Читать книгу: «Неслучайное зачатие», страница 7

– Она не согласна!

Конечно, это был шеф, при виде которого слезы окончательно высохли сами по себе. Еще не хватало, чтобы он видел, как я тут убиваюсь из-за его грубости и того, что он, оказывается, не только ко мне ночами приезжает!

– Петя, мы договорим потом, – пообещала я Снежкову и, поднявшись, вышла в коридор. Богуцкий последовал за мной. Я боялась того, что он мне скажет. Прости, Катя, но эта ночь была моей пьяной ошибкой, а сам я уже связан обещанием, данным другой женщине?

Мы как раз проходили мимо пустующего в это время конференц-зала, и шеф увлек меня туда, схватив за руку. Плотно закрыл за собой дверь, щелкнул замком, повернулся ко мне и сложил руки на груди. Выглядел так, как будто собирался обрушить мне на голову все кары мира.

– Что тебе предложил этот четырехглазый? – потребовал он ответа. – Он что – хочет на тебе жениться?

Совсем не так я представляла себе начало нашего разговора. И это после того, как тетя Варя открыла мне глаза на босса!

Я тоже сложила руки на груди и вскинула голову.

– А даже если и так? Какое вам до этого дело? Это же вы сбегаете, не дождавшись утра, а не Петр!

– Петр тоже у тебя бывал?!

Какой непроходимый болван… Если бы Петр у меня бывал, как шеф смог бы стать моим первым мужчиной?

– Даниил Леонидович…

– Что?

– Выпустите меня отсюда, пожалуйста. Мне работать нужно.

– Только после того, как мы поговорим.

Я коротко выдохнула и села за стол переговоров. Босс, после некоторого сомнения, устроился напротив меня. Все такой же хмурый, как и тогда, когда ворвался в свой кабинет, где мы вели задушевные беседы с его тетей.

– Что у тебя со Снежковым? – снова потребовал он ответа.

– Общая фирма, в которой мы работаем.

– Я не об этом! Что за предложения он тебе там предлагает?

Мне хотелось помучить шефа, уйти от ответа, напустить туману, но это могло дорого стоить прежде всего самому Снежкову, а на него и так свалилась целая Лизочка.

– Не мне. Петя женится на Стариковой.

– На моем… бухгалтере? – растерялся Богуцкий.

– Да. На нем.

– А ты здесь причем?

– А я не причем. Снежков позвал меня в свидетельницы.

– Тогда я буду свидетелем! – Шеф для пущей убедительности хлопнул ладонью по столу.

– Это вы уже со счастливыми женихом и невестой обсуждайте, – пожала я плечами. – Это у них свадьба, а не у меня.

Босс кивнул, снова нахмурился и вдруг переключился на другое. То самое, что обсуждать было гораздо страшнее (а то мало ли он меня позвал на разговор, чтобы сообщить, что наша ночь была ошибкой).

– Я хочу поговорить о том, что случилось этой ночью. И объяснить, почему я ушел, не дожидаясь утра.

– Почему вы ушли?

– Мне нужно было о многом подумать.

– Подумали?

– Почти. Я знаю, что тетя Варя тебе успела наговорить того, что не является правдой.

Я даже поперхнулась следующим вопросом. Шеф что, намекает на вранье со стороны его милой тетушки? И кому мне тогда верить, если сейчас окажется, что ни на какой другой Богуцкий жениться не собирается?

– Она сказала, что у вас есть другая женщина, – выдавила я из себя, и из глаз снова, сами по себе, потекли слезы.

– У меня нет другой женщины. – Богуцкий взял мои руки в свои и меня словно током ударило. – И я не хочу никого ни в своей постели, ни в своей жизни.

– Вообще никого?!

– Кроме тебя, я имел ввиду.

– И вы не спали со своей Мирандой?

Босс поморщился, и я поняла, что попала в цель. Все же спал…

– Спал, но не занимался сексом!

– Это как?

– Представляешь, я вернулся от тебя, а утром оказалось, что ко мне тайно прокралась Миранда.

Пришлось быстро выдернуть свои руки из ладоней босса и отодвинуться. У беременных, может, мозг и тупеет, но не настолько же!

– Катя… Тетя Варя хотела женить меня на Миранде, – продолжал, между тем, Богуцкий.

– Это знает весь офис.

– Вчера ночью Миранда, выкравшая ключи у моей тетушки, прокралась ко мне в квартиру и стала меня ждать. На мою беду, я был не трезв, насколько ты помнишь.

Я помнила, и теперь покраснела маковым цветом, когда в голове заплясали картинки того, что именно вытворял со мной пьяный шеф. А потом он просто вернулся домой и там его ждала Миранда?

– Продолжайте.

– Я лег в кровать и уснул, а утром проснулся и обнаружил Крякину. Но я ее и пальцем не трогал.

Я встала из-за стола и заходила по конференц-залу. То, что рассказывал Богуцкий, больше походило на серию из мыльной оперы, но наша история со дня вечеринки в бане вообще мало отличалась от мексиканского страстного сериала.

– А не пальцем? – поинтересовалась я, сама поражаясь собственной смелости.

Даниил Леонидович тоже поднялся и подошел ко мне, а потом сделал то, от чего я растаяла, как пломбир в духовке – поцеловал. Так властно и сладко, что у меня тут же заныло внизу живота.

– И не пальцем тоже, – шепнул он, когда я схватилась за его одежду. – Но мы слишком много времени уделяем тому, что этого совсем не заслуживает. Ты слышала, что я тебе сказал?

– Что не пальцем вы Миранду не трогали.

– Нет. Про других женщин.

– Слышала, – кивнула я и улыбнулась как последняя дурочка. – Что вы хотите только меня в своей жизни и в своей постели.

– Да, хотя бы иногда ты прислушиваешься к моим словам, – покачал головой шеф, увлекая меня в сторону стола снова. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на моей блузке, а у меня внутри целый пожар распалился, так хотелось снова повторить то, что произошло между нами ночью.

– Иногда прислушиваюсь. Но лучше говорить со мной на языке действий, – успела я выдохнуть, и Богуцкий снова запечатал мой рот поцелуем.

А потом показал, что говорить именно на этом языке он умеет как никто другой.

Следующие три недели я летала как на крыльях. Что творилось между мной и шефом, каким он был, когда мы оставались наедине, невозможно было даже объяснить в двух словах. Да я этого и не хотела, твердо помня, что счастье любит тишину.

– Ахххх! – простонала я, чувствуя приближение очередного оргазма. – Еще!

Богуцкий продолжил вытворять со мной то, от чего я готова была растечься лужицей, и вскоре я закричала от удовольствия.

– Скоро соседи начнут вызывать милицию, – прошептала я, отдышавшись. Взмыленный босс лег рядом со мной и закрыл глаза.

– Полицию, – поправил он меня, на что я лишь отмахнулась. Встала и накинула на голое тело халат.

Сегодняшний день мы решили провести у меня в квартире, отдыхая перед новой рабочей неделей. За это время шеф уезжал в командировку целых два раза и я безумно по нему скучала, когда он был вдали от меня.

– Ты будешь ужинать?

Ах, да, совсем забыла – мы все же перешли друг с другом на «ты».

– А уже вечер? – Богуцкий приподнялся на локтях. Я опустилась взглядом на его неприкрытое достоинство и смутилась. До сих пор не могла привыкнуть к тому, что шеф разгуливал или разлеживал в моей кровати нагишом.

– Да. Уже вечер и завтра на работу.

– Тогда ужинать буду. Что у нас сегодня?

– Приготовлю спагетти и котлеты. Или что-то еще.

– Звучит аппетитно.

Он снова упал на подушки, а я пошла на кухню, где собиралась колдовать над приготовлением пищи. За последние дни меня очень волновал один вопрос, который боссу я пока не озвучивала, а именно наш с ним ребенок. Был ли он действительно тем, которого я зачала от Богуцкого? До сих пор этот факт я ставила под сомнение, думал ли о том же самом шеф, я не знала.

– Ммм… горячие бутерброды.

Даниил обнял меня со спины, когда я сосредоточенно нарезала колбасу и помидоры.

– Я тебя балую. Третьи горячие бутерброды за неделю.

– Оголодать ты мне не даешь.

Даниил отошел от меня и сел за стол, чтобы наблюдать за тем, как я готовлю. Мужчины это любили, насколько я поняла.

– Тебя что-то волнует? – неожиданно задал он вопрос, и я охнула, когда острие ножа рубануло по пальцу.

Босс тут же засуетился, потащил меня к раковине, включил ледяную воду, под которую и сунул пострадавшую руку.

– Ничего не волнует, – солгала я ему.

– А если честно?

И я решилась. Высвободила руку, обернула ее чистым полотенцем, а когда кровь остановилась, снова стала резать колбасу.

– Если честно, волнует, – призналась я.

– Говори.

Я нахмурилась и посмотрела на Богуцкого. Как он отреагирует на то, что сейчас скажу? Не решит ли, что я знаю что-то еще об отце своего ребенка?

– А если я беременна не от тебя?

Он тут же стал мрачнее тучи, что было ожидаемо. Сел обратно и потребовал ответа:

– Ты это знаешь точно?

– Что знаю? – не поняла я, отвлекаясь от колбасы.

– Что беременна не от меня.

– Я этого не говорила. Я сказала «если».

– Тогда откуда у тебя такие мысли?

– А у тебя их нет?

Шеф замолчал и я поняла, что попала в точку. Значит, он об этом думал, и я не могла его винить. Шансы на то, что виновником моего живота, который вот-вот начнет расти, станет вовсе не босс, были велики.

– Я думал об этом. Всякое может быть, – повел он плечами. – И что ты предлагаешь?

Прежде чем ответить, я уложила бутерброды в духовку и включила нужный режим.

– Можно сделать тест на отцовство уже сейчас.

– Это какой?

– По крови.

– По моей?

– По моей и твоей. Вероятность такая же, как и при обычном тесте на днк.

Я вздохнула. Много раз представляла себе, что будет, если отцом ребенка окажется не Богуцкий. Он вздохнет от облегчения и пропадет из моей жизни? Винить в этом я его не стану, но и вешать на шефа чужое дитя не хочу.

– Давай сделаем, – кивнул босс. – Но я уверен, что ребенок мой. Я это чувствую.

Он подошел ко мне и положил руку на плоский живот. Хорошо бы, чтобы я вынашивала малыша от Даниила, но пока не смогу убедиться в этом, ни на что надеяться не буду.

– Хорошо, я завтра иду к врачу, спрошу у нее, где можно сделать этот тест. Заодно мне проведут первое узи.

Богуцкий повернул меня к себе и обхватил за плечи. На мои глаза навернулись слезы. Если он исчезнет из моей жизни, я просто сойду с ума!

– Я поеду с тобой, – безапелляционно заявил он, запечатав мой рот поцелуем, как будто думал, что я начну отбрыкиваться. И я забыла обо всем… даже о своих страхах и тревогах. Когда Даниил Богуцкий целовал меня, весь мир переставал существовать.

– Слышите этот стук? Это сердце, – произнес врач узи, и я прыснула со смеху от вида шефа, который прислушивался к шуму, идущему от аппарата ультразвуковой диагностики.

– Это мальчик или девочка? – потребовал он ответа.

– Пока не понятно, срок очень небольшой. Но понятно другое.

– Что именно? Что-то с ребенком? – всполошился Богуцкий.

– Да. Он не один.

Врач переглянулась со мной и подмигнула, я же застыла от удивления. У нас будут… близнецы? Или вообще тройня?!

– Как это – не один? Кто там с ним? – Шеф аж к экрану подскочил и стал разглядывать пятнышки, которые были нашими с ним (или не с ним) детьми.

– Очевидно, что второй ребенок, – пояснила врач.

– Откуда второй?

– Оттуда же, откуда и первый. И присядьте, папаша, сейчас все измерим и проверим.

Из кабинета узи мы вышли через десять минут. Босс нес в руках диск, на который нам записали съемку (ее можно было посмотреть позже дома столько раз, сколько захотим) и выглядел при этом так, будто его только что сильно ударили. Причем по голове.

– Куда теперь? – поинтересовался он, когда мы свернули в коридор.

– Теперь к моему врачу.

– Я там тоже буду нужен?

– Не знаю. Ты хочешь с ней поговорить?

– Хочу, – кивнул он. – Чтобы убедиться, что с детьми все в порядке.

Мы дошли до кабинета Светланы Ивановны, и я указала шефу на скамейку.

– Тогда садись, я спрошу, когда тебе будет можно зайти.

Босс повиновался, так и вертя в руках диск, а я отправилась на осмотр к врачу. Я понимала и разделяла чувства Богуцкого, который был растерян. Смириться с мыслью, что у меня под сердцем жили сразу двое детей, было непросто…

– А, Самойлова. Заходи. Тебя жду, у тебя вроде узи сегодня было. А сама давай на кушетку ложись, проверим, как там наш плод.

– Два плода, – поправила я Светлану Ивановну, передавая ей лист с результатами узи и укладываясь на кушетку.

– Вот как? Занятно. Давно у меня многоплодной беременности не было. Месяца два как.

Она быстро прочитала все, что написал врач узи, после чего стала осматривать меня. Когда кивнула, оставшись удовлетворенной осмотром, снова вернулась за стол и начала заполнять обменную карточку беременной.

– Светлана Ивановна, – обратилась я к ней, садясь напротив. – А можно я позову сюда… предполагаемого отца моих детей?

Она отвлеклась от писанины, посмотрела на меня поверх очков.

– Зови, если есть за чем.

– Есть за чем.

Вернувшись в коридор, я позвала Богуцкого в кабинет.

– Идем, поговорим по поводу теста.

– Ты уверена?

Я посмотрела на шефа с удивлением. Разве мы это не обсудили и не решили все точно? Или есть причина сомневаться?

– Почему я должна быть не уверена?

Богуцкий опять повел плечами, поднялся со скамейки.

– Ты права. Идем.

Появление будущего вероятного папы Светлана Ивановна встретила с едва заметной улыбкой, появившейся на ее лице. Еще бы… история моего зачатия была не такой уж и распространенной и наверно стала достоянием консультационной общественности в лице всех гинекологов.

– Я вас слушаю, – поправив очки на переносице, обратилась к Богуцкому Светлана Ивановна. – Есть какие-то вопросы по беременности Самойловой?

Я скукожилась на стуле.

– Мы с Катей хотели бы сделать тест на днк по крови. Это возможно?

Босс, в отличие от меня, взялся за решение нашей проблемы деловой хваткой. Вот что значит генеральный директор!

– Это невозможно.

Я округлила глаза.

– Почему? – нахмурился Богуцкий.

– Потому что Самойлова ждет двойню. Делать тест при таких обстоятельствах нерационально.

Шеф хмыкнул и прищурился. А потом спросил о том, что у самой меня вызывало сомнения:

– Катя может быть беременна… не от одного отца?

Светлана Ивановна сложила руки на груди. Было похоже, что подобного вопроса она не ждала.

– Теоретически да. Но вероятность очень и очень маленькая.

– А тот способ, от которого она забеременела, может дать вероятность двойни?

Чтоооо? Он намекает, будто я ему соврала? После всего, что у нас с ним было?

– Папаша, вот что я вам скажу… судя по вашей настойчивости, сперма у вас точно такая же. Скажите спасибо, что Самойлова только двумя беременна, а не пятью!

Я нервно хихикнула, босс поумерил пыл и прекратил допрос. У меня же все возмущение как рукой сняло. Если он был уверен в том, что я беременна от него, то и мне грешно было не поверить в то же самое. А тест днк… сделаем его, когда малыши родятся, тогда все удастся выяснить наверняка. Пока же стоит успокоиться и просто доносить детей до положенного срока родов.

Как же жаль, что покоя в моей жизни в ближайшее время предусмотрено не было. Но я пока об этом не знала.

Даня

Никогда раньше не думал, что можно испытывать по отношению к женщине чувство подобной близости. Не только физической, но и эмоциональной. Такой, что когда ее нет рядом, ощущаешь себя одиноким даже среди кучи людей. Такой, что скучаешь в командировке настолько дико, что хоть волком вой. Такой, что даже ее голос в телефонной трубке значит куда больше, чем любая из вертящихся рядом доступных женщин.

В общем и целом, если говорить без излишней патетики, я, определенно, влюбился.

И стало даже не так уж и важно, чьих детей Катя носит у себя под сердцем. Хотя хотелось, конечно, думать, что моих. И я солгал бы, если бы сказал, что не хочу этого знать наверняка. Не потому, что отказался бы от нее, если б оказалось, что это шаловливые головастики условного Снежкова нырнули ей в купальник, а просто потому, что предпочел бы знать правду. Какой бы она ни была.

Однако, та самая правда не светила нам еще несколько месяцев. И это, похоже, мучило не только меня.

Внутри как-то неприятно скребло от мысли, что Катя сама сомневается в том, что дети мои. И все же… когда держал в руках диск с записью узи, я чувствовал – не может быть, что отец не я. А может, мне просто слишком хотелось в это верить.

А потом, когда после узи отвез Катю к ней домой, пообещав приехать позже, я вдруг вспомнил то, что должен был спросить у Геныча и Андрюхи уже давным-давно. И ответ на этот вопрос теперь пугал пуще прежнего, только уже по иной причине.

Гена сказал, что сперматозоиды могли выжить на полотенце только если температура была не слишком высокой. Я напрочь не помнил, было ли там так жарко, как бывает в подобных местах (у меня в тот момент было занятие поинтереснее, чем следить за температурой), но если бы я смог это как-то выяснить, возможно, получил бы ответ на самый важный вопрос.

Первым я набрал Геныча.

– Привет, – поздоровался кратко. – Дело есть.

– Вот так вот, без прелюдий? – шутливо оскорбился друг.

– Прелюдии будешь со своими пациентками разводить, – хмыкнул я. – А мне некогда.

– Ну так что там у тебя? Оплодотворил еще кого-нибудь? Кто посредник на этот раз? Сидушка унитаза, случайно забытые где-то трусы…

– Стоп! – остановил я этот поток ужаса. – Во-первых, не смешно. Во-вторых, может, дашь мне сказать?

– Ладно уж, говори, – смилостивился Геныч.

– Ты говорил, что сперматозоиды могли остаться на полотенце только если температура в парилке была недостаточно высокой.

– Ну да.

– О скольких градусах конкретно речь?

– Ну, как правило они гибнут при температуре тридцать восемь-сорок градусов по Цельсию.

У меня по спине пробежал озноб. Разве в бане не намного больше?

– Что, надеешься отмазаться? – поинтересовался Геныч.

Да если бы!

– В парилке ведь больше? – пробормотал я вместо ответа.

– Ну да. Поэтому не думаю, что тебе что-то грозит.

Еще как грозит! Оказаться не папашей, когда я уже в это настолько поверил, что гуглил какие памперсы лучше купить! И все зря?

– Окей, спасибо, – я резко нажал отбой и попытался все осмыслить.

Получается, если парилку не отключали, то отец детей – почти наверняка не я.

Вот дерьмо.

Я во всех красках представил эту ситуацию, достойную дешевого сериала: главная героиня беременна от дона Ньевеса, то бишь Снежкова, который женится на щедром приданом сеньориты Люсинды, она же Старикова, в виде пятого размера. А еще есть несчастный Даниэль Альберто, в роли которого я, который рад бы жениться на главной героине, но ему вечно что-то мешает. То левая баба в кровать залезет, то героиня беременна от другого, а то еще какая амнезия на несчастную геройскую голову.

Ладно, в конце концов мы не в сериале. Но если Снежков все же отец детей и попытается на них претендовать – впадет у меня в кому на ближайшие триста серий! И даже буфера Стариковой его оттуда не выведут!

Нужно было позвонить Андрюхе. Я же все-таки хотел знать, родит ли Старикова Снежкову детей или тому нечем будет их делать.

– Ну что, покорил свою Джомолунгму? – раздался в трубке веселый голос, но мне было как-то не до смеха. Я мысленно заряжал ружье.

– И не раз, – откликнулся я коротко и перешел к делу:

– И она меня тоже. Поэтому есть вопрос ценой в целую жизнь.

Причем Снежковскую. Но этого я говорить не стал.

– Ну давай, спрашивай.

– Какая обычно температура в парилке?

– Шестьдесят-девяносто градусов.

П*здец. Неужели все пропало?

– Слушай, в тот вечер, когда у нас был корпоратив… все парилки работали?

Я так внимательно ждал ответа, что четко услышал, как Андрей поскреб задумчиво подбородок.

– Вроде ломалась одна, но ее оперативно починили.

– Какая? – быстро спросил я.

– Без понятия. Это важно?

– Я же сказал – человеческая жизнь под угрозой!

– Окей, я наберу щас мастера и перезвоню.

За те пару минут, что я ждал звонка, в мыслях успел Снежкова чуть ли не распять. Хотя, может, он там был и не причем вовсе, но его частое нахождение рядом с моей Катей делало его самой привлекательной мишенью для кровавых фантазий.

– Я узнал, ломалась пятая парилка, где-то между половиной десятого и одиннадцатью вечера, – отчитался мне первым делом Андрюха, когда я поднял трубку.

Время, кажется, примерно сходилось. Осталось понять, в какой парилке я плодотворно провел время с полотенцем?

– Пятая – это где? – мрачно буркнул, понимая, что последнее, на что смотрел в тот вечер – это номера парилок.

– Напротив бассейна, – подсказал Андрей и я выдохнул.

«Аллилуйя!» – запело у меня в голове. Все сходилось! А раз все сходилось, не могло быть столько случайностей одновременно. Дети – мои! Живи и плодись, Снежков, так уж и быть.

– Спасибо, Андрюха, – поблагодарил я искренне и, положив трубку, хотел уж было на радостях поехать к Самойловой, которая ждала меня у себя дома, но не тут-то было.

Звонок в дверь породил внутри дурное предчувствие и искушение не открывать. Но я открыл.

На пороге обнаружилась Крякина, что уже само по себе было неприятным происшествием.

– Зачем пожаловала? – спросил я без лишних приветствий. – Понравилось летать из окна и бегать голышом?

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – заявила мне в ответ та и сунула в руки какую-то бумажку.

Где-то я уже это видел.

– Ну и что это?

– Читай, – коротко ответила Крякина.

Я развернул бумагу и даже не удивился – справка о беременности.

– Поздравляю, несчастливому папаше привет, – сказал безразлично и сунул бумажку Крякиной обратно.

– Папаша – ты! – выкрикнула она истерично.

– Я такой же папаша твоему ребенку, как и Папа Римский, – отрезал я и попытался закрыть дверь, но Крякина просунула в щелку свое копыто. Имею в виду, туфлю на огромном каблуке.

– Ты обязан на мне жениться! – заявила она. – Иначе мой отец…

Фу, как дешево. Я откровенно презрительно поморщился.

– Давай, зови своего папочку. Сделаем вашей семейной традицией полеты из моего окна, – откликнулся я холодно и, воспользовавшись тем, что Крякина, в попытке обдумать сказанное (видимо, к длинным предложениям мозг у нее не привык) открыла рот, отодвинул ее копыто и захлопнул дверь.

– Данечка, – раздался позади голос тетушки, которая у меня гостила. – Это что же, то ни одного ребеночка, то целых три?!

– Да не трахал я ее! – психанул откровенно я. – Ясно?!

Тетушка испуганно примолкла, а я ослабил узел галстука, чувствуя, что тот начинает меня душить.

Как показывал случай с Катей, совсем необязательно трахать женщину, чтобы она оказалась от тебя беременна. Что, если эта дрянь каким-то образом добыла мою сперму, а потом в себя ввела? Я спал настолько крепко и беспробудно, что она, пожалуй, могла даже меня изнасиловать!

Жаль, что никто в подобное не поверит. И в первую очередь – Катя.

Нужно было позвонить ей и сказать, что сегодня я не приеду. Лгать ей я просто не смогу, а она непременно заметит, что со мной что-то не так.

Дешевый сериал приобретал огромный размах.

В окно кто-то затарабанил и я обернулся, чтобы посмотреть.

А посмотреть там было на что.

Крякина подпрыгивала на месте, то исчезая, то снова появляясь в окне, с очевидной целью, чтобы ее заметили, и когда увидела, что я на нее посмотрел, проорала:

– Я тебе докажу! – и следом:

– Да б*яяяяяяядь!

С этим многообещающим криком она окончательно исчезла из поля зрения. Я сильно подозревал, что эта блаженная сломала себе либо копыто, либо ногу, но проверять не торопился.

– И вот на этой ты хотела меня женить, – приподняв бровь, сказал я ошарашенной тетушке.

– Может, посмотреть, что там с ней? – испуганно выдохнула тетя Варя в ответ.

– Не надо, она живучая, – хмыкнул я, но десятью минутами позже все же подошел к окну.

Крякиной за ним не было. Хотелось надеяться, что она исчезла из моей жизни окончательно, но что-то мне говорило – это только начало моих бед.

А значит, действовать надо было на опережение. Эта мысль была здравой, но, увы, как оказалось, запоздалой.

Катя

Шеф куда-то отбыл по важному делу, а я сидела и придумывала тысячу поводов, чтобы не работать. Размягченный беременный мозг отказывался трудиться, а кто я такая, чтобы хотеть с ним спорить? Посещение интернет-магазинов, торгующих детскими товарами, было моим излюбленным занятием в последнее время. Я представляла себе тона обоев, которые мы с шефом наклеим на стены комнаты для наших малышей, и от этих фантазий мой мозг размягчался еще больше. О том, что эти все картины счастливой жизни могут и не сбыться, я старалась не думать.

– Самойлова, слушай… ты же не занята? – спросил взбудораженный Петя, взлохмачивая и без того торчащие во все стороны волосы.

Я быстро закрыла вкладку с сайтами, которые на работе были не положены.

– Занята! Но если у тебя что-то серьезное…

– Очень! – вскричал Снежков и начал совать в мой компьютер свою флэшку. – Я выбираю место для будущей регистрации нашего бракосочетания.

– С кем?

– Да с Лизой ведь!

Точно, о его свадьбе со Стариковой я как-то позабыла.

– И что за место для регистрации?

На экране как раз появился какой-то замок, маленький такой, но вроде с виду уютный.

– Вот. Это особняки, их сдают в найм. Рассчитаны гостей на тридцать, но у нас столько и будет. Как тебе?

– Кхэм… Это дорого?

– Разве дело в деньгах?

– Конечно, да! Лучше сэкономить и отправиться в путешествие.

– В него мы тоже собираемся.

Я покосилась на Петю. Сколько же в нашей конторе программисты зарабатывали? Я этого не знала, зато бухгалтер Лизочка – очень даже. А что если она и замуж за него пошла потому, что слишком хорошо изучила его зарплатную ведомость?!

Но Снежков был таким счастливым… а кто я такая, чтобы нарушать его счастье? У меня-то как раз пока с узами Гименея не складывалось.

– Если хочешь мое мнение, мне нравится третий вариант.

– Там как раз баня будет. Как та, где мы день рождения шефа отмечали.

Я подавилась следующим вопросом, Петя же был серьезен.

– Тогда номер один. Вот я его как увидела, сразу поняла, что это идеальное место для того, чтобы отпраздновать твою свадьбу!

– Ты только что третий вариант выбрала. Он мне тоже нравится больше всего.

– Тогда зачем ты вообще меня спрашиваешь? – Я выдернула флэшку под возглас ужаснувшегося Пети, который не оценил такого обращения с реквизитом. – Третий – значит третий, первый – значит первый! И все!

И тут мой взгляд наткнулся… (мамочки!) на Миранду, которая прибыла в наш офис всей своей малопривлекательной персоной. И направлялась она сейчас прямиком ко мне!

– Знаешь, что я тебе скажу, Самойлова? – насупился Снежков, которому я всучила флэшку и стала подталкивать вон из моего отдела (еще не хватало давать Крякиной лишнего повода наплести Богуцкому про нас с Петей чего-нибудь не относящегося к правде).

– Ничего ты мне не скажешь. Иди работай, Снежков!

Выпихнув IT-шника куда подальше, я повернулась к Миранде как раз в тот момент, когда она вплывала в мой отдел. Ни дать, ни взять, подводная лодка, бороздящая просторы вражеской территории!

– Добрый день, – поздоровалась она, наморщив нос. – Вы ведь Екатерина?

Мне надо было сказать веское «нет», но сколько уже можно ходить тут и бродить кругом моего босса?

– Да, я Екатерина.

– А я к вам. Есть место, где мы можем поговорить спокойно?

Морг, например, куда я вас отправлю с удовольствием, – так и рвались слова, которые я всеми усилиями сдерживала.

– Конференц-зал подойдет? Он сейчас пуст.

– Подойдет, – кивнула Миранда и наклонила голову, вроде как веди меня туда.

В конференц-зале не всегда было тихо и спокойно, чего стоили мои туда походы с шефом, но не говорить же об этом Крякиной?

Мы добрались до зала, я плотно закрыла за собой дверь и повернулась к Миранде. Выжидала, что же она такого мне скажет, а сама гадала о причинах ее появления в офисе. Да еще и ко мне приперлась!

– Как я понимаю, Екатерина, наши с вами пути пересеклись, и с этим нужно что-то делать.

Как именно они пересеклись, я не понимала и предпочла бы вообще не видеть Крякину ни рядом со мной, ни рядом с Богуцким… но и не выслушать ее излияния не могла.

– Что за пути и что нужно делать? – прикинулась я дурочкой.

– Данечка слишком много вьется вокруг вас. А это не очень хорошо, учитывая, что совсем скоро мы с ним поженимся.

Данечка… поженимся. У меня бы голова закружилась от того, что говорила Миранда, если бы я не вспомнила, что именно говорил шеф относительно Крякиной. Да и его поведение ясно давало понять, что мне надо гнать эту недоптицу, предварительно свернув ей шею.

– Данечка слишком много вьется вокруг меня, потому что это мы с ним скоро поженимся! – выпалила я неправду. – И у нас с ним скоро будут дети!

– Представьте себе, у нас с ним тоже!

Я так и застыла на месте. Верить, конечно, не верила, но червячок сомнения уже грыз меня изнутри. А что если шеф вел двойную игру? Мужчины же так делали и прекрасно справлялись с ролью тех, у кого «в каждом порту было по семье». На Миранде он мог жениться, а я так… Родила детей и хорошо.

Нет! Гнать надо эти мысли туда же, куда и Снежкова с его обидами. Боссу я верила и точка!

– Ничего страшного, – поморщилась Крякина. – Мы будем выделять вам алименты на содержание.

– А мы вам – не будем, – отрезала я. – Еще не хватало семейный бюджет тратить на ваши утиные истории!

– Чтоооо?

С Крякиной едва не случился припадок. Но когда она вынула из сумки пачку фотографий и бросила их на стол, припадок случился уже со мной. Со снимков на меня смотрел голый босс… Нет, не смотрел, глаза его были закрыты, но на этот факт внимания я не обратила, потому что сверху Даниила Леонидовича во всей красе сидела… Миранда. И на лице ее отражалась целая палитра эмоций, от экстаза до вопроса «хорошо ли я получилась на этом сэлфи?».

Я опустилась на стул и пересмотрела эту богатую картотеку еще раз. Чувствуя торжество Крякиной, понимала, что сдержать слез, которые сами по себе выступили на глазах, я не смогу. Шеф меня обманывал? Все это время? Заверял же, что и пальцем ее не тронул!

– И о чем это говорит? – подернула я плечами, складывая фоторепортаж в стопку. – Что вы с боссом веселились до того, как он встретил меня и влюбился? Так я вам открою секрет – все мужчины так делают.

– Не до того, а после. Спросите соседей Данечки. Он тогда так раздухарился, что я один раз даже голая в его саду осталась, когда он на работу уехал. У нас был такой секс тогда! – Крякина закатила глаза за нарощенные ресницы. – Пришлось просить у них простыню, чтобы до дома добраться.

Эту историю я пропустила мимо ушей, а когда поверх стопки фото легла справка, в которой я легко узнала документ из женской консультации, меня затошнило.

– Я тоже беременна от Данечки, и я уверяю вас, Екатерина, что лучше бы вам уйти с моего пути. Если вам дорог ваш босс и место, которое вы занимаете – исчезните. Перестаньте претендовать на что-то кроме алиментов. Иначе мой папа…

Что мог сделать ее папа, я не услышала. Миранда, быстро собрав справку и фотографии, спрятала их обратно в сумку и вышла из конференц-зала, а я осталась сидеть за столом, не зная, что и думать. Знала только одно, я не буду бегать от босса и разговора с ним, и как только Богуцкий явится на работу, обязательно обсужу все. И увиденные фото, и справку о беременности Крякиной, и то, что я при этом почувствовала. Он плохо знал беременных женщин, потому что сейчас я знала одно.