Читать книгу: «Жертва Нави», страница 2

Мара легко перепрыгнула через ограждение и теперь следила за его движениями. Ощущая под ее взглядом нарастающую неловкость, он пытался придумать любой повод, чтобы в этот раз задержаться здесь подольше. Каждый раз она заставала его врасплох, откидывая в реальность, а по возвращении в сон говорила только загадками.

Но едва он крепко встал на ноги, как Мара прижала светящиеся кончики указательных пальцев к его вискам. Он почувствовал привычное перетекание теплого света с ее пальцев к себе в голову, отчего та начала тяжелеть, тянуть к земле. И хоть сейчас он отчаянно старался оставлять глаза открытыми, чтобы запечатлеть начало утра и гипнотический взгляд Мары, противиться неведомой силе пробуждения он был не в состоянии.

Пространство схлопнулось, мост под ногами превратился в картонную декорацию, и ноги, потеряв опору, привычно ухнули вниз.

***

Мягкое прикосновение затылка о подушку побудило Кая открыть глаза. Над головой – облезлый потолок с желтыми пятнами, в нос бьет запах отсыревшего белья. Плотный туман наступившего утра наяву просочился через трещины в оконной раме и стелется по полу. Грязный серый цвет обоев возвращает парня в минувший сон, который на цыпочках покидает комнату, но здесь, на дне яви глаза Мары он не видел за стеклами очков-кошачьих глаз, которые явственно отражали ее натуру.

Уважение к чужому недугу заканчивается при нарушении личных границ даже во сне, и Кай прыгает с кровати, которая отдает мерзким режущим скрипом, начиная спешно приводить себя в порядок перед грядущей встречей.

II

Ступень за ступенью как победа над самим собой. Кай чувствует, как усиливается притяжение, вытягивающее его душу из тела. Мара не должна обладать наяву такой силой. Это немыслимо! Пытаясь убедить себя ради праведного гнева, что эта девушка – просто самое дикое существо с нарциссическими замашками, не стоит его нервов, а значит, поднимаясь сейчас в ее коммунальную квартиру, он выставлял себя посмешищем.

Под подошвой ботинка раздался поминальный клич упаковки Mars’а. Эта парадная никогда чистотой не блистала, Кай даже привык к живописному хламу, распиханному по углам, и воспринимал его как часть дома. Но чтобы избавиться от всего мусора в нем – придётся его сжечь, а это уже кощунство. Вот и стоит этот дом как рак-отшельник, облепленный мусором, в липких подтеках (не прикоснись – превратишься в муху, застрявшую в паутине; а консьержка-паук высосет из тебя все соки). Зато внутри он как бабушкина шкатулка: тут и обедневшие богачи, донашивающие окисленное серебро и потускневшее золото в растянутых мочках ушей, и студенты – пустые и голые в своём безденежье; у них вечно открыты рты, как у рыбы, выброшенной на берег, им так же нужен кислород, а ещё халявная еда; и дети с пластмассовыми бусами на шеях и перьях в волосах – им ещё не надоело играть в салон красоты и индейцев. Есть и ещё одна категория, в которую попадает Мара – у них нет ни золота, ни серебра, ни пластмассы, а рты у них закрыты так же как и глаза. Последние, правда, при этом скрыты. И у каждого по своей причине.