Читать книгу: «Все будет хорошо. Остросюжетный любовный роман», страница 3

Глава 4. 1

Вынырнув в очередной раз из пучины воспоминаний, обнаружила, что на улице уже начинает светать. Давно разбежалась по домам молодежь, сидевшая на детской площадке, ранний собачник выгуливал напротив дома своего пса, зевая во весь рот, а я все сидела напротив окна, с очередной зажженной сигаретой. И тогда, вдруг, поняла, что очень хочу, прямо сейчас, оказаться дома. Не откладывая в долгий ящик, схватила сумку, которую так полностью и не разобрала, и стала складывать туда свои вещи. Осмотрелась в последний раз, не забыла ли что-то и вызвала такси. Уже в последний момент вспомнила про Катюшкин шампунь, непонятно как оказавшийся у меня с собой. Хотя, если вспомнить в каком состоянии я собиралась, с собой у меня могло быть все что угодно. Закинула его в сумку и вышла, захлопнув дверь, ключи бросила в почтовый ящик. Такси уже стояло у подъезда, дожидаясь раннюю пассажирку, а через пятнадцать минут я уже выходила возле своего дома.

Наверное, подсознательно, я готова была обнаружить все что угодно, ведь никого здесь не было почти месяц, но дом выглядел также как и всегда, только двор был слегка запущен. Нашарила в сумке ключи, открыла дверь и вошла. Внутри тоже ничего не изменилось, разгром на кухне, который я устроила в тот вечер, никуда не делся. Решила, что уберу его позже, и поднялась в Катюшину комнату. Легла на ее диван и, свернувшись клубочком, провалилась в сон без сновидений.

Когда открыла глаза, часы показывали почти восемь вечера, я умудрилась проспать весь день. Чувствовала себя намного лучше, а когда умылась обнаружила, что отечность почти спала. Для начала следовало навести порядок на кухне, что я и сделала, потратив на это час времени. Потом налила себе чай и, прихватив телефон, устроилась на крыльце. Дневная жара спала, воздух потихоньку наполнялся прохладой, а дышалось легко и хорошо. Нужно было позвонить Вите и узнать новости, но я все откладывала этот момент. Понимала, что огребу от него по первое число. И за свое исчезновение, и за то, что бросила одного заниматься похоронами. Когда и дальше оттягивать стало некуда, все же набрала его номер, внутренне замирая.

– Юля? – сначала тихо и недоверчиво, будто он не верил что это действительно я, раздалось на том конце линии. А потом, не дожидаясь моего ответа, голос его сорвался. – Твою мать, ты где?

– Здравствуй, Витя, – ответила спокойно, никак не среагировав на его тон. Ругался он редко, но тут, надо полагать, я заслужила.

– Юлька, что же ты, дура, творишь? Да мы тут с ума чуть не посходили, не знали что с тобой. Я даже к матери твоей ездил. Ты о ней-то подумала, когда пропала? Она же чуть инфаркт со всеми этими событиями не заработала! А Павел Юрьевич тебя вообще в розыск объявил, – орал он в трубку так, что я немного отодвинула ее от уха, опасаясь оглохнуть.

– Надеюсь, не как подозреваемую в убийстве собственного мужа и дочки? – перебила я Витю, устав от его крика.

– Каком убийстве? Там же несчастный случай был, глупости не говори. Ты пропала, дома нет, на звонки не отвечаешь, а потом и вовсе телефон выключила. И что нам было делать, что думать? – уже спокойнее продолжил он.

– Так было нужно, Витя.

– Кому? – не понял он. Или просто сделал вид, чтобы продолжать отчитывать меня и дальше.

– Мне, это было нужно мне, – вздохнула я и примирительно поинтересовалась. – Скажи мне лучше, как все прошло?

– Ты имеешь в виду похороны? – произнес он то, что я так и не смогла. – Нормально, я обо всем позаботился, не переживай.

– Спасибо, Вить, я знала что ты все сделаешь правильно, – от сердца произнесла я.

– Юлька, тебя же все осудили, ты знаешь сколько было разговоров, сколько статей в газетах о том, что жена Вислевского не пришла на похороны собственного мужа и дочери, – произнес он, а я поняла, что и сам Витя меня осуждает не меньше остальных, просто старается этого не показывать.

– Мне, Витя, плевать на них и их мнение. Если бы я пришла, то вполне возможно, лежала бы сейчас рядом с мужем и Катей. Как вы все не понимаете, что я бы просто не выдержала!

– Я понимаю, Юлясь, – тихо сказал Витя, а я не поверила. Но оправдываться более того, что уже сказала, не собиралась. Я поступила так, как поступила, и в любом случае уже ничего не изменить. Ну а чужие мнения, они меня никогда не трогали. Мама мне всегда говорила: не суди и не судима будешь, а тот кто перешептывается за спиной, осуждая, видимо никогда этого не слышал. – На кладбище поедешь? Когда тебя отвезти? – прервал Витя мои мысли..

– Завтра. Сможешь?

– Конечно, заеду за тобой в десять, пойдет? Ты ведь дома?

– Да, дома. До завтра, Вить, – попрощалась я, решив что пора прекращать разговор, но услышала как он сказал вдогонку.

– А менту этому позвони, пусть с розыска снимет.

– Не переживай, – ответила я и нажала на отбой.

Посмотрела на часы, половина одиннадцатого, подумала что это еще не поздно и набрала номер. Он остался в памяти телефона с того дня, когда Павел Юрьевич мне звонил. Трубку долго никто не брал и я уже решила отключаться, когда, вдруг, оттуда раздалось сонное и недовольное «алло».

– Павел Юрьевич, я вас разбудила? – мне стало неловко, но не сбрасывать же звонок. – Это Юля.

– Какая Юля? – было слышно, что майор еще не совсем проснулся, и явно не понимает кто ему звонит.

– Вислевская. Мне тут сказали, вы меня в розыск объявили.

– Юлия Владимировна? – вот теперь он точно проснулся, голос взбодрился и приобрел те нотки, которые свойственны служителям закона. – Ну и куда же вы пропали? Мы тут с ног сбились, разыскивая вас. Каждый день сводки проверяем, вдруг труп ваш где-нибудь всплывет.

– Мой труп, или не труп лучше, вернулся домой и пропадать больше не собирается, – отчеканила я, и услышала как мой собеседник усмехнулся в ответ.

– А все же, где вы были почти месяц? – голос на том конце линии снова приобрел суровые нотки. Мне так и представилась картина, как майор, с взлохмаченной после сна шевелюрой, сидит, свесив голые ноги с дивана и пытается сделать грозный вид. Мне стало смешно, но смеяться я себе отсоветовала, чего доброго поинтересуется причиной, не рассказывать же ему, какие картины рисует мое больное воображение.

– Честно? Бухала, – ответила я, вздохнув.

– Шутки шутите, Юлия Владимировна? – голос суров, но меня не напугал.

– Нисколько, говорю как есть. Вернулась домой, поняла, что если останусь здесь, то свихнусь, сняла квартиру и предалась там пороку пьянства.

– А предупредить хоть кого-нибудь вы не додумались, мать например? – укорил меня Павел Юрьевич. Справедливо, между прочим.

– Не додумалась. Не до того было, – виноватой я себя, конечно, чувствовала, но произнесла это уверенно, чтобы он не догадался. Пусть считает меня бессердечной, если ему так нравится, меня это совсем не трогает, а открывать первому встречному душу, я была не готова. – Павел Юрьевич, снимите меня с розыска?

– Конечно, Юлия Владимировна, зачем мне вас дальше разыскивать, если вы сами нашлись, – было слышно, что голос его потеплел, по крайней мере ментовские нотки из него исчезли.

– Спасибо, Павел Юрьевич, а новости какие-нибудь есть?

– Пока новостей немного, все в нашей системе делается крайне медленно, но они все же есть. Можете завтра с утра ко мне подъехать и мы поговорим?

– С утра не могу, хотела на кладбище съездить. Может быть в другое время?

– Тогда я вам позвоню, хорошо? Телефон больше не выключите?

– Я и первый раз не выключала, он разрядился, а я внимания не обращала.

– Почти месяц? Вот теперь верю, что вы, как вы же и выразились, бухали, – улыбнулся мой собеседник, немного помолчал и произнес. – Ладно, как буду посвободнее завтра, позвоню. Спокойной ночи, Юлия Владимировна.

– И вам, Павел Юрьевич, – ответила я, и нажала на отбой.

Спать не хотелось совсем, за день я успела выспаться. Но в дом все же зашла, на улице начали одолевать комары, почувствовав во мне легкую добычу. Включила телевизор, но там, как всегда, не было ничего интересного. Дождалась выпуска новостей, но про аварию ничего не сказали, за месяц тема перестала быть актуальной, а может быть про нее забыли гораздо раньше, ведь каждый день что-то случается и кто-нибудь умирает. Это для меня они близкие люди, а остальным и дела нет до гибели директора фирмы «Строим вместе» и его дочери, поохали и забыли. Телевизор я выключила и решила все же попробовать уснуть. Хотела взять с собой Катюшиного зайца, с которым уже как-то спала в обнимку, но в гостиной его не нашла.

«Странно " – вертелась в голове мысль. Я точно помнила, что заяц оставался здесь, наверх я его не уносила. Все же поднялась в детскую, перерыла там все, но игрушки и здесь не было. В итоге я обыскала весь дом, но этот чертов заяц будто сквозь землю провалился. Прилегла на диване в гостиной, недоумевая куда он мог подеваться, а вскоре, вопреки ожиданиям, уснула и проспала до утра.

Глава 4. 2

Разбудил меня звонок сотового. Витя поздоровался, поинтересовался не изменились ли наши планы и, услышав что все в силе, обещал в десять быть. Я успела сходить в душ, выпить кофе и собраться, когда он позвонил снова и сказал что ждет меня у ворот.

– Здравствуй, – поприветствовал меня Витя, когда я подошла поближе. – Чудесно выглядишь.

– Привет, – я, по традиции, позволила себя обнять. – Спасибо, но ты ведь знаешь, я не люблю грубую лесть.

– Хорошо, извини, на самом деле выглядишь ты ужасно, – он подмигнул мне, давая понять что это шутка, но так как я даже не улыбнулась, откашлялся и спросил. – Ну что, поехали?

– Да. Только по дороге нужно заехать за цветами, – я села на пассажирское сидение и захлопнула дверь.

– Конечно, – ответил Витя и сосредоточился на дороге. С разговорами он не лез и ни о чем не спрашивал, за что я была ему безмерно благодарна. Купив цветов, поехали в сторону кладбища, где были похоронены Толины родители, они погибли год назад, возвращаясь на машине с юга. Пьяный лихач выскочил на встречную полосу и у них просто не было шанса спастись, такой силы был удар. Доехали быстро, утренние пробки успели рассосаться, все желающие поработать давно добрались до своих офисов. Припарковали машину и вышли. Я прекрасно помнила где похоронены родители мужа, но Витя свернул совсем на другую аллею.

– А разве Толю с Катюшей не подхоронили к его родителям? – удивилась я, ведь обычно стараются положить поближе к родственникам.

– Эээ…, – Витя замялся и явно не знал что ответить.

– Черт, сама дура. Ведь все документы подтверждающие их родство у меня, – с опозданием поняла я свою ошибку.

– Вот именно, – кивнул Витя, – а ты пропала. Я пытался дозвониться, но ты как в воду канула, пришлось все делать на свой страх и риск.

– Прости, Вить, что все это взвалила на твои плечи, – мы неспешно шли по аллее. Легкий ветерок приятно холодил кожу. В этот час жара и так еще не достигла своего апогея, а здесь, в тени деревьев было и вовсе прохладно.

– Да все нормально, Юль, я понимаю. Кстати, мы пришли, – он кивком головы указал мне на две свежие могилы чуть в стороне от тропинки. Оградки еще не было, только холмики и два креста, сиротливо торчащие среди других, ухоженных могил. – С тобой пойти?

– Можешь подождать меня в машине? – он кивнул. – Я хочу побыть с ними наедине.

И только когда Витя отошел на значительное расстояние я позволила себе, присев прямо на землю, расплакаться.

– Здравствуйте, мои любимые, – сквозь слезы прошептала я. – Вот и повидались наконец-то. Вы простите меня, милые мои, за то что не пришла. Не смогла я, слабая у вас мама оказалась. Вы главное помните, всегда помните, что я вас люблю… очень люблю…!

Я говорила что-то еще, рассказывала как мне тяжело без них и тоскливо, а слезы и не думали прекращаться. Почти два часа я сидела, практически не меняя позы и все говорила и говорила. Спина затекла, ноги отказывались слушаться, когда я кое-как смогла подняться. Положила на каждую из могил по огромному букету и развернулась чтобы уйти. Где-то сзади отчетливо хрустнула ветка, повернувшись, заметила как дальше, между чужих могил, промелькнула и скрылась из виду чья-то тень, кто-то тоже приехал навестить своих родных. Выбралась на аллею и, не оглядываясь, быстрым шагом, покинула территорию кладбища. Я бы не удивилась, если бы Витя уехал, но машина стояла на месте, хотя его самого внутри не было. Набрала номер, но тут увидела, как он идет через дорогу и несет в руках два мороженого, одно из которых уже было наполовину съедено. Второе он протянул мне, когда подошел. Оно успело слегка подтаять, но мне было все равно, я любила всякое и Витя это помнил.

– Спасибо, – на улице мороженое я не ела со времен студенчества. С наслаждением откусила и аж зажмурилась от удовольствия. – Вкусно как.

– Юль, у тебя какие планы? Может в парк поедем, хоть отвлечешься ненадолго, – предложил Витя и посмотрел на меня с надеждой.

– А поехали, – неожиданно для самой себя согласилась. Сначала, правда, хотела отказаться, но поняла что отвлечься, действительно, не помешает. Да и сидеть одной, в пустом доме, где совсем недавно слышался детский смех, не хотелось. – Только, тебе разве на работу не нужно?

– Сегодня там справятся без меня, – улыбнулся он. – Кстати, по этому поводу нам и нужно поговорить. Пойдем в машину сядем, чего на жаре торчать.

Устроившись в машине, Витя включил кондиционер и, не трогаясь с места, повернулся ко мне и продолжил:

– Ты ведь знаешь, что Толя был не только директором нашей фирмы, еще ему принадлежит самый большой пакет акций. В права наследства ты вступишь только через полгода и вольна будешь с этими акциями делать что угодно. Но Толя как-то обмолвился, если с ним что-то случится, чтобы я уговорил тебя сделать вот как, и это действительно, для тебя выход. В общем, руководство фирмой сейчас на мне, и будь уверена, я справлюсь. А ты будешь ежемесячно получать тот процент прибыли, который раньше получал Анатолий. Деньги, как и раньше, будут поступать на счет и нуждаться ты не в чем не будешь. Ну как, согласна?

– Витя, ну конечно, согласна, – без раздумий ответила я. – Ты ведь знаешь, в дела Анатолия я никогда не лезла, все равно мне там ничего не понятно, так что действуй. Не будь ты грамотным сотрудником, Толя никогда не стал бы держать тебя на работе, даже в счет вашей старой дружбы. А если тебе в этих вопросах доверял мой муж, значит доверяю и я.,

– Спасибо, Юля. Для меня очень приятно и ценно такое твое доверие, – улыбнулся Витя. – Ну что, едем? – Поехали, – махнула я рукой.

В парке мы провели весь день. Катались на аттракционах, ели в кафе великолепный шашлык, а когда жара немного спала, Витя взял в аренду простую весельную лодку, и мы катались по местному озеру. Вопреки всем обстоятельствам, сегодня я почувствовала какую-то легкость, будто избавилась от непосильного груза. Возможно повлияло то, что побывала, наконец, на кладбище и смогла попросить у родных прощения. Если так, то сегодня я почувствовала, они меня простили. Витя вел себя весь день как хороший друг, ни разу не заговорив больше на тему наших прошлых отношений. Да и лишнего ничего себе не позволял, не пытался приобнять, не касался, как бы случайно, рукой, в общем идеальный друг. Я боялась вечера, когда он привезет меня домой. Что если ему придет мысль попробовать напроситься на «чашечку кофе»? Чувств у меня к нему давно не было, а портить отношения не хотелось, и я не знала как буду ему это объяснять, чтобы не обидеть. Но мои опасения оказались напрасными, то ли он что-то почувствовал, то ли такая мысль ему и вовсе в голову не приходила. Подъехав к воротам дома, он открыл мне дверь, чмокнул в щеку и, пожелав спокойной ночи, уехал. А только его машина скрылась за поворотом, на сотовый раздался звонок.

Глава 4. 3

От неожиданности, я вздрогнула и посмотрела на телефон в своих руках.

– Добрый вечер, Юлия Владимировна, – поздоровался звонивший майор. – Простите, было много работы и только сейчас смог освободиться, – а я вспомнила, что вчера мы договорились созвониться. Со всеми сегодняшними событиями, это просто вылетело из моей головы.

– Здравствуйте, Павел Юрьевич, – поприветствовала я его в ответ. – Да я и сама весь день была занята, только пять минут назад домой вернулась.

– Юлия Владимировна, не сочтите за наглость, я могу напроситься к вам на ужин? – спросил мой собеседник, а я слегка опешила. Продуктов у меня почти не было, закупиться после возвращения я еще не успела. Вспомнила, что, вроде, в морозилке оставалась курица, прошла на кухню и убедилась что она есть. А Павел Юрьевич, между тем, продолжал говорить:

– Вы не подумайте ничего такого, просто, раз уж вы только что вернулись, то, наверное, не захотите ехать обратно в центр, да и я, как раз, нахожусь недалеко от вас и мог бы подъехать.

– Да я и не подумала ничего такого, Павел Юрьевич, просто соображаю чем вас кормить. Честно говоря, еще не успела забить холодильник, – не стала я лукавить.

– А вы сильно не переживайте, что у вас там есть из продуктов?

– Только курица, – вздохнула я, смутившись. Мне стало неудобно перед этим человеком, подумает еще, что я плохая хозяйка. Хотя, с другой стороны, какая мне разница, пусть считает как хочет. – С остальным напряженка.

– Вот и отлично, ставьте свою курицу в духовку, кстати, ее можно просто положить на солевую подушку, раз уж ничего другого нет, а я по пути заеду в магазин и что-нибудь еще куплю, хорошо? – проговорил он в трубку скороговоркой.

– Давайте сделаем так, – улыбнулась я, нажала на отбой и отправилась на кухню, готовиться к визиту майора.

Разморозила курицу в микроволновке и, по совету Павла Юрьевича, положила ее на солевую подушку, запихнула все это в духовку и быстренько побежала в душ. Когда за воротами раздался сигнал автомобильного клаксона, я как раз вытаскивала птицу из духовки, пристроив горячий противень на плиту, пошла встречать гостя. Открыв ему ворота, показала куда можно поставить машину и пошла доделывать дела на кухне, куда Павел Юрьевич вскоре и пришел, неся в каждой руке по большому пакету.

– Куда же вы столько всего набрали? – всплеснула я руками, оглядывая принесенные пакеты. – Нам же за неделю это все не съесть.

– Да тут вот какое дело, – слегка смущенно, улыбнулся Павел Юрьевич. – Я отвозил домой отца, а он как услышал, что я с вами о встрече договариваюсь, вызвался помочь мне закупиться. Я уж ему объяснял, не на свидание еду, а по делу, но он все равно не отстал. Пришлось с собой в магазин его взять, а там уж он рулил всем процессом.

– Хороший у вас отец, – улыбнулась я, забрала у Павла Юрьевича один пакет и стала выкладывать на стол продукты. Чего там только не было, начиная с овощей и фруктов, и заканчивая сырами и нарезками. Майор в это время разбирал второй, из которого в самую последнюю очередь появилась бутылка дорогого, итальянского вина. Мы с Толей его как-то пили, и цену этому вину я знала, поэтому мысленно присвистнула. А майор не поскупился, если это он оплачивал покупки.

– Вот твою ж мать, – увидев ее, выругался Павел Юрьевич, а я невольно улыбнулась. Ну никак мне не верилось, что он видит это вино сейчас впервые. – Вот старый сводник. Вы не обижайтесь, Юлия Владимировна, просто отец давно мечтает меня женить, а я все упрямлюсь и неподдаюсь.

– Знаете что, Павел Юрьевич, раз уж мы сегодня с вами вот так собрались, в неформальной обстановке, может быть забудем про отчества, а то это как-то даже смешно, сидеть напротив друг друга, пить вино и обращаться по имени отечеству.

– Я не против, Юлия Владимировна, то есть Юлия, – улыбнулся он и стал похож не на мента, а на озорного мальчишку. На щеках выступили ямочки, которые я раньше не замечала, они и придавали ему такой вид.

– Ну тогда, Павел, берите вот это все, – кивком указала я на уже разложенные по тарелкам продукты, – и несите на веранду. В такую погоду грех в доме сидеть.

– Отлично, – кивнул Павел, но, мне показалась, что он слегка нахмурился, правда уже через секунду широкая улыбка снова озарила его лицо, а я невольно им залюбовалась. Нельзя сказать, что он был красавцем, но харизмы ему было не занимать. Такие мужчины обычно очень привлекают девушек, странно, что он так и не был женат.

Когда все тарелки были перенесены на веранду и мы расселись друг напротив друга, Павел указал взглядом на бутылку вина и спросил:

– Вам налить, Юля?

– Нет, – отказалась я. – Боюсь снова сорваться, а вдруг у меня откроется предрасположенность к алкоголизму.

– Да бросьте вы, – принимаясь за курицу, серьезно посмотрел на меня Павел. – У вас был тяжелый период, вот вы немного от него и отвлеклись. До алкоголички как мне до оперного певца.

– А я не знаю ваших способностей, вдруг вы как раз в свободное от работы время любите петь и до оперного певца вам всего полшага, – усмехнулась я, а Павел улыбнулся, всем своим видом показывая, что шутку оценил. – Ладно, честно говоря, я бы немного выпила, но мне не хочется пить одной, жаль что вам потом за руль.

– Ну я же мент, Юля. Стараюсь, конечно, не злоупотреблять служебным положением, но, иногда, все же приходится. С одного бокала, да и с двух тоже, не опьянею, доеду в лучшем виде, – разливая вино по бокалам, сказал Павел. А я, вдруг, подумала, что давно вот так не сидела с мужчиной, попивая вино и мирно беседуя. Муж приходил домой поздно и почти всегда уставший. Поужинав, он чаще всего засыпал в гостиной перед телевизором, а ночью, когда я уже спала, перебирался в нашу спальню. Последнее время у нас даже секс был только утром, наспех, когда у него был запас времени до начала рабочего дня. А это оказывается так приятно, посидеть вечером, забросив все домашние дела и забыв о заботах.

– Павел, – отпив немного из своего бокала, спросила я, – вы говорили по телефону, что есть какие-то новости?

– Есть, но я пока не знаю как их классифицировать, – он тоже поставил бокал и достал сигарету. – Можно?

– Да, конечно. Я тоже, если вы не возражаете, – он кивнул, я достала из его пачки сигарету и мы закурили.

– Во-первых, неисправностей в автомобиле не найдено. Тормозные шланги не повреждены, да и в остальном все в норме. Видно, что ваш муж регулярно проходил техосмотр и следил, чтоб автомобиль был в порядке.

– Конечно, ему же часто приходилось возить нас с Катей, а дочь он просто обожал и не мог позволить себе рисковать ее здоровьем, а тем более жизнью, – ответила я и вспомнила случай, как однажды, буквально через день после очередного техосмотра, у Толи в дороге отвалилось колесо, благо скорость была небольшая и никаких трагических последствий не последовало. Но на станции техобслуживания он орал так, что я боялась у всех полопаются барабанные перепонки. А потом добился, чтобы сотрудника, обслуживающего его машину, уволили.

– Вот, – кивнул Павел. – Я поговорил со многими людьми и выяснил, что водителем Анатолий Станиславович был хорошим, не лихачил и ни одного даже мелкого дтп у него не было. Как же так получилось, что он допустил съезд машины в кювет?

– Я и сама постоянно думаю об этом, – такие мысли меня, действительно, посещали, ведь я прекрасно знала манеру вождения мужа. – У вас есть по этому поводу какие-то догадки?

– Да не догадки, нашлись свидетели, которые видели две машины, вашего мужа и еще одну, правда не на том участке дороги, где потом произошла авария, а чуть ближе к городу. Это, кстати, во-вторых.

– И что это значит? – спросила я, поежившись и обняв себя за плечи. На улице стало заметно прохладнее, дневная жара давно спала. А может быть меня лихорадило от этого разговора, как бы я не пыталась показать обратное, давался он мне тяжело.

– Не хотите пойти в дом, вы озябли? – спросил меня Павел, а когда я отрицательно покачала головой, встал и накинул мне на плечи свой пиджак. Присел рядом со мной и продолжил:

– А значит это, что вторая машина вполне могла потом спровоцировать аварию или столкнуть автомобиль вашего мужа в кювет, – увидев как я закрыла рот ладошкой, Павел попытался меня успокоить. – Я не утверждаю, что было именно так, но проверить эту версию стоит. Только вот номера другой машины свидетели, естественно, не запомнили, хорошо хоть цвет и марку все трое назвали одну и ту же. Это был черный Форд, заднее стекло затонировано, не знаете кому он может принадлежать?

– Нет, – я пожала плечами. – Ни у кого из наших общих знакомых такого автомобиля нет. Вы поговорите с Витей, может быть он знает чья это машина.

– Витя, это Сухоруков Виктор Сергеевич, вы его имеете ввиду?

– Да, они с Толей друзья, да и по работе много времени проводили вместе, может быть этот автомобиль связан как-то с их бизнесом? Или с их клиентами, я не знаю.

– Хорошо, я с ним обязательно поговорю, – кивнул Павел. – А какие, Юля, у вас отношения с Виктором Сергеевичем?

– Дружеские, – пожала я плечами. – Когда-то давно, еще в студенческие годы, мы встречались, а потом Витя познакомил нас с Толей. Ну и получилось то, что получилось, замуж я вышла за Толю.

– То есть, вы бросили Виктора и ушли к Анатолию? – уточнил Павел, хотя, на мой взгляд, это и так было понятно.

– Так вышло, – не стала я оправдываться или вдаваться в детали.

– А как ваш уход воспринял Сухоруков? – не скрывая свою заинтересованность, спросил Павел.

– Да нормально воспринял, – начала я и резко замолчала, вспомнив недавнюю сцену у него в кабинете. – То есть, это я тогда думала, что нормально. К чему эти вопросы, Павел? Вы же не думаете, что Виктор как-то причастен к гибели Толи?

– Юля, я как-то вам уже говорил, и повторяться не люблю, но все же готов, специально для вас, еще раз, вопросы я задаю, потому что работа у меня такая, а не из желания покопаться в ваших тайнах и личной жизни. И если вы, действительно, хотите понять что же произошло с вашим мужем и дочерью, то на них стоит отвечать предельно откровенно.

– Да, я все понимаю, простите. Просто мне показалось, что из-за моих слов вы начали в чем-то подозревать Витю, но он просто не мог причинить Толе какой либо вред, они с детства были друзьями. А тем более не мог причинить вред Кате, она его крестница, и он ее очень любит, – я говорила горячо, а под конец почти сорвалась на крик.

– Тише, Юля, – он протянул руку, чтобы погладить меня по голове, но я отпрянула. – Если бы вы с мое поработали в полиции, то знали бы, что бывает еще и не такое. Давайте я не буду рассказывать вам страшные подробности как мать перебрала спиртного и зарезала своего годовалого сынишку, или как парень приревновал свою девушку и несколько раз ударил молотком по голове, ни к чему вам это знать. А еще мощный мотив для убийства – деньги, знаете сколько из-за них убивают? За копейки, а тут на кону гораздо больше, так что не стоит мне говорить, кто что мог, а кто не мог, этого всего я навидался побольше вашего, – он говорил тихо, не повышая голоса, но от этого мне становилось еще страшнее. А самое ужасное было то, что я понимала, он прав.

– Извините, – сказала я и закурила еще одну сигарету. – Налейте мне еще вина, пожалуйста.

– С удовольствием, – Павел улыбнулся и обстановка немного разрядилась. Налив в бокал рубиновой жидкости из бутылки, подал его мне.

– Благодарю, – склонила голову в знак признательности и улыбнулась в ответ. Вообще, этот мужчина мне нравился, рядом с ним я испытывала чувство, защищенности, что ли. А может быть мне просто было одиноко и страшно, ведь я осталась совсем одна, а привычная жизнь рухнула в одночасье.

– Подождите, себе тоже налью, – остановил меня Павел, когда я уже собиралась пригубить из бокала. – Немного, не переживайте, домой уеду.

– Можете остаться у меня, – произнесла я, прежде чем успела подумать, и сама себе удивилась. Вижу мужика второй раз в жизни и уже предлагаю ему остаться на ночь. – Не подумайте ничего плохого, места в доме много, вы можете расположиться в гостиной.

– А если я уже подумал? – подойдя ко мне и вынуждая встать со скамейки, спросил Павел. Мы стояли очень близко друг к другу, я слышала стук его сердца, но мне совсем не хотелось отодвигаться. Этот мужчина притягивал меня к себе как магнитом. Может быть подействовало вино, а может тот самый страх одиночества, но я не сделала того шага назад, который смог бы нас разделить. – Если я не хочу спать в гостиной на диване один, прогонишь?

– Нет, не прогоню, – прошептала я в его губы, которые были уже совсем близко к моим, и зажмурилась.

Он целовал меня властно и требовательно, горячий язык сразу же проник внутрь, переплетаясь с моим. Мне моментально стало жарко и движением плеча я избавилась от висящего на мне пиджака, просто сбросив его с себя. Павел понял это по своему и его руки тут же оказались у меня под футболкой, расстегивая бюстгальтер. На удивление быстро справившись с застежкой, он провел своими горячими ладонями по моей груди, развернул меня к себе спиной и, целуя в шею, сдавил ее руками. Вот тогда я не выдержала и, выгнувшись в его руках, застонала от наслаждения. Наверное, приди ему в голову заняться сексом прямо здесь, на веранде, я бы ничего не имела против, настолько сильным сейчас было мое желание, но он подхватил меня на руки и понес в дом, пинком открыв входную дверь. Оказавшись на диване, прижатая его телом, стала расстегивать на нем рубашку, дрожащие пальцы не желали слушаться. Кое-как справившись с пуговицами, нетерпеливо стянула с него ее и потянулась к ремню брюк. Он безропотно позволил их с себя снять, не переставая меня целовать, но когда мои руки потянулись к плавкам, поймал их и закинул мне за голову, удерживая.

– Не торопись, – хриплым голосом попросил он, целуя меня в шею, до боли, оставляя на ней следы своего присутствия. – У нас вся ночь впереди, милая.

Я сгорала от желания, каждое его прикосновение, каждый взгляд и каждое слово вызывали во мне волну возбуждения. Когда-то я читала об этом в любовных романах, но испытать подобное ни с одним из моих мужчин, мне не удалось. И вот я лежу в собственном доме, с мужчиной, которого практически не знаю и готова умолять его заняться со мной любовью. Сильные руки перевернули меня на живот и чуть приподняли, вынуждая опереться на локти и колени, а потом спустили с меня трусики. Я почувствовала, как Павел отошел на некоторое расстояние от дивана. Он просто стоял и рассматривал меня, я чувствовала на себе его взгляд каждой клеточкой тела. Не было стыда, не было неловкости, только всевозрастающее желание. Вот тогда я не выдержала и взмолилась не поднимая на него глаз и не меняя позы:

– Пожалуйста, хватит меня мучить!

– Как скажешь, милая. Я просто ждал когда ты меня об этом попросишь, – от такого нахальства я хотела возмутиться, но тут его руки легли мне на бедра и стало не до этого.

Когда все закончилось и мы, без сил, просто лежали рядом, я поняла, что до этого дня о сексе у меня были весьма смутные представления. Я аж чуть не расхохоталась в голос, надо же, прожить шесть лет в браке и даже не предполагать, что это может быть так волнующе и вызывать такую бурю эмоций. С Толей мне тоже было хорошо, он был ласковый, нежный и внимательный любовник, не было лишь одного, того взрыва, когда тело сначала напрягается, а потом будто выплевывает из себя это напряжение, вознося тебя куда-то к звездам и даруя неземное блаженство. Паша наблюдал за мной некоторое время, потом приподнялся, нависая надо мной и спросил: