Читать книгу: «Сборник таинственно-лирических рассказов», страница 4

– Все сделала, как я сказал?

– Да, Виктор Иванович.

– Хорошо… Ну, где она?

– В своей комнате…

Горицын без стука вошел в комнату девушки и увидел ее на кровати с заплаканным лицом и растрепавшимися по подушке волосами. К этому времени ей стало намного легче, так как Мария Гавриловна рассказала о том, что приходил Виктор Иванович и обещал ей помочь. Икон в комнате Вареньки, разумеется, тоже не оказалось, поскольку предусмотрительная Мария Гавриловна, опасаясь гнева Горицына, отнесла их вместе с другими. Виктор Иванович без стеснения присел на кровать к девушке и покосился на ее худые неприкрытые ноги.

– Любишь его? – строго спросил колдун.

– Люблю… больше жизни… больше всего на свете…

Горицын рассмеялся… От его холодного неестественного смеха и так всегда бежали мурашки, но в этот раз он засмеялся не как человек, а как какое-то неземное, неестественное существо. Марии Гавриловне велено было не заходить, но от его смеха ей стало не по себе даже через дверь.

– Любишь? – переспросил он. – Ну что ж, будь по-твоему…

Двумя руками Варенька приподнялась на подушках и спросила:

– Он вправду будет моим?

– Будет! Но для этого тебе нужно сделать одну маленькую вещь!

В этот момент глаза девушки светились от счастья, и, сама не понимая, насколько все это серьезно, она произнесла:

– Я согласна! Конечно, согласна! Но что я должна сделать?

– Ты должна отдать мне свою душу!

«Душу? Да существует ли вообще эта душа, о которой так много толкуют? Может, и нет ее вовсе, а Сергей Александрович, ведь он существует. Он настоящий!» – такие глупые, неправильные, шальные мысли, словно черти на ступе, носились в затуманенной голове Вареньки Савельевой. А как известно, кто сомневается в существовании души своей, тот в итоге без нее и останется.

– Виктор Иванович, забирайте все, что хотите. Только приведите его!

После этих слов колдун смягчился к девушке и сказал:

– Ну хватит, полно… Выйди поешь, а мать объяснит, что необходимо сделать.

Потом он резко встал и вышел на кухню, где его уже ждала Мария Гавриловна. О чем они говорили, будет сказано дальше. Но как только колдун удалился, Мария Гавриловна с перекошенным от страха лицом стала собираться на кладбище. Выглянув в окно и увидев небо, она поняла, что слова колдуна подтвердились: так и есть – сегодня полнолуние! Накинув на голову черный платок, она зашла в комнату дочери и точь-в-точь передала слова колдуна. Варенька, к удивлению матери, не испугалась, а только, взглянув на часы, неторопливо стала искать черную одежду в старом шкафу. Облачившись во все черное, она представляла не самое приятное зрелище, и единственное, чего ей не хватало, это литовки в руках. Взглянув на мать, она получила одобрительный кивок головой и вышла на кухню. Подойдя к столу, на котором стояли вчерашние пирожки, Варенька стала с жадностью их есть. Они исчезали невероятно быстро, а Мария Гавриловна не понимала, как все они так легко помещались в столь хрупком создании. Видимо, девушка хотела наверстать все голодные дни, выпавшие на ее долю. Насытившись маминой стряпней, Варенька еще раз посмотрела на часы, стрелки которых показывали десять вечера. До полуночи оставалось почти два часа. Но, учитывая то, что они не поедут на транспорте, дабы не привлекать внимание, а пойдут на кладбище пешком, самое время тронуться в путь. Вначале Мария Гавриловна хотела воспользоваться услугами извозчика, но слухи этого городка, которые имели свойство распространяться, подобно саранче на кукурузном поле, сослужили бы дурную службу, а значит, все нужно сделать втайне!

Примерно через час обе женщины вышли, а еще через час стояли возле кладбищенской оградки. Открыв маленькие воротца со скрипом, они стали пробираться сквозь обветшавшие могилы, заросшие сорняком. Пройдя на одиннадцатый ряд и свернув направо, они подошли к третьей могилке. На большом покосившемся камне значилась надпись с потертыми цифрами и едва различимыми буквами: «Ланской Александр Сергеевич. 21.13 (год стерт) – 12.02… (3, только третья цифра)». Женщинам стало ясно, что они пришли правильно. Маленькие часики на руках у Вареньки показывали одиннадцать часов вечера. Крик совы, непонятно откуда взявшиеся летучие мыши, странный скрип, доносившийся издалека, угнетали Марию Гавриловну. Но Варенька, боявшаяся до этого каждого шороха не то что на кладбище, а даже дома, сейчас чувствовала себя отлично.

На небе светила полная луна, но она с трудом пробивалась сквозь высохшие ветки деревьев, и потому от такого причудливого, странного освещения изображенный на могильной фотокарточке человек выглядел по-особому зловеще. Мария Гавриловна, дрожа всем телом от страха, смотрела на дочку, а человек с фотокарточки неодобрительно смотрел на Вареньку, как будто пытаясь сказать ей: «Что же ты делаешь, тебе не будет прощения!». Девушка тоже внимательно разглядывала фотокарточку и узнавала в этих властных чертах лица черты Сергея Александровича. Но только в отличие от сына его отец казался Вареньке человеком неприятным, и хоть сходство между ними наблюдалось огромное, при жизни Александр Сергеевич явно не был красавчиком.

Плюнув два раза на могилу, девушка наклонилась к надгробию, стукнувшись то ли случайно, то ли по велению колдуна два раза головой об крест. Прочитав заклинания на непонятном языке, она достала из кармана острое бритвенное лезвие и провела им по указательному пальцу. Снег сразу окрасился в багровый цвет, но в это самое время темные облака, бегущие по небу, закрыли полную луну, а потому не было видно, как много крови выбежало из пальца девушки. Зачерпнув рукой горсть холодной земли, она быстро спрятала ее в карман и снова выпрямилась во весь рост. Затем она сорвала фотокарточку с деревянного покосившегося креста и, разорвав ее в клочья, разбросала по снегу. Окропив землю кровью еще раз, девушка прочитала заклинания (на этот раз звучали старорусские выражения) и, плюнув два раза впереди себя, стала быстро удаляться от могилы, на которой провела столь странный ритуал.

Мария Гавриловна наблюдала за действиями дочки, словно зачарованная, а когда пришла в себя, Варенька шагала уже очень далеко, хотя только что стояла рядом. Девушка шла короткими шагами, но Марии Гавриловне, которая едва за ней поспевала, казалось, что ее дочь несет какая-то лихая сила. Дойдя до полуобгоревшей часовни, стоявшей в самом центре, отделяя старое кладбище от нового, женщина вспомнила слова колдуна: «А дальше она пойдет одна… ты же можешь подождать ее в заброшенной часовне. Помните, что старое кладбище обнесено высоким забором и примыкает к обгоревшему дому, а попасть туда можно только через саму часовню… На вашем пути встретятся два тяжелых замка, но вы без труда их откроете, Варенька знает как…».

Еще по дороге на кладбище Мария Гавриловна спросила у дочки, как открыть эти замки, но та посмотрела на мать с недоумением. Теперь же после проделанной работы на могиле отца Сергея Александровича перед девушкой как будто открылись новые тайны. Стоя прямо перед дверью часовни, Варенька взяла замок и, негромко выкрикнув какую-то фразу, легким движением сорвала его с петли. Она сделала это так непринужденно, как будто это была гроздь винограда, а не что-то тяжелое и крепко-накрепко замкнутое. Зайдя в часовню, она поманила за собой мать, а когда та зашла в первую комнату, девушка закрыла дверь.

Посмотрев на мать, она сказала леденящим душу голосом, который принадлежал вовсе не ей:

– Я надеюсь, ты помнишь слова повелителя, жди меня здесь и не вздумай подсматривать… Когда я вернусь, мы сразу уйдем домой.

После этих слов Варенька прошла во вторую комнату и, подойдя к дверям, которые преграждали путь на заброшенный погост, остановилась. Несмотря на то что замок, висевший на этих дверях, был гораздо больше, чем на первых, девушка без труда открыла и его.

Мария Гавриловна хотела кинуться за дочкой, но, вспомнив скорее мертвецкий голос Вареньки, нежели наказ колдуна, решила, что лучше повиноваться и ждать. Ее разбирало любопытство. Но как только она хотела изменить своему первому решению и все же одним глазком подсмотреть, что ее дочь собирается делать на могилке старого колдуна, ее душу пронзил неописуемый страх, и она замерла на месте. Таким образом, кто-то или что-то не хотел пускать ее туда, где должен начаться тайный ритуал.

И только полная луна смотрела на Вареньку, которая, дойдя до второй могилки во втором ряду и слегка оголив свою грудь, смотрела на старую надпись. На ней значились знакомые слова: «Горицын Виктор Иванович». Самое странное, что имя, фамилия и отчество на табличке полностью совпадали с именем колдуна и что изображенный на фотокарточке человек был один в один похож на Виктора Ивановича. Если в случае с Сергеем Александровичем и его отцом Варенька видела хоть какие-то отличия, то тут она была готова поклясться, что человек на фотокарточке могилы и человек, которого она видела пару дней назад в лице Виктора Ивановича в их доме, есть одно и то же лицо! Девушка посмотрела на дату рождения, потом на дату смерти и с ужасом для себя поняла, что этот человек умер 45 лет назад, примерно прожив столько лет, сколько сейчас было самому Виктору Ивановичу.

Но кладбище не самое лучшее место для того, чтобы рассуждать, думать, сопоставлять факты, да еще ночью на могиле старого колдуна! Оголив грудь еще больше, Варенька достала новое бритвенное лезвие, села на колени и провела им от шеи до самого пупка. Тонкая струйка крови снова брызнула на снег, а луна, наблюдавшая за происходящими событиями с неподдельным интересом, стала светить еще ярче. Когда крови на снегу стало много, девушка громко и отчетливо произнесла на незнакомом языке странные слова, которые, к ее удивлению, она сейчас хорошо понимала.

– Я отдаю тебе свою светлую, чистую, непорочную душу, проклятый колдун, а взамен прошу наделить меня красотой, властью и магией над любимым человеком. Пусть он не видит никого, кроме меня! Да будет так! И ничто не изменит моего решения, и ничто теперь не остановит меня! Теперь моя душа – твоя, а душа Сергея Александровича станет моей.

После этого девушка почувствовала, как сквозь ее длинную, узкую рану кроме крови просочилось что-то мягкое, нежное, трепещущее и покинуло ее обессиленное тело навсегда. Встав на ноги, Варенька почувствовала дикую усталость, но ту острую боль, которую она испытала, когда вела острым лезвием по мягкому телу, она больше не чувствовала. Посмотрев на то место, где еще пять минут назад хлестала кровь, Варенька увидела затянувшийся шрам. Тонкой аккуратной линией он тянулся от ее левой груди до живота. Обычно шрамы не украшают женщин, но девушке он показался на редкость красивым и привлекательным. «Теперь эта часть моего тела будет любимым местом Сергея Александровича», – подумала Варенька и, расхохотавшись ледяным смехом, поспешила к часовне. Дойдя до нее пошатывающейся походкой, она остановилась у трехступенчатого крыльца, по которому спускалась пятнадцать минут назад, когда еще в ней жила ее собственная чистая, испугавшаяся душа.

Немного отдышавшись, Варенька поспешила закончить то, ради чего, собственно, и пришла на кладбище. Просунув руку между первой и третьей ступенями крыльца (второй ступени не оказалось, хотя Варенька прекрасно помнила, что, когда она только шла в сторону нужной ей могилы, ступень была на месте), девушка нащупала теплый предмет. Резким движением она достала его и увидела в своих руках маленького деревянного человечка, напоминавшего по форме статуэтку солдатика с вырезанными чертами лица и другими частями тела. Несмотря на то что предмет был неодушевленный, Вареньке показалось, что в нем течет какая-то жидкость, и если колдун ее не обманул, то, скорее всего, этой жидкостью была кровь.

Девушке не терпелось поскорее убедиться в этом. Но через несколько часов забрезжит рассвет, а это значит, что нужно поторопиться и затемно добраться до города, чтобы избежать сплетен и разговоров неприятного толка. Варенька завернула человечка в чистый носовой платок, который приберегла специально для этого случая, и, взяв под руку трясущуюся от ужаса Марию Гавриловну, стала быстро двигаться по направлению к главному выходу.

Дойдя до центральных ворот, Варенька залезла в карман с землей, которую она взяла на первой могилке, и, разбросав ее со словами «ты наши следы заметай, а всяк видевший в эту ночь все забывай», как ошпаренная выскочила с кладбища. Ей казалось, что она что-то напутала с последним заклинанием, но о том, чтобы вернуться и произнести слова в том порядке, в котором ей завещал колдун, не могло быть и речи. Гуляя спокойно по кладбищу еще минуту назад, теперь она не могла даже смотреть в его сторону. Утешая себя тем, что главные ритуалы она сделала правильно, и догадываясь, на что направлено последнее заклинание, она поняла всю его бессмысленность и абсурдность. «Никто не мог видеть нас этой ночью, а значит, в последнем заклинании нет никакого смысла… беспокоиться не о чем», – думала Варенька, не подозревая при этом, как же сильно она ошибается.

Спрятавшись за старым большим дубом, местный сторож Степан Еремеевич наблюдал за происходящим с того самого момента, когда услышал, как к его часовне кто-то подходит. С пьяных глаз в ночное время ему мерещились разные чудеса на кладбище: шабаш старых ведьм, свадьба веселых чертей, похороны дочери Люцифера. Но сегодня он был трезв, как стеклышко. Наблюдая тайком, как набожные Савельевы вытворяют на кладбище странные сатанинские ритуалы, Степан Еремеевич недоуменно протирал глаза. Такого странного спектакля, да еще и от Христианских людей, он не ожидал увидеть, будь даже пьян в стельку или во власти белой горячки!!! С трясущимися от страха ногами он удалялся в глубь кладбища, приятно осознавая ту правду, что, кроме полного граненого стакана с самогоном, страх с его души не снимет ни одна, пусть даже самая сильная молитва…

Дело близилось к утру, но ночь как будто и не собиралась отдавать свою власть рассвету до тех пор, пока две женщины, возвращавшиеся с кладбища, не дойдут до города. Степан Еремеевич накатывал третий стакан кряду и, глядя на часы, не мог понять, почему до сих пор так темно. «Эка бесовщина какая творится сегодня…» – говорил он граненому стакану, на котором было нарисовано лицо человека. Эту рожицу он пририсовал специальной нестирающейся краской, когда, сидя как-то вечером на свежей могилке, ему было тоскливо и страшно. Стакан весело заулыбался, а учитывая, что там еще плескался горячительный напиток, Степану Еремеевичу и вовсе повеселело. В ту ночь, обретя нового друга в лице граненого стакана, он на радостях надрался до такой степени, что уснул прямо на искусственных цветах. Случись сие событие зимой, то он бы наверняка встретился с костлявой и не увидел то, что видел сегодняшней ночью. Но июльская жара спасла ему жизнь, а пришедший утром могильщик разбудил от сладкого сна. С тех пор Степан Еремеевич, опасаясь замерзнуть, вместе с младшим Степанычем (так Еремеевич прозвал граненый стакан) выпивал исключительно в часовне.

Рассуждая вслух об увиденном, Степан Еремеевич сожалел о том, что стакан не видел всего этого мракобесия собственными глазами, так как в это самое время остался стоять на могилке, где сторож выпивал за упокоение души недавно погребенного. Услышав с замиранием сердца, что возле часовни раздаются едва знакомые голоса, Степан Еремеевич кинулся туда и забыл про стакан. Рассказывая граненому другу о том, что ему довелось увидеть сегодняшней ночью (иногда приукрашивая детали), Степан Еремеевич вошел во вкус. Видя, что Степаныч верит всему, что он ему говорит, сторож не жалел слов и своей фантазии, которая к шестому стакану разыгралась, как метель в зимнюю ночь. У Степана Еремеевича не укладывалось в голове, как семья Савельевых, которую он, бесспорно, уважал, могла связаться с черной магией. Ведь кому скажи такое, никто не поверит! «Христовы отступники, хорошо, что вы попались мне на глаза», – говорил захмелевший Степан Еремеевич, в то время как Варенька, подходя к городу, говорила матери о том, что беспокоиться не стоит, что их никто не видел, а если и видел, то сказанное заклинание поможет забыть не только это, но даже собственное имя.

Вернувшись домой уже на рассвете, женщины, не снимая с себя одежды, без памяти упали на кровать и проспали так двое суток. Наиболее суеверные и внимательные соседи, которые не понимали, что происходит с Савельевыми, все же усмотрели связь с нечистой силой. Иначе как объяснить частое появление Горицына в их доме, временный отказ от икон, ночное исчезновение, а потом еще задернутые шторы и никаких признаков жизни аж целых двое суток! Другими словами, соседи блюли, стараясь понять, что же происходит с Савельевыми. Савельевы же, придя в себя и отмывшись от кладбищенской грязи, стали ждать чуда. Но вместо чуда в лице Сергея Александровича явилось другое, менее ожидаемое. Сам Виктор Иванович пожаловал к ним и, усевшись, как обычно, на свое любимое место, пристально взглянул на Марию Гавриловну. Выглядел он, мягко сказать, паршиво, но зато внутри весь светился от счастья.

– Я вот зачем приехал… Тут люди стали судачить о том, что вы водитесь с нечистой силой. А где эта нечистая сила, кто ее видел? В общем, держите язык за зубами, а то болтливость может помешать общему делу… А так вроде все сделали правильно, мне уже сообщили оттуда, – сказал Горицын, указав большим пальцем куда-то вниз. – В общем, готовьте свадебное платье, скоро и жених явится… Хороша будет парочка! – и, громко расхохотавшись, удалился.

После его ухода Марию Гавриловну не покидало чувство чего-то родного, светлого, чистого, чего раньше она никогда не чувствовала в отношении него. Похожие чувства в ней вызывала родная дочь, а здесь ее душа как-то по-матерински потянулась к этому неприятному человеку. Чудеса, да и только! Много странностей в доме стала замечать Мария Гавриловна после той ночи на кладбище, но особенно странно ей было то, что Варенька, закрывшись в своей комнате, очень часто с кем-то разговаривала. Наверное, так разговаривает мать со своим младенцем, но в комнате девушка находилась одна. И такие разговоры пугали Марию Гавриловну еще больше.

Не сказав матери истинного предназначения деревянного человечка, Варенька действительно теперь целыми днями не выпускала его из рук. Ни на минуту не расставаясь с ним, она таскала его повсюду с собой, а когда выходила на кухню и садилась за стол, прятала человечка в карман. Когда же приходила ночь, глаза статуэтки начинали светиться странными огоньками, и после этого Варенька брала в руки старый желтый лист с напечатанными заклинаниями и начинала читать вслух демонический текст. После таких бессонных ночей, после прочтения заклинаний солдатик как будто оживал, и на нем все отчетливее проявлялись черты настоящего человека. В такие моменты девушка начинала верить в чудеса и ее настроение заметно улучшалось.

Но в одно пасмурное крещенское утро человечек снова стал таким же безжизненным и игрушечным, каким и был в самом начале. Варенька, и без того уставшая ждать воздействия потусторонних сил на Сергея Александровича, от отчаяния воткнула кончик иголки, которой она штопала старое платье, в левую ногу статуэтки. Но никаких изменений с человечком не произошло, а кровь, которая, по подозрению девушки, якобы бежала в этой безжизненной игрушке, так и не потекла. Разозлившись еще сильнее, Варенька кинула игрушку на пол, а сама решила прогуляться по утреннему заснеженному городу. Проскользнув незаметно мимо хлопотавшей на кухне Марии Гавриловны, девушка вышла на улицу и пошла в сторону центральной площади.

Чем ближе она подходила к главной улице города, тем больше стала жалеть о том, что вообще отправилась на прогулку. Снег огромными хлопьями ложился на землю, а колокольный звон, который раньше в крещенские морозы приятным переливом отражался в душе, теперь раздражал. На центральной улице оказалось так много народу, что было не протолкнуться. Все поздравляли друг друга с праздником, куда-то спешили, не успевая запрыгнуть в переполненные трамваи, громко спорили, а потом, видимо, боясь небесного гнева, просили друг у друга прощения. Три женщины-медсестры, стоявшие на углу Милютинской больницы, внимательно слушали, как их подруга, здоровенная баба-медсестра лет пятидесяти пяти, рассказывала о недавнем происшествии:

– …Вот, значит, гляжу я, идет наш красавчик, Сергей Александрович, мимо главной городской больницы, никому не мешает, а здесь на него огромная собака набросилась, да как укусит его в левую ногу… Но, что самое интересное, крови я не увидела… Потом собака быстро скрылась из виду, а мы даже не успели понять, чья она и кому предъявить претензии. А Сергея Александровича как будто подхватила какая-то сила и брякнула что есть мочи о землю… Потом я помогла ему подняться, доковылять до больницы… А он обещал сводить меня в кино и даже поцеловал в щеку.

Женщины, слушавшие рассказчицу, видимо, не совсем поверив ее последним словам, неодобрительно закудахтали, словно курицы, не поделившие петуха. А Варенька, с жадностью ловя каждое слово, как никто из них знала, что здоровенная баба-медсестра если и брешет, то только наполовину.

Подбежав к ней, она не своим голосом закричала:

– Ну а что с ним стало в итоге, говори же, где он сейчас?

Оторопев от такой прыти молодой девушки, женщина сначала открыла рот, а потом, завидев на другой стороне улицы самого Сергея Александровича, как бы оправдываясь, произнесла:

– Да вон он идет, наш благодетель, видать, уже выписали…

По другой стороне улицы, прихрамывая на левую ногу, действительно шел Сергей Александрович. У Вареньки бешено застучало сердце, а поджилки затряслись так, что она еле сдвинулась с места. Все, что сейчас от нее требовалось, так это просто попасться на глаза Сергею Александровичу, а потом, если колдун не обманул, все должно произойти само собой, без особо активного участия с ее стороны. Когда девушка только повернулась спиной к компании удивленных ее наглости женщин, она услышала, как одна у другой спросила:

– Это еще что за веретено?

– Да это дочка Савельевой…

– Да вы посмотрите на нее! Она в нашем городе самая худая, в чем только душа держится! А все туда же!

– Ничего ей не светит с ним! Сергей Александрович любит женщин в теле!

После этого одна из них поправила большие груди, и женщины громко засмеялись. Но Вареньке уже было не важно, что судачат за ее спиной. А потому, быстро перейдя на другую сторону, она как бы невзначай поравнялась с мужчиной, ради которого отказалась от собственной души. Сергей Александрович шел очень медленно, понурив слегка голову. С ним то и дело здоровались, но он ни на кого не обращал особого внимания. Кинув нечаянный взгляд на девушку, идущую рядом, Сергей Александрович обомлел. Такой богини красоты он не встречал никогда! Ему стало так хорошо от ее появления, что захотелось одновременно и петь, и танцевать. Он готов был даже угостить сочным стейком ту собаку, которая его покусала.

– Как вас зовут, таинственная незнакомка? – начал мужчина, стараясь придать своему голосу уверенность, которая обычно его никогда не покидала.

У Вареньки закружилась голова от его томного голоса, но, собравшись с мыслями, она ответила, как смогла:

– В-а-р-в-а-р-а.

– Прекрасное имя! Нет, теперь оно будет моим самым любимым!

Варя настолько растерялась и оказалась не готова к такому развитию событий, что ей захотелось убежать. Но Сергей Александрович нежно взял ее за руку и, сказав, что ему необходима ее помощь, так как он идет прямо из больницы и у него кружится голова, попросил проводить его до дома. Это была самая лучшая прогулка в жизни Вареньки! Сергей Александрович не сводил с нее глаз, а барышни, которые проходили мимо и здоровались с местным ловеласом, демонстративно им игнорировались. Они недоумевали, чем заслужили такое невнимание, но еще больше удивлялись той серой мышке, которая его сопровождала. Варенька, конечно же, ловила каждый женский взгляд, посланный в ее сторону, но теперь она была абсолютно спокойна, так как прекрасно понимала, что Сергей Александрович полностью находится в ее власти! Колдун не обманул! Идя рядом с самым красивым, а главное, любимым мужчиной на свете, Варенька впервые в жизни чувствовала себя королевой! Будь ее воля, она смогла бы идти так целую вечность, но вскоре появился красивый маленький особняк, у которого и остановилась странная пара.

– Вот мы и пришли, это мой дом, – сказал Сергей Александрович и вопросительно посмотрел на девушку.

Варенька, очень худая, с растрепанными волосами и в старом пальто, казалась ему самой лучшей девушкой, которую он когда-либо встречал.

– Вы моя спасительница, и я бы хотел пригласить вас в гости.

Поверить в такое еще несколько дней назад не представлялось возможным, но все происходящее сегодня было реальностью! Варенька бы с радостью приняла предложение Сергея Александровича, но сейчас она беспокоилась за человечка, которого неосмотрительно бросила в комнате.

– Спасибо за приглашение, но дома меня ждет мама, – ответила взволнованная, но при этом очень счастливая девушка.

– Ну что ж, очень жаль. А могу я тогда узнать хотя бы ваш адрес?

Варенька сказала номер дома и улицу, на которой жила.

– Я обязательно к вам приеду. Вы будете меня ждать?

Варенька пристально посмотрела в глаза Сергея Александровича, дав тем самым понять, что она непременно будет его ждать.

– Скажите, а вы знаете народные средства для быстрого заживления от укусов собак? А то я не особо склонен доверять тем рецептам, которые мне выписали в больнице.

При этом мужчина достал скомканный листочек бумаги, на котором во главе всего текста значилось два слова: «Рекомендательный лист».

– Да, я знаю самое верное средство, которое вам может помочь… Идите домой, и скоро вам станет гораздо легче.

Сергей Александрович хотел расспросить, что это за средство, выразить девушке благодарность и, заплатив за экипаж, отпустить ее домой. Но Варенька, не сказав ему ни слова, быстро развернулась и скрылась из виду. Ровно через два часа после того, как девушка оказалась дома, Сергею Александровичу заметно полегчало. Его рана на ноге затянулась, а голова, которая раскалывалась от удара на землю все это время, стала светлой и легкой. Конечно же, мужчина никогда бы не нашел прямую взаимосвязь между возвращением девушки к себе в дом и своим быстрым выздоровлением.

Но уважаемый читатель как никто другой понимает, что взаимосвязь существовала самая прямая. Завернувшись в пожелтевшее от старости одеяло, девушка плакала от счастья и натирала деревянного человечка. Читая про себя старинное заклинание, она гладила левую ногу и голову статуэтки. А Сергей Александрович, находясь в это время за много километров от девушки, чувствовал невероятное облегчение и не мог понять, чем вызван тот факт, что его рана буквально затягивается на глазах. Чем больше пальцы девушки натирали игрушечные ноги, тем сильнее нарастало желание Сергея Александровича явиться в дом Савельевых. Спустя день после их знакомства Сергей Александрович непреодолимо захотел увидеть самую очаровательную девушку на земле, не представляя при этом, как он все это время вообще без нее жил.

И вскоре Мария Гавриловна, которая ни слова не говорила Вареньке о последнем приходе Виктора Ивановича, боясь, что его пророчество может не сбыться, имела возможность убедиться в обратном. На пороге с большим букетом цветов стоял сам Сергей Александрович. Привыкший к роскоши и комфорту, очень брезгливый и педантичный, с детства избалованный своими родителями, он пришел в дом к девушке, которая практически жила в нищете. Запах протухших щей, скрипучие полы, залитый чем-то красным передник Марии Гавриловны ничуть не смущали героя-любовника. Напротив, ему казалось, что он попал в замок, сплошь окруженный роскошью и богатством.

– Здравствуйте, наверное, Варваре Савельевой вы приходитесь бабушкой? – обратился он как можно вежливее, помня о том, как бабушки любят воспитанных молодых людей.

– Здравствуйте, Сергей Александрович. Нет, я являюсь ее мамой. Меня зовут Мария Гавриловна, – ответила женщина и сама незаметно для себя вытянулась, как солдат перед генералом.

– О! Простите меня за такую бестактность! Конечно же, Мария Гавриловна, ведь вы еще так молоды! – произнес мужчина лукаво, не поверив своим собственным словам.

Варенька, сидевшая все это время в своей комнате, услышав любимый мужской голос, уже безо всякого стеснения кинулась из комнаты в кухню, где и проходил диалог. Увидев любимого, она сначала оторопела, но, когда приняла букет, стеснение ее потихоньку стало улетучиваться, а уже через некоторое время от него не осталось и следа. Напротив, девушке казалось, что она знает мужчину много лет. А Сергей Александрович не мог налюбоваться на Вареньку, которая, к слову сказать, в этот день выглядела из ряда вон плохо. Зато букет был потрясающим! Мария Гавриловна сразу поставила его в старую потрескавшуюся вазу, где он смотрелся слишком пафосно и богато. Но девушке, никогда не получавшей цветов от мужчин ранее, факт сломанной посуды казался ничтожным, и она, в отличие от барышни хозяйственной и щепетильной, не стала делать из этого трагедию.

Посидев с гостем ради приличия, Мария Гавриловна, как женщина опытная в амурных делах и еще не совсем выжившая из ума, решила оставить молодых наедине, а потому, сняв затасканный передник, быстро удалилась. О чем говорили и чем занимались влюбленные в отсутствие хозяйки квартиры, история умалчивает, но о том, что девушка не сразу сдала свои бастионы в руки неприятеля, можно сказать однозначно…

Засидевшись дотемна, молодые все никак не могли расстаться. И если бы Мария Гавриловна, вернувшаяся от соседки, не стала кряхтеть на кухне, давая понять, что пора и честь знать, Сергей Александрович, наверное, никогда бы не ушел из их дома. Уже подъезжая к той улице, на которой молодых свела судьба (так думал Сергей Александрович), мужчина рассуждал о том, какую же все-таки чудесную девушку ему посчастливилось встретить. А безгранично счастливая Варенька все больше читала заклинания и гладила человечка.

После второй встречи они стали видеться гораздо чаще. Сергей Александрович, угнетаемый, по его мнению, длительными расставаниями (всего в несколько часов!), к удивлению всего городка и к большому счастью Вареньки, стал являться в дом Савельевых каждый день. Теперь девушка уверенно знала, как сделать так, чтобы ее любимый всегда являлся к ней по первому ее желанию… Иногда нежные женские пальцы спускались вниз живота (ну вы понимаете!), и тогда Сергея Александровича обуревали сладкие непристойные мысли, а чуть ниже пояса он чувствовал дикое напряжение. Представляя Вареньку обнаженной, ему не терпелось встретиться с ней поскорее. Он думал, каких же красивых детей она ему сможет родить! Но потом пальцы девушки перемещались на область сердца, и мужчина полностью погружался в светлое и непорочное чувство. И чем больше девушка гладила сердце статуэтки, тем чаще Сергей Александрович задумывался о свадьбе. По прошествии короткого времени на пальцах у девушки образовались мозоли, а у деревянного солдатика с левой стороны груди стало проявляться пятно белого цвета. И в этот самый момент, охваченный сильным чувством, Сергей Александрович примчался к Савельевым и сделал Вареньке предложение…