Читать книгу: «Иден Мортис», страница 3
Второй же, наоборот, выглядит максимально серьезно и сосредоточенно. Лишь раз взглянув в его глаза, можно сразу понять, что мужик он бывалый, не раз пришлось ему выбираться из серьезных передряг.
Фагундас стремительно приблизился к охранникам, при этом пытаясь сохранять максимально умиротворенный вид.
«Шляпа» начал нервничать еще сильнее, в то время как громила вовсе не был ни удивлен, ни встревожен появлением местного распорядителя и его сильно хромающей спутницы.
– Вы уж извините, гражданин управляющий, но Скворцов запретил сюда входить. Даже вам. – сказал громила низким хрипловатым голосом.
– Кто запретил? – непонимающе спросил старый Фагундас.
– Гражданин Федор Дмитриевич Скворцов, председатель Совета Гражданской Обороны. В связи с нестабильной обстановкой за стенами, участившимися нападениями и… ну, короче, все внутри этого склада переходит в собственность СГО, вот.
– При всем моем уважении, господа, я ни разу в жизни не слышал ни про Скворцова, ни про СГО. Все ресурсы этого хранилища принадлежат общему фонду наших инвесторов.
– А вот тут ты охренительно не прав, еврейчик. – внезапно вклинился в разговор третий голос.
Он принадлежал лысому мужчине с острыми чертами лица и короткой черной бородой. Одет он в черный кожаный плащ, который будто специально полировали, кипенно-белый пиджак, черную рубашку, черные брюки, со слегка запачканными штанинами, и грязные лакированные туфли.
Фагундас откровенно врал, когда говорил, что не знает о Скворцове и СГО. Ведь он – его самый большой геморрой в жизни. Ублюдок смог подняться за счет погибели мира, устраивая рейдерские захваты крупных продовольственных баз. В самый разгар апокалипсиса военные несли огромные потери, их стянули на поля самых крупных сражений, охранять склады было практически некому.
Этот делец захватил все, что успел и установил безраздельную монополию в этом регионе. Люди падали перед ним на колени, умоляя поделиться едой. А он уселся на трон и возомнил себя чуть ли не всемогущим.
– Ну, как бы да, общачок ваш, да вот только откуда все это у вас взялось?
– Полагаю, что от наших щедрых инвесторов, к которым вы не имеете никакого отношения. Я уже долго занимаюсь администрированием этого места и знаю, что вашего имени нет ни в одном из заполненных мной бланков. Так, что…
– Ой, да забей, Изя! Ты же и так понимаешь, что мне насрать.
– Неужто так расстроился из-за потери чемпиона? Стоило Добрынину один раз лечь, так ты в штаны наделал и кинулся спасать богатства, Скворец? А что, если сейчас придут другие толстосумы? А я скажу – вы же друг другу глотки перегрызете! – намеренно огрызнулся Фагундас, в попытках вывести оппонента на эмоции.
Скворцов на это лишь продемонстрировал нахальный оскал. Так делают люди совершенно точно уверенные в своей победе. Если в этой разрухе еще и остались какие-то правила, то не для таких они писаны.
Буквально из-за спины Скворцова материализовался третий наемник. Слегка смуглый мужчина в тюбетейке и потертой серой спецовке. За плечом двуствольное ружье, но не похоже, чтобы он спешил им воспользоваться. Мужчина просто прошел мимо Фагундаса и Соньки и встал рядом с двумя другими наемниками. Они стали тихо переговариваться, тот, что в тюбетейке прикурил папиросу.
Фагундас очень внимательно осмотрел троицу и пришел к неожиданному для себя выводу – несмотря на то, что все были вооружены, да и выглядели, на первый взгляд, довольно грозно, на самом деле, совсем не были головорезами. Самая обычная охрана, просто для придания Скворцу важности. Конечно, если их вынудить, то они воспользуются своим оружием, однако, в их планы это явно не входит, они хотят просто постоять с серьезным видом, а после свалить по своим делам.
– Ты уж не обижайся, Беня, но вот только какая разница, кто из нас прав или не прав. Главный тот – у кого ружье.
Соньку мгновенно взбудоражила эта фраза. Она тут же потянулась за пистолетом, который спрятала под куртку, но Фагундас пресек эти бездумные действия, буквально испепелив рыжую взглядом. Она сразу почувствовала на себе полный злобы взор и все поняла. Пистолет остался на месте.
А вот троица охранников вообще не обратила на это внимание. Они были заняты своей беседой.
Старый Фагундас решил сделать свой ход.
– Господа, а неужели вы получите такую большую выгоду с этого, так сказать, мероприятия? – обратился он к наемникам.
Те явно не ожидали подобных вопросов. Они начали перешептываться, кидая быстрые взгляды то на Фагундаса, то на Скворцова.
Наконец, вперед вышел лысый громила.
– А вы с какой целью интересуетесь, гражданин управляющий? – спросил он.
– Да я тут подумал, неужто господин Скворцов готов предложить вам настолько хороший куш, что вы готовы рисковать жизнями за него? Вы вообще уверены, что за той дверью есть хоть что-то ценное?
– Захлопни пасть, жид! – влез в диалог Скворцов. – Хватит им по ушам ездить! Ты думаешь, я лично перся бы сюда, если б тут не было ничего ценного? Да все ваши шкуры столько не стоят, жизни не хватит, чтобы столько собрать!
– Ну ладно, согласен. Да, там действительно очень много всякого, тотализатор делает свое дело. Но вот сколько от всех этих богатств получите лично вы за свой труд?
Здоровяк задумался.
– Гражданин Скворцов обещал нам тридцать процентов. – ответил он.
– Во-первых, я сказал «вплоть до тридцати процентов»! – снова влез Скворец. – А во-вторых, это – коммерческая тайна! Уж кому, как не тебе знать, что это такое, еврейчик.
– Всего лишь? Только тридцать процентов от всех богатств за этой дверью? А остальное вот ему? Еда, боеприпасы, топливо – этого всего там достаточно, чтобы прожить всю оставшуюся жизнь ни в чем не нуждаясь, никогда больше не голодая, и вы согласны получить на всех только треть?
Фагундас заметил, как возник блеск в глазах троицы. Они клюнули.
Пора поставить шах.
– Скоро, наверняка, набегут местные буржуи. И поверьте на слово, они вам ничего не дадут поделить. Вы максимум получите тридцать процентов не от всего, а от того, что вам оставят. Просто объедки с барского стола. И поэтому…
Фагундас добавил немного театральности, выдержав драматическую паузу.
– Я даю тридцать процентов… каждому!
Глаза наемников ослепил блеск алчности, а лицо Скворцова побагровело от гнева.
– Нет-нет-нет, такой жирный блеф не прокатит, сучонок… – пропыхтел Скворец.
– Ой, ну ты не обижайся, но, как ты там говорил? Точно, главный тот, у кого ружье.
– Не смей мне тут язвить, крохобор! Все это принадлежит мне! СГО и мне!
С этими словами Скворцов попытался прорваться к двери. Однако, шах ему уже поставлен, а теперь…
Мат.
В его сторону уже смотрят два ствола ружья с начинкой из свинца двенадцатого калибра.
И теперь лицо раскраснелось уже не от гнева. Но от страха. Ведь этот «царек» был настолько уверен в своем абсолютном превосходстве, что даже не взял с собой оружия.
Теперь он знает, что полагаться лишь на тех, кто служит за деньги – преступно безответственно. Всегда найдется наниматель с более толстым кошельком.
Фагундас был горд собой. За три хода он вывел из игры вражеского короля, но…
Эта партия еще не окончена.
– Ну, а теперь, когда мы избавились от всяких ненужных посредников, я могу открыть вам эту дверь. Но, с одним условием – я сразу заберу свои десять процентов. Под вашим присмотром, разумеется.
Недолго думая, наемники расступились, позволив Фагундасу приблизиться к толстой стальной двери.
Механизм ее защиты на удивление прост – в косяк вварена железная проушина, через нее продет толстый стальной трос, который опутывает вентиль и фиксируется большим навесным замком с кодовым механизмом и замочной скважиной. Естественно, не избавившись от троса, вентиль не повернуть. А перерезать его можно разве что гидравлическими ножницами, да только где их взять. Замок шведского производства, так что пытаться оторвать его или сломать бессмысленно – он заклинит намертво. Можно отпилить его дисковой пилой, да только где ее взять.
О, да, Фагундас хорошо знал всю местную систему безопасности. И это знание превращало весь бункер в его оружие.
Привычными движениями пальцы поворачивают колесики с цифрами на комбинацию «1709». Ключ из внутреннего кармана куртки находит свое место в скважине. Замок открыт. Стальной трос распутан. Приложив немалые усилия, Фагундас поворачивает вентиль до упора и дверь распахивается, открывая взору очень большое помещение с высокими потолками, полностью заставленное многоярусными полками, забитыми до потолка всяким добром.
Чего только там нет: зеленые армейские ящики с оружием, взрывчаткой и боеприпасами, синие коробки с наборами ЧС, сумки с противогазами, канистры с бензином, соляркой и керосином, горы разнообразной качественной одежды, кучи наборов личной гигиены… всего и не счесть.
Сонька, которой всю ее сознательную жизнь приходилось драться за кусок заплесневелого сухаря, было просто дико на это смотреть, так же как невольнику на сияющий золотой дворец.
Сколько людей смогли бы быть обеспечены пищей и оружием. Сколько смогли бы выжить, а не умереть от голода или быть убитыми. Да тут оружия хватит обеспечить целый гарнизон! Но все это добро лежит здесь, за семью печатями, ржавеет и покрывается пылью, пока такие местные царьки, как Скворцов, устраивают пир во время чумы. Жируют, обгладывая кости всех тех, кто ей был не безразличен
И теперь все это достанется вот этой троице? Да они просто перебьют друг друга, а выживший превратится в такого же царька, как Скворец.
Рыжая буквально вскипела. Неужели старый лис настолько труслив, что готов отдать им все, лишь бы спасти свою и ее шкуры? Да они и шестой части не стоят от всего этого богатства! Это безумие!
Словами не передать, как сильно Соньке сейчас хотелось выхватить пистолет и положить прямо тут и громил, и Скворцова, да и спятившего Фагундаса иже с ними. Даже мощь ядерного взрыва не сравнится и с одной миллиардной частью той жажды крови, что сейчас ощущала Сонька.
Фагундас просчитал и это. С самого начала он знал, что она не выдержит. И также он знал, что у нее уже достаточно крови на руках на сегодня.
Теперь его очередь запачкаться.
Фагундас с невероятной быстротой и ловкостью прошмыгнул внутрь склада, с силой потянул за собой за собой рыжую, выхватил из-под ее куртки ПМ и выпустил несколько пуль по столпившимся перед дверьми. Тут же всеми силами навалился на дверь, закрыл ее и вставил в вентиль толстый железный лом. Фагундас сам оставил его тут как раз на случай, если враги прорвутся в бункер.
Через пару мгновений вентиль повернулся, но его заклинило ломом, который уперся в дверной проем.
Но это защита экстренная и совсем ненадежная. Если с той стороны окажется кто-то достаточно упрямый, то рано или поздно, крутя вентиль туда-сюда, лом может просто выскользнуть и путь будет открыт.
Но пока что у них есть время.
– Так, рыжая! Слушай внимательно и делай, что говорю, если жить охота, поняла? – закричал Фагундас, глядя ей в лицо.
Сбитая с толку и ошарашенная таким поворотом событий, она лишь кивнула.
– Сейчас пойдешь за мной. Ничего не трогать, никуда не сворачивать! Двигаться строго за мной, поняла?
Сонька снова кивнула.
Фагундас крепко схватил ее за руку и потащил за собой по узким коридорам меж высоких полок.
Налево.
Три стеллажа прямо.
Направо.
Пять стеллажей прямо.
Опять направо.
Так оба очутились перед еще одной дверью. Оказалось, что она находится напротив первой, разделяемая лишь длинным узким коридором. Почему нельзя было просто пройти прямо? Фагундас так ничего и не взял, Сонька тоже. Сама, не осознавая, она полностью отдала контроль над ситуацией ему и лишь тупо следовала инструкциям.
Старый Фагундас уже открыл вторую дверь и потащил ее дальше. По лестнице. На пролет вверх до очередной двери.
За ней – частично обрушенный коридор, ведущий на поверхность. Старый закрыл за собой дверь и встал как вкопанный, внимательно всматриваясь в тускло освещенный проход.
– А сейчас… делай как я. Очень аккуратно!
Он стал медленно продвигаться вперед, так и не отпустив руку Соньки. Фагундас ступал очень осторожно, судорожно всматриваясь куда-то в пол.
Не миновав и трети узкого прохода, он резко остановился и опустился на карачки, будто найдя то, что так внимательно искал.
Приглядевшись, Сонька наконец-то заметила. В темноте над полом блеснула леска.
Растяжка.
Старый хитрый лис сам ее тут поставил. Леска ведет к связке из трех гранат. Это была как защита от любопытных, так и отличное оружие при отступлении. Теперь он чрезвычайно осторожно переступил леску и убедился, что рыжая сделала тоже самое.
Опасность миновала. Оба направились к выходу. Наконец-таки темные затхлые коридоры сменятся свинцовым небом над головой и холодным свежим воздухом.
Но вот с последним, видимо, было не судьба.
Чем ближе к выходу, тем отчетливее в нос бил запах… жареного мяса?
Спутники уперлись в, казалось бы, тупик. Но это и был выход. Его намеренно замаскировали, привалив внушительного вида кусками камней и бетона. А в самом деле эти крупные обломки – осколки пеноблоков. С виду – массивные и тяжелые, по факту – очень легкие и непрочные. Между широких щелей пробивался свет и сильный запах зажаренного мяса.
Фагундас затратил минут пять и убрал самые крупные обломки. Выход свободен.
Сонька поспешила покинуть опостылевшие тоннели первой. И снаружи ее ждала мерзотнейшая картина.
Из-за запаха ее аппетит не на шутку разыгрался, желудок разурчался, слюнки потекли, мысли заняли образы сочного куска мяса. А ведь хватит пальцев одной руки, чтоб посчитать все случаи, когда ей удалось попробовать настоящего мяса, хоть и неизвестного происхождения.
И вот сейчас с мыслями о вкуснейшем стейке, Сонька обнаружила себя в крупной воронке от бомбы…
Почти доверху заваленной сожженными человеческими трупами.
Черные, как уголь, скрюченные останки заполонили все пространство вокруг, глядя на погибающий мир пустыми глазницами на обугленных лицах.
И при этом они так вкусно пахнут…
Рыжую сложило пополам рвотными судорогами, хотя желудок уже сутки как пустовал.
Фагундас не счел нужным предупредить ее, что запасной выход из бункера ведет в эту воронку, куда военные сбрасывают все трупы и сжигают. Потом их вывезут за стены, чтоб люди не растащили. От голода многие готовы на это.
Старый привел Соньку в чувства и молча потащил за собой на покорение горы сгоревших трупов. Они ломались под ногами как сухие ветки, хрустели, ноги проваливались куда-то вглубь. Наверху тела намокли от недавнего дождя, потому покрылись липкой темной жижей.
В итоге, измазавшись с ног до головы, Фагундас и Сонька сумели выбраться. Второй хотелось немного полежать на разбитом мокром асфальте и переосмыслить свою жизнь. Но ее спутник не дал ей ни секунды покоя. Он знал, что нужно убраться отсюда как можно скорее. Солдаты патрулировали это место, отгоняя потенциальных любителей полакомиться жареным.
– Ну и что теперь? – спросила запыхавшаяся Соня, ковыляя так быстро, как могла.
– Мы уходим.
– Куда? За стены?
– Соображаешь.
– А от психов будем кулаками и праведным гневом отбиваться?
– Вот ты поменьше языком чеши, да побыстрее поршнями перебирай и все узнаешь!
Их дальнейший путь пролегал вдоль северной стены по заброшенному сектору. Он сильнее всего пострадал во время войны с одержимыми. Все строения либо разрушены, либо держатся на честном слове. Тут люди находили работу по разборке завалов, и Сонька тут тоже не раз подрабатывала. Порой, в развалинах попадались всякие интересные и полезные вещи. Так она нашла нож с обломанным лезвием, советские механические часы с гравировкой, смартфон, который она так и не смогла включить и еще много всякого барахла, большую часть которого она обменяла на еду.
Через пять минут пути, по заваленными камнями и бетоном улицам, спутники завидели впереди южные ворота. Именно через них отправляли в изгнание провинившихся, и через них же проходили отряды разведки.
– Эй, старый. Хочешь просто так взять и выйти через ворота прогуляться? Не думаешь, что у вояк возникнут некоторые вопросы?
– Просто иди за мной. Я ведь сказал, что все увидишь.
Вдруг Фагундас резко остановился, развернулся, приблизился к Соньке вплотную и заглянул ей в глаза.
И что-то было в них помимо великой усталости и хитрого прищура. Какая-то искорка глубоко внутри. Задор? Азарт?
Надежда?
– У меня всегда есть план. – медленно произнес он. – Если мне и суждено сдохнуть, то я сделаю это на своих условиях. И позволю себе предположить, что ты и сама думаешь также.
– Думаешь, что знаешь меня, хитрый лис?
– Я знаю, что ты достаточно отбитая, чтобы выживать в этом дурдоме. Прямо сейчас этого достаточно.
– Можно подумать, у меня есть выбор!
– Сражаться или не сражаться. Жить или умереть…
– Ой, завязывай философствовать, я поняла.
– Ну раз так, то сейчас пора сделать выбор снова. Довериться мне или нет.
– Довериться или нет? Слышь, дядя, ты мне кучу барахла должен. Я не отстану, пока не получу свой выигрыш! Так что не думай, что так просто от меня отвяжешься! Давай, показывай свой хитрый замысел.
Сонька впервые увидела, как Фагундас улыбается. Уставший, угрюмый конторский работник прямо на глазах превратился в отчаянного авантюриста и стратега.
Да кто же он на самом деле?
***
– Ты решил один нас всех обработать, Макар?
– Будь моя воля, я бы вас всех давно к стенке поставил, кретины.
Начальник караула и капитан спешно поднимались по лестнице на стену. Макаров не успел толком обтечь от того ушата дерьма, который вылило на него командование за исчезновение нарушителя из дома 115 «А», как ему уже поступает приказ двигаться к воротам и встречать разведку.
– Придется здоровые воротины отпирать, слыхал?
– Почему? Что слыхал? Ефимыч, давай без ребусов, мать твою! И без вас тошно!
– Не шуми, товарищ капитан! Штабу радировали, что разведка захватила несколько машин. Шестьдесят шестые вроде…
– Шишиги? Захватили?
– Ну да. Или нашли? … Да какая разница!?
– Ну так если именно захватили, то у кого? У психов? Они машины не водят. А у кого тогда?
– Тьфу ты, да я откуда знаю, мне что передали, я то и говорю!
Тем временем они достигли вершины и уже подходили к пулеметной точке над южными воротами. Как правило, хватало обычных дверей, чтоб пешая группа могла тихо войти и выйти. Но для прохода грузовиков придется раскрыть широкие железные ворота в четыре метра высотой. Проблема в том, что открывать и закрывать их приходится вручную, а они тяжелые, так что процесс затягивается. И это уже отличный шанс для одержимых атаковать.
– Сколько людей успели стянуть сюда?
– Немного, Макар. Меньше, чем хотелось бы.
– Что по оснастке?
– Обменялись с соседними гарнизонами, так что у всех будут семьдесят четвертые калаши. Приготовили целую коробку патронов для РПД, на него вся надежда.
– Плохо, Ефимыч, плохо. Тогда на ворота четверых ставим.
– Окстись, они их вчетвером не крянут!
– А придется!
Не успел Вадим Ефимыч ответить к нагрудному карману, как из его рации на поясе заговорил голос командира разведки. Сильные помехи заглушили практически все, но и так понятно, что они уже близко.
Капитан Макаров сразу приказал готовиться к бою. Начкар выглянул за ограждение и распорядил четырех бойцов открыть ворота, а остальным подняться на стену.
Громко кряхтя и матерясь, четверка смогла сдвинуть огромные воротины с места. Медленно, но верно, они распахнулись, ожидая прибытия гостей.
Время шло. Близился вечер и начало темнеть.
– Где их черти носят?
– У меня спрашиваешь, капитан? Рации коротковолновки, так что они как максимум в паре километров.
Макаров замолчал. Он и сам это понимал, но так же понимал, что прямо сейчас они максимально уязвимы. Стоит даже маленькой группе психов прорвать оборону и проникнуть внутрь Кургана…
Размышления прервал шум двигателя.
Но он слишком близко. А на горизонте ни следа разведки.
– Откуда звук? – спросил он у окружающих, мотая головой как лошадь.
Звук шел не снаружи.
Изнутри.
Ревя мотором и оторванным глушителем, на площадку перед воротами ворвалась черная «Волга». ГАЗ-24 универсал без капота, переднего левого крыла и решетки радиатора, покрытый пылью, грязью и ржавчиной. Колпаки на колесах давно отвалились, а переднее левое, так вообще, будто сняли с какой-то иномарки.
Но несмотря на свое потрепанное состояние, машина на большой скорости мчалась, собирая все кочки и ухабы, прямо к воротам.
– Да вы охренели? Какого дьявола тут забыла Волга?
– Мне ничего не докладывали…
– Тогда это незаконно! Бойцы! Открыть огонь по машине.
Неслыханная наглость вызвала переполох в гарнизоне. Понадобилось время, чтоб развернуть солдат и начать обстреливать нарушителя.
Этой заминки вполне хватило водителю, чтоб нырнуть в арку и вылететь с уже с другой стороны ворот. Вслед машине полетели пули из пулемета и автоматов. Трудно сказать, сколько из них достигли цели, и все же они уже никак не смогли помешать наглому беглецу скрыться за ближайшим поворотом.
– Все, отставить огонь! Экономьте патроны! – кричал во все горло капитан. Он был в ярости
– Макар, я вообще не представляю…
– Да насрать уже! Психи нас, по любому, услышали.
– Закрываем ворота?
– Да нельзя же!
– Ну а…
– Заткнись! Вы уже достаточно наворотили! Вот теперь стойте и умирайте! Это приказ!!!
Начальник караула не стал пытаться препираться. Скорчив кислую мину, он отошел подальше и стал пробовать наладить связь с разведчиками.
Макаров старался остыть, но одна лишь мысль о том, что его ждет за этот косяк, приводила его в бешенство. Как мог целый гарнизон проглядеть одну развалюху? Чем занимаются внутренние патрули? Откуда там вообще взялась рабочая машина, да еще и с бензином? От накативших мыслей заболела голова. Это был очень длинный гребаный день для капитана Макарова.
И он и не думал заканчиваться.
На прямой центральной улице показалась группа людей с факелами. Не меньше трех десятков. И, кажется, будто они что-то тащат с собой. Что-то большое.
– Начкар, глянь в бинокль, чего они там прут.
Вадим Ефимыч бросил рацию и вгляделся в свой пехотный бинокль. И тут он побелел, будто стена.
– Макар… У них пушка!
– Чего?
Глаза не подвели начкара. Одержимые вручную тащили артиллерийское ста пятидесяти двух миллиметровое орудие. Нечеловеческая сила и нечувствительность к боли позволяла им поднимать и двигать его прямо на боевом лафете. Больше пятидесяти тонн они катили, как тележку.
Это привело капитана, да и весь в гарнизон в ужас. Такого обстрела стена точно не выдержит. Макаров судорожно пытался сообразить новый план действий. Да хоть какой-нибудь план!
Одержимые уже разложили лафет и начали готовиться к стрельбе.
– Капитан, они слишком далеко, не обстреляем!
Гарнизон медленно начинал погружаться в панику. Одержимые еще ни разу не пользовались такими средствами.
А капитану ничего не приходило на ум. Он буквально впал в ступор.
«Выходить за ворота – самоубийство. Остаться здесь – смерть».
Эта мысль будто зациклилась у него в голове, как заевшая пластинка.
Но Макаров был сильнее своих страхов.
– Гарнизон, слушай мой приказ! Выдвигаемся и атакуем вражеское орудие!
Солдаты уже поняли, что теперь их ждет только смерть. И теперь – либо сложат головы они, либо абсолютно весь Курган.
И атаковали. Свой страх они приняли и обратили его в боевой дух. Они бежали вперед с яростным боевым кличем, глядя в глаза собственной смерти. Таков путь воина. Таковым он был и всегда будет.
Ворота за ними сразу закрыли. Отступать некуда.
Пушка сделала свой первый выстрел. Снаряд угодил в вершину стены справа от ворот. Обломки бетона разлетелись во все стороны с огромной скоростью, настигая немногих бойцов, оставшихся внутри.
Пушка сделала второй выстрел. Снаряд пробил ворота, оставив внушительную дыру в верхней части правой их створки. Он пролетел еще дальше и угодил в полуразрушенную девятиэтажку, которая тут же рухнула, похоронив под собой немало людей.
Однако, своей стремительной отчаянной атакой бойцы не дали шанса сделать пушке третий выстрел. На одержимых артиллеристов обрушился свинцовый шквал. Может, они и не чувствовали боли, но и бессмертными тоже не были. Один за другим психи падали от смертельных попаданий.
И тут же бросили орудие, ринувшись в контратаку, прямо на ходу вооружаясь камнями, факелами и всем, что может сойти за оружие.
Бойцы остановились и сосредоточили огонь. Нельзя подпускать их, в рукопашной атаке у них сильное преимущество. Нужно уничтожить их еще на подходе.
Поле брани обагрилось свежей кровью, стремительно усеивалось мертвыми телами, озарилось неистовыми криками и автоматическим огнем.
Капитану показалось, что победа уже близка.
Но, откуда-то слева, на солдат бросилась другая группа одержимых, еще больше предыдущей. У некоторых был и огнестрел, которым те незамедлительно воспользовались.
Шагая по трупам павших, одержимые стали напирать с новой силой.
Капитан дал команду отступать, не прекращая при этом огонь. Среди его бойцов уже оказались сраженные пулями и сваленные надвигающейся волной врагов.
Это с самого начала было самоубийством.
Однако.
Видимо, сама судьба распорядилась иначе.
В сражение внезапно вклинилась третья сила.
По одержимым вели обстрел из улицы справа. Люди в черных одеждах осыпали их крупной картечью из автоматических дробовиков «Сайга».
Враги не успели сориентироваться и их атака захлебнулась. На них начали наступление уже с двух направлений, а плотный свинцовый дождь из пуль и картечи не оставил им и шанса.
Но и у них оказался свой козырь в рукаве.
Откуда-то из толпы, будто вырос просто огромный одержимый. Из его головы прорезались два железных клина, вбитые, как рога, зубы заточены, как у акулы, лицо вымазано кровью. Его массивное тело защищено чем-то вроде поврежденной кольчуги, усиленной пластинами железа. В руках у него невероятно длинная и толстая арматура, заточенная, как копье.
Этот монстр издал громкий пронзительный рев и бросился вперед, как тяжелый танк, расталкивая и давя других психов.
Все сразу же сконцентрировали огонь на этом демоне. Но, похоже, его это лишь больше разозлило. Чудовище еще сильнее ускорилось и врезалось прямо в группу солдат, снеся их и разрушив строй. Своим импровизированным копьем он разметал всех ближайших бойцов. Крепкими ногами он давил их головы, как арбузы. Пули оказались практически бесполезны против огромного монструозного одержимого.
И неизвестно, сколько воинов он еще смог бы унести, отправить на тот свет.
Как вдруг поле боя огласил один, но очень громкий выстрел, после которого в груди у гиганта оказалась большая дыра.
Еще один выстрел, и ему отрывает всю правую руку вместе с плечом. Копье с лязгом падает на землю, залитую литрами крови этого монстра.
Но, он все еще на ногах. Ему, будто, плевать. Он продолжает атаковать оставшейся рукой и громко реветь.
Несколько секунд, и в самый жар битвы, в самый центр толпы врывается человек, немногим меньше этого монстра. Больше двух метров ростом, богатырское сложение, длинные каштановые волосы, будто грива льва, длинная пышная борода и…
Противотанковое ружье в руках. С длинным штык-ножом на конце ствола.
Этот штык он вонзил в шею гиганта, пробив ее насквозь. Тут же нажал на спуск, и четырнадцати с половиной миллиметровая пуля разносит голову монстра в клочья.
Безжизненное тело гиганта повалилось на землю, увлекая за собой стрелка, но тот с кошачьей ловкостью вывернулся, выдернул штык из шеи поверженного врага и вскинул ружье для новой атаки.
Очередной выстрел поднимает клубы пыли вокруг бородатого великана, а огромная пуля разрывает плоть сразу нескольких одержимых.
Казалось, что свинцовый шквал не прекращался ни на секунду. Канонада выстрелов превратилась в один сплошной оглушающий грохот.
И все же, любому шторму приходит время утихнуть.
Безнадежная, на первый взгляд, битва окончилась сокрушительной победой, во многом благодаря неожиданному подкреплению.
Это был очень длинный, гребанный день для капитана Макарова. Он и не думал заканчиваться.
Ведь, помимо всех бед, на его голову свалились еще и переговоры со Святым Воинством.
