Читать книгу: «Жестокие игры в академии драконов. Часть 3», страница 4

Глава 6

Линаэль

Дирижабль неторопливо бороздил небо над Истхелльгеном, выбрав направление прямо на Храм Золота. Конечно, мне доводилось о нём слышать – от нашей деревенской ведьмы, – но ни разу не приходило в голову, что однажды мне доведётся не то что увидеть его, но даже побывать внутри. От этой мысли в груди звенело от волнения. Я могла подолгу стоять на одной из палуб и смотреть вдаль, и даже когда стемнело, продолжала стоять, наблюдая за тёмными силуэтами гор и медленно ползущими по небу звёздами.

– Ты не замёрзнешь? – послышался голос сзади – и я обернулась. То был мистер Лэйдон. Он держал в руках пальто, которое купил для меня в одном из магазинов Лансфорта, хотя мне казался достаточным свитер с такими длинными рукавами, что они полностью закрывали бинты на руке, и достаточно высоким воротом, чтобы скрыть их на шее.

– Спасибо, профессор, – улыбнулась я и перевела взгляд на звёзды, когда пальто легло мне на плечи. – Вы так обо мне заботитесь.

– Должен же о тебе хоть кто-то заботиться.

– Я к такому не привыкла. Простые люди вынуждены работать, чтобы выживать, чтобы жить хоть чуточку лучше, а среди драконов, кажется, мне не приходится делать вообще ничего – всё и так дают просто за то, что во мне течёт кровь моего настоящего отца. Зачем тогда что-то делать? Ради чего стараться?

Лэйдон опёрся о перилла, встав рядом со мной, и меня окутала тёплая волна. Должно быть, он своей силой согрел воздух вокруг. Усмехнулся.

– Знаешь, многие задаются этим вопросом и действительно перестают к чему бы то ни было стремиться. Но среди нас с этим жёстко. Ты либо приносишь пользу клану, либо тебя изгоняют из клана.

– Из клана могут изгнать?

– Легко. А за особые провинности могут ещё и лишить крыльев.

У меня приоткрылся рот в изумлении.

– Как это?

– Помнишь, что с тобой было пару дней назад? Когда лежала в больничном блоке?

– Конечно.

– Ну вот если бы тебе повезло чуть меньше и неподалёку не оказалось бы медиков, которые умеют сращивать линии силы, то осталась бы ты простой человечкой. Даже без магии.

Человечкой…

– Само собой, за безделие никто не будет лишать тебя крыльев, – продолжил профессор. – Но вот свободного финансирования лишить – запросто. Особенно если от тебя откажутся прямые родственники: родители, дети или опекуны. То есть те, кто помогает тебе в случае отсутствия собственного источника дохода. Временные сложности бывают у всех. Но тунеядство как жизненный принцип у нас не поощряется. Так что не думай, что если тебя взяли в клан, то теперь можно расслабиться и ничего не делать.

– Я ничего такого не думала, – я отвернулась, немного задетая его словами. – Меня воспитывали в строгости. Ну, до того, как на нас с отцом напали оборотни…

Профессор некоторое время смотрел на меня, а потом вздохнул:

– Ты же даже постоять за себя толком не можешь. Давай научу выпускать когти.

Поймав мой вопросительный взгляд, он усмехнулся и поднял перед собой руку, пальцы которой в мгновение ока покрылись мелкими красными чешуйками, а из их кончиков потянулись толстые загнутые когти.

– Ой, – я чуть отшатнулась.

– Вообще, для эффективной защиты тебе лучше преобразовывать руку целиком. Тогда сможешь приложить большую силу. – С этими словами он стянул с себя тонкий облегающий свитер и продемонстрировал постепенный оборот одной из рук. Чешуя постепенно начала подниматься от ладоней выше, к локтю, мышцы видоизменялись, длина руки увеличивалась, сустав стал крупнее, и под плотной кожей стали заметны длинные жёсткие сухожилия.

– О, – выдохнула я, по-настоящему восхитившись этому преображению. И улыбнулась: – Правда, сейчас я смогу тренироваться только на одной руке.

– Ничего, – профессор подбадривающе подмигнул. – Освоишь одну руку – легко сможешь провернуть то же самое и со второй. Только помни, что частичный оборот не имеет эффекта преобразования сопутствующих объектов, поэтому стоит либо использовать специальную…

– Какого эффекта? – перебила я, потому что застряла ещё в начале фразы и перестала понимать что-либо.

– При частичном обороте будет рваться одежда, – терпеливо пояснил профессор. – И если на тебе будет какое-нибудь кольцо или колье, то может случиться неприятность. Либо с украшением, либо с тобой.

– Хорошо, – кивнула я. – Значит, мне нужно раздеться?

– Не нужно. Начнём с одних только когтей.

– А если я случайно… ну… перестараюсь?

– В первые разы обычно наоборот, не получается сделать большие частичные обороты. Скорее всего тебе пока не хватит сил даже крылья материализовать. Так что сделай медленный вдох и следуй моим указаниям.

– Я постараюсь.

– Тебе нужно услышать голос дракона внутри. Словно кто-то бормочет так тихо, что невозможно разобрать слов, где-то в области резервуара силы, – он указал на центральную часть груди. – Оттуда потяни силу и направь её туда, где должен совершиться оборот. Не торопись. Поток должен быть равномерным и плавным.

До того, как Райнер привёл меня в академию, я никогда не взаимодействовала с той силой, которая позволяла драконам иметь вторую ипостась, и потому сейчас немного растерялась. Но спокойный, размеренный голос профессора, словно убаюкивая, прокрался мне под кожу – и голос драконицы словно сам по себе стал громче и отчётливее.

Услышав неясный шёпот где-то в глубине груди, я попыталась потянуться к нему мыслью и вызвать струйку силы. Это оказалось не так просто. Обычно сила тянулась сквозь линии в пальцах или ладонях, но к самому резервуару обращаться мне ещё не доводилось. Поэтому ушло некоторое время, прежде чем моя ладонь подёрнулась белой чешуёй, которая почти сразу исчезла.

– Вы видели? – восторженно прошептала я.

Профессор Лэйдон улыбался. Всё это время он стоял, прислонившись к перилам, и наблюдал за мной, ни единым словом или движением не прервав мою концентрацию.

– Очень хорошо, у тебя получилось войти в контакт со второй ипостасью. Это уже большой шаг вперёд. Когда вернёмся в академию, тебе предстоит учиться обороту. Обычно он происходит самопроизвольно в момент, когда дракон готов к этому, но тебе для дальнейшего обучения придётся ускорить этот процесс.

Я с готовностью кивнула и снова попыталась потянуться силой в самую глубину своего тела и вытянуть оттуда струйку в пальцы. Сначала ничего не получилось, но через несколько секунд по ним снова пробежала рябь чешуи.

– Продолжай в том же духе, – профессор вывернул свой свитер на правую сторону и замер в задумчивости. – Думаю, через день-два, если будешь регулярно тренироваться, сможешь вызвать когти. А там и полный оборот руки не за горами.

– Спасибо, профессор, – выдохнула я, восторженно рассматривая собственную руку. А потом подняла на него взгляд и невольно задержалась им на кольце причудливого узора, который был изображён на левом плече дракона. – Простите, это, наверное, личное, но у вас есть истинная?

Он бросил короткий взгляд на свою татуировку и помедлил с ответом:

– Судя по всему, есть. Почему тебя это интересует?

– Я не много знаю о драконах и об истинных, и тем более мне не особенно доводилось видеть брачные метки. Возможно, однажды мне тоже доведётся с этим столкнуться. Не хотелось бы попасть впросак.

– Впросак, – ухмыльнулся дракон. – Какой у тебя интересный словарный запас.

– Я ведь из деревни, – смущённо улыбнулась я и чуть приблизилась к его левой руке, чтобы рассмотреть рисунок. – Удивительно. Этот узор появляется сам по себе? Что это, если не чудо?

– Это слепок энергетической формулы дракона, – пояснил профессор. – Его можно сравнить со снежинкой, только формируется по другим законам.

– А почему она двухцветная? – я пригляделась. В жёлтом свете фонаря, который висел над нами, сложно было разглядеть оттенки, но я отчётливо видела, что их как минимум два. Один – тёмный, другой – светлый.

– Как двухцветная? – профессор тут же вывернул руку и вытянул шею, рассматривая собственную брачную татуировку.

– Вы не знали?

– Сегодня утром она была чёрной. Вот ведь…

– Вас это расстроило? – спросила я, прежде чем сообразила, что лезу слишком уж не в своё дело. – Простите, что спрашиваю, просто вы так удивились…

– Удивился – не то слово, – профессор натянул свитер и снова уставился вдаль. – Истинность – штука довольно сложная, особенно со времён Великих Перемен. Появились полукровки, драконы нескольких стихий, многократная истинность. Тут сам керри ногу сломит.

– Не понимаю, о чём вы…

Дракон усмехнулся.

– Я и сам не силён в этих вопросах. Не бери в голову. Если вдруг у тебя появится брачная метка, ты быстро со всем разберёшься. А сейчас предлагаю пойти в каюту и немного отдохнуть. Мы прибываем на рассвете.

– Я, пожалуй, ещё немного постою тут. Потренируюсь. Если вы не против.

– Против. У тебя будет насыщенное утро, поэтому иди отдыхать. Или я сам тебя отнесу в каюту.

– Вы ведь шутите, – улыбнулась я, чувствуя себя как-то странно. Мне в самом деле стало интересно, что он сделает, если я буду сопротивляться. Насколько сильно он хочет, чтобы всё было так, как он сказал?

– Хочешь проверить? – в его глазах мелькнули опасные огоньки. – Всё-таки я – твой профессор, и ты должна меня слушаться.

– Когда вы учили меня вызывать вторую ипостась, я слушалась. Но на этом власть профессора заканчивается.

Его губы изогнулись в усмешке, а в следующее мгновение я вскрикнула, потому что дракон, присев, обхватил меня ноги и, перекинув меня через плечо, как добычу, понёс в глубину дирижабля.

– Вы что делаете, отпустите! – воскликнула я.

– Обязательно отпущу, когда дойду до твоей постели, – нахально ответил дракон. – А потом запру тебя снаружи, чтобы не вздумала снова выйти!

– Пустите! – я попыталась стукнуть его по спине, но та оказалась практически каменной. – Разве профессор может так себя вести?

– Если помнишь, я преподаю боевую магию. Поэтому считай это демонстрацией приёма. Подсечка плечом и дезориентация противника.

Пока я пыталась невнятно возмущаться, он прошёл во внутреннее помещение дирижабля. Народу внутри было не много, а в столь поздний час – и подавно. Всего пара человек нам встретились по пути, прежде чем дракон безошибочно внёс меня в мою комнату и, уронив на постель, чуть не завалился сверху сам. Лишь в последний момент он удержался на руках – и замер, глядя мне прямо в глаза.

Дыхание сбилось. Я тоже застыла, ощущая, как взволнованно сердце ударило о рёбра. С трудом сглотнула, провела языком по губам.

– Бездна, – прошептал дракон, источая тот самый терпкий аромат. – Почему ты снова на меня так смотришь?

– Потому что вы находитесь в моей постели, – мягко напомнила я.

Тишина затянулась. Время будто остановилось, когда мы смотрели друг другу в глаза, и мне было настолько же неловко, насколько сладко. Воздух наполнился каким-то магнетизмом.

– Я пойду, – профессор резко поднялся и, взяв со стола ключ, потряс им в воздухе. – Тебе в туалет не надо? Сейчас запру.

Я в ответ мотнула головой. Мистер Лэйдон кивнул и, быстро покинув каюту, запер её снаружи.

Глава 7

Линаэль

Довольно долго я смотрела в потолок, прежде чем, наконец, уснула. Слишком много мыслей. Слишком много всего произошло. И слишком мало было возможностей побыть в одиночестве и спокойно обо всём подумать. Поэтому рано утром, когда дирижабль приближался к Пантарэе и профессор Лэйдон вошёл в мою комнату, чтобы разбудить, открыть глаза было как никогда сложно.

– Эй, боец, – он потрепал меня по плечу. – Мы почти на месте. По прибытии нас ждёт завтрак, а потом аудиенция с мистером Тираэлем Хантом.

Упоминание отца сразу придало мне бодрости, и я села в кровати. Поморгала, пытаясь открыть глаза и сфокусировать взгляд, но мир вокруг казался размытым. Не обращая на это внимание, я встала с постели и замерла, потому что голова внезапно закружилась, а в глазах потемнело. Я покачнулась.

Профессор Лэйдон тут же встал и придержал меня за плечи.

– Ты в порядке?

– Слишком резко встала, – ответила я, осторожно высвобождаясь.

– Это от переутомления, – заключил профессор. – Тебе нужен капитальный отдых.

– Когда мы приземляемся?

– Через двадцать минут. Успеешь собраться?

Я кивнула и, стараясь удерживать тело в строго вертикальном положении, направилась к саквояжу, в который была сложена одежда.

– В Пантарэе теплее, чем в Ледяном Лесу, – заметил профессор, когда я вытащила свитер Райнера. – Достаточно однослойной одежды, тем более, что садиться мы будем прямо в храм.

– Прямо в храм? – удивилась я. – Это нормально? Дирижабль ведь довольно большой.

– Он сделает остановку специально для нас, – профессор подошёл к окну и распахнул шторы.

Я так и замерла в пижаме и со свитером в руках, поражённая открывшимся передо мной видом. Дирижабль бороздил воздух над зелёной долиной, пролегающей между двух горных хребтов, за одним из которых явно поднималось солнце и озаряло небо своими лучами. По долине пробежало небольшое стадо оленей и скрылось в лесу ущелья.

– Долина Синих Бабочек, – сказал профессор, с какой-то нежностью глядя на меня, когда я приблизилась к окну, во все глаза рассматривая волшебный вид главного города Виригии и его окрестностей.

Сам город пролегал дальше, и крыши его, освещённые первыми слабыми лучами солнца, отбрасывали блики на металлических поверхностях. По долине тянулась река, которая проходила вдоль города и огибала его, а по другую её сторону расположилась гора, в верхней части которой, словно город, возвышался…

– Храм Золота, – констатировал профессор, указывая на это необычное сооружение. По большому счёту, Айсхолл был построен подобным же образом: за основу взяли скалу, выбили в ней помещения и достроили до необходимых размеров. Но Айсхолл был изо льда и камня. А Храм Праматери в самом деле блестел позолотой крыш и сиял белым мрамором.

– Вот это да, – выдохнула я, не в силах оторвать взгляд.

– Переодевайся, – профессор хлопнул меня по плечу. – Приду за тобой, когда пойдём на посадку.

Теперь мне стало ясно, почему дирижабль должен был приземлиться прямо в храм. Даже если бы мы сели на краю города максимально близко к святому месту, нам бы пришлось потратить много времени на то, чтобы пройти через лес и подняться на гору в сам храм. Впрочем, профессор мог бы обернуться драконом, а меня донести на своей спине. В верхней части храма явно виднелись просторные открытые залы, предназначенные для высадки драконов. В Айсхолле тоже такие были, хоть и гораздо меньше и в размерах, и по количеству. Но зачем, если с тем же успехом может приземлиться дирижабль?

И вот, наконец, это случилось. Профессор Лэйдон, постучавшись, вошёл в комнату, и взял мой саквояж – в одну руку со своим, – после чего подставил локоть, за который я и опёрлась. Сначала мы выщли на нижнюю палубу, к самому выходу, где кроме нас никого не было, и наблюдали за тем, как корабль причаливает к переливающемуся золотом храму. А потом, когда он, наконец, замер, и между дирижаблем и храмом перекинули деревянный трап, по которому сначала согшёл профессор, а потом, протянув руку, помог сойти и мне. Мы отошли всего на несколько шагов. Трап вернули обратно на дирижабль – и тот отчалил, чтобы медленно спуститься в город.

Но наблюдать за этим мне не дали. Нас тут же встретил мужчина в строгом костюме. Его пиджак – или я не знаю, как это называется, – тянулся полами до самых щиколоток, а в ворот вставлена золотистая жёсткая полоска, которая держала воротничок.

– Мисс Хант-Варгас? – обратился он ко мне. Мужчина был уже совсем немолод. Его волосы полностью покрыла белая седина, а кожа собиралась жёсткими складками, но тело оставалось живым, подвижным и сухим. – Позвольте представиться. Я – брат Марти, служу Богине более ста лет, и сегодня я буду сопровождать вас в стенах этого храма.

Мы обменялись вежливыми приветствиями, и брат Марти повёл нас по храму.

У меня дыхание перехватывало от восторга. Дирижабль остановился на специальной посадочной площадке в нижней части храма, которая при этом всё равно размещалась намного выше уровня города, и простой человек на своих двоих вряд ли смог бы сюда добраться. Несмотря на ранний час, здесь уже было довольно людно. Десятка два человек садились на дирижабль, который должен был спустить их в город.

Потом мы оказались в огромном помещении внутри скалы, которое казалось почти безразмерным. Оно тянулось вверх на высоту нескольких этажей, а в ширину, кажется, было не меньше, чем центральная улица Ледяного Дола. Оно не было безлюдным. Мужчина в чёрном брючном костюме, как у брата Марти, толкал куда-то тележку, три девушки в коротких юбках и со швабрами в руках сбились в кучку и смеялись о чём-то своём. Ещё двое мужчин пересекали огромный зал, целенаправленно двигаясь в сторону одной из многочисленных дверей. А неподалёку от нас открылись двери лифта, выпуская ещё троих людей в чёрной форме.

Именно к лифту и повёл нас брат Марти. Осмотревшись, я отметила ещё как минимум пять лифтов с разных сторон, а если поднять голову, то можно было насчитать пять этажей. Вдоль стены на каждом этаже тянулись перилла, и кое-где можно было заметить людей.

– Это Нижний Храм, – пояснил брат Марти. – Здесь проживает обслуживающий персонал, располагаются магазины, рестораны и вся необходимая для комфортной жизни инфраструктура, чтобы служители могли жить здесь, не покидая святых стен. А сейчас мы с вами держим путь в Верхний Храм. Там вы сможете присоединиться к утренней трапезе, а потом пройти в больничное крыло, где мистер Эшли подробно расскажет вам о состоянии отца.

Лифт был металлическим, и поднимался наверх с довольно жуткими звуками, но открывавшийся из него вид на зал всё равно вызывал восторг. Это не было похоже на Айсхолл. Храм Золота казался тёплым, живым, повсюду виднелись картины, статуи, узоры, созданные из металлов жёлтых, рыжих, красных оттенков, переплетающиеся с тонкими чёрными линиями. Вьющиеся растения поднимались вверх по стенам и оплетали их, а сквозь огромные окна лился свет утреннего солнца, лучи которого отражались в металлических деталях интерьера.

Скоро мы поднялись выше. Намного выше. Миновав зал, лифт продолжил подниматься, и за стеклянной стеной открылся вид на лежащий под храмом город. Я прижалась к стенке, чтобы мелькающие за ней ограждения не сильно мешали рассматривать блестящие купола крыш.

– Как красиво, – тихо проговорила я.

Профессор Лэйдон, облокотившись локтем о перилла, с усмешкой проследил мой взгляд.

– В Пантарэе тоже есть академия, – заметил он. – Тебя ничто не держит в Айсхолле. Если хочешь, можешь перевестись и жить здесь.

– Правда можно? – я подняла на него взгляд, и тут же смущённо потупилась, потому что профессор ответил мне ласковой улыбкой.

– Правда. Если нужно, могу попросить за тебя. Но учти, жизнь в столице – совсем не то, что на отшибе Гвинна.

– Пусть. Мне нужно учиться быть храброй, – ответила я с каким-то упрямством и даже сама удивилась своему голосу.

– Ты и так храбрая, – ответил профессор. – Трусливый дракон не понёсся бы разносить стаю оборотней.

– Всё равно недостаточно. А вдруг в пророчестве говорилось про нас с Эрикой?

– Даже если так, то, что должно свершиться, должно свершиться. А как именно – мы не знаем.

Лифт остановился, и брат Марти, тактично делавший вид, что не слушает нас, пошёл вперёд по коридорам и галереям, чтобы в конце концов вывести гостей к просторной светлой столовой. Длинные столы были накрыты, несмотря на ранний час. По краям – чистые тарелки на белых выглаженных салфетках, в центральной части – блюда с разнообразными закусками. За столами было не много народу. Несколько мужчин в чёрных костюмах, две женщины в белых струящихся балахонах.

– Буду ждать вас у входа, – тихо произнёс брат Марти. – Присаживайтесь туда, где вам будет удобно.

Улыбнувшись, он действительно пошёл в сторону дверей и встал чуть в стороне от них.

Профессор Лэйдон уверенно пошёл к столу и занял первое попавшееся место. Я себя так свободно не чувствовала. Здесь явно все были свои, и все всех знали, а мы – чужаки, и я словно физически ощущала на себе изучающие взгляды. Неловко сев рядом с профессором, я положила руки на колени и тупо уставилась прямо перед собой.

Потом резко вдохнула и произнесла:

– Профессор, мне нужно кое-что вам рассказать.

– М-м? – протянул он, с невозмутимым видом наполняя мою тарелку.

– Вчера я разговаривала со старостой моего факультета, Кристофером Саргоном. И во время разговора он вёл себя странно.

– Что именно тебе показалось странным? Если домогался – не обращай внимание. Он мимо юбки не пройдёт, но насиловать не станет.

Эти слова смутили меня окончательно, и я потупила взгляд. Профессор, видимо, решил, что угадал, потому что спокойно принялся за еду, больше не задавая никаких вопросов.

Я неловко взяла в руку вилку и начала ковыряться в тарелке.

– Нет, дело не в этом.

Хотя мимо юбок он точно не проходил.

– Тогда в чём?

– Мы с ним говорили, и вдруг у него взгляд стал такой… такой… Он уставился в одну точку, зрачки расширились, и будто ничего не видел перед собой.

Это профессора уже заинтересовало. Он отложил приборы и, продолжая жевать, посмотрел на меня.

– Он заговорил потом не своим голосом, будто в него кто-то вселился.

– И что он говорил?

– Кажется… “Освободи нас”.

– Интересно, – профессор оторвал кусок от ломтя хлеба и макнул его в жирный бульон тушёного мяса. – Что-нибудь ещё?

Я пересказала короткий диалог, который произошёл тогда между мной и Крисом. Профессор не перебил ни разу. Завершив тем, как Крис завалился на меня, а потом пришёл в себя, я уткнулась в свою тарелку и всё-таки начала есть, а мистер Лэйдон долго молча жевал, почему-то кивая самому себе.

– Хорошо, что ты рассказала об этом сейчас, – сказал он в конце концов. – В Храме наверняка найдётся кто-то, кто сможет объяснить этот феномен. Жизнь скрыта в пепле смерти… – Профессор постучал кончиком вилки по столу. – Есть кое-какие мысли по этому поводу, но я не разбираюсь в вопросе, поэтому сначала кое-что уточню у местных жриц.

Он цокнул языком, покачал головой и снова принялся за свой завтрак.

Мне не было известно, кто такие фениксы, и почему эта мысль поставила профессора в тупик. Но глубоко в душе шевельнулось какое-то волнительное предчувствие.

Что-то приближалось.

***

Мистер Эшли оказался довольно приятным лесным драконом средних лет. Правда, когда речь идёт о драконах, сложно сказать наверняка в каком районе лежат эти средние года даже с точностью до столетия. Со слов профессора Лэйдона, мистер Эшли относится к поколению Древних – чистокровных драконов, рождённых до Великих Перемен. А те могут жить и тысячу лет, если повезёт. Поэтому, когда он встретил меня в комнате отдыха больничного крыла, я не могла сдерживать любопытства и внимательно рассматривала его лицо в поисках признаков старости. Но у него едва виднелись морщинки в уголках глаз, и даже собственного отца я бы посчитала намного старше мистера Эшли.

Приёмного отца.

– Мисс Хант-Варгас, – поприветствовал он меня с той харизматичной, обаятельной улыбка, какая бывает только на лице взрослого и мудрого человека. – Рад вас видеть. Вы выглядите точно так, как описал мистер Хант.

– Как он? – я встала навстречу мистера Эшли, и повреждённая рука от резкого движения отозвалась болью. Мне показалось, я не подала вида, но взгляд дракона тут же сменился. Стал цепким и словно немного расфокусированным.

– Вы ранены, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнёс он. – Позволите осмотреть?

– Да, конечно, – немного смутилась я. Всё-таки один из лучших врачей Виригии.

– Пройдёмте в смотровую. Заодно введу вас в курс дела.

Он открыл одну из ближайших дверей, включил внутри свет и жестом предложил мне пройти. А когда мы оба оказались внутри, пошёл к умывальнику, в котором принялся тщательно мыть руки.

– Как вам, наверное, уже объяснили, действие яда оборотней на существ других видов и рас имеет разное действие. На человекообразных, в частности, он действует угнетением некоторых отделов памяти. Поэтому жертвы нападения оборотней часто испытывают подобные проблемы разной степени тяжести.

Он говорил и одновременно с этим помогал мне раздеться, а потом стал аккуратно снимать бинты. Боль прошла в то самое мгновение, когда он впервые прикоснулся ко мне, и я с удивлением посматривала на руку, забыв даже смущаться того, что кроме кружевного лифа на мне в тот момент ничего не было.

– Кроме потери памяти у него были многочисленные переломы, глубокие раны, две инфекции и воспалительные процессы в некоторых органах. Я не буду загружать вас этой информацией, потому что всё это лечится достаточно легко, и врачи Айсхолла оказали всю необходимую помощь. Нам осталось только продолжить лечение. У него не осталось ни единого шрама, и даже смею заверить, что его тело сейчас в лучшем состоянии, чем до встречи с оборотнями. Фактически, он обрёл вторую молодость.

– А что насчёт памяти? – спросила я, отвернувшись, чтобы не видеть собственной изуродованной руки.

– С мозгом работать намного сложнее. Фактически у врачей Виригии очень мало подобного опыта, хоть мы и стремимся восполнять пробелы в знаниях. Поэтому восстановление его функций заняло много времени.

– Но у вас получилось? – нетерпеливо уточнила я.

– По большей части – да. Кое-где его воспоминания могут быть спутанными, а поведение немного отличаться от обычного. Достоверно мы не знаем, что именно может отличаться. Он совершенно точно сейчас физиологически здоров и полностью готов к самостоятельной жизни. Но, возможно, некоторые элементы поведения мистера Ханта могут вас удивить. Хм, симпатичная брачная метка. Вам повезло встретить свою истинную пару в столь юном возрасте. Некоторые и за всю жизнь не встречаются.

– Что? – это замечание вырвало меня из омута беспокойных мыслей. – Какая метка?..

И всё-таки опустила взгляд на изуродованную руку. Кожа на ней была красной, будто бы расплавленной, и кое-где лохмотьями отслаивалась. Но чуть ниже плечевого сустава её в самом деле опоясывало кольцо причудливой формы. Его было почти не видно, потому как метка оказалась почти такой же красной, как обожжённая кожа. Но стоило мистеру Эшли направить на неё яркий свет светильника, сомнений не осталось.

– Это… – я сглотнула. – Это брачная метка?

– Вы удивлены? – он выгнул бровь. И улыбнулся: – Кажется, я испортил сюрприз. Так, сейчас я наложу компресс, а потом буду запускать силу по вашим линиям жизни в обратную сторону. Ощущения не из приятных, потому что регенерация ускорится примерно раз в двадцать. После встречи с отцом вернётесь ко мне, чтобы снять компрессы, и после этого перевязка уже не понадобится.

Брачная метка.

Сердце колотилось, как сумасшедшее. Этого просто не могло быть. Когда метка проявилась у Райнера, у меня ничего не было. Как она могла вылезти только сейчас?

– Присаживайтесь, я сейчас приготовлю компрессы.

Я послушно села на кушетку и уставилась в одну точку перед собой. Так значит, мы с Райнером в самом деле истинная пара? Поверить в это было трудно. Почти невозможно. Хотелось одновременно смеяться и рыдать, срочно сообщить ему об этом – и таинственно молчать. Но всё это – глубоко внутри. Ни одной мышце лица я не позволяла дёрнуться, потому что тема брачной метки меня слишком смущала. Особенно когда приходится быть полураздетой в компании незнакомого мужчины.

Сам доктор при этом таинственно улыбался, когда подошёл ко мне с металлическим тазом. Вынимая из него влажные плотные тряпицы, он аккуратно накладывал их на раны.

– Ваши чувства вполне понятны, мисс Хант-Варгас. Нет никакой необходимости их скрывать.

– О чём вы?

– Ни о чём, – улыбнулся он. – Позволите мне осмотреть вас на предмет блокировки линий силы?

Я только выдохнула, потому что снова не поняла, что он имеет в виду, но дракон поймал мой взгляд и пояснил:

– Личная просьба главы клана Варгас. Есть основания предполагать, что у вас утоньшены или заблокированы линии силы, которые соединяют между собой ипостаси. Пройдите сюда.

Ласковым прикосновением к спине он направил меня ближе к окну, за которым солнце уже поднялось над горами и заливало непривычно ярким, тёплым светом всю долину. Затем он поставил передо мной полупрозрачную пластину, которая закрывала почти всё тело, щёлкнул рычажками, поставил по другую сторону от неё стул и, сев на него, уставился на поверхность пластины.

Ощущение было странное. Я чувствовала себя совершенно голой под этим цепким, внимательным взглядом, даже несмотря на то, что на мне остались плотные кожаные брюки и бельё. Словно пластина эта делала мою одежду такой же полупрозрачной.

Пластина тихо гудела, доктор время от времени делал на листе бумаги какие-то записи, и это, казалось, продолжалось добрый час. Чтобы немного скрасить время, я наблюдала за тем, как ползут по долине тени, постепенно становясь всё короче. И когда доктор, наконец, встал и, щёлкнув рычажками, велел мне одеться, солнце поднялось достаточно высоко, чтобы его не было видно даже в окно расположенного высоко над уровнем моря храма.

Пока я несмело вышла из-за пластины и оделась, доктор сходил куда-то, а когда вернулся, сел за стол с принесённой книгой и ещё довольно долго листал её, сверяясь со своими записями. Будто у меня как минимум смертельная болезнь.

– Если что-то не так, вы скажите мне, – произнесла я, не выдержав напряжения.

Доктор встрепенулся, обернулся и посмотрел на меня так, будто удивился встретить кого-то постороннего в кабинете. Потом в глазах его появилось понимание – и он покачал головой:

– Не то чтобы с вами что-то не так, но я ещё никогда не видел ничего подобного. Ваши линии силы не просто утоньшены, они будто перевязаны. И чтобы ваша сила проявилась в полной мере, нам необходимо снять эти, так скажем, жгуты, которые не позволяют второй ипостаси контактировать с первой.

Он отложил записи в сторону и развернулся на стуле, посмотрев мне в глаза.

– Кроме того, вы, очевидно, тоже находитесь под воздействием яда оборотней.

– Что? – я непонимающе повела головой. – Меня никогда не кусали оборотни.

– Тем не менее, картина один-в-один, как была у вашего отца в момент поступления к нам. Как бы то ни было, вы не можете помнить, как это произошло. Скажите, с какого возраста вы себя помните?

– Лет с шести, – я отвела взгляд, усиленно пытаясь вспомнить, с какого момента начинаются мои воспоминания, но только покачала головой: – Это ведь нормально, никто не помнит себя в раннем детстве.

Брови мистера Эшли на мгновение взметнулись, словно он умолчал о каких-то своих мыслях, после чего дракон с улыбкой встал и жестом предложил мне пройти к двери:

– Я отведу вас к вашему отцу.

Мы поднялись ещё этажом выше. Здесь уже кипела жизнь. Проходили мимо девушки в одинаковых коротких юбках, которые улыбались нам и здоровались, встречались ещё какие-то люди, которые обменивались с доктором парой-тройкой фраз, из которых можно было понять, что все они – его пациенты. В конце концов, мы подошли к одной из дверей, к которой был прицеплен на гвоздь листок с именем “мистер Тираэль Хант”.