Читать книгу: «Хорошенькие девчонки. Рассказы», страница 5

Дорога

Ты всё портишь с того момента, как приступил к реализации своих замыслов. На самом первом шаге ты запнулся, упал, выбил колено и пошёл зализывать рану соплями и слезами, рассказывая всем, какой тернистый путь ты для себя избрал. Ты злишься на людей, которые пытаются тебе помочь, в их помощи ты видишь насмешку и презрение. Единственные люди которые могут быть для тебя полезными уже внесены в чёрный список, зато те, кто тебя жалеют и шепчут тебе на ухо слова успокоения, восприняты как спасители.

Но вот твоё здоровье поправилось, и колено зажило. Ты даже приоткрыл глаза, чтобы видеть, куда идёшь. Увиденное тобой было настолько мрачным и туманным, окутанным мифами и легендами, что ты снова вернулся домой, отыскал своих спасителей и стал с пылом и жаром рассказывать об открытых тобою тайнах. Их глаза расширялись ровно в те моменты, когда ты делал акценты. Ты слышал, как они восклицают: “Ничего себе!” Почувствовав свою значимость, ты решил простить глупцов, критикующих тебя. Разорвав чёрный список, ты принял их со снисходительной улыбкой за дорогим ужином. На первое был рассказ об увиденных чудесах, на второе твои страдания под соусом метафор. До десерта дела не дошло: твои враги всё так же презирают тебя и считают умственно отсталым. Они спорят с тобой, приводят детские аргументы, читают тебе лекции обо всём на свете. Твоя голова начинает раскалываться, и ты прогоняешь их навсегда. Больше не будет в твоей жизни этих ленивых, высокомерных негодяев.

Дорога снова зовёт. Твой походный рюкзак набит всем, что может тебе понадобиться: мотивирующие цитаты, биографии великих людей, любимые песни, кубки и медали за первые и вторые места с местных соревнований из трёх человек, список твоих желаний, список всех твоих хороших дел, все слова благодарности сказанные тебе. Всего этого мусора так много, что в одном рюкзаке не помещается. Ты набиваешь им карманы, складки одежды, засовываешь за пояс, самые мелкие вещи ты запихиваешь за щеки. И вот, ты решительно настроен преодолеть все препятствия, свернуть все горы, победить всех драконов и спасти всех принцесс. Ты встаешь на старт и смотришь на тот самый след, оставленный тобой много лет назад. Ты вспоминаешь хруст в колене, запах земли, чувство страха. Мужественно поборов воспоминания, ты делаешь решительный шаг на этот самый след. Тебе приятно лицезреть свой прогресс, появилось ощущение силы, которого так не хватало. Ты стоишь и озираешься по сторонам. “Смотрите все!” – из-за хлама во рту слышны лишь гласные – “Я преодолел это! Теперь я не спотыкаюсь на этом месте!” Затем тебя начинает одолевать страх: а вдруг второй шаг окажется невозможным? Идти тебе неудобно, по спине начинает струиться пот, хочется освободится от тяжести рюкзака, но там такие полезные вещи. Сквозь ощущение слабости и страха ты делаешь этот следующий, судьбоносный шаг. Это оказалось проще, чем ты себе представлял. И вот уже шаг за шагом под тобой стелется путь. Улыбка растягивает твоё лицо, глаза блестят азартом, во рту привкус величия, в крови эндорфин.

Теперь ничто и никто, не сможет тебя остановить. Вот уже сто шагов ты преодолел с небывалой лёгкостью. Оказалось, ходить это очень легко. Черты города размываются, ты уходишь всё дальше, и постепенно приходит осознание, что на своём пути ты мало кого встретишь. Первые дни ты ещё не веришь этому. Только спустя неделю, когда единственным попутчиком был кенийский бегун, пробежавший не поздоровавшись, на тебя разом свалилось бремя одиночества. Ты устроил привал у ближайшего перекрёстка и стал ждать путешественников вроде себя. Ты очень хочешь встретить своих любимых. Всех тех, кто тебе помогал в трудную минуту, всех тех, кто уважал твой выбор. На второй день привала на перекрёсток выехала машина. В ней сидел один из тех негодяев, презирающих тебя. Он вышел и пошёл здороваться с тобой. Спросил как дела, как успехи, предложил подбросить немного. Наглое, самолюбивое хамло недостойное даже твоего приветствия. Хамло уехало, осталась помесь тоски и надежды.

Барахло из твоего рюкзака уже испортилось, и не годилось в пищу, но надежда отлично утоляла голод. Ты обрёл веру, выбросил рюкзак на обочину и пошёл дальше. Дорога становилась всё более мрачной, но мрак приобрёл иной характер. Если раньше ты ничего не понимал из увиденного, то теперь ты всё понимаешь, но понятия не имеешь, что со всем этим делать. Надежда заставляет тебя двигаться всё дальше и дальше. Она помогает тебе не замечать раскалённого солнца, проливных дождей и крещенских морозов. Ты благодаришь её, ты дружишь с ней, ты любишь её. Она спасает тебя, бережёт тебя, но беспросветно лжёт. На пути начинают появляться знаки “Тупик”, “Проезда нет”, “Движение запрещено”, а надежда тебе говорит: “Значит там ещё никого не было! Значит там ты можешь оказаться первый! Ты можешь дать людям нечто новое!” И ты её слушаешь, и представляешь, что же такое интересное там может быть. Но все твои догадки оказались ошибочными. В конце дороги тебя ждал обрыв “Ты открыл людям обрыв!” – кричит надежда. – “И теперь тебе предстоит понять, как он им может понадобиться!”.

Ты проводишь несколько лет в поисках решения этого вопроса. И как-то раз на краю обрыва оказался какой-то человек, ты подошёл к нему и, с трудом вспоминая родную речь, спросил: “Что ты тут делаешь?” А человек голосом пророка ответил: “Придумываю зачем людям может понадобиться обрыв”.

Ты побежал. За все эти годы ты ни разу не пытался бежать, но теперь это показалось единственным разумным решением. Надежда бежала за тобой. Сердце билось в горле, оно горело и обжигало твою грудь, голова кружилась. Надежда же полна сил и энергии, годы её ни капельки не состарили. Ты остановился, пытаясь отдышаться, под выговор своей заступницы и спасительницы. Не выдержав её лекций, ты выпросил у неё прощения и снова двинулся к тому самому перекрестку.

Каждый шаг в тебе возникает вопрос: “Может надо вернуться к обрыву?” Каждый следующий шаг ты отвечаешь: “Нет”. Но вот на пол пути ты встретил своего старого друга на машине, того самого, который всегда тебя поддерживал, кто всегда мог выслушать и сказать доброе слово. Вы мило беседуете, и ты просишь его подбросить до перекрёстка. Но друг отвечает: “Я – не Я, машина не моя. Я так занят. Я бы смог тебя подвезти, если подождешь. Но Я не знаю, когда Я освобожусь. Если у Меня всё получится, то Я вернусь скоро. Но Я не уверен, что Я так быстро справлюсь с Моими делами. У Меня сейчас есть некоторые проблемы, которые Я должен решить. Иначе Я не смогу помочь Себе спасти Себя для Себя… ”

Ты бьёшь его в лицо, выбрасываешь из машины и оставляешь лежать на асфальте. Садишься в его машину и едешь на перекрёсток. Надежда с жаром нашептывает тебе обвинения. Ты громко включил радио и попытался сосредоточится на сводке погоды вместо её надоедливого бормотания. Но надежда становится настойчивее, ей неприятно, что ты её игнорируешь.

Нажал на тормоза, и попытался её угомонить, но ничего не вышло. Вы поссорились, она в слезах вышла из машины. Минутная борьба происходит в тебе: тебе надо её простить ведь она так часто тебе помогала, и тебе нельзя её прощать, ведь её помощь ничего тебе не давала. Ты надавил на газ и даже не посмотрел, как в зеркале заднего видения удалилась маленькая фигурка надежды. “Ты всё правильно сделал” – говоришь ты сам себе. – “А может всё-таки вернуться?” Но ты уже выехал на перекрёсток.

Уже забыты все поиски и эти приключения по пустынным трассам. Ты просто воюешь с собой и со всем, что окружает твоё Я. Уже не существует никаких целей, никаких обрывов, никаких рюкзаков. Мир перестал делиться на добрых и злых. Твоя нога плющит педаль, и тело стремительно отдаляется от метафизических субстанций вроде Надежды, но Разум хочет всё вернуть. “Ты же так к этому привык! Не надо было ничего менять. Какая разница, помогала тебе надежда или нет, она была частью тебя с которой ты сжился” – говорит тебе Разум. И ты принимаешь его голос за свой собственный. Но ты уже забыл, что голос – это когда колеблется воздух, и эти колебания бьют по барабанной перепонке. Для тебя мысли обрели звук, слова обрели форму. Телесная оболочка стала казаться такой незначительной и мелкой по сравнению с космосом в её пределах.

Тебя так поразили эти мысли, что фары встречной машины не ослепляли твои глаза. Осколки лобового стекла не заставили твои рефлексы сомкнуть глаза. Ты всё держишь под контролем. Твоё тело вылетает из машины, но не целиком. Это тоже мало привлекает твоё внимание. Навстречу к тебе летит такой же просветлённый с умиротворением в глазах.

Ваши глаза не встретятся. Вы не порадуете друг друга своими открытиями. Мир не накроет волна вашего просветления, лишь ваш собственный космос будет награждён незримыми плодами познания.

Аборт

На берегу тихой реки жил старик. Его кривая-косая землянка вся поросла мхом. Внутри был беспорядок, который стал для старика привычным образом жизни. Одинокая жизнь уничтожила его аккуратность и заботу о себе.

По утрам он ходил ловить рыбу к запруде на реке, которую сам смастерил. Затем он прохаживался по лесу проверяя свои ловушки. Готовил еду, рубил дрова… Всё это было неизменно из сезона в сезон, из года в год. Он привык к своему укладу жизни.

И вот в один из многочисленных дней старик стоял у запруди и ловил рыбу. Был совсем не рыбный день, и он уже собрался уходить, как вдруг увидел, что вниз по реке что-то плывёт. Старик зацепил удочкой этот предмет и подтянул его к себе.

В маленькой плетёной лодочке лежал завёрнутый в пелёнки спящий младенец. Эта находка обескуражила старика. В складе пелёнок была какая-то записка. Старик достал ее и прочёл.

"Судьба направила этого ребёнка к вам, позаботьтесь о нем пожалуйста"

Старик долго держал в руках эту записку, поглядывая то на неё, то на младенца. Его глаза приняли необычное выражение.

– Ребенок, это перемены, – сказал старик, а затем прокричал. – Я не хочу ничего менять!

Он выхватил нож из-за пояса нанёс три колющих удара в лицо. Услышав что ребенок не вскрикнул старик со спокойной душой перекинул его через запрудь и побрел домой разочарованный безуспешной рыбалкой.

Философия

-В чем же смысл жизни? – спросил алкоголик, опрокинув стакан.

–В пустом лабиринте, который мы называем целью. – ответил героинщик, сцеживая продукт через вату.

–Нет. Поток энергии создаёт ощущение значимости происходящего, которое по факту является погоней за прибылью и властью. Хотя на самом деле этот поток энергии лишь показывает путь к удовольствию, – возразил планокур, затянувшись толстым косяком.

– Заткнись! Хочешь смысла? Это – выжить и выжать максимум из окружающих, – заявил парень под метамфетамином.

– Все это конечно имеет смысл, но познание самого себя единственная объективная цель, – сказал ЛСДшник, проглатывая марку.

– Ты близок к истине, но все же наш разум лишь выполняет функцию оболочки. В этом и вся идея прорваться сквозь оболочку, – подхватил чувак, глотая псилоцибин вперемешку с мухоморами.

В комнату зашел полицейский и его тут же вырвало от запахов – вся комната была обмазана дерьмом, а в углу лежало несколько трупов в форме. Он свалился и потерял сознание от такого сюрприза.

– Эй нарколыги оттащите мента к остальным, – крикнул метамфетаминщик. – И сигарету мне. Бегом, вашу мать!

Ложь

– Веришь ли ты , что тот парень сын господа? – спросил Палач Первого.

– Верую, – ответил Первый.

– А веруешь ли ты? – спросил Палач Второго.

– Никак нет, – отвечал Второй.

– Хорошо, мне всё ясно, – Сказал Палач и тут же отрезал голову Первому.

Первый моментально оказался в пустом, сверху до низу белом пространстве. Вдруг он услышал голос:

– Ты был честен, и теперь ты будешь со Мной.

– Спасибо, – сказал Первый, из его глаз потекли слезы счастья.

Прошли дни и Первый начал сходить с ума от безделья в этом бесконечном пустом мире. И тогда он воззвал к всевышнему:

– Господи неужели я единственный человек в раю, и неужели здесь нет никаких занятий.

Голос ответил ему:

– Ты ошибаешься дважды: ты находишься в аду, и твоё занятие нести своё наказание.

– В аду, как же так? Я ведь был честен и соблюдал все заповеди.

– В результате твоей честности твоя семья осталась без кормильца. Вскоре жена пошла попрошайничать, а дети воровать. В результате твоя жена стала проституткой, а выжившие дети угодили в тюрьму.

– Да что ты такое говоришь? Ты хочешь сказать, что Второй попал в рай?

– Нет, Второй никуда не попал. После твоей смерти он заботился о твоей семье, пока сам не встал на краю нищеты. Затем он с семьёй переехали в другой город и забыли прошлое, теперь Второй – купец и пока что числится в списке рая … А уже нет. Вот и он.

Первый увидел своего старого знакомого, и обратился к нему:

– Теперь и ты со мной. Ну и что ты натворил?! Был единственный раз честен с кем-то?!

– Да нет, Первый, я торговал стульями и обещал менять их на новые если они сломаются в течении недели. И когда такое произошло я ответил, что ничего подобного не обещал. Не мог же я ему вот так запросто стул подарить, пришлось спасать своё дело. Ну покупатель меня и зарезал. Но видимо всё не так плохо, раз я оказался с тобой в раю.

– Да, тебе крупно повезло приятель.

Нищета

Он в пустой комнате. Голые белые стены, гладкая белая дверь без ручки, а с потолка свисает лампа. Все попытки открыть дверь оказались напрасными. Около часа он стучал по двери, по стенам, пытался пробить их с ноги, звал на помощь. Все это тоже не дало никаких результатов. Тогда он стал более тщательно изучать комнату. Каждая стена оказалась в десять шагов длины, до потолка не допрыгнуть, щелей никаких. Ситуация абсолютно безвыходная. Тогда он просто упал на пол и начал ждать спасения. Через какое-то время он осознал, что воздух скоро закончится. Он ещё раз все осмотрел на предмет щелей. Даже дверь прилегала полностью герметично, создавалось впечатление, будто это не дверь вовсе, а своеобразный элемент декора.

Он пришёл к заключению – меньше дышать, больше думать.

"Лампу можно достать"

"Но её не выкрутить"

"И не повиснуть, она лопнет в руке"

"Взять стекло и перерезать вены"

"Лучше сразу сонную артерию"

"А если помощь близко"

"А если меня ударит током"

"Может оттолкнуться сильнее и удастся достать до провода"

"Потолок обрушится и будет хотя бы воздух"

"Что я теряю?"

"Светло, темно – без разницы"

"Или разница есть"

"Думай, твою мать! Решай"

"Так и сдохнешь здесь"

"И никто не узнает"

"Никто"

"А что если…"

"Какая разница идиот!? Делай! Прыгай!"

У него вышло только несколько раз лишь коснуться лампы. Воздуха становилось все меньше. У него появилась одышка.

"Бороться!"

Он лёг у стены.

"Вставай!"

Он свернулся калачиком.

"Сейчас же поднимайся и достань эту чёртову лампу!"

Вдруг свет стал потихоньку стихать. Одышка нарастала. В висках стало постукивать. Свет почти полностью потух и на стенах начали проявляться надписи.

– Если ты читаешь это, значит спасение близко, – гласила одна стена.

– Если свет полностью погас, значит осталось двадцать минут до спасения, – гласила вторая.

–Надеюсь ты экономил кислород.

–Первое правило – оставаться на месте.

Он уже по настоящему задыхался, но не мог себе позволить умереть без боя.

Раздался звук падения и разбитого стекла. Это упала лампа. Он пополз в центр комнаты на полу были осколки стекла, и среди них он увидел маленькую кислотно-зелёную надпись на полу.

–Режь.

"Лучше покончить с собой сразу"

Он взял кусок стекла и вонзил себе в шею от отчаяния. Кровь хлестнула мелкой струёй под большим напором. И вдруг его осенило. Он подобрал другой кусок стекла и начал резать по надписи "Режь". Она поддалась. В ушах шумело, руки почти не слушались, голова кружилась, ещё секунда и он потеряет сознание. Лишь благодаря адреналину ему удалось продержаться чуть больше и прорезать эту надпись до конца. От туда вырвался сильнейший поток воздуха. Он вдохнул кислорода и, истощённый, упал без сознания. Кровь по-прежнему струилась из горла, но потихоньку её напор стихал. Через некоторое время дверь открылась и в комнату проникла прохлада, свет и двое людей в черных костюмах.

– Прямо по горлу.

– И пол ещё смог.

– Как же я люблю свою работу.

– Во-во, где ещё можно увидеть подобную изобретательность? Человек выжил не имея ничего, кроме надежды.

– Выжил?

– Ага, видно же как дышит.

– Добьём?

– Не, пошли на других посмотрим.

– Обожаю свою работу.

– Ладно, приведи его в чувство и пойдём.

Мужчина в костюме подошёл к лежащему и ударил острым носком туфли прямо по ребрам. Он сразу очнулся и сжался от боли.

– Проснитесь, гражданин. На выходе укажите свои паспортные данные мы обеспечим вас необходимым уходом.

В доказательство своих слов он ударил ещё раз но слабее и по ногам.

Он был спасён и довольствовался этим до самой смерти, живя в пустой комнате за закрытой дверью.

Особенные ученики

Средняя общеобразовательная школа №Н была расположена на Н-ской улице в городе Н. Это была ничем не примечательное двухэтажное здание с рассыпающимися ступеньками у главного входа.

Тем не менее, внутри этой школы сегодня происходили волнительные события. Директор школы собрал всех учителей в семь утра и произнёс короткую речь:

– В следующем учебном году, а это буквально завтра, в нашу школу поступит несколько особенных учеников.

Внезапно выросла тяжеловесная пауза, было слышно как булькает кофемашина. Все ждали продолжения, но только учитель математике понял, что уже самое время задавать вопросы:

– В чём их особенность?

– Это дети с некоторыми проблемами, – отвечал директор.

– Нарушение развития? – Уточнил математик.

– Не совсем.

– Вы не могли бы выражаться точнее? – вступила в разговор историчка.

– Увы, я слегка затрудняюсь. Просто знайте, что это будут особенные ученики за которыми надо особенно наблюдать.

– Короче, – вмешался Физрук. – Я конечно всё понимаю, мы все здесь одна большая семья. И, конечно, относимся друг к другу уважительно. Но если вы сейчас же не объясните мне причину, по которой я был вынужден встать в шесть утра в субботу, то я не буду летом ремонтировать спортзал. Ищите где хотите людей за такие копейки.

– Погодите, погодите, не горячитесь, – затараторил директор. – Я в самом деле хочу всё объяснить.

– Ну и кто к нам поступит в школу? – спросил физрук.

– Я бы сказал, что это будут инвалиды, – ответил директор.

– Чего? – возмутился физрук. – Какие ещё инвалиды.

– Меня информировали, что со следующего года наша школа участвует в программе Н, – затараторил директор. – И мы будем реализовывать учебную программу для детей с ДЦП.

– Ха! – ворвалась географичка. – Какие инвалиды? Это ведь просто ДЦП. Абсолютно нормальные люди, просто с некоторыми особенностями.

– Вот! – обрадовался директор. – Я так и сказал – “особенные ученики”.

– Что за бред? – возразил физрук.

– Постойте, – вступил математик. – Какие именно это дети? Я имею в виду степень их заболевания…

– Это не заболевание! – вскричала географичка. – Это всего лишь проявление травматического фактора, воздействующего на них ещё в утробе матери.

– Хорошо, хорошо. Однако есть различные степени. Я абсолютно согласен с нашей учительницей по географии, что есть относительно лёгкие, даже, если можно так выразиться, здоровые формы ДЦП. У ребёнка например нарушение походки и всё. А интеллектуальные способности полностью в норме.

– Да, – начала радоваться географичка. – Математик дело говорит.

– Но, – продолжал учитель математики. – Ведь есть дети с нарушениями речи, или плохой моторикой рук. Тут ведь они окажутся не способны писать или рассказывать стихи. И всё в таком духе.

– По-моему есть специальные школы, – сказала историчка. – Почему же к нам их направили?

– Потому что они нормальные дети! – ответила географичка. – Их интеллект в норме.

– Погодите, с интеллектом, – просил математик, обращаясь к директору. – Так вот, к чему же именно нам готовиться? У них будут нарушения речи или моторики рук?

– У нас есть дистанционное образование, – спокойно ответил директор. – В двадцать первом веке живём. Не вижу никаких проблем.

– То есть в школу поступят дети, которые будут учиться дома?

– Зачем им учиться дома? – продолжала географичка. – Их необходимо интегрировать в общество! Живём как дикари. Все нормальные страны давно уже признали этих людей.

– Я лично считаю, – влезла историчка. – Что наше общество не готово к этому. Тем более дети такие жестокие…

– Хватит, – прервал её математик. – У нас тут не "размышление на тему". Мы собрались обсудить серьёзные вещи. Я так понимаю, если их направили в обычную школу, значит не такие они и “тяжёлые”. Значит они вполне способны читать и писать. И с речью у них всё впорядке. Как я понял вся проблема в их неких физических дефектах, над которыми могут издеваться наши ученики. И нашей задачей будет, провести беседу на тему толерантности и т.д.?

– А как они физкультуру будут сдавать? – поинтересовался физрук.

– Так же как и все освобождённые, – ответил математик за директора.

Этот последний вопрос неизвестно почему сработал как пусковой механизм, и последующие десять минут все учителя, даже те кто всё время молча пил кофе, кричали наперебой пытаясь высказать свою точку зрения. Как выяснилось никто никогда не встречал детей с ДЦП. Зато много о них читали и смотрели передачи. Если сравнивать багажи знаний по данному вопросу, то учительница географии занимает первое место с огромным отрывом.

"Да я миллион фильмов видела на эту тему!" или "Ты хоть одну книжку прочитал? Да? А я сто одну!" или вот ещё "Да я волонтёром работала! Я не говорила, что не видела их и не встречала! Это ты только что придумала!"

Математик вытащил директора из этой вакханалии и провёл короткий и эффективный допрос. Уже через две минуты он стоял в коридоре у окна и говорил по телефону.

– Спасибо, спасибо, – продолжал он разговор. – Это мы уже выяснили. У нас возникли некоторые трудности. Мы не совсем поняли, с какой формой эти ученики к нам попадут? Какие конкретно у них нарушения?

Учитель математики получил короткий, но очень точный, ответ, и довольный ответами, повесил трубку.

В учительской буря уже почти стихла. Учителя собирались расходится по классам, и тут зашёл математик с довольной улыбкой на лице.

– А ты чего ухмыляешься? – спросила географичка.

– Я позвонил сейчас им, и узнал что за дети к нам приедут.

– И что узнал?

Математик слегка посмеивался, видя лица всех своих коллег. Одни были напуганы, другие заинтересованы, третьим было всё равно, а на лице географини было отвращение.

– Совсем дауны? – спросила историчка.

– Инвалиды? – спросил физрук

– Ну скажи чего же нам ждать, пожалуйста, – взмолился директор.

– Ножку подворачивают, – ответил математик.

– В смысле? – спросила добрая половина учителей.

– Когда ходят, ножку подворачивают, – сказал математик и продемонстрировал эту походку.

– И всё?

– И всё.

– А я вам говорила! – возликовала географичка, и ушла победителем.

– Чего же мы тут панику разводим? – спросил директор.

– Да потому, что не знаете ни хрена, – ответил математик, выходя из учительской.