Читать книгу: «#наночьглядя», страница 4

Что давало мне определенный класс

В большинстве своем, мои любовники были довольно состоятельными и самоуверенными. Я не сильно углублялась в биографию каждого из них, поэтому наверняка не скажу, что это был за контингент, но исходя из того, что я видела, это были либо мужчины немного за 30, которые успели несколько состояться, либо сынки богатеньких родителей. По какому принципу проводила отбор в свой бункер, я уже рассказывала. Никого туда не приходилось заманивать или приводить насильно, они приходили ко мне сами, поэтому, в основном, выбирали они, а не я!

Ко мне не каждый мог подойти. Точно обосновать причины мне не подвластно, но на основании некоторых ситуаций и высказываний сделала несколько умозаключений.

Возможно, это было связано с моей внешностью. Не думаю, что сражала наповал улыбкой или изгибами талии и бедер. Был случай на пляже, когда среди нас с моей знакомой, парень предпочел познакомиться не со мной. Да, какими-то незаурядными данными я не обладаю, но не буду отрицать, что привлекательна для мужчин чисто физически благодаря росту, пропорциям груди, талии, бедер и других менее значительных параметров. Однажды молодой человек при знакомстве, предлагая прогуляться, сказал в мой адрес: «Хотя ты вряд ли своими длинными ногами ходишь пешком или ездишь на общественном транспорте!» – какой вздор! Если бы он только знал о бескорыстности моих намерений, мне нужен был от него только секс!

Хотя, может быть, было что-то еще помимо внешности. Думаю, уместно будет привести случай с парнем с потока.

Пересеклись с ним на какой-то вписке. Я пришла заметно позже других, когда уже многих в силу выпитого алкоголя обездвиженными телами разбросало по горизонтальным поверхностям квартиры. Мой знакомый же был довольно вменяем и весьма весел, поэтому, можно сказать, что остались мы с ним наедине… в этой комнате.

Он не многозначно обозначил свои намерения. Обычно о встречах я договаривалась заранее, обговаривая все условия, тут же случилось так, что решать нужно было оперативно и по месту. Я рассудила следующим образом: убедила себя, что, по-моему, у него была девушка, и он пьян, так что на утро, скорее всего, для него это будет казаться ошибкой, поэтому лишний раз заострять внимание и беспокоиться о конспирации в этот раз не стоит! Да, я была отвратительным человеком, но силком его в постель не тянула, да ну и не измываться над ним там собиралась.

Секс, к слову, оказался весьма посредственным и ничем не примечательным. Я, как мне кажется, на отлично исполнила уже отработанными движениями этот акт в позе наездницы над его неподвижным телом в тусклом фиолетовом свете монитора компьютера под «Маршрутку». После оделась и ушла ночевать домой с твердым убеждением, что такое, пожалуй, больше не стоит повторять. Но в любом случае попробовать надо было, как бы иначе я об этом узнала?

Следующим вечером я направлялась после репетиции в университете домой. В колоннах вестибюля с букетом в руках меня ожидал тот самый вчерашний парень со вписки.

– Я уже давно к тебе неравнодушен и хотел предложить тебе встречаться… – отводя взгляд и теребя воротник, сказал он.

После этих слов традиционно с моих глаз спадала вуаль, через которую я видела одни достоинства в человеке, и обнажались все недостатки.

– Чего раньше не сказал? – безразлично спросила я.

– Я боялся к тебе даже подойти, был уверен, что ты меня отвергнешь!

Не знаю, что именно его пугало, но он был прав, так бы и было, но не потому что он нехороший, а потому что я плохая. Думала, что ошибку совершал он, а опрофанилась сама. Если бы только могла сказать ему, что отвергла его в плане романтических отношений окончательно и бесповоротно в тот момент, когда решила вступить в интимную связь, но уже не могла, он явно не годился в постояльцы бункера, чтобы раскрывать все карты.

– Я подумаю. – в конце концов, ответила.

Думаю, он понял, что я имела в виду.

P.S. Спустя время на общей паре, он подошел и написал в моей тетради: «Ты будешь со мной?» – я взглянула в его глаза, улыбнулась и отрицательно покачала головой, он же все понял еще тогда, я знаю.

«Мальчики» и «мужчины»

И тут речь не о возрасте, все любовники были старше меня, поскольку я была настолько юнна, что окажись кто-то из них младше, это бы уже перечило закону. Я разделяла их для себя в зависимости от того, чего им от меня хотелось.

Начну с «мальчиков». Казалось, что для них я была промоверсией девушки из стандартных отношений с ухаживаниями и обязательствами. Как правило, они любили длинные прелюдии, долгие поцелуи и обычный секс. Грань между игрой и реальными взаимоотношениями была максимально размыта.

И были «мужчины»… В отличие от «мальчиков», они четко знали, чего хотели. К моему приходу был готов чуть ли не поэтапный мануал действий. С ними я могла раскрыться по-настоящему, ведь тут был важен сам процесс, партнер же в достижении удовольствия буквально обезличивался настолько, что становилось абсолютно не важно, как он вообще выглядит. Они подкидывали мне задачку, а я с энтузиазмом бралась за ее решение.

Меня сводил с ума тот образ властного мужчины с нежными прикосновениями. Я была, как хрупкая нимфа, в объятиях огромного зверя. Я любила этот ничем не приправленный чисто грязный секс, который включался по щелчку, как только мы оставались наедине, и выключался сразу после прощального поцелуя в щеку. Они обладали мной где-то даже грубо и без лишней лирики, но в этом-то и была своя особая романтика.

В большинстве случаев, не составляло труда вычислить «мальчика», и если мне это удавалось, то я их отвергала. Как бы странно это ни звучало, но занимаясь сексом, я не чувствовала себя такой шалавой, как когда старалась изобразить, что парень мне не безразличен, зная, что сегодня это он, а завтра будет другой. Это была только роль, но, мне кажется, исполняла я ее не убедительно. С « мужчинами» легче, не надо ничего играть, ведь я была абсолютно искренней только в одном – любви к сексу.

Плохой секс

Честно? Не знаю, что это такое. Если данное действо происходит по обоюдному согласию, то это прекрасное занятие довольно сложно испортить, как мне кажется.

Как минимум, 50% происходящего зависело от меня самой, если не больше. Поэтому если я заинтересована, чтобы мне понравилось, то все в моих руках… руках, ногах и прочих частях тела, ведь я не просто лежала, раздвинув ноги, таким сексом они могли и со своими девушками и женами позаниматься, я же была у них для удовольствия.

Шутки шутками, но действительно, даже лежа в мессионерской позе, стоило только найти точку опоры, чтобы полноценно включиться в процесс. Меняя положение таза, не составляло труда изменить угол проникновения, чтобы он оказался молодцом-удальцом, который нашел ту самую точку. Я делала все это, чтобы он почувствовал себя лучшим, а это довольно весомое дополнение к мужскому оргазму! Одно незамысловатое действие вместо тысячи слов восхищения и похвалы, мои стоны всегда звучали искренне.

У меня была растяжка, натренированные мышцы ног и дыхалка, я умела удерживать равновесие на одной ноге, на лопатках и даже на руках, поэтому половые акты были разнообразными, но не всем это надо, поэтому секс случался и обычным, не запоминающимся, но не плохим.

Секс для меня, словно танец: можно нашпиговать его всевозможными трюками и исполнять часами, но композиции не будет, единого произведения не получится, а можно одним движением тронуть до слез зрителя, если это движение наполнено смыслом. Я любила сам процесс, дорожила его наполненностью.

Секс не складывался из каких-то физических данных партнеров, желание шло изнутри, а внешние проявления были только способом его удовлетворить. Как говорится, было бы желание, а способ найдется!

Подружки

Познакомились мы на совместной паре по физкультуре. Разговор завязался сходу, общение не обременяло. Дружить с девчатами я плохо умею до сих пор, но с ней было легко!

Рассказать абсолютно все я, конечно, не могла, но что-то проскакивало в беседах. Конечно, я опускала момент, что каждый раз парни были разными, и на амурные отношения ни с одним из них не претендовала. Мы проводили много времени вместе, она познакомила меня со своей семьей и парнем.

Возможно, вы глубоко уверены, что для меня не существовало ничего святого на пути покорения мужских членов. Но спешу разочаровать: у меня не было так много подруг, чтобы ими так просто размениваться, я была верна, как собака своему хозяину!

Но, к сожалению, в данном случае от меня мало что зависело. Да, я замечала взгляды ее парня, но пыталась максимально абстрагироваться и уверяла себя, что это только кажется.

Однажды она пригласила меня на квартиру, которую снимала вместе с парнем. Он тоже был дома, я старалась даже не смотреть в его сторону, но, проходя мимо, он норовил коснуться ребром руки моего бедра, тогда я не особо придала этому значение.

В общем, в любом конфликте важно выслушать обе стороны, поэтому не буду углубляться в мотивы поведения кого бы то ни было, а просто расскажу, как все было, сухая констатация фактов.

Один раз подруга пришла на совместную пару молчаливая, не ответила на приветствие. Как бы я ни пыталась выудить хоть слово, все было тщетно, она не разговаривала со мной, а я абсолютно не понимала, в чем дело.

Позднее стало известно, что в тот день ее бросил парень, а о своей причастности к этому я могу только догадываться. Как бы там ни было, я впала в опалу, она стала рассказывать то, чем я делилась в разговорах. Но в любом случае в этих сплетнях я была лучше, чем на самом деле. Крыть было нечем, я хуже, как ни крути, поэтому оставалось улыбаться и говорить «Привет» при каждой встрече. Хотя ответа и не ждала.

P. S. Спустя некоторое время он написал мне. И я догадывалась, в чем была проблема. Но так и не ответила ему.

Одиночество в толпе

Несмотря на плотный график встреч, я ощущала одиночество. Моя философия отличалась от общепринятой. Поделиться было не с кем. Близких подруг, которые бы могли понять, не было, никто из семьи даже не предполагал того, что происходило. Я хранила полное молчание.

В те годы мой двоюродный брат жил недалеко от университета, и я периодически, когда появлялись окошки в расписании, заглядывала, чтобы перекусить и отдохнуть. Мы прекрасно общались с его женой, мне всегда были рады, а я помогала нянчиться с их годовалым сыном. Но она часто с малышом уезжала гостить к бабушке, поэтому дома был только брат.

Сам он был довольно гулящим, и в то время попрекнуть его я не могла, уж не мне-то точно! Но жену было ужасно жалко. Я до сих пор думаю, это она – лучшее, что с ним случалось. Длительное время я старалась намекнуть, опираясь на собственный опыт: девушки не стоят того, чтобы рисковать семьей, – пока не проговорилась о своих грехах.

Осознав, что произошло, я почувствовала, что дыхание перехватило, и не могла больше выдавить ни слова оправдания. Но в его глазах и даже интонациях не было порицания или осуждения, и я почувствовала облегчение. Брат меня понял, не пытался образумить, спасти, а просто выслушал, и мир не перевернулся.

Я стала делиться с ним всем, делилась забавными или интересными случаями. Наконец-то кому-то можно рассказать, куда я поеду, попросить подвезти и подстраховать. Было легко, не требовалось оправданий или отговорок, у меня появился настоящий товарищ по несчастью, если можно так сказать.

Однажды я, как обычно, между парами заскочила к нему. Брат был один. Сложно вспоминать, но я постараюсь. Он сказал:

– Знаешь, у тебя шикарная задница, я бы хотел попробовать с кем-то вроде тебя… это новый опыт, у тебя такого еще не было! – и впился в мою верхнюю губу.

Следующее, что я помню, – это ком в горле то ли от тошноты, то ли оттого, что я готова была немедленно разрыдаться. Щипало глаза, ладонь болела от только что данной пощечины. Я ненавидела его в этот момент. Мой выработанный навык соблазнения любого оказался моим же проклятьем. Он сработал против меня, когда я не хотела всего этого.

Идя по улице, я горько-горько плакала. Меня пугала даже не столько абсурдность произошедшего, сколько то, что брат все это время не понимал ни единого моего слова. Было бы легче, если бы меня осудили и читали морали. Но он красноречиво дал понять, что видит во мне только грязную беспринципную потаскуху. Я не боялась, что кто-то из моих любовников назовет меня шлюхой, в этом и состояла суть наших взаимоотношений, страшно было, что это сделает кто-то из окружавших меня обычных людей. Так больно мне не было ни разу в жизни. И это страдание причинил человек, который должен обо мне заботиться и защищать.

Я снова осталась одна, окруженная стеной непонимания и неприятия.

P. S. Думаете, это побудило меня прекратить? Нет, хотелось закрыться в моем бункере, по крайней мере там я никогда не бывала в одиночестве.