Читать книгу: «Фиолетовые миры. Звездное», страница 8
На небо уже вышли все пять ночных светил.
Из ребра
Серп не мог в точности сказать, из чьего именно ребра он вышел, но именно так он появился на свет.
Как это возможно? Вначале мужчине приходилось худеть, пока «ребра не начнут торчать»., Проводить пальцами по ребрам, словно ты на них играешь. Они должны были издавать глухой звук, словно ребра – это полые трубки. Затем три года ежедневных медитаций «ом», где мужчина, желающий зачать плод, буквально закладывает звук в ребро, какое выберет. Затем он чувствует, что ребра наполнены. И после, когда на весах становится в среднем, на 2,3 кг больше – едет в роддом.
Этот метод придумал Йахас Эрнандос, который очень долгое время проводил в экспериментальных медитациях. И, однажды, так совпало, он вез жену в роддом и сам ощущал себя тяжелее. Он попросил врачей сделать сканирование – он явно ощущал движение в ребрах, особенно нижних.
Они сделали снимок и потеряли дар речи.
Внутрикостная жидкость замещалась новой чужеродной материей, словно змеей, которая забралась внутрь.
Делать нечего – ребро пришлось удалять. Чужеродный объект – извлекать. Во время и после «родов» становилось ясно, что объект – это субъект, ничто иное как змееподобный ящер, или ящероподобный змий. И змий тут же заговорил, кивая на Йахаса.
– Я человеческий ребенок. Я родился.
Несколько медсестер упали в обморок, врачи взялись за сердце.
Это кто-то из разряда хладнокровных. Определить на данном этапе развития сложно: много наростов, и они перемещались по туловищу при сокращении мышц.
Йахас, проснувшись от наркоза, уронил взгляд на это существо, подошел ближе к стеклу. Он не мог просто так убить то, что вышло из его ребра, а вера дала трещину, хоть и держала крепко в своем седле.
Поэтому он договорился с врачами, что берет всю ответственность на себя, сказал, что «разберется» с последствиями, но обязательно будет отчитываться о своем состоянии.
– Да, надеюсь он тебя не съест, – сказал молодой практикант, пересмотревший «Чужих».
Йахас забрал жену из отделения. В этот день он праздновал рождение двух первенцев.
Но Серп сыном являлся не Йахасу, основателю «зми-эпохи», а Гебу. К тому моменту как Геб забеременел, практика медитативных беременностей стала нормой, а мужчины рожали наряду с женщинами, хоть и реже. Число ящеров составляло 8% от населения планеты.
Вот что было любопытно – из мужских ребер получались самцы ящероподобных, а из женских – самки.
Существа не развивались психически во взрослые особи,, они сразу рождались с памятью, мудростью и коммуникативными навыками. Умнее собаки, кошки, любого животного, они все же уступали человеку в психической стабильности. Они нуждались в человеке, в том, чтобы быть рядом, вечно зависимые от него.
Серп не помнил себя до того момента, как вышел из ребра отца. Он не мог понять, ради чего он вышел, но относился к этому с пренебрежением, так как многие из его «рода», да и сами земляне не осознавали и не спешили выяснять этот вопрос.
Серп рос прекрасным, красивым в классическом понимании этого слова, экземпляром своего вида: красные плавники в ряд по бокам, тонкие глянцевые усы, как у сома. Ростом с отца Геба, он, читая земной эпос, мог сделать вывод, что он нечто среднее между водяным китайским драконом сродни «Унесенные призраками» Хаяо Миядзаки, и водяным динозавром, что шествовал по планете много эпох назад.
– Я думаю, ты должен решить, кем ты хочешь стать, – говорил Геб. Ряд его научных открытий начался также после сорока, после первых родов Серпа, после принятия статуса отцовства, как и у Йахаса. До того Геб просто много медитировал. Словом, у них было много общего с основателем эпохи, – Я чувствую, что ты не растешь дальше, потому что не решил, кем будешь.
– Пустяки, – отмахнулся Серп и пошел в школу. Там его не замечали, словно каждый день по школе расхаживает рептилоидная тварь. Школа располагалась в спальном районе, поэтому Серп, один на весь свой класс, ощущал себя крайне обычным человеком. Все ящеры, в основном, стекались в мегалополисы, где страховая система обеспечивала новейшую здравоохранительную систему.
Соседка по парте обратилась к Серпу:
– Дэнил, ты не мог бы убрать свой хвост с моего портфеля? Спасибо.
Серп не нашелся, что ответить. Соседка даже не знала его имени, но так уверенно назвала его. Впрочем, он её имени тоже не помнил – все эти годы он циклился только на себе.
– Почему ты обратилась ко мне, как к Дэнилу?
– Так звали первого ящера, сына Йахаса, я думала, ты знаешь.
– Кем он был?
– Он превратился в динозавра, крепкого и мускулистого, ростом с яблоню. Красивый был экземпляр. А ты кем будешь?
– Да что вы все заладили? Я есть я.
Три года прошло. Отец заметил, что сын не вырос ни на дюйм.
– Ты затягиваешь.
– А ты меня, ч-черт, как корову молочную отращиваешь что ли? Тебе какое дело? Или тебе за лишнее мое мясо положен материнский капитал?
Отец замолк и отошел к окну.
– Прости.
– Я знаю, ты скучаешь по маме.
– Мы оба.
– Да, верно. Живи дальше ради нее, сынок. А то у тебя скоро хвост отвалится.
Отец не шутил. Вот уже третий месяц хвост Серпа становился все более сухим и серым, более твердым, словно пластиковая игрушка. Отец боялся, что при неосторожном движении, резко пойдет трещина и хвост отвалится.
Так и случилось. Выходя из машины в школу, сын резко захлопнул дверь, и та прищемила хвост. Мимо прошел одноклассник и доброжелательно кинул через плечо:
– Ничего, у тебя отрастет новый.
– Я в этом не уверен, – ответил Серп.
Все больше Серпу казалось, что он должен выбрать свою стихию. Но, дело в том, что ему не хотелось.
Он щелкал каналы по телеку, смотрел на других ящеров. Одни из них становились динозавроподобными, ходячими, летающими, плавающими, , другие – драконами размером с дом. Все это конечно круто, но есть ли в этом какой-то смысл?
По окончании учебы апатия Серпа никуда не улетучилась.
Хвост не отрос, усы отваливались, все плавники утратили цвет. В районе дома не находилось ни одного водоема, да его к ней и не тянуло. Хотя, если подумать, конечно тянуло, физически,а психически он просто хотел быть рядом с отцом.
В девятнадцать с половиной лет, когда надо выбирать университет, Серп стал совсем засохшим и морщинистым.
Геб нашел его на диване у телика, словно куклу.
Зрелище ослабшего сына его сокрушило. Геб так устал от потерь.
Геб отправился в лабораторию, чтобы выяснить, что с его сыном. Отец убивался, что дал ему слишком много свободы, и они никогда не заканчивали разговоры какими-то практическими решениями; все разговоры остались незавершенными.
Мать умерла при родах. Геб никогда не задумывался, что эта женщина и не была Серпу настоящей матерью. Лишь Геб нес ответственность за Серпа, за плод своего ребра. Мать тут вообще была не причем, это дело их двух – отца и его сына – ящера.
Геб читал много литературы.
Ночью в 02:55 он открыл сайт, где прочел давно известную информацию, что Ева появилась из Адамова ребра. А потом к ним пришел змей.
«Змей – это олицетворение демонизма».
«Неужели поэтому ящерам не стоит жить на Земле? – подумал Геб тогда. – Получается, хорошо, что мой сын умер? Нет, черт подери.»
Он не мог смириться.
«Смириться»… «Смериться» – от слова смерть» – записал он в свой ежедневник.
Геб поехал на встречу с Йахасом – первым отцом среди отцов ящеров. Геб хотел узнать все из первоисточника. Еле наскреб денег на поезд и рванул в загородный дом ученого.
Подъезжая, издалека Геб заметил ходящего по кругу динозавра в саду Йахаса. Это Расти, сын Йахаса – понял Геб. Динозавр крупный, мясистый, с красными прожилками, как у Серпа.
Геб поздоровался и зашел внутрь особняка. Он нашел Йахаса сидящим лицом к окну и наблюдающим за Расти. Йахас сказал:
– Не подумайте только чего, что я выгнал сына например. Просто он больше не влезает в дом.
Геб уселся в кресло. В комнате было тускловато из-за пасмурной погоды.
– А зимой?
Йахас не ответил. Он повернулся к рабочему столу и стал дописывать какой-то документ. Потом он сказал:
– Я получил ваше сообщение, Геб. Сочувствую.
– Да. Но это не отвечает на мои вопросы.
– Думаете, у меня есть ответы? Мой единственный вывод – наши бедные дети не имеют понятия, как жить и ради чего. Вы ждали, что ваш ребенок примет решение, но он чахнет. Поверьте, мой тоже чахнет, пока я не принимаю решение.
– Как глупо. Я бы хотел видеть в нем мужественность.
Йахас закинул ногу на ногу.
– Но они не мужчины, Геб.
– А кто же они?
– Существа, вышедшие из ребра. Инородные тела.
– Вот как.
– Да, именно. Если бы вы сказали, что он должен стать водяным драконом, он бы обрадовался и стал им. Он бы почувствовал силу. У него нет ответов о своей природе. Вы должны дать их ему.
Геб заплакал, открыто, без стеснения.
– Перестаньте.
Геб всхлипнул.
– Я все испортил! Я его уже похоронил!
– Это новая природа жизни, Геб. Успокойтесь. Хотите, я отдам вам своего сына?
– Как вы можете так говорить?
– Да поймите же. Он будет рад любому моему решению, вот увидите. Я помешан на исследованиях. Я страстный ученый и не могу в полной мере давать ему ту любовь, которую он заслуживает.
Глаза Геба прояснились.
– И вы не будете по нему скучать?
– Я буду вас навещать. Езжайте. Ваш кузов достаточно большой, чтобы поместить двухтонную тушу.
Вскоре, Геб и Расти стремительно неслись по шоссе. Расти высунул голову из грузового отделения на ветер, прикрыл глаза.
– Я так давно мечтал покататься на машине! – сиял он.
– У меня большой дом, – заметил Геб, и Расти ему улыбнулся. Оба почувствовали, как между ними проскочила искра.
Дома Геб предложил своему Расти залезть в бассейн. Серп всегда мешкался и, в итоге, отказывался. И тут Геб себя одернул и сказал:
– Давай, ты иди поплавай, а я сделаю ужин.
Он удалился, но потом подглядывал, как Расти потихоньку пробует воду. Через полчаса ящер уже бултыхался в водоеме, как счастливый пес.
– У тебя даже плавники отрасли, – засмеялся Геб, отпивая компот. Давно он так не веселился. Как, впрочем, и Расти.
– Правда? Я всегда о них мечтал, но не знал, как сделать. Какого они цвета?
– Красного, – Геб сглотнул.
– Вы скучаете по своему сыну?
– Теперь его нет. Я легко отхожу от потерь, если имею шанс исправить ошибку.
– Как это удобно.
– Не понял тебя, Расти.
– Это удобно – быть таким отходчивым. Это показатель здоровой нервной системы.
– Не издевайся. Теперь ты – что-то вроде моего сына. И я сделаю все, чтобы ты был счастлив и развился в настоящего красивого дракона.
– Да, я этого хочу, – Расти склонил морду в задумчивости.
Вскоре динозавр преобразился.
С новой стратегией, когда Геб принимал все решения сам, Расти рос с каждым днем. И вскоре им пришлось переехать. На свою зарплату исследователя Геб позволил себе выкупить ботанический сад с куполом, и в самой большой галерее разместил своего приемного сына.
О них уже вели колонку в «Крис и Динозавры», следя за самым большим драконом современности.
– Кем я стану?
– Кем хочешь быть.
– Я бы хотел быть, как ты, – сказал Расти, – иметь ловкие руки. Вообще, я хочу летать.
– Давай, ты полетишь, – по привычке то ли скомандовал, то ли предложил Геб. Он уже выработал рабочий шаблон вежливо-повелительных оборотов речи, чтобы и самому не слыть тираном, и удовлетворить потребность сына в покровительстве.
Расти взмахнул передними лапами, между которыми находились перепонки до боков и полетел.
Улетел в небо.
Геб задрал голову и прищурился, но не разглядел уже даже и точки.
С тех пор Расти не вернулся.
Это исчезновение никак не смогли залатать и СМИ. Это потрясло весь мир. Осталось очень много недосказанного.
Все другие ящеры тоже захотели летать, и, всякий раз, когда получали на это разрешение – улетали навсегда.
Сновидящие атакуют
– Меня зовут Жин, и меня взяли на работу в отдел обеспечения гражданской безопасности от нападений сновидящих три года назад.
Мой, наш долг, как стражей порядка – защитить мирное население от сновидящих.
Как вы знаете, такие нападения – не редкость в нашем дорогом мире Севан, но мы держимся благодаря карательным структурам общества, отлаженной самодисциплине и личной мотивации солдат обороны.
Жин еще раз прошелся вдоль шеренги новобранцев и заглянул к каждому в глаза.
– Раньше я часто видел эти сцены со стороны, попадал в зону риска, но не имел права вмешаться.
Я помню, как это случилось со мной впервые. Я решил выйти до продуктового за сливочным маслом, шел по пешеходной части улицы, никого не трогал. Автомобили ехали красивыми рядами, люди гуляли семьями, ели мороженое: выходной день.
И вдруг – столкновение машин, крик, скрежет металла, плач детей. Кто-то лез под припаркованные машины. Я встал под низкий козырек ларька, и уже оттуда следил, как быстрая тварь с человеческим обличием летает над городом, бесстыже голая, держа в руках очередную жертву. Сновидящая держала в объятиях молодого человека.
Куда сновидящие обычно их уносят? Жертв находят через несколько дней в труднодоступных местах: за городом, на крышах, или в заброшенных зданиях.
Случаются и нападения на земле – на супермаркеты, торговые центры, на водителей, на корабли.
Какие цели они преследуют? Чудовища, которых мы называем сновидящими?
Вероятно, наслаждение.
Они хотят вкусно поесть, хотят летать, флиртовать или совокупляться, смотреться в зеркало, и, самое страшное, иногда они убивают ради забавы. Чаще всего они ведут себя, как пьяные, и толком не понимают, куда попали. Они либо полностью голые, либо в пижамах или ночнушках, нижнем белье. Мы должны быть внимательны, потому как есть осознанные особи, которые научились хорошо себя контролировать, и берут от ситуации все, что хотят. Сила на их стороне: они имеют сверхспособности. Они могут менять рельеф, могут влиять на нашу физику, стирать здания, людей.
Сегодня сновидящие – основная угроза нашего существования.
– Вот этой самой электрической дубинкой, – Жин пошевелил на поясе оружие, – я прикасаюсь к голому в область лба, задней стороны шеи, по грудной клетке, или хотя бы стараюсь его как-то задеть.
В случае удачи, ток останавливает их. Голые либо теряют сознание, либо исчезают. Один из новобранцев поднял руку.
– Прологус Жин, можно вопрос?
– Задавай.
– Когда мы пойдем в наступление?
– Ученые работают над этим. Происхождение сновидящих до сих пор до конца не изучено. Наша роль на данный момент – патрулировать город. Сегодня мы выезжаем на точку – Белоскетов перекресток.
Жин отдал приказы, свистнул водителя, и новобранцы залезли в служебный грузовик. Добрались до перекрестка, разместились через полчаса по углам зданий.
Жин приложил руку козырьком ко лбу.
Сквозь небоскребы вставало солнце. Низкая облачность.
– А вот и они! – крикнул Жин. Он мгновенно залез на капот грузовика, чтобы скопление людей на улицах не мешало обзору.
Голая девушка лет двадцати трех парила на уровне девятого этажа, совершала куражи, присматривалась к толпе людей, спешащих на работу.
Жин посмотрел в бинокль на ее лицо; увидел, как она облизнулась. Полетела к земле.
Жин побежал по крышам машин, по каменной ограде муниципального здания, совершил четкий кувырок по парапету, и успел отбросить в сторону молодого парня, на которого нацелилась сновидящая.
Она не обратила на Жина никакого внимания, облетела его и снова понеслась к выбранной жертве.
– Стоять! – проревел Жин и схватил голую за плечо. Второй рукой он взялся за дубинку, но та застряла в петле пояса.
– А ты симпатичный, – ухмыльнулась голая девушка, и, прежде чем Жин что-то понял, схватила его за лицо и поцеловала: жарко, похабно, без тени стыда.
Он попытался схватить ее за руки, и тут понял, что девушка держит его за талию, и он находится уже в полсотне метров над землей.
Увидел, как десятки испуганных глаз следят за его судьбой.
– Ах, ты тварь! – Жин хотел заломить ей руки, но она выскользнула, и он оказался повисшим на одной ее руке, беспомощно болтал ногами в воздухе.
Мимо него резко пронеслась антенна, потом вторая. Они набирали высоту. Вторую антенну Жин задел штаниной, и ткань формы с неприятным звуком порвалась. Он порезал ногу.
Жин обратил разъяренный взгляд на свою похитительницу:
– Немедленно спустись на землю, именем закона!
Лицо девушки сияло интересом и любопытством, но все его слова она явно пропускала мимо ушей.
Он подтянулся на ее руке, хотел схватится за ее лодыжку, но голая разжала руку. Жин кричал в падении, грохнулся на чей-то балкон, тут же перекатился (подобные навыки он старался занести в телесную память, отработать в себе до автоматизма), пробил стекло и удачно упал на кровать, стоявшую тут же, подле окна. С рычанием Жин дернулся, чтобы достать, наконец, дубинку, и не нашел ее.
В проеме балкона встала чертовка и расхохоталась.
– Вот твоя дубинка.
Над ней опасно висел большой осколок стекла. Но, похоже, ее это не волновало. Голая выбросила оружие за спину, и Жин с привкусом кислоты во рту проследил, как дубинка описывает дугу и улетает вниз.
– У меня мало времени, красавчик, я вот-вот проснусь. – девушка залезла на кровать вслед за стражем закона, изгибаясь, как кошка.
– Подожди, подожди! – хрипло заорал Жин, – Мы можем встретиться еще раз. Давай договоримся о встрече!
– Не забалтывай меня, – она игриво покачала пальцем, – Я редко попадаю в один и тот же сон.
Девушка в одно мгновение села на Жина сверху, взяла его ладони и опустила на свою талию. С безумной улыбкой на лице и затуманенными глазами она стала искать его ширинку.
Жин отбросил церемонии, сшиб ее в сторону, привалил своим телом, взялся за края покрывала и завернул девушку в него.
Девушка замерла, обмякла.
Жину показалось, что она потеряла сознание. Возможно, так и было, но, вдруг, она исчезла. Покрывало упало на кровать, оказавшись внутри пустым.
– Черт! – воскликнул он, осмотрелся. Чужая квартира. Похоже, хозяин квартиры на работе.
Жин вышел на балкон, потом вернулся в комнату. Уже стал отпирать входную дверь, как за его спиной у кровати снова материализовалась девушка.
Он развернулся к ней, схватил за плечи и приблизился так, что коснулся ее лица своим носом:
– Послушай меня.
Она обезоруживающе улыбнулась. Он смутился:
– Что с тобой?
– Со мной еще никогда не заговаривали самостоятельно, – призналась она.
– Нам запрещено обращаться к вам.
– Говори скорее. Если я долго ничего не делаю, я могу проснуться.
– Слушай внимательно. Это не твой сон. Я реален. Этот мир реален. Ваша раса путешествует астрально по всей Вселенной и устраивает беспредел.
Ты должна передать своим землянам, что сновиденные путешествия происходят на реальных физических территориях. Вы врываетесь в наши миры, страшно неуязвимые, и приносите разгром и гибель.
Девушка танцевала, пока слушала, трогала форму Жина, его пуговицы, видимо, для того, чтобы не проснуться. Она сказала:
– Я не верю тебе.
– Поверь. Просто поверь мне.
– Я не запомню послание, когда проснусь.
– Как тебя зовут?
– Экина.
– Экина, запомни важное послание.
– Я придумала! Скажи свой астрономический адрес. Если я свяжусь с учеными, они вышлют корабль к вам, и мы встретимся вживую.
– Это невозможно! – Жин снова потряс ее за плечи, – Мы находимся на расстоянии многих световых лет друг от друга. Даже если я попытаюсь послать тебе световой сигнал с этого балкона, он дойдет до твоей планеты через несколько десятков лет. Я не знаю, где ты. Ты не знаешь, где я. И вы будете приходить, жечь наши дома, насиловать наш народ, разрушать города, уродовать людей. Ты можешь все прекратить.
Экина улыбалась во весь рот и неровно дышала от счастья.
– Почему ты улыбаешься?
– Все это звучит очень здорово. Как бы я хотела, чтобы все это оказалось правдой.
– Это правда, – горько повторил Жин, заметив в своем голосе предательскую дрожь.
– Прости, что я приставала к тебе. Покажешь мне город, пока я еще здесь?
– Обещай мне, что не забудешь о послании. На твоих плечах судьба многих миров.
Жин помог Экине одеться, проводил ее до лифта, они спустились на первый этаж, вышли на воздух, Жин неспешно вел ее до Речного парка.
– Мне кажется, нас свела судьба. Мы должны найти способ быть вместе.
– Боюсь, мы никогда больше не увидимся, – ответил Жин.
Экина посмотрела на него с отчаянием, потом вдохнула и послала воздушный поцелуй. Исчезла.
Испарилась прямо из рук Жина.
Он подошел к декоративному мосту, перекинутому через маленький ручей, и посмотрел в небо. За голубым небом не виднелись звезды: еще шел световой день. И Жину очень хотелось поверить, что Экина передаст послание землянам.
Разумеется, его отчитало начальство. Жину пришлось полгода восстанавливаться в должности после этого случая, и нападения не прекратились.
Толпы сновидящих регулярно являлись миру Севан.
Только через двадцать лет появился вид сновидящих – «разумные». Пока еще незначительный процент, но он вселял надежду.
Разумные осторожно гуляли, вели себя тихо, как только появлялись, сразу шли в администрацию и знакомились с правилами поведения.
Стражи порядка теперь по инструкции сообщали всем сновидящим, что те находятся в реальном мире, и говорили примерно тоже самое, что Жин сказал Экине. Чаще всего сновидящие не верили, но находились те, кто внушался, и принимал к сведению.
В преклонном возрасте Жин признался себе ,что уже никогда повторно не встретит Экину.
Только однажды он поговорил с очередным сновидящим, пожилого возраста. Они посидели в кафе: Жин угостил того несколькими десертами (сновидящий не стал отбирать деньги у прохожих или грабить банк, как обычно поступали все земляне). Жин спросил его:
– Ты веришь, что находишься в реальном мире?
– Друг, каждую ночь я оказываюсь в новом мире. Идея о реальности моих снов очень сложна для понимания, но я все-таки стараюсь сохранять человеческий облик.
– Откуда ты такой взялся, культурный?
– Однажды я прочел книгу «Миры сна», написанную Экиной Иомотори. В книге говорилось, что все места, где мы оказываемся во сне – реально существуют. Мысль недоказуема, как ни крути, ведь у нас не открыли еще ни одной обитаемой планеты. Это значит, что где бы мы ни оказывались, это очень… очень, очень далеко от Земли. Я бы никогда не поверил в этот бред, раньше, но… мысль засела, и я стал приглядываться, разговаривать с вами, и вы кажетесь вполне адекватными личностями. Я надеюсь, что не зря так стараюсь.
Жин ухмыльнулся и отпил сока, сказал:
– Тебе когда-нибудь поставят памятник.
Пришелец с Земли грустно улыбнулся.
– Хотя это великая драма землян. Я хотел бы встретиться еще раз с тобой, добрый человек, но мы пока не научились попадать в приснившиеся миры повторно. Хотя я прочел немало литературы об этом.
– Знаешь, это я попросил Экину заявить о нас.
– Правда? Это был ты, о ком Экина писала? Тебя зовут Жин?
– Да, это я.
Мужчина расплакался и дружески обнял Жина.
– Желаю тебе счастья, Жин. Относитесь к нам, землянам, снисходительно. В конце концов, мы не со зла.
– Когда-то я считал вас бездушными тварями, которые заслуживают смерти. Но, по иронии судьбы, мы не можем вас убить, только разбудить.
Мужчина склонил голову на бок.
– А вам снятся сны, Жин? У нас, на Земле, никогда не случалось вторжений сновидящих.
– Во снах мы редко покидаем пределы собственных домов.
Пожилой мужчина выглядел озадаченным. Он закинул в рот последний кекс и поднял руку:
– Я просыпаюсь.
– Прощай, землянин.
– Прощай, Жин.
Сновидящий растворился в воздухе, оставив после себя на стуле только мятый балахон, который он одолжил у Жина при появлении в мире Севан.
Жин смахнул слезы с уголков глаз и отправился обратно в свой участок.
Он, служитель закона, любил свою работу. Каждый день он мог или умереть, или узнать новости с другого края Вселенной. Каждый день он готовился к встрече как с врагом, так и с новым другом.
Экина отвела в своей книге Жину особую роль, так что каждый землянин, что попадал в мир Севан, кто читал эту книгу, преподносил Жину какой-нибудь дар: помогали с перелетами по воздуху, давали мудрые советы, омолаживали его физическую оболочку, достроили его дом, телепортировали в другие точки планеты, чтобы он повидал красоты собственного мира, а потом возвращали обратно в участок.
