Читать книгу: «Смерть в саду», страница 5

– Её последней целью стал человек, совершенно не подходящий под описанный тобой типаж, – просто объяснил детектив. – Я не думаю, что это совпадение или недоразумение. Такие, как мисс Блэк, не тратят времени зря.

– Согласен. Я тоже слегка удивился, когда Нэнси устроилась в контору к этому тюфяку-нотариусу. Помню, я тогда сказал ей: «Нэнс, ну взгляни на него – жалкий, потный, вечно причитающий старикан. Зачем он тебе сдался? Он гол как сокол. Что с него взять?»

– И что же она на это ответила?

– Нэнси сказала, что решила сделать паузу: видите ли, она подустала от постоянного бегства. Ей захотелось ненадолго осесть на одном месте, чтобы продумать свои дальнейшие планы. Она сказала, что этот толстяк ей хорошо платит, работка непыльная, и пока её всё устраивает.

– Тогда по какой причине твоя кузина вдруг так внезапно исчезла? О чём вы говорили с ней в тот вечер на заднем дворе нотариальной конторы? – Детектив внимательно посмотрел в лицо Марвина в надежде уловить признаки волнения или беспокойства. – Нэнси куда-то собиралась, не так ли? И рассказала тебе о своих планах.

– Нет! Она ничегошеньки мне не сказала, – спокойно ответил Марвин.

Эдвард, безусловно, видел насквозь этого негодяя и знал, что тот водит его за нос. Он уже собирался пригрозить Марвину, вызвать у него испуг или волнение, чтобы затем как следует надавить на него и узнать наконец-то всю правду. Но Марвин Джонс уже дошел до кондиции: несколько стаканов спиртного сделали своё дело, и его порядком развезло. Эдвард решил сменить тон и сыграть роль полицейского. Именно таких ребят подобные Джонсу боялись больше всего.

– В тот вечер ты видел Нэнси в последний раз, не правда ли?

– Да, это был последний раз. После я был слишком занят своими делами…

– Значит, твой с ней разговор на повышенных тонах остается единственной весомой уликой в деле о ее исчезновении. В Скотленд Ярде это примут к сведению. Тем более, есть надежный свидетель…

– Какой-какой разговор? – вдруг резко оживился Марвин. Алкоголь на минуту ослабил свою хватку и в его взгляде что-то прояснилось.

– Да, эта ваша встреча является достаточным основанием для того, чтобы ты стал главным подозреваемым.

– Подозреваемым в чем? – ужаснулся Джонс.

– Ну, знаешь… Молодая девушка ни с того, ни с сего пропадает, не оставляя работодателю, который ее очень ценит, ни записки, ни заявления об увольнении. Ты, дружок, ее единственный близкий человек. Только ты знаешь всю ее подноготную. Итак, Нэнси решает отойти от дел, а ты заявляешься к ней на работу и начинаешь скандалить, распускать руки…

– Я?! – поразился Марвин. – Да я бы никогда! Чтобы я распускал руки?! Я просто потряс её легонько за плечо. Напомнил, кто ей помог, когда она приехала сюда без гроша в кармане.

– Значит, все-таки деньги…, – с ухмылкой подытожил Эдвард.

– Брось, парень! Что ты пытаешься на меня повесить? Убийство? Похищение? Ведь это просто бред!

– А по-моему, вполне жизнеспособная теория.

– Послушай, – с серьезным выражением лица произнес Марвин. В его глазах наконец-то отразился неподдельный страх за свою шкуру. – В тот вечер я пришел просить у Нэнси денег. Это правда. Я не раз брал у нее взаймы, но всегда все возвращал, – снова соврал мужчина, на что Эдвард недвусмысленно покачал головой. – Ладно-ладно, я не всегда возвращал долги, но ее это вполне устраивало. Все-таки у Нэнси водились деньги в больших количествах, чем у меня.

– Вы поспорили из-за денег, и ты решил ей отомстить?

– Да нет же! Говорю тебе, я пришел, как обычно, за небольшой суммой, которую Нэнси пообещала мне пару недель назад. Я немного выпил и слушал ее в пол уха. Когда она сказала, что пока у нее нет нужной суммы, я немного перегнул палку и наорал на нее. Она как-никак мне сестра, пусть и двоюродная, и должна выполнять свои обещания.

– Что ты сделал, когда она тебе отказала?

– Я тряхнул ее, напомнил ей, кто я и что могу…

– И что же ты можешь, Марвин Джонс? – с любопытством спросил детектив.

– Да я просто хотел ее припугнуть. Сказал же тебе, я был пьян, нес всякую чушь. Я просто хотел получить от нее свои деньги.

– Что было дальше? Она сумела тебя урезонить?

– В общем-то да, – согласился Джонс. – Она что-то там бормотала о каких-то важных документах… Какие-то дубликаты или нечто вроде того… Тьфу! Ни черта я не помню! Я не вспоминал об этом с того самого вечера! Нэнси сказала, что прямо сейчас не может дать мне ни гроша, но уже очень скоро она разживется не маленькой суммой и тогда, разумеется, поделится со мной.

– И ты ей поверил?

– А что еще мне оставалось делать? Я не хотел рисковать и устраивать сцену. В том районе полно фараонов, а у меня и так достаточно приводов.

– Не сомневаюсь, – буркнул в ответ Эдвард.

– Смейся-смейся, – недовольно проговорил Марвин и допил последний стакан горячительного пойла.

– Полагаю, Нэнси назначила тебе встречу для передачи денег.

– Ты уже все сам пронюхал, чертова ищейка! – вдруг разозлился Марвин. Он ударил стаканом по столу и разбил его на мелкие кусочки. На его ладони показались капли крови, и он прижал раненную руку к телу.

– Не бузи! – рявкнул на него Эд. – Вот, – он протянул ему носовой платок. – Перевяжи. И лучше продолжай говорить. Мое терпение на исходе.

Джонс исподлобья взглянул на детектива, но принял платок.

– Да, она предложила мне встретиться вечером во вторник на южном пирсе, – проговорил он сквозь зубы.

– Почему Нэнси в вашем разговоре упомянула этот паб, «Веселый Джек»? Что в нем особенного?

От этих слов Эдварда Марвин стал неестественно бледным. Он опустил глаза в пол и стал глупо и нервно посмеиваться.

– Ты совсем спятил, дружок? – зло спросил Финч. – Кажется, ты пропил последние остатки рассудка. Говори, что это за чертов паб и чем ты там занимаешься?

– Ха! Думаешь, раз ты такой наглый и храбрый, я должен выложить тебе всю свою жизнь как на духу? Вот еще! Зови своих фараонов, и мы посмотрим, что ты тогда узнаешь!

Эдвард молча допил свой эль и поднялся из-за барной стойки.

– Сейчас я уйду, и ты не получишь от меня ни пенни, – с каменным лицом сказал детектив. – Можешь кричать мне вслед, пока не сорвешь связки, можешь кидаться на меня с кулаками или вновь попытать счастье со своим перочинным ножиком, но только учти, что уже сегодня ты и все, кто решит оказать тебе содействие, окажутся за решеткой. Я ясно выражаюсь?

Марвин Джонс поежился и огляделся по сторонам. В баре этой захудалой гостиницы, помимо детектива и его самого, сидели еще трое человек, один из которых мирно дремал за своим столиком. Навряд ли кто-то из этих мужчин бросился бы вырывать мерзкого пьянчужку из цепких лап высокого и сильного молодого человека, уж очень похожего на служителя порядка.

Решив, что игра не стоит свеч, Марвин сдался и наконец ответил на вопрос детектива:

– «Веселый Джек» – простая пивнушка. Но вход туда строго по приглашениям. И не спрашивай меня больше о том, чем я там занимаюсь. Всем, чем захочу. Вот так! А если уж тебе так интересно, можешь сам сходить и поглядеть. Только потом не зови мамочку или фараона. Когда ребята увидят твою лоснящуюся от паршивого благородства рожу…, – Марвин звучно сплюнул на пол. – От тебя за милю несет праведностью, прямо как от монашки… Ха-ха! – «Тип в красном» покатился со смеху, но боль в руке заставила его заткнуться. – Ты хочешь знать о Нэнси? – продолжил он чуть тише. – Ну так слушай! Моя кузина там никогда не была! Женщинам там делать нечего! Я сказал ей, что буду выпивать в «Веселом Джеке» с друзьями. И что она должна явиться на пирс до наступления сумерек. Вот и все! Вся твоя правда, дружок.

– Но ты так и не встретился с ней, я прав?

– Ага! – Джонс откинулся на спинку стула и внимательно осмотрел рану на руке. Он взял бутылку с остатками алкоголя на дне и вылил содержимое на ладонь. – Черт бы тебя побрал, парень! – выругался Марвин. – Из-за тебя у меня шрам останется.

– Что с ней случилось? Почему она не пришла на встречу?

– А кто же ее знает! – фыркнул Марвин. – Бабы они такие: говорят одно, а делают другое. Ты что, сам не знаешь? Баб что ли не знаешь?

– И ты не попытался ее разыскать? – не унимался Эдвард. Он не верил Джонсу и надеялся, что-тот наконец проговориться.

– Не пытался и не буду! – прорычал Марвин. – Я прождал битый час на той чертовой пристани, но она так и не явилась. Через пару дней я снова отправился в ту контору, думал, она меня обманула и всю сумму просто прикарманила. Мне позарез нужны были деньги, и я был очень на нее зол. Но, как оказалось, Нэнси там не появлялась уже несколько дней.

– Хочешь сказать, что на этом ты успокоился? Ты не пошел к ней домой, не стал расспрашивать ее знакомых?

– Нет у нее никаких знакомых, кроме тех, что дают ей деньги. Сегодня один, завтра другой. Понятия не имею, чем живет Нэнс изо дня в день. Мы видимся редко. Я знаю, что она иногда снимала комнаты в общежитиях, но где именно – ума не приложу. Словом, я не стал ломать себе голову – решил, что она меня кинула, и дело с концом. – Сказав это, Марвин подозвал к себе бармена и попросил бутылку дешевого рома. Он выглядел невероятно нелепым и попросту жалким. Эдварду впервые в жизни стало так противно и тошно от общения с другим человек.

– Ты, дружок, пойми одно, – вновь заговорил Джонс. – Если Нэнси не хочет, чтобы ее нашли, значит даже самой искусной ищейке в мире ее не отыскать. Девчонка мастер в заметании следов.

– У тебя есть соображения, куда Нэнси могла уехать?

– Чёрт её знает! – огрызнулся Марвин. – Нэнси – взбалмошная девчонка. Всегда была такой, сколько ее помню. Сама себе на уме, все время что-то придумывает и планирует. Не сидела на месте – в прямом и переносном смысле. Кто может сказать, что в неё вдруг вселилось? Мне всегда казалось, что она что-то недоговаривает, держит в уме какой-то козырь. Видимо, деньжата приплыли хорошие, и она рванула куда-нибудь подальше, за моря. Может, боялась, что на сей раз ее загребут.

– Думаешь, у нее была какая-то тайна?

– А почему бы и нет? – спросил Марвин. – Взгляд у нее в тот вечер был какой-то странный. Такой хитрый, что ли… Будто она к чему-то готовится. Понимаешь, о чём я?

– Есть кто-то с кем она могла уехать? – продолжал допытываться детектив.

– Да хоть с самим чертом! – весело воскликнул Марвин. – Ты тут торчишь, вопросы свои задаешь, а Нэнси, поди, уже давно смылась в Шотландию или Ирландию. А может даже в Америку! И сидит теперь где-нибудь в номере дорогущего отеля да потягивает винцо вприкуску с устрицами. Она такая – любит красиво пожить!

Дальнейший допрос Марвина показался Эдварду бессмысленным. Теперь он знал этого «типа в красном» в лицо, знал, как его зовут и где его искать. Даже если этот проходимец решить смыться, никогда не поздно обратиться в полицию и выслать на него ориентировку во все участки Великобритании.

Эдвард молча надел шляпу, бросил Джонсу несколько крупных банкнот, полученных им у нотариуса, и не прощаясь, направился к выходу.

– Знаешь, дружок, – крикнул ему вдогонку Джонс. – Ты все-таки не такой тупой увалень, как все эти фараоны. Надо отдать тебе должное. Припугнул ты меня знатно. – Марвин с трудом поднялся со стула и, шатаясь, направился прямиком к Эдварду. – Сегодня твой счастливый день, дружок. Ага! – Он сделал большой глоток рома прямо из бутылки. – Знаешь, я уважаю твою настойчивость. Тебе ведь платят за работу, да? А-а… Вот это правильно! Отрабатывай свои деньги. И чтобы тебе задачку облегчить, или, может, наоборот… – Марвин вновь глотнул рома и звучно отрыгнул. – Я тебе поведаю вот что… Ты ведь на все пойдешь ради правды, да? Точно, ты такой! Борец за справедливость! Вот ты кто…

– Не тяни резину, – прорычал на него Эдвард. К его горлу подступала тошнота только от одного запаха, исходящего от этого прожжённого пьяницы.

– Я тут вспомнил одну интересную вещичку, – с выражением протянул Марвин. – Кажется, как-то раз в разговоре Нэнси упоминала местечко, под названием Роуз Гарденс или Роуз Хилл… Нет! Роуз Мэнор! Вроде бы так. Она болтала без умолку, а я как всегда пропустил все мимо ушей. Так-то, дружок. Беги скорей проверять – может, Нэнси теперь живет там.

Марвин Джонс определенно был вруном и мошенником, и вполне мог попросту придумать добрую половину своего рассказа. И все же история жизни его кузины практически идеально ложилась в рамки существующего положения вещей – девушка, заядлая аферистка, обманывает нотариуса и под прикрытием работы секретаршей проделывает свои черные делишки. Вот только какие? И почему она исчезает бесследно и очень внезапна, не оставив записки даже своему кузену, по сути единственному родному человеку в ее жизни. Марвин Джонс, разумеется, выглядел как негодяй и подонок и вел себя соответственно. Но Эдвард все же не был уверен в том, что такой трусливый и мелочный человек, как Джонс, способен на продуманное и хладнокровное убийство. Он мог встретится с Мэри во вторник вечером у причала, забрать причитающуюся ему сумму, а затем утопить девушку. Но тогда почему Нэнси забрала все свои вещи из конторы нотариуса. На этот вопрос детектив все еще ответить не мог. Как и на то, отчего Нэнси выбрала своей целью беднягу Гудмана, грузного и не слишком симпатичного мужчину, а главное без лишнего гроша в кармане. Это Финчу все еще предстояло выяснить. И разговор обещал быть не из легких.

Закончив перебирать бумаги, Эндрю Гудман, увы, не нашел нужного ему документа. Разочарованно вздохнув и бормоча себе под нос что-то невнятное, нотариус плюхнулся в кресло, совсем обессилев от тщетных поисков.

– Что ж, мистер Финч… Кажется, теперь я готов вас выслушать, – с натянутой улыбкой обратился он к детективу. – Еще раз прошу прощения за то, что заставил вас так долго ждать. Видите ли, сложилась довольно щекотливая ситуация… Мне необходимо как можно скорее найти одно завещание. На меня возложили большую ответственность, а я подвел своих клиентов и чувствую себя просто беспомощным. Беспомощным! – Нотариус с выражением крайней досады воздел руки к небу, словно его могли услышать, там наверху, и, возможно, как-нибудь подсобить. – Помощь Мэри мне сейчас бы так пригодилась…

– Да-а-а…, – задумчиво протянул Эдвард. – Как раз об этом…

Детектив старался как можно осторожней подбирать слова. Он вкратце изложил нотариусу факты, которые ему удалось выяснить в ходе расследования, опустив некоторые неприятные подробности в этой истории. Эдвард обрисовал мистеру Гудману истинный портрет Мэри Блэквуд, рассказав о том, чем она занималась и кем была на самом деле. Эдвард так же упомянул о её признании своему кузену в том, что она считала себя вполне счастливой в последний месяц работы в конторе и была уверена, что наконец-таки может ненадолго осесть и пожить обычной жизнью. Именно этот приятный факт, а не рассказ о криминальном прошлом Мэри Блэквуд, произвели на нотариуса неизгладимое впечатление. Всё сказанное Эдвардом ранее перестало иметь для него какое-либо значение. В его мозгу сложилась четкая картина: «Мэри была довольна своей жизнью рядом с ним. Девушка буквально переродилась, а потом вдруг ни с того, ни сего исчезла. Должно быть, кто-то вероломно вырвал её из его рук. Возможно, бывший поклонник или человек, давно желавший ей зла». Мистер Гудман и слышать ничего не хотел о Марвине и о том, что Мэри Блэквуд была вовсе не Мэри, а Нэнси Блэк, и что вообще человек она никудышный, как ни крути. Все, чего он хотел и о чем умолял Эдварда, так это во что бы то ни стало отыскать девушку, и как можно скорее.

– Я приложу к ее поискам все свои усилия, – пообещал детектив. – Но хочу вас предупредить, мистер Гудман, что шансов на успех очень мало. У меня всего одна зацепка, и я сейчас же собираюсь её проверить. Но надо полагать, что я не смогу выяснить ничего стоящего в этом месте. Не хотелось бы обнадеживать вас понапрасну.

– Я верю в вас, мой дорогой друг, – расчувствовался нотариус. – Вы проделали такую огромную работу за столь короткий промежуток времени. А главное – вы дали мне надежду на то, что мы еще можем что-нибудь сделать. Прошу вас, не отказывайте мне, мистер Финч.

Эдвард постарался выглядеть очень серьезным: следующая его реплика могла не понравиться мистеру Гудману. Детектив понимал, что тема денег заставит нотариуса изрядно понервничать. Пришла пора проверить насколько сильно он жаждет увидеться с Мэри вновь. Как правило, любовь обходится людям недешево. И этот раз не оказался исключением.

– Как я уже говорил ранее, – спокойно начал Эдвард, – занимаясь этим расследованием, пару раз я буквально находился на волосок от гибели. Эти обстоятельства значительно повышают ставки, если вы понимаете, о чем я… – Финч недвусмысленно посмотрел на Гудмана. – Возросшие риски, а также непредвиденные расходы в виде взяток подозрительным личностям вынуждают меня просить вас увеличить сумму моего вознаграждения. В противном случае, я не вижу возможности продолжить работу.

– Я покрою все ваши расходы! – немедленно уверил его нотариус. Эта фраза из его уст прозвучала на удивление твердо и решительно. – Я заплачу вам столько, сколько вы скажете, мистер Финч. Только прошу вас, найдите Мэри! Я не останусь в долгу!

– Ну, что ж…, – будто бы раздумывая, протянул Эд. – Тогда всё в полном порядке. Думаю, еще один чек вполне сгодится.

Взяв расчет за проделанную работу, к которому Гудман добавил очередной аванс, а также небольшую сумму на мелкие расходы, Эдвард вышел из конторы на улицу, вполне довольный тем, как прошёл разговор с нотариусом.

Настроение у него было на удивление приподнятое – детектив сделал небольшой, но уверенный шажок вперед в своем первом серьезном расследовании, но, к сожалению, вновь оказался перед лицом неизвестности. Искать встречи с Марвином Джонсом больше не имело смысла. К тому же Эдварду вовсе не хотелось вновь оказаться в тех жутких местах, от которых его до сих пор мутило – запах спирта, мусора и рыбьих потрохов словно въелся в кожу, а из головы никак не шла проклятая черная дверь. Несмотря на неугасаемое любопытство, Эд прекрасно понимал, что ни за что на свете не отправился бы проверять этот паб, даже в сопровождении парочки полицейских.

Сейчас перед детективом стояла иная задача – более сложная и требующая от него совсем других навыков. Эдвард не был подкован в общении с богатыми господами из высших слоев лондонского общества. Да, ему случалось помогать престарелым дамам, потерявшим своих обожаемых питомцев во время прогулки, но на этом его опыт исчерпывался. Роуз Мэнор – поместье, которое упоминала в разговоре с Марвином его кузина Нэнси, принадлежало неким Далтонам, как Эдвард успел выяснить для себя чуть раньше. «Туда-то мне и нужно! – твердо решил для себя Финч. – Завтра же отправлюсь в Роуз Мэнор и наведу о Мэри справки».

Эдвард был уже в паре кварталов от конторы нотариуса, как вдруг его в его голове созрело неожиданное предположение. Осознав, насколько он был «глух» и «слеп» к тому, что все это время лежало буквально на поверхности, детектив сорвался с места и почти бегом добрался до конторы Гудмана. Он ворвался в кабинет Эндрю без стука, словно вихрь, и чуть не сбил опешившего нотариуса с ног.

– М-мистер Гудман, – запыхавшись, пробормотал Эд, – п-простите, что я вот так бесцеремонно сюда… влетел. Но не могли бы вы сказать мне, отчего то завещание, которое вы так некстати потеряли, для вас настолько значимо? Мне показалось, что вы очень расстроены его потерей. Я бы даже сказал, вы пришли в некоторое отчаяние, я прав?

Эндрю Гудман немного растерялся, услышав от детектива такой вопрос.

– Мой самый важный клиент, к моему величайшему сожалению, недавно скончался, – с неподдельной грустью объявил он. – Случилось это… Как бы мне лучше выразиться… При не вполне обычных обстоятельствах. Разумеется, этим вопросом занимаются соответствующие органы. Как раз от них я и получил запрос на обнародование завещание. В любой другой ситуации это случилось бы позже. Но так как ситуация довольно непростая, я обязан выполнить предписание и отправить его для проверки на подлинность. – Гудман тяжело вздохнул и по его лицу пробежала волна стыда и волнения. – Ума не приложу куда оно запропастилось! Чертова бумажка! Их тут сотни, сотни! – Всплеснул руками Эндрю. – Мне кажется, я просто сойду с ума, если не найду помощника. Если не найду Мэри… – Мистер Гудман прислонился к рабочему столу и прикрыл лицо ладонью. – Но самое ужасное случится, если я не найду завещание… Для меня все может кончится очень скверно…

– Неужели вы только сейчас обнаружили его пропажу, или это произошло раньше? – уточнил Эдвард.

– Признаюсь вам честно, мистер Финч… – Эндрю тяжело вздохнул. – Я знал о его пропаже с прошлой среды. Именно тогда мой клиент позвонил и уведомил меня о том, что собирается приехать в контору и переписать свое завещание. Он должен был заехать сюда на следующий же день рано утром. Но, как вы сами уже догадались, он не явился. Разумеется, я решил подготовиться к его приезду: я открыл сейф, чтобы достать завещание – все самые важные документы я храню именно там. Но к моему ужасу его там не оказалось. Только представьте себе мое отчаяние! Когда я понял, как дорого мне обойдется моя беспечность, я не раздумывая перевернул вверх дном свой кабинет и приемную. Результат вы можете наблюдать воочию. Но всё без толку. После того, как я узнал о случившемся, я было подумал, что еще сумею отыскать документ – у меня будет немного времени и я обязательно его найду. Но тут в дело вмешалась полиция… Боюсь, мне не выкрутиться из этой передряги.

– Я полагал, что у завещание должна быть копия, на руках у его автора?

– В том-то и вся беда – копия тоже пропала! Ее искали в доме, в его офисе, где только могли. Но тщетно. Ох, все это просто какой-то кошмарный сон! – с горечью воскликнул Эндрю. – Сначала исчезла Мэри, теперь завещание Чарльза Далтона… За что мне это? За что? – У нотариуса, кажется, совсем сдали нервы, и он, не удержавшись на ногах, с размаху упал в свое кресло, да так, что ножки его скрипнули он тяжести веса Эндрю.

– Вы сказали – Чарльз Далтон? – не веря своим ушам, переспросил Эдвард. – Тот самый Чарльз Далтон, который владеет поместьем Роуз Мэнор?

– Да, тот самый, – немного смутившись, подтвердил мистер Гудман. – Ох, я же не должен был никому рассказывать! – наконец осознал Эндрю. – Это ведь служебная тайна! Меня же предупреждали! Теперь у меня будут большие неприятности, мистер Финч! Будто бы их и без того было мало…

– Не стоит об этом так сокрушаться, – успокоил его Эдвард. – Я никому не выдам наш маленький секрет. Можете быть уверены. Тем более, что эта информация является для меня очень ценной и, весьма вероятно, поможет мне в моих поисках. Не исключаю, что я уже очень скоро я смогу рассказать вам, куда пропала Мэри Блэквуд.

Сказав это, Эдвард Финч спешно направился к выходу из кабинета нотариуса, оставляя беднягу Гудмана наедине с его беспокойными мыслями.