Читать книгу: «Жизнь души», страница 4

– Зря ты так думаешь. Я в полном порядке, – невозмутимо ответил я.

– Или тебе просто не хочется идти в кино? – игриво настаивала она на своем.

– Пошли, я уже почти настроился на то, что мне придётся вытерпеть сегодняшний день, – улыбнулся я.

Мы дошли от Академии до ближайшего кинотеатра за десять минут. Но войдя во внутрь здания с афишами, долго спорили, на какой фильм пойти. Я хотел посмотреть комедию, Серега – боевик, Варя была за ужастик, а Марго скромно намекала на новую мелодраму с участием каких-то известных голливудских актёров. Вскоре Варя склонила Марго на свою сторону, и нам ничего не оставалось делать, как сдаться.

– Ладно, идём смотреть ужастик. Желание девушек – закон! – великодушно провозгласил Серега.

Я не помню, о чём был фильм. Особо даже старался не смотреть, поскольку не любил ужасы. Я воспользовался полуторачасовым сеансом, чтобы еще раз прокрутить в голове разговор с Манусовым. Варя сидела рядом и периодически поглядывала на меня, что-то явно во мне изучая.

– Тебе понравился фильм? – спросила она, когда мы вышли из кинозала.

– Не могу сказать, – уклончиво ответил я.

– А мне понравился! – воскликнул Серега, явно стараясь разогнать общее уныние. – Сцена с коровой – вообще супер!

Все поежились.

– Мне кажется, Артур не смотрел, он ни на что не реагировал, думал о чём-то своём! – заключила Варя, а потом немного надув губки, добавила, посмотрев на меня: – наверное, пожалел, что с нами пошёл.

– Варя! Я ни о чём не пожалел! – оправдался я и постарался придать своему лицу радостный вид. Не знаю, правда, насколько хорошо у меня это получилось, после просмотра ужастика.

Взбодрил нас громкий звонок телефона Марго. После короткого разговора, она сказала, что ей пора, поскольку ее ждет дома мама. Серега вызвался её проводить, а мы с Варей, попрощавшись с ребятами, побрели по пустеющим улицам в сторону её дома. Она жила в сорока минутах ходьбы от кинотеатра, и мы решили не ехать на транспорте, а пройтись пешком, поскольку тогда был тёплый вечер, один из тех, что часто бывают в сентябре.

Варя взяла меня под руку, и так мы шли почти до самого её дома. Каждый раз, когда мы проходили мимо какой-нибудь витрины, она заглядывала в неё, то ли любуясь своим отражением, то ли проверяя смотримся ли мы вместе. В любом случае, вид ей явно нравился, поскольку она каждый раз с удовлетворённой улыбкой поворачивалась ко мне, когда витрина переставала показывать наши отражения. Я тоже ею любовался, она была обворожительна с распущенными светлыми волнистыми волосами и в наряде подстать осенней погоде, одетая в тонкое кружевное желтое платьице, белое легкое пальто и золотые туфельки с ремешками вокруг изящных ножек, на низком каблучке.

– Ты странный, не такой, как все, – сказала Варя, когда заскучала от продолжительного отсутствия витрин.

– Ты повторяешься, – ответил я и погладил ее ручку.

– Я знаю, и я не устану это повторять, ты меня интригуешь, – кокетливо сказала она.

– И чем же я так отличаюсь от других? – включился я в игру.

– Пока только тем, что не пытаешься привлекать моё внимание. – Сказала она и засмеялась.

– А ты привыкла, ведь правда, что все парни только и делают, что добиваются твоего внимания? – я искоса взглянул на нее и увидел, как она воодушевилась этим вопросом, похоже, для нее он прозвучал как комплимент.

– Конечно добиваются, – снова засмеялась она.

– Твоя скромность придаёт тебе дополнительный шарм. – Слукавил я, но сказал с нескрываемой долей сарказма. Это было не так, скромность в ней отыскать было сложно. Мне хотелось, чтобы она обратила внимание на несколько излишнее самолюбование, которое в принципе ее не портило, но меня иногда настораживало. Однако, надо отдать должное, именно самолюбование придавало ей той уверенности, которой у многих девчонок в ее возрасте недостает. Учитывая красивую внешность, которую она умела преподать, на фоне общей подростковой скромности, это и выделяло ее из общей массы.

«Ну, и зачем я включил свой сарказм?» – подумал я и вздохнул, однако Варя будто бы ничего и не заметила. Видимо, она приняла мой вздох за нерешительность и задумала взять дело в свои руки.

– Скромный – это ты, Артур! – выпалила она.

Я замялся, не зная что ей ответить.

– Возможно. А ты – нет?

– Ты не понял меня, твоя скромность тебе не мешает? Например, знакомиться с девушками или даже целовать девушек? – сказала она, приблизив ко мне своё прекрасное личико. Именно в такие моменты обычно в фильмах и происходят первые поцелуи.

Однако к такому повороту событий я был не готов. В первую секунду заметался, но руки сами потянулись к ее талии, я с силой прижал ее к себе и поцеловал.

– Варя, ты очень красивая… – прошептал я ей на ухо, когда мы закончили. Опять мне показалось, что меня решительно подтолкнули к этому поцелую, но это была очень милая хитринка.

Тогда я еще не понимал до конца, что кроме красоты привлекало меня в Варе, но мне казалось, что именно эта девушка в силу легкости характера, веселого нрава, большого окружения знакомых и друзей сможет спасти меня от одиночества, наполнить мою жизнь чем-то интересным. Я понимал, что действительно ей очень нравлюсь, хотя и знал, что она ощущала моё внутреннее сопротивление. Она словно не могла до меня дотянуться, и знал, как ей этого хотелось, но пока глубоко впустить не мог в силу особенностей уже своего характера, мне необходимо было узнать ее поближе. «Этим и займусь! – подумал я. – Жаль только, что мало у нас общих тем для разговоров. Ну ничего, со временем может появятся!»

– Спасибо за комплимент – улыбнулась она.

– Хочешь скажу честно?… – постарался заинтриговать я ее.

– Хочу! – тут же ответила она.

– Ты не только красивая, а еще очень милая и блистательная девушка… – я был не мастер говорить комплименты, но это я сказал искренне. Она лишь кивнула в ответ, одобряя, и, не дав продолжить, перебила:

– Мы пришли! – она вырвала свою руку из моей и побежала к дому.

Я побежал за ней, и через несколько секунд мы влетели в подъезд. Не знаю сколько времени мы там провели целуясь, обнимаясь и шепча друг другу нежности, но уже стемнело, когда я вышел из ее подъезда, проводив до двери квартиры.

Она ушла домой, а я побежал на остановку и запрыгнул в проходящий мимо трамвай. Мою голову полностью заполнили мысли о завтрашней предстоящей встрече с профессором.

Дома за прошедший вечер я не один раз заручился одобрением папы, а на следующее утро, немного уняв возбуждение, поехал к Манусову.

Профессор жил в небольшой, но очень уютной квартире на юго-западе Москвы. В меблировке и обивке стен чувствовалось присутствие старого английского стиля. Похоже, что не Индиана Джонс, а Шерлок Холмс чувствовал бы себя здесь как дома. Приглушённый свет, кресла, обтянутые светлой тканью, с высокими спинками, подсвечники, вазы и шкатулки составляли классический викторианский интерьер.

Когда я впервые пришёл к нему в ту субботу, дверь мне открыла его супруга Елена, доброжелательная и элегантная женщина средних лет.

– Здравствуйте, Артур. Рада познакомиться. Елена Викторовна, – представилась она, впуская меня в просторную прихожую. – Муж просил вас встретить, он ждёт в комнате. Оставьте ваше пальто здесь, на вешалке, и заходите к нему. – Она улыбнулась немного натянуто и указала на дверь.

Я разделся и вошёл в комнату, которая оказалась рабочим кабинетом Манусова. Это была небольшое, но светлое помещение: напротив двери располагалось большое окно, из которого открывался вид на город, всю правую сторону занимали стеллажи с книгами, слева разместился стол профессора, а стена за его спиной была увешана картинами с изображением предметов интерьера в толстых золотых рамах в одной части и позолоченные иконы – в другой.

Манусов встал из-за стола и спокойной уверенной походкой направился мне навстречу. Почувствовав себя школьником, которого вызвали отвечать к доске, а он не выучил урок я не знал, с чего начать разговор, от чего смущенно пожал профессору руку, сминая в другой листочки бумаг для записи. Манусов посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:

– Не смущайся, Артур, заходи, присаживайся. Как ты? Думал про наш последний разговор? – заботливо спросил профессор и указал на кресло.

– Да, я много думал, прежде всего о том, что забыл поблагодарить вас за предложение работать в Федеральной Службе Безопасности. Это то, о чём я мечтал больше всего, спасибо.

– Ну, ты ещё там пока не работаешь, когда начнёшь, тогда и поблагодаришь, – ответил он. – Сейчас я расскажу тебе, когда ты приступишь к работе и что конкретно будешь делать в соответствии со своими прямыми должностными обязанностями.

– Я вас внимательно слушаю, – я внимательно посмотрел на профессора и уселся поглубже в кресло.

Манусов рассказал мне, что на работу я выйду ближе к окончанию второго учебного года как практикант, а официально оформлюсь сразу после окончания обучения в Академии, в качестве младшего сотрудника управления. А до конца второго курса мне будет необходимо прочитать и выучить книги по международному праву, внешнеэкономической и разведывательной деятельности, философии, психологии и другие, чтобы легче влиться в трудовую деятельность и коллектив, а также иметь знания специальной терминологии при общении с иностранными партнёрами. Несмотря на огромный объём литературы, как сказал Манусов, это будет одним из самых лёгких заданий, в основном потому, что я обладаю тренированной памятью и запомнить много новых терминов, методов и подходов не составит для меня особого труда.

– Итак, по части твоей официальной деятельности тебе всё понятно? – деловито спросил он, закончив объяснения.

– Да, Анатолий Федорович, – бодро ответил я.

– Хорошо, тогда перейдём к основному. – Сказал он и пристально посмотрел мне в глаза, словно проверяя мою готовность. Я невольно слегка кивнул. – Как я тебе уже говорил, твоя работа будет сосредоточена на секретной деятельности. Объясню, почему я хочу посвятить тебя в это именно сейчас, а не после того, как ты начнёшь трудиться в управлении. Догадаться легко. Обучение и подготовка к тому, чем ты реально будешь заниматься, затрагивает большой промежуток времени. Чтобы освоить определённые навыки, необходима длительная подготовка. Безусловно, этот период зависит от индивидуальных способностей каждого человека, поэтому в соответствии с твоими успехами в освоении материала, мы будем корректировать учебный процесс.

– Понятно, и что же я должен буду делать? – недоуменно спросил я. – Я не понимаю.

– Покидать собственное тело, Артур! – Манусов встал со стула и зашагал по комнате.

– Что?! – от ошеломления я вытаращил глаза, на самом деле даже не осознавая то, о чем он говорил.

– Да, покидать тело и перемещаться независимо от того, где оно находится. – Повторил он и остановился уставившись на меня, словно изучая вызванную этими словами реакцию. Чуть помедлив, он заговорил неожиданно быстро. – Существует определённая методика, разработанная известнейшим в наших кругах нейробиологом, профессором Гориным, по развитию способности человека покидать собственное тело, основанная на теории телепортации. Твой отец, да и я, хорошо знали Горина. Сейчас он уже стар и, к сожалению, тяжело болен, но методика по-прежнему работает, он ее пробовал на некоторых людях, а теперь пробовать буду я. – Профессор замолчал и, подойдя к окну и сложив руки на груди, задумчиво стал смотреть на улицу. Пауза затянулась, а я тем временем лихорадочно думал о чем бы спросить, чтобы хоть как-то снять возрастающее внутреннее напряжение.

– И многих он научил этому, ну, покидать тело? Что это за методика такая? – тихо выдавил я наконец.

– За всю свою деятельность он выучил пятерых агентов, самых способных. – Начал Манусов и, оторвав взгляд от окна, посмотрел на меня, слегка нахмурив брови. – Это немного. Понимаешь, его методика уникальна, она – единственная в мире, но определённым её условием является то, что человек должен обладать сильным энергетическим полем и способностью к экстрасенсорике. Обычного человека научить этому практически невозможно, не хватит жизни, чтобы он все это освоил, нужна база. А людям, у которых активна область мозга, отвечающая за интуитивное восприятие, то есть тем, у которых уже развиты экстрасенсорные способности, овладеть навыками покидания тела возможно за относительно короткий промежуток времени. Да и то, как показала наша практика, не каждый способен, даже покинув тело, перемещаться вне его на большие расстояния. Это очень сложно. Держат в основном подсознательные страхи, тяга к безопасности. Только тот, кто способен пойти на риск, граничащий с риском смерти, сможет выдержать. У такого человека должны быть снижены защитные функции от природы. Это и опасно, и интересно, и очень ценно, поскольку уникально. – Рассказывал профессор, изредка кивая, словно соглашаясь с самим собой. – Из пятерых, обученных Гориным, только трое могут перемещаться в любую часть земного шара и на длительное время. Один из них работает на нашу страну, другой – не работает в спецслужбе, третий – давно погиб при неизвестных обстоятельствах. Остальные двое – работают у нас, но они перемещаются примерно в пределах нашей страны, даже чуть меньше, передвижение на более дальние расстояния опасны для их жизни, они за такое не берутся.

– Опасны для жизни? В чём же опасность? – тихо спросил я.

– Постараюсь объяснить тебе в общих чертах, – тяжело вздохнув ответил Манусов и снова заходил по кабинету. – Состояние тела человека без души схоже по симптоматике с комой. Однако, в отличие от комы, которая может длиться продолжительное время, без души человек может прожить не более трёх суток, максимум – неделю. Если душа человека переместится слишком далеко от тела и человек перестанет чувствовать с ним связь, тогда душа покинет земную оболочку и человек умрёт.

– А что случится, если душа, даже чувствуя связь с телом, не вернётся в него по истечении трёх суток?

– Он тоже умрёт. Понимаешь, физиологически человек должен регулярно питаться, двигаться, спать. Трое суток без воды, еды и сна истощает тело настолько, что душа не может в него вернуться и человек умирает, засыпая навеки. Именно потому, что нам не нужны жертвы, мы отбираем людей, не только обладающих уникальными экстрасенсорными способностями, но и физически сильных. Но опасность сохраняется, и мы всегда очень осторожны. В том, что твоё тело будет в безопасности, ты можешь не сомневаться, мы об этом позаботимся.

– Я не сомневаюсь, – улыбнулся я и, подумав, что сейчас самое время, решился спросить: – Анатолий Федорович, а вы тоже обладаете этой способностью?

– Нет, Артур, – улыбнулся он в ответ, посмотрев на меня пристально, и сел за стол. – Не знаю, к сожалению или к счастью, на протяжении двадцати лет я тренировался, но сейчас могу лишь на секунду выйти из тела, потом меня с какой-то неимоверной силой затягивает обратно. Мне не дано разорвать эту связь.

– А как я почувствую, что я, например, теряю связь с телом? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Как объяснял мне Горин, это понятно сразу: даже находясь вне тела, ты продолжаешь ощущать его полностью, от пальцев ног до макушки. Как только ты начинаешь терять связь, ты перестаёшь чувствовать сначала ступни, потом ноги до колен, потом по пояс, пока связь полностью не исчезнет по мере твоего отдаления от тела. Как только почувствовал малейший намёк на это, необходимо сразу, незамедлительно вернуться назад.

– Если единственная опасность состоит только в неспособности вовремя вернуться и потерять чувствительность, то я думаю, что это не самые тяжёлые условия и особого труда их выполнить не составит. Я готов приступить к занятиям! – решительно сказал я.

– Не торопись. Существует ещё одна важная деталь. – Проговорил профессор задумчиво. – Основной момент во всём этом процессе – способность ставить заслон.

– Что это заслон?

– Это что-то вроде преграды, чтобы душа другого не попала в твоё тело. Умышленно или нет, но были очень редкие случаи, когда души переселялись в другие тела, и это очень опасно. Можно надолго, вплоть до наступления смерти тела, остаться между землёй и небом и не иметь возможности вернуться. Именно такие заслоны я буду учить тебя ставить, обучиться этому непросто, гораздо сложнее, чем самому процессу выхода из тела.

– А что это за души, которые могут переселиться в моё тело?

– Этого мы не знаем точно, до конца эта область не изучена, но это не души умерших. Существует версия, что умершие попадают в другие центры Вселенной. Мы предполагаем, и это наиболее вероятно, что существуют уникумы, которые самостоятельно проделывают трюки с выходом из тела. Имена тех, кого мы подозреваем в возможности проявить такие способности, нам известны, но пока это только предположения. Для тех людей, которых мы обучаем, выход из тела – это, прежде всего, работа, трудовая обязанность, поэтому у нас существует трудовое соглашение, в соответствии с которым работник секретной деятельности не может использовать эти способности в личных целях, каждый выход строго регламентируется. Делается это прежде всего для того, чтобы обеспечить безопасность наших сотрудников, за жизнь и здоровье которых мы несём полную ответственность! – заключил Манусов.

Я смотрел на профессора, переваривая полученную информацию.

– Я готов. – Лишь сказал я.

– Тогда приступим?… – снова почему-то тяжело вздохнув, спросил профессор.

4. Знакомство

Последующие несколько месяцев я провел в жестком графике занятий с профессором Манусовым. Мы встречались каждый выходной и иногда по вечерам среди недели, а когда встреч не было, я повторял то, что уже успел усвоить. В таком режиме тренировок студенческие посиделки были сведены к минимуму.

С Варей, тем не менее, мы находили время для встреч. Поначалу я с удовольствием сопровождал ее в различных компаниях и втайне гордился собой, что нахожусь в обществе такой красавицы, но потом стал реже это делать. Мне быстро наскучило проводить время на шумных вечеринках, которые я особо не любил и которые казались мне наполненными пустой и глупой болтовнёй. Видимо, моя занятость Варю совсем не беспокоила, скорее наоборот, ее образ жизни нисколько не поменялся после того, как мы начали встречаться. Она продолжала веселиться с подружками, ходить по магазинам и тусовкам и даже успевала ездить со всеми, кто работал в студенческом совете в загородные дома отдыха. Несмотря на мои ожидания относительно того, что именно эта девушка сможет стать мне близким человеком, наполнив мою жизнь смыслом, пока не оправдались, я все же согласился на эту авантюру с помолвкой, снова идя на поводу ее милых манипуляций. Ведь Варе хотелось праздника, а мне хотелось сделать ей приятное!

Я торжественно подарил ей кольцо, которое мы заранее выбрали в ювелирном магазине, за ужином в кафе и сказал, что, скорее всего, официально мы распишемся только после вручения дипломов, а пока организуем помолвку.

В честь нашего праздника, Манусов разрешил мне отдохнуть пару недель на море. И мы с Варей решили рвануть на автомобиле в маленькую бухту на берегу Черного моря, которая казалась мне очень живописной и располагающей к романтическому настроению судя по фотографиям, которые я нашел в книге, изданной по запискам одного известного путешественника. С учетом того, что водительские права я получил всего год назад и водил только по городу папин старый «опель», я долго уговаривал родителей нас отпустить. Но все завершилось благополучно, ключи от автомобиля я получил, и мог спокойно заняться организацией торжества.

Помолвку мы отметили в студенческой столовой, которую Серега помог мне снять для празднования. Несмотря на непростые взаимоотношения, Серега и Варя сработали в унисон, пригласив всех кого знали со студенческой и школьной скамьи. Я был рад тому, что они все организовали сами, и всем тем, кого они пригласили. Ребята веселились до утра: танцевали, пели, пили вино и безудержно хохотали. В большом зале столовой не было свободного места, а я все не мог найти себе компанию. Варя все это время веселилась с подружками, Серега тоже вертелся около них. Так мог со скуки и уснуть, если бы ко мне периодически не подсаживалась Ася, которая тоже не любила шумные вечеринки, и не шептала мне всякие гадости, злобно поглядывая в сторону Сереги. Я не мог понять почему, но ей ужасно не нравилось его поведение.

Как и предугадывал Серега, Ася частенько ходила за ними по пятам во время учебы, заодно и помогала мне с домашним заданием, если я не успевал его приготовить, пока занимался с Манусовым. С Асей мне было комфортно, очень душевно и по-дружески я к ней относился, поэтому в итоге весь вечер мы так и просидели с ней вдвоем, наблюдая за тем, как веселятся другие.

Сразу же на следующее утро после помолвки мы с Варей отправились в дорогу. Проехав чуть меньше половины пути, от подкосившей нас усталости после бурной ночи, мы крепко уснули прямо на передних сидениях автомобиля на обочине трассы Дон. Этот перерыв придал нам бодрости, и мы двинулись дальше.

Вечером следующего дня, спустя сутки после нашего отъезда из Москвы, трасса вывела нас в приморский город Туапсе. Мы повернули на дорогу Джубка—Сочи и поехали вдоль Черноморского побережья в поисках таинственной затерянной бухты. В дороге, постепенно приближаясь к месту назначения, я наслаждался красивейшими пейзажами Краснодарского края. Высокие горы, бесконечные серпантины, гладкое лазурное море – всё это после московских каменных улиц, столь привычных глазу, захватывало дух и потрясало воображение.

Когда солнце уже готовилось осветить морскую гладь ярко-алым цветом заката, мы добрались до конечной точки нашего путешествия на машине и остановились в деревне неподалёку от небольшого приморского городка Небуг. Там, договорившись с местным жителем, мы оставили свой автомобиль на территории его маленького цветущего садика и, взяв палатки, рюкзаки с едой и сумки с подстилками, пошли в дикую бухту.

Идти было совсем недолго, около двух километров, но солнце припекало, и мы очень спарились. Пройдя два зелёных холма, поросших низкими и редкими деревьями, дорогу и маленький пролесок, мы остановились у крутого обрыва. Перед нами открылась сказочная красота спокойной глади моря, отливающей фиолетово-алым цветом в лучах заходящего солнца. По обрыву, переливались солнечные желто-розовые блики, освещая глинистый спуск, прореженный то здесь, то там, ярко-зелеными кустиками, с которых периодически слетали громогласные чайки. А в самом низу проглядывался краешек дикого пляжа, который прорезала накатывающая белая полоса прибоя. Легкий соленый морской ветерок обдувал наши уставшие лица, красиво развивая светящиеся в лучах золотом волосы Вари. Мне показалось это место таким родным и знакомым, теплым и нежным, красивым и необъятным! Оно было великолепно! Я понял, что не один любуюсь этой удивительной красотой вечернего лета, у Вари тоже на мгновение перехватило дыхание.

– Как тебе, Варечка? Нравится? – спросил я, почти задыхаясь от восторга.

– Артур! Здесь очень красиво! Но я устала, у меня ноги болят! – капризным тоном ответила она и, сбросив с плеч рюкзак за землю, плюхнулась на него.

– Смотри! – я указал рукой вниз. – Нам надо туда спуститься!

– Ужас! Ну, тогда пошли! Что ж делать! – уныло отозвалась Варя, снова поднимаясь.

И мы осторожно начали сползать по десятиметровому глиняному обрыву, благо он был не такой крутой. В самом конце с высоты метрового выступа я сначала спрыгнул сам, утонув ногами в тёплой мелкой гальке, а потом поймал на руки Варю.

Я нежно поцеловал её в губы и сказал:

– Ну вот и мы добрались! Смотри! Это то самое место, куда я всё это время мечтал привести тебя! – не скрывая гордости собой, объявил я.

– Здесь прикольно! – она сбросила рюкзак и принялась осматривать местность. – Закат, конечно, обалденный! – она махнула рукой в сторону моря и повернулась лицом к заходящему солнцу. Вся ее кожа светилась под его лучами, а белые, обтягивающие шорты, ярко сияли, еще больше оттеняя легкий загар.

Подойдя сзади, я обнял её за талию и запутался в волосах, втянув их тонкий аромат, а она положила свои руки сверху моих. Так мы смотрели на закатное солнце, алый свет от которого расстелился вдоль линии горизонта и ярко отражался полосами в потемневшей от наступающих сумерек глади моря, пока Варя резко с заразительным смехом не вырвалась из моих объятий и не повернулась лицом ко мне. Дальше я помню все фрагментарно, я очнулся, когда мы уже безудержно целовали друг друга. Варя была страстна, а я одновременно таял и заводился от её прикосновений. Я обнимал её и с силой прижимал к себе, и каждая клеточка моего тела желала эту девушку. Я ощущал, что она тоже вся трепещет от моих прикосновений и ласк и ждёт меня.

Варя расстегнула мою рубашку, сняла её с меня и погладила моё вспотевшее от долгой дороги и сильного возбуждения тело. Я медленно раздел её, разделся сам и начал целовать каждый кусочек её красивого тела.

Варя провела немного дрожащей ручкой по моим мокрым плечам и тихо предложила:

– Пойдём в море?

– Пойдём, – ответил я.

После этих слов я увлёк её в тёплое, журчащее белыми небольшими волнами море и не в силах больше себя сдерживать прижал её к себе. Лучи заходящего солнца продолжали играть в её волосах и струиться по мягкой ровной коже её тела уже более глубокими и темно-оранжевыми оттенками, вода словно легкое невесомое покрывало, то отливала от нас, то подходила вновь, закрывая нас по пояс. Мы полностью отдались чувствам и слились с самой природой, так что ничего больше нас не останавливало. Она была моя! Все мои эмоции были очень остры, я был на вершине блаженства!

Последующие дни нашего отдыха пролетели с наслаждением и совершенно незаметно. Мы только и делали, что купались, смеялись, вспоминали помолвку, друзей, предавались любви, вечерами я читал, Варя готовила. Это были самые незабываемые, легкие и трепетные две недели нашей совместной с Варей жизни!

В те дни я очень старался сделать всё, что мог, чтобы ей было хорошо. Варя принимала мои ухаживания, видно было, что ей нравилось, когда я делаю комплименты ее необыкновенной природной красоте, приготовленной еде, да и просто тому, что она находится рядом. Временами она все же не спешила обходить острые углы и смягчать наши размолвки по бытовым вопросам. Я заметил, что когда она начинала скучать, то придиралась по пустякам, провоцируя меня на эмоциональные выплески, но тогда мне было так хорошо, что ругаться я совсем не хотел, смягчая любой негатив. От этого Варя быстро успокаивалась и мы прожили это время очень мирно.

По приезду в Москву, бодрый и отдохнувший, я сразу же продолжил занятия с Манусовым.

Профессор частенько в то время отмечал мои уникальные способности, он утверждал, что я осваиваю всё очень быстро. Однако в этом он также видел и некоторую опасность, так как больше всего он боялся, что я начну тренироваться в его отсутствие и не успею быстро распознать момент, если кто-то захочет «залезть» в моё тело. Поэтому я пообещал, что в его отсутствие «выходить» не буду. Я восхищался познаниями профессора и его преподавательским талантом, поэтому впитывал новую информацию как губка.

На мой взгляд, методика профессора Горина не была трудновоспроизводимой, хотя Манусов говорил, что она не просто сложна, а практически невыполнима для человека, не обладающего экстрасенсорными способностями. Каждый может достигнуть каких-то результатов при условии работы над развитием своих способностей, но очень немногим дана возможность добраться до конца, а именно: выйти из тела.

Требовалось последовательно проходить тренинги, в основе которых были тибетские и йогические практики включающие выполнение определённых асан и дыхательных упражнений, которые были разработаны ещё в прошлом веке. Весь тренинг состоял из нескольких этапов развития способностей выхода из тела. На первом этапе мы работали с физическим телом и учились правильно дышать. Позы-асаны укрепляли тело, без хорошего состояния которого выход был бы крайне затруднён, а дыхание и его задержки способствовали развитию способности к медитации. На втором этапе мы перешли к медитациям. Они открывали возможность отключения от внешнего мира при полной концентрации всего тела, которое при этом находилось в высшей степени напряжённости, принимая какую-либо позу, а сознание было погружено вовнутрь. Так я тянул различные мышцы, принимал неудобные асаны, учился в них дышать и медитировать.

Для достижения результата следующего этапа – покидания тела, трудность заключалась лишь в том, чтобы постараться, будучи ещё внутри собственного тела, отделить от него сознание: разорвать связь, ощутить собственную энергетику, не отождествляя себя только с телом.

Многому из того, что объяснял мне Манусов, несколько лет назад обучил меня папа, поэтому занятия мне давались легко. В основном мы проводили тренинги, повторяя ранее пройденный мною материал.

Сам процесс выхода из тела тоже не вызвал у меня серьезных затруднений. Необходимо было сконцентрировать отделившееся сознание в верхней части головы, где находился, как выражался профессор, энергетический центр головного мозга, связывающий человека с космосом. Словно сквозь маленькое отверстие в голове, я протискивался наружу. Происходило это за долю секунды, но я чувствовал, как выхожу постепенно: сначала голова, потом туловище и руки, затем таз и ноги. Выход можно было считать состоявшимся, когда я полностью видел и осознавал, что моя оболочка лежит возле меня неподвижно, а я сам, чувствуя безграничную свободу и лёгкость, способен передвигаться, куда захочу.

В первые секунды, когда я увидел своё тело со стороны, я был неприятно шокирован, оно было похоже на бездыханный манекен, почти труп: такое же бледное и неподвижное, – только чуть заметные движения грудной клетки говорили о том, что в теле теплится жизнь.

«Как же интересно, необычно и почему-то неприятно наблюдать за своим телом без души со стороны!» – думал я, не в силах оторвать от себя взгляда, чувствуя неимоверную эмоциональную связь с телом. Но вскоре все же отвлёкся от этого созерцания, когда осознал и прочувствовал, что нет смысла теперь зависать и привязываться к нему, я ведь мог летать везде, где только пожелаю. Как только я в мыслях освободился, ощущение лёгкости моментально захватило всё моё сознание, мне казалось, что меня разорвёт от желания насладиться им в полной мере.

За мгновение я сливался с воздухом. Было такое чувство, что каждая частичка моей души теперь часть Вселенной. Когда я становился невидимым, неуловимым, меня обуревал всепоглощающий восторг происходящим. «Я перемещаюсь по комнате, и меня не притягивает вниз! Как хорошо парить и не падать!» – думал я. Мою душу переполняло дурманящее чувство свободы.