Читать книгу: «Пока заходит солнце. Сборник рассказов», страница 5
– Так это всё-таки проделки мага?
– Скорее всего, – нахмурился Йонкель, – и мага очень сильного, способного вселяться в людские тела, а возможно и в предметы.
Акхиль настороженно осмотрелся.
Маг перехватил его взгляд.
– Не переживайте, Акхиль, здесь мы в безопасности, чего я не скажу о жителях Динала. Нам нужно спешить.
– Но зачем ему вселятся в чужое тело?
– Золото сердец может извлекать только существо, не имеющее своего: зомби, призраки, вампиры, возможно оборотни, хотя о ворах среди оборотней я, признаться, не слышал.
На улице начинался дождь. Тяжелые капли со звоном ударялись о мёрзлые камни переулков и улиц.
– Нужно спешить, – вновь повторил маг.
На площади маг первым делом присел перед телом Лестора. Сотворив несколько заклинаний, он поднялся. От тела старика во все стороны побежали крохотные огоньки, похожие своим упорядоченным движением на паучков, плетущих невидимую сеть.
– Что это? – спросил Акхиль, стараясь не наступать на огоньки.
– Ловушка, – подтвердил догадки Акхиля маг. – Говорят, преступник всегда возвращается на место преступления. Благодаря этой сети, он вернётся сюда гораздо быстрее. Поймаем, как мотылька. Никто еще не сбегал от Йонкеля безнаказанным, – глаза мага сверкнули голубоватым светом.
«Ох, не зря магов причисляют к ночной нечисти», – подумал Акхиль, – «эка разошёлся».
На площади появилась фигура.
Маг странно ухмыльнулся и обратился к появившемуся:
– Ну, здравствуй, Сериг.
Фигура повернулась. Акхиль разглядел сальные седые патлы, чуть светящиеся в темноте белки глаз (точно как у Йонкеля) и довершающую зловещий облик улыбку.
– А-а, мальчик мой, смотрю, ты хорошо чувствуешь себя на моём месте, – прошелестел старый маг.
– Я на своём месте! – крикнул Йонкель, резко выставив перед собой ладони, сорвавшееся с них сине-красное пламя ударило старика в грудь.
– Не плохо, мальчик, – старик отступил на полшага, – жаль, здесь нет никого, кто бы мог тебе помочь.
– Так уж никого?! – ухмыльнулся Йонкель.
Следующая искра сбила Серига с ног.
– Хватайте, – прокричал Йонкель Акхилю, – быстро хватайте!
– Что? – хотел было спросить Акхиль, но, догадавшись, подскочил к старику и, сложив ладонь лодочкой, как недавно это делал вор, выставил руку вперёд.
Мгновение спустя на его ладони лежал крохотный, но безмерно тяжелый камень.
Тело бывшего городского мага мгновенно покрылось трупными пятнами, обмякло и рассыпалось в пыль.
– Спасибо, – Йонкель помог Акхилю подняться, груз в ладонях тянул к земле. – Так вы поняли?
Акхиль вздохнул.
– Те зеркала… в прихожей. Они же не магические, верно?
Маг кивнул.
– И что теперь? – тихо спросил Акхиль, боясь услышать ответ.
– Для начала найдём ваше тело, – улыбнулся маг, – и попробуем вернуть это, – он кивнул на золотой слиток, – на место.
– Как? – охнул Акхиль.
– Примерно вот так, – улыбнулся молодой маг.
Проведя рукой над золотом, он вновь присел над стариком Лестором. Через мгновение старик поднялся, кряхтя и охая. Шатаясь, испуганно оборачиваясь на Йонкеля, он поспешил скрыться с площади. Ну их, этих магов, лучше держаться от них подальше, то ли дело кошки, – верно думал Лестор спеша домой.
Легенды чужих островов
Высокий экскурсионный автобус качнуло на повороте, Ирина поёжилась и вздохнула. И спать не спится, и гида слушать уже сил нет никаких.
– …Тристан и Изольда, – продолжал бубнить немолодой мужчина с выцветшими голубыми глазами и залысинами, прикрытыми скудными белёсыми прядями, – вторая в мире пара по популярности среди книжных возлюбленных, после Ромео и Джульетты, естественно. Эти герои средневековых легенд жили как раз на полуострове Бретань.
Девушка бросила взгляд на часы. Как же долго они едут, выйти бы, размяться – спина затекла, шея ноет. Подышать воздухом, окунуть пальцы в холодную воду…
…и капельки с пальцев бриллиантиками…
Ирина моргнула, отгоняя наваждение. Да и просто подышать – уже было бы хорошо! Хотя вот уже четыре часа она только и делает, что дышит прохладным влажным океаническим воздухом, проникающим сквозь открытую форточку.
Незатейливый местный ландшафт – чередование аккуратных полей, лугов с "живыми изгородями", небольших рощ и фруктовых садов – изрядно поднадоел.
– Бретани есть чем гордиться и кроме Тристана с Изольдой: именно здесь происходили поиски Святого Грааля, правил король Артур, совершал подвиги Ланцелот, мерились силой магии Мерлин и Моргана… – нудил гид.
– Влажные салфетки есть? – повернулась к Ирине сидящая через проход Настя.
Ирина покачала головой. Разговаривать было лень, как впрочем, и доставать салфетки. К тому же Настя Ирине не нравилась, слишком броская, поверхностная, бесцеремонная девица. А ещё зеленоглазая…
– И где ж они выискали это чудо? – Настя дёрнула подбородком в сторону гида. – Мне та баба в тур-агентстве битый час распиналась, – девушка сморщила носик и передразнила невидимую никогда Ириной сотрудницу фирмы, – о «профессионализме наших экскурсоводов». Хорошо хоть с дикцией у него проблем нет.
Кивнув для приличия, Ирина оглядела салон: пожилые супруги из Петербурга спали, их двухлетний внук, симпатичный пухлый Ваняша, дремал у бабушки на коленях, четыре бойких студентки из Киева неугомонно чирикали, остальные туристы либо слушали плеер, либо читали и только Настя, как и Ирина, бесцельно пялилась в окно. Экскурсовода не слушал никто.
– …в зачарованной "Долине без возврата" так волшебно, что чудится: вот-вот из зарослей боярышника выпорхнет робкая фея. Но легенды Бретани рассказывают нам, что фей изгнали давным-давно. Покидая лес, они пролили столько слез, что возникло внутреннее море – залив Морбиан…
Настя фыркнула.
– Хватит уже травить байки, выпускай нас из этой консервной банки, до смерти надоело здесь трястись!
Гид замолчал, вжал голову в плечи и часто-часто заморгал, став похож на обиженного попугая.
– Да-да, – неуверенно произнёс он в микрофон, – может, и правда развеемся, а?
Хмурый водитель кивнул и надавил на тормоз.
– Хорошо-то как! – прошептала Ирина, спрыгивая с подножки.
Недалеко плескался океан: изумрудные волны лизали сероватый песок. Справа возвышались скалы из разноцветного гранита.
– Хм, – дёрнула плечиком оказавшаяся рядом Настя. – Тоже мне мо-оре.
– Это Атлантический океан, – улыбнулась Ирина.
Настя насупилась.
– Океан, омывающий четыре пятых периметра Бретани, тоже хранит свои легенды, – высунулся из автобуса экскурсовод. – И может быть, именно вам случится увидеть сирену, которая, устроившись на прибрежном камне, расчесывает блестящие волосы золотым гребнем.
Настя расхохоталась. Гид густо покраснел и скрылся в автобусе.
– Как думаешь, он это назубок выучил из путеводителя или импровизирует?
Ирина пожала плечами и хотела отойти, но как раз в этот момент из автобуса чуть ли не к ней в руки упал Ваняша.
– Осторожнее, – подхватила мальчугана девушка.
– Тьфу, ты, чёрт, напугал, зараза, – процедила Настя.
Ребёнок вырвался из рук девушки и, радостно взвизгнув, схватил что-то с земли. Поднёс кулачёк к Насте.
– Смотли, какой короший.
Та взвизгнула и отпрыгнула:
– Убери от меня эту гадость!!
– Не ори, – обернулась Ирина, – напугаешь ребёнка!
– Я напугаю? – взвилась Настя. – Я?! Он мне под нос червяков-жуков суёт, а я напугаю?
– Вань, а пойдём со мной во-он туда, – Ирина присела и, отряхнув мальчика, показала на пляж. Кое-где из песка возвышались огромные валуны, вода взбивала пену об их массивные бока. – Хочешь? Смотри, там, на волнах, такие белые-белые барашки. Хочешь, мы их погладим?
– Хотю, падём, – мальчик потянул девушку за руку.
– Ирочка! – из окна высунулась Ванина бабушка. Промокая шею платком, осведомилась: – Вы далеко?
– Нет, – Ирина улыбнулась, – вот до тех камней и обратно. Может, раковину найдём или морскую звезду.
– Конечно, деточка, конечно, а мы тут побудем, – видно было, что пожилая женщина рада не бегать за внуком и оставить его под чьим-то присмотром на лишние десять минут.
Настя недовольно поджала губы. Вот умеют же некоторые ладить с детьми. Да что там с детьми – вся группа Ирку просто обожает, а что она хорошего сделала – да ничего, только улыбается, да хвостом перед всеми заискивающе метёт. Тоже мне – Крошечка-Хаврошечка.
Полная таких невеселых дум, девушка дошла по первого валуна и прислонилась спиной к его довольно гладкому, прохладному боку. Достав крохотное зеркальце, Настя придирчиво осмотрела макияж, сняла соринку с ресницы, прикрыв веко и поводив по нему пальцем, поправила цветные линзы – ярко-зелёные.
Волны бились о берег, навевая сон. Настя закрыла глаза и подставила лицо ветру. Мелкие брызги оседали на коже и тут же испарялись, чтобы через секунду вновь осесть. Хорошо-то как!
– Пойдём, – тронула Настю за рукав кофты Оля, одна из студенток, – Вячеслав Сергеевич ругается, говорит, до дождя не успеем.
Настя улыбнулась, представив ругающегося «обиженного попугая», отметив про себя, что если б не Оля, она даже не задумалась бы о том, как же зовут их гида.
– Какого дождя? – спросила она, когда до неё дошли все Олины слова. – На небе ни…
И тут она увидела – горизонт размыт и затянут мутными, грязно-фиолетовыми тучами. Откуда? Только что же ничего не было.
Настя отошла от камня, отряхнула кофту от налипших на неё сухих водорослей, невесть каким образом очутившихся на валуне. Неужели здесь такие высокие приливы?
– Передай там: я сейчас, только руки вымою, – проваливаясь каблуками в песок, Настя подошла к воде.
Сполоснув ладони, девушка, ворча на изменчивую погоду, побрела к автобусу.
– Ну и чего сидим, кого ждём, – крикнула она, заметив женскую фигуру на вершине одного из валунов. – Автобус… – хотела продолжить Настя, но осеклась.
Сидящая на камне мотнула головой. Длинные волосы взметнулись вверх. Словно невесомые, они медленно начали опускаться на хрупкие плечи. «Как под водой» – ахнула Настя, не смея оторвать взгляд от странных локонов девушки. Вдруг, та беззвучно и быстро соскользнула с камня.
– Мне мерещится, – пробормотала Настя, – мне определённо всё это мерещится.
Она осторожно обогнула валун. Облегчённо вздохнула, никого не обнаружив.
– Эй, к автобусу! – услышала Настя призыв собирающихся пассажиров.
– Да иду уже, – крикнула в ответ девушка и вдруг заметила на песке лёгкий отпечаток небольшой ступни. Детская? Вряд ли. Единственный ребёнок поблизости – это Ваняша, но у него ножка куда меньше. Значит, женская. Настя поискала взглядом второй отпечаток. Не могла же неведомая девушка ускакать отсюда на одной ноге.
След нашелся примерно через два метра. «Ого» – присвистнула Настя. Она сделала шаг вперед и… мир качнулся, краски сместились, смешались и растворились, картинка расплылась и вспыхнула. Девушка зажмурилась и потрясла головой.
Настя разлепила веки. Всё тот же пустынный пляж с каменными валунами. Огромными. «Какие они всё-таки большие, откуда они здесь?» – непроизвольно подумалось Насте. Словно осколки разрушенных колонн – она видела похожие в Турции.
Девушка вздрогнула, показалось, один из валунов вздохнул. Ещё сильнее запахло свежестью и морской солью. Океанская вода чуть мерцала.
Недалеко от Насти прямо на мокром песке сидела Ирина.
– Пришла… тоже… – услышала Настя глухой голос.
– Нужно торопиться, – начала Настя, – пора ехать дальше. Эй, Ирин, ты чего? Пойдём! Где ребёнок?
Ирина обернулась. Её стальные зрачки в обрамлении изумрудной радужки словно пронзили девушку, уставились в самую душу.
«Какие у неё глаза…» – подумалось Насте.
– Нужно спешить, – эхом отозвалась Ирина.
Её хрипловатый, тихий, безжизненный голос неприятно удивил Настю.
– Где Ваня?
– Ребёнок, – прошептала Ирина и посмотрела поверх Настиной головы – на стремительно темнеющее небо. Потом всё так же равнодушно отвернулась.
У Насти ёкнуло сердце.
– Ирин, – она положила девушке ладонь на плечо и тут же отдёрнула. Волосы и одежда у той оказались совершенно мокрыми.
Настя испуганно моргнула.
– Что?…– с трудом произнесла девушка: губы онемели, не слушались, голос дрожал, – что случилось? Ваня? Он? Ты? Не молчи же!
Внезапно Ирина звонко расхохоталась.
И тут же – Насте показалось, прошел всего лишь миг – но вот Ирины уже нет рядом с ней – она стоит метрах в пяти от берега. Вода доходит девушке до пояса.
Удивительно спокойная, гладкая поверхность.
Настя судорожно сглотнула: океан даже в штиль не бывает абсолютно гладким. Такая гладь бывает у озёр.
Ей вдруг стало холодно и страшно.
Вокруг Ирины вспенилась вода.
«Господи!» – расширенными от ужаса глазами Настя смотрела на напряженные руки Ирины, удерживающие что-то под водой, – «Она же топит его!».
У Насти закружилась голова, ей показалось, что это она тонет сейчас, захлебываясь горько-солёной влагой, это её голову держат и не отпускают…
На секунду показалась светлая мальчишечья макушка. Настя отчетливо слышала глухое бульканье и сдавленный хрип.
– Нет! Не смей! – девушка прыгнула в холодные волны.
Бежать было тяжело. Острые раковины, мелкой взвесью поднятые со дна, царапали кожу.
Всё так же улыбаясь, Ирина стояла, не сводя пронзительного взгляда с приближающейся девушки. Настя глубоко вдохнула и нырнула. Схватив уже потерявшего сознание Ваняшу, девушка выдернула его из-под рук Ирины.
Острые, длинные когти царапнули по воде.
– Он мой!! – вынырнув, услышала Настя яростный вопль. – Время!! Мало!!
Вода больше не была спокойной. То и дело возникали и пропадали водовороты.
– Ты сумасшедшая! – прокричала Настя.
Ирина молниеносно нырнула, Настя почувствовала сильный толчок в спину и, не удержав равновесие, ушла под воду. Вокруг всё пенилась и пузырилась, потеряв ориентацию, Настя выпустила ладошку Ваняши. Запаниковав, девушка вынырнула, огляделась.
Ирина стояла неподалёку, ребёнка рядом с ней не было.
– Он мой!! – вновь взревела Ирина.
– Где Ваня?
Силуэт Ирины расплывался, колыхался, словно в тумане. Настя поморгала – похоже, из-за пребывания под водой она потеряла линзы.
– Ты не такая же! – вдруг хохотнула Ирина.
Не обращая внимания на странную фразу, Настя вновь нырнула.
Когда девушка добралась до берега, поддерживая голову бессознательного Ваняши над водой, она вновь увидела Ирину. Та хищно сверкнула глазами, выгнулась и пронзительно закричала. И тут же – замолкнув на самой высокой ноте, упала в океан.
Настя торопливо выбралась на берег, прижимая к себе ребёнка. Но никто и не думал их преследовать. Словно и не было ничего – только океанские волны бились о валуны, взбивая белую пену.
Настя бросилась к автобусу и… будто переступила невидимую черту – краски обрели яркость, звук прибоя оглушил. Только сейчас Настя осознала, что её окружала полная тишина.
В автобусе было шумно. Туристы, переговариваясь, смеясь и рьяно жестикулируя, рассаживались по местам.
– Заснул, бедненький, – улыбнулась бабушка Ваняши, принимая его из рук обалдевшей Насти. Ребёнок сладко посапывал, лицо его разрумянилось.
– Вот как свежий воздух на дитя влияет, – улыбнулся дедушка.
– Д-да, – запинаясь, выдавила из себя девушка.
– Деточка, ты в порядке? Бледная какая-то… – прищурилась пожилая женщина. – Замучил тебя наш шалопай?
– Всё хорошо, – Настя поправила абсолютно сухую юбку и села в кресло. Через проход от Насти пустовало место.
Отсутствия Ирины никто, казалось, не замечал.
Настя послушно подняла руку, когда гид назвал её имя, и даже почти не удивилась, когда в списке туристов не прозвучала фамилия Ирины.
Девушка прикрыла глаза, автобус плавно поехал.
– Про сирен ходит множество легенд, – голос гида долетал как сквозь вату, Настя устало смотрела на стремительно темнеющее небо.
– Я раньше просто обожала такие сказки, – шепнула Оля своей подруге.
На этот раз студентки сели позади Насти и девушке было прекрасно слышно о чём они говорят.
– Я больше всего одну из легенд обожала. Сейчас расскажу, – Оля перевела дух и начала, – Давным-давно, когда отважные моряки уходили в океан, их жены каждую ночь расплетали косы и выходили на берег, петь океану чудесные песни и держать зажженными фонари, что бы их мужья знали куда возвращаться.
Женщины верили, этим они усмиряют силы водной стихии. И океан возвращал домой их любимых. Но однажды разразилась буря такой невиданной силы, что ни один из кораблей не смог добраться до берега. Все до единого разбились о скалы. И тогда жены погибших вне себя от горя бросились в океан.
С тех пор, в дождливую, грозовую погоду очутившимся на пляже чудится, будто кто-то поёт песню, тихую и очень печальную.
На самом деле это простой психологический феномен. Ветер завывает в расщелинах скал, остальное «додумывает» человеческое воображение.
Людям свойственно заблуждаться…
– А другие легенды? – Настя услышала свой голос прежде, чем поняла, что уже давно сидит повернувшись лицом к подругам.
Оля удивлённо моргнула.
– Есть версия, что жены сами погасили фонари, – произнёсла она через некоторое время. – Как уже говорил гид, согласно сказаниям, здесь некогда жили феи, прекрасные, но жестокие существа. Позавидовав голосам жен моряков, феи предложили им вечную красоту и свободу, взамен нужно было просто погасить фонари. Всего на несколько минут. Женщины сочли их просьбу слишком простой и согласились. Феи сдержали слово, но навечно привязали тех к океану.
– Кошмар, а не плата… – протянула Олина подруга и решительно добавила: – Я б никогда!
Оля грустно улыбнулся:
– Это еще не вся легенда. Для того чтобы оставаться в океане, сирены – а их называли теперь так – должны были каждые десять лет приносить своим «благодетельницам» жертву. Утонувших с тех пор здесь считают жертвами сирен.
– Но сейчас же тоже много кто тонет, их же не читают жертвами? – тихо спросила Настя.
– Верно, – кивнула студентка, – тогда тоже «жертвами сирен» считали не всех. В преданиях говорилось, что сирены нападают в определённое время. Что-то вроде второй день после полнолуния, признаться, подробности я не помню. Только в строго определённое время они могут «купить» себе очередное десятилетие. – Девушка помолчала и вдруг добавила: – Очень любили сирены топить детей.
– Жуть, – передёрнула плечами туристка, сидящая через проход от Оли. Со своего места Настя видела как качнулись её собранные в пучок волосы. – И зачем это им делать? Снова и снова?
– Ты дура? – перебила её кудрявая подруга. – Они привыкли уже так жить! Им нравится! Вот ты б сама отказалась бы от красоты и бессмертия?
– Какого бессмертия? – удивилась девушка с пучком. – Они каждые десять лет решают для себя – убивать кого-нибудь или нет.
– Да что тут решать?! Вот ты бы сама разве отказалась?
– Я б с самого начала не согласилась…
Настя отвела взгляд от спорщиц.
– Девушки! Девушки! – попыталась привлечь к себе внимание Оля. – Это же просто фольклор. Страшные сказки. Неужели вы в них верите?
«Я просто оказалась слишком впечатлительной, – словно мантру твердила про себя Настя. – Ирины никогда не было. Ничего этого никогда не было».
Небо светлело – хмурые тучи обходили стороной. Из форточки пахнуло солью и отчего-то тиной. Настя сидела, прислонившись горячим лбом к стеклу, и думала, что ещё из старинных легенд этого полуострова может оказаться правдой, и как ей жить с таким знанием, и ещё думала, у всех ли сирен глаза такие зелёные?
Точка отсчёта
Оказавшись на месте, я огляделась.
– Эй, встала тут, а ну дай пройти! – Бабища в необъятном клетчатом пальто с неприязнью разглядывала меня.
Я посторонилась. Плотный людской поток ринулся вниз. Мигнули и ярче разгорелись электрические лампочки, скрипнул эскалатор – всё зашумело и задвигалось.
Снизу дунуло прохладой и креозотом: вот-вот прибудет состав. Толпа суетилась. Люди нервничали, боялись опоздать, неслись вперед, не разбирая дороги, не замечали, что в спешке проходят друг сквозь друга.
Сойдя с движущихся ступеней, я почувствовала лёгкое прикосновение к руке.
– Я потерялась, – девочка смотрела на меня снизу вверх.
Веснушчатая, курносая, маленькая и некрасивая. В пушистой, белой вязаной шапке и синем пальто с огромной брошкой в виде бабочки, ребёнок казался чуждой деталью в этом метрополитеновском паззле.
Она повторила:
– Я потерялась.
Беспомощно мазнув взглядом по сосредоточенно-отрешённым лицам, я присела перед девочкой на корточки.
– Давно ты?… – голос утонул в приближающемся гуле.
Недовольные пассажиры, ругаясь сквозь зубы, спешили к составу.
– …засмотрелась на оленя, а она вошла в вагон. Наверное… отпустила руку, – её слова выныривали из метрополитеновского шума.
– Какого оленя? – вопрос выскочил прежде, чем я успела подумать, что «она» должно быть мать.
– Вон того, – девочка показала куда-то позади меня.
Не вставая, я обернулась. В конце платформы на мраморном постаменте стояла чаша из змеевика.
– Не видишь? – разочарованно протянула девочка. – Вон, – её пальчик указал на серый мрамор. – Там рисунок.
Я прищурилась. Прожилки камня сложились в хорошо обрисованный контур оленя. Ветвистые рога уходили вверх, достигая основания чаши.
С мягким шипением закрылись двери состава. Одинаковые лица смотрели на нас сквозь стекло с надписью "не прислоняться". В их глазах плескалось довольство – они успели, и превосходство – мы-то остались.
– Буду ждать, – девочка всхлипнула и вытерла нос рукавом.
Чуть улыбнувшись – таким забавным был её жест, я достала из кармана платок.
– Знаешь что, – я повернула девочку к себе, – постой вон там, – кивнула на чашу, – рядом с оленем и никуда не уходи, идёт?
Она посмотрела на чашу, перевела взгляд на меня. На всякий случай я повторила:
– И ни шагу оттуда, договорились? Если найду твою маму, вернусь. Хорошо? Ну, беги.
Девочка отошла на несколько шагов, обернулась, затем быстро побежала. Умница. Надеюсь, она не обратила внимания на моё «если».
Обогнув колонну, я села на скамейку.
Таймер на запястье пикнул. Значит, я здесь уже семь минут.
Часы над тоннелем мигнули – одиннадцать ноль три. Взрыв произойдёт в одиннадцать двадцать. Нужно спешить.
На экран карманного ПК я вывела текст стандартного отчёта: «На месте», нажала «Отправить». Усмехнулась – забавно должно быть получать мейлы из прошлого.
Мир вокруг с каждой секундой становился всё более материальным. Цвета, запахи, звуки обретали яркость и насыщенность.
Партия вновь прибывших пассажиров рвалась к выходу, другая – от эскалатора к составу. На скамейку плюхнулся бомж и, не обращая на меня никакого внимания, принялся рыться в вонючей сумке.
На всякий случай, я вывела фото объекта «обоями» на крошечную плазму КПК: серые глаза, густая русая чёлка, пухлые губы, чуть ниже левой брови родинка. Найду.
Вытащив из кобуры легкий лазер, я проверила мощность – на пятьдесят восемь килограммов объекта должно хватить с избытком. А там никто не будет разбираться отчего скончалась женщина, оказавшаяся в неудачное время, в неудачном месте. Либо вскрытия делать не будут в связи с отсутствием тела (если окажется в эпицентре), или заметят крошечную точку на горле, чуть сбоку от сонной артерии – подумаешь, комар укусил. И уж тем более не будет большой разницы: погибла она до взрыва, во время или после. Спасать будут выживших. СМИ же будет заботить кто именно из группировок возьмёт на себя ответственность за теракт.
Я поёжилась: рассуждаю, как хладнокровный киллер, а у самой трясутся руки, когда нажимаю на курок. А вся ирония заключается в том, что во время убийства – они давным-давно мертвы. В моей реальности, ушедшей от их мира на время, а может и пространство, вперёд.
Интересно, а смогла бы я…
– Саша? – незнакомый баритон застал меня врасплох.
За четыре года моей работы в ОВ²Р – отделе вневременных решений – я ни разу не слышала об агентах встретивших в прошлом знакомых или родственников. Не то, чтобы это было в принципе невозможным, но практически невероятным. Угроза «срыва» агента возрастает в разы – кто не захочет исправить ошибки прошлого?
Сотрудники ОПВ³ – отдела просчёта всех возможных вероятностей – с точностью до долей секунд и вероятностью в девяносто девять процентов просчитывают все ходы вероятного будущего при изменении вероятного прошлого. Пуанкаре был прав считая, что «небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении», но он тут же добавлял – «любое предсказание становится невозможным». Мы же продвинулись гораздо дальше и вторая часть его утверждения в моём «сегодня» не актуальна.
Поэтому я несказанно удивилась уже тому факту, что здесь меня кто-то узнал – это могло означать одно: в ОПВ³ ошиблись, а это, в свою очередь, было на грани фантастики.
– Эй, – тёплая ладонь легла на моё плечо. – Ты как-то странно выглядишь…
Я подняла глаза и сразу узнала его: светлые глаза, растрепанные волосы, россыпь веснушек на носу – на парах всегда садился на третью-четвертую парту и, делая вид, что внимательно слушает, просто засыпал, прикрывшись плоским кейсом.
Странно выгляжу?! Ещё бы – старше на семь лет!
Серёжа или Слава, а может Саша? Нет, точно не Саша, я бы запомнила тёзку. Но имя было явно на «с».
– Что ты здесь делаешь? Прогуливаешь? – он весело кинул кейс на скамейку и плюхнулся рядом.
Таймер вновь пикнул, отсчитав очередные семь минут.
– Э-э… Серёжа, привет, – наконец выдавила я из себя.
Он странно посмотрел на меня, вытянул губы трубочкой и протянул характерным голосом из какой-то старой, но ужасно прилипчивой рекламы:
– Серё-ёжа… так меня еще никто не называл.
Стас! Ё-моё!
– Извини, голова просто болит, – я почти не соврала.
Одна часть моего сознания отчётливо понимала, что он мёртв уже много лет, другая же видела его сидящим рядом и оттого пребывала если и не в панике, то в состоянии очень к ней близком.
В толпе мелькнуло лицо с родинкой под бровью. Я вскочила. На объяснения нет времени – объект нужно найти и уничтожить до взрыва. Вернее за тридцать три секунды до него – оптимальное время определено ОПВ³.
– Эй! Ты куда? – Стас бросился за мной.
Вот ведь… Прилипчивый субъект.
Я резко остановилась:
– Слушай, тебе, что делать нечего? Если так – дуй на лекции, а не путайся у меня под ногами.
Кажется, он смутился – веснушки из бледно-золотистых стали морковными.
– Просто подумал…
Вот те на! Я ж ему нравлюсь! – дошло вдруг до меня.
Вернее, нравилась – семь лет назад, – ехидно напомнил внутренний голос.
– … может, в кино сгоняем, раз уж всё равно вместе прогуливаем, – закончил Стас.
– Мы не вместе прогуливаем! – я в конец разозлилась. – Я занята, а ты мешаешь!
Стас схватил меня за локоть:
– Не ори! – и тут же слегка успокоившись, добавил: – Давай я тебе помогу, что ли… Что за дело?
Вот ведь привязался!
Объёкт мелькнул у «оленьей» чаши. Выдернув руку из пальцев Стаса, я нырнула в толпу.
– Просите, извините, – бормотала я, поминутно наступая на чьи-то ноги и запинаясь о чьи-то сумки, кульки, чемоданы.
Толпа текла к вновь прибывшему составу – им было не до моих извинений.
Включить бы парализатор да спокойно добраться до объекта… Я одёрнула себя. Нельзя. Любое незапротоколированное действие может привести к непредсказуемым последствиям.
Толпа поредела. Состав закрыл двери.
У постамента с чашей женщина с родинкой под бровью обнимала мою маленькую знакомую.
Я прикусила губу и отвернулась. До боли впилась ногтями в ладонь.
Наверное, не привыкла ещё, – успокоила себя. – Самостоятельных операций всего две – отель в Мумбаи да башни-близнецы. Там было легко. Там я всего лишь облегчала участь и так умирающих. Что лучше – ждать пока на тебя обрушится железобетонное перекрытие или… Или я.
Там было легко. И я была с напарником. А здесь…
– Эй, – рядом остановился Стас.
Я растерянно моргнула.
Таймер пикнул.
Время! Слишком мало времени! Скорее всего, девочка тоже погибнет… то есть уже погибла. А если нет?…
Я расстегнула кобуру, замерла на полдвижении. Глаза стоящего напротив Стаса расширились, он инстинктивно отшатнулся.
– Не могу! – сквозь зубы выдохнула я и опустила лазер.
ОПВ³ дают вероятность девяносто девять процентов, но один процент это чудовищно, безумно много!
Один процент, что я не дождусь зеленого сигнала светофора и побегу на красный. Один процент, что в этот момент меня собьет машина, и я не приду на важную встречу. Один процент, что в конечном итоге это приведет к катастрофе или даже взрыву сверхновой.
Мелочь, ерунда?! Какое отношение я имею к космическим процессам?!
Судьба не более чем пересечение линий снежинки под микроскопом. Начальная точка, от которой расходятся лучи. Многопространственность и многовариантность. Поворотный момент и… иные ответвления. Так может?…
Стас с ужасом смотрел на меня.
– Слушай, сделаем вот что, – я схватила его за плечи. – Отсюда нужно убираться! Быстро! Ясно?
Он кивнул. Вряд ли что-то понял, скорее по инерции.
Я бросилась к девочке и её матери.
В этот момент таймер пискнул и отключился. Я почувствовала колебание воздуха, а потом меня сбило с ног что-то тяжелое.
Боль была такая, что на несколько мгновений я ослепла и оглохла. С трудом разлепила веки. Рядом, лицом вниз лежал Стас. Сердце оборвалось.
Он застонал. Слабо, еле слышно, но… Жив!
Плотно закрытые жалюзи не пропускали дневной свет. Здесь вообще не было никакого света – потолочные лампы выключены, подсветка развешанных по стенам карт потушена.
Глава ОПВ³ сидел, облокотившись о стол, и неотрывно смотрел на парящий всего в нескольких сантиметрах от лица ПК. Казалось, монитор подмигивал тающими цифрами.
– Алексей Семёнович, – ожил динамик. Ученый, не отрывая взгляда от монитора, нажал «отбой».
Поверхностно проанализировав свой поступок с точки зрения причинно-следственных связей, он усмехнулся. Вспомнил давнишний осенний разговор в полупустом плавучем ресторанчике.
– Нет, ты только представь, – кипятился Колька, промахиваясь мимо стакана, проливая водку на стол. – Ты только представь – вот ты, допустим, отправился в две тысячи пятнадцатый и пристрелил того гада, развязавшего третью мировую. Как там его… Маро! Что будет?
Алексей Семёнович, тогда ещё Лёшка, отобрал у друга бутылку и пожал плечами.
– Маро не будет.
Колька мотнул головой.
– И? – не дожидаясь ответа, продолжил. – А я тебе скажу! Ты спас миллионы жизней!
И он торжественно обвёл глазами зал. Немногочисленные посетители не обратили на него внимания.
Лёшка открыл рот.
– Но! – Колька ударил по столу. Граненый стакан подпрыгнул. – Но не-ет! Жизни-то ты спас, но твой дедушка не пошел на войну, и не встретил там хорошенькую медсестру – твою, между прочим, бабушку! И у них не родилась твоя мама! А раз её нет, то и тебя нет!
– А значит, я не мог отправиться в прошлое и убить Маро, а раз я его не убил, значит, я всё-таки родился и отправился в прошлое, чтобы его убить! Это ж бред!
– А вот и нет! – Колька влил в себя водку и счастливо улыбнулся. – Это всего лишь человеческая логика.
– Ты предлагаешь пользоваться инопланетной? – усмехнулся Лешка.
