Читать книгу: «Легендарный оборотень», страница 8
Глава двенадцатая
-Ты ежедневно заходишь сюда, – говорит она.
–Ты тоже, – говорит он.
Как только Бефор начал ходить, он уделяет этому месту два часа раздумий, пролетающие так же быстро, как кричащие сверху птицы. Место, где предательски цветут сорняки на голой земле, свет неба не проникает сквозь густые кроны деревьев и пахнет хвоей. Ветер дует в камни и в железные невысокие заборы, о которых можно споткнуться и провалиться во тьму. Каждый по-своему ощущает себя здесь. Бефор же ощущает лишь этот немой до ужаса лес.
–Я присматриваю за этим местом, – говорит она.
–А я чувствую вину перед ними, – говорит он.
Бефор перемещает свои зрачки с могильных плит в сторону и видит ее в профиль. Астарта вдумчиво читает имена учеников, погибших на второй волне Тьмы, и ее лицо выражает лишь скорбь и мрачность. Наверно таким и должен быть могильщик.
–Думаешь, я смог бы их спасти? – спрашивает он.
–Не знаю, – сухо пожимает плечами она. – Но виноват тут точно не ты.
Бефор осмеливается посмотреть на остальные могилы и поминальные каменные стены, где выцарапаны имена. Теперь он чувствует себя виноватым и за всех погибших за 10 лет существования этой Академии. От большого количества умерших у Бефора кружится голова и он возвращает свои голубые глаза к Астарте. Она заканчивает читать оставшиеся имена и подходит к нему. Бефор застывает на месте, стараясь не обращать внимание на помутнения в глазах и легкое головокружение.
–Как твоя нога?
–Срастается потихоньку с протезом и немного ноет, когда бегаю, – Бефор жмурится и ждет, когда придет в норму. Она все это видит, но ничего не делает и просто смотрит на него дальше. Бефор успокаивается при мысли, что для нее видеть такое – привычное дело, и поэтому он тоже привыкнет к этому.
–Со временем боль уйдет. По себе знаю.
Бефор искренне удивляется.
–У тебя тоже есть протез?
Астарта молчаливо размышляет, стоит ли ему показывать свой скрытый секрет. Но чем больше она так закрыто, загадочно и пугающе себя ведет, тем быстрее мрачность вокруг нее передается к Бефору и тот нервничает. Руки прячутся в кармане. Редко пролетающий здесь ветерок шевелит его волосы, и он пытается найти направление потока воздуха, периодически поглядывая на нее. Астарта вздыхает и стягивает с правой руки длинную черную перчатку до плеч. Одна рука сжимает снятую перчатку, а у другой все предплечье до кончиков пальцев оказывается мраморным. Она быстро шевелит неживыми пальцами и плавно управляет всей рукой как настоящей. Бефор восхищается:
–А кто научил тебя делать протезы?
–Бывший могильник. Но это всего лишь хобби.
–
Они бегают всё утро. Бефор устало плюхается на скамейку, выдыхая свой собственный горячий воздух. Аарин, тяжело дыша, наваливается рядом. Оба, красные и изможденные, лежат на бесспиновой скамейке посреди коридора и отдыхают. Мимо проходят ученики, то ли шушукаются, то ли посмеиваются.
–Ты совершенно ничего не помнишь! – огорченно возмущается Бефор и переводит дыхание. Прямо в лицо светит луч солнца, которое вышло только вчера и никак не хочет уходить. Аарин жмурится, а Бефор прикрывает глаза тыльной стороной горячей руки. Наступает солнечный и обычный для этой местности конец осени.
–Конечно не вспомнила, – грубо буркнула сквозь одышку она, переставая жмурится при исчезании луча, – побежал он блин с протезом ноги!
–Ты меня реально взбесила. Мы уже шесть дней одно и тоже проходим. Прогресса нет. Ты абсолютно ничего не помнишь.
Аарин раздраженно фыркает.
–Почему ты такой упрямый? Не понимаю…
–Это нечестно! – обиженно заявляет он, убирая от лица руку и поворачивая голову в ее сторону.
–Вот как? – Она тоже оглядывается на него и их взгляды встречаются. Даже если Бефор все еще нуждается в глубоком дыхании, он перестает дышать и следит за состоянием ее огненно-рыжих глаз. Туман проникает в роговицу, унося ее куда-то далеко от этого места. Бефор тоже уходит туда с головой, вместе с ней.
Гладь чистой поверхности рябит от их тел, плавающих в чистейшей воде. Такой нежный голубой мир, которого затмевает взгляд. Его и ее. Нежнейше-обволакивающая жидкость охлаждает, но жар овладевает ими и внутри что-то сладко сжимается. И чем больше сладкого чувства, тем больше им не хватает воздуха, и разум растворяется. Никого вокруг нет. Только вдвоем.
Их пальцы ищут друг друга и сплетаются. Ее глаза моргают от наплывших знакомых ощущений, и она пытается очнутся. Часто моргая, она рушит привиденный мир. Окружение начинает распадаться на пазлы и утопать в помутневшей воде. Бефор крепко сжимает их пальцы и только потом, со вздохом, позволяет до конца рухнуть голубому миру.
–Я тебя когда-то так держала, да?
Бефор взволнованно кивает головой.
–Ты помнишь, как толпа учеников на Дне Дис Корда затянула тебя и я пытался тебя найти?
–Поверю тебе на слово, – Аарин скверно морщится. Терпение Бефора лопается, а белоснежные брови дергаются от нарастающего гнева, приближаясь к переносице. Аарин пугается не на шутку и с тревогой говорит:
–Надеюсь у нас и правда были дружеские отношения. Иначе получится, что я предаю Дис Корда.
Бефор сердито выдергивает руку и поднимается со скамейки. Ему надоело пытаться вернуть ей потерянную память, а потом сразу выслушивать про беспокойства о Дис Корде. Аарин с недоумением поднимается за ним. Проходящие мимо ученики обходят их, чувствуя напряженную атмосферу, витающую около них.
–Почему ты любишь того, кто умер год назад? – спрашивает рассерженный Бефор с досадой в голосе. – Ты даже в глаза его не видела и знаешь его только по словам других! Скорее всего это простое восхищение, которое ты назвала любовью!
–Не смей очернять мои чувства к нему! Это самая что ни на есть настоящая любовь, и я ни за что не забуду Дис Корда. Он там, – она хватается за свою светлую футболку, – живет в моем сердце!
Заинтересованные данным ученики собираются около них и слушают слова, полные сильных чувств и эмоций. Но Бефор и Аарин так заняты выяснением отношений, что совсем не замечают собравшуюся в кружок и утихшую толпу. Из окна, с открытой шторкой, снова появляется солнечный свет, который освещает их силуэты золотым сиянием.
Его кулаки сжимаются до побеления костяшек, а глаза кричат о сожалении.
–Разве тебе не грустно от того, что ты не можешь его больше увидеть? Ты никогда не сможешь его потрогать и услышать голос любимого. Неужели ты хочешь жить с такой безнадежной любовью, приносящей лишь страдания?
Ее рука беспомощно и безжизненно опускается вместе с головой.
–Да, это больно. Иногда мне правда не хватает его. Мои драгоценные чувства, все что есть у меня…
–Тогда забудь его!
–Нет! – вскрикивает она и задыхается от горьких чувств, терзающие горло и вырывающиеся из глаз. – Без этих драгоценных чувств я совсем пуста! У меня ничего нет, кроме любви. Я лишь неуклюжая неудачница, которая может все рушить и доставлять всем хлопот. Не отнимай у меня то, что мне очень дорого!
Бефор не мог отвести от нее взгляда, не заметить красный носик и смириться с этим. Аарин шмыгает, вытирая покрасневшие глаза от наплывших слез. Свет, из незакрытого шторками окна, тускнеет и в итоге исчезает, трагично затемняя помещение.
Кто-то начинает хлопать, и по толпе волной раскатываются аплодисменты. Эти двое изумленно оборачиваются на хлопки и стоят в шоковом состоянии, осматривая всех присутствующих. Смутившаяся Аарин отводит глаза, вся сжимаясь. Из-за приятного внимания она мысленно радуется и робко улыбается. Это похоже на театр. Безликие зрители-куклы смотрят на человеческий спектакль и восхищаются такими живыми актерами. Остается только поклониться, но все это уже не важно. Ее глубокие чувства слышат и принимают – ее признают.
Бефор сдается, чешет затылок и виновато отворачивается. Сегодня удача явно не на его стороне. И он тихо усмехается собственным мыслям.
–Что вы тут устроили? Показ мод? А ну разошлись, проход загораживаете! – громко ворчит знакомый для всех голос Блюстителя порядка. Аплодисменты стихают. Мардеро легко пролезает внутрь и всех разгоняет по своим делам, подходя к Аарин и Бефору. В коридоре восстанавливается разговорный шум, как будто обычная будничная суета. Дышать становится свободнее.
–Вас звала директриса Тавриан, – докладывает она стальным голосом и закатывает свои васильковые глаза. – Ох, хотя она уже тут. Черт бы ее побрал…
Она явно сегодня не в восторге. Аарин и Бефор переглядываются. Мардеро взмахивает своим кобальтовым плащом, задев ножны длинной катаны, и важно шагает вперед, патрулируя коридоры. Светлые, чуть розоватые волосы, качаются под такт ее строгому движению. А на ее место приходит девочка, выглядящая моложе Аарин, но старше Мелькиаль. Рядом с ней – высокая незнакомка.
Директор Тавриан не отличается особым ростом, или длинной волос и их цветом индиго, или лесными глазами, настолько чистыми, что порой можно увидеть в них свое отражение. Даже подходящий для десятилетней девочки сарафанчик с темно-розовой ленточкой не делает ее столь особенной. Все дело в этих кошачьих вещах, которые она любит носить…
Бефор иногда замечает ее гуляющей по коридорам в неподобающем для директора виде. Тавриан снова носит свои любимые кошачьи ушки и хвост, прикрепленный сзади. А детское на вид лицо так и светится счастьем.
–Аарин, рада тебя видеть! Бефорчик, как хорошо что ты вернулся из двух недельного заточения! – И тут она набрасывается на волосы Бефора и начинает беспощадно их гладить, рассматривать и играть с белыми локонами, – А то никак не могла тебя увидеть, мой пушистик!
–Я почти неделю уже выхожу…
Бефору приходится согнуться, чтобы Директор перестала висеть на его шее. Ему уже не впервой встречать так Директора, которой нравится все милое. Довольная Тавриан, даже встав на землю, не отпускает белоснежные волосы из своих коварных пальцев.
–И у тебя все такие же мягкие и немного вьющиеся волосы. Я уж боялась,..
Она резко затихает, как будто понимает всемирную ужасную тайну и не может смириться. После долго молчания, Бефор сам беспокоится и пытается поднять голову, но руки Директора не двигаются, как застывшие. Он видит лишь нижнюю часть коридора и различает ноги стоящих. Стройные ноги Аарин, привыкшей к выходкам Тавриан, подходят к нему. Незнакомка с длинными ногами терпеливо ждет в сторонке. Его глаза возвращаются к белым туфелькам Директора.
–Я то думала, хотя бы есть что-то неизменчивое, но я ошибалась… – Тавриан немного отклоняет в сторону голову парня, показывая его тусклые волосы Аарин, а взор Бефора поворачивая к незнакомке, в черно-красных штанах и в черных, как тьма, сапогах.
–Твои волосы немного сереют, Бефор.
Коридор снова освещается периодическими выходами лучей из облаков. Бесконечные ноги учеников спешат по своим путям. Тавриан отпускает парня с затекшей спиной, которую потом, как ни в чем не бывало, он разминает. Аарин не произносит ни слова, но задумчиво хмурится.
–Не знаю, хорошо это или плохо, но твои силы пробуждаются. Что будешь делать?
Глаза Тавриан серьезно уставились на него. Аарин отвлекается от своих дум и с интересом поглядывает на него. И Бефор неохотно отвечает на вопрос директора:
–Продолжу помогать, – он потягивает вверх руки и тянется за ними сам, с удовольствием выдавливая из себя вдох. Директор довольно прищуривается:
–Вот и славно. Как раз поможешь Оливьеру, оно меня попросило, – она кивает ушками в сторону незнакомки, с широким и стоячим воротником, большой меховой накидкой, под которой находится топик расходящийся по бокам. Он расходится в две ленты, пересекающиеся на животе, и уходит в полосатые штаны. Все заканчивается теми же самыми сапогами до колена.
На него набрасывается два ее хищных и прозрачных глаза. Бефор чувствует внутреннюю дрожь, но не показывает этого. Аарин с подозрением подходит к красноволосой и разглядывает ее, демонстративно нагибаясь и выпрямляясь.
–Оливьер? Какое странное имя для девушки…
–Вообще-то я парень, – невозмутимо сообщает Оливьер.
–Какого… – Бефор фигеет, раскрыв и глаза и рот.
–Но у тебя же грудь! – Аарин возмущенно тычет в существо с длинными волосами. Оливьер, чуть смущаясь, собирает руки на большой груди и немного скрывает их.
–Нет, нет! – неловко смеется и протестующе машет Тавриан. – На самом деле Оливьер среднего рода. Но казатся девушкой, а потом говорить, что оно парень, просто обожает! Да и вообще, оно приехало из Академии Лисов-Оборотней на экскурсию по нашей местности. Но у него есть одна проблема, с которой оно просит помочь. Так что я оставляю его на тебя, а сама бегу по делам. Покасики! – и со своими коротенькими ножками мчится по коридору, исчезая в потоке учеников.
–Все хотело спросить, – со спокойным интересом спрашивает Оливьер, – сколько вашему директору лет?
–Лучше никогда ее об этом не спрашивать, – Бефор мгновенно мрачнеет. У него был когда-то печальный опыт по интересованию ее возрастом. После Тавриан с дьявольской улыбкой заставляла звать ее сестричкой и по вечерам убираться во всей Академии под предлогом помощи. Бефор в ту неделю совсем выжатым был и даже один день просто провалялся. Больше такого он повторять не хочет, и даже врагу не пожелает драить всю Академию.
Коридоры становятся пустыми, и быстро теряют учеников, уходящих в двери. Солнце в который раз прячется за облаком и уже не собирается больше выходить. Везде темнеет. Они остаются вчетвером: Бефор, Аарин и Оливьер со своей проблемой. Бефор снова приглядывается к Оливьеру. Что же может беспокоить человека среднего рода?
Оливьер дожидается, пока станет совсем тихо и начинает говорить громким голосом, который может принадлежать как женщине, так и мужчине. Средний голос.
–В прошлом году я было в гильдии Демонов, но меня оттуда выгнали, – оно плавно закрыло прозрачные глаза. – Так бывает со всеми, кто очень отличается от других, и я не исключение. Так как я среднего рода, то выгляжу как серьезная девушка, но душа больше мужская, и это все переплетается между собой. Со мной было тяжело разговаривать. Меня раздражало любое проявление неуважения по отношению ко мне и в итоге я осталось совсем одно.
–То есть ты хочешь признания? – Аарин воодушевляется и гордо ставит руки на бока. – Так это легко устроить! Просто надо собрать большое количество людей и поведать о том, что ты совершенно нормальное существо среднего рода и что такое возможно.
–Признания… – протягивает многозначительно Оливьер, но все равно не открывает глаз. – Думаю, это поможет.
Бефор, долго смотря на Оливьера, внезапно просит:
–А теперь расскажи про свою реальную проблему.
На лице среднего рода появляется хитрая ухмылка:
–Хорошо, но как ты догадался?
–Я не знаю, какие у вас порядки, – вздыхает лениво Бефор и потирает шею, – но уверен, они схожи с нашими. Ученики Академий не будут отворачиваться от оборотня только лишь потому, что он необычная и странная личность. Пока Глава и Сильнейший не считают тебя угрозой и могут пользоваться тобой, то в изоляторе сидеть не будешь. А если Оливьер просто, – он делает паузу, отводя задумчиво глаза, и продолжает, – встало на нейтральную зону, то оно что-то натворило, или.. что-то не выполнило.
Оливьер торжественно и с большими перерывами хлопает в ладоши, но ухмылка так и не слезает с чисто-бледного лица. Аарин хмурится, крайне смутившись. Ее только что обвели вокруг пальца, а она была даже этому рада. Все-таки Бефор слишком внимателен.
–Чертов Оливьер, только и делает, что путает людей! – заявляет она, обидно отвернувшись.
–ЧертовО, – исправляет ее Оливьер и Аарин фыркает. Бефор со своим проницательным и до боли четким зрением осматривает ее. Наверно, она тоже хочет внимания – у нее потемневшие от освещения рыжие локоны, огненные глаза, пылающие обидой. Нахмуренные брови, изобиженно надутые губы и прямые руки, сжимающиеся в кулачки от несправедливости. Тишина больно сжимает уши, но он терпит и всматривается в нее дальше.
Под его пристальным взглядом она начинает ерзать, глаза взволнованно смотрят по сторонам, и сама она может глубже дышать свободным воздухом, который никто не отбирает во время толпы в коридоре. С трепетным волнением она перестает злится и обижаться.
На ней зеленая курточка со скудным мехом на капюшоне, белая футболка с кружочком и черточкой в ней, шортики, которые она надевает только в теплую погоду… Бефор сравнивает этот образ с тем, когда он ее впервые встретил. Есть только одно отличие, и он давно хотел поговорить об этом.
–Аарин, когда мы впервые встретились, на тебе были очки. Потом ты резко перестала их носить. Почему?
–Хм? – она удивленно моргает– Странно, что ты такое спрашиваешь. Я одевала их в последний раз в прошлом месяце, когда я только заказывала линзы. А мы встретились только неделю назад…
Бефор вспоминает про ее амнезию и злиться на нее и на себя. Она не помнит только его, он ведь в этом виноват. Если бы он был сильнее, то обязательно бы ее спас.
Он так и остается слабым и наверняка уже начинает чахнуть. Волосы тускнеют, руки слабеют, а нога до сих пор ноет от непривычного протеза. Как же это можно исправить?
–С черными очками тебе идет больше, – расстраивается Бефор, понурив голову. Аарин удивленно дотрагивается пальчиками до возможной области нахождения очков на лице, потом убирает руку и решительно для себя кивает. Оливьер усмехается:
–Я конечно не хочу мешать вам, но вы должны помочь мне до окончания экскурсии.
Бефор оживляется и становится бодрячком. Он должен помочь ему, и возможно что-то изменится к лучшему.
–Хорошо, но в любом случае нам нужно идти на стадион.
Безветренная местность, на которую они пришли, сплошь покрыта зеленой и ненастоящей травой. Стадион весь блестит под жаркими лучами солнца. Небо усеяно пушистыми зимними облаками.
–Значит у тебя проблемы в превращении? – сопя от жары, Аарин встает на середину поля в самое пекло. – Уф…жара какая…
К обеду зимнее солнце беспощадно ко всем.
–Если честно, то превращаться я умею. А вот применять свою силу не могу, – Оливьер говорит громко и уверенно, будто он сдает отчет какому-то начальнику. Аарин хочет похвастаться и найти решение проблемы, но лишь расстраивается:
–Тогда я здесь совершенно бесполезна. Не буду вам мешать, – она зевает и уходит с жаркого стадиона, потирая свой лоб под рыжей челкой. Бефор не останавливает ее. Оливьер выглядит непонимающим.
–Аарин не сможет тебе ничем помочь, так как не может по собственной воле превратиться в оборотня, – поясняет Бефор, отходя от Оливьера. – Может для начала превратишься?
Оно кивает и ставит руку на плечо, в ту же секунду обращаясь в черно-красного лиса адского происхождения. Бефор даже вспоминает Дайти, который может превратиться в страшного оборотня-пса из преисподней. Только у Оливьера хвост гуще, уши длиннее, тело стройнее, а красиво-изогнутые глаза намного уже. Лисище встает перед Бефором, от чего воздух все горячее. У громадного зверя движется лишь его переливающаяся на свету аура, якобы огонь, вырвавшийся из черного пламени ада.
–Огонь, да? – тихо бормочет себе под нос Бефор и громко приказывает. – Попробуй попрыгать на месте.
–Вот так? – Он подпрыгивает на четырех лапах и взлетает на полтора метра вверх, мягко приземляясь на искусственную траву. Ничего не происходит. Бефор хмурится, задумчиво прикрывая рот ладонью. Он представляет, что превращается в белоснежного волка с помощью метки на животе и хочет заморозить часть несуществующего дерева.
–Эй, ничего не происходит! – Оливьер продолжает легко и высоко прыгать, только по разному: два раза подряд, пять раз подряд, поочередно то на передних, то на задних лапах, в разные стороны. Никакого результата. Оливьер недовольно.
–Подожди! – отвлекается на него Бефор, раздраженно дернувшись. Что-то пробурчав тихо, он продолжает представлять свои ощущения и проживать их снова и снова, пока не поймет, что он для этого делает. Сначала он погружается в собственный темный мир и сосредотачивается на самом себе. Появляются слова и их смысл, ассоциации с красочными изображениями. Память открывает свои двери, большой волной накрывая его своими же воспоминаниями и светясь в тьме сознания. И вот он думает о своей беленькой метке в виде замысловатых палочек, похожих на иероглифы и находящихся на животе. Неосознанный глубокий вдох и выдох. Короткая тишина.
–Так вот какие волки…
Бефор слышит голос Оливьера и открывает глаза, оказываясь в фиолетовом мире. Он и сам не заметил, как дотронулся до живота и превратился в белоснежного волка. Его полупрозрачная и маленькая аура еле извивается под сине-фиолетовыми волнами перед глазами. Давненько он не превращался.
–Подумай о своей силе и подпрыгни еще раз, – Бефор немного задыхается от неприятной жары палящего солнца.
Оливьер смотрит на него алыми глазами как на последнего дурака:
–Слушай, я всегда думаю о своей неизвестной силе, когда превращаюсь. Иначе я не смогло бы стать лисом.
–Тогда думай об огне, – Бефор уже теряет терпение и говорит на возмущенном тоне. Учить кого-то вроде лиса оказывается намного труднее. Их учения в Академиях существенно различаются, но азы те же. Просто Волки лучше всего атакуют, а лисы отлично обороняются. А кролики знают толк в бегстве…
Оливьер молча стоит, переминаясь с ноги на ногу, представляя то, что просит Бефор. Оно концентрируется на ногах, закрывая глаза и немного расслабляясь всем телом. А потом резко прыгает на целых два метра и приземляется с грохотом! Звук чего-то взрывающего звучит сверху. Бефор и Оливьер задирают свои морды.
Темный дым потихоньку рассеивается после взрыва по горячему воздуху. До Бефора, в отличие от Оливьера, доходит очень долго. Он долго непонимающе моргает и осматривает весь пустой стадион. Значит его сила это..
–Круто! Я умею взрывать воздух! – радуется оно и начинает прыгать несколько раз подряд, не переставая. Бефор пригибается под взрывами с неба, стараясь не дышать воняющим порохом воздухом и темный дымом, спускающемся к траве. С постоянным взрывом и характерным грохотом, шумом, Бефор прижимает свои уши к голове сильнее, чуть ли не оглушаясь. Он боится, что его заденут, и прищуренными, слезящимися глазами ищет выход. В таком тумане ничего не видно. А сквозь взрывы слышатся восхищения.
–Прекрати, Аура же истратиться! – кричит в панике Бефор, не находя выход и уже задыхаясь и обжигаясь всем телом. Лед на его теле начинает болезненно плавиться. Его аура на поддержание формы оборотня истощается…
После крика Бефора взрывы прекращаются. Лишь тяжелая и громкая одышка Оливьера эхом раздается по всему стадиону. Туман исчезает в фиолетовом пространстве, и уставшее оно вырисовывается на горизонте. Оливьер говорит с радостно открытой пастью:
–Ты видел? Это что-то нечто! Я два года не могло найти способ использовать свою силу. А тут ты и так просто нашел мою стихию!
–Что здесь происходит? – орет грозный голос Мардеро. Блюститель порядка выходит к ним, а за ней толпится куча учеников, заинтересовавшихся в странных взрывах. И так как черных Теней не наблюдается, им интересно узнать о происходящем. Но каждый из них искренне боится неизвестного, и поэтому они стоят за Мардеро.
Она дотрагивается до своей катаны в ножнах и угрожающе хмурится:
–Я спрашиваю что вы тут делаете?!
–Проводим учения, – уверенно сообщает Бефор, сразу превращаясь обратно в беловолосого и хиленького паренька. Он понимает, что могло произойти все что угодно но все равно решил помочь Оливьеру, который тоже превращается обратно. Мардеро немного расслабляется и рука соскальзывает с длинной катаны. Каждый застывает на своем месте, но цепочка людей внезапно начинает дергатся, кого-то пропуская через друг друга.
Из толпы вылезает девушка с волосами темно-пурпурного оттенка с белой кофтой, на концах разделяющейся, увеличивающейся и заканчивающиеся в два прямых угла. Все взгляды обращаются на нее. Концы кофты дрожат вместе с завязочками на них из-за энергичных и твердых шагов желтоглазой девушки. Она идет к Оливьеру, грубо берет его за локоть и уводит. Оно не сопротивляется и тащится за нею.
–Все, уходим. Экскурсия закончена, – тут она останавливается, показывает Бефору свой край глаза грушевого цвета. А получатель такого серьезного взгляда настораживается. Он чувствует холодок по всему телу. Бефор не может отделаться от мысли, что что-то произойдет и не видит ничего, кроме этих глаз. Все слишком незначительно, по сравнению с ее хладнокровным взглядом. Скорее всего она просто заинтересовалась им. Бефор, смутившись, не обращает внимания на все эти странные ощущения.
Она отворачивает голову и уходит вместе с Оливьером. Тот оглядывается на своего спасителя и ухмыляется. Видимо благодарить по-другому он не умеет.
Бефор удаляется с жаркого стадиона вместе с остальными учениками и возвращается в Академию. Скоро начнутся лекции…
