Читать книгу: «По воле судьбы. Без права на спасение», страница 9

Тело неожиданно отвалилось от стены и с глухим, чавкающим звуком грохнулось на мостовую. От неожиданности Ханна вскрикнула и отскочила в сторону. Вампир лежал лицом вниз, а спина и затылок превратились в сплошное кровавое месиво. Асура был мёртв. Ханна взглянула на стену, где остался багряный отпечаток в форме распятого человека. Это не могло больше продолжаться, непонимание происходящего и открывшаяся картина, дышали безумием в сознание девушки. На какой-то миг ей показалось, что она сходит с ума, глядя на кровавое пятно на каменной кладке, поэтому крик, рванувшийся из глубин её души, прозвучал пронзительно и громко, как будто, этим криком она хотела разбить все пугающие декорации, и вернуться в ту реальность которую она помнила:

– Да что! Здесь! Мать! Вашу! Твориться! Где я?

Она не ожидала услышать ответа, но услышала, не ожидала, что кто-то откликнется на её отчаянный крик, но кто-то всё же откликнулся. Смех раздавался у неё в голове, или из пространства, со всех его сторон? Она так и не поняла. Сначала он был тихий и ехидный, смех родной бабушки, которая решила по-доброму посмеяться над попытками маленького внука, бороться с зарослями крапивы, что умудрялась давать ему сдачи, а тот надув губы и утерев выступившие слёзы, снова кидался в бой с коварным противником. Смех становился всё громче и в нём начали проступать нотки истерии и безумия. Ханну это напугало, сначала, но потом стало раздражать, а в следствии и злить. Кто-то смеялся над её отчаянием, и это задело её юную душу. Стоило бы окликнуть этого хохотунчика, поговорить с ним, узнать всё, что здесь происходит, но неожиданная вспышка спонтанной, какой-то иррациональной злости не дала ей этого сделать. Вместо того, чтобы, как все цивилизованные люди, наладить контакт и завести конструктивный диалог, она снова крикнула в пустоту:

– Смешно, да?! Покажись и я тебе твои смешки в задницу затолкаю!

На этот раз она ожидала какой-нибудь реакции, и та незамедлительно последовала. Смех резко оборвался, как только она прекратила кричать. Вместо него она услышала голос:

–Это вряд ли, Ханна. Это вряд ли.

Этот скрипучий, старческий голос, как и смех, раздавался отовсюду и не откуда. Она снова не смогла понять, где находиться его источник. Было ощущение, что эти звуки рождаются только в голове.

–Где ты! Покажись! – Она озиралась по сторонам, в попытках увидеть незримого собеседника. Страх полностью покинул её, она даже не заметила, когда это произошло. Вместо него появился какой-то живой интерес к происходящему. Может быть и стоило убояться этой неизвестности, но ей совсем не хотелось бояться. А вот разобраться во всём этом очень хотелось, поэтому она просто отринула все сомнения.

– Кто ты?! Что тебе нужно!?

–Хе-хе-хе-хе. – Противный смешок раздался вновь. – Мне нужна ты. Хе-хе-хе.

–Да, а рожу свою ты не хочешь показать! – Она всё продолжала озираться и постоянно перемещалась, в безуспешной попытке увидеть говорившего. Под ногу подвернулась чья-то сабля и Ханна тут же подобрала её.

–А ты хочешь её увидеть?

–Смотря, кому она принадлежит. – Её начали раздражать эти странные загадки неизвестно кого. – Выходи, если я тебе нужна!

Ответа не последовало, вокруг снова наступила тишина. Ханна перестала озираться и замерла. Она так ничего и не заметила, просто в какую-то секунду поняла, что рядом есть кто-то ещё. Во время разговора она этого не ощущала. Девушка чувствовала, как этот кто-то сверлит взглядом её спину. Она быстро перекатилась вперёд, резко встала и развернулась.

Как часто человеку приходиться видеть самого себя со стороны в буквальном смысле этого слова? Причём не своё отражение, а именно человека, точь-в-точь такого же. Двойники, которые похожи друг на друга, как две капли воды. Ханне такое приходилось видеть впервые. После мгновения потрясения, стало явным, что сходства не идеальны и имеются кардинальные существенные различия, да такие, что она сама себе удивилась, как можно было этого не заметить. Впрочем, сегодня она готова была поверить во что угодно.

Та же фигура, скрытая под той же одеждой, то же лицо, на нём те же пухленькие губки, вздёрнутый носик, веснушки, все до единой, и глаза… Не было в них того изумрудного блеска, что она видела на портрете матери, или, когда смотрела на своё отражение в зеркале. Чёрная как смоль мгла, непроглядная тьма смотрела на Ханну этими глазами. Чёрные вены на лбу и висках виднелись из-под рыжих волос. И чёрная слюна показалась на зубах, когда губы её скривились в пугающей, хищной усмешке. В первые секунды, когда Ханна увидела саму себя в столь ужасной ипостаси, ей захотелось напасть на…Она даже не знала на кого, но всё равно хотела. Прошло ещё несколько секунд и любопытство разума победило необдуманный порыв.

– Кто ты, откуда ты меня знаешь?

– О, ты не узнаёшь меня. Хотя мы уже давно знакомы. – Черноглазая Ханна, даже при разговоре, продолжала злобно скалиться, обнажив белоснежные зубы, испещрённые чёрной слюной. – А вот твой папаша узнал бы, обязательно узнал, но ему уже не суждено меня увидеть, хе-хе-хе.

Ханна ощерилась:

– Отвечай, кто ты!? Откуда ты знаешь про него!? – Ей не понравилось куда уходит разговор. Память была свежа, а с ней и рана на сердце. На глазах её навернулись слёзы, но сквозь призму солёной влаги, она успела заметить, как тот гадкий двойник расплывается в ещё более широкой улыбке, что, казалось уже невозможно, в этот миг ей даже почудилось, что рот этой твари стал неестественно широким. Злость снова вернулась и на несколько мгновений перехватила контроль над разумом. Враг, а она уже не сомневалась, что это враг, находился шагах в пяти от неё и небрежно опирался ногой на обломок стены.

«Нравится смотреть на мои страдания? Не дождёшься!». Она быстро бросилась в атаку, но клинок рассёк лишь пустоту. Снова раздался противный скрипящий смех за её спиной. Девушка развернулась, и выставила перед собой саблю, но в этом не было необходимости, зловещий двойник стоял в пяти ярдах от неё и снова улыбался. И пусть Ханна находилась на относительно безопасном расстоянии, оружие она опускать не спешила:

– Кто ты? Отвечай, или…

– Или что?! – Голос оборвал её, и он уже не был таким старческим. Слова звучали твёрдо и с не поддельной угрозой. – Что ты сделаешь? Снова будешь рубить пустое место? Ты не причинишь мне вреда, я тот, кого ты боишься, я тот, кого боялась твоя любимая мамочка, я тот, кого боялся весь ваш род!

– Ты… ты… – Руки бессильно опустились, догадка как молния сверкнула в сознании, а понимание отозвалось в голове, точно раскат грома. – Ты…

– Да-а, теперь ты узнаёшь меня? Я твоя хворь, твоё проклятие, проклятие всего твоего семейства. Приятно познакомиться Ханна.

Она стояла и не знала, что сказать, молча слушала, а внутри, в мыслях и в чувствах, творилась полна суматоха.

– Удивлена, – продолжил собеседник, – но не боишься. Это хорошо, проще будет перейти к сути моего визита.

– Что тебе нужно? – Манера, в которой изъяснялось это существо, раздражало, поэтому Ханна ответила грубо и с вызовом.

– Смелая, дерзкая, мне нравится, что ж, изволь. Я пришел к тебе с предложением, хочу заключить с тобой сделку, выгодную для нас обоих.

– О чём ты говоришь?

– Я говорю о твоей жизни! Сколько тебе осталось прежде, чем у тебя кончится зелье? Поистине, твой отец создал величайшее снадобье, оно отлично справляется со своей задачей, удерживает меня здесь, не даёт уничтожить тебя.

– Что это значит? – Ей не нравилось это существо, не нравилась тема разговора, но любопытство разгоралось всё ярче.

– О, позволь.

Двойник тут же прыгнул на неё, да так быстро, что Ханна даже не успела защититься. На пальцах существа, что копировало внешность девушки, выросли длинные, чёрные когти. К своему стыду, всё, что она успела сделать, это зажмуриться, когда когтистая рука нанесла удар. Прошло пара секунд, прежде чем Ханна поняла, что ничего не произошло, и открыла глаза. Тварь, которая была так похожа на неё, стояла рядом, с каким-то обиженным выражением лица:

– Ты так ничего не поймёшь и не увидишь.

– Что я должна увидеть?

– Постарайся не закрывать глаза, тогда поймёшь. – Наигранно снисходительно ответил собеседник.

Существо медленно занесло когтистую руку и ударило снова, но уже более медленно и вяло. И она увидела. Страшные когти, не долетев до её тела на каких-то пол пальца, отскочили, будто отпружинили, а пространство в месте удара пошло рябью, словно двойник бил по воде.

– Видишь? – Проскрипела тварь. – Пока препарат действует, я не могу добраться до тебя. Но скоро он закончится, верно? И тогда я пожру твоё тело и убью тебя, как и твою мать, если не согласишься на сделку.

Существо говорило ей ужасные вещи. Смерть матери сильно потрясла и сломила девушку, но сейчас она твёрдо стояла и смотрела в чёрные глаза этой твари. Слишком много свалилось за одну ночь на юную голову, ей казалось, что она уже выплакала сегодня все слёзы. Ханна подавила щемящую боль, нарастающую в груди и постаралась придать своему виду больше уверенности.

– Я не собираюсь заключать сделки с тобой, кто бы ты не был, тварь. – Выплюнула она. – Я ничего не знаю о тебе, но уверена, что ты сущий урод, как снаружи, так и внутри.

Зря он напомнил ей о маме, она твёрдо решила, что, чего бы не хотела эта тварь, она этого не получит.

«Не знаю, чего ты хочешь, но я не отдам тебе этого, ни за что на свете. Ты и так отнял у меня всё.»

– Вот видишь, ты говоришь, что совсем не знаешь меня, а уже считаешь каким-то уродом, – наигранно обиженно сказал двойник, – я тебе жизнь спасти хочу, а ты даже не благодаришь.

– В могиле, тебя благодарить буду.

– Да что ты об этом знаешь?

– А ты скажи, что ты, или кто ты, может узнаю, как тебя убить. – Прошипела она.

– Это вряд ли, Ханна, это вряд ли. Хе-хе-хе. Видишь ли, я и сам не знаю кто я. Мыслить, осознавать себя и окружающее я научился не сразу. Когда я понял, что я есть, я уже был. Единственное знание, что я помню, это то, что раньше я был частью целого, а со временем сам стал таким же целым. Когда я понял, что делаю, это уже являлось неотъемлемой частью меня самого. Если хочешь узнать моё имя, то у меня его нет, я его не знаю. Я идентифицирую себя, как паразит, который может жить и размножаться только в особях твоего рода. Я не знаю, как попал в первого носителя, но твои предки пытались от меня избавиться и в итоге проиграли, ты последняя.

Столько вопросов крутилось в её голове, они как неуправляемая толпа, галдели и лезли наружу, как крысы из горящего дома, которые пытаются сбежать через одну узкую щель, но в итоге застревают всем скопом. Сердце требовало немедленно уничтожить корень всех её страданий и убийцу матери и в то же время, желание узнать о своём проклятии как можно больше, отодвинуло гнев в закоулки души, где тот будет дожидаться своего часа, чтобы в нужную секунду вырваться на свободу.

–Тела, люди с примесью вашей крови, являются для меня естественной средой обитания. Я появился на свет только с одной целью, уничтожить того, в ком живу и умереть, выполнив задачу. Но с тех пор многое изменилось. Меня хотели уничтожить, но тщетные попытки твоих предков не к чему не привели. Они не хотели сдаваться, были упорны и многочисленны. Блюли чистоту крови и не разбавляли её. Да, их многочисленность позволяла подобное. Они продолжали род и искали способ уничтожить меня, но я жив, а они мертвы. Уже позже, когда вас стало совсем мало, вы пошли на то, чтобы размножаться вне вашего рода, но все погибли. С дерева облетели вся листва, а оно само засохло. Остался последний лист на умирающей ветке, но ему осталось не долго. – Мерзкая улыбка, и чёрная слюна потекла по подбородку.

– Откуда ты всё это знаешь? – Внутри неё всё клокотало, но она с интересом впитывала каждое слово, а ощущение чего-то важного подогревало её любопытство.

– О, я знаю всё, ведь я жил в головах твоих предков очень долго и их знания стали моими, а теперь, я отлично устроился у тебя в голове. Я знаю всё, что ты видишь, слышишь и чувствуешь. Я улавливаю всю информацию, что попадает к тебе и запоминаю всё, что забываешь ты. Я помню всё, что переживали твои предки, внутри которых я был и которых уничтожил.

– Я не понимаю, за чем ты уничтожаешь того, в ком живёшь? Ты как плотоядные пауки из джунглей? Они откладывают яйца в мёртвой плоти, определённой стадии гниения, а когда потомство вылупляется, то съедают эту плоть. Они могут размножаться, только в таких условиях, а когда остаются лишь кости ищут новый дом и, если не найдут умирают. Просто они не могут по-другому.

– Интересно, но всё не совсем так. Когда ваша самка беременеет, или самец выделяет семя, в вашем организме происходит выброс определённых гормонов в определённой пропорции и последовательности, что даёт благоприятные условия для внедрения в плод в будущем. А в человеке остаётся лишь часть, которая поражает мозг и вызывает приступы со смертельным исходом, после инкубационного периода. Это сложно объяснить тебе, жалкой оболочке. От меня отделяется та часть, которая должна умереть. Она остаётся в организме прошлого носителя, и самоуничтожается вместе с ним. Я не знаю, как попал в первого или в первых твоих предков. Я заразил всех. Я один, как… как исходный образец, контрольный центр, один разум на всех. Все мои части уже самоуничтожились со всеми носителями, и я последний кто должен умереть и уничтожить последнего из рода. Вот только что-то пошло не так. Когда я остался один, стал единым сознанием в одном теле, то начал понимать. Я прожил достаточно долго в человеческом организме и научился само-осознанию. Я эволюционировал, стал мыслить, как человек и контролировать свои желания, и я захотел жить, моя функция дала сбой и умирать я не намерен. Всё было хорошо до того момента, пока твои предки не стали мешать кровь. Смешение генов приводило к разным последствиям, но все с летальным исходом. Я перемещался из тела в тело, из носителя в носителя…

– А теперь другого носителя нет? – Она не настолько хорошо разбиралась в анатомии человека, и не поняла половины слов, но кое-что уловила.

– Ты быстро схватываешь, да, это отклонение, как и всегда, с того момента, как твой род стал мешать кровь. Часть меня так и не отделилась, а я остался, и теперь не могу обуздать свою функцию. Она начала поражать твой организм, а я не могу её остановить, только ускорить и усилить. А ведь до зачатия оставалось совсем не много. Не вовремя всё произошло. – Существо явно распылялось, от него на Ханну прямо дохнуло яростью. – Хватит вопросов! Я пришёл предложить тебе сделку. Мы можем выжить, ты и я. Есть способ победить смерть, но ты должна дать своё искреннее согласие на симбиоз.

– Что это значит?

– Твоё согласие данное добровольно запустит невербальные биологические процессы в твоём организме, и я смогу занять твоё тело и уничтожить свою часть, что поражает твой мозг. У меня было время изучить свои возможности и найти способ освободиться.

– Моё тело, а что тогда будет со мной?

– Наши организмы сольются в нечто большее и совершенное, ты получишь мои возможности, а я твоё тело. Общий результат предугадать сложно даже мне, например, какие-то способности, или внешние изменения. Всё не так просто, подобное слияние затрагивает не только телесные, но и энергетические процессы. Наши личности, твоя и моя, есть шанс, что произойдёт столкновение ментальных составляющих, и итог может зависеть от исхода противостояния так сказать духа и воли. Но я думаю, с этим, проблем не возникнет, хотя, даже при удачном исходе, ты сможешь управлять своим новым телом, только когда на него попадёт солнечный свет. Его излучение не позволит мне находиться в активной фазе. Но ты останешься жива, не будет больше припадков, и ты не сгинешь мелкой пылинкой в энергетических вихрях. Ну как, по рукам? Альтернатива не радужная, ты умрёшь в корчах, а со временем и я вместе с тобой. Давай решайся, не просто было наладить с тобой контакт, второй раз предлагать не буду.

Он говорил, а уверенность девушки, только росла и крепла. Её род отчаянно сражался с этим неизвестного происхождения врагом, боролся до последнего. На краткий миг в голове пронеслись мысли о Тадже и влили в её душу ещё каплю решимости.

«Эта тварь не имеет границ в своей наглости! В лицо говорить о смерти моих родных, а потом предлагать мне такое! Остаться во власти этой тёмной твари и обречь себя на ад? И ещё хочет, чтобы я согласилась? Отдать тело своему врагу?! Теперь я знаю, что мой род всю жизнь пытался победить это чудовище и я не поступлю иначе. Не позволю убийце мамы жить».

– Я последняя. Не знаю, что ты, но мой род положил жизнь на то, чтобы уничтожить тебя и я закончу, то чего не сделали они и отец. Я уже смирилась сегодня с тем, что умру. Ничего не изменилось, кроме того, что я умру не зря.

Существо не переставало скалиться неестественно широким ртом:

– Думаешь, я не знал, что ты так ответишь. Все вы как один, одинаково упёртые, аж тошно. И я приготовил тебе ещё один весомый аргумент. Видишь ли, я забыл упомянуть, что, если ты не согласишься, я вполне осознанно доберусь до болевых центров твоего мозга. Дай только лекарство кончится. Я пойду на всё, чтобы добиться своего. И пусть моё тело всё равно убьёт твоё, у меня будет время, чтобы переубедить тебя. Поверь, такой боли ты ещё не испытывала, и я обещаю, смерть будет облегчением для тебя. – Его глаза широко раскрылись, существо заговорило неистово и с фанатизмом. – Предлагаю тебе согласиться, иначе я не дам тебе просто сдохнуть, я превращу твою жизнь в сущий ад, буду пытать твоё тело, каждую его клетку, каждую ночь, сломаю твою волю и дух, заставлю тебя согласиться. И связывать меня будет бесполезно, я буду атаковать тебя изнутри, заставлю твоё сердце замереть, а всё тело корчится от боли.

Ханна с вызовом стояла и смотрела на своего палача. У неё не было слов, ей стоило бы послать его куда по дальше и закончить этот проклятый кошмар, умерев и убив жестокую тварь. Она даже подумала о самоубийстве, но мысли о смерти, а тем более болезненной и медленной смерти сдавили её горло и грудь невидимыми тисками. На секунду Ханну посетило странное чувство, словно костлявая уже рядом, совсем близко, где-то за спиной, протягивает свою руку. И на эту секунду она каждой клеточкой своего тела ощутила леденящий холод и страх, и в то же время непреодолимое желание жить. Не смотря на громкие слова, самоубийство было тем порогом, который, она не могла преодолеть, страх расстаться с жизнью сковывал и подавлял волю к действиям. Мысли девушки метались, никак не желая складываться хоть в какую-то последовательность, как вдруг началось.

Мир вокруг задрожал, загудел, сотряс землю и всё что находилось в пределах видимости. Ханне показалось, что даже небо и луна тряслись вместе с землёй.

– Что это было? – С опаской спросила она.

– Не знаю, – беззаботно пожало плечами существо, – Это у тебя надо спросить.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А ты так и не поняла? Мы в твоей голове.

Ошарашенная Ханна выпучила глаза, но вовремя опомнилась и собралась. Она удивлялась не тому, что всё происходит у неё в голове, а тому, что вообще упустила этот вопрос. Она даже не подумала, как эта тварь здесь очутилась и как объяснить увиденное. Мир снова затрясся, чуть сильнее и на этот раз дольше.

– Но почему я здесь?

– Ты не помнишь? Может эти следы у тебя на шее помогут тебе вспомнить?

Ханна дотронулась до шеи и сразу нащупала там две запёкшиеся ранки. Она стояла и долго силилась понять, ощупывая их пальцами, а когда сообразила, воспоминания ворвались в память. Она взглянула на одного из мёртвых асур, что лежал неподалёку придавленный большим обломком.

– Почему они это сделали? – Спросила она, поглаживая раны на шее.

– А ты не понимаешь? Думай, вспоминай. Убили двух асур, как часто умирают асуры? – Громыхать начало чаще и сильнее, и существо стало говорить громче. – Думаю, они испугались, вы были там, в том переулке, рядом с мёртвыми асурами. Их привёл к вам ваш же запах. Они приняли вас за убийц и просто не хотели рисковать. – Грохот нарастал с большой скоростью, и вскоре всё начало трястись, а существо продолжало орать. – Вместо настоящего убийцы, они поймали вас, а когда поняли, что ошиблись было уже поздно! – У Ханны заложило уши, и она закрыла их руками, тряска была такая, что она еле стояла на ногах, чтобы не упасть, пришлось опуститься на колени, а существо всё кричало. – Убийца на свободе! Согласись на слияние и я наделю тебя силами! Ты сможешь уничтожить его и отомстить! Я помогу тебе! Думай Ханна! Три дня! – Гул заглушил крики паразита, врезался в голову, и ей показалось, что та сейчас взорвётся, а когда сил держать её уже больше не было, она снова провалилась во тьму.

Она очнулась и резко села на земле. Мир быстро вращался, все предметы пейзажа отказывались занимать свои места, и мысли тоже. Плечи её были стиснуты крепкими руками, они неустанно трясли девушку, и это никак не способствовало нормализации состояния. Ханна резко остановила Таджа своими руками:

– Прекрати! –Она откашлялась.

– Ханна! – Он снова взял её за плечи, но уже не тряс, а просто заставил посмотреть в глаза. – Посмотри. – Юноша встал, помог ей подняться и отошел, открыв ужасную картину разрушения и смерти. Ханна коротко вскрикнула и закрыла руками рот.

«Как?».

Она уже видела это всё, в своей голове.

«Это происходит на самом деле? Почему?».

Всё вокруг было разрушено и везде лежали мёртвые. Не много людей бродили около развалин. Какая-то женщина плакала вдалеке, склонившись над обломками. Несколько мужчин разбирали завалы.

Мысли крутились как-то вяло, она хотела спросить у Таджа, но он опередил её.

– Когда я очнулся всё уже случилось. Я поспрашивал, но никто ничего не видел. Не знаю, что это было, но где-то там, – он указал рукой на восток, – что-то происходит.

В подтверждение его слов в указанном направлении, где-то вдалеке, раздался грохот и утробный, приглушенный расстоянием, полный ярости вой. От такого воя замирала душа.

– Похоже мы всё пропустили. На нас напали асуры. Зачем они это сделали?

– Потому что испугались. – Отрешённо ответила она, и посмотрела на явно посветлевший горизонт.

«Скоро рассвет. Сколько я так провалялась?».

Так Ханна и стояла, Тадж подошёл к ней:

– Не знаю, чего они испугались, но если убийца твоего отца ещё жив, то уверен он там, где и этот ужасный вой. Нужно торопиться, правда я не знаю, что мы будем там делать. Посмотри вокруг, с этим нам не совладать.

Она не слышала в его голосе страха или нерешительности, её возлюбленный говорил твёрдо, но всё равно от этих слов она почувствовала раздражение:

–Тогда, может по домам? – Так же твёрдо ответила она и пошла по улице на северо-восток.

Он догнал её и вскоре они уже бежали, перепрыгивая куски развалившихся домов, и изуродованные тела воинов, и асур. Ханна обратила внимание на кровавый след, что уже видела ранее на уцелевшей стене дома. Они бежали вдоль по улице и безошибочно угадывали направление. Следы, оставленные тем, что убило этих людей не оставляли сомнений касательно маршрута. Разрушения тянулись вдоль большой улицы и куда бы не падал взгляд везде наблюдалась одна и та же картина. Повсюду разбитые, развороченные здания: лавки, кантины и простые жилища. И люди, словно тени на руинах призрачного города.

Чем дальше они продвигались, тем меньше попадалось по дороге мёртвых воинов. Люди и асуры, похоже, пытались сражаться с чем-то огромным, что неотвратимо двигалось в направлении окраин.

«Хорошо, что все сегодня на празднике. Но если кто-то и остался, и спал в домах…» – Подумала девушка.

Такие если и были, то Ханна их не видела, все они теперь погребены под развалинами своих жилищ. Дома в один миг превратились в гробницы. Люди только что праздновали, веселились, беззаботно отдыхали, а теперь, они пытаются разобрать завалы, в надежде, спасти своих родных и близких. Кто-то спасал людей, кто-то имущество, а кто-то не выдерживал такого потрясения, бесцельно бродил по руинам, или заходился полным безумия и горя плачем. Всё это давило на душу и было ей невыносимо. Ханна побежала быстрее, спасаясь от вины, от страха, от реальности, где гибнут все вокруг. Ветер обдувал её взмокшее лицо. Она старалась не думать об этом, вообще ни о чём, лишь нестись сломя голову, но мысли сами собой складывали в голове ужасные картины.

Страх потерять убийцу отца гнал её вперёд, горели лёгкие, а сердце билось в сумасшедшем ритме. Но ещё больше девушку пугало бездействие. Ханна продолжала бежать, потому что не могла остановиться. Это сложно было объяснить словами, как будто стоит ей прекратить, погоню и она просто сойдёт сума, её засосёт в чёрный провал безумия, душевных терзаний и одиночества. Лишь возлюбленный гонит прочь скорбные мысли, придает сил и уверенности. Она знает, всё это Тадж делает для неё и ради неё, и благодарность её безмерна. Но, как он отреагирует, если она опустит руки. Пожалуй, этого Ханна и боялась. И не хотела проверять. Не хотела тушить тот огонь, что разожгла в его сердце и остаться во тьме и одиночестве. Поэтому и бежала сломя голову от своего страха. Ханне было больно думать об этом. Девичья душа не находила себе покоя. Но и другие мысли приносили одну лишь боль.

Смерть отца, похищение ожерелья мамы, самое дорогое что у неё оставалось украли, вырвали из сердца. А ещё та ужасная тварь, паразит, что хочет завладеть её телом. Омерзительное чувство охватывало стоило только подумать о том, что это непонятное существо сидит у неё внутри. А ещё этот паразит потребовал продать душу, угрожая жестокой расправой. Похоже, что сегодня она взглянула в глаза своим демонам и теперь это сулило ей адские муки. Слова твари беспорядочно всплывали в памяти клочками, вырванные из контекста: «Ты сможешь отомстить», «Согласись на симбиоз», «Три дня». Какой у неё был выбор?

«Убить себя?»

Умирать было страшно, даже если эта смерть безболезненна, всё равно страшно.

«Если верить тому паразиту, смерть будет лучшим исходом. Он будет пытать меня, пока я не соглашусь или не умру? И что дальше? Он займёт моё тело? И что он с ним сделает? Потерять тело и дать волю этому? Или умереть и убить его?».

И согласие, и отказ, казались ей ужасной перспективой. Все думы о поисках спасения, неизбежно приводили её к суициду на четвёртый день, перед заходом солнца, как самурай с западного побережья Немала, что совершает самоубийство ради высшей цели. На душе скребли кошки с огромными когтями, и от этого чувства она не могла избавиться.

Небо над городом постепенно светлело, до восхода солнца оставались считанные минуты. Разрушения так и не прекратились. По городу словно гномский поезд на полном ходу проехал. И держал путь к северо-восточным воротам. Трупы солдат уже не попадались на пути, но от вида разрушений по телу бегали мурашки. Осталось пробежать ещё немного, поезд сделал крутой поворот и проложил дорогу к городской стене, прямо через здание. Здесь дома заканчивались, Ханна и Тадж вышли на открытую площадь перед воротами, и…

Ханна вскрикнула и затормозила так резко, что поскользнулась и шлёпнулась на мягкое место. Она закрыла рот рукой и совершенно обезумившими глазами смотрела на оживший кошмар. Чёрная гора возвышалась над ней. Сотканное из тьмы существо возвышалось над домами и городской стеной. Чёрные склизкие щупальца были повсюду, они тянулись от того места, где у нормального человека располагается поясница и служили чудовищу вместо ног. Их было не счесть, они как юбка ниспадали вниз, всё время шевелясь, и переплетаясь между собой. Торс напоминал человеческий, но вместо рук тоже были щупальца. В огромном количестве они тянулись к уцелевшей части стены. И голова овальной формы. Этот монстр стоял к ней спиной, и Ханна не видела его лица, только чёрный затылок. Огромная тварь не видела их, но девушка, всё равно не могла пошевелиться, ноги, казалось, задеревенели, а сердце замерло. Она не ощущала своего тела, душа ушла в пятки, а мысли разлетелись во всё стороны, как стая испуганных ворон. Она могла лишь смотреть и пытаться не наделать в штаны. Чудовище дотянулось до последних людей, оставшихся на нетронутом участке стены. Они пытались убежать, но щупальца схватили их и сдавили в смертельных кольцах. Через миг крики агонии оборвались, а на землю пролилась кровь. Тела были отброшены небрежным взмахом отростков. Ханна затаила дыхание, когда поняла, что кошмарное чудовище поворачивается в её сторону.

И тут с востока пришёл свет. Жёлтый краешек солнца показался из-за горизонта, проливая яркое утренние сияние на всё до чего дотягивались его тёплые лучи. Огромная чёрная гора взвыла рёвом сотен тысяч голосов. Оглушающе громкий звук сотряс землю, и девушка заткнула уши. Вся правая сторона чудовища задымилась, когда свет попал на его тело. Монстр выл и закрывался рукой из щупалец. Он повернулся к девушке боком, подставляя лицо заре, и она увидела, что вместо лица у твари были только щупальца.

Его отвратительная плоть стекала вниз и шла пузырями, как будто плавилась на солнце, которое неотвратимо поднималось. Прошло всего лишь пара минут и тварь растворилась на свету, растаяла без следа. Ханна всё ещё была в оцепенении и не могла управлять своим телом. Она могла лишь глядеть перед собой и слышать голос сволочи блондина, который пытался убить Таджа:

– Уходим, быстро! – Донеслось до Ханны.

Ей казалось, что всё это какой-то кошмарный сон. На том месте, где только что стояло чудовище, теперь была круглая, пустая площадка земли, ну или почти пустая. Она насчитала десять человек: бородатый великан, надменный блондин, от которого так и веяло презрением, ещё пятеро одинаково одетых людей, в одинаковых чёрных шляпах, точь-в-точь, как у убитого в переулке. Ещё там находилось трое лысых мужчин, двоих она видела впервые, а вот третьего узнала бы даже во сне. Убийца отца и вор, как и вся его компания, восседал на большой лошади рыжей масти. Прошло ещё пару ударов сердца, прозвучал приказ уходить, и вся группа быстро скрылась из виду.

Ханна не знала сколько прошло времени. Она сидела на том же месте где приземлилась и с безразличием взирала на всё. От ворот ничего не осталось, точно их вынесли изнутри огромным тараном вместе с аркой и частью стены, чьи обломки разбросало по округе. Всё происходящее вокруг было для неё на грани понимания. Собралось много людей: горожане разбирающие завалы, городская стража и несколько праздных зрителей. Командир солдат разговаривал с Таджем, но Ханна не могла разобрать слов. Да и не хотела. Всё было как будто в сне. Снова смотрит на Таджа, в ответ он смотрит на неё, прекращает разговор и направляется к ней.