Читать книгу: «Как был создан и разрушен ад», страница 6

Я был готов принять ответственность за себя и за других. С принятием этой ответственности пришла и сила. И на этот раз её хватит.

10. Надежда

Я был победителем. Мне оставалось лишь пробить выход наружу. Затем я буду использовать это место. Разгадав все здешние законы, направлю сюда всех людей, которые, как и я раньше, живут, не ведая, что творят. Из стены, в которую меня вбивали, начал пробиваться свет. Мне стало любопытно, вмиг я оказался возле неё и несколькими ударами, сотрясающими всю пещеру, пробил проход. Меня ослепило, и я отскочил, подчиняясь звериному инстинкту.

– Здравствуй, Ян. Я долго искал тебя и без твоей помощи ни за что не добрался бы сюда. Угрозы от него я не чувствовал, сам его голос был слаб. Я решил узнать больше.

– Зайди, я хочу тебя разглядеть. Он беззвучно двинулся ближе. Сначала появился его силуэт в проходе. А когда он отошёл от него, я на секунду потерял равновесие и оступился, чуть не упав.

– Как? Ты тоже выжил?!

– Не совсем. Видишь ли, мы сейчас не живы и не мертвы, но это не главное. Ян, я пришёл к тебе с просьбой, которую сможешь исполнить только ты.

– Нет, спасибо, у меня сейчас нет времени на просьбы, мне есть, чем заняться. Нужно наказать того, о ком ты говорил всем. Он трус. Имея столько сил, он только ухудшает жизнь людей. Я заставлю его исправить и искупить все свои злодеяния здесь.

–Именно о этом я хочу поговорить. Ты сильно заблуждаешься.

– В чем же я заблуждаюсь, объясни же мне!?

– Да, Ян, я расскажу. И покажу. Начнём с того, что ты сейчас мёртв. – Я хотел было возразить. – Взгляни на свою дыру в груди, разве можно с такой раной стоять на ногах? Я уже не говорю о разрушении стен. Да, ты мёртв, как и я, ты утонул в реке, а меня забили розгами. На последнем издыхании я видел, как твоё тело уносило течение. Прими это, но, главное, пойми, что смерть – это не конец всего, ты ещё можешь исполнить то, что хотел. Но мне этого не хотелось бы. Это место никогда не существовало, ты его создал.

– Что ты несёшь? Я чуть не погиб тут! Хочешь сказать, что все, что здесь происходило, я сам этого захотел?

– Да, так и есть. Людям, осознавшим свою вину, свойственно такое. Искуплением своим они считают самобичевание. Страх, жадность, слабость. Это то, что терзало тебя. Такими ты видел их, такими ты их победил. Но исход мог быть совсем иным. Для наглядности разрушь ещё пару стен, я думаю для тебя это не составит труда. Теперь ты хозяин этого места. Хозяин самого себя.

Слова его казались правдивыми, но не имели доказательств. И я решил прислушаться. Скача от стены к стене, я разрушал их. Стены разрушались, осыпаясь камнями и пылью, кристаллы разлетались блестящими осколками по пещере, а на месте разрушения зияла белая бесконечная пустота. Я начал понимать и осунулся.

– Вспомни, когда мы с тобой встретились, ты бил овцу, которая не видела пути. Я не хочу тебе указывать. Мне хочется лишь показать тебе, осветить тот путь, который поможет тебе исполнить твою мечту. – Лицо его все в шрамах, сухие губы, голос еле слышен, но я старался не упустить ни малейшего звука, прислушивался к каждому его вздоху. Всё моё естество понимало, что сейчас происходит нечто очень важное. То, что называют правдой.

– Вспомни дедушку Маара. Вспомни мальчишку, который учил тебя, вспомни того, кого ты отказался казнить. Всеми этими людьми был я.

Наш мир устроен так, что мы живём не одну жизнь. Живя, умирая и перерождаясь, мы ищем счастья в этом мире. Это может быть один цикл, а может и бесконечность, как в моем случае.

Я рассказывал всем о боге, но на самом деле его нет, мы одни в этом мире. Наша жизнь – это всего лишь случайность. Как я и ты. Мы живём лишь по воле случайности. Случайно появилась жизнь, случайно выросло дерево с полезными плодами, на которое наткнулась группа обезьян совершенно случайно.

Но вся правда в том, что мы здесь лишь потому, что люди из бесчисленного количества случайностей сделали выбор.

– Случаются ли с тобой видения?

– Да.

– Они случались и со мной по какой-то причине ещё до того, как я появился в этом мире в первый раз, и я увидел, что все люди страдают. И те, кто угнетены, и те, кто угнетают. Я видел этот мир вне временных рамок. Там, где могли стоять города, стояли лачуги, в том месте, где могли стоять леса и поля, находились выжженные пустоши. Тот, кто в одной реальности мог изобрести лекарство от болезни, избавляя миллионы от страданий, делал оружие. Страдали все. Но мне была непонятна причина. Я всеми способами исках выход. Но для этого мне нужно было понять тех, кто жив. Я насильно отказался от способности видеть все и сразу и появился в этом мире, утратив возможность видеть множество времён и реальностей. Человеческие эмоции окутали меня, и в сердце моем родилось сомнение. Каждый мой необдуманный поступок мог привести к катастрофе. Много столетий я искал того, кто не сомневался и, наконец, нашёл. Это был поэт, который понимал больше нас всех. Долго так продолжаться не может, людям нужно то, что станет ориентиром. На исходе жизни он написал книгу. Я видел её в своих видениях, она принесла бы много пользы, но была забыта, так как не имела реальных событий. Книги дороги, да и читать – это не то, что хочется делать при рабской жизни. Поэт этот уже давно мёртв, но план его мы исполнили, не без помощи моих сил. Мне удалось воскресить мёртвое тело на пару дней, и мы довели дело до конца. Я и мои товарищи разнесли молву в ближайшие города, и люди уверовали. Когда меня вешали на крест, у меня было видение, что тяжкими страданиями, но люди всё-таки придут к миру. И, наконец, я скажу, почему я здесь. Моя жизнь оборвалась не от казни. Тело моё не выдержало того, что я увидел после. Взгляни на ту дверь, где застыли души людей, которые не смогли преодолеть свои страхи и пороки. Сюда заточил их ты.

– Ну и что. Осознав пороки, они выберутся.

– Нет. Для этого нужно быть живым, именно поэтому люди перерождаются. А здесь души спят, а точнее гниют, и вскоре появятся демоны. Вот, что я увидел. Ты станешь владыкой этого места в желании отомстить богу. Лишь единицы смогут покинуть это место, остальные же станут демонами, их будет становиться все больше, и, обвинив в этом бога, ты пойдёшь на него войной, отчего демоны, заключённые здесь, материализуются среди людей. Тебе нужно будет противостоять, и я попытаюсь занять место бога, но круг ненависти не порвать. Ты одержишь победу и скажешь, что больше нам не нужны твои небеса, и их испытания – рай наш, отныне на земле мы вернём то, что потеряли. К сожалению, результат будет совсем иным. Количество мёртвых превысит то число, которое ты способен контролировать, они уничтожат сначала тебя, а затем и всё живое, оставшись скитаться по миру до скончания времён. Таков будет результат моей лжи во благо.

– Если всё это правда, что же теперь мне делать? – Я сел, закрыл лицо руками и впервые в жизни или смерти заплакал. Шаркая ногами, он подошёл ко мне, убрал руки с моего лица, помогая подняться, хотя сам едва стоял на ногах.

– Пока это все не произошло, я прошу, умоляю тебя. Останови это. Просто освободи эти души, отрекись от своей внутренней звериной силы. Я не вправе просить тебя о большем. Но когда свет книги перестанет освещать путь, расскажи правду, чтобы она служила вечным солнцем.

– Я отрекаюсь, я не хочу, – кричал я во все горло сквозь слезы, и пещера, став лишь дымкой, развеялась неведомым ветром. – Но почему ты сам это не сделаешь?

– Видишь ли, сила моя не безгранична, она накапливалась в моем желании тысячи лет. Совершив чудеса, я растратил её. Чтобы пробиться к тебе, я пожертвовал её остатками и теперь я могу спокойно исчезнуть.

– Постой, и как я сделаю все это без тебя и твоих сил?

– Не в чуде дело. Всегда были люди, которые понимали больше. Этот поэт, не я его создал. Те двенадцать человек, что помогали мне, не обладали ничем сверхъестественным, я лишь помог закрепить их результат. Двое из них – близнецы, они были предназначены на эту роль, я только их замена. Со временем боги станут лишь мифами. Но люди, отрёкшиеся от религии, обретут нового бога. Их богом станет правда. Больше не нужны посредники. Человек станет богом своей собственной жизни.

Он прикрыл мне глаза рукой и исчез. Стало холодно, и среди белого ничто я, свернувшись клубочком, крепко уснул.