Читать книгу: «Пока не кончится дождь. Сборник рассказов», страница 2

В доме страха

- А ты пробовал искать ключ от своей жизни не под фонарем, потому что там светло, а вне фонаря?

– Дело в том, что вне фонаря – темно и ничего не видно.

– И именно поэтому ты находишь всё что угодно, но только не то, что ищешь. Вернее не так: ты упорно ищешь не то, в не том месте. А выход, на самом деле там же, где и вход – нужно просто потушить фонарь и подождать пока глаза привыкнут к темноте…

***

Я мастерски вписался в достаточно крутой горный поворот и остановил машину. Двухэтажный дом весело подмигивал мне стеклами, отражающими весеннее солнце. Выложенная мелкой брусчаткой дорожка вела от калитки до самого крыльца. Весело скрипнув, открылась входная дверь.

Я переступил порог.

Насколько мне понравился этот дом внешне, настолько удручающее впечатление он производил изнутри. Серый ковралин, белёсые обои с темными пятнами какого-то орнамента, лампы дневного света под самым потолком. Крохотный коридор заканчивался столовой, о чем свидетельствовал длинный деревянный стол.

Заперев входную дверь на ключ – странное действо: в наше время все замки закрываются автоматически – я поднялся на второй этаж.

Н-да. Аскетичность и холодность первого этажа с лихвой окупалась роскошью второго. Тяжёлые шторы с длинной бахромой украшали даже коридорные окна. Я открыл дверь первой комнаты: спальня – широкая кровать темного дерева занимала большую часть пространства. Переступив порог, я бросил на кровать пиджак и вздрогнул, затылком почувствовав чей-то пристальный взгляд.

Я обернулся. Параллельно входной двери, на простеньких с виду обоях, висела картина в массивной золоченой раме. Я даже не удивился: в этом доме всё или слишком или отсутствует.

Светло-голубые глаза изображенной на полотне женщины, казалось, цепко фиксировали всё происходящее в комнате. Я подошел ближе чтоб рассмотреть портрет: поразительно контрастирующая со светлыми глазами очень темная кожа, смоляные волосы, зачесанные назад, широкими волнами уходящие от лба на затылок… В бывшей хозяйке этой спальни тоже всё было слишком. Хотя было в неё и что-то неуловимо знакомое…

Повинуясь минутному порыву, я провел рукой по раме. С правой стороны пальцы нащупали какой-то посторонний прямоугольный предмет. Я вытащил его: конверт, пожелтевший, пыльный, без надписей. Вертя его в руках, я решал, что с ним делать: вскрыть или вместе с картиной отправить на помойку. Любопытство всё же пересилило – на ладонь выпал крохотный ключик, такой плоский, что был совершенно не ощутим в конверте.

Интересно, что он открывает? Я оглядел комнату. Всё та же кровать, платяной шкаф, не уступающий ей по массивности, стол с зеркалом, вроде такие называются трюмо или что-то в этом роде, ковер, много пыли. Я подошел к столу и заглянул под него: может там сейф? Хотя, какой там сейф… я чихнул – опять пыль. Нет, всё-таки странный дом: на первом этаже мне показалось стерильно чисто, хотя в архиве написано, что дом простоял запертым около 50 лет. Пытаясь выпрямиться, я стукнулся головой о столешницу и, ойкнув, сел на пол.

У самой стены под кроватью темнело что-то продолговатое. Держась одной рукой за ушибленную часть головы, я протиснулся под кровать и вытащил предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся деревянной шкатулкой. Я повертел её в руках. Красивая: испещренная вырезанными цветами с инкрустацией камнями. Заперта. Должно быть ключик к ней? Проверим. Крышка распахнулась с елё слышным щелчком, выпустив из своих недр облачко пыли. Вновь чихнув, я вытащил из неё сложенный вчетверо лист бумаги.

Округлый, летящий почерк – должно быть, писала женщина. Я инстинктивно понюхал бумагу. Так и есть – еле уловимый запах мускуса и ванили.

"Мой дорогой Артур! Не сомневалась в тебе – ты сразу же поднимешься в мою спальню и, конечно же, догадаешься найти шкатулку – я столько раз тебе на неё намекала. Я рада и разочарованна безумно, что мне приходится так с тобой поступать, но, думаю, ты поймёшь меня, а может, будешь даже гордиться, на что я в тайне надеюсь…"

Любовное письмо?

"Артур, мы должны быть вместе, несмотря ни на что, и именно поэтому тебе не удастся покинуть этот дом до 16 часов 27 апреля".

Бред какой-то. 27 апреля – сегодня. Отложив хрупкую бумагу, я спустился вниз – забрать вещи из машины.

Входная дверь не открывалась. Ключ сломался у меня в руках: большая его часть намертво застряла в замке. Я попытался высадить дверь плечом, но она не поддалась, хотя и казалась на редкость хлипкой.

Я прошел через столовую в кухню, предполагая, что именно там расположена задняя дверь. Двери не оказалось, как впрочем, и помещения, которое могло бы называться кухней. Просторная обеденная зона с одним единственным столом заканчивалась такой же просторной кладовой, не носящей даже признаков существования в ней когда-нибудь помещения для приготовления еды.

Возвращаясь в коридор, я заметил коричневый конверт на столе. Да что это такое? Разорвав его, я вновь обнаружил письмо.

"Мой дорогой Артур! Пойми – это бесполезно. Дом в данный момент абсолютно неприступен как изнутри, так и снаружи. Если ты не веришь мне, убедись сам – топор в подвале. Если же ты принимаешь моё предложение – пистолет с одним патроном ты найдешь в моей спальне.

P.S. Поверь мне, это наилучший выход.

P.Р.S. Люблю, твоя … (подпись неразборчиво)".

Чертовщина какая-то! Я не Артур! Моё имя Энтони! И больше всего на свете, я уже хочу просто отсюда выйти!

А ведь я ещё сомневался ехать сюда или нет, когда нашел в бумагах недавно скончавшегося отца дарственную от некого мистера Кофлина на этот дом. Естественно, моему удивлению не было конца, когда я увидел дату дарственной – почти 20 лет назад! Да и приехал я сюда только затем, чтоб понять, почему отец не воспользовался своим правом, не въехал сюда или не продал дом, и почему молчал все эти годы.

Моё теперешнее положение усугублялось ещё тем, что я оставил сотовый в машине, а тут, как вижу, телефонной линии сроду не бывало.

Отлично!! Заперт в старом доме на отшибе цивилизации! Где там топор?

Дверь не поддавалась: топор мягко входил в рассохшуюся древесину, но существенного урона ей не приносил. Окна первого этажа, закрытые плотными ставнями, не открывались. Более того, мне не удалось даже разбить стекла!

На втором этаже дело обстояло почти так же безнадежно: ставен не было, зато имелись массивные кованые решетки, одного взгляда на которые хватило, чтоб понять – выломать их невозможно.

Я вновь спустился в подвал, чтоб посмотреть, чем еще можно попытаться воспользоваться на пути к свободе.

В тусклом освещении абсолютно пустого подвала, меня встретила надпись на стене: "ПОМНИШЬ?". Я не заметил её в прошлый раз? Маловероятно. Да что здесь творится?

Стена на ощупь была сухая и растрескавшаяся. И полая. Под ударом топора кладка легко обрушилась – на меня смотрели пустые глазницы черепа, обтянутого серой пергаментной кожей, с прилипшими к ней нитями черных волос.

Горло судорожно сжалось. Стало больно дышать, словно весь воздух из этого подвала с момент исчез. В виски гулко стучали невидимые молоточки. А ещё пришла боль. Невыносимая, идущая откуда-то изнутри. А потом крики вырывались из парализованного горла и разнеслись по дому булькающими звуками.

Я обливался потом, стоя перед этим ужасающим телом с топором в руках, и боялся даже пошевелиться.

Опомнившись, я с трудом поднялся на второй этаж. Голова кружилась, желудок судорожно сжимался. В голове пульсировали, путаясь и перемешиваясь, только две мысли:

"Я нашёл тело, замурованное в стену!"

И

"Я не могу выйти из этого чёртового дома!"

В письме говорилось про пистолет? Забыв про слабость, я влетел в спальню. Пистолет лежал на столе на самом видном месте. Я не мог его не увидеть, находясь здесь в прошлый раз! Господи, да что же это…

Взяв пистолет, я подумал, что никогда никого не убивал, кроме ос и комаров, но теперь чтобы выйти отсюда, убью не задумываясь.

В надежде найти хоть какие-то подсказки, поднял шкатулку – на дне лежало ещё одно письмо. Чудеса продолжаются – хмуро подумал я.

"Милый Артур! Я думаю, ты уже обнаружил тело в подвале. Не спеши открывать остальные двери второго этажа – поверь мне: тебе не понравится то, что увидишь. Просто дождись 16 часов, и мы будем вместе навсегда.

Люблю, …(неразборчиво)"

Странная, противоречивая природа человека – когда говорят "не ходи", "не смотри", человек всенепременно идет и смотрит.

За первой, от спальни, дверью стоял зыбкий полумрак. Я пошарил по стене – выключателя не было, но я тут же заметил настольную лампу, стоящую на низеньком столике, и включил свет. Тела, в разной степени разложения, были повсюду. Сознание успело отразить лишь некоторые из них до того, как я упал в обморок: молодой человек в военной форме сидящий на стуле, под безжизненной рукой которого валялся револьвер; девушка, с синим лицом и выпученными глазами; ребенок с белым вздувшимся телом.

Я лежал в полубреду на деревянных досках, и мне мерещилось, как они тянут свои мёртвые руки, с молчаливым укором заглядывают в глаза. Придя в себя, я отполз от жуткой комнаты к лестнице, не поднимаясь на ноги, прислонился к стене. Ужасная мысль, нелепая по своей сути, как и всё происходящее, копошилась в моей голове:

"Господи, неужели это я… их убил… но как? Когда? За что?"

"Не может быть" – я мотнул головой, отгоняя навязчивые образы. Кто угодно только не я! Я всего лишь средней руки клерк в паршивом городском банке.

"Нет"

"Да, это ты причастен к гибели этих людей, прямо или косвенно. Дождись 16 часов…" – зелёный стикер был приклеен к перилам.

Я отшатнулся от него как огня и попытался встать – рука скользнула по половицам и наткнулась на толстую тетрадь.

Еле сдерживаясь, что б не пустить пулю себе в лоб, я дотронулся до переплёта. Тетрадь, словно только этого ждавшая, распахнулась:

"…Этот дом – перекрёсток прошлого и будущего. Тебе уже не выбраться из него, как когда-то не сумела выбраться я. Но человеческая душа бессмертна, и поэтому мы живём вечно. В разных эпохах, с различными именами. Человек не умирает окончательно, он – называй это как хочешь: реинкарнация, переход, перевоплощение – переходит в новую жизнь. Со своим грузом грехов и добродетелей, но лишенный памяти. Это замкнутый круг. Данте писал о семи кругах ада. Нет, друг мой, круг всего один.

Твой отец не решился заглянуть в глаза своим демонам. Да, думаю, он подозревал об определенных "свойствах" этого дома. Более того, в определенный момент своей жизни каждый человек может обнаружить дарственную на отличный домик в горах… если грех его перед лицом всевышнего велик.

С точки зрения вечности, нет таких понятий как "прошлое" и "будущее", есть лишь вечное "сейчас".

Подумай об этом. Сейчас.

Люблю, …(неразборчиво)".

Я бросил взгляд на часы: 15.00. Что должно случиться в 16.00? Что?!

В панике я кинулся к двери – не открыть. Окна – ставни и решетки.

Стоп. Кажется, в той комнате решеток не было. С трудом пересиливая дрожь в ногах и тошноту, я открыл проклятую дверь – так и есть окно лишь застеклено. Окрылённый надеждой, осторожно чтоб не наступить на тела, я пробрался к окну. Локтём выбил стекло и, зажмурившись, прыгнул со второго этажа.

Кусты под окнами смягчили падение. Я бросился к машине и уже через двадцать минут мчался по скоростному шоссе.

При въезде в город я вдруг вспомнил, что договорился с невестой встретиться в кафе. Припарковав машину, я решил пройтись пешком, чтоб хоть немного успокоиться после происшествия с домом. Руки до сих пор тряслись.

Завернув за угол, я вздрогнул.

Навстречу шла Джоанна. Ветер играл её волосами цвета вороньего крыла.

– Привет, – она поцеловала меня в щеку.

Кажется, я знаю, что делать. Знаю, как разомкнуть этот круг.

– Привет, – я заглянул в её светло-голубые глаза. – Дорогая, я должен показать тебе отличный домик. Думаю, нам там будет уютно после свадьбы.

Перед внутренним взором мелькнула и тут же пропала картинка тускло освещенного подвала, где я нашел первое тело.

Грань, разделяющая прошлое и будущее, исчезла.

В этой комнате никто не живёт

«Видите ли вы то, что происходит вокруг нас? Замечаете ли вы это?

День за днем, год за годом это становится все более явно…

Создаётся впечатление, что с миром происходит что-то неправильное, что большинство людей спят. И так и живут во сне. Со всех сторон идут сильнейшие потоки информации завлекающей внимание человека в самые разные ловушки.

По телевидению и радио, из газет и журналов, рекламных щитов, на общественном транспорте – внутри и снаружи, из почтовых ящиков – людей просто постоянно зомбируют. Людям не дают проснуться.

Делается все возможное, чтобы вогнать людей в этот сон еще сильнее.

Что же происходит и что будет дальше?

И ведь не видно зла, с которым нужно бороться…»

Василий еще раз внимательно перечитал написанное и путём нажатия кнопки «Опубликовать» отправил гулять сиё творение человеческой мысли в необъятные просторы Интернета.

Затем взял со стола ручку по привычке покусал её и, обернувшись, чуть не свалился со стула.

На диване, поджав под себя ноги и закрыв глаза, сидел человек. Василий поморгал, потряс головой, пребольно ущипнул себя на руку, но человек и не думал исчезать.

– Ты кто? – не нашёл ничего умнее этого вопроса Василий.

Человек приоткрыл один глаз.

– Зло.

– Что? – растерялся Василий, – то есть кто?

Человек открыл оба глаза и посмотрел на Василия как на неисправимого идиота.

– Зло, дурень.

– В смысле, – в конец растерялся Василий.

– «И ведь не видно зла, с которым нужно бороться…» – процитировал человек недавний комментарий Василия на одном Интернет форуме. – Вот оно я. Борись. Как бороться собираешься? – буднично спросил он.

– А зачем? – глупо брякнул Василий, решив, что кто-то из них двоих точно спятил.

– Ну что ж, – вздохнул Зло, – как я собственно и думал, в мире нет ничего нового. Идет извечная борьба добра со мной. Но только на словах.

Василий часто-часто захлопал ресницами, пытаясь переварить полученную информацию, а Зло тем временем слез с диванчика и переместился на кресло напротив Василия.

– Ну, – Зло выжидательно посмотрел на Василия.

Василий ойкнул и перекрестился. Сначала справа налево, затем слева направо.

– Что и тебе нужны доказательства? – недобро прищурился человек, назвавшийся Злом. – Ой, как вы все мне надоели…

Ворча, он повел рукой в воздухе, и на диванчике материализовалась блондинка с длиннющими ногами.

Василий открыл рот и сделал попытку перекрестится, но так и замер с карикатурно поднятой рукой.

– Как тут грязно, – девица надула и без того пухлые губки. – Ой, а что я тут делаю? Ой, а где это я? Ой, а это кто? – наманикюренный пальчик указал на застывшего в изумлении Василия.

– Ну что? Хороша? – буднично поинтересовался Зло.

– Зачем она? – вышел из ступора Василий.

– Да я ж, на то и зло, чтобы искушать… и потом… ты что ожидал получить котеночка в подарок, требуя доказательств?

– Да ничего я не требовал! – вышел из себя Василий. – Приперлись тут, я вас не звал. Её притащили. А ну, убрать немедленно!

– Как скажешь, – развел руками мужичек.

И ничего не стало. Ни блондинки с надутыми, как два воздушных шарика губами, ни мужичка, ни самого Василия.

– Что же хорошего в том, чтобы знать с кем бороться? – рассудительно спросил Зло у мерцающего компьютера. – Ладно, я умываю руки. Ах, да, – он хлопнул себя по лбу, – не забыть бы сказать соседям, что в этой комнате теперь ничто не живёт. А то не заметят ведь… а всё таки квадратные метры…

И растаял в воздухе.