Читать книгу: «Сердце Льва», страница 18

–

Доброе утро! – он постарался припомнить ночное приключение. Улыбнулся, и Роза услышала долгожданный спокойный голос мужа. – Всё хорошо, моя дорогая. Будем жить и строить жизнь.

СДЕЛКА СОСТОЯЛАСЬ

Нана захлопотала с той минуты, как в дверях квартиры появился её единственный сын. Только он сел в кресло возле отца, мать поставила на журнальный столик фрукты.

–

Поешь, Лёвушка. Тебе витамины нужны. Я сейчас варю хинкали. Будем кушать.

–

Нет, мама. Я не могу ждать.

–

Тогда всё же не уходи. Я сейчас брошу в кастрюлю твою порцию хинкали. Поешь и пойдёшь.

–

Папа! – обратился Лев к отцу, который сидел в кресле напротив телевизора, уткнувшись в очередной фолиант. – Хочу в деревню до приезда Василия.

–

А почему? Что-нибудь случилось? – Соломон и не подумал оторвать взгляд от книги.

–

Нет. Просто мне надо побыть в тишине и одиночестве.

–

А чего спрашиваешь? – Соломон перевернул страницу. – Надо? Езжай!

–

Можешь дать мне машину? Или ехать в автобусе?

–

Спроси у Имы, – он снова перевернул страницу книги. – Я хожу на работу пешком. Машина сейчас может быть нужна только ей.

–

Спасибо! – Лев встал, перевернул отцу страницу, приложился щекой к его лысой макушке и пошёл в комнату Натали Арье.

–

Бери машину, – ответила на просьбу своего любимца Има. – Ты едешь с Тамарой?

–

Нет. Один.

–

Поговорим? – она так хотела пообщаться, узнать

причину его добровольного отшельничества, облегчить вероятное чувство разочарования в предмете страсти.

–

Молча, – ответил Лев.

–

С Богом! – напутствовала старая материалистка.

Има научила его молча переносить обиды. И сейчас она

не посмела нарушить эти устои. А сердце сжалось и забилось в конвульсиях. Больно! Но такова плата за самостоятельность

–

право на свободу.

Когда сын вышел от Натали, Нана позвала его из кухни:

–

Всё! Леванчик! Хинкали на столе, ждут тебя.

Нет на свете такого мужчины, который способен отказаться от хинкали в исполнении Наны.

–

Давай! – Леван присел за стол на кухне. – Пожалуйста, мама, побыстрей. Я очень спешу.

–

Всё! Всё готово. Садись.

Большая тарелка с хинкали испаряла такие запахи, что у Льва рот наполнился слюной. Однако не вкусил он и парочку из двадцати дымящихся, полных сока и прекрасного фарша пельмешек, как пожалел, что попался на приманку: за это время мать успела задать несколько вопросов, на которые сын не собирался отвечать, а теперь вплотную подобралась к его «душевным проблемам».

–

Мама! Дорогая! Дай мне доесть, пожалуйста, – приостановил Лев процесс поглощения хинкали.

–

Всё, всё, – засуетилась мать. Она отошла от стола, повернулась к плите и стала причитать: – Никто со мной не делится. Я всегда всё узнаю последней. А когда что-нибудь случается, меня спрашивают: «Где ты была?» Как: где я была? Тут. Но со мной никто даже разговаривать не желает. Был маленький: «Мама!.. Мама!.. Мама!» А теперь? Вот каким стал! Теперь ему мама не нужна. – Она помолчала, а плечи вдруг стали вздрагивать. – Ты прости меня, сын. Я понимаю – ты взрослый. Но не выбрасывай меня из своей жизни. Может, я тебе и не нужна… уже. Но ты как был мне нужен ещё до того, как увидел свет, так и сейчас – без тебя мне жизни нет. – Комок, образовавшийся в горле, давил её так, что слёзы и истерика готовы были вступить в бой с чёрствым и неблагодарным сыном.

–

Мама! Я сейчас еду в деревню, – уловив состояние и представив себе продолжение, Лев решил успокоить мать.

–

Мне нужно многое обдумать. Вот вернусь, мы с тобой ся

дем и обо всём, что нас интересует, будем говорить. А сейчас у меня куча нерешённых дел и говорить о них – преждевременно. Я тебе клянусь, что обговорю с тобой все проблемы на год вперёд. – Он вытер губы, положил салфетку, подошёл к матери, обнял её и стал мурлыкать старую колыбельную песню. Полные благодарных слёз глаза глядели снизу вверх, и материнская обида вдруг обернулась материнским счастьем.

–

Я еду в деревню, – ответил Лев на вопрос Тамар.

–

Надолго? – спокойно спросила она.

–

Не знаю.

Лев сел в машину и уехал. А в душе Тамар образовалась пустота. Вот так просто, на пустом месте, от неопределённости.

«      »

Слабые и беззащитные люди стараются утопить в вине и удовольствиях «минуты душевной печали». Тамара Георгиевна больше всего не любила заниматься домашним хозяйством. Она была, как и подобает медику, чистоплотным и аккуратным человеком, однако регулярно, добросовестно, но неохотно, выполняла только минимум необходимой домашней работы. А сейчас, в ситцевом домашнем халатике, спрятав волосы под косынку и засучив рукава, занялась генеральной уборкой своей небольшой квартиры. Энергия красивейшей женщины с лёгкостью двигала мебель. Скорость и капитальность производимой работы могли бы удивить любую профессиональную уборщицу. Что думалось, и о чём переживала её душа, знало только её подсознание. Сознание занималось уборкой. Так отреагировала сильная личность на состояние смятения души.

– Очень интересно, – доброжелатель с бабочкой на голой шее удобно расположился в кресле напротив дивана, на который прилегла хозяйка после завершения уборки, – как легко отпускают от себя любимых и дорогих людей. – Тамар вопросительно посмотрела на собеседника. – Я был вместе с ним, когда он попросил машину у отца. Тот даже не оторвался от чтения. Мать накормила и отпустила. Только эта вредная тётка попробовала поговорить с ним откровенно.

– 

Зачем Вы мне это рассказываете? – безразличным тоном спросила хозяйка квартиры.

– Да потому что и ты не особенно обеспокоилась его внезапным отъездом.

– 

А чего беспокоиться? Он всегда лучше других знает, что и как делать.

– 

До тех пор, пока владеет собой и ситуацией.

– 

Он всегда владеет собой.

– 

Это да, но в данном случае ситуация владеет им и может привести к беде.

– 

Я слушаю! – Тамара постаралась не менять тон речи, но гость уловил лёгкую нотку обеспокоенности.

– 

Мн-н-да! А ты сильная женщина: поматросила и бросила. Не каждая способна на небрежный жест в отношении такого уникального партнёра.

– 

Лучше пусть это выглядит так, чем наоборот.

– 

Да. Для больного самомнения – так лучше, – гость встал и направился к двери.

– 

Подождите! – не выдержала Тамар. – А что за ситуация им владеет, которая сильнее него?

– 

Мне тебе рассказывать? – он подошёл вплотную к дивану и вперил в женщину жёсткий взгляд. – Ты что? Вправду веришь, что такой человек способен заниматься сексом и не любить, не уважать женщину, с которой вместе? Эти твои амбиции на пустом месте … Подумай!.. Куда могут привести? – Он почувствовал, как воздействовали эти слова на гордячку, и решил добиться результата. – Никто и не подумает обвинить его в вашем раздоре. Ты и только ты останешься виноватой. А кроме того, тебя сочтут ещё и глупой курицей, которая не сумела удержать такого мужчину. И что бы ты ни говорила, все будут того мнения, что он тебя поматросил. Я бы хотел, чтобы это дошло до тебя!

– 

Представь себе – дошло! – дерзко выпалила Тамар. – Но для того чтобы он стал ручным, нужно сломить его волю. Это мне не по силам. А я готова душу продать, лишь бы удержать его.

– 

Послушай, глупая девочка, – неожиданно довольной улыбкой он её удивил так, что Тамара продолжала слушать с разинутым ртом: – Мужчину трудно согнуть и удерживать в согнутом состоянии. А поломать, особенно такого

крепкого, просто. – Её удивление еще больше возросло, а нижняя челюсть совсем отвисла. – Достаточно уничтожить детище такого мужчины. Он уже никогда не выпрямится.

Тамар захлопнула рот и бросила на своего гостя презрительный взгляд.

– 

Противно каждый раз наступать на одни и те же грабли. Только начнёшь удивляться мужицкой логике, как оказывается, что вся она построена на морском песочке. Где я тебе найду детище этого мальчика? Пошёл вон! – Она схватила веник и стала отхаживать того, которого принимала за мужчину. – Противный спекулянт! – истерично вопила женщина, махая перед собой веником. – Пропади ты пропадом! – взвизгнула она и уставилась на веник, который ни разу не задев никакой преграды, сейчас торчал у гостя в груди. – Если бы у меня было время, – продолжала взбалмошная домохозяйка, прокручивая веник в туловище гостя, – я бы родила ему детёныша, а потом своими руками задушила. Лишь бы удержать его!

– 

Ох! Какие страшные вещи Вы говорите, калбатоно Тамар! – он смотрел на неё взглядом застыдившегося младенца. – Я Вам готов простить и обидное прозвище «мужик» и Ваш «морской песочек». Почему? – отреагировал он на её вопросительный взгляд. – Потому что надеюсь, что до Вашего идеального сознания дойдёт, наконец, то, что я Вам уже говорил: всё, до чего дотрагивается такой человек, для него свято. Не дошло? По-другому: если Леван подарил кому-то жизнь, для него остаётся делом чести оберегать её.

Она стояла ошеломлённая, продолжая держать веник в торсе своего визави.

– 

Я считаю, что сделка состоялась, – Мефистофель взглянул на свою грудь. – А это, – гость отвёл её руку вверх, так что веник прошёл сквозь его шею и голову, – я Вам прощаю, как мелкую шалость, – сказал добрый советчик и исчез в коридоре, абсолютно уверенный в том, что достиг своей цели.

Дьявольски прозорливый, он знал, что Лев Арье уже никогда не встанет на его пути.

– 

Серость будней и постоянные праздники застолья – Ваш удел, дорогой Мессия! – торжественно заключил мастер интриг, и Кавказ затрясло от его торжествующего хохота.

В ДЕРЕВНЕ ЧЕРТИ ХОРОВОДЯТ

Когда машина стала прыгать по кочкам просёлочной дороги, Ольга проснулась:

– 

Доброе утро! Вась, мы что, уже приехали?

– 

Да. Это уже наши угодья.

– 

Я ведь не спрашивала тебя, что нас позвало домой. Но хоть сейчас ты можешь мне рассказать, в чём причина. Не хочется выглядеть дурочкой.

– 

Дорогая моя, никто даже не посмеет представить тебя дурочкой! А едем мы домой, потому что люди утверждают, будто в деревне черти хороводы водят. Народ в страхе кричит, что на деревню кто-то порчу напустил. Вот уже неделя, как требуют, чтобы я вернулся. Вчера даже председатель отца просить стал.

– 

Ты серьёзно? Насчёт сглаза?

– 

Не знаю. Вот приедем, – разберёмся.

– 

Вась! – развеселилась Ольга. – А на печке ты ездить умеешь?

– 

Это зачем?

– 

А я с тобой, как в сказке живу. Сглаз, порча. Ведьмы на метле. Черти в трубах. Гоголь сказки выдумывал, а я должна в этом жить. Хорошо, что ты рядом, а то я бы с глузду зъиха– ла.

– 

Не боись! Разберёмся и с чертями, и с ведьмами. Вот и наш дом. – Василь остановил машину возле калитки. – Я открою ворота, а ты пересядь за руль и загони машину во двор.

В накинутой на плечи телогрейке выбежал во двор Степан Славенко.

– 

Здравствуйте, батя! – Василь подошёл, и они обнялись.

– 

Сынку, ридный! – отец гладил сына по спине и затылку. – Ох, и скучалы мы за вамы. Дуже добре, що вы повернулысь. Дякую!

– 

Шо ты, батя? Усэ будэ гаразд. Ты нэ хвилюйся.

– 

Дай то, Господи! – Степан пошел навстречу Ольге и расплылся в счастливой улыбке. – Иди сюда, дочка! Дай я тебя обниму.

На пороге появилась сияющая от счастья Степанида. Они с невесткой пошли на кухню, а мужчины подняли багаж

в хату, отогнали машину в гараж и сели за столик в саду.

– 

Ну, батя, розповидай.

Степан положил локти на стол, сжал кулаки и рассказал сыну историю странных происшествий, от которых в селе произошёл переполох.

Всё началось с того, что Щукарь прибежал к ветеринару и попросил посмотреть его свиней. Ветеринар понаблюдал за поведением двух свиноматок и был поражён: свиньи лежали друг против друга и по очереди, по чуть-чуть ели из корыта. Поест одна, хрюкнет, как бы приглашая свою подругу, та хрюкает в ответ и тоже немного, как бы нехотя, съедает из корыта. Щукарь сказал, что они вдвоём за сутки не съели и половины того, что обычно съедает каждая. Ветеринар обследовал животных, удивился их поведению и сказал Щукарю, что у него «свиньи светского воспитания».

На том бы всё и закончилось, но вечером ветеринара вызвали в колхозный свинарник. Там взбесившийся хряк грыз перегородку, отделяющую его от последней подруги, которая мирно лежала, отвернувшись от недавнего любовника. Свинарка позвала близнецов Петра и Павла, которые целый день околачивались возле фермы, и попросила отгородить хряка старым железным корытом, чтобы тот не видел своей милашки. Но одержимый кабан не успокаивался и бился о бадью головой. А когда ветеринар решил погладить его, тот агрессивно оскалился и чуть не отгрыз руку эскулапа.

– 

Ишь, какой Отелло! – воскликнул ветеринар. – Пусть побесится. Проголодается, успокоится, – с чем и оставил свои попытки вразумить колхозного осеменителя.

Дело закончилось трагически: на третьи сутки, поутру, свинарка нашла безжизненное тело хряка. Вскрытие показало … инфаркт.

И в первом случае не обошлось без жертв. Те «светские свиноматки» стали терять в весе, и пришлось их заколоть.

Если бы на этом всё закончилось,.. но.

На прошлой неделе, во время заседания правления колхоза, бумаги и ручки начали падать со стола. Бюст Ленина самостоятельно переехал с председательского стола на общий и начал крутиться. Шесть человек правления в ужасе, после того как не смогли остановить движения предметов, вынуждены были покинуть кабинет председателя. Теперь Сковорода старается не заходить в кабинет. Сидит за столом в приёмной и посылает секретаршу, когда ему надо что-

нибудь взять в комнате.

С тех пор каждый вечер у кого-нибудь в селе за ужином начинает двигаться посуда, взрываются стаканы, падают тарелки.

– 

Да это что! Вчера у нас борщ в кастрюле волнами пошёл. Степанида орала – еле успокоил.

– 

Зрозумив, батя! Я до Кота, – сказал Василь и прикрыл за собой калитку.

Константин Курочкин спал на диване одетый, в обнимку с двустволкой. По углам комнаты стояли догорающие свечи.

Василь сел на краешек скамьи рядом с диваном, скрестил и подобрал под себя ноги, положил руки на колени ладонями вверх, выпрямил спину, расслабил плечи и закрыл глаза.

Стоило только телу расслабиться, а сознанию сосредоточиться, как Василий почувствовал разлитый вокруг негатив. Везде, в любой точке деревни царила тёмная, цинично настроенная энергетика. Она звучала сарказмом перебираемых звуков, изображалась карикатурными формами.

Среди звучащих фраз одна выделялась конкретной жёлчной насыщенностью. Она порождала ряды уродливых форм и болезненных образов. Василий последовал к источнику этого лидирующего соло. Светлые пятна добра и мягкие переходы палитры и гаммы звуков по мере приближения к солисту попадались всё реже. В обстановке, когда «все кошки серы», в блеске невиданной славы, в фокусе ослепляющего свечения, исходящего ниоткуда, но освещающего только его, восседал Властелин Земли.

– Учитель… – иронично-снисходительно проронил светозарный. – Я ждал твоего появления.

– 

Так! – Василь разочарованно уставился на чёрта, восседающего в пурпурной парче и в золоте. – Зачем?

– 

Хочу предложить дружбу.

– 

Зачем? Если ты такой великий и всемогущий?

– 

Твоё желание учить людей жить свободно очень меня беспокоит, – Сатана встал, и весь антураж его великолепия исчез вместе с троном. Теперь он стал простым, доступным и дружелюбным. Красная бабочка на шее элегантно отделяла его смуглое лицо от идеально светлой рубашки. – Я хочу предложить тебе сотрудничество.

– 

Это невозможно в принципе.

– 

Почему? Всё в наших руках.

– 

Мы с тобой разной крови, я и ты. Нам нельзя быть вместе. Один из нас должен постоянно уничтожать другого.

– 

Не получится подружиться, так позлю тебя, – решил он поменять тактику. – Ну! Выйди из своей мягкой плоти. Ну! Покажи свою богатырскую силушку. Ну!..

– 

Я бы мог обломать тебе рога. Но тогда между нами возникнут отношения.

– 

Ой! Не надо ломать мне рога! – воскликнул князь, превратившись в игривого Сатира. – Но оценить мои возможности и снизойти до приятельских отношений, которые могут перерасти в сотрудничество… Почему бы не попробовать?

– 

Потому что ты – великий мастер интриг. Мигом создашь целый клубок неразрешимых проблем. Между нами возникнут непрерывные конфликты, и ты постоянно будешь держать мою душу в смятении.

– 

Я чего-то не пойму: зачем тебе упорствовать в нашем противостоянии, а не попробовать объединить наши усилия по приведению людишек к светлому будущему?

– 

Я не знаю, что такое «людишки». Для меня есть души. Они явились на Землю, чтобы приобрести опыт. Попадут они в Твои владения или останутся свободными, зависит от качества их опыта и уровня постижения Истины.

– 

Что значит: «попадут в мои владения»? Раз они на Земле, значит, в моих владениях.

– 

А я?

– 

Ну.

– 

А Леван?

– 

А Кот?

– 

О! Вот этот-то мой! – победоносно воскликнул Азаза. – Вон он, от страха спит с берданкой. М-о-о-о-о-й!

– 

Уже не совсем. Вот проснётся, и будет совсем не твой. У него это последняя капля слабости и последнее проявление привычного для людей Земли чувства страха. – Василя вдруг осенила, казалось бы, очевидная мысль, и он залился весёлым хохотом. – А вот на большее, чем похулиганить, Вашей силёнки не хватило? Детки мои дальше с Вашим Са– тирским Величеством идти не пожелали?

–Да. Над ними я пока не властен. Но они ведь повзрослеют, – зло насупился Чёрт, – нахватаются забот, натворят бед,

набьют себе шишек и станут грешными. Вот тогда они будут моими. Вот тогда им пригодятся твои уроки, потому что мне пригодятся их способности и умения. Уж будь спокоен – я разовью в них Эдипов комплекс по отношению к тебе.

– 

Поэтому никаких отношений между нами я не допущу. Не дождётесь, Ваше Бесовское Величество. – Василь спокойно следил, как Светозарный князь Земли постепенно превращается в маленького, хиленького, замурзанного чертёнка с красным ошейником в виде бабочки на голой плешивой шее. – Где сила Вашей Тёмности? Нету!? А нас, свободных от комплексов и предрассудков, становится всё больше. И на наших душах сыграть трудно, – мы свободны. Вскоре тебе не в кого будет сеять свои семена, заражённые «вирусом дьявола». – Василий пристегнул к ошейнику поводок и передал его Ветру. – Ты узник этой планеты. Раб своих прихотей и заблуждений. Будет твой дух одиноко носиться над Землёй. Но не Творец ты. Прощай!

АВАРИЯ НА КРАЮ ОБРЫВА

Лев вёл машину по серпантину горной просёлочной дороги. Очередной поворот совпал с моментом сотрясения Земной коры от торжествующего смеха Властелина Людских Заблуждений. Машину подбросило, она по инерции развернулась, оказалась поперёк дороги и упёрлась в огромное дерево на краю обрыва.

Он успел убрать ногу с педали газа, и мотор заглох. В шейном позвонке что-то щёлкнуло, похоже на срабатывание замка двери автомобиля.

Леван осмотрел машину, заглянул в салон: за рулём сидел, выпятив грудь и запрокинув голову на подушку сидения, … Лев Соломонович Арье.

В это же мгновение Леван ощутил щелчок внутри своего существа.

По законам Божьего промысла этот щелчок привёл его в сознание.

– 

Интересно. – подумал одинокий незадачливый водитель. – Удар был сильный, а вмятины нет. Царапина. Соломон её даже не заметит.

Демиург испуганно наблюдал за Львом.

– 

Зачем тебе нужно калечить парня? – зло спросил автор. – Он тебе лично что-нибудь плохое сделал? Он угрожает твоей сущности? Он мешает тебе рушить империи, сеять смуту?

– 

Ты интересный путаник. То пишешь о том, что я сам не могу ничего делать в вашем материальном мире, то спрашиваешь меня, почему мальчишка врезался в дерево. Уж будь, пожалуйста, более последователен. Нечего думать, будто про неожиданности только чёрт знает, что это такое. Не справился твой Лев с поворотом – вот и всё.

ДУША И ТЕЛО

Лев попытался пошевелиться, но резкая боль в шейном позвонке остановила его. Он стал осторожно напрягать различные мышцы. Можно было шевелить руками, превозмогая судорогу, но о том, чтобы поменять позу туловища, боль не позволяла и думать. Ноги вообще не реагировали на намерение пошевелить ими.

– 

Мне очень больно. Ноги не слушаются. Как же тогда я осматривал машину? А почему, находясь снаружи, я видел себя за рулём? Так, боль я почувствовал после какого-то щелчка. А этот щелчок… да… да… вот именно … произошёл после того, как я осмотрел машину. Интересно. видеть себя сквозь стекло. Надо выйти. – подумал Лев и тут же снова что-то щёлкнуло…

Спокойное, лёгкое состояние, такое, в котором он уже был, осматриваямашину, вновь вернулось.Пропалоощущение боли. Леван с любопытством стороннего наблюдателя осматривал себя: лицо, позу, одежду. Он обшарил взглядом заднее сидение, багажник, прошёлся по всем проводам, креплениям ходовой части, поршням и стенкам цилиндров мотора, дискам сцепления, тормозным колодкам. Ему захотелось проверить работу поворотников. В тот же миг щелчок внутри его существа вновь вернул телу способность двигаться. Левая рука потянулась к рулю и с большим трудом переключила ручку поворотника.

– 

Одно из двух: или это сон, или я выхожу из собственного тела.

Несложный анализ последних событий дал ответ на вопрос: как отделить сон от выхода души из тела? Оказалось, что во сне тело может двигаться и наблюдать себя как бы со стороны. В сложившейся ситуации: либо ты владеешь телом и смотришь посредством глаз, либо душа свободно перемещается и видит всё гораздо ярче, проникая в любые точки пространства.

Оказалось, что душа покидает тело и возвращается в него в зависимости от характера его намерения: пожелала душа управлять телом – будь добра вернуться; можешь обойтись без тела, – гуляй свободно.

– Интересно! А как далеко я могу отлучиться от тела?

В то же мгновение он почувствовал себя на грани, за которой всё бурлило, клубилось, взрывалось и кружило во все стороны.

Душа пропала в бесконечности, и в машине осталось только тело Льва. Адамбек и Деми остолбенели от неожиданности.

– 

Это что за хулиганство! – ошалело заорал Демон в ухо писателя. – Он так может вообще потерять свою душу. Мы так не договаривались!

– 

А о чем вы договаривались?

– 

Да ни о чём! Это вообще, как говорится… Просто по всем законам твой Лев не склонен к самоубийству. Я не мог предполагать, что он убежит из земной жизни.

– 

Не притворяйся! Это ты довёл его до суицида. Мерзкий пакостник! Ты внушил ему отвращение к существованию без всепоглощающей любви. Благодаря тебе он разочаровался в жизни. И этот мерзкий, подлый трюк ты называешь «мастер-классом Властелина»?

ЛАБИРИНТ ВЕРОЯТНЫХ СОБЫТИЙ

Грань сработала, как безжалостная, сильная, упругая преграда. Она так оттолкнула его душу, что та по проторенной траектории влетела обратно в тело. А тело облегчённо вздохнуло – вернулась жизнь!

– 

Фу! Этак можно и в чистилище угодить. По всей

вероятности я был на пороге этого педагогического учреждения. Хорошо! Душа в полном порядке, а что делать с телом? Его так просто не бросить. – Он снова попытался пошевелиться, испытал комплекс болей, доведших пульс до бешеного биения. – Всё! Нечего торчать здесь и пытаться двигать ржавыми локтями и коленями. Не желаешь двигаться – не надо. А я с большим удовольствием прошвырнусь. С Вашего позволенья – не дожидаясь Вашего дозволенья! – сделав этот реверанс в сторону обезволенного тела, душа Льва рванулась в …

Лабиринт вероятных событий был бесконечно многообразен, строго организован и абсолютно понятен. Но для того, чтобы в него войти, необходимо иметь хоть какое-то намерение.

– 

Ты посмотри на него! – взревел в бешенстве дьявол. – Этот мальчишка играет со своей жизнью, как котёнок с мышью! Он, видите ли, экспериментирует! Дать бы ему по шее хорошенько!

– 

Это очень опасно?

– 

А ты попробуй! Он вообще не ведает страха! Люди только потому и не умеют жить сразу в двух мирах – материальном и информационном, – что боятся. Их сковывает страх. А этот малец, не успев почувствовать свободу, уже занимается исследованиями!

– 

А ты можешь «дать ему по шее»? – с ехидцей спросил Деми, и весёлые искорки заиграли в его глазах.

– 

Нет, – поникшим тоном констатировал Демон. – Он вообще не в моей власти. Жаль. Был бы он со мной…

ОН ИСКАЛ ЕЁ ДУШУ…

Душа почувствовала себя так, будто её из тёплой постели, голую выбросили прямо посередине городской площади: всё в законном порядке, а ты в полной растерянности, а также в смущении и стыде. Глупейшее состояние, как после сильного бодуна, непонятно, «чо натворил?» – душе стало так плохо, что срочно захотелось обратно.

– 

Теперь моё Эго в сборе, – очухавшись, стал соображать

Лев. – Значит, если у меня есть намерение, то в пространстве событий, из которого только что тебя выбросило, найдётся соответствующий вход. Это – точка начала исполнения намерения. Прекрасно!

Ещё немного поразмыслив, Леван пришёл к выводу, что предопределены судьбы душ, а не судьбы людей. В границах судьбы души человек волен творить свою судьбу.

– 

В этом и заключается свобода выбора, – резюмировал искалеченный аналитик. – Вот сижу я здесь с телом, которое, скорее всего, мало пригодно для жизни. Но душе не суждено покинуть его. Иначе она давно уже оказалась бы в совершенно другом месте и времени. Прогуляться ей разрешено, а вот покинуть тело навсегда – пока не дозволено.

Ему стало одиноко. Лев вспомнил о том, как общался с ним Василь, и сообразил, что обрёл ту же способность.

– 

Тамар боялась, что Василь может наблюдать за ней. А что, если моя душа вернулась, и всё видит? И не надо ничего анализировать, – с весёлой грустинкой думал Лев. – Подсмотрел и сообразил, – проще простого. Я даже думаю, что наши души просто сольются…

С этим намерением его душа оставила тело.

Он не увидел, как Тамар движется, что говорит. Он искал её душу. Не нашёл. А вот душа мамы сразу его окутала, обласкала и согрела. А сама, непонятно почему (ну, ей непонятно) стала такой счастливой, что Нана прошептала Име: «У меня такое чувство, что я вновь беременна!..» А та ей ответила: «Хорошо! Роди девочку, а я к тому времени ей свою душу уступлю». Нана обругала тётку. А душа Натали, почувствовав Леванчика, вдруг затрепетала и ослабела. Соответственно, самой Нате стало плохо (причина такого самочувствия была ей непонятна), и пришлось вызвать скорую. Душа Льва срочно ретировалась, и стресс у Имы пропал.

Лев вновь стал искать душу Тамар. Снова не нашёл.

***

– 

Смотри, – обратился Адамбек к Демиургу. – Он ищет душу, которая принадлежит мне. Это моя ошибка. Поспешил твой пижон с красной бабочкой прибрать её к рукам. Если бы эта буйная душа оставалась нейтральной, можно

было бы с её помощью влиять на этого шкета. Рано он настроил Тамар на месть.

– 

А-а-а! И у господина бывают проблемы! Приятно сознавать, что не всё подвластно мастеру интриг. Ай да я! Такую личность описал, что и Вам, Ваше Могущество, не справиться с ним.

– 

А мы ещё посмотрим… – уязвлённый Дъявол метнул на Демиурга злой взгляд.

УЖАС

В ситуации неопределенности всегда встаёт вопрос: а что будет? Желая найти ответ на него, Лев решил отправиться в будущее. В недалёкое будущее (так, скромненько) – в завтрашний день.

– 

Как там эта открытая душа? – Леван подумал о Мише.

Радость наполнила душу гиганта. Он и без того был

полон ожидания счастья: врачи сказали, что у него будет девочка. Нежность и любовь владели его душой.

Он поспешил ко Льву, но Тамар сказала, что его друг уехал в деревню. Мишка предложил ей поехать с ними, – Леночке скоро рожать.

– 

Не беспокойся, – успокоила Тамар. – Я буду рядом. Всё пройдёт хорошо.

В машине Мишка пел, смеялся и радовался, как ребёнок. Они уже проехали перевал, и он ощутил необыкновенную радость – душа Льва была рядом с ним.

– 

У-у-у! – застонала Леночка, которая полулежала на заднем сидении рядом с Тамар.

– 

Найди какую-нибудь полянку, и остановимся. – Тамара держала голову Лены на коленях. – Кажется, она собирается рожать.

Мишка мгновенно сориентировался. Они заехали на полянку над крутым обрывом. Он бережно взял Леночку на руки и уложил на снятое и разложенное на поляне сидение.

– 

Сядь в машину и не мешай, – скомандовала врач и открыла свой кейс с хирургическим инструментом.

У … Ж !.. А !!. С ! ! !

Мгновенно восстановилось Эго: душа и тело вновь слились.

– 

По часам, я находился вне тела всего несколько минут.

Значит, есть, как минимум, сутки. Мне надо привести себя в порядок и успеть, успеть, успеть… – повторял Лев.

Это «успеть» забивало разум, не давало ни одной мысли созреть.

Он заставлял тело двигаться. Вначале оно не реагировало на эти усилия. Но затем появилась боль.

Как только боль превосходила шоковый уровень, сознание покидало его. Леван вновь и вновь заставлял: непослушное тело двигаться, ум расслабиться, нервы успокоиться – терял сознание, выбеливая очередную прядь волос …

Солнце уже появилось из-за гор, а седовласый юноша сидел за рулём и, находясь в состоянии глубокой медитации, приводил в порядок своё информационное тело. Теперь стало возможно управлять физическим телом – руками и спиной, – превозмогая боль; ногами – при помощи рук и словесных команд.

– 

Надо спешить, – подумал Лев и открыл глаза. Он повернул ключ зажигания, перевёл коробку скоростей в режим заднего хода, нажал педаль газа. Машину рвануло на асфальт. От толчка в шейном позвонке что-то сместилось, и Лев вновь потерял сознание.

Солнце неумолимо набирало высоту. Это первое, что он отметил.

– 

Голову надо держать на подушке. Иначе не доеду.

Он снял руку с руля, положил ладонь под ногу, стал

приподнимать её, проговаривая команду, как заклинание:

– 

Кладу ногу на педаль газа.

Вытащил руку. Положил на руль. Лоб покрылся холодным потом. Решил передохнуть. Включил зажигание. До первого поворота – метров тридцать. Прокатил, повернул. Следующий поворот – не более ста метров. Повернул, устал, помог рукой снять ногу с педали. Отдышался. Всё повторялось снова. и снова. и снова.

– 

Надо успеть. – повторял он себе каждый раз, нажимая на педаль газа.

День, вечер и ночь прошли как одно тягостное мгно

вение длиной в бесконечный тоннель. Рассвет ослеплял усталые глаза. Он всё время повторял однообразные мучительные движения и ни разу не вспомнил о цели своих усилий. На это сил не хватало.

Вот он уже на вершине перевала. Осталось скатиться вниз, не более полукилометра по серпантину, до той лужайки на утёсе, нависшем над самым глубоким ущельем. Там…

– 

Туда надо не опоздать.

Теперь рука помогала управлять другой ноге на педали тормоза. Это оказалось намного легче. Можно было о чём-то подумать.

– 

Слава Богу, ни одной машины. Повезло. Но теперь надо кого-то найти. Надо, чтоб кто-то помог. Я не смогу выйти или даже крикнуть. Господи, – взмолился Лев, – пришли хоть кого-нибудь! Пришли. Пришли. – повторял он, желая всем сердцем встречи с добрым человеком. – Пришли. Пришли. – воскликнул многострадальный водитель, нажал на педаль тормоза и резко повернул руль. Машину занесло, и она остановилась поперёк дороги. От этого разворота в шее вновь что-то сместилось. Боль, и он вновь потерял сознание.