Читать книгу: «Именуемый Черным», страница 9

– При ней можно говорить?

– Без проблем.

– Еще мне нужна информация по судам, что сейчас в порту, какие на продажу и какие на ремонте.

– Снова планируешь подрезать кого-то?

– Без этого, просто покупка, прозрачная, чистая. Платой будут товары из телеги, даже если там большая сумма. Считай, комиссионные.

– А если меньшая?

– Сочтемся.

Хали кивнул, словно и хотел это услышать. Закончив латать рану, врач дала выпить две отвратительные микстуры, Адрен сунул ей пару монет и поблагодарил, женщина вежливо удалилась без каких-либо напутствий. Хали закрыл дверь и достал из стола большую руну на широкой белой кости.

– Активация, – проговорил он.

По стенам расползлись извилистые узоры для защиты от прослушки и подглядывания. Даже с открытыми окнами снаружи их беседу не услышать. Выходит, и при его доверенном враче он не хочет что-то обсуждать? Это должно быть нечто особенное.

– Есть две проблемы, о которых тебе следует знать.

– Это платно?

– Это серьезно. Во-первых, тебя искал Иссарат. Подробностей не знаю, от вашей братии я стараюсь держаться подальше.

– Именно Иссарат?

– Да.

– А Савва?

– Не видел его с момента твоего отбытия.

– Проклятье!

Для Адрена Савва был мастером, для других одним из главных воров Сандеона, которые образовывали мощную гильдию. Сотни участников, тысячи контактов и ниточек, десятки баз по городу с окрестностями. За почти тысячелетнюю историю, развившись из маленького объединения, гильдия подмяла под себя всю столицу. Теперь она «первая среди равных», задает тон среде и при необходимости выступает как арбитр в спорах более мелких объединений. Заправляет всем совет из шести лучших воров, где места передаются от мастера к ученику, которого тот выбирает в преемники. Савва член этого совета, а Иссарат его официальный преемник. Из-за этого все ученики обращаются к нему «старший брат», что в действительности оправдано: смекалистый, быстрый, ловкий, бесшумный. В этом темном искусстве ему пророчат превзойти своего мастера. Обратной стороной медали был его скверный характер и самомнение.

– Как выглядел Иссарат, как он вел себя?

– Сдержанно, говорил коротко и требовательно. Что-то произошло, раз он пришел ко мне. Я поспрашивал местных ребят и информаторов, никаких слухов.

– А бегунки?

– Едино, это вторая проблема. Из-за нашего с Саввой давнего знакомства я наперед купил кое-что для него. Для тебя.

– Алая Кисса?

Хали кивнул.

– Мне нужна моя оплата, Адрен, или живой Савва и его слово. Твоего мастера нет, как и информации, не по моим каналам.

Юноша закряхтел, вставая со стула. Сидя без движения, он ничего не ощущал, теперь же бок пронзили тысячи игл. Хали не пытался помочь, лишь бросил через комнату запасной бинт.

– Что будешь делать?

– Для начала поговорю с Иссаратом, он точно что-то знает.

– А потом?

– По обстоятельствам.

– Подключай меня, если потребуется. Савву нужно найти. По кораблю пришлю голубя.

Юноша толкнул дверь, едва не сорвав ее с петель. Бок заныл сильнее, но сейчас было все равно. Савва пропал, его нужно найти, но стоило об этом подумать, перед глазами появлялся женский силуэт, что напоминал о поляне Ру’наам. С таким не шутят, он должен ехать, но почему именно сейчас? Воспринималось это как предательство, хотя где-то внутри было ощущение, что все правильно. Тяга к разным полюсам вгоняла в безумие, хотелось закричать, чтобы весь мир остановился. В такие моменты в голове появлялись оба мастера – Картен и Савва. Видя его неспособность контролировать свои чувства, оба смотрели свысока, с нотками презрения, и постоянно хмыкали, будто сговорясь. Адрен молча залез на подготовленную телегу и дал по вожжам.

Колпак шел легко, без трофеев телега перестала глотать неровности дороги, отчего брусчатка еще жестче отдавала в колесо, через промятую подушку к пояснице и до головы. И даже с многолетним опытом езды эта мелочь сейчас воспринималась как проклятье. Адрен не мог сосредоточиться на мыслях, его постоянно метало от одного к другому: Савва, дева со звездными глазами в утреннем сне, Диора и ее очередная выходка, Пещера, Карен… Ребята Хали как обычно закинули ему немного вяленого мяса да флягу со смесью меда и крепкого алкоголя – его стандартный набор, который он всегда оплачивал до отъезда. Мед быстро возвращал ссохшийся желудок в норму, а вкус соли на губах раскочегаривал внутренние соки. Чем больше возвращалось сил, тем явнее становилось желание куда-то их потратить. На дорогах постоянно шныряли идиоты, что так и норовили бортануть телегу, некоторые подрезали его при перестроении, и Колпак недовольно фыркал. С парой извозчиков Адрен закусился так, что начал выбирать траекторию для метания ножа. В сухожилие копыт или сразу в шею извозчика? Второй вариант хорош, но проблема с последствиями, а вот первый казался более изощренным. Если конь не молод, сращивание сухожилий выйдет очень дорого из-за стоимости краски, тут владелец попадет на бабки: что лечение, что новый конь обойдутся очень дорого. Когда Адрен уже потянулся за ножом, до него дошло, почему он так злится.

Отсутствие вестей от Саввы ставило под угрозу его план с Пещерой. Ахтейн правильно беспокоился по поводу сумки, такой арсенал просто так не пронести. Решение заключалось в использовании краски «Алая Кисса», которая усиливает действие любой руны и ослабляет побочные эффекты. Достаточно залить начертание, и оно становится в разы эффективнее. Изготовление занимает около года, более шестидесяти ингредиентов, поэтапное начертание. Стоимость флакончика сопоставима с покупкой огромного судна. Савва тоже обдумывал, как еще попасть в Пещеру, и не смог найти иных путей. Воры в гильдии не маги и не стражи, на испытание они никогда не ходили и знали о ней не больше, чем Адрен. Подкупить некого, украсть нечего, шантаж невозможен. Или человек кидается в драку, или его убивает молнией, едва откроет рот – уже пытались. Поразмыслив, мастер предложил свою помощь в покупке краски. Они зарабатывали, откладывали, однако денег все равно не хватало, а разбазаривать сундуки гильдии ради того, кто даже не является преемником, невозможно. Перед отбытием на охоту Савве подвернулся отличный контракт: одна кража – и их проблема решена. Золота за шкуру рахнама не хватит для расчета с Хали, да и если бы хватило, это не решало проблемы отсутствия мастера. Хотелось услышать его напутствие, его совет перед тем, как он будет пробираться в Академию. Странное чувство, он всегда считал себя самостоятельным и независимым, а теперь не может решиться делать дело без чьего-то одобрения.

Пока Адрен разбирался, насколько он все-таки мальчишка, телега остановилась. Оказалось, что он на автомате вывел Колпака с главных магистралей к узким улочкам, дальше конь понял, куда идти, и сам свернул на нужных поворотах. Зная потребности хозяина, он остановился подальше от основных дорог, в тени, откуда отлично просматривалась одна из голубятен на крыше высокого белого дома. Юноша достал из повозки пустое ведерко и небольшой платок, на котором свежей краской была нанесена руна локального телепорта с множеством дополнительных завитушек и перекрестий. Не повтори все линии один в один, портал ко второй руне не откроешь. Адрен бросил платок в ведро руной вниз и быстро обмотал лицо еще одной тряпкой, чтобы поплотнее закрыть нос. Короткая вспышка, и в ведре появилось множество свитков с письмами в луже птичьего помета.

При достижении определенного статуса в гильдии каждому вору разрешалось действовать самому, отстегивая процент жнецам этих улиц. Все письма в ведре, – персональные заказы на услуги вора по имени Десп, так себя назвал Адрен и так его знали в некоторых кругах. Савва упоминал, что на том контракте он не был первым. Значит, исполнение очень сложное, и если мастер пропал на задании, есть шанс, что тот контракт мог прилететь и ему. Так можно выйти на заказчика и больше разузнать о ситуации. Пока Адрен возносил мольбы об удачном исходе, конь аккуратно вывел телегу в общий поток движения.

– К городским воротам и на выход.

Колпак понимающе фыркнул и начал перестраиваться в потоке. Что до писем, то юноша начал с последних – они-то еще были посвежее. Уровень свежести определялся по количеству помета на конвертах. Все почтовые голуби выводились с помощью алхимии, чтобы те слушались человеческих команд, понимали, куда лететь и имели тот самый навык превращения в искру при перемещении для быстрой доставки сообщений. Когда Адрен придумывал свой способ связи между Деспом и клиентами, Савва помог выйти на нужную алхимическую лабораторию и «уговорить» ученых внести кое-какие коррективы при разведении птиц для одной конкретной голубятни. Кто-то под уговорами понимал золото, другие искали исполнения мелочных желаний, в том числе телесных удовольствий в публичных домах. В любом случае все сводилось к простой формуле: плата в обмен на голубей, которые умеют гадить раз в сутки точно на каждый отдельный конверт. По количеству белых точек юноша судил, сколько дней лежало письмо с момента отправки. Грязно, мерзко, зато не отследить. Каждый запрос содержал в себе краткие условия: габариты того, что нужно украсть, цену за исполнение заказа и сроки актуальности. Юноша просматривал письма одно за другим, большинство из контрактов были неплохи, в основном заказчиками являлись коллекционеры, которые прибыли в Сандеон и хотели украсть что-то друг у друга, что следовало из описания вещиц и их редкости. К тому же коллекционеры, как и прочие деятели искусства, имели свою особую манеру выражения мыслей на бумаге. Были и простые заказы, но всех их объединяли просрочки. Даже дельные и прибыльные отправлялись в ведро: сейчас не до краж ради заработка. Внутри нарастало недовольство, которое пока удавалось сдерживать. Сейчас все выглядело как мишура, отвлекало от главного. Метать бумагу во все стороны не выход, можно пропустить что-то важное. Адрен продолжал методично просматривать одно письмо за другим, пока не наткнулся на то, что искал. Недельной давности, но почему-то завалилось в самый низ. Невзирая на обстоятельства, когда пробивал «тот самый» час, голуби клювами ворошили свитки, чтобы поставить отметки, осечки быть не могло. Переместив ведро в кузов, он вернулся к тексту контракта:

Кому: Десп

Объект: Короткий стеклянный кинжал. Ритуальный предмет, изготовленный до разделения миров

Срок: До наступления месяца Лей

Место: Дом в районе «Им Аракун», подробности при встрече

Награда: 500 000 золотых

Дополнение: В случае взятия контракта на реализацию и отсутствия вестей и/или исполнения в течение трех дней заказ будет предложен другому исполнителю.

Именно за этот заказ взялся Савва, и судя по сроку давности, он либо пропал, либо не справился. От одной мысли о его смерти становилось не по себе. Вся их группа постоянно обсуждала такой вариант, каждая вылазка могла закончиться чьей-то гибелью, но точно не мастера. Он всегда был ловким, хитрым и смекалистым лисом, который просто не может вляпаться в безвыходную ситуацию. Стоило представить его смерть, как внутри появлялась пустота. Невозможно, но на руках были факты: более свежий контракт, чем тот, что брал Савва и с теми же самыми условиями. Десп был немногим лучше середнячков, не самым известным или искусным, так почему же контракт пришел ему? Что случилось с гильдией и остальными, более опытными членами?

Адрен остановил телегу возле почтовой точки. На написание ответа ушло меньше минуты, текст содержал только время и место встречи. С учетом поездки туда и обратно Адрен рассчитывал вернуться к полудню, сейчас сон в несколько часов казался роскошью. Расплатившись, он сам снял голубя с жерди, попутно зажав костную ямку под левым крылом. Едва птица заерзала, юноша прошептал:

– Лететь тебе свободно.

Птица обмякла и успокоилась. Теперь она доставит сообщение без возможности отслеживания отправителя, маршрута или пункта доставки при перехвате – еще одна уловка гильдии по сокрытию своих каналов информации. Едва птица растворилась искрой, Адрен подготовил второе сообщение в канцелярию гильдии, чтобы данный контракт закрепили за ним.

– Точка сорок два, – тихо шепнул он, застегивая тубус на спине птицы. Голубь резко взмыл вспышкой под городской купол и исчез.

Юноша быстро запрыгнул на телегу и начал перестраиваться в общий поток. В момент трогания рядом с ним возник тощий парень в потертом балахоне и с маской на лице. Из-под капюшона едва выглядывали короткие черные волосы, сидел прямо и смотрел вперед. Откуда он появился, было неясно.

– Адрен, – тихо приветствовал он.

– Брат-наставник.

– Уже в курсе что случилось?

Маски скрывали движения рта и губ, поэтому оба делали вид, что ничего не происходит.

– Пытаюсь вникнуть. Давно караулишь?

– С момента твоего прибытия.

Адрен покрепче сжал вожжи. За ним столько времени следят, а он даже не просек. Что ни говори, а Иссарат уже почти мастер.

– Хотел дать тебе время. Откладывать уже некуда, нужно собраться группой.

– Завтра.

– Сейчас.

– Завтра, у меня дела.

– Ты совсем поехал? – смотрел он на тротуар, играя роль отвлеченного и усталого попутчика. В то же время в голосе слышалась явная угроза. – Савва пропал, еще три члена совета – туда же со своими преемниками.

– Они брались за заказ на полмиллиона?

– Это какое-то проклятье, а не заказ.

– Я еду на поляну Ру’наам, буду завтра к полудню.

– Никуда ты не едешь, через два перекрестка поворачивай направо. Точка восемнадцать.

– Брат-наставник, отложи до завтра.

– Я тебе все сказал. Точка восемнадцать.

– У меня важное дело, я должен ехать.

– У нас контракт и горящая репутация гильдии.

– А Савва? Он жив?

– Точка восемнадцать.

– Буду завтра.

– Думаешь, можно вот так игнорировать меня и всю гильдию?

– Ты не вся гильдия.

– Она станет твоим врагом. Точка восемнадцать.

– Это мы еще обсудим. При встрече. Завтра.

– Я тебя предупредил…

– Значит, я предупрежден.

Адрен специально перебил Иссарата, незаметно толкая локтем, как намек, что ему пора. Ситуация уже осложнилась донельзя, ему еще не хватало ополчить против себя столичную гильдию воров. От бессилия он заскрипел зубами, хотелось бросить эту непонятную поездку и поехать к Точке восемнадцать, встретиться с остальными учениками, все прояснить, выработать план и действовать. Чем сильнее становилось желание, тем громче звучали в голове слова той женщины со звездными глазами. Он ощущал чудовищное ментальное давление, против которого не работала даже интуиция, с ее точки зрения Иссарат и его дела – ошибка. Брат-наставник выскользнул с повозки и растворился в толпе. Где-то в переулке Адрен заметил его плащ, отметив чудовищную скорость перемещения. Десятки метров за несколько секунд без толкотни или затруднений, люди вокруг даже не заметили, что мимо кто-то прошел. Как и все в гильдии Иссарат был ло, а его трюки не более чем плоды упорных тренировок. Магов и стражей в гильдию не брали, по крайней мере не попадались годные кандидаты. Даже самых слабых магов государство снабжало бесплатным образованием, что в свою очередь вело к социальному разрыву. Они смотрели на обычных людей свысока, а с таким отношением за сотни лет ничего хорошего не получалось.

***

Предстоял долгий путь. Сразу за городскими воротами Адрен вырулил к дорожке на портал, купол сюда уже не дотягивался, отчего сухой раскаленный воздух обжигал ноздри. Направления от Сандеона стоили дешево, маги охотно разворачивали порталы буквально за медяки. Для продвижения в нужном направлении пришлось совершить с десяток переходов на восток, в самое сердце империи. Смена часовых поясов и продвижение на северо-восток ускорили наступление ночи. Когда последний портал остался за спиной, пустыня вокруг была погружена в поздние сумерки. Колпак с удовольствием цокал по едва заметным дорогам, а Адрен вновь смотрел на небосвод, где начал появляться рой звезд. Туманности, ближние и дальние небесные тела, две луны и россыпь неисчислимых искр, одна в другой. Тишина и мерное покачивание в промятом седле не пронимали Адрена, он ощущал сильное беспокойство и напряжение, от которых начали дрожать тело и руки. Когда изо рта повалил пар, он закутался в припасенный плед, но это не помогло. Холод, как и участь мастера, пробирали до костей, не отпуская ни на миг.

Савва не был магом или последователем, такой же ло. Ловкий, зрелый, возрастом где-то за девяносто – полжизни позади, но любому молодому даст фору в чем угодно. Опрометчивым его не назвать, как и Картен придерживался политики здравого смысла и холодного рассудка. Его мастерство движений и незаметности дало веру, что с участью ло в этом мире не все так паршиво. Человеческий потенциал огромен, его использование зависит только от желания и силы воли, а не от врожденных качеств и связи с магией. Даже обычный человек может творить немыслимое, а уж если маг сумеет раскрыть себя, перейти грань, чтобы стать последователем – вот где начнутся настоящие чудеса. Мастер Картен дал уверенность в себе и своих силах, показал пример мужчины, а вот Савва научил быть гибким. Именно из смеси наставлений воина и вора родилось направление, которое выбрал Адрен – охотник. Охотник должен обладать быстротой и ловкостью, иметь чутье, заранее просчитывать ситуацию и быть готовым к разрушению всех своих планов, что случается почти каждый раз. Картен помог ему воспарить, а летая под самым солнцем легко обжечься, особенно когда полет этот только в границах разума. У характера и воли появился противовес в виде чувства меры, и когда Адрену открылось, каких проблем он сумел избежать, доверие ко второму мастеру стало безграничным.

И теперь тот, кто воплощал рассудительность и осторожность, пропал. Источник мудрости, образец для подражания, опора… В груди снова появилось это чувство сосущей пустоты. Юношу повело, и он едва успел ухватиться за край телеги, чтобы не упасть. Мир перед глазами плыл, его мотало. Попытка продышаться не давала результата, приток свежего воздуха еще сильнее раскручивал воронку, которая уже захватила половину естества. Пропали воля, жажда жизни, ощущение собственных границ. Тело казалось убогой клеткой, которую нужно побыстрее сломать во имя свобод от жизненных тягостей, подальше от этого всего. Упасть с телеги и шеей под колесо, ходить далеко не надо, вот оно все, перед глазами. Хрупкий мир, что годами собирался по крупицам, обрушился из-за изъятия ключевого элемента. Если Савва действительно мертв, на кого еще он может опереться в этой жизни? Кто из мужчин способен поддержать и словом, и делом, дать совет и при этом оставить пространство для собственных маневров? Кто умеет «не душить»? Еще слишком многому хотелось научиться, перенять у этого человека. Он не ощущал себя готовым идти по жизни самостоятельно, нет, это место в сердце только для мастера. Адрен ощущал себя маленьким и голым, словно хребет уменьшился в несколько раз. По мере погружения в ощущение безысходности бегущий край мощеной дороги становился все ближе.

Когда точка равновесия была пройдена, левая рука вцепилась в край повозки. Как безвольный наблюдатель Адрен смотрел на руку и не понимал, что происходит. Пальцы ощущали сухую гниль на нижней стороне дерева, доски уже давно пора менять. Да и не только доски, всю телегу пора обновлять, а эту сжечь: это не тот памятник его подвигам, который хотелось бы сохранить. Само ощущение мерзости под пальцами вызывало раздражение, даже умереть нормально уже нельзя! Раздражала дорога, камни, что лежали как буераки, сама телега, которая постоянно била в зад, через копчик и до головы, из-за чего перед глазами постоянно все тряслось. Раздражал скрип колес, запах от коня, сухой холодный воздух из-за которого обсохли губы и покрылись коркой. Любое движения губ вызывало кровоточивые трещины, сраная корка! Сердце начали заполнять раздражение, злость и ярость, они вытеснили сосущую воронку из груди, словно той никогда и не было. Эта телега и ситуация с Саввой неправильные, все неправильно. Весь этот мир неправильный, вывернутый наизнанку, источающий гной отовсюду, где только можно. Справедливость попирается выгодой, ло воспринимаются как скот, и нет в этой жизни места тем, кто пытается найти свой путь. Тысячелетний уклад цивилизации вырождается, люди торгуют совестью, чтобы хоть как-то существовать внутри этой гиены, с надеждой где-то внутри себя, что когда-нибудь, в один прекрасный день что-то изменится.

Нет, этот мир должен быть сожжен дотла, сгореть в огне преисподней. Лучше один раз отмучиться на смертном одре чем вот так, понемногу, по капле на протяжении полутора веков или больше, ведь как ни старайся, тщетно все. И если от природы не дано никаких талантов и возможностей спалить здесь все, можно попытаться сохранить жизни самых близких и дорогих людей, тех, к кому есть чувства и любовь. Помогать во всем, спасать от всего что только можно, от любых угроз и бесчинств. Сам этот мир подталкивает действовать не благодаря, а вопреки, с упрямством и несгибаемым упорством. Спасти Савву, спасти Карена и заработать на беззаботную жизнь себе и матери, любой ценой. Пусть весь мир станет разменной монетой – плевать, оно того стоит. В расход будут пущены все, кто попытается помешать, даже если вся почва под ногами превратится в кровавый алтарь его имени, своих целей он достигнет.

Адрен звонко шлепнул себя по щеке, с оттягом, чтобы перед глазами все поплыло. Еще шлепок, чтобы зазвенело в ушах, так быстрее очистится рассудок. Иногда в нем просыпалась непонятная ярость, что меняла ход мыслей и мироощущение. Мастер Картен первым заметил это, собственно, потому и взялся обучать мальчишку, как дань памяти его другу Витсу. В таком состоянии Адрен был опасен, сражался сильнее и яростнее, постоянно идя на неоправданный риск. Проблема в том, что все сказанное действительно воспринимается как истина – все расходный материал, вообще все. Мечник научил самообладанию и контролю, с его слов у каждого бывают такие моменты и их нужно уметь пережить. Борьба справедливости и реальности не закончится никогда, но ее можно взять под контроль. Адрен сделал несколько глубоких вдохов. Сейчас эта темная ярость принесла пользу и уберегла от самого худшего, теперь черед холодного самообладания. Участь Саввы все еще заботила, но уже не так, чтобы бросаться под колеса. Мысли вернулись в привычный ритм, который напомнил о необходимости заботиться о себе и своих инструментах. Юноша набросил покрывало на спину Колпака, чтобы тот не обмерз, и отхлебнул из фляги. Потрескавшиеся губы больно царапнули друг друга. Нужно держаться, бандиты и тут могут быть в засаде. Еще одна ночь без сна.

Весь остаток пути вокруг царила тишина, на грани с той, что бывает при засадах. Юноша вновь принялся жевать надоевшее вяленое мясо и периодически бросал косые взгляды по сторонам, оценивая дистанцию выстрела до каждого ближайшего холма. Отлегло только когда под колесами заскрипела соль. Мощеная дорога начала извиваться и уходить на дно гигантского озера, что высохло тысячи лет назад. Здесь ровная почва с извилистыми трещинами, из которых поблескивали минеральные отложения, что постоянно заметали все тропы. Они же создавали ощущение легкого морского бриза, отчего выравнивалось дыхание и очищались мысли. Вдалеке роились светлячки рунных фонарей, при приближении стали различимы фонарные столбы, широкая стоянка для телег и лошадей, разметка по движению на въезд и выезд. Справа к дороге примыкал широкий дом из грубого камня, больше походивший на казарму. Из него же выдвигался заградительный оплот, который тоже подсвечивали фонари. Уши улавливали звуки листвы и деревьев, журчание далеких ручьев и какое-то небесное пение. При приближении телеги из дома вышли два сторожа, один с длинной седой бородой, а второй лет тридцать-сорок на вид. В обоих чувствовались сила и опыт.

– Доброй ночи, – поздоровался Адрен.

– Приветствуем, путник! – обрадовался дед, поднимая руки. – Легка ли была дорога?

– Более чем. Могу ли я въехать на поляну?

– Только телегу оставь. До какого времени планируешь остаться?

– До утра, наверное.

– Пятнадцать серебром, и по монете за каждый час просрочки.

– Да-да, не вопрос.

Ценник, конечно, не из дешевых. Проход через порталы пусть и со скидкой уже отнял несколько золотых, в обратном направлении будет почти вдвое дороже. Добавить к этому плату за стоянку, и все путешествие вставало в круглую сумму. Тоже мне, святыня. Второй человек исчез в сторожке. По возвращении он прикрепил к борту телеги свиток с круглой руной и несколькими стрелками, что вели обратный отсчет. Адрен рассчитался и уточнил:

– Коня могу взять с собой?

– Коня да, благородное животное. Но без седла и верховой езды.

Юноша кивнул и двинулся искать свободное место. Как и любая священная земля, поляна Ру’наам была местом связи людей и духов. Высокомерие, пренебрежение и порочные поступки здесь были неприемлемы. Езда верхом считалась признаком высокомерия, но кто это будет отслеживать? Поляна огромна, стражей все не загородить, да и ни к чему это, поэтому с животных всегда требовали снимать седла.

– Колпак, хочешь отдохнуть тут или пойдешь со мной?

Конь тихо заржал, кивая.

– Хочешь на поляну?

Он снова закивал.

Ближайшее стойло нашлось на серьезном удалении от входа. Навскидку телег здесь было около пяти сотен, посетителей еще больше, поскольку сюда в основном ездили группами. Даже с цифрой в пару тысяч человек поляну можно считать пустой, для ее масштабов это крайне мало по сравнению с обычным трафиком. Адрен закинул седло в кузов, телегу поставил вожжами вперед, чтобы потом сэкономить время на выезде, у входа ткнул в рунный камень справа. Стойло окружил магический барьер, а ему в ладонь упал небольшой кусочек руны. Чтобы пробить эту защиту, придется попотеть – так исключаются кражи и угон. Второй причиной таких мер безопасности был подсчет оплаты, под землей тянулись каменные тоннели с начертаниями к той самой сторожке. Если те двое сочтут, что стоянка не оплачена или с паломником какие-то проблемы, транспорт он не заберет. Чтобы исключить любые подозрения, Адрен шел к входу с уздой в руке. Колпак в любом случае не убежит и не взбрыкнет, тут дело в маскировке и нормальности. Зачем им объяснять, что животное понимает человеческую речь? Меньше вопросов, больше дела.

За сторожкой дорога уходила влево, превращаясь в спуск. Слева постепенно поднималась стена оврага, справа валуны и остатки монолитных пород, в которых когда-то выбили широкие и плоские ступени. Валуны мельчали с каждым шагом, пока поляна, наконец, не открылась для обзора. В центре высохшего озера был огромный овраг с почти вертикальными склонами. В нем на десятки километров раскинулась зеленая поляна с различными садами, лесополосой и лугами. Некоторые части пестрили буйством цветов и растений, в воздухе летали диковинные птицы и светлячки. В паре мест из стен фонтанировали мощные подземные течения, собирая под собой небольшие озера, из которых вытекали узкие водные потоки, что подобно артериям пронизывали всю поляну. Звуки растений и птиц смешивались в фоновый шум, что трогал сердце. Похожий был в лесу и чащах, где приходилось охотиться, но там он был другой, более плоский. Здесь же все было объемным, насыщенным и напитанным красотой в каждой точке пространства. Несмотря на полночь, поляна была освещена направленным светом. Со своей позиции Адрен видел все, что творилось внизу и наверху. Звезды и серп большой Луны никуда не делись и даже не поблекли. На другом конце поляны величественно возвышалось древо, макушка которого была едва ли ниже уровня оврага. Богатая листвой широкая крона, мощный ствол, аккуратные ветви и чуть торчащие корни. Вокруг древа собирался лунный бело-голубой свет, в лучах которого многие люди находили ответы на свои вопросы. Вся поляна была наполнена магией и жизнью, но именно участок земли под сенью древа всегда был особенным.

Внезапно Колпак остановился на спуске. Он забил копытом в землю и недовольно фыркнул.

– Ты чего? – Адрен ощутил шершавый язык на лице, конь ударил копытом в землю. – Не терпится, да?

Колпак затряс головой, как бы говоря: «А кто увидит»? Он подошел поближе к ограде, так на него легче забраться. Адрен кряхтя вскарабкался, держась за бок. Едва он перебросил узду, конь рванул вниз по ступенькам. Стук подков по камням должен разноситься по всей поляне и выше, но он почему-то таял на расстоянии в метр. Поразмышлять над этой загадкой не получилось, цоканье сменилось глухими ударами по земле – с верховой ездой змеевидный спуск закончился за пару минут, здесь они уже рванули во весь опор. Адрен пытался его остановить, но животное не слушалось. Птицы и насекомые, удивительные растения, молящиеся люди и те, кто находился в медитации – все проносилось мимо глаз смазанной картинкой. На каждой развилке Колпак моментально определял нужный поворот, словно зная, куда нестись. Без седла езда давалась с трудом, вскоре снова защипало бок как верный признак потревоженной раны. В борьбе с болезненными ощущениями Адрен потерял счет времени, сейчас его заботило только две вещи: сохранить швы и удержаться верхом. По прибытии конь протоптал под собой небольшой пятачок и забил копытом в землю, явно намекая на то, что пора спешиваться.

– Это ты мне за что-то отомстил, да? – спросил Адрен на земле, держась за живот. Жесткая поездка растрясла все потроха.

Колпак лизнул лицо Адрена и ускакал в сторону густой рощи.

– Да что с тобой нет так? – кряхтел юноша, поднимаясь на ноги. Вокруг никого, только шум листвы и едва уловимое пение духов. Высоко над головой простиралась крона древа с мощными ветвями. Впереди ухоженный зеленый луг, за ним начиналось озеро белого песка, из которого торчали сотни темных коряг. По рассказам учеников Академии, именно эти коряги превращаются в то самое магическое оружие стражей наподобие арбалетов Карена, меча Диоры или молота Хиро. На втором году обучения детей привозят сюда со всей империи, вводят в транс, и они бродят между корягами, пока не вытащат свою, а дальше кто кого – сила оружия или сила воли. В первом случае смерть, в другом палка становится идеальным инструментом для своего хозяина, определяя точный характер и наклонности. Для одних это меч, у других топор, третьим копье и так далее. На другой стороне песчаник примыкал к стволу древа, как бы опоясывая его. Дальше росла живая изгородь из колючек и шипов. Что творилось на другой стороне поляны, не знал никто. Роща не пускала и поглощала любую магию, тем же, кто не успокаивался, внезапно становилось дурно, они начинали сильно болеть вплоть до мгновенной смерти.