Читать книгу: «Через Суть Сердца. Книга 1. Апокалипсис», страница 2

– У него отрасли новые лапы? – спросил другой.

– Нет, – ответила я, – скверна не восстанавливает ткани, она просто прижигает раны.

Я решила записать и это тоже, пока сытый дедр, перепачканный скверной, выдвинулся в нашу с Карин сторону. Он полз так же медленно, разве что ещё более уверенно, чем раньше, и угрожающе гудел. Наверное, будь его пасть целой, это было бы устрашающее рычание, но сейчас оно было больше похоже на звуки играющего ребёнка.

– Ты решила зарисовать его с натуры? – съязвила Карин, не спуская глаз с ползущего чудовища. Её явно раздражали звуки, которые он издавал.

– Убей его, если он нервирует тебя, – пробормотала я, не отвлекаясь.

– Вот уж спасибо! – воскликнула девушка и с силой вонзила свой меч в голову существа.

Гудение резко оборвалось. Ветер тихонько шевелил листья на деревьях. Воины продолжали перешёптываться между собой. Карин заворчала, что меч теперь перепачкан этой «дрянью» и принялась чистить его, втыкая в землю возле вироточины.

***

– Сколько человек погибло? – спросила я у Карин, устало направляясь к лагерю, где меня уже ждала карета в замок.

– Вместе с Сэром Дардионом – шестеро, – ответила она. – О потерях среди крестьян мне не доложили.

Порыв ветра растрепал мои волосы, заплетённые в косы и скрученные в пучки. Я подставила ему лицо и глубоко вдохнула. Липкий запах крови и грязи противно встал в горле и, поморщившись, я опустила голову. Ещё один день нашествия был позади.

Лошади остались целы благодаря тому, что их вовремя заперли в конюшне за стенами первого лагеря. Сейчас они настороженно вертели ушами и перебирали ногами, желая поскорее убраться с поля боя. Мои гвардейцы ждали меня рядом с каретой. Я устало кивнула мужчинам, и они, поняв меня, взобрались на своих коней.

Я была благодарна им: никто из мужчин, даже Сэр Ортран, старший из гвардейцев, не решился отчитывать меня за то, что я сбежала из-под их надзора. Карин оставалась со мной, и никто из нас не был ранен – разве этого недостаточно?

Я забралась в королевскую карету. Она была слишком чистой в сравнении с моей окровавленной бронёй и слишком уютной для общего положения в королевстве. Карин заняла место Сэра Дардиона, оставив своего коня в лагере. Я с благодарностью попыталась улыбнуться ей, но чувствовала, что выражение моего лица даже отдалённо не напоминает улыбку. Девушка молча кивнула мне. Она всегда была рядом, когда мне было тяжело. С самого детства. Просто находилась где-то поблизости. Этого было достаточно.

– Ваш меч, принцесса, – произнёс Доан, учтиво подавая мне его. Я не заметила, как мальчик подошёл к карете, и поэтому вздрогнула от звука его голоса.

– Спасибо, – сказала я, забирая оружие, и убрала меч в ножны.

Мальчик не смотрел на меня, как было положено, но мне показалось, что он чем-то озабочен.

– Доан, всё в порядке?

– Мои родители погибли. То есть сегодня погиб и отец. – Он судорожно вздохнул, сдерживая слёзы. – Я знаю, у вас тоже не обошлось без потерь. Мне жаль вашего учителя. Сэр Дардион, должно быть, стоит сотни крестьян, но… отец…

Мальчик всхлипнул и тихонько завыл, так и не сумев сдержать свою боль внутри. Моё сердце вновь сжалось, измученное потерями сегодняшнего дня.

– Я разделяю твоё горе, – произнесла я, приклонив голову, и Доан благодарно кивнул, вытирая нос.

– Тебе есть куда идти? – неожиданно спросила Карин. Её действительно беспокоила судьба мальчика. Сейчас в ней говорила девушка, а не солдат.

– Я соберу вещи, – судорожно проговорил юный воин, – и отбуду с вашим гарнизоном на рассвете. – Он поднял заплаканные глаза, в которых блеснула решительность. – Буду обучаться в рыцари.

– Мы всегда рады таким воинам как ты, – сказала я.

– Прости, что не верила в тебя, – добавила Карин.

– Спасибо, миледи, – ответил он и, поклонившись, закрыл дверцу в карету.

Я устало прислонилась к бархатной обивке и заметила на коленях Карин свой шлем.

– Где ты его нашла?

– Ты сама мне его отдала.

– Я не помню.

– Если бы я не взяла его, когда ты побежала за Ракдаром, ты бы уронила его.

Я не ответила, переводя свой взгляд в окно. Мы двинулись к крепости по лесной дороге в сопровождении моих всадников. Догорали последние лучи заката, и в лесу уже стало совсем темно, виднелись только мрачные очертания деревьев и бежевые просветы неба меж листвой. Незаметно для себя, я погрузилась в чёрный омут тяжёлого, но спокойного сна.

III

Моему пробуждению способствует резкая остановка и я, насторожившись, тянусь к рукояти меча, но факелы за окном успокаивающе шепчут мне, что всё в порядке. Мы приехали в крепость.

Забрав свой шлем у Карин, я молча выхожу из кареты. Конюхи и слуги испуганно глазеют на нашу окровавленную броню и провожают нас взглядами, забывая кланяться королевской особе. Я не виню их, мне всё равно, я слишком устала.

В королевской оружейной темно и пусто, пахнет маслом и металлом. Карин недовольно снимает факел и возвращается во двор, чтобы зажечь его о другой. Я снимаю меч и вешаю в ножнах на своё место, в полумраке убираю свою сумку в сундук, чтобы не нести скверну в спальню. У меня нет сил раскладывать всё по своим местам, и я просто запираю сундук на ключ, чтобы никто не трогал мои записи. Сажусь на скамью, беспомощно пытаясь снять хоть что-нибудь самостоятельно.

Карин вносит горящий факел. За ней входят оружейники, чтобы помочь нам выбраться из боевого облачения. Мои руки уже не поднимаются без посторонней помощи, и я устало смотрю на Карин, пока слуги возятся с ремешками и шнурками. Её всегда серьёзное лицо и пронзительный взгляд аквамариновых глаз умиротворяют меня.

Когда мы были маленькими, я боялась её – красноволосую девочку с исцарапанными руками и настоящим кинжалом на поясе. Но сейчас, когда мы выросли, мне бывает страшно только тогда, когда Карин нет рядом.

Меня освобождают первой, и я растерянно жду, пока слуги разделаются с доспехами моей телохранительницы. Без тяжести брони я чувствую себя голой, но это ощущение быстро отступает. Моё внимание привлекает голос Айель:

– Ваше Величество, король требует, чтобы вы немедленно явились в зал совещаний.

Я обернулась к девушке. Чистая и аккуратная служанка в светло-голубом платье стояла в дверях, очерченная тёплым светом со двора, и с ожиданием смотрела на то, как оружейники заканчивают свою работу.

– Как же без этого, – пробормотала Карин.

– Сэр Равалон также ждёт вас там.

Я кивнула ей:

– Спасибо, Айель.

– Вода для вашего омовения уже согрета. Желаете, чтобы ужин подали в покои?

– Да, пожалуйста, – ответила Карин за нас обеих.

Поклонившись нам, Айель удалилась исполнять распоряжение.

Я утомлённо посмотрела на Карин:

– И почему я должна туда идти?

– Потому, что я не могу делать всё за тебя, – отозвалась воительница и уверенно направилась вперёд. Ей точно так же, как и мне, хотелось поскорее отчитаться перед королём и пойти отдыхать после этого невыносимо длинного дня.

***

Мы вошли в зал совещаний, и мама тут же вскочила со своего кресла. Обеспокоенно придерживая платье за подол, она поторопилась к нам.

– Что случилось? Почему вы так поздно? – Мама хотела прикоснуться ко мне, но передумала, увидев моё лицо или, может быть, почуяв запах смерти, которым я была окутана.

– Сегодня прошла очередная волна, – ответила ей Карин.

Это было очевидно, да и слуги наверняка уже разнесли новости по всему замку, но мама хотела услышать это от нас.

Сэр Равалон окинул свою дочь, а затем меня внимательным взглядом и, заключив, что мы целы, шепнул что-то королю. Отец молчал, задумчиво рассматривая карту.

– Снова дедры… – тихонько проронила королева, выронив подол из рук. Она действительно не хотела верить в это до последнего момента.

– Сэр Дардион погиб, – тихо произнесла я, не в силах рассказывать что-то ещё.

Лицо отца напряглось, и он посмотрел на меня, услышав это.

– Мы все разделяем твоё горе, милая, но я рада, что с тобой всё в порядке. – Мама нежно положила ладони на мои плечи. Я кивнула, не смотря на неё.

Карин была права, никогда не произнося эти слова – они кажутся ужасно фальшивыми рядом со словом «рада». Мама почти плакала, но это были не слёзы несчастья. В её глазах читалось только облегчение. Наверное, она переволновалась, когда мы не прибыли вовремя.

– Я его старшая ученица, – неуверенно сказала я, – то есть первая, кто примкнул к его делу…

Все присутствующие отлично понимали, что это значит:

– Теперь я должна возглавить изучение дедров.

– Хорошо, дорогая, – мягко произнесла мама, будто я нуждалась в её позволении, будто я просто попросила ещё южных сладостей, и она прикажет привезти их для меня, но получу я их не прямо сейчас.

С другой стороны, я даже была рада, что королева не до конца осознаёт, чем я занимаюсь. Отец задумчиво кивнул, соглашаясь с мамой. Он понимал, что кроме меня больше некому.

– Спасибо, – пробормотала я и устало направилась в свои покои.

Карин последовала за мной.

– Фел?

Я вопросительно посмотрела на девушку.

– Ты в порядке? – Это означало: «Могу я оставить тебя одну?»

– Прикоснусь лицом к подушке, и тут же засну. – У меня получилось улыбнуться.

– Я тоже, – усмехнулась Карин, обнажив зубы.

– Пусть сны унесут тебя далеко… – проговорила я.

– …в мир, которого не может существовать, – договорила девушка и улыбнулась уже увереннее.

В моём личном крыле меня ждала горячая ванна и две служанки с сушёными травами и губками в руках. Одна из них сразу же принялась расплетать мои косы, запачканные кровью, а вторая помогла снять одежду.

– Спасибо, Меридит, Айель, – устало пробормотала я, снимая рубашку, а затем погрузилась с головой в тёплую ароматную воду.

Выбравшись из ванны, я закуталась в мягкий хлопковый халат и, выйдя в спальню, обнаружила приятный сюрприз: на письменном столе стоял большой поднос с королевским ужином, разносящим по комнате чудесный аромат. Как и обычно, я не смогла бы съесть всё, даже если бы имела здоровый аппетит, как у крепкого солдата, но мясо ягнёнка показалось мне необычайно нежным, а молодые овощи были чудесным дополнением к нему.

После еды меня разморило, и я забыла даже позвать служанку, чтобы она забрала поднос. Сон мой был таким же крепким, как и в карете, но уже не таким тревожным потому, что ванна и тишина комнаты совсем разнежили меня.

Наутро я обнаружила, что еду забрали, а вместо неё поставили свежие полевые цветы. Их запах был едва уловим в воздухе. Разноцветные заморские амулеты, висевшие возле окна, чтобы не запускать внутрь злых духов, слегка позвякивали, покачиваясь на лёгком ветру. Утреннее солнце отражалось в них, наполняя бликами почти всю мою комнату. Они и разбудили меня.

Я села на постели и потёрла глаза. За ночь волосы завились красивыми золотистыми волнами, и мне совсем не хотелось туго заплетать их, как это приличествует королевской особе.

Умывшись, я надела тёмно-зелёное простое платье и долго не могла убрать волосы так, чтобы они мне не мешали. Пришлось позвать горничную, уж у неё это точно получится аккуратно.

– Королева желает видеть вас на завтраке, – сказала Эйрин, полностью приведя меня в порядок. – Она даже перенесла его время ради этого.

Поблагодарив девушку, я спустилась в обеденный зал. Карин скучающе сидела за столом рядом со своим отцом, который напряжённо разговаривал с королём. Мама пыталась подслушивать разговор мужчин, вытянувшись на своём стуле, но, похоже, ничего не слышала. Остальные места за столом пустовали.

– Я пропустила что-нибудь? – подойдя к длинному столу, полному разнообразных яств, спросила я.

– Нет, – ответил папа.

– А то я уже хотела возмутиться, что меня не разбудили по такому случаю.

– Я рассказала всё, что случилось вчера, – подала голос Карин.

Мне совсем не хотелось вспоминать те события. От этого у меня портился аппетит.

– Редко увидишь тебя в наряде леди, – сказала я девушке и села за стол, не желая отдавать им своё настроение.

Карин неловко выпрямилась и поправила платье ягодного, красно-фиолетового оттенка.

– Ты хорошо чувствуешь себя, солнышко? – обеспокоенно спросила мама, когда я выбирала, что съесть первым.

– Ты думаешь иначе? – переспросила я.

Она опустила глаза, а затем ответила мне:

– Ты видела так много лишнего в этой жизни… чудовища, война, смерть… я беспокоюсь за тебя.

– Да, я чувствую себя превосходно.

Я ответила не очень вежливо, так как эта женщина всё-таки украла моё настроение. Разве должна она напоминать мне о том, что я вижу каждый день? Особенно учитывая «войну». Этот ответ её успокоил, хотя мой тон, возможно, и прозвучал обидно.

Мама, как королева, ни разу не покидала крепость. С самого начала мора она пребывала в спокойствии и комфорте. Разве что, постоянно слышала о потерях и дедрах. Её изнеженность была чужда мне.

– Орфелана, – вопросил папа и, дождавшись моего внимания, продолжил: – Карин рассказала, что появился новый вид дедров.

Я поперхнулась печёным яблоком, вспомнив это уродливое создание, истекающее скверной.

– Ваше Величество, – возмутилась я, – где ваши манеры за столом?

Папа ничего не ответил. Прожевав, я запила яблоко морковным соком.

– Как можно? – пробормотала я и, отдышавшись, всё-таки сказала: – Он выделял эту жидкость. Скверна просто сочилась из его пасти! Теперь мы точно знаем, что при попадании в кровь, процесс превращения, во-первых, становится необратимым, а во-вторых, происходит быстрее обычного. – Я повернулась к слугам. – Кто-нибудь записал?

– Сейчас исполним, – спохватился один мужчина и достал откуда-то пергамент и перо с чернилами.

– Быстрый он, – усмехнулась Карин, обернувшись на суетливого слугу.

– Необратимыми? Как вы сказали? Быстрее?

Я заново продиктовала ему, что писать, и велела отнести это к другим моим записям в лабораторию после завтрака. Отец помрачнел, словно только осознав вчерашнее:

– Ты действительно решила возглавить орден.

– Да, – сказала я и скривилась от давящей боли в груди, быстро сменяющейся на панику и растерянность. – Сегодня мне нужно выбрать помощника, а также вскрыть дедра, пока труп не начал разлагаться.

– У вас же там есть помощники. – В первый раз за собрание Сэр Равалон обратился ко мне.

– Личного помощника, такого, каким была я, у меня пока нет. Мне нужен кто-то, кто не побоится таких ситуаций, как вчера.

– Хорошо, что помимо твоих гвардейцев там был гарнизон, – сказал папа.

Мне совсем перехотелось есть, но оставлять что-то на тарелке я считала неуважением к повару. Поэтому запихала в себя остатки завтрака и сложила приборы на тарелке.

– Какие есть предложения? – наконец спросил король.

– Можно попытаться оградить вироточины, – сказала Карин. – Хотя, не уверена, что это получится.

– Да, – подтвердила я. – Они питаются этим. Скорее всего, разрушат ограждения.

– Собирать здоровых животных мы уже пробовали, – произнёс Сэр Равалон. – Но лес слишком большой.

– Пока мы можем только молиться, чтобы оно не появилось внутри крепости, – сказала я. – Возможно, я смогу создать лекарство. Лучшее, что мы можем сделать до этого – расширить территорию крепости, собрать как можно больше здоровых животных за оградой и принять в замок беженцев из разрушенных деревень.

– Хорошо, Лана. Постараемся это осуществить, – отозвался папа и посмотрел на Сэра Равалона. Тот кивнул.

– Я всё сказала. – Встав из-за стола, я направилась к выходу. – Теперь нужно заняться делом.

Карин, подобрав платье, последовала за мной. Мы вышли из столовой и прошли по узкому коридору с вытянутыми окнами и тёмной ковровой дорожкой. От каменных стен веяло прохладой и тоской, а тишина давила. Карин всю дорогу неловко придерживала платье, боясь наступить на него, и я не смогла заставить себя перестать обращать на это внимание.

– Да отпусти ты его! – раздражённо вскрикнула я, вырвав подол из рук девушки.

Карин удивлённо уставилась на меня, опустив руки только через несколько секунд после моего порыва. До этого она держала их на весу так, будто ткань всё ещё была зажата в её пальцах.

– Не бойся наступить на него. – Я попыталась оправдать свои действия. – Оно у тебя не такое уж и длинное.

– Не знала, что тебя это раздражает, – произнесла Карин, сложив руки под грудью.

Я хотела ответить ей что-нибудь весомое, но так и не нашла никакой видимой причины вот так набрасываться на девушку. Выдохнув, я потеряла всё раздражение:

– Извини. Я чувствую себя потерянной.

– Я с тобой, Фел, ты справишься. – В глазах Карин я видела решительность, которой мне всегда недоставало, и это придало мне сил. Я понимала, в каком направлении мне двигаться, а какую именно тропинку мне предстоит выбрать, я пойму позже.

– Спасибо.

– Если не выберем помощника сегодня, я могу ассистировать тебе, пока ты будешь изучать дедра, – предложила Карин.

– Не нужно, – ответила я, не желая, чтобы девушку стошнило посреди вскрытия. – Просто будь рядом.

При Сэре Дардионе Карин всегда плелась позади, обделённая вниманием, болтала со стражниками, читала или возилась со своим оружием. Сейчас она чувствовала, что меня нельзя оставлять одну и, поддаваясь этому ощущению, уверенно шла за мной. Я не была против. Потеряв учителя, я никак не могла найти новую точку опоры, но даже если Карин не сможет стать ей, она поможет мне не сорваться с пропасти.

По пути в лабораторию нам пришлось сделать круг, потому что я вспомнила, что заперла свою сумку в оружейной. Обычно мы с Сэром Дардионом возвращались в крепость ещё до захода солнца и успевали расставить всё по полочкам и каталогизировать.

Я чувствовала, что ещё долго ничего не будет «как обычно». И я каждый день буду обнаруживать что-то непривычное, неудобное или забытое. До тех пор, пока не выработаю новое «обычно», уже без своего учителя.

В лаборатории стоял сильный запах дезинфицирующих трав и лимона. Так мы хоть как-то могли соблюдать осторожность и не распространить инфекцию внутри крепости. Почуяв нас, ещё живые дедры стали бешено метаться по клеткам и реветь, как голодные звери, хотя и находились в соседнем помещении. В коридор с другого входа вбежал настороженный слуга, сжимая небольшой кинжал в дрожащей руке. Но, увидев нас, он успокоился и поклонился, пряча оружие за пояс. Карин приказала ему оповестить всех жителей крепости о том, что принцесса Орфелана желает набрать новых служителей в свою лабораторию для помощи в изучении дедров.

– И прошу, собери тех, кто помогал нам раньше, – добавила я.

– Я постараюсь собрать всех, – учтиво ответил мужчина и, снова поклонившись, вышел.

Войдя в кабинет, я остановилась посреди комнаты, как будто не понимая, зачем я здесь нахожусь и что мне нужно сделать… с чего стоит начать. С уборки? Каталогизирования? С разбора старых черновиков и документов?

– Ты занимаешься алхимией? – удивилась Карин, рассматривая перегонный аппарат и плотно закрытые банки с реагентами.

Она впервые вошла в лабораторию потому, что Сэр Дардион ничего больше не мог ей запретить, а я нуждалась в её компании. Боялась оставаться одна, боялась, что Сэр Дардион был не прав, и я навредила его душе, осквернив ножом его останки.

– Я не верю в философский камень, но, в целом, да.

Девушка присвистнула.

– Не нужно, чтобы об этом знали. Они не поймут, – пробормотала я.

– Если твоим «помощникам» удаётся молчать, то и я разбалтывать не буду. Ты сама знаешь.

– Большинство моих помощников представляют себе алхимию несколько иначе, так что они думают, что все эти странные штуки помогут нам победить мор.

– А ты так не думаешь?

– Я не знаю, – прошептала я и внезапно начала задыхаться.

Своими всхлипами я напугала Карин и ужасно перепугалась сама, не в силах остановить это наваждение. Никогда раньше такого не было, даже на поле боя мне не бывало так… страшно? Карин не растерялась и вывела меня на улицу, крепко держа за плечи.

«Дыши, ты можешь, я знаю, – говорила она. – Вот так вдох, смотри на меня, давай, вдох. Вот, молодец, выдох».

Благодаря ей я всё-таки смогла успокоиться. Я не боялась призраков, я не боялась трупов, я не боялась дедров, а тут вдруг внезапно забоялась… чего? Неизвестности? Незнания? Ответственности? Того, что я могу не справиться? Того, что я не знаю, что делать дальше?

– Давай отдохнём сегодня? – предложила Карин, всё ещё поддерживая меня за плечи.

– Я не могу, – пробормотала я.

– А кто тебе запретит?

– Спасибо, Карин, но мы должны вернуться внутрь.

– Второй раз я вытаскивать тебя не буду!

– Хорошо. – Я улыбнулась ей, и девушка скривилась, увидев это выражение.

Вернувшись в лабораторию, я заглянула в помещение с дедрами. Тот, что убил Сэра Дардиона, был так и оставлен мёртвым в клетке, со стрелами, торчащими из головы и шеи. Остальные же продолжали неистово биться о железные прутья. Я оставила это зрелище и вместе с Карин снова прошла в наш с учителем кабинет.

На столе Сэра Дардиона был «творческий» беспорядок из черновых записей, перемазанных в крови и гное, склянок с выдохшимися ядами и лекарствами, и сушёных трав. Я подошла к нему, явственно ощущая, будто от меня оторвали что-то важное, и растерянно попыталась прочесть неразборчивый, торопливый почерк исследователя. Карин молча стояла позади. Я чувствовала кожей, что она беспокоится обо мне, но, тем не менее, позволяет остаться в своих мыслях.

Отложив неровные листы пергамента, я повернулась к ней. Девушка выглядела старше своих двадцати двух, но от этого совсем не теряла своей прелести. Её красивые, рубиново-красные волосы были небрежно заколоты, открывая плечи воина. Крупная грудь и широкие бёдра уравновешивали их, поэтому в платье Карин совсем не казалась мужественной, разве что, чувствовала себя недостаточно комфортно. Заметив мой взгляд, она вопросительно кивнула.

– Ты не видела мою сумку со вчерашними образцами?

– Вот она, возле твоего стола, – сказала Карин и подала сумку мне.

Я вытащила образцы жидкости в стеклянных банках и дневники исследований, принялась раскладывать на свободном столе всё остальное. Затем села переписывать новые сведения, которые записала в черновик вчера, а также те, что утром продиктовала слуге. Сэр Дардион всегда просил меня записывать наблюдения в свою тетрадь, своими словами, чтобы я могла ориентироваться по ним в будущем. Он будто знал, что так может случиться. Хотя, кто этого не знал?

Карин продолжала медленно шагать по комнате, всё внимательно рассматривая, но не отвлекая меня от дневника и ни к чему не прикасаясь. Большинство инструментов, находящихся в лаборатории, напоминали орудия пыток. На многих бурела давно засохшая кровь, которую мы не торопились счищать. А зачем? Дедрам ведь не важна чистота. У них не случается заражения крови. Их кровь и так уже заражена, и сделать хуже просто невозможно. Даже когда мы полностью выпускали из них кровь, они оставались живы, и даже когда срезали мясо с костей или отрубали конечности…

На поле боя кажется, что убить дедра ненамного сложнее, чем любое другое животное, но на самом деле это не так. Они не умирают полностью, пока их голова или внутренние органы остаются целы. Примером может служить дедр, приползший вчера к вироточине. Его совершенно точно сочли мёртвым. Но, как мы видели, он был недостаточно мёртвым. Конечно, зверь уже не был так опасен, как невредимый дедр, но всё ещё мог двигаться и пытаться навредить кому-то.

– А это что такое? – спросила Карин, указав на колбу.

– «Самое главное», – произнесла я.

Воительница вопросительно посмотрела на меня.

– Так сказал Сэр Дардион.

– И ты не открыла её? – удивилась Карин.

– Хочешь, сама открой.

Подозрительно покосившись на склянку, она покачала головой.

– Что-то не хочется.

– Вот и у меня тоже пока есть другие дела.

– Но что, если это решит всё?

– Тогда почему Сэр Дардион не решил?

Мой вопрос так и повис в воздухе. Ни мне, ни Карин не хотелось знать ответ. Может быть, в колбе что-то опасное. То, чего мы не понимаем. И когда мы её разобьём, пути назад уже не будет…