, которую нужно было охранять так же усердно, как сам замок. Пока странник на свободе, нельзя спокойно жить и держать во власти весь город.

Одно успокаивало Пирра: тот человек никогда не догадается о его тайнах. Мэра радовало ещё и то, что самые верные его слуги – духи замка – сейчас выходят на охоту и заполняют весь город. Они могут проникнуть в любую часть города бесшумно и найти на улице любого преступника. Он утешался тем, что, не повесив Грета-Простака, с его помощью сможет написать письмо к дочери кузнеца и сделать ей предложение в изысканной форме.

В своих размышлениях Пирр пошел дальше, задумав перед венчанием обойти самого короля. Он решил издать законы и указы в благородной поэтической форме. Эта мысль обрадовала, но и утомила мэра. Он решил теперь отдохнуть и хлопнул в ладоши три раза, что было сигналом для слуг. Шесть крупных вояк из личной охраны мэра появились в дверях с походным черно-белым шатром. Они вынесли его, восседавшего на троне, по парадной лестнице в парк, где он обычно отдыхал.

*****
ЧУДЕСНЫЙ ПАРК

Пирр легко забылся под охраной своих шипящих тварей, которые всегда верно ему служили и, пока он отдыхал, никого к нему не подпускали. Окружавшие его любимую беседку лианы, кусты, цветы из белого золота и черных камней привычно успокаивали и усыпляли.

Не было прекраснее места во всем городе. Чудесный парк, как оазис в пустыне, освежал в жару и дарил тепло прохладным вечером. Здесь было все. Фруктовый сад, дающий по два – три урожая огромных сочных плодов, способных накормить всех голодных и несчастных в городе. По парку и саду пролегали дорожки, ведущие к любимой беседке мэра, посыпанные лепестками черных роз на серебряном и золотом песке. Беседку создавали лучшие мастера города. Она стояла в центре парка на небольшом острове, окруженном водой. Вся она была усыпана драгоценными камнями, сверкающими даже в самый

пасмурный и мрачный день, как капли разноцветной росы. Турмалины, рубины, аметисты, изумруды и сапфиры восхищали любого гостя. Маленький и уютный пруд тоже светился из глубины. Тот, кто оказывался здесь впервые, замирал, глядя на дно пруда. По воде скользили золотисто-бархатные змеи. Изящно извиваясь и шипя, они не подпускали к беседке никого, кроме самых близких слуг.

Через пруд был переброшен резной, будто сотканный из серебряных нитей мостик, по которому мог пройти только один человек. Беседка и мостик словно парили над водой в сизых облаках, отраженных в глади воды. Вдоль берега прохаживались черные павлины, покачивающие огромными переливающимися радужными хвостами. На ветвях сидели яркие, необычные птицы.

Таков был чудесный парк, но ни один человек, кроме мэра, не мог наслаждаться этой красотой.

Когда Пирр захватил город, он приказал вырубить всю зелень, а самые красивые и пышные деревья и кустарники пересадить в чудесный парк.

Ни один горожанин с тех пор не видел всего самого прекрасного, что создала природа и что радует и вдохновляет человека в тяжелые времена. Но не все растения выжили, и тогда был отдан приказ: на месте засохших деревьев появлялись другие, из металла и драгоценных камней.

А вот горожане теперь могли видеть только серые стены и камни, а яркая звезда превратилась в палящую Роцию, обжигающую жаром и духотой.

Чтобы ветер не занес семена других деревьев и растений, вокруг Пиррштада были вырублено всё и возведены высокие, как скалы, стены. Не осталось ни одного клочка свободной земли. Все было вымощено камнем и засыпано песком так, чтобы попавшее случайно семя не проросло. Вместо густого леса город окружала рыжая огненная пустыня. Горожане уже стали забывать, а дети совсем не знали теплой и мягкой травы, приятного душистого запаха зеленой кроны, теплой земли после дождя, ярких лесных опушек, покрытых цветами и наполненных нежным звоном маленьких насекомых-кузнечиков, жучков и комаров. Они жили на камнях и в камнях, а их дети играли на камнях и видели только камни. Только камни, камни, камни…