Читать книгу: «Темный рай», страница 2
Стоило мне обернуться, как кот отворачивал мордочку, делая вид, что внимательно что-то разглядывает. Я невольно хихикнула, отогнав грустные мысли прочь. Бедный, несчастный, бездомный котенок, которому, видимо, больше некуда податься. Я подошла к нему, но он даже не двинулся. Если бы это был обычный бродяга, он бы уже рванул с места. Недолго думая, я взяла его на руки. Поглаживая черную, как уголь, гладкую шерстку, я удивилась, что кот такой чистый и ухоженный, хоть на выставку веди.
Через некоторое время я обнаружила, что у него на шее висит тоненький ошейник с позолоченным амулетом, как у того незнакомца, которого я повстречала несколько часов ранее. Сунув беднягу за пазуху, я плотнее запахнула пальто. Кот довольно заурчал, щекоча меня длинными усами.
* * *
– Лорен, слава Богу! – радостно вскрикнула Ненси, как только я переступила порог дома. – Где ты была? Я звонила, у тебя выключен телефон.
– Да, прости, он разрядился, – нашлась я, стараясь побыстрее прошмыгнуть на лестницу.
В прихожую вбежал встревоженный Тернер.
– Что-то случилось?
– Нет, все хорошо, – заверила я. – Просто хотелось побыть в одиночестве.
Сняв обувь, я направилась к себе в комнату.
– Лорен, куда ты? – окликнула меня крестная. – Разве ты не будешь ужинать?
– Нет, спасибо, Ненси. Я не голодна. Спокойной ночи.
Оказавшись одна, я распахнула пальто, которое все это время придерживала руками, и черный кот мягко приземлился на пол. Почувствовав тепло и безопасность, он довольно заурчал, запрыгнул на кровать и невозмутимо расположился на подушке. Усмехнувшись своему новому приятелю, я жестом приказала ему вести себя тихо, так как тут он незваный гость.
Через несколько минут в комнату постучали:
– Эй, Лорен! Это Алекс, можно зайти?
Схватив кота за шиворот, я швырнула его в шкаф. Странно, но тот даже не пискнул, хоть я была уверена, что сделала ему больно.
– Да-да, конечно, – отозвалась я. – Проходи.
Парень несмело открыл дверь и замялся на пороге.
– Прости, что тревожу тебя так поздно, но скажи мне правду: у тебя точно все в порядке?
Помедлив с ответом, я не переставала теряться в догадках: «Это что, так заметно? Я слишком странно себя веду?»
Нервно заправляя непослушную прядь за ухо, я старалась давать убедительные ответы, не вызывая никаких подозрений.
– Эмма мне передала, что ты ушла с последнего урока. Я не знал, что и думать. Ты пропадала с обеда до самого вечера, не брала трубку… Прости, я могу показаться навязчивым, но я, правда, волнуюсь за тебя…
– Алекс, нет повода для волнения. Со мной все, как видишь, в порядке.
– Больше никогда меня так не пугай, хорошо? – Он слегка дотронулся до моей щеки и нежно погладил ее. И было в этом жесте что-то настолько милое и трепетное, что защемило сердце. Пожелав спокойной ночи, Тернер покинул спальню, оставив меня наедине с тревожными мыслями.
Я предложила своему новому другу немного молока, но он не притронулся к блюдцу, и это показалось мне странным и неестественным, ведь дворовый кот ни за что бы не отказался от такого лакомства.
Судя по всему, у кота есть хозяин: достаточно ухоженный – явно из престижной и любящей семьи, даже ошейник новенький… Видимо, он потерялся, бедняга.
Погасив в комнате свет, я забралась под одеяло и укуталась с головы до ног. Черный гость не спал, казалось, его взгляд словно застыл на мне. Неприятный холодок прошел по всему телу.
Его миндалевидные глазищи таинственно светились холодными огоньками. Голубые глаза жили своей жизнью, терялись во мгле беспросветной ночи, все так же внимательно наблюдали за мной и каждую минуту невольно вынуждали возвращаться к сегодняшней встрече с таинственным незнакомцем. Я перевернулась на спину, ощущая пристальный взгляд на себе.
Я не понимала, что со мной происходит: воспоминания о той встрече, которую я так старательно хотела забыть, заставляли снова и снова ощущать водопад всевозможных запретных чувств. И это не прекращалось ни на секунду.
Приподнявшись на кровати, я схватилась руками за голову, стараясь вовсе не потерять рассудок. Мысли путались, дыхание сбилось и, черт возьми, я просто не могла с этим ничего поделать. Поддавшись неведомому порыву, я подняла взгляд.
Черный кот невозмутимо и выжидающе смотрел на меня. Это был взгляд настоящего зверя. Хищника… От него хотелось бежать, прятаться, но я продолжала сидеть на кровати и дрожать, покрываясь мурашками…
Видимо, я совсем спятила, но я совру, если и дальше буду отрицать очевидное.
«Я безответно и без оглядки влюбилась…» – прошептала я в пустоту и не узнала свой голос, лишь свет кошачьих глаз засверкал еще ярче в ночной темноте.
2
Глава
Я – самый худший
кошмар для нее
«Я видел в ее глазах больше мира, чем за окном».
Вячеслав Прах
Записки без почерка
Николас
Под утро я покинул ее дом через приоткрытое окно спальни.
Мое холодное, покрытое льдом нечеловеческое сердце, казалось, вовсе выпрыгнет из непробиваемой груди. Такого я не чувствовал более сотни лет. Я слушал свое неровное дыхание, в безмолвии наблюдая за восходом солнца. Вот оно медленно выкатывается из-за сизого облака, и постепенно с ним просыпается весь мир. Это время, когда находишься на уровне истинного горизонта. Сколько лет живу на земле, а так и не устал наблюдать за волшебством природы.
Но все же больше по душе – ночь. Только тогда можно чувствовать полную бессмысленность своего существования на земле.
Что-то произошло сегодня…
Что-то, что заставило меня полюбить утро и день.
Что-то, что заставило чувствовать себя кому-то нужным.
Что-то, что пробудило меня от вечного, нескончаемого мрачного сна.
Что-то, что вновь заставило почувствовать себя живым.
Заново родиться.
В тот день я вновь взял в руки перо и записал пару строк на пожелтевшем от старости листе бумаги. Лишь одно краткое слово «Лорен» – и весь мой мир перевернулся.
Моя муза…
Всего лишь одно ее имя – и рифма сама приходила ко мне в голову, а я только и успевал записывать. Строка за строкой, и я осознавал, что больше не остановлюсь. Эта девушка вдохновляет меня, чего уже не происходило так долго.
Это не могло произойти. Просто не могло.
Я – зло, порожденное самой природой.
Монстр, на котором лежит вечное проклятие.
Я не могу чувствовать, не могу любить.
Я – не человек. Больше…
С чего я взял, что те слова адресованы мне, а не тому парню – Алексу? Что-то подсказывало мне, что он далеко ей не брат и не друг. Как глупо даже думать, что кто-то смог полюбить такое чудовище, порожденное адом. Но почему тогда в душе все еще горит тусклый огонек надежды?
«Я безответно и без оглядки влюбилась…» – не выходили из головы те самые роковые слова.
Стук входной двери развеял мои мысли.
– Мой брат снова взял в руки перо?
– Эмма… – чертыхнулся я, схватившись руками за голову. Только ее здесь не хватало.
– Я что-то пропустила?
Витая в своих мыслях, я не услышал вопроса.
Рядом с Лорен я чувствовал себя человеком, что послужило главной причиной, из-за которой я не хотел отступать. Но было бы слишком эгоистично признать свои чувства.
Я не могу с ней так поступить и не позволю этому случиться.
Если то, что она сказала, правда, и те слова действительно адресованы мне, я не дам ей влюбиться в себя. Она больше никогда не увидит меня.
Так будет лучше для нас обоих…
Лучше… Для нее…
И плевать, через что мне придется пройти, чтобы забыть испуганный взгляд карих глаз, принадлежащий самой необычной девушке на всем белом свете.
Я не позволю ей пострадать из-за себя.
Я – самый худший кошмар для нее.
И про это нельзя забывать, как бы ни был силен соблазн быть с ней рядом… Вечно…
Нужно что-то такое, что отвлечет меня от раздумий.
«Так будет лучше для нее», – кричал мой разум, но сердце не слушалось. И эта борьба с самим собой, казалось, никогда не закончится.
– Я пойду учиться в школу!.. – решил я. – Сегодня же.
Лорен
Тем утром черный кот исчез, что ужасно огорчило меня. Видимо, он ушел через окно. Следовало быть внимательней. Вновь терзало странное ощущение, что и кот, и таинственный парень были всего лишь моим сном. Скорее кошмаром.
Странно, но сегодня Ненси не разбудила меня. Так что пришлось не игнорировать нудную трель будильника и вставать самой. В ванную я уже заходила со стуком, чтобы не повторить вчерашнюю ошибку. Может, сегодня мне удастся начать тот запланированный «новый день новой жизни», наступление которого явно затянулось.
Надев белую блузку и синие джинсы, я спустилась на первый этаж к завтраку. На столе уже остывала моя порция поджаренной яичницы.
– Доброе утро, – поздоровалась я со всеми.
– Доброе, – откликнулся Алекс, одарив меня теплой улыбкой.
– Как прошел первый день в новой школе, Лорен? – спросила крестная, когда мы сели за стол. – Вчера нам так и не удалось нормально поговорить.
– Все хорошо, – соврала я. – Там учатся хорошие дети. Я стараюсь со всеми быть в дружеских отношениях. И уроки мне нравятся, учителя рассказывают много полезных и познавательных вещей. Меня все устраивает.
– Ты уже нашла себе новых друзей?
– Ну, друзей это громко сказано, но я со многими нашла общий язык.
– Тебя никто не обижает? – вмешался Тернер. – Ты только скажи, я тогда не знаю, что с ним сделаю…
– Ты о чем? Все хорошо, Ненси, Алекс очень меня поддерживает. Я так благодарна вам.
– Не стоит, дорогая. Ты всегда была частью нашей семьи. Ты мне как дочь, а Алексу – как настоящая сестра. С твоим приходом нам всем будет лучше. Тебе здесь понравится.
– Мне уже нравится, – тепло улыбнулась им я, помогая собирать грязные тарелки со стола.
– Лорен, нам пора в школу, – напомнил Алекс.
– Спасибо, Ненси. Было очень вкусно. – Я старалась вести себя воспитанно, как и полагалось дочери Нормана Конорса.
Миссис Тернер тепло ответила:
– Пожалуйста. В следующий раз будем готовить вместе, научу тебя чему-нибудь.
– Обязательно, – поддержала я ее идею.
– А, и Лорен, – окликнула меня та, когда мы уже собирались выходить, – вчера звонила Маргарет. Я, конечно, не сказала ей, что ты пропала без вести и не отвечаешь на звонки, но мне не хочется врать и дальше своей лучшей подруге.
Ее строгий взгляд упал на меня. И тут, первый раз за все это время, я увидела рассерженную крестную. Видимо, мой вчерашний поступок ее очень огорчил. И мне почему-то стало жаль эту взрослую женщину, которая, несмотря на смерть мужа, всегда была добродушной и гостеприимной. Я восхищалась тем, как она может наплевать на все проблемы, спрятать боль и скорбь за своей светлой улыбкой, которая утешает не только ее. Она имеет магическую способность успокаивать и других. Проверено на своем жизненном опыте. Вспомнить, к примеру, приезд в Браун. Я была вся раздавлена грустными мыслями, но стоило мне посмотреть в эти сияющие добротой и заботой глаза, как сразу стало легче на душе. Поэтому я могу сказать, что здесь мне нравится. В этом уютном двухэтажном английском домике я смогу найти для себя покой.
Всю дорогу до школы я постоянно оборачивалась, внимательно вглядываясь в темные места и закоулки, но так и не отыскала своего нового приятеля – черного кота.
– Ты что-то потеряла?
– Нет, – покачала я головой, – просто не обращай на меня внимания.
– Лорен, с тобой творится что-то странное, ты не находишь? – Сын крестной перегородил мне дорогу.
Он резко повернулся ко мне. Его решительность меня настораживала все больше и больше. А вдруг он сможет узнать, что со мной происходит?
– Ты хочешь сказать, что я выжила из ума? – Слова сами вылетели из моих уст, и только потом я поняла, насколько глупо они прозвучали.
– Я такого не говорил, – отрезал он. – Просто скажи мне. Ладно? Если что-то не так, я всегда смогу помочь тебе или хотя бы поддержать…
– Почему?
– Ты мне небезразлична, Лорен, – растерянно помедлил тот. – В конце концов, я – твой друг. Знай, что ты можешь всегда на меня рассчитывать, что бы ни случилось.
– Спасибо, – поблагодарила его я.
Сегодня погода была противной. Бледный небосвод затягивали огромные серые тучи. По прогнозу намечался дождь. Чему удивляться? Браун – это, конечно, не Лондон, но все равно – Великобритания. Дождливую погоду, особенно ранней осенью, никто не отменял. Улицы, казалось, стали более темными и мрачными, дома погрузились во влажную холодную дымку.
В школе сегодня все обещало быть совсем по-другому. А может, это и к лучшему? Больше никого не волновали вопросы: «кто же эта новенькая тихоня из Лондона?» и «что у нее с Алексом Тернером?» Это уже было в прошлом. Все только и обсуждали приход таинственного красавчика. Я даже не ожидала, что так быстро забудутся вчерашние сплетни, и мысленно уже благодарила этого новичка. Может, хоть теперь Эмма от меня отстанет? Я прекрасно понимала, что в новой школе никому нет до меня дела. Для них я – новое лицо, ничего более. И Эмма, видимо, хотела выкачать из меня больше информации, чтобы потом рассказать своим дружкам. Сегодня же не я звезда эстрады и не мне отвечать на нудные вопросы публики, к примеру, «ты новенькая?» или «какой дурой нужно было быть, чтобы переехать из столицы сюда – в Браун».
Но это всего лишь мои догадки. Никто и не подозревал, чем все обернется. Сложив в ящик ненужные вещи, я вытащила учебники. Безразлично проведя пальцем по титульной стороне обложки, я бросила книги в сумку и закрыла шкафчик на ключ.
– Привет, – подбежала ко мне белобрысая красотка.
– Привет, Эмма, давно не виделись, – безразлично ответила я, понимая, что рано начала радоваться.
Девушка выглядела хорошо: красная кофта и короткая клетчатая мини-юбка, вьющиеся белые кудри, яркий макияж, и все это дополняли модные туфли на высокой шпильке. Сразу можно было заметить, что у блондиночки появился зловещий план.
– А ты знаешь, кто перешел в нашу школу?
– Понятия не имею, и, если честно, меня это вообще не интересует. – Я решительно направилась в противоположную сторону.
– Его имя Николас Питерсон, – тарахтела та, ни на шаг не отставая от меня, – и он…
Но не успела Саммерс договорить, как из-за поворота показался высокий парень. У меня глаза на лоб полезли, когда я осознала, кем оказался этот «таинственный новичок», о котором гудела вся школа. Ученики свернули себе шеи, с любопытством изучая новенького с головы до ног. Знакомая походка, насмешливая ухмылка, от которой замирает сердце. Прямые черные волосы, словно гладкая кошачья шерсть, небрежно застегнутая белая рубашка, не скрывающая его подкачанную идеальную фигуру. С каждым шагом парень становился все ближе, и я мысленно молила, чтобы он оказался сном или плодом моего дурацкого воображения.
Но все напрасно. Это был он. Он самый. Я узнала бы его из сотни прохожих. Такая уж была его особенность. Он не похож на остальных обычных людей: юноша каким-то образом выделялся из толпы. Наверное, каждой девушке при виде такого красавца приходила мысль: «Король тьмы, ангел ночи».
«Главное, не смотреть ему в глаза», – мысленно твердила я себе, но это и оказалось самой мучительной пыткой.
Наши взгляды встретились, этого было не избежать. Меня тянуло к нему. Рядом с ним я чувствовала свою слабость и страх одновременно. Я боялась потерять контроль и самообладание у всех на глазах.
Когда парень подошел достаточно близко, я смогла разглядеть его безупречное лицо. Я готова была поспорить, что он помолодел на десять лет. Такого же не могло случиться, верно? Еще вчера мне казалось, что ему больше двадцати пяти. Сейчас же он смахивал на подростка чуть старше меня. И от этого он стал лишь прекрасней. Раньше я на сто процентов была уверена, что идеальных людей не бывает. Теперь я убеждена в обратном. Его совершенство пугало и зарождало во мне запретное влечение.
Улыбка медленно сползла с его лица, как только он поймал мой взгляд.
– Это он… – прошептала Эмма мне на ухо, но я ее не слышала.
Все люди словно исчезли, растворились в дымке. Существовал лишь тот, от кого у меня немеют кончики пальцев и я забываю, как правильно дышать.
И вот он тут. Стоит рядом. Так близко…
В ноздри ударил аромат его парфюма, но следовало привыкать к этой манящей пытке. Раз он перешел в эту школу и будет учиться в моем классе, наших встреч не избежать. Еще вчера меня волновало то, что я его больше не увижу, а сегодня я хочу, чтобы он исчез и никогда не появлялся в моей жизни, как бы ни было тяжело.
– Я тебя помню… – прошептала я. – Ты помолодел… Как такое возможно?
На мгновение я смогла прочесть замешательство на его лице, но уже через секунду он вновь натянул соблазнительную улыбку:
– Ха, спасибо за комплимент.
Наверное, было очень глупо с моей стороны вслух высказать свою догадку. Он перевел все в шутку. Нет, но даже, если бы я оказалась права, что же он мог на это ответить, когда в школьном коридоре более десятка никчемных зевак, внимательно изучающих новое лицо школы.
– Привет, я Николас, – счел он за жест вежливости представиться.
– Николас Питерсон, уже слышала. Вся школа только и говорит о тебе. Мне это знакомо: я тоже новенькая.
Пауза затянулась намного дольше положенного. Николас ничего не ответил, но ближе так и не подошел, соблюдая дистанцию.
Вспомнив те чувства, которые охватили меня при первой встрече с ним, я вздрогнула и постаралась отогнать мысли прочь. Но ничего не вышло: он заметил мою внутреннюю борьбу и выжидающе посмотрел.
Тело будто налилось свинцом. Все мое внимание сейчас было сосредоточено на одном единственном человеке, стоящем напротив. Больше он ничего не говорил – только наблюдал за мной. Я чувствовала и видела, как Николаса тянет ко мне, а меня – к нему.
Столько эмоций и чувств было в этом взгляде, что мне становилось по-настоящему страшно. Нам не нужны были слова, мы могли понять друг друга вот так, просто глядя в глаза.
В голове звучали два голоса:
«Не стой! Подойди к нему. Слушай сердце!» – кричал один.
«Нет, Лорен. Нельзя! Тут много людей. Это неприлично», – не сдавался другой.
И я осознавала той небольшой частичкой здравого разума, которая все еще могла рационально мыслить, что второй мой внутренний голос безусловно прав.
– Да, это тот самый красавчик, про которого я тебе рассказывала, – подмигнула мне Эмма, возвращая в серую реальность. – Мой красавчик…
И тут… Боже мой! Что я вижу?
Саммерс бросилась ему на шею и заключила в страстные объятия.
Ярость ударила меня волной с пеной обостренных ощущений и накрыла с головой. На месте Эммы должна быть я! Мне хотелось броситься в его объятия, крепко прижать к себе…
В глазах застыли слезы от предательства.
Я не знала, что это за внутренняя сила, бурлящая во мне, но в данный момент я потеряла контроль над собой.
Что-то полыхало во мне ярким обжигающим пламенем. Я знала, как называлось странное новое чувство, с которым мне придется смириться. Это – ревность. Самая что ни на есть настоящая ревность.
Мне захотелось у всех на глазах взять и сбить Эмму с ног, разодрать глотку, оторвать голову, расцарапать ее смазливую физиономию.
Неведомо откуда взявшаяся ярость охватила меня. Я всем своим нутром возненавидела Эмму Саммерс. И это была не просто ненависть.
Презрение, зависть… Вот, что это.
«Мой красавчик…» – эти слова молоточками били в моей задурманенной голове. Зачем тогда надо было мне так занимательно о нем рассказывать?
Не вымолвив и слова, я просто ушла. Больше меня ничего здесь не держало.
Николас
– Что ты творишь?
Я вывел Эмму в безлюдное место. С силой впечатав сестру в стену и пронзая ненавистным взглядом, я сдавил ей горло. Та лишь невозмутимо улыбалась мне в ответ, насмехаясь надо мной. Казалось, сложившаяся ситуация лишь только забавляла ее. Я плотнее сжал девичье горло.
– Ты ведь знала, не так ли?
– Что именно я должна была знать? – усмехнулась Эмма, с легкостью оттолкнув меня в сторону. – Что ты по уши втрескался в обычную смертную или то, что она меня ненавидит?
– Я тебя ненавижу! Что за цирк ты устроила?
– А что, братец, слабо поиграть во влюбленную парочку? Или кишка тонка?
Я громко зарычал, стараясь сдержать в себе пылающую ярость. Немало сил мне потребовалось, чтобы контролировать себя, когда руки так и чесались безжалостно вырвать сердце этой сучке. Лишь одна мысль, что она все же моя старшая сестра, сдерживала меня.
– Ты не первую сотню лет живешь на земле. Посмотри, каким жалким ты стал! Я-то думала, что ты изменился. Решил вновь пойти в школу, чтобы как-то разнообразить свою скучную жизнь? Ты омерзителен…
– Мне плевать, какого ты обо мне мнения, – грозно зашипел я.
– Все равно ты знаешь, что я права. Тебе не место рядом с ней, Ник. Ты – монстр, ничтожество, а она – человек. Лорен никогда не сможет полюбить тебя…
– Она уже меня любит…
– Ха! И ты, правда, в это веришь? – рассмеялась она. – Ты называешь это любовью? Ей просто нравится твоя внешняя оболочка, твой запах, голос. Такие уж мы – далекие от этого мира. Безусловно, ее привлекает эта разница. Бедняжка запуталась и думает, что это настоящая любовь. Интересно, какой будет ее реакция, когда она узнает, кем ты являешься на самом деле?
– Не посмеешь!.. – оскалился я.
– Ты так в этом уверен? А я скажу, что будет: Лорен испугается и сбежит. От тебя. От монстра. Ей будет противно… Ты весь будешь ей противен. Вот и вся ваша любовь.
Опустив руки, я растерянно разглядывал пол и понимал, что моя сестра права как никогда. Ведь именно все так и будет. Нет смысла кричать или перечить – Эмма сказала чистую правду.
Я – монстр. Я не достоин ее.
– Думаю, тебе не стоит повторять, что будет потом, когда она узнает правду. Ей предстоит выбор: умереть или стать одной из нас. Но ты слишком жалок, чтобы убить ее, мы оба знаем, что ты выберешь. Лорен обречена. Если этого не сделаешь ты, сделает кто-либо другой. И это неизбежно. У нее уже появились вопросы, и интересно, какие ты будешь давать ей ответы? – Она откровенно наслаждалась победой надо мной. – Врать? Своей любимой девушке? Ваши отношения обречены! Да ты и сам это прекрасно знаешь.
Каждое слово, словно острое лезвие, ранило сердце. Самое обидное, что я не смел этого отрицать, боялся услышать эти слова вслух, тем более от родной сестры. То, что она сейчас сказала – сущая правда, и мне не за что ее винить. У истории, к сожалению, нет счастливого конца.
Почему же я слепо верил и надеялся на чудо?
Это же проклятие… Вечное проклятие…
Молча развернувшись, я уже был готов уйти, как она остановила меня.
– И ты вот так просто сбежишь? Как трус? Сдашься и опустишь руки?
– А что мне остается делать?
Мой голос был осипшим, готовым в любой момент сорваться на крик. Лишь то, что мы находимся в школе, заставляло опомниться и не обезуметь до конца.
– Я не хотел этого! Мечтал забыться… Пойти в школу и с головой погрузиться в учебу. Хотел дать ей возможность выкинуть меня из головы. Я обещал себе, что она меня больше не увидит… Откуда же я мог знать, что она учится именно в этой школе?
– Не будь глупцом, Николас. Браун же просто кишит учебными заведениями на каждом углу, не правда ли? Чего ты ожидал?
– Черт, Эмма, правда, не знал!
– Ты знаешь, что тебе делать, братец, – похлопала она меня по плечу. – Дальше разбирайся со всем этим сам. Слова не скажу!
Сестра бесшумно удалилась, оставив меня одного, разбитого и подавленного, наедине с самим собой.
Лорен
Отойдя в укромный уголок, я прислонилась к стене. Больше не было никакого смысла сдерживать себя. Скользя спиной по холодной поверхности, я бесшумно опустилась на пол и разрыдалась. Я влюбилась…
Вчера меня волновало лишь то, что я его не знаю. Сегодня же узнала даже имя. Узнала, что он перешел учиться в мою школу и у него есть девушка.
И что мне дало это знание? Ничего, кроме новой острой боли.
Ревность…
– Эй, Лорен!
Я подняла голову.
Алекс окинул меня тревожным взглядом с ног до головы. И почему-то я больше не волновалась, что сейчас он обо мне подумает.
– Что случилось? – Он испуганно попытался поднять меня с холодного пола.
«Ах, Алекс, если бы ты знал, что сейчас со мной происходит на самом-то деле…» – с отчаянием подумала я, сжимая его крепкую шею, которая служила мне нужной опорой, чтобы вновь не осесть на холодный пол.
Я громко всхлипнула и положила голову ему на плечо. Тернер сильнее прижал меня к себе, и после таких, казалось, совсем не дружеских объятий, мне стало немного легче.
Как же сейчас хотелось обнять совсем не его…
Того, кто причинил мне боль, хоть мы едва знакомы…
Но это желание казалось таким смешным и невозможным.
Внезапно поймав на себе чей-то пристальный взгляд, от чего по всему телу прошла мелкая дрожь, я лишь могла догадываться, кто же мог так смотреть на нас.
Он был так близко, но в то же время настолько далеко.
Сам Николас Питерсон стоит за углом и смотрит на… меня… и Алекса…
И, черт возьми, я не знаю, что тогда на меня нашло, что именно подтолкнуло на такой неосмысленный поступок? Но мне ужасно захотелось отомстить Николасу. Задеть как можно глубже и больнее, насколько это возможно. Так же сильно, как и он меня. Находясь под его буравящим пылким взглядом, я кожей ощущала, что хоть совсем немного, самую малость, небезразлична ему.
Не прерывая с ним зрительного контакта, я немного отстранилась от Алекса. Мои уста нашли его губы, и я уже не была до конца уверена, кого именно целую: Тернера, с которым я простояла в объятиях, как будто целую вечность, или Питерсона, который так и не свел с меня глаз? Мне нет никакого оправдания, но поздно. Закрыв глаза и подумав: «Будь, что будет», я поддалась инстинктам. Алекс, не задумываясь, ответил на мой поцелуй. Уже успел прозвенеть звонок, так что школьный коридор опустел.
В голове все смешалось. Я не понимала, что делаю. Мои действия были неосознанными и необдуманными. Знаю, что потом буду сгорать со стыда, потому что в своем коварном плане мести воспользовалась Алексом, как пешкой, втянув его во все это. Но ошибку уже не исправить. Что произошло, то произошло.
Помню лишь, что когда кошмар закончился и ко мне вернулся рассудок, Николаса нигде не было. Кто знает, может, все причудилось, или же он поспешно ушел в класс со звонком, не желая быть свидетелем этой нелепой сцены? А мне оставалось теряться в догадках, сработал ли мой план или все было напрасно.
* * *
Сегодня мне пришлось пропустить уроки, так как возвращаться в класс я была не намерена. Дома первым делом я решила позвонить маме. Она, наверное, волнуется.
– Привет, солнышко, – услышала я родной, трепещущий голос и невольно улыбнулась. – Ну, наконец-то я дождалась, когда моя дочка соизволит позвонить…
– Прости, мам, – виновато ответила я, – новая школа, уроки…
– Как ты там, дорогая? – перебила она, не в силах сдержать радость, и я наперед поняла, что вопросов будет немало.
– Все хорошо, мамочка, – как можно убедительнее ответила я, не давая ей повода для волнения.
– Как новая школа?
– Все отлично…
– Не скучаешь по старым друзьям?
И от этого вопроса защемило сердце. Как грустно было вспоминать прошлую жизнь!
– Мне и здесь очень нравится, – соврала я. – Алекс помогает мне. Ну а Ненси… просто замечательная хозяйка…
– Я знаю, Ненси замечательная во всем, – согласилась мама.
Мы поговорили ни о чем еще несколько минут. Она рассказывала, как они живут без меня, расспрашивала про школу и новый коллектив. А я то и дело продолжала давать исключительно положительные ответы. Не хотелось расстраивать маму, она и так много пережила.
– Ты уверена, что это была хорошая идея… – пришло время задать главный вопрос и с надеждой затаить дыхание, – отправить меня учиться так далеко от дома, в Браун?
– Ты же знаешь, Лорен, – через короткую паузу сказала она, – это решение нам с отцом далось нелегко, но тебе так будет лучше. Все вскоре наладится, вот увидишь.
– Я подумала…
– Никаких «я подумала», – отрезала та. – Ты останешься в Брауне и будешь помогать Тернерам.
– Ну, мам…
– Я тебе сказала, значит, так и будет. И не смей мне перечить.
Как можно пререкаться с матерью? Трудно было переспорить или переубедить ее, если она так твердо стояла на своем.
– Мне пора, твой отец пришел, мне нужно подать ему ужин.
– Передавай ему привет…
– Обязательно. Целую, милая, – и с этими словами она повесила трубку.
Некоторое время я продолжала сидеть, слушая короткие гудки, пока мне это окончательно не наскучило.
Той ночью ко мне снова пришел мой черный кот, и я поняла одну важную вещь: не стоит искать его и беспокоиться. Если захочет, он вернется. И почему-то я не сомневалась, что именно так оно и будет.
– А назову-ка я тебя… Николас, – прошептала я, поглаживая его шелковистую густую черную шерстку. – У тебя его глаза…
И больше не нужны слова. Я заметила, как изменилась его кошачья мордочка. Он словно проникся этими словами, пробуя их на вкус. Его глаза тотчас поменяли цвет, залившись более светлым нежно-голубым оттенком; таким бывает раннее утреннее небо. Лед был растоплен, на смену ему явились покой и тепло, согревающие сердце.
На следующий день я решила не идти в школу. Сообщив Ненси о плохом самочувствии, я вновь приняла горизонтальное положение, уютно укуталась в одеяло и провалилась в крепкий сон. Следует набираться сил, ведь завтрашний день обещал быть не из легких.
3
Глава
Целуй ее так,
как целуешь меня
«Моя жизнь рушится, но этого никто не видит, потому что я человек воспитанный: я все время улыбаюсь. Я улыбаюсь, потому что думаю, что если скрывать страдание, то оно исчезнет. И в каком-то смысле это правда: оно незримо, а значит, не существует, ибо мы живем в мире видимого, материального, осязаемого. Моя боль нематериальна, ее как бы нет. Я отрицаю сам себя».
Фредерик Бегбедер
Windows on the World
Николас
Всю ночь шел сильный проливной дождь, лишь под утро он постепенно стал утихать. Выглянуло раннее солнце и осветило землю. Погода явно шла на поправку. Правда, лужи еще не высохли.
Я стоял у большого окна своего дома. Откинув тяжелую штору, я смотрел вдаль и любовался прекрасным утром.
Солнце резало глаза своим ярким и горячим светом; его лучи приятно обжигали мое холодное тело. Сегодня намечался теплый день, но я не любил такую погоду: слишком банально и скучно.
Достаточно свернуть себе шею, и я прекращу свое никому не нужное существование. Когда живешь на свете слишком долго, начинаешь задумываться, есть ли в этом смысл. Я сам не понимал, что меня останавливало, что держало на волоске в этом мире.
Лорен… Именно она…
Все поменялось с недавних пор. Я обрел некий смысл своего никчемного существования. Может, у нас и нет будущего, но я могу снова чувствовать себя живым. Человеком. Только рядом с ней. Пусть мы никогда не будем вместе, но я смогу оберегать ее и буду уверен, что она в безопасности.
Я хотел знать об этой таинственной девушке все. Например, чем увлекается, историю ее прошлой жизни, планы на будущее; узнать тайны и секреты, которые будоражат ее по ночам. Даже сейчас сидел и гадал, о чем она думает, о чем мечтает?
