Читать книгу: «Все будет хорошо. Остросюжетный любовный роман», страница 2

Глава 3. 1

Не знаю как мне удалось пережить этот месяц. Наверное, если бы не пила, забываясь под вечер крепким алкогольным сном без сновидений, то точно попала бы в психушку. Но прежде чем самоизолироваться в съемной квартире наедине с алкоголем, было самое жуткое, что может случиться в жизни любого человека. Мне позвонил майор, к которому попало дело и попросил приехать на опознание. Я до сих пор не знаю как не свихнулась там, в морге. Наверное кто-то там, наверху, посчитал, что здравый рассудок мне еще пригодится.

В тот вечер, когда из новостей я узнала о гибели дочери и мужа, Витя остался у меня. Наверное боялся что я сделаю что-нибудь с собой. Напрасно, на это ни сил, ни смелости у меня не было. Придя в себя после обморока и осознав, что все это не злая шутка, я начала выть, сидя на полу, сначала тихонечко поскуливая и раскачиваясь из стороны в сторону, а потом все громче и громче. На глаза попалась Катина любимая игрушка, большой плюшевый заяц, которого мы подарили ей на четырехлетие. Схватила его, обняла как маленького ребенка и стала баюкать, даже не пытаясь сдержать слез. А потом запела ему колыбельную. Витя испугался и выскочил из комнаты, но вскоре вернулся и заметался вокруг меня, не зная как мне помочь.

– Успокоительное дома есть? – спросил он, но я не обращала на него никакого внимания. Он снова куда-то убежал, а вернулся уже с аптечкой. Высыпал все содержимое на диван и стал перебирать. Нашел нужное и запихнул мне в рот какие-то таблетки, которые я тут же, пока он искал воду, выплюнула. Но и он был очень упрям, запихнув мне в рот новую партию таблеток, заставил запить водой и приподнял за подбородок мою голову, вынуждая все проглотить. Потом сел рядом со мной на пол и обнял. Когда таблетки начали действовать, стала потихоньку успокаиваться, а Витя положил мою голову к себе на колени и начал перебирать мои волосы, тихо-тихо что-то шепча. В смысл слов я не вникала, просто лежала, тупо глядя в одну точку, пока меня не сморил сон.

Проснулась я оттого что ломило все тело, и первая мысль была – мне все приснилось, Толя и Катя дома, а я просто видела кошмар. Но стоило открыть глаза, как эта спасительная мысль улетучилась без следа. Я лежала на полу в обнимку с зайцем, а моя голова покоилась на чьих-то коленях. Приподнялась и посмотрела на чьих, колени оказались Витины. Он спал сидя, облокотившись спиной на диван и запрокинув голову. Но стоило мне пошевелиться, как он тут же открыл глаза. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а потом он протянул руку и, погладив меня по щеке, спросил:

– Ты как, Юля? – а я заплакала, теперь уже тихо, без надрыва, вновь уткнувшись в его колени. Вите было неудобно, от долго сидения, наверняка, затекла спина, но он не попытался встать или сменить позу, а терпеливо ждал, когда я успокоюсь и все гладил меня по голове.

Звонок на сотовый раздался неожиданно. Я приподняла голову и с ужасом посмотрела в сторону аппарата. Моей первой мыслью было, что если это мама, как я ей скажу, у нее же сердце не выдержит. Телевизор она почти не смотрела, хозяйство и огород отнимали практически все ее время и силы и заходя вечером в дом, она почти мгновенно засыпала, упахавшись за день. Поэтому была уверена, что мама еще ничего не знает. Я понимала, ей придется сказать, и сделать это должна буду я, но пока была не готова. Витя понял что брать трубку я не собираюсь, встал сам и посмотрел на определитель.

– Мама? – прошептала я, с ужасом глядя на аппарат.

– Нет, – пожал он плечами, – какой-то неизвестный номер, думаю надо ответить, – а я кивнула и протянула руку.

– Слушаю, – еле слышно проговорила в трубку.

– Вислевская Юлия Владимировна? – раздалось на том конце линии, а я опять кивнула, забыв что собеседник меня не видит. Но, похоже, он меня понял, потому что продолжил. – С вами говорит майор полиции Антипенко Павел Юрьевич. Можете сегодня к нам подъехать?

– Это из-за аварии? – голос мой звучал хрипло и мне пришлось откашляться.

– Знаете уже значит, – не спросил, а констатировал мой собеседник. – Да, из-за нее. Я понимаю как вам сейчас тяжело, но необходимо провести опознание и помочь нам в этом можете только вы.

– Да ничерта вы не понимаете! – не смогла я сдержаться, но поняла, что сорвалась напрасно. – Извините, говорите адрес.

Я пообещала приехать к двенадцати часам и отключилась. Прошла в ванную и, скинув с себя одежду, встала под душ. Легче не стало, но хотя бы немного стоило привести себя в порядок. Когда вышла обнаружила, что Витя на кухне жарит яичницу, а в турке закипает кофе. Сомневаясь что хоть кусок полезет мне в горло, все же села за стол, но вопреки ожиданиям, съесть удалось почти все. Взяла сигарету и прямо тут, на кухне, закурила, стряхивая пепел в тарелку. Витя покачал головой, но ничего не сказал. Он видел, я как натянутая пружина, и понимал, стоит только задеть – взорвусь.

– Вить, мне неудобно тебя просить, но ты не мог бы меня отвезти? Боюсь, за рулем я просто не доеду, – обратилась я к нему, докурив сигарету до фильтра.

– Юлясь, могла бы и не спрашивать, неужели думала что я отпущу тебя одну. Только можно я тоже приму душ?

– Конечно. Прости, что сама не предложила, у меня сейчас голова не работает, – попыталась улыбнуться, но вышла какая-то жалкая гримаса.

– Я понимаю, – Витя встал и, подойдя, обнял меня. Уткнувшись в его грудь, я просто закрыла глаза и попыталась не думать о том, что через каких-то два часа мне предстояло опознать тела самых родных моих людей.

Уже через час мы ехали в Витиной машине по адресу, который назвал мне майор. Я молчала, прижавшись головой к стеклу. Витя тоже разговорами меня не доставал, понимая мое состояние, только иногда тревожно поглядывал в мою сторону. Когда его машина припарковалась напротив нужного нам здания, меня охватила нервная дрожь. Трясло так, что Витя сам предложил мне покурить и немного успокоиться, а когда я, в знак согласия, кивнула, подкурил мне сигарету, хоть сам этой привычкой не баловался.

– Юля, – пристально и напряженно он посмотрел на меня, а потом отвернулся к окну и заговорил вновь. – Юля, через это нужно пройти. Но ты сильная, ты очень сильная. И ты справишься!

– К черту, никакая я не сильная! Ты посмотри на меня, меня всю трясет! Там мой муж и мой ребенок, понимаешь ты это или нет?

– Понимаю, – он повернулся, во взгляде было какое-то отчаяние, как будто там не мои, а его родные. На секунду мне даже показалось что сейчас Витя заплачет, но все это вызвало у меня лишь раздражение.

– Да ничерта ты не понимаешь! Такое может понять лишь тот, кто пережил подобное, – с этими словами я вышла и хлопнула дверью. Думала Витя пойдет со мной, но он так и остался сидеть в машине и старался не смотреть в мою сторону.

Глава 3. 2

Кабинет, в который мне следовало попасть, находился на третьем этаже. Немного побродив по коридорам, нашла нужную мне дверь и, немного отдышавшись, постучала.

– Входите, – раздалось с той стороны, и мне ничего не оставалось как, собравшись с духом, последовать приглашению.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, а хозяин кабинета поднял голову от бумаг, кивнул в знак приветствия и указал мне на стул. – Я Юлия Вислевская, вы меня вызвали на сегодня.

– Да-да, Юлия Владимировна. Подождите минутку, не успел закончить с отчетами, очень много писанины, знаете ли, – Павел Юрьевич снова уткнулся в бумаги, а я огляделась. Обстановка кабинета к уюту не располагала. Стол, заваленный бумагами, обычные, самые простые стулья, простенькие занавески на окнах и неизменный портрет президента над головой хозяина кабинета, в общем разглядывать особо было нечего. Тогда я перевела взгляд на самого Павла Юрьевича, он что-то быстро писал, не обращая на меня внимания. По голосу мне представлялся этакий дядечка лет пятидесяти, а на деле мужчина выглядел гораздо моложе. Я бы дала ему не больше тридцати пяти. Было видно, что он не пренебрегает спортом, рубашка с коротким рукавом позволила рассмотреть довольно крепкие мышцы рук. Сами ладони были большие, и ручка в его руках казалась несуразно маленькой. Симпатичное лицо с правильными чертами, стильная стрижка, в темных волосах ни намека на седину. В общем он производил приятное впечатление, а еще в мужчине чувствовалась внутренняя сила. С такими обычно чувствуешь себя как за каменной стеной. Пока я его разглядывала, он закончил писать, убрал в сейф бумаги и снова сел напротив меня.

– Простите за задержку, Юлия Владимировна, – голос ровный, а взгляд очень цепкий и внимательный, такое ощущение, что он пропустил меня через сканер.

– Ничего страшного, мне некуда больше торопиться, – безразлично ответила я, опустив взгляд. Почему-то смотреть в его глаза было тяжело. Хотя кому бы понравилось чувствовать себя под взглядом как на рентгене. Будто выворачивают тебя наизнанку, вместе с душой.

– Юлия Владимировна, я могу представить в каком вы сейчас находитесь состоянии, но вы поймите и меня, мне нужно делать свою работу. Сейчас я вам покажу кое-какие вещи, а вы мне скажите знакомы они вам или нет, – с этими словами Павел Юрьевич поднялся и снова подошел к сейфу. Открыл его, взял какой-то пакет и вернулся за стол. Запахло гарью, а меня затошнило от страха. Ладони стали влажными, на лбу выступила испарина и стало тяжело дышать, как будто кто-то невидимый сдавил мне горло.

– Простите, можно водички? – стараясь подавить приступ, попросила я.

– Конечно, – мужчина подал мне стакан, плеснув туда из графина. Руки мои дрожали, а зубы выбивали дробь, пока я жадно пила.

– Спасибо, – я поставила стакан на стол и, зажав руки между коленей, с ужасом смотрела на лежащий на столе пакет. Мне казалось, что как только он достанет то, что находится внутри, я не выдержу и меня вырвет прямо здесь, в этом кабинете.

– Вы как? Сможете посмотреть на вещи и сказать принадлежали ли они вашим близким? – с подозрением посмотрел на меня майор.

– А у меня есть выбор? – перевела я взгляд на Павла Юрьевича.

– К сожалению, нет. Насколько я успел узнать, родители Анатолия Станиславовича умерли, то есть вы самый близкий ему человек. Кроме вас нам просто некого об этом попросить.

– Показывайте, – постаравшись взять себя в руки, сказала я и стала наблюдать как из пакета появились сначала закопченные часы, а следом маленький крестик. Мне даже не нужно было брать их в руки, чтобы понять, что крестик тот самый, который мы купили когда Катюше был всего год. А часы я сама дарила мужу на тридцатилетие, сделав в мастерской гравировку» С любовью». Слезы сами собой полились из глаз, а я все сидела, смотрела на эти вещи и не могла оторвать взгляд.

– Я так понимаю, что вы их узнали? Они принадлежали вашему мужу и дочери? – я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. – Что ж, тогда примите наши соболезнования.

– Как это произошло? – смогла я выдавить из себя едва слышно, когда Павел Юрьевич убрал все обратно в пакет и снова запер в сейфе.

– Мы пока не знаем всех подробностей происшествия, только в общих чертах. То шоссе, где все и произошло, оживленным не назовешь и свидетелей пока найти не удалось. Можем лишь предполагать, что по каким-то причинам ваш муж не справился с управлением и улетел в кювет. Машина несколько раз перевернулась, а потом загорелась. Когда нам позвонили, и мы приехали на место, она успела полностью выгореть. Вот в общем-то пока и все. Наши эксперты работают с тем что осталось от автомобиля, на предмет обнаружения неисправностей, мало ли, может тормоза подвели, но на это понадобиться много времени, – посмотрел на меня Павел Юрьевич, а потом встал и отошел к окну. Постояв там немного, вдыхая запах цветущей яблони, он повернулся и пристально посмотрел на меня. – Юлия Владимировна, а что вообще ваш муж делал на этом шоссе? Фирма его находится совсем в другой части города, а в той стороне нет ничего такого, что могло представлять для него интерес. Так что он там делал?

– Я не знаю, – только после того как майор озвучил этот вопрос, я и сама им задалась. Дороги я знала неплохо, и Павел Юрьевич прав, там по пути лишь поселки и деревушки, а Толя брал на своей фирме только крупные заказы, строил в городе, так что могло понадобиться ему на этом шоссе?

– Расскажите мне в подробностях о том утре, важна каждая деталь, так что постарайтесь ничего не упустить, – попросил майор, снова сел за стол и достал бумагу, приготовившись записывать.

– Вы подозреваете что это был не несчастный случай, – посмотрела я на Павла Юрьевича с ужасом. – Их что, убили?

– Пока в пользу этой версии нет никаких доказательств, но я должен тщательно все проверить. Такая у меня работа, Юлия Владимировна. И если мне придется задавать вам неприятные вопросы, то это не потому, что я хочу покопаться в вашем грязном белье, а по необходимости.

– Да, понимаю, – кивнула я и стала в подробностях рассказывать ему про то утро, стараясь ничего не упустить. Несколько увлекшись всякими подробностями, даже обмолвилась о нашем утреннем сексе. Потом поняла что такие детали можно было и пропустить. Павел Юрьевич слегка закашлялся и улыбнулся, стараясь сделать это незаметно, а я залилась краской.

– Значит он должен был вести вашу дочь в сад, но почему-то оказался совсем в противоположной стороне, – задумчиво произнес хозяин кабинета, когда мой рассказ подошел к концу. – Будем пробовать отследить его маршрут по камерам видеонаблюдения. Кстати, а почему у вашего мужа не было видеорегистратора, это ведь очень удобно.

– Почему не было? – удивилась я. – Мы вместе несколько лет назад покупали в обе машины видеорегистраторы, они у нас одинаковые.

– Странно, – задумчиво сказал Павел Юрьевич и запустил свою пятерню в волосы, взъерошив их. Это несколько поменяло его вид, сбив с него милицейскую строгость, он стал похож на мальчишку, который забыл причесаться. – Никакого намека, что он в машине был наши эксперты пока не нашли. Ладно, Юлия Владимировна, пока можете идти, если понадобитесь я вас вызову.

– Павел Юрьевич, – мне самой было страшно оттого что сейчас я собиралась сделать, но поступить иначе не могла. – Я могу их увидеть?

– А вы уверены? – он очень серьезно посмотрел на меня, я кивнула, а он покачал головой и произнес, – ладно, пойдемте.

Глава 3. 3

Мы вышли во двор и завернули за угол здания. Чуть поодаль стояло еще одно, довольно старое и одноэтажное. На двери табличка, буквы на которой давно выцвели от времени.

– Морг, – зачем-то прочитала я вслух.

– Послушайте, Юлия Владимировна, может не стоит этого делать? – остановившись и развернув меня за плечи к себе, попытался отговорить меня Павел Юрьевич. – Зрелище не для слабонервных.

– Я должна, как вы не понимаете! Должна это сделать!

– Да нет, это вы, видимо, не понимаете того, что вам сейчас предстоит увидеть. Там же головешки одни от них остались, – не отдавая себе отчет в своих действиях, я залепила ему звонкую пощечину, а он потер рукой то место, куда прилетела моя ладонь и произнес, – простите.

– Это вы меня простите, непроизвольно получилось, – мне стало неловко, все-таки он полицейский, да еще и посторонний человек, а я себе такое позволяю. – Пойдемте, я все понимаю, но иначе не могу. А если бы, не дай бог, ваши близкие там лежали, вы бы не пошли?

– Ладно, не буду больше вас отговаривать, – вздохнув, произнес майор. – В конце концов вы взрослая женщина и сами отдаете себе отчет в своих поступках.

Мы зашли в морг, он первый, я за ним. Непроизвольно поежилась, прежде бывать в этих учреждениях мне не доводилось. Оказалось ничего страшного, просто коридор по обе стороны которого двери, и никаких покойников в коридоре, которых я уже успела себе вообразить. Мы направились к самой дальней двери от входа. Не постучав, Павел Юрьевич толкнул ее и заглянул внутрь.

– Петрович, ты здесь? – услышала я как он кого-то позвал, сделав мне знак оставаться на месте, а сам вошел и прикрыл за собой дверь. Я прижалась спиной к противоположной стене и стала ждать. Меня трясло как в лихорадке, и я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Через долгих пять минут дверь, наконец, открылась и появился Павел Юрьевич, а за ним мужчина лет шестидесяти в белом халате.,

– Эээ, милая, да тебя всю трясет, – взглянув на меня, сказал этот мужчина. – Может не нужно тебе этого делать?

– Нужно! – упрямо сказала я и твердо на него взглянула, намекая взглядом, что отговаривать меня бесполезно.

– Хорошо пошли, раз ты все уже решила, – не оглядываясь, мужчина зашагал вперед, мы с Павлом Юрьевичем за ним. За дверью, которую он открыл своим ключом, был спуск в подвальное помещение и там было заметно прохладнее. Такой же коридор, только двери всего две, в одну из которых он и пригласил нас войти. Вот тогда у меня и появилось желание сбежать отсюда поскорее, но, сделав глубокий вдох, я все же сделала шаг вперед и остановилась на пороге.

– Ну что, девочка, не передумала? – внимательно посмотрел на меня Петрович, а я покачала головой, обозначая отрицательный ответ. Тогда он подошел к шкафчику, достал какую-то бутылочку и, плеснув из нее жидкости в стакан, протянул его мне. – На тогда, глотни.

– Что это? – взяла стакан из его рук и принюхалась. – Водка?

– Спирт, – ответил мужчина и, увидев что я хочу поставить стакан на место, придержал мою руку и покачал головой. – Выпей, девочка. По другому сейчас нельзя.

– Гадость, – поморщилась я и вытерла рот тыльной стороной ладони, когда теплая, обжигающая жидкость с трудом добралась до желудка, пару раз норовя выйти обратно.

– Гадость, конечно, но сейчас она тебе была необходима, – Петрович, имени которого я так и не узнала, подошел к одному из холодильников и поманил меня к себе. Ноги стали ватными и не желали слушаться. Опираясь по пути на все что возможно, подошла и увидела нечто, по всей видимости тело, пока накрытое с головой. – Готова?

– Да, – прошептала я, не отрывая взгляда, хотя готова вовсе не была, к такому вообще невозможно подготовиться. Когда Петрович открыл его, и показал то, что осталось от моего мужа, я еще как-то держалась, только зажала руками рот, чтобы не заорать в голос. Но когда он открыл второй, и я увидела маленькое, обугленное тело моей дочери, мне уже было все равно, что обо мне подумают эти практически незнакомые мне люди. Нечеловеческий крик, рвавшейся наружу с момента моего появления здесь, все-таки нашел выход. Я лежала на полу в морге и ревела как раненый зверь, а Павел Юрьевич и Петрович суетились вокруг меня, пытаясь поднять. Наконец Петрович сообразил и наполнил добрую половину стакана спиртом. Подошел и насильно, удерживая мою голову, заставил выпить. Через несколько минут по телу разлилось приятное тепло, а я поняла, что пьяна. Но, на удивление, мне стало немного легче.

– Пришла в себя, девочка? – подошел ко мне Петрович, помог подняться на ноги и усадил на стул. Павла Юрьевича в морге уже не было.

– Да, спасибо вам… – я подняла на него глаза и он понял мой невысказанный вопрос.

– Юрий меня зовут, Юрий Петрович.

– Юрий Петрович, я знала, что это будет тяжело, но должна была взглянуть на мужа и дочь, должна была попрощаться. Вы простите меня.

– Ты молодец, девочка, – увидев, что я плачу, он подошел, вытер мне слезы своим платком и погладил по голове. – Все сделала правильно. Я здесь за много лет такого перевидал, уж ты поверь мне. И скажу, легче станет не скоро, но станет обязательно. Это нужно пережить. Пусть вещь и банальная, которую я сейчас скажу, но очень правильная – время лечит.

– Спасибо вам, Юрий Петрович, – я поднялась с намерением покинуть, наконец, это место. – За все спасибо.

– До свидания, девочка. Терпи, все пройдет, – он подошел и погладил меня по голове, а мне опять захотелось зареветь, настолько трогательно и неожиданно было для меня его сочувствие.

– Да…., – на пороге я обернулась и, прежде чем закрыть за собой дверь, сказала, – меня Юля зовут.

Вышла на свежий воздух, мысли мои путались. То ли от увиденного, то ли от выпитого спирта, а может быть от всего в целом. Хотела узнать у Павла Юрьевича когда можно забрать тела, но его коллега сказал мне, что ему пришлось срочно уехать. Тогда я, совсем забыв что приехала с Витей, отправилась совершенно в противоположную сторону. Спирт еще не выветрился из организма, голова была как ватная. Когда немного пришла в себя, обнаружила что сижу на лавочке в каком-то дворе. Догадавшись взглянуть на табличку с адресом, вызвала такси и через полчаса уже была возле дома. И только когда вошла поняла какую глупость совершила, вернувшись сюда. Каждая вещь здесь напоминала мне о Катюше и Толе. Развернувшись, бросилась на кухню, достала из холодильника не початую бутылку вина и, открыв ее, стала пить прямо из горла. Выпив почти половину, обвела кухню помутневшими глазами. Взгляд упал на полку, там стояла кружка, из которой Катюша любила пить молоко по утрам. Схватив ее, с силой швырнула об пол, а потом начала громить все, что попадалось под руку и громко реветь. Когда силы мои кончились и я просто сидела среди осколков и тупо смотрела на разгром, поняла, если останусь тут еще хоть на минуту, просто свихнусь. Встала, взяла спортивную сумку, не глядя побросала в нее какие-то вещи и вышла из дома. Видеть никого не хотелось, и мне на ум пришла идея снять квартиру, благо проблем сейчас с этим не было. Позвонила по первому же попавшемуся в интернете объявлению, и, не торгуясь, согласилась. Обстановка меня не интересовала, главное чего я хотела, это одиночества, сбежать из дома не важно куда, что и сделала. В первый же вечер, через службу доставки, заказала немного еды и много спиртного. Потом вроде были какие-то звонки на сотовый, на которые я не обращала внимания, но и они вскоре прекратились, телефон наконец разрядился. Я знала, что Витя обязательно займется похоронами и все сделает по высшему разряду, а у меня просто сейчас не было сил проходить еще раз через этот кошмар. «Потом, дорогие мои, – думала я, засыпая после очередной бутылки вина, – я обязательно приду к вам, и мы поплачем вместе. А сейчас я просто не могу, у меня нет сил». Я знала, что они меня поймут и простят, ведь родные люди не могут иначе.