Читать книгу: «Невеста Фараона», страница 2
Глава 2. Танеферт
Сначала я услышала шум. Говорили взволнованными разными голосами. Потом пришла боль. Голова раскололась на миллионы кусочков, и каждый из них корчился в огненной печи. Я ощутила себя лежащей на чем-то твердом лицом вниз. И некоторое время пыталась понять, какие события привели к тому, чтобы Великая мать царя могла оказаться в такой унизительной позе. По плану, я должна была проснуться в ее теле утром, в кровати, окруженная заботливыми служанками. Я открыла глаза. И ничего не увидела. Впереди темнота. Сбоку слегка светлее. Что-то преграждало взору моему путь к солнцу. Тем временем надо мной происходила непонятная возня. Взволнованные голоса сменились другими – неприятными, насмешливыми. Такие можно услыхать в казарме, где полно не самых умных мужчин, которые умеют хорошо драться. Я повернула голову. Света стало больше и все же, что-то падало мне на лицо. Это… волосы?
Забыв о приличиях, о том, что я должна дождаться помощи и двигаться плавно, я резко села. Ужас, отчаяние, раскаяние за глупость и излишнюю самоуверенность заполнили мое бедное сердце. Я совершила непростительную ошибку. И за это моя Ба попала в самый низший Дуат. К демонам. Выглядели они как люди, но скалились и размахивали конечностями, а еще в руках у них были… я не знаю, что это, какие-то пластины из тонкого камня, дерева или золота… Что они собирались делать? Кидать ими в меня? Лица почти звериные. У одного так и вовсе шерсть на подбородке. А одежда… Только демоны могут рядиться в такое яркое, разноцветное, глазам больно. Но в чье же тело меня занесло? Разве существуют человеческие тела в Дуате? Ведь не могла же я попасть в тиски демоницы? Я ощупала себя, чем, кажется, вызвала очередную вспышку поистине звериного лая у окружающих меня нечистых. Мне было не до них. Пальцы мои запутались в настоящих волосах. Я потянула за кончики, повертела перед глазами. Цвет необычный, слишком светлый. Я теперь демон бледной луны, пьющий кровь младенцев? Что ж, я заслужила свое наказание. Боги как всегда справедливы. Хвала вам, вечные наши правители!
– Даша! Как ты себя чувствуешь?
Я медленно повернула голову. Рядом со мной присела демоница очень похожая на обычного человека. Только вот одежда, очень светлые волосы, голубые глаза… Нет, люди такими не бывают. И говорила она хоть и приятным голосом, но на непонятном языке. Я такого никогда не слышала. А слышала я немало. Мой отец – Сын царя в городе Инбу-Хендж. (Сын царя – официальное название наместника царя). В наш порт пребывают торговые суда из разных стран. И я с раннего детства познаю чужие языки. Я свободно говорю на 15-и. Но не на этом вот.
– Чего вам тут надо! Мешаете репетировать! – услыхала я, но опять не поняла.
Демон в до боли красном уродливом одеянии, непонятной конструкции, с черными ногами, пробился ко мне сквозь толпу этих, с плоскими камнями в руках. И начал бегать по кругу, наверное заклиная их убраться. Но они только смеялись, подражая животным на скотном дворе. Я услыхала нотки лошади, барана и даже нечистой свиньи. Точно демоны. Только эти твари могут изрыгать из себя такие омерзительные звуки.
– Идем!
Приятной внешности демоница потянула меня за локоть вверх. Я не поняла, что она сказала, но жест говорил сам за себя. Она пыталась помочь мне подняться. Не по этикету, но стоит ли требовать от существа из Дуата знания правил приличия при царском дворе? С чего бы?
Я уже подала ей руку, и тут увидела его. Разве демон может быть таким красивым? Ну да, у него светлые волосы, и серые глаза, – это все портит. И тем не менее, у него резкие высокие скулы, губы мягкие, манящие и глаза: пронзительные, смотрящие прямо в сердце.
Мы встретились с ним взглядами, и я всем своим существом ощутила, как между нами возникла связь. Как будто незримые нити стянули наши ба в одно целое.
– Даша! Вставай!
Демоница дернула меня, побуждая встать с пола. Но я все не могла оторвать глаз от белогривого демона. Он же лишь усмехнулся и сказал на непонятном:
– Хватит уже!
А потом развернулся и пошел прочь. Мне стало печально. Похоже, он у этих зверодемонов предводитель. Как только он повернулся к ним спиной и пошел к выходу, те потеряли ко мне интерес. И как стадо овец побежали следом. До чего же пакостные создания эти низшие демоны! Без них стало тихо. Я поднялась, прошла на плохо подчиняющихся ногах к одному из многочисленных здесь странных стульев и, сев, расслабилась. Удобно. Удивительно, Дуат меня не пугал. Тут было необычно, и все же совсем не так, как написано в трактатах. Никакого удушающего запаха и тьмы всепоглощающей, никаких жутких воплей, извергаемых глотками в предсмертной агонии. Наоборот, спокойно и даже в какой-то степени уютно. Комната намного меньше зала приемов во дворце моего отца, странная, в первой части вроде бы дом недостроен. Если бы дом строили из очень ненадежного материала. Кому это вообще нужно? А потом до самой двери ряды стульев. Без подушек, но удобных. И все бы хорошо, но как же холодно!
Я оглядела себя. Моя одежда отличалась. Странно. Может быть, это тело принадлежит другой касте населяющих Дуат сущностей? Другие носили короткий разноцветный верх и обматывали ноги темной материей. А на мне было то, что можно назвать платьем. Странным, и все-таки, платьем. Длинное до самого пола, свободное в талии, подхваченное под грудью. Рукава широкие с разрезом от локтей. Весьма открытое сверху, но с соблюдением приличий. Однако кое-что с этим платьем было не так! Кто носит розовое?! Необразованные чужестранки из дома развлечений! Приличные девушки ничего кроме белого не надевают!
Беловолосая демоница подсела ко мне и уставилась, разглядывая, словно изучая. Я сделала то же самое. Она походила на обычную девушку, которой еще нет и 20-и. Черты лица несколько грубоваты: нос, щеки, губы, подбородок – все это требовало бы более тщательной шлифовки и отточки, если бы речь шла о статуе. А так… Что родилось, то и родилось. С богами ведь не поспоришь. Тело ее я толком не могла оценить, потому что оно скрывалось под странной, широкой одеждой. Сверху на ней было темно-синее нечто до самых колен, очень теплое по виду. Из-под него торчали ноги, как у всех тут обмотанные плотной материей. А ступни скрывали огромные тапки больше похожие на бычьи копыта. Возможно, никаких ступней у нее и не было. Может там те самые копыта, а может и жуткие когти на птичьих лапах. Кто ее знает. Демоница же. Я невольно покосилась на собственные ноги. И вздрогнула. На мне тоже были копытообразные тапки, только белые. Я попыталась пошевелить пальцами. По ощущениям, у меня все-таки обычная человеческая ступня. Но, возможно, мне только кажется.
– Как ты себя чувствуешь?
Я не поняла, что сказала эта девица. Но смотрела она на меня так, словно была жрицей богини Сехмет и работала в больнице.
– Не волнуйся. Мне просто нужно понять, где я. Расскажи, кто ты и где живешь?
Демоница замерла. Хлопнула глазами, а потом пролепетала на своем тарабарском:
– Даша, ты норм? Что ты вообще несешь такое?
Очевидно, что она меня не поняла. И никто меня тут не поймет. Хотя это и странно. Я думала, что в Дуате наша речь всем демонам знакома. Иначе как бы ушедшие за горизонт пробирались на суд великого Осара?
Итак, если я хочу здесь выжить и вернуться домой, мне предстоит применить заклятие единения с Ка моего нового тела. Тогда я узнаю все, что знала его хозяйка и конечно, смогу говорить на ее языке. Но мне нужно два условия: набор ингредиентов и уединение. Допустим, уединение не самая большая проблема. От глаз, хоть людских, хоть демонических можно скрыться. Но как быть с ингредиентами?
– У тебя голова не болит? Может сходишь к медичке?
Что она пытается сказать? Я постаралась придать лицу задумчивость. Это всегда работает. Даже мой учитель, господин Панеб верил, что я размышляю над задачкой, в то время как я рассчитывала сколько мер ромашки нужно соединить с тремя мерами василька, чтобы получилась нужная концентрация.
– Даша! Ты как?!
К заботливой демонице присоединился герой в красном свитере. По виду чистый демон пустыни – волосы красные, на лице рыжие пятна. Я сделала над собой усилие, чтобы не отшатнуться от него. Не стоит обижать демона, тем более, когда он выражает заботу. Он склонился и выдохнул в лицо:
– Не обращай внимание! Ты же знаешь этих уродов с режиссерского!
Я едва выдержала его ужасное дыхание. Точно демон, не может у человека так вонять изо рта. И все же… они конечно демоны, но дружелюбные. Возможно, видят во мне свою. Надо бы хоть на отражение свое глянуть. Страшно, конечно, но это испытание мне необходимо пройти.
– Даша, скажи что-нибудь! – от демоницы пахло намного лучше, хотя и ее дыхание свежим назвать нельзя.
Оба моих помощника замерли, упершись в меня ждущими взглядами. Чего им нужно? Я невольно повела плечами, и проговорила:
– Я вас совсем не понимаю. Вы знаете другой язык?
Они очень удивились, переглянулись, потом демоница взяла меня за руку и, склонив голову, посмотрела, как добрая целительница на умирающего.
– Что с тобой?
– Вик, ты же видишь, она не в себе! Ее в медпункт нужно отвезти.
Эту тарабарщину выдал на нерве демон в жутко-красном… не знаю, как это у них называется. У нас такое не носят.
– Идем в медпункт, – демоница вздохнула, снова взяла меня за локоть и начала подниматься, предлагая и мне последовать ее примеру.
Первым порывом было убежать от них. Откуда мне знать, куда она собирается меня затащить? Но я быстро представила, куда побегу, и поняла, что выхода у меня нет. Я ничего тут не знаю. А если эту комнату окружает море из лавы, и охладить ее можно лишь заклинанием, которое мне не доступно? Или еще что похуже… Значит, пока буду следовать за своей провожатой. А там посмотрю по обстоятельствам.
Выход у них странный, стена отъезжает вперед. И это удобно, надо сказать. За проходом ни озера с лавой, ни чего похуже не оказалось. Зря я переживала. Обычный проход. Необычно было другое: огромные окна. И не под потолком, где им должно быть, а в самой середине стены. И из них лился белый свет. Словно золото нашего светила Ра превратилось в лунное серебро. Я замерла, не в силах оторвать взгляда от того, что простиралось за окном. Похоже я попала в самую странную и неизвестную часть Дуата. Для начала тут было небо! Серое, мрачное и все же это точно небо. Великого Ра я не видела, потому что небо это затянули бледно-серые тяжелые тучи. Но зато за окном я узрела много странного и удивительного. Много белого. Что это, песок? Не похоже. Но точно, белое это насыпали. Оно выглядело как крупа. За площадью, усыпанной этим чем-то непонятным, чернели деревья. Именно что чернели, а не зеленели. Потому что на них не было листьев. С восточной стороны виднелась река с темной водой. Значит мы на западном берегу. А на восточном у них дома упираются в небо. Огромные, бело-зеленые, и как им не страшно заходить на такую высоту? Демоны! А еще… мне показалось, что окна тут не пустые. Их будто бы прозрачной смолой залили, той, которой обычно покрывают рисунки на полу в хорошем доме. Я медленно подошла к окну и попыталась осторожно просунуть сквозь него руку. И уперлась во что-то твердое и холодное. Сконцентрировалась, сложила пальцы бутоном попыталась просунуть руку еще раз. Не удалось.
– Измайлова, это называется стекло!
Он подкрался незаметно и склонился к моему уху так близко, что я почувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Не смрадного, кстати. Пах он неплохо. Я оглянулась, и едва носами не столкнулась с этим… предводителем безумных демонов. Я тут же поискала глазами его приспешников. Но, слава богам, сейчас он был в одиночестве.
– Романов, отвяжись от нее!
К нам в непонятном запале подлетел пустынный демон. Но предводитель его не испугался. Только усмехнулся презрительно и проговорил:
– А то что?
– А то я декану жалобу напишу. То, что вы сегодня устроили называется буллинг. И это уже не в первый раз. То ты своих дружков на Дашу натравляешь, то сам теперь пристаешь. Человек головой ударился, у тебя что совсем сердца нет? Не видишь, она не в себе. Стекло руками трогает с таким видом, будто впервые видит.
Они оба уставились на меня. Тот, со странными светлыми волосами выгнул бровь, словно в чем-то сомневался.
– Даша, идем, – демоница подошла и снова взяла меня за руку.
Кажется, она назвала меня по имени. Меня зовут «Идом»?
Я обернулась, приложила руку к сердцу и повторила, как могла:
– И-дом!
– Вот видишь! – кивнул на меня пустынный демон.
И не стал слушать ответ беловолосого. Подхватил меня под руку и потащил прочь. У меня было столько вопросов. Но задать я их не могла. А так хотелось? К примеру, что за крупа рассыпана по земле? Можно ли ее есть? Почему у деревьев нет листьев? Почему воды реки такие темные?
И тут же сердце заныло от тоски. Я вспомнила свою реку: широкую, голубую, напитанную благословением Ра. Вспомнила сады и парки в родном Инбу-хенж. Белый город, утопающий в зелени и розовых облаках цветущих тамарисков. Даже яркий и разноцветный, словно базарная площадь Уадж, где мне пришлось жить последний сезон, теперь казался не таким уж жалким. Да, там меньше зелени и больше красной пустыни. И зной куда злее. И все же, Река в Уадже та же, что и в моем родном Инбу-хедже. Она нежно голубая утром и лазурная к вечеру. И небо такое же высокое. И воздух пропитан ароматами цветущих садов. Здесь же пахло гниением. И еще какой-то дрянью. Хотя, чего еще ожидать? Это же Дуат!
***
– Даша, ты помнишь, что случилось?
Меня усадили на стул, и женщина-демон в белых одеждах склонилась ко мне так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Она вызывала доверие. В основном, потому что одета была в белое. Как нормальный человек. Я ей улыбнулась.
– Вот! – Демоница всхлипнула. Неужели и они плакать умеют? – Я же говорила, что с ней что-то не так! Она головой ударилась!
– Сильно? – спросила женщина в белом.
– Не сильнее обычного, – ответил пустынный демон, – Там падать-то было метра два. Понимаете, у нас обрушился балкон, вместе с Джульеттой. А Ромео, вернее Плотников, сволочь, вместо того, чтобы подхватить партнершу, в сторону отпрыгнул. Но вообще, Дашка и раньше падала. Всякое бывало. Но чтобы вот так!
Жрица целительница вздохнула и посмотрела на демона с укором. Потом произнесла:
– Актерский факультет, вы меня достали! Вечно у вас что-то случается. То руки ломаете, то ноги, теперь вот еще и головы вредить научились.
– Ну, так профессия у нас такая! – ответил ей Демон.
– Нормальная профессия. Курс ненормальный! – жрица целительства пощелкала пальцами перед моим носом. Какой знакомый жест. Мой учитель, господин Панеб все время так делает, чтобы привлечь мое внимание, – Деточка, скажи мне, как тебя зовут?
Это был точно вопрос. Только вот о чем меня спрашивали? Я вздохнула и улыбнулась.
– Вот! – демоница всхлипнула громче, – Она вас не понимает. А говорит на каком-то тарабарском.
– Э… – женщина в белом сделала приглашающий пас рукой, и проговорила медленно, растягивая слова, – Скажи, как тебя зовут?
– Что вы от меня хотите услышать? Я вас не понимаю! Но, если у вас найдется три четверти меры мандрагоры, семь десятых меры василька и четыре пятых ромашки, а еще настойка утренней травы и замочка синего гриба, то я через какое-то время, возможно, смогу говорить с вами на одном языке. Да, еще нужна жабья желчь. Но это не обязательно. Это для памяти. Я закрыла рот, в надежде, что целительница меня поняла. В конце концов она же жрица. Она должна знать основные языки, на которых говорит цивилизованный мир.
Повисла нехорошая пауза. Потом женщина в белом взяла в руку что-то такое же, что было у демонов с белобрысым предводителем. Она потыкала пальцем в эту штуку, а потом приложила ее к уху. Через некоторое время произнесла:
– Павел Аркадьевич, я вам сейчас девочку пришлю, посмотрите ее, пожалуйста. У нее странные последствия от удара головой об пол. Я бы не назвала это простым сотрясением.
***
После посещения целительницы демон с демоницей свели меня по лестнице и одели в очень странное что-то.
– Это точно ее куртка? – беспокоился пустынный демон.
– Я номерок взяла из ее сумки! – демоница посмотрела на него, как на несовершенного, – Ты такси вызвал?
– Такси?! А кто будет платить? У меня таких денег нет. Это же на Юго-Западе Москвы, а мы на Северо-Востоке. Еще и в области, если что!
– Ты совсем уже! Даше плохо!
– Я понимаю, только денег у меня нет. Давай лучше позвоним ее родителям.
– Куда ехать?
Мы все вздрогнули и обернулись. Я улыбнулась. Правда, этот предводитель демонов очень хорош собой. Было в нем что-то такое противное, но эта червоточинка лишь притягивала.
– Иди куда шел, – ответил за всех нас пустынный демон.
– Ну-ну… – тот ухмыльнулся и пошел к выходу.
– Ты нормальный? – демоница дернула приятеля за рукав, а потом крикнула уходящему предводителю, – Романов! Дашу нужно отвезти в больницу.
Он остановился, обернулся:
– А что с ней?
Демоница пожала плечами:
– Никто не знает. Психологи будут разбираться.
Он вернулся, и на мгновение стал до смешного встревоженным мальчишкой, который разглядел плывущего на него крокодила. Вернее, не так. Который разглядел крокодила, стремительно подплывающего к его матери. Вот какое лицо было у этого парня.
– Настолько все плохо? – выдохнул он.
Демоница кивнула. Предводитель взял меня за руку, и я нет, не ошиблась, ощутила, как его большой палец погладил мою ладонь. Какие свободные тут нравы. Я резко отдернула руку.
– Я отвезу, – у предводителя щеки покраснели. Ну надо же, кажется не такой уж он и непробиваемый урод.
Глава 3. Даша.
Время шло, а парочка у дверей все торчала лбами в пол и пятыми точками к потолку. Я уже начала подумывать, уж не пнуть ли мне парня. С девчонкой же сработало, она даже из-под кровати вылезла, так может и этот очнется. А то, похоже, он впал в оцепенение. Я оглянулась на змею. Может снизойдет и все-таки посоветует что-то дельное? Хотя… языка-то их я все равно не понимаю. Вот угораздило же так попасть! Как он там говорил? Я склонила голову на бок и постаралась воспроизвести по памяти:
– Метёт каа нефертити…
Парочка разом дернулась. Оба резко сели на колеях и уставились на меня с синхронным удивлением.
– Каа метёт хорошо! – добавила я от себя и показательно развела руками.
Парень икнул, а голая девчонка снова попыталась разреветься, но он отвесил ей легкий подзатыльник, и она передумала. Я не могла не нахмуриться. Бить девушек, по-моему, гадко. Даже таких странных, с противными голосами и склонных к истеричному подвыванию. Но эффект мне понравился. И пока я боролась с противоречивыми чувствами, этот скорый на расправу красавчик поднялся на ноги. Во взоре его больше не было ни страха, ни почтения. Один интерес. С ним он и пошел ко мне позвякивая браслетами на ногах. Да, на лодыжках у него тоже болтались браслеты. А вот обуви не было. Странное все-таки место.
Он остановился так близко, что я почувствовала исходивший от него приятный запах. Не сладко, а именно по-мужски терпко с едва уловимой кислинкой. Надо же, кожа его лоснилась, словно в нее часа два масло втирали в массажном кабинете. Он наклонился ко мне и спросил на своем:
– Рекс нек пер мен? (Как тебя зовут?)
А я хлопнула глазами. Потом вспомнила, что обычно делают киношные путешественники, когда хотят произвести впечатление на аборигена. Я радостно, пожалуй, даже чересчур радостно улыбнулась и, приложив руку к груди, произнесла громко и отчетливо:
– Даша! А ты?
Тут я очень осторожно коснулась пальцами его груди. Нет, ну только совсем тупой не догадается. К сожалению, мне достался как раз такой экземпляр аборигена. Он удивленно вскинул брови и проговорил:
– Рекс нек ахФксеф не? (Ты меня понимаешь?)
Я запретила себе вздыхать и закатывать глаза. Потому что аборигены разные бывают. Может он хорош в стрельбе или танцах, а думать, ну просто не самая сильная его сторона. К тому же он очень красивый. Так что ему простительно. Я снова приложила руку к груди и терпеливо повторила:
– Даша!
Потом тронула его грудь пальцами и тут он вдруг накрыл их своей большой и теплой ладонью. Наши глаза встретились.
«Плевать, – подумала я, – Этому миру я прощу все. И лысую голову, и дурной язык, который даже слушать тяжело, до того в нем много согласных. А уж как его говорить, и представлять не хочу. Но этот парень стоит тысячи неудобств!».
А потом он еще и улыбнулся. Да так по-доброму, что у меня под ложечкой засосало.
Я тоже ему улыбнулась, чувствуя, что между нами зарождается что-то светлое и прекрасное. В моем животе проснулись бабочки и слегка встряхнули крылышками. Я даже забыла, что лысая и в общем-то малопривлекательная. С такой нежностью он смотрел на меня. Потом разогнулся и гаркнул девчонке совсем другим, деловым языком. Коротко, но емко. Она подскочила с колен и понеслась в гардеробную.
Красавчик осторожно ухватил меня под локоток и потянул со стула. Я подчинилась. Уже поняла, что девчонка унеслась в гардеробную не просто так. Наверняка, мне предложат одеться. И все же… я снова приложила руку к груди, и, заглянув в его темно-карие, обрамленные густыми ресницами и подведенные снизу глаза, повторила с чувством:
– Даша!
И требовательно прижала пальцы к его груди, взглянув с очень внятным вопросом. Даже голову набок склонила.
Он вздохнул, а когда улыбнулся, на щеках его обозначились ямочки.
– Ахмес.
Получилось! Моего красавчика зовут Ахмес! Какое звучное имя!
Он легонько направил меня в сторону гардеробной. И я послушно пошла. Ну а что, дело-то хорошее, правильное. Лысой и в простыне он меня, конечно, уже видел, так что теперь любой образ воспримет как чудесное перевоплощение. Я только об одном молила, чтобы моей одеждой не стал веночек из пожухлых цветков. К такому я пока точно не готова. Но все обошлось. Платье мне досталось вполне приличное. Даже почти не прозрачное. Слегка расшитое золотой нитью, а потому поблескивающее в солнечных лучах. От парика я попыталась отказаться, но девчонка проявила удивительную настойчивость.
Она уже поняла, что между нами вербальная пропасть, а потому говорить не пыталась. И меня не спрашивала. Все показывала и даже доказывала жестами. Вот этими самыми жестами она поведала, что без парика ходить очень плохо. Что окружающие воспримут меня, в лучшем случае, ненормальной. В худшем, радикально настроенной профурсеткой, злостно попирающей традиционные ценности общества. В общем на пятом пассаже из жестов и мимики я сдалась. К счастью, девчонка позволила мне самой выбрать парик. И я нашла самый жалкий, короткий, состоящий из толстых косичек, с закрепленными на концах толстыми золотыми кольцами. Девчонка поджала губки, но перечить не стала. Надела мне на голову эту дрянь и затянула его лентами на затылке. Я ожидала худшего. Но пах он не так чтобы ужасно, как раз наоборот, создавал вокруг меня кокон из приятного цветочного аромата. Из украшений девчонка предложила мне золотое колье тонкой работы, которое походило на кружево с вплетенными в него алыми камушками. Наверное, рубинами. В комплект к колье шли браслеты на обе руки. На ноги она нацепила мне много тонких золотых колец, которые при ходьбе шуршали и тренькали. Обуви мне не досталось. Наверное, в этом мире все ходят босиком. Полы у них тут красивые, нечего их ботинками портить. Потом девчонка усадила меня на стул, и в руках ее возникла штучка откуда-то мне очень знакомая. Маленькая деревянная фигурка девушки, держащий красную коробочку в виде бутона. Девчонка поддела пальцем крышечку, та отъехала в сторону. А внутри нее оказалась черная вязкая субстанция. В другой руке она сжала палочку и обмакнув ею в черную пасту потянулась к моему глазу.
– Эй! – я отшатнулась, потому что на секунду мне показалось, что она мне сейчас глаз выколет, – Дай сюда!
Я пощелкала пальцами, требуя палочку. Потом попросила краску и зеркало. Жестами, разумеется. Но мы уже как-то наловчились друг друга понимать. Поэтому девчонка, только легонько дернула плечом и предоставила мне все, что требовалось. Правила я уже поняла. Глаза должны быть густо подведены и точка. Иначе как с париком, профурсетка, попирающая традиции. Так что базовые условия я выполнила. И все-таки макияж так макияж! Я пощелкала пальцами, и девчонка тут же предоставила мне такие же как черная вязкие пасты, только разных цветов. Целую палитру. В общем-то если не придираться, все это смахивало на театральный грим. Не хочу хвастать, но препод по макияжу остался бы доволен. Всего через десять минут из зеркала на меня смотрела миловидная девушка с узким лицом, высокими красиво очерченными скулами, огромными глазами с длинными ресницами и пухлыми губками цвета спелой вишни. Девчонка хлопала глазами и цокала языком выражая восхищение. Ну да, по макияжу у меня твердая пятерка. А потому что при заурядной внешности девушке приходится выкручиваться. Я научилась неплохо красить лицо лет в четырнадцать. С тех пор регулярно практикую.
Выйдя из гардеробной, я застала Ахмеса за странным занятием – он гладил змею. Буквально, как кошку, чесал ей пальцем голову, сидя на кровати. А эта тварь щурилась от удовольствия. Только что не урчала. Но, повернув ко мне голову, он замер, тут же забыв о странном питомце, и к моему удовольствию, натурально открыл рот от удивления. Потом и вовсе подскочил с кровати и, прижав руку к груди, что-то горячо забормотал. Я сделала вид, что слушаю и впечатляюсь, потому что невежливо пройти мимо, когда тобой так красноречиво восхищаются. А когда он сказал все, что хотел, мы, наконец, вышли из комнаты в коридор. По ширине он мог бы сравниться с институтским, который у нас в старом здании. Как я уже успела заметить, на стенах его были изображены кусты и всякая эстетичная живность: бабочки, птички, обезьянки.
Впрочем, коридор этот скоро вывел нас в большой зал, в центре которого располагался прямоугольный бассейн, обрамленный цветущими в огромных глиняных горшках кустами. Тут было куда светлее, чем в моей комнате, потому что сверху лился поток из солнечных лучей. Я закинула голову и увидела, что окон в этом зале намного больше. И все они открыты. А в моей комнате, скорее всего, завешены чем-то типа жалюзей. В этот зал выходило четыре коридора. Мы обогнули бассейн и вошли в противоположный нашему. Точно такой же, с расписными стенами, на которых резвились обезьянки, а над кустами летали птички и бабочки. Потом были еще залы, какие-то с бассейнами, какие-то с расставленными по стенам скамейками с разноцветными подушками и горшками с пышно-цветущими растениями. Шли мы долго, и я сбилась со счета, сколько похожих друг на друга коридоров и комнат мы преодолели. Ахмес уверенно возглавлял нашу процессию, за ним топала я, стараясь не сильно звенеть ножными браслетами. Мне инстинктивно хотелось стать как можно незаметнее. Позади меня семенила голая девчонка, которая зачем-то схватила тот веник из перьев и теперь на ходу неровно обмахивала меня, едва не задевая за парик. Мне приходилось то и дело уворачиваться, чтобы она не съездила мне перьями по лицу. Если она моя служанка, то я с ней еще хлебну неприятностей. Странно, но в таком огромном здании почти не было людей. Изредка нам попадались обнаженные девицы, которые пробегали мимо с озабоченными лицами. Иногда они тащили в руках подносы с фруктами, вазы с цветами или еще что-то такое эстетически привлекательное, что совершенно не вязалось с их голыми задницами. Видимо тут у них своя банная эстетика. И еду принято подавать в таком вот виде. Я поглядывала на Ахмеса, ожидая, что он проявит интерес. Все-таки он мужчина, и потому не может не реагировать на молодые, гибкие девичьи тела. Но нет, он целенаправленно шел вперед, не засматриваясь на голых красоток. Я представила себе ситуацию, если бы по коридору нашего института прошлась такая вот девица в одном пояске из маргариток. Сколько бы свиста и улюлюканья она собрала от парней. А сколько фоток в чатах и социальных сетях. А тут как само собой разумеющееся. Бегают, в чем мать родила. Все-таки странное место.
И… тут я замерла. Потому что неожиданно поняла, куда я попала. И вот эта догадка меня совершенно не порадовала. Ну, конечно, где еще так запросто относятся к наготе, где такой вычурный антураж буквально повсюду и странные локации с бассейнами и мягкими подушками? Нет, я, конечно, не специалист, но по логике я… в публичном доме! А девицы эти – работницы. Ну… жрицы любви, то есть. И вот почему в моей комнате такая огромная кровать. Наверное, тело, в которое я вселилась, пользуется тут популярностью. А кто же тогда Ахмес? Клиент или сутенер? И куда он меня ведет в таком случае? Мне резко расхотелось вообще куда-то идти. Я остановилась. И тут же мне в затылок прилетели перья, а между лопаток их неуклюжая носительница. Она не упустила случая заохать и запричитать. Красавчик Ахмес ожидаемо обернулся и тоже замер. Глянул на меня встревоженно. Брови сдвинул.
– Даша, джакс! (Даша, идем!)
Надо же, запомнил, как меня зовут! Интересно, а почему он так легко принял, вот это все? Допустим, он знал девушку, которой принадлежит это тело. Иначе зачем же голая девчонка его позвала? Судя по тому, что в первую минуту он предпочел упасть передо мной на колени, он ниже меня по положению. Или… тут так принято с проститутками здороваться? И все же, почему он спокойно принял, что его давняя знакомая начала вдруг говорить на тарабарском языке и назвалась какой-то там Дашей? Вряд ли Даша распространенное имя в этом странном месте. Мне показалось, что мозг мой начинает закипать. Голова под париком вспотела, и на висок скатилась теплая капля. Фу! В этом мире было очень жарко. Даже несмотря на то, что по коридорам и залам гуляли сквозняки. Но прохладными обдувающие ветерки назвать было нельзя. Скорее уж нежно-теплыми. Отчаянно хотелось искупаться. Странно, что бассейнов тут полно, но люди в них по шею не сидят. Я бы залезла. Но что-то мне подсказывало, что Ахмес будет против.
– Джакс!
Он протянул ко мне руку, и поманил ладонью. Я вздохнула. Я не в том положении, чтобы протестовать. Даже если я тут проститутка, какие у меня шансы сменить образ жизни? При том, что я даже местный язык не понимаю, не говоря уж об обычаях. Придется торговать собой. В конце концов, тело не мое. И если так посмотреть, плотские утехи тоже опыт. Учитывая, что у меня этого опыта вообще нет. Вот и наберусь. Пройду, так сказать, экспресс курсы, пока врачи в моем мире вытягивают меня из пучины обморока. Или даже комы.
С таким позитивным настроем, вскинув подбородок, я пошла за своим провожатым навстречу новым приключениям. Не зря же мама называет меня неисправимой оптимисткой. Да, я во всем вижу положительный момент. Даже если для остальных он настолько мал, что практически незаметен!
