Читать книгу: «Носки», страница 8

– Да об этом ты не волнуйся. Я заплачу. Это даже не обсуждается, – сказал Мироныч и пошёл к бело-жёлтой Шкоде.

На такси мы довольно быстро добрались до того места, куда надо было Миронычу. Я помог ему с рюкзаком, и мы попрощались, пообещав обязательно встретиться ещё до его отъезда в деревню.

Потом я отправился домой, проехав через весь город до самой крайней окраины.

Я не был здесь не так уж и давно, но видеть снова свою родную окраину было непривычно, хотя здесь как раз-таки практически всё было неизменно долгие годы.

Оказалось, что матушка моя за то время, что я не выходил на связь, серьёзно извелась и маялась скачущими без причины давлением и пульсом. Я сказал, что якобы случайно обронил телефон с моста, а позвонить с другого не смог, потому что забыл её номер и не помнил никаких других номеров. Ещё наговорил, что якобы провёл несколько литературных вечеров, и что людей было много, и всем очень понравилось. И что мне кричали: «Бис!». А после вечера я раздавал автографы на своих книжках.

Ей тотчас же полегчало, и она тут же стала звонить всем родным и рассказывать, что я, наконец, нашёлся, и какой я в общем, молодец, что гастроли мои удались, и далеко теперь на западе знают меня как писателя, и имя моё на слуху.

Но от матери, правда, мало, что можно утаить.

– Сынок, ты как вернулся, совсем другой какой-то стал. Какой-то замкнутый. Что случилось? Ты ведь идёшь по тому самому писательскому пути, о котором мечтал, –сказала она, не выдержав.

– Так-то оно так. Подустал, наверное, с непривычки. Ты же знаешь, как я боюсь людей. Читать на большую аудиторию довольно сложно, –ответил я.

– Нет. Здесь явно что-то ещё, кроме твоей боязни сцены, –сказала она.– Ты, наконец, встретил женщину? – предположила она.

– Ещё не встретил, – ответил я.– Но она уже мне снится.

Она улыбнулась и спросила:

– Снится? Уже несколько раз?

– Да, она преследовала меня всю мою поездку, –ответил я.

– И ты никогда её не встречал?

– Нет, никогда. Но думаю, что судьба сведёт нас рано или поздно, –сказал я.

– Может, ты забыл, а на самом деле виделся уже где-то с ней давно?– предположила матушка.

– Да нет. Точно, не видел никогда, – ответил я матери.

– Судьба-то судьбой. А под лежачий камень вода не бежит, – сказала она.

Я согласился с ней, но пока не знал, где и как отыскать свою женщину, ту самую, что приходит во снах.

Отдохнув несколько дней, надо было снова искать какую-то работу и возвращаться к обычной жизни. Ведь за писательство своё деньги я не получал ни от кого, а жить дальше всё-таки как-то надо было.

Сделав несколько звонков по вакансиям и выложив своё резюме в интернете, я почти каждый день ездил на различные собеседования. Самое удивительное было в том, что все эти собеседования назначались в одном районе, недалеко от того места, где Мироныч вышел тогда из такси.

Я не сразу заметил подвох, но когда в третий раз приехал в тот район, понял, что что-то не так. А когда поехал в четвёртый, в пятый и шестой, то и вовсе выбросил из головы всякие совпадения. Но самые главные совпадения ждали меня впереди.

Пока я добирался пешком до одного из адресов по причине больших заторов в центре города, на одной из исторических улиц боковым зрением я внезапно зацепился за что-то чёрно-красное. Я оглянулся и увидел чёрную вывеску с большими красными губами. И тут меня пронзило.

Ведь точно такие красные губы на чёрном фоне были на наклейке, которая была на той самой  коробке с теми самыми волшебными носками.

Это был магазин женской одежды. Я подумал, что возможно этот магазинчик и те носки как-то связаны. Мне казалось, что вывеска очень похожа на ту наклейку. Но на двери висела надпись «Закрыто».

Вакансии предлагали мне разные, но я не спешил соглашаться с любой из предложенных, и так ни с кем и не договорился. Не заинтересовавшись очередным предложением, я пошагал расстроенный до машины, которую бросил в одном из местных дворов.

Так вот, подойдя, наконец, к своей машине, я вдруг услышал сзади невозможно знакомый голос.

– Писатель, это случаем не ты? – спросил меня тот, о ком я подумал.

Обернувшись, я увидел Мироныча, который почему-то стоял на двух ногах.

Я подумал, что мне показалось, и стал забираться в машину.

– Ты, что братец, не узнал что ли? – сказал снова тот человек, похожий на Мироныча.

Я выбрался наружу и спросил:

– У вас что, новая нога, что ли? Конечно, не узнал, – добавил я, улыбаясь.

– Да это протез, – засмеялся Мироныч. – Как я рад тебя видеть, писатель. Дорогой ты человек! – добавил он тут же.

– И я искренне рад, – сказал я.

– Ты куда-то спешишь? – оглядел он меня.

– Да, в общем-то, нет, – ответил я.

– Хорошо. Ну, давай-ка тогда за мной. Познакомлю тебя с дочкой. Сядем, поужинаем, – предложил Мироныч.

– А это точно удобно? – поинтересовался я.

– Какая всё-таки встреча! Какая встреча! – повторил он дважды.

– Не отказывайся, ради Бога!

– Хорошо, – улыбнулся я.

И мы зашли в подъезд и вызвали лифт. Поднявшись на третий этаж, Мироныч по-хозяйски открыл дверь и пригласил войти.

Мы вошли в коридор и стали разуваться. В квартире было тихо, словно никого и не было в ней, хотя свет горел, казалось, во всех комнатах.

– Доченька, если бы ты знала, кого я встретил сейчас на улице! – сказал Мироныч, проходя на кухню с пакетом.

– И кого же ты встретил, папа? – послышался женский голос из комнаты напротив.

– Не поверишь! Живого писателя, – ответил Мироныч.

– Какого ещё писателя? – спросил всё тот же голос из комнаты.– Ты лучше скажи, как ты добрался?

– Да нормально я. Что со мной будет? Меня там не убило, а теперь уж и точно не убьёт, – ответил Мироныч.

– Я всё равно переживаю за тебя, – послышалось из комнаты.

– Я не просто его встретил. Я его пригласил к нам, –продолжал Мироныч.

– И во сколько он будет?

– Он уже здесь. Стоит у нас в коридоре, – ответил Мироныч.

– Что ж ты не сказал, папа? – с укором произнес голос.

И через мгновенье в проеме комнатной двери возник силуэт. Я практически потерял дар речи, мгновенно растерявшись от увиденного. Это была она. Та самая, которая являлась мне во снах. Я только мог мечтать её встретить и лишь представлял различные сюжеты нашей встречи, но судьба, как оказалось, и сама не любит ждать. Откуда ж я мог знать, что мне снится дочка Мироныча.

– Вот, доченька, тот самый писатель, – сказал Мироныч.

Она молча, вкрадчиво и продолжительно посмотрела на меня и улыбнулась наконец.

– Ты не против, что этот чудесный человек поужинает с нами? – спросил Мироныч.

– Конечно нет, совсем напротив, – ответила она и снова улыбнулась мне.

Мне показалось, будто она меня тоже узнала.

– Что ж, проходите к столу, – сказала она и начала накрывать на стол.

– Знаешь, он многих там спас, – сказал вдруг Мироныч.

– Как ты мог всё-таки, папа? – вдруг заплакала она.– Ничего не сказал. И твоя нога…– добавила она.

– Прости, доченька. Но я прошу тебя, не плачь. Ты уже несколько дней плачешь. А сейчас у нас гость, – сказал Мироныч.– И не простой. Он многих там спас, – повторил он.

– Как же это? Вы тоже доброволец? – спросила она, пристально глядя на меня.

– Нет, я не доброволец. Я оказался там, по всей видимости, по какой-то высшей, неведомой воле, – голос, казалось, не слушался меня.

– По высшей воле?..– переспросила она, не отводя от меня глаз.

– Ну, иначе и не сказать, – ответил я.

– Да, в действительности, его Бог послал туда, ибо то, во что он верил, спасало даже тех, кто в это поверить не мог в принципе, – подтвердил Мироныч.

– Вера его настолько сильна, что её хватает не только на него самого, но и на других, – добавил он.

– Подождите. Ничего не понимаю, – сказала она, разливая суп.– Какая такая вера? – она взглянула на меня.

– Да взять хоть носки…– начал Мироныч.

– Носки?.. – удивилась она.

– Ну, да. Носки. Дело в том, что он сказал всем, что вязаные носки, присланные какой-то женщиной с гуманитарной помощью, волшебные и не дают погибнуть. И ведь многие поверили в это. И в действительности остались живы, –сказал Мироныч.– Более того, эти носки практически исцеляли тяжёло раненых и хранили в бою.

– Как видите, моя заслуга здесь преувеличена, – сказал я.– Это вы ведь связали эти носки, верно? – спросил я, глядя ей прямо в глаза.

– Кто?!.. –спросил Мироныч.

– Я видел вас. Вы снились мне всё это время, – продолжал я.

Мироныч, похоже, ничего не понимал и словно потерял дар речи.

– Вы тоже снились мне. Но я не понимала, кто вы такой, – тихо проговорила она.

– Что вы говорите такое?! – Мироныч явно ничего не понимал.– Ты вязала носки на фронт, дочка?!

– Да, я связала десять пар, – ответила она.

– А почему вы думаете, что это были те самые носки? – спросил Мироныч.

– Да потому что десять пар. Там ещё название было «Носки обережные – «неуязвимый», – ответил я. – А на коробке были большие красные губы.

– Да, это мои носки! А губы – логотип моего магазинчика, – воскликнула она, раскрасневшись.

– Похоже, я проходил мимо, – вспомнив тот магазин женской одежды где-то неподалеку, сказал я.

– Доченька…– проговорил Мироныч и заплакал.– Так это значит, моя дочка всех спасла! –и смеялся, и плакал Мироныч.– Мы-то всё гадали. А оказалось, что чудо сотворила моя дочка…– совсем рассиропился он.

Мы с ней глядели друг на друга и не знали, что делать. А Мироныч подошёл и обнял её.

– Как я рад. Как же я рад, дочка! – все повторял он.

– Папа, не плачь! Всё хорошо! – успокаивала она. – Всё хорошо. Я знаю. Теперь всё будет хорошо. Кроме твоей ноги…– тихо добавила она.

Мы сели за стол. Мироныч, успокоившись, взялся что-то живо рассказывать, а я смотрел на неё и почти ничего из сказанного не улавливал. Ведь я её уже любил за эти встречи в снах моих. И казалось, очень давно. Я смотрел в её глаза, и видел, что и они тоже рады меня видеть.

Поужинав, мы прошли в комнату, где на диване лежали клубки пряжи и спицы. А за окном на столбе светились те самые крылья, как в одном из моих снов.

С того самого вечера нам обоим всё стало понятно, и мы до сих пор вместе. Мироныч перекрестил нас и благословил наш союз ещё в тот самый вечер. С тех самых пор живём мы с ней душа в душу. Хотя больше и не снимся друг другу. Наверное, потому что мы теперь вместе.

Что касается Ильи, то немногим позднее он позвонил мне и сообщил, что больше не может в этой оторванной реальности и отправляется на фронт добровольцем. Что настоящая реальность сейчас там, а здесь либо цирк, либо театр.

Моя милая по вечерам снова вязала носки на фронт, хотя уже было тепло. И я отправил новую пару Илье ещё до его убытия.

Мироныч все-таки перебрался в Малую Российку, и мы иногда к нему приезжаем.

На мой вопрос о секрете волшебных носков милая всегда только загадочно улыбалась и продолжала вязать.

Я же, как видите, закончил свой рассказ, который тоже словно бы связал из слов в материю живую.

Да хранят всех воинов наших точно также с любовью связанные носки.

(Посвящается всем женщинам, вязавшим носки на фронт. А так же всем тем, кто, так или иначе, помогал фронту.)

Март 2024 г.