Читать книгу: «Ушлёпок», страница 15
Утеплитель топорщился грязными клочьями и норовил залезть то в глаза, то в нос. Но пока что ему удавалось от него уворачиваться. Проникнуть в помещение удалось по трубам теплотрассы под потолком. Через отверстие, которое на первый взгляд не пропустило бы и кого-нибудь более щуплого, чем Медик. Однако ему и не пришлось проверять. Мохнатый в своей привычной форме вполне подходил для этого задания.
Связь на этот раз установилась гораздо прочнее и менее болезненно. Видимо, все дело в сноровке. Пришлось немного повозиться, объясняя Шлёпе, что именно от него требуется и как. И дождаться пока наниты настроят передачу звука.
На этот раз картинка транслировалась через нервные окончания лишь одного глаза. Второй Медик закрыл и занимался тем, что способен был сделать с закрытыми глазами в любой момент: разбирал и тщательно смазывал детали доставшегося ему автомата. Точнее делал вид, что занят именно этим. А сам же в оба мохнатых уха и два черных глаза-бусинки следил за диалогом секретничающих родственников.
Уже то, что Хмырь не соврал о знакомстве с отцом, весьма радовало.
– Расконсервацию запустил?
Отец кивнул. И не дожидаясь очередного вопроса ответил:
– Не знаю. Где-то с минуты на минуту или через час, а может вообще завтра… Вырубился я во время тестового запуска. А повторять не рискнул. Петровна могла и блокировку какую-нибудь придумать в случае нескольких неподтвержденных попыток. А я, признаться, был не в состоянии что-то контролировать и проверять. Эта чертова мошкара жрет меня… жрала…
Медик хмыкнул. Речь конечно же о нанитах. Но, похоже, что дело идет на поправку. Отец встретил их на своих двоих. И выглядел гораздо лучше, чем до комы. Однако с радостными объятиями по-прежнему не лез. Нет он, конечно, всегда был суров и неприступен, но в кои то веки, можно было и проявить хоть крупицу радости! Сказать спасибо! Ведь каждому понятно, что без Шлёпыча его выздоровление не обошлось.
– У нас есть шансы?
– Никаких.
Хмырь смотрел с высоты своего роста совершенно спокойно.
– Но тогда зачем ты здесь?
– Как минимум, по двум причинам, – родственник на секунду замялся, – ну да – двум: хочу попытаться вразумить тебя и хочу не позволить парню умереть. Ты же наверняка забил ему голову чепухой об избранности…
– Ничего я не забивал, – буркнул отец.
А Медик навострил уши. Похоже, что речь зашла именно о нем.
– Хорошо. Но, как ты не поймешь, если ребёнка убьют, Серега, то мы все сдохнем!
Это как так убьют? Медик поежился.
– Мы так или иначе не жильцы! – Продолжал спорить отец.
– Не скажи, Петровна что-то нашла. Я знаю, что у нее были два опытных образца…
Отец вдруг шагнул вперед.
Хмырь стушевался под его пристальным взглядом и замолчал.
– Денис, мы с тобой договорились. Я взял на себя ответственность за ребёнка, ты – занялся обеспечением прикрытия. Кроме нас двоих, никто не знает правды… Если ты, конечно, не проболтался Маринке.
Отец хитро прищурился, но не дождался ответа.
– Так что?
Здоровяк улыбнулся.
– Сто лет собственное имя не слышал.
Медик отметил, что лицо дяди Дениса изрядно покраснело.
– Нет, она не в курсе. Но ты должен знать – я против нее не пойду! Мы способны разрулить ситуацию иначе!
Отец сделал еще один шаг, и здоровяк попятился.
– Как? О чем ты вообще? Марине нужен лишь контроль над Сферой и, получив в свои наманикюренные пальчики ребенка, она этот контроль обретет. Ей насрать на людей, и на то, что с ними будет!
– А-ха-ха, – рассмелся дядя Денис.
Он хлопнул себя огромными ладонями по животу и запрокинул к потолку голову. Что выглядело весьма нелепо и не позволило Медику ни на секунду усомниться в достоверности его веселья. Актер этот здоровенный хмырь был все-таки неплохой. Вон как убедительно разыграл их встречу у заштрихованной зоны. Комар носа не подточит. Наверняка ведь изначальный план у группы вторжения был не такой. Но, возможно они действительно не заметили растяжку, и тогда Хмырь разыграл свой козырь. А возможно использовал ее, собираясь принять приглашение отца. Попробуй теперь узнай. Очевидно лишь то, что он запросто приспосабливается к изменению ситуации. А тут такое простецкое веселье. Искреннее.
– А после того, что собираешься сделать ты, вообще умрут все. Такой расклад тебя устраивает больше?
– Может умрут, а может и нет. Но в любом случае они будут свободны.
Медик чувствовал как накаляются эмоции в котельной.
– Свободны от чего?
– От этой дряни роботизированной. Ты же понимаешь, что мы лезем в бутылку. Техногенность – это тупик! Эволюция…
– Ооооо!
Здоровяк схватился за голову.
– Серега заканчивай! Уже то, что посланные на убой наниты справились с задачей, не выгорели дотла, а вернулись и начали менять мир. Уже одно это указывает, что не все так просто!
– Вернулись или нам их вернули! Вот в чем вопрос.
Медик улыбнулся, когда дядя Денис театрально закатил глаза.
– Серега, еще раз прошу, заканчивай. Даже религиозные фанатики вынуждены были признать, что раз на все воля Его. То и на это тоже. А ты продолжаешь искать чёрную кошку в темной комнате.
Отец буркнул что-то неразборчивое и отвернулся. Его спина сгорбилась. Плечи поникли. И Медик на какую-то секунду ощутил тяжесть решений, которые этому человеку приходится принимать. Ощутил и ужаснулся. Даже если речь не о всем человечестве, а лишь о каких-то немногочисленных обитателях какой-то там Сферы. То груз человеческих судеб все равно казался неподъемным. Как можно тащить это в одиночку?
– Мальчики, а давайте это трудное решение приму я!
Медик дернулся, но так и не успел сообразить. Было ли это его движением или же движением Шлёпыча.
Проклятье! Прозевали! Зря он понадеялся на Жору с Аленой.
– Ты!
Указательный палец Марины Анатольевны вонзился в воздух.
– Спускайся!
– Фыр!
Похоже, для этой бешеной тётки никаких секретов нет. Медик поежился. Палец указывал совершенно точно в то место, где скрывался Шлёпа. Он прекрасно видел как блестит в тусклом свете ярко-алый лак на остром ногте.
– Не прерывай трансляцию, я сейчас.
Медик открыл другой глаз и одним резким движением вернул на место крышку ствольной коробки. Рука нащупала магазин. Похоже, придется всадить в эту упрямую женщину десяток другой пуль.
Однако та же рука была вынуждена оставить магазин в покое. Чей-то грязный ботинок пригвоздил его к земле. Раздался характерный щелчок предохранителя и юноша поднял глаза.
Автоматное дуло оказалось достаточно близко. Отвести в сторону, сделать подсечку, выхватить из кобуры пистолет и… и, похоже, все. Чуть правее раздался еще один щелчок. До второго бойца ему из этого положения не достать. А от пули не увернуться. Вполне возможно он оборвал жизнь кого-нибудь из их друзей. Пока корчил из себя снайпера в ущелье. А может и родственника. Вон как подрагивает палец на спусковом крючке у бойца, который остался в недосягаемости. Ему очень не терпится всадить в Медика пулю. И вполне возможно его потом накажут. Разжалуют, может даже расстреляют. Но это будет потом. А у него уже никакого потом не будет. Как и у всех, кто ему дорог.
Марина Анатольевна выглянула из котельной, утвердительно кивнула и улыбнулась.
– Приведите этого несносного мальчишку!
Она исчезла, не дожидаясь ответа, но уже через секунду вынырнула вновь.
– Тащите всех троих! И убедитесь, что нам никто не помешает.
Медик с трудом поднялся на ноги. Отголоски боя по-прежнему доносились издалека. Похоже, Марина Анатольевна пришла сюда на своих двоих. Вот же хитрая змея. Воспользовалась преимуществами адаптивной брони. И лишила их шанса оказать достойное сопротивление. Враг уже в лагере. А они ни сном, ни духом. Плетут свои внутренние интриги на фоне отголосков далекого боя. Расслабились.
И, похоже, на этот раз уже точно всё.
– Оружие на землю!
Автоматный ствол воткнулся промеж лопаток юноши.
Медик на секунду напрягся. Позволил спине воплотиться в непреодолимую преграду.
Конвоир выругался и надавил сильнее.
– Шустрей давай!
Похоже, пора! Он отшвырнул собственный автомат в сторону и потянулся к пистолетной рукояти, заваливаясь набок, и, проваливая автоматный ствол мимо. Ох, сейчас вы, парни отхватите!
– Саша!
Кисть юноши застыла у кобуры. А растерянный взгляд нащупал источник звука. Похоже, дело плохо.
Рука в тактической перчатке удерживала Алёну за плечо, а в затылок подруги упирался срез пистолетного ствола.
Плечи Медика поникли. Без шансов. Даже если ему повезёт уйти с линии огня, завладеть оружием и успешно его применить, то Алёна и плетущийся следом Жора все равно получат свою порцию свинца. А он не готов к подобному размену.
Но ответить все-таки надо. Поддержать пусть ни делом, но хотя бы словом. И, прежде всего, пресечь любые роковые глупости, на которые она способна как никто другой.
– Ничего не делай!
Он твердо посмотрел в глаза девушки и усмехнулся. Вот уж непримиримый характер. Несколько миллиметров холостого хода отделяют Алёну от финишной черты. Стоит указательному пальцу бойца преодолеть эту крохотную дистанцию, вдавить спусковой крючок в рукоять, и для неё все закончится. А в глазах рыжей бестии по-прежнему ни капли сомнения. Лишь чистая и необузданная ярость.
– Саша?
– Ни-че-го! – Процедил он по слогам.
И сжал зубы, чтобы не издать ни звука, когда автоматный ствол вновь вонзился в спину. Медик взялся двумя пальцами за рукоять, аккуратно достал пистолет из кобуры и отбросил в сторону.
– Встать!
Юноша безумно хотел ответить. Дать волю клокочущей в груди ярости. И размазать этого ублюдка с автоматом по земле. Но просто поднялся на ноги. Сейчас не самое подходящее время для удовлетворения собственных желаний. А значит, придется удовлетворять чужие.
– Шагай!
Котельная встретила чересчур ярким светом. Похоже, гости позаботились о дополнительном освещении. Облезлые местами влажные стены от этого выглядели еще печальней, чем при его первом визите в отцовские апартаменты. Все-таки полумрак эту дыру изрядно красил.
– И снова здравствуй.
Медик скрипнул зубами. По этой женской довольной мордашке хотелось врезать чем-нибудь тяжелым.
– Здравствуйте Марина Анатольевна, похоже, кто-то в прошлый раз не закончил свою работу и Вы снова с нами.
– Хамишь? А зря! Я, между прочим, пришла с миром. Несмотря на то, как вы нас встретили.
Медик улыбнулся.
– Я бы не прочь повторить.
Он смотрел ей прямо в глаза и очень старался, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул. Этой настырной тётке незачем знать, какие когти отрастила его совесть.
– А всё, малыш, отбегались. Теперь ты под моей опекой и ничего повторять не придется.
– Это мы еще посмотрим, – процедил Медик.
И тут же рухнул на колени. Удар прикладом по спине оказался неожиданным.
Черт возьми! Он действительно слишком расслабился. Поверил в собственную неуязвимость. А зря. Живой он им определенно нужен, но не обязательно целый и невредимый.
– Хватит драконить моих людей, – прошипела женщина.
И тут же как ни в чем не бывало улыбнулась.
– Все будет либо по-плохому, либо по-хорошему, но обязательно будет. У меня вполне достаточно людей, чтобы пытать каждого из вас до восхода солнца. А к тому времени кто-нибудь обязательно начнет говорить. Поэтому хватит играть со мной в игры!
– Чего ты хочешь?
Отец смотрел на Марину Анатольевну совершенно невозмутимо. Будто и не слышал только что прозвучавших угроз.
– Сережа, дорогой мой, того же, чего хотела всегда – власти!
– А конкретней?
Улыбка Марины Анатольевны стала шире.
– Хочу чтобы ты показал мне дверь, а твой воспитанник провел меня через эту дверь в лабораторию. Хочу возобновить процесс терраформации с учетом новых данных и подмять под каблук всю Сферу. А может и всю планету. Достаточно искренне?
Отец проигнорировал насмешку в ее словах.
– Марина, наноботы сделали своё дело. Запустили вновь столь необходимые процессы в земном ядре. Нам теперь нечего опасаться. Охлаждение и превращение в булыжник планете больше не грозит. От них надо избавиться. Эти мутации, деформация земной поверхности и прочие гадости, которые принесло их возвращение, не прекратятся и до добра не доведут.
– А ты Сережа не изменился. Все такой же заядлый скептик. Может потому Петровна и выбрала тебя в качестве хранителя для собственного сынишки.
– О чем ты?
– Да все о том же. Тебя же не волнуют ни личное спасение, ни жизни сотен тысяч людей оставшихся в Сфере. Ты у нас, как истинный мужчина, мыслишь глобальными категориями. Спасение человечества. Мир во всем мире. Хотя второе больше присуще нам, женщинам.
Марина Анатольевна приставила указательный палец ко лбу, демонстрируя повышенную сосредоточенность.
– А, вспомнила – контроль и гребаный патриархат! Мол, делайте бабоньки, что велят и не лезьте, куда не просят. Так?
Отец сверкнул глазами.
– Давай бороться за права женщин вместе, какие проблемы? Я по натуре тот еще феминист. Только без этой роботизированной хрени, которая вышла из-под контроля и скоро сожрет всех к чертовой матери!
Марина Анатольевна звонко рассмеялась.
– Мы оба знаем, что у нас нет на это времени. Хотя, – она окинула его взглядом, – признаться, я не ожидала увидеть тебя в бодром здравии и на ногах. Поделишься секретом?
Похоже вопрос смутил отца. В его глазах мелькнула некая тень сомнения.
Медик насторожился. Картина становилась более, чем ясна. И, пусть он не разделял стремление отца, уничтожить наниты одним махом, что, похоже, вполне возможно из лаборатории. Ведь, если остальные правы, а отец нет, и процесс уничтожит вместе с нанитами все, что еще живо в этой проклятой Сфере, чем бы она ни была, то, лично он не готов жертвовать ни собой, ни Шлёпой, ни той же Алёной. Ведь, если она все-таки говорит правду и способна понимать заражённых представителей фауны, то она – определенно мутант. Да, признаться, даже перебежчика – Жору, под нож пускать не было никакого желания. Должен быть другой выход. И вполне возможно, что он уже найден. Ответ может ждать в лаборатории, в которую никто кроме него не способен попасть. А из этого вырисовывались всего две задачи. Первая – ни при каких обстоятельствах не позволить этой бешеной тётке попасть в святая святых. И вторая – проникнуть в лабораторию, обнаружить и задействовать вариант, при котором обитателям Сферы не придется погибать.
Медик украдкой осмотрелся. Три бойца и Марина Анатольевна. Не такой уж серьезный перевес. Если, конечно, не учитывать, что противник вооружен, а они уже нет. На его стороне отец и Шлёпыч. К тому же, Алёна обязательно окажет содействие. Даже Жора заберет на себя как минимум один выстрел. И тем самым отвлечет внимание. Дядю Дениса, Медик записал в неопределившиеся. Разыгрывать эту темную лошадку в свою пользу, а затем кусать локти, показалось ему не самой удачной затеей.
Так, стоп! Оружие, выстрел. Мысль крутилась в голове как заводная. Юноша пытался нащупать, за что зацепилось подсознание. Черт возьми, оно определенно что-то такое обнаружило. Оставалось понять, что именно.
Юноша бросил еще один короткий взгляд по сторонам и с трудом сдержал улыбку.
Похоже, пора растормошить это сонное царство. Кому-то явно придется пожалеть о своем поведении. Оставался лишь один единственный вопрос – где эта чертова дверь?
Глава 47
В ритме вальса
– И так?
Похоже, Марина Анатольевна быстро теряла терпение.
Но, черт возьми, начинать бой, не зная расположения входа в лабораторию, – чревато непредсказуемыми последствиями. Что если он не близко?
Допустим, их затее улыбнется удача. Они смогут расправиться с присутствующими в помещении бойцами. Но остается еще эта проклятая ниндзя в адаптивной броне. И Хмырь, который сам заявил, что против нее не пойдет. А сколько их там, снаружи? Десять? Может быть, двадцать? Вдруг, чтобы добраться до входа, понадобится покинуть котельную. Кто не позволит бойцам подавить сопротивление невзирая на жертвы? Кто остановит их жажду мести? Только она одна. А значит она обязана остаться живой и покладистой. И как прикажете это осуществить?
Медик перевел взгляд на отца. Но тот даже не смотрел в его сторону. А без зрительного контакта понять, что задумал старый бродяга не представлялось возможным. Хотя…
Взгляд юноши скользнул ниже. Вот оно! Это он, балбес, уши развесил, а отец, похоже, держит ситуацию под контролем. Большой палец выбивает непроизвольную дробь по бедру. Вроде как, возраст дает о себе знать. Но это только на первый взгляд. А если присмотреться, то тремор, поразивший старика, совсем не прост.
Три коротких, длинный, пауза. Длинный, два коротких и еще одна пауза. А за тем два коротких и очень длинная пауза. После чего новый круг.
Медик отследил еще два круга и улыбнулся.
– Погодите ка, я, кажется, понял.
Большой палец отца сменил ритм, но не остановился. Потому что остановиться, означало лишь одно – привлечь к себе лишнее внимание. Уж если тремор есть, то он обязан быть до конца. Однако смена ритма подтвердила, что отец услышал кодовую фразу.
– Что именно, малыш? – Поинтересовалась сладким голосом Марина Анатольевна.– Вы хотите, чтобы наниты продолжали существовать, а отец этого не желает.
Черт, а он точно не переигрывает? Как-то подозрительно косится на него эта рьяная феминистка
– И? – Вкрадчиво поинтересовалась Марина Анатольевна.– Но Шлёпыч же тоже из нанитов или наноботов, как вы их там называете?– Твой мохнатый друг?
Медик кивнул.
– Нет, он нечто особенное. Таких, как он, всего двое. Правда, я без понятия, кого Петровна выбрала в качестве второго прототипа. Но насчет твоего друга убеждена на все сто процентов. А знаешь почему?
Медик почувствовал в ее голосе угрозу и насмешку. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя, продолжать улыбаться, когда безумно хотелось вновь посмотреть на отца. Поймать его взгляд или хотя бы разобрать в подрагивании пальцев новый пропитанный невозмутимостью и опытом совет. Убедиться, что он все еще знает, как действовать. Даже тот же тремор, который он уже прочитал ранее, с четким и ясным приказом – жди, позволил бы юноше собрать остатки воли в кулак и продолжать игру. Но разрывать зрительный контакт с Мариной Анатольевной нельзя. Она – его главный зритель. И, что бы не происходило вокруг, он должен отыграть собственную роль до конца. А потому Медик тщательно изобразил любопытство и спросил:
– Почему?– Сейчас покажу.
Казалось, ядом, который источала её улыбка, можно травить мошкару прямо на лету.
– Бойцам в помещении переключить связь на меня.
Все трое послушно откинули защитные панели с экранов управления костюмами на левых предплечьях и нажали какие-то кнопки.
Марина Анатольевна кивнула то ли собственным мыслям, то ли отчету, прозвучавшему в динамиках шлема, и скомандовала:
– Заводи!
Поначалу Медик обратил внимание на человека. Та же адаптивная броня. Но под поднятым забралом бегал совсем не воинственный взгляд. К тому же, опущен воротник. Чего не позволяла себе даже Марина Анатольевна. Шея слишком уязвима, чтобы оставлять ее без защиты. Плюс, походка нового действующего лица показалась Медику какой-то нерешительной. Да и сам костюм, который должен подчеркивать все необходимые воину качества, а также скрывать невостребованные, сидел на этом человеке как полиэтиленовый пакет на горячем и тяжелом мангале. То ли расплавится, то ли разорвется. Совершенно несопоставимые элементы.
Юноша уже собирался пошутить о собственном первом впечатлении, когда понял, что смотреть надо совсем не туда.
– Группе отойти на внешние рубежи, – бросила в микрофон Марина Анатольевна.
А затем вновь обратилась к Медику:
– Ну как?
Юноша закашлялся. Слова застряли в пересохшей от удивления глотке. Сейчас бы глоток горячего глинтвейна, плед и танец языков пламени под звуки гитарных струн. Но вместо этого вдоль позвоночника царапали холодные когти ужаса.
– Что это? – Наконец-то справился он с потрясением.– Собачки.
Юноша поднял взгляд.
– Да уж вижу, что не кошечки!
Однако тут же поймал себя на мысли, что не видит. Потому что три зверюги, которые застыли у входа напоминали собак весьма отдаленно.
Ротвейлеры. Когда-то эти твари могли похвастаться принадлежностью именно к этой породе. Но сейчас…
– Фыр?
Медик усмехнулся. Похоже, Шлёпа удивлен не меньше.
– Спокойно братишка. Злая тётя сейчас нам все объяснит.
Но Марина Анатольевна лишь улыбнулась и подозвала жестом новоприбывшего к себе.
– Давай-ка в двух словах: включить, выключить, задать цели и приоритеты…
Медик воспользовался тем, что внимание женщины сосредоточилось на электронном планшете и бросил короткий взгляд в сторону отца.
Похоже, время пришло. Пальцы старика плясали в темпе вальса. Раз, два, три… раз, два, три…
– Юноша постарался совершенно не менять напряжение в теле. Мышцы лица неподвижны под маской удивления. Он все еще поражен и растерян. Подавлен, как и все прочие, и не способен на какие-либо осмысленные действия.
– А это?
Острый ноготь воткнулся в какие-то показатели на экране.
– Как и просили, база данных ДНК.И твоей? – усмехнулась Марина Анатольевна.
Технарь на секунду замялся.
– Согласно приказу я не зачислен в состав группы.
Медик вновь скосил взгляд на руку отца. Черт возьми, как понять, что происходит и чего ожидать в дальнейшем? Возможно, стоит повременить? Но большой палец упорно настаивал на готовности к бою. Раз, два, три… Раз, два, три…
Женщина обвела помещение еще одним длинным взглядом, словно еще раз оценила позицию каждого из присутствующих.
– Значит, этот флажок определяет приоритетность целей.– Да.– А скажи мне, дружочек, как давно ты в техническом отделе?– Третий месяц, но я быстро учусь, – развел руками технарь.
Однако уже спустя секунду изменил тон:
– Что Вы делаете? Вы перепутали цели! Приоритет сейчас выставлен на бойцов…
Марина Анатольевна пробормотала что-то неразборчивое. И ребро планшета вошло в контакт с подрагивающим от волнения кадыком представителя технической службы.
– Приоритет выставлен, верно. Фас!
Острый ноготь снова вонзился в жидко-кристаллический экран планшета.
Но уже буквально через секунду прибор исчез в накладном кармане, а руки женщины обвились вокруг шеи технаря.
– Извини, сейчас станет легче.
Медик успел отметить, что с опущенным воротником шлем теряет фиксацию к нагруднику. А затем голова сотрудника технической службы резко ушла в сторону, и в окутавшей котельную тишине раздался противный хруст.
Остальные бойцы, похоже, растерялись. Они не ожидали подобного развития ситуации. Пистолетные стволы дрогнули, скользнули в сторону, в поисках новых целей. Но скорость ротвейлеров-мутантов превзошла все ожидания.
Один из бойцов взвыл ошарашено рассматривая то место, где еще секунду назад находилось его предплечье. Проклятая тварь хлестнула по руке какими-то щупальцами возникшими прямо из её морды. Броня костюма задержала их напор едва ли на пару секунд. Вот тебе и хваленая устойчивость адаптивной брони к деформациям. Какова же сила давления у этих проклятых отростков?
Щупальце сомкнулось в кольцо, вспыхнуло и отрубленная конечность влажно шлепнулась на потрескавшийся бетон пола.
По спине юноши пробежали тысячи холодных лапок ужаса. Но, на оценку ситуации больше не оставалось времени.
Краем глаза Медик зафиксировал движение со стороны отца. И сам ушел в кувырок. До оторванной руки, все еще сжимающей пистолетную рукоять, было не больше двух метров.
– Шлёпыч размер!
Прокричал юноша и вцепился в окровавленную конечность.
Только бы ствол оказался без мудрёной электроники.
Но, похоже, там, наверху, кто-то посчитал, что его дела и так достаточно хороши. Рукоять пистолета мигнула красным индикатором сканера отпечатков.
Черт!
– Марина уймись!
Ага. Очнулся. Как же, смотри, уймется она.
Но Хмырь продолжал говорить и не скупился на слова, однако Медик больше его не слушал. Индикатор мигнул зеленым, безжизненный палец чужой конечности пришелся кстати. Затворная рама едва обнажила латунный бок патрона и вернулась обратно. Указательный палец юноши лег на спусковой крючок. В ритме вальса, так в ритме вальса.
На раз, он отшвырнул бесполезный теперь кусок человеческой руки прямо в морду твари. Щупальца взметнулись, перехватили руку на подлёте. Ага, а попробуй-ка теперь это перехватить!
На два, палец вдавил спусковой крючок в рукоять. На три, вдавил еще раз. Затворная рама дважды откатилась до упора назад, выбрасывая из патронника дымящиеся гильзы. Тварь взвыла и шарахнулась в сторону.
– Уходи.
В голосе Хмыря сквозило ледяное спокойствие. То самое спокойствие, которому Медик уже когда-то завидовал. На секунду юноша замер. Он вспомнил! Черт возьми, вот значит как!
– Ты знаешь, что я не могу! – Взвизгнула Марина Анатольевна. – Мы исчерпали все ресурсы. Латаная перелатаная броня, бронетранспортеры без боезапаса, неподготовленные люди. Это мой последний шанс! Иначе Внешний Контроль может нас брать голыми руками.– Марина, ты не оставляешь мне выбора!
Взгляд Медика скользнул по предплечью Хмыря. Вот она, деталь, которой не хватало раньше для полноты картинки. Яркие лепестки розы в обрамлении колючей проволоки. Не зря Хмырь раньше не закатывал рукавов. Приметный рисунок. Эту татуировку Медик не забудет уже никогда. Ведь именно эта рука держала рукоять того самого ножа, который проткнул сердце Шухера. А еще голос, равнодушный и спокойный настолько, насколько только можно за секунду до того, как под точкой лазерного прицела пуля проделала несовместимое с жизнью отверстие.
Глаза не лгут, – твердил отец. И сейчас Медик готов был поклясться, что его наставник и учитель в очередной раз оказался прав. Глаза Хмыря заволокли слёзы. Этот выстрел дался ему с огромным трудом. Что ж, остальных он пустит в расход наверняка менее трогательно.
– Остановите этих тварей! Я убью их!
Так убивай, че верещать.
Медик вновь надавил на спусковой крючок. Пистолет дернулся еще раз и затих. Затворная рама застыла в крайнем заднем положении. Все, видимо, боезапас на нуле. Он швырнул пистолет в кровожадный глаз зыркающий из-под извивающихся щупалец и откатился в сторону. Где-то у этого бедолаги был автомат. А еще надо добраться до планшета в кармане женщины, которую смогла остановить лишь пуля. Надо отменить приказ, который она отдала собачкам перед смертью.
Черт!
Взгляд Медика машинально нащупал бьющегося в истерике бойца.
Как же так?
Ствол автомата подрагивал в такт рвущихся из груди воина всхлипов. С таким волнением он вряд ли кого-то убьет, разве что случайно. Или впритык. Черт!
Огромные глаза Алёны смотрели на Медика с испугом. Автоматный ствол в руках истерички в адаптивной броне целился прямо ей в грудь. Отец слишком далеко, сцепился с третьим бойцом. Они катались по земле словно два оголодавших пса вцепившихся зубами в единственную кость. Рычали и рвали друг у друга из рук автомат.
Медик перевел взгляд на тварь обвившую щупальцами безрукого бойца. Его автомат по-прежнему за спиной. Но, чтобы до него добраться…
Хмырь отреагировал первым. Точка лазерного прицела нащупала скрытое воротником основание шеи. Пистолет кашлянул и едва заметно вздрогнул в его огромных руках. Боец подавился очередным криком.
Хмырь не учел только одного. Спусковой крючок автомата уже преодолел те несколько крохотных миллиметров холостого хода, которые отделяли Алену от встречи с раскаленной смертью.
Из ствола вырвалось пламя. Короткая очередь вонзилась в стену. В лицо девушки брызнула бетонная крошка.
– Нет!
Медик бросился вперед. Еще бы несколько секунд!
Но время уходило слишком быстро. Он не успевал. Цепочка попаданий уже практически нащупала грудь девушки. Еще мгновенье…
Жора вынырнул из ниоткуда. Еще секунду назад он сжимал руками собственные колени, скрючившись у стены. Но в последний момент вскочил и бросился к Алёне. Прижал её грудью к стене и вздрогнул, когда автоматная очередь перечеркнула наискосок его спину. А где-то за пределами котельной раздался крик раненой птицы.
Пистолет в руках Хмыря кашлянул еще раз. Боец с автоматом окончательно затих.
Но Медик на всякий случай пнул по стволу, отбрасывая его в сторону и подхватил оседающего Жору.
– Успел…
Медик скорее догадался о чем шепчут обескровленные губы, чем расслышал.
– Конечно успел. Ты молодец. – Прошептал он в ответ, твердо глядя в стекленеющие глаза Жоры.– Успел…
Губы Жоры скривились в улыбке и застыли.
Медик провёл ладонью по лицу юноши, опуская его веки.
Алёна всхлипнула и прижала руки к лицу.
– Я не хотела чтоб ты из-за меня, думала он испугается, не полезет, если что… потому и выбрала его… я виновата…– Все мы здесь из-за меня, так что если хочешь кого-то винить, вини меня.– Но почему… ой!
Стена за спиной девушки вдруг поползла в сторону. Медик придержал Алену, не позволяя ей рухнуть в провал. И тут же наклонился за автоматом.
Позади кашлянул пистолет. Пуля вонзилась в автоматный приклад, отбрасывая его в сторону.
– Не заставляй меня! Я не хочу тебя убивать, мальчишка. Ты не виноват, что этот старый хрыч выбрал именно тебя!
Медик обернулся. Хмырь уже справился с утратой любимой женщины. Глаза сухие. Голос ровный. А набалдашник глушителя целится ему в грудь.
– Какой смысл во всем этом? Без меня вам не попасть в лабораторию!– Не без тебя, – проворчал Хмырь наклоняясь над телом Марины Анатольевны.– То есть как?
Хмырь лишь криво улыбнулся и достал из накладного кармана планшет.
– Серега расскажи сыну, о своем хитром плане. И попрошу никого не чудить!
Он ткнул несколько раз в экран планшета и победно улыбнулся.
– Эти твари долго не проживут. Марина так и не смогла добиться стабильности от нанитов. Может еще часок, может два. Но пока они живы, каждый кто посмеет причинить мне вред, станет их целью.
Хмырь опустил пистолет и продолжил:
– Я никому из присутствующих не желаю зла. Но не могу и не хочу оставлять разработки Петровны без контроля.
Он швырнул планшет под ноги и раздавил хрупкий экран каблуком.
– У собачек последний приказ, никого не оставлять в живых, если со мной, что-то случится.
Медик перевел взгляд на отца.
– О чем он? Что еще за план?– Мне очень жаль малыш.
Отец впервые на его памяти выглядел таким виноватым.
– Не тяни резину, Серега!
Взгляд отца налился тяжестью. Он бы с удовольствием перегрыз горло Хмыря. Но не мог. Две твари застыли словно изваяния буквально в метре от него. Лишь щупальца, которыми обзавелись их морды продолжали шевелиться, словно ощупывали воздух. Третья топталась в нескольких шагах от Медика и жалобно поскуливала. Это в нее он всадил остаток обоймы. И судя по всему безрезультатно.
Медик нащупал взглядом мохнатого. Шлепыч проигнорировал его последний приказ и продолжал уплетать семечки, словно готовился рухнуть в спячку до ближайшей весны как минимум. Неужели не хватило энергии на трансформацию?
Помещение погрузилось в зловещую тишину. Но голос отца прозвучал в ней едва слышно.
