Читать книгу: «Цена дружбы», страница 5

– Здравствуй, Сергей. Картошку в угол, а продукты на стол. Сейчас будем ужинать, – сухо сказала Катя и прошла к умывальнику. Сергей сделал то, что ему велели.

Люба заметила холодность подруги, и её настроение вмиг улучшилось.

– Что вкусненького принесла? – весело спросила она, разгружая пакет.

Катя, между тем, поставила разогреваться котлеты с картошкой и мимоходом стала расспрашивать Сергея:

– Какими судьбами в наших краях?

– Ты представляешь, он перевёлся в наш медицинский. Теперь мы соседи, – Люба опередила Сергея, и сама ответила на вопрос.

– Напрасно, – холодно заметила Катя.

Усадив всех за стол ужинать, сама она к еде не притронулась, а лишь пила горячий чай.

– Кать, а ты почему не ешь? – участливо спросил Сергей.

– Устала. Тебе Люба рассказала про свои успехи?

– Рассказала.

– Она у нас теперь знаменитость. Всем нос утёрла. Молодец.

Сергей видел, что Кате хочется отдохнуть, и, расстроившись, что она ему не рада, стал собираться домой.

– Пойду. Я квартиру снимаю, отсюда семь остановок, без пересадок.

– Здорово! Будем ходить друг к другу в гости, – поторопилась добавить Люба, Катя же промолчала. Она лишь тихонько встала и молча стала убирать со стола грязную посуду.

– Я пойду тебя проводить, и не отговаривайте меня! – весело крикнула Люба, и первая побежала к вешалке, чтобы одеться.

– Кать, тебе помочь? – Сергей не оставлял попыток добиться расположения девушки.

– Нет, – Катя никак не хотела смягчаться. На её лице не было и тени улыбки. Ни благодарности за предложенную помощь, ни теплоты на прощание, – лицо, словно маска, оставалось таким же, как было пару минут назад – бесстрастным и равнодушным. Сергей быстро оделся и, бросив:” Спокойной ночи!”, – вышел вместе с Любой на улицу.

Кате едва хватило сил дождаться, пока их шаги смолкнут за дверью. Слёзы хлынули из её глаз и, опустившись на стул, закрыв лицо руками, она зарыдала. Катя только сейчас поняла, что давно любила Сергея, и то, что он теперь для неё потерян, приводило её в отчаяние. Сделать вид, что ничего не изменилось, и продолжать принимать его ухаживания она не могла. Не на обмане она мечтала строить свои отношения с любимым. Поплакав минут десять, Катя спохватилась, и в страхе, что сейчас придёт Люба, быстро вытерла слёзы, и принялась мыть посуду.

А, между тем, Сергей и Люба вышли из общежития и медленным шагом пошли в сторону трамвайной остановки.

– Люб, что-то с Катей не то! Она мне показалась такой измученной, опустошённой. Похудела, – с беспокойством в голосе произнёс Сергей.

– Её зависть мучает, – поймав встревоженный взгляд парня, Люба в ответ огрызнулась, – вот только не надо на меня так смотреть! Вы все считали её лучше меня. Красивее, умнее. Она меня всегда поучала. Думаешь, отчего? Потому что считала меня дурой. Я ей нос утёрла. Посмотри на моё пальто! Люба закружилась.

– Красивое, – безразлично ответил Сергей.

– Сама заработала! Катьке до меня не дорасти. У меня талант, а у неё что? Подумаешь, красота! Она в своём старом пальтишке не такая уж и красивая. Вот поставят спектакль – заработаю деньги, квартиру куплю и съеду от неё.

– Люб, зачем ты так? Вы же подруги!

– Кончились подруги! Завидует она мне. Ещё отравит, боюсь я её.

– Мой трамвай, – Сергей вскочил на подножку.

– У тебя номер телефона прежний?

– Да.

– Я тебе позвоню.

Глава 8

Вернувшись в общежитие, Люба застала подругу с учебником в руках. Катя готовилась к завтрашнему семинару.

– Завтра семинар по литературе Возрождения. Будешь готовиться?

– Это, Катька, тебе готовиться надо, – Люба, счастливая, плюхнулась на свою кровать. – У меня талант. Мой спектакль ставят в театре. Я – гордость института. Мне диплом на блюдечке принесут. А ты зубри, что тебе ещё остаётся делать?

– Да, кстати, Серёжка сказал, что ты сильно подурнела. “Худая как вобла”, – это я его слова повторяю, – Люба цинично рассмеялась. –Уж извини, подруга, это всё он.

Катя промолчала и продолжила чтение. В груди у Любы росло раздражение, ей хотелось, чтобы Катя нагрубила в ответ, тогда она высказала бы всё, что о ней думает. Указала бы ей на её место.

– Ты только о себе и думаешь, – Люба села на кровати и зло посмотрела на Катю. – Не сегодня – завтра премьера, а у меня даже вечернего платья нет. Ты специально тянешь, чтобы не успеть купить, и я буду вынуждена пойти в старье.

– Не говори глупости, – Катя отложила книгу. – С прошлой моей получки купили тебе пальто. Я на вторую работу устроилась: полегче будет, сможем купить тебе платье и туфли.

– Опять куда-нибудь потратишь! Ты больше получаешь!

Катя промолчала. Она встала с кресла, убрала учебник и молча стала готовиться ко сну. Вспомнив, что ей завтра утром на работу, она взяла в руки будильник и поставила его на половину шестого утра. Перед тем как лечь спать она вновь обратилась к Любе.

– Раз ты завтра в институт не идёшь, так хоть посиди – попиши. У тебя контракт, пользуйся этим. Два года мигом пролетят. Поторопись написать, чтобы они успели запустить спектакль, – кто знает, как потом жизнь сложится.

– Накаркай мне ещё тут! Без тебя знаю, – огрызнулась Люба.

Катя, как всегда, ушла от перебранки. Быстро раздевшись, она легла в постель и отвернулась к стене.

Проснулась она за несколько минут до звонка будильника. Боясь разбудить Любу, быстро перевела стрелку на более позднее время. Отопление в этом году давать не торопились. В комнате было холодно. Катя оделась и, включив электрический чайник, вышла в коридор, чтобы сходить в туалет и умыться. В общежитии стояла тишина. Занятия в институте начинались с девяти, и все студенты ещё сладко спали. Умывшись, она вернулась в комнату. Есть совсем не хотелось, но понимая, что предстоит много работы и нужны силы, Катя намазала масло на хлеб, хотела положить сверху еще сыр, но его оставалось совсем немного. “Любе на завтрак”, – подумала она и, налив в чашку чай, быстро съела бутерброд.

В десять минут седьмого она уже была на остановке. Трамваи начинали ходить с шести часов. Людей на остановке почти не было, лишь мужчина и две пожилые женщины. Выйдя из тепла, она поначалу не мёрзла, но постепенно холод стал проникать сквозь её старенькое пальто. Катя подняла воротник, засунула руки в рукава пальто, но особо теплей не стало. Переминаясь с ноги на ногу, она ждала своего трамвая. Наконец, нужный номер показался вдали, и скоро она и ещё одна женщина уже ехали по своим делам в одном из вагонов трамвая, холодном и пустом. При взгляде на рядом сидящую бедно одетую пожилую женщину Кате стало до слёз грустно.

Неужели и я вот так до старости буду ездить по утрам на вторую или даже третью работу, чтобы оплатить жильё, которое буду снимать? Не буду же я всю жизнь жить в общежитии, кто мне позволит… Вот закончу институт, – придётся съехать.

Катя вспомнила и детдом, из которого её тоже попросили съехать. “Никогда. Теперь уже никогда у меня не будет собственного жилья”, – с этой отчаянно грустной мыслью она вышла на своей остановке и пошла в сторону большой городской библиотеки.

Эту работу нашла для неё Елена Владимировна, взяв с неё слово, что она бросит подрабатывать на заводе. Катя, решительно настроенная вернуть долг, обманула заведующую, сказав, что ту работу бросила. На самом деле она решила остаться на двух работах, чтобы быстрей вернуть долг и помочь одеться Любе. “Ничего, я сильная. Справлюсь”. Подойдя к библиотеке, она постучала в окошечко. Сторож, узнав Катю, пропустил её внутрь. Мыть полы в читальном зале нужно было один раз в день, и Катя, набрав ведро воды, прошла в зал. Море столов и стульев предстали её взору. Сначала нужно было пройти и поднять стулья на столы, а помыв полы, аккуратно расставить все по местам. Вроде простая работа оказалась весьма трудоёмкой, и Катя устала. Надо было торопиться: первым шёл семинар по литературе.

Ей не всегда удавалось быть готовой к занятиям, но уж если она подготавливалась, то старалась выступить и получить оценку. Сегодня был как раз такой день. Она была готова. Катя вбежала в аудиторию за минуту до преподавателя. Достав учебник, она мельком просмотрела конспект. Семинары по литературе у них вела молодая, симпатичная девушка. Она ещё только вступала на преподавательскую стезю, и к лекциям её не допускали, но вот семинары вести разрешали. Звали её Вероника Петровна. Недавно закончившая институт, она по-дружески общалась со студентами, прощала им пропуски, если ребята хоть изредка готовились к занятиям.

– Тема сегодняшнего семинара “Литература эпохи Возрождения”, – Вероника Петровна назвала тему и открыла журнал.

Как ни странно, многие были готовы. И Катю преподавательница, несмотря на поднятую руку, не торопилась спрашивать. Уже перед самым окончанием семинара Вероника Петровна неожиданно перешла к России.

– Так был ли Ренессанс в России? – загадочно улыбаясь, спросила она. Рук лес сразу исчез.

– Катя, может, ты нам ответишь? – обратилась она к девушке.

Уже не ожидавшая, что вызовут отвечать, Катя убирала учебник в сумку. Услышав своё имя, она обрадовано вскочила с места и бодро ответила.

– Конечно. Программа преобразований царя-реформатора Петра Великого была насквозь просветительская – по основным направлениям, разумеется. Результаты этой программы, которые можно наблюдать в течение последующих столетий, и явились для России эпохой Возрождения в той же мере, как и в Италии, правда, на столетия позже.

– А почему с опозданием?

– Во-первых, Россия вступила на мировую арену относительно поздно, отчасти из-за закрытости. Во-вторых, ренессансные явления в России не были узнаны как таковые в связи с вечным морализмом русской интеллигенции. Искусство принижалось: от него требовали пользу, служение добру.

Тут прозвенел звонок. Студенты тотчас поднялись со своих мест. Никто уже никого и ничего не слышал. Но Катя услышала, как Вероника Петровна её похвалила и поставила очередную пятёрку.

– А почему твоя подруга Люба не ходит на занятия? – вопрос был задан уже на выходе из аудитории.

– Вероника Петровна, вы что, не слышали? У нас Люба – писательница. Она пишет замечательные стихи, а одна из её пьес в данный момент репетируется в нашем драматическом. Художественный руководитель настаивает на её присутствии, поэтому она вынуждена пропускать занятия. Скоро премьера. Вы уж извините! Люба пригласит вас на премьеру.

– Вот как! Я и не знала. Какая умничка! Рада за неё. Обязательно приду на премьеру.

– До свидания, – попрощавшись, Катя помчалась на лекцию.

После занятий в институте её ждал завод. Громадный зал, где производилась упаковка химической продукции. Случался брак, иногда кое-что рассыпалось и разливалось. Работа в этом цеху относилась к категории с повышенным вредом для здоровья, потому даже уборщицы, среди которых и Катя, работали в респираторных масках. Завод находился чуть ли не за пределами города, потому после своего дежурства возвращаться в общежитие приходилось почти в восемь часов вечера. Как всегда, по пути с работы Катя зашла в магазин, чтобы купить продукты. Близилась зима, и темнело рано. Горел единственный фонарь, освещающий дорогу от магазина до общежития и, хотя дорога не была длинной, но множество рытвин и неровностей делали её опасной. Она шла не спеша, боясь упасть. “Катя, подожди!”. Кто-то назвал её имя и она, остановившись, оглянулась. Сергей бежал к ней.

– Я тебя из окна трамвая увидел, – подбежав к девушке, он едва переводил дыхание. – Давай помогу.

Сергей протянул руку, чтобы взять пакет с продуктами.

– Поздно ты возвращаешься, я тебя уже два часа жду.

– Кто тебя просил об этом? – сурово ответила Катя и пакет с продуктами не отдала.

Сергей был решительно настроен на разговор с девушкой, потому, перегородив ей дорогу, напрямую спросил:

– Кать, почему ты на звонки не отвечаешь, всё время сбрасываешь? Что-то случилось?

Катя остановилась, помолчала несколько секунд, а потом вдруг резко, с каким-то отчаяньем выпалила.

– Серёжа ты прости меня, но я люблю другого! У нас скоро свадьба, – сказав это, она обошла его и сначала медленно, а потом убыстряя шаг, пошла, и в конце концов вовсе побежала, оставив его одного.

Минут десять он стоял как вкопанный, приходя в себя от столь убийственной фразы, не имея сил даже пошевелиться. Поначалу он не верил в сказанное, но силуэт удаляющейся Кати подтверждал реальность произошедшего. И чем дальше уходила девушка, тем больнее становилось ему. Вся та надежда, которой он жил столько лет, все те планы, которые строило его влюблённое воображение относительно их двоих, исчезало вместе с ней, как красивый мираж. И все отчётливей приходило осознание того, что, Катя собственной рукой безжалостно разрушила все его многолетние мечты, оставив после них лишь острые осколки. Спустя время он нашёл в себе силы повернуться и пойти к остановке, чтобы поехать домой.

А Катя между тем бежала, боясь оглянуться. Лишь войдя в общежитие – остановилась. И Сергею было невдомёк, как ей хотелось бросить эти чёртовы пакеты и кинуться вдогонку за ним. Остановить его, вымолить прощение, сказать, что любит его. Но она лишь сильнее вцепилась в подоконник, глядя из окна в ночь и понимая, что не побежит, молила, чтобы он сам вернулся. Если бы он тогда вернулся!.. Счастье было так рядом!

Катя не помнила, как долго простояла в вестибюле общежития. Она стояла в тёмном углу, повернувшись к окну, и её почти не было видно. Ей стоило больших усилий взять себя в руки и пройти в свою комнату.

– Наконец-то! – с такими словами её встретила Люба, но даже не встала с кровати. – Холодно, когда же это чёртово отопление дадут? Она сидела на кровати, укрывшись одеялом, и красилась.

– Сейчас будем ужинать, согреешься, – Катя, сняв пальто и помыв руки, пошла готовить ужин.

– У тебя опять, как в тот раз, голос мёртвый. С работы, что ли, уволили? Я так и знала, накрылось моё платье!

– Никто меня не увольнял, будет тебе платье. Я просто очень устала. Садись – ешь.

На ужин была жареная картошка с колбасой.

– Ты начала писать новую пьесу? – за ужином спросила Катя.

– Тебе какое дело, – грубо ответила Люба, но, очевидно вспомнив о платье, резко изменив тон, добавила.

– Некогда было. На репетиции сидела. За этими актёрами глаз да глаз нужен. Не учат роли. Всякую чепуху несут.

– А куда смотрит режиссёр?

– Я откуда знаю? Может, у них так принято.

– Устала я, сегодня пораньше лягу. Суп поставлю, через час выключишь, – Катя тяжело поднялась со стула.

– Нет и нет, не впутывай меня в свои дела. Каждому своё, – пока ты будешь кухарничать, я пройдусь.

– На ночь глядя, куда? Тем более холодно, – но зная упрямство подруги, добавила. -Если решила идти – оденься теплей.

– Что у меня есть, чтобы теплей одеваться? – Люба как всегда капризничала, хотя вместе с пальто ей купили ещё и новый свитер, юбку, сапоги. Все эти вещи она сейчас и одела.

– Пока, – Люба хлопнула дверью.

Было девять часов вечера. Первое, что она сделала, это побежала на трамвайную остановку. Ещё днём у неё созрел план, и сейчас она осуществляла его. Сев на тот же трамвай, на котором вчера уехал Сергей, и проехав семь остановок, Люба смело сошла на нужной. И первое, что она сделала, выйдя из трамвая, это позвонила Сергею. Увидев, что звонит Люба, он тотчас взял трубку с надеждой поговорить о Кате. Люба говорила по телефону, изображая из себя чуть ли не сосульку. Голос её дрожал.

– Серёженька, я случайно оказалась в твоём районе, ну там, где ты живёшь. Замёрзла – жуть! Можно я к тебе зайду? Немного погреюсь и уйду.

Сергей растерялся. У него совсем не было желания видеть Любу, но отказать он не смог, потому ответил по телефону, чтобы она ждала его у продуктового магазина, что рядом с остановкой, и что он скоро придёт. Люба была довольна: всё складывалось так, как она планировала. Зайдя в магазин, она купила бутылку вина – самого крепкого, которое было – и небольшой торт. Когда она выходила из магазина, Сергей уже шёл навстречу.

– Ты чего по ночам ходишь? – это первое, что сказал он, беря из рук пакет с продуктами. – Давай, я лучше тебя до общежития провожу. Люба обиженно поджала губы.

– А ещё друг называешься, в гости даже не пригласишь!

– Я что, мне не жалко, – если тебе не поздно, то пожалуйста.

– Не переживай. У меня такой режим: немного погуляю, соберусь с мыслями – и пишу всю ночь, – Люба врала без умолку. – У талантливых людей свои причуды. Она взяла Сергея под руку, и они пошли.

– Далеко идти?

– Уже пришли, – Сергей пропустил Любу вперёд, заходя в подъезд.

– На каком ты этаже живёшь?

– На пятом.

– Один или с хозяйкой?

– Один, – Сергей отвечал неохотно. Встречаться сегодня с Любой не входило в его планы. “Зря взял трубку”, – эта мысль не покидала его.

Сергей снимал однокомнатную квартиру.

– Раздевайся, – он принял у Любы пальто. – Проходи в комнату, правда, у меня там беспорядок, я не ждал гостей. Я чайник поставлю.

Комната была стандартная, но казалась большой из-за отсутствия мебели. Разложенный диван, стол и пара стульев – вот и весь интерьер комнаты. Были ещё книги, которые лежали прямо на полу. Их было много, и они придавали комнате академичность, атмосферу творческой мастерской.

Любу не впечатлили книги, и она, не задерживаясь в комнате, прошла на кухню. Маленькая чистая кухонька выглядела по-домашнему уютной.

– Когда же это чёртово отопление включат? – Люба обхватила себя руками.

– Садись, сейчас чай будем пить, быстрей согреешься, а я пока тебе плед принесу.

Шерстяной плед в коричневую клетку оказался очень кстати. Люба, сложив его треугольником, накинула на плечи.

– Спасибо, Серёжа, ты такой внимательный! – вкрадчиво-мягкий голос её разрядил обстановку и снял напряжение, которое установилось между ними. Сергей впервые был в квартире наедине с девушкой. – А где мой пакет? Люба стала озираться по сторонам.

– Вот, – Сергей взял его с соседнего стула и протянул девушке.

– Я тут кое-что купила, – и она достала бутылку вина и торт.

– Не надо было беспокоиться, – неуверенно сказал Сергей, заметив вино.

– Давай, открывай! Обмоем твой приезд в наши края, мой успех. Открывашка есть?

– Не знаю, сейчас посмотрю.

Открывашка нашлась. Через пять минут вино было откупорено, торт нарезан.

– Что-то ты сегодня какой-то грустный, заторможенный. Случилось что-то? Люба разговаривала и вместе с тем рыскала по кухонным шкафам в поисках бокалов. К сожалению, бокалов, не нашлось.

– Ничего, наливай в чашки, – не унывающая Люба ближе придвинула свой табурет к Сергею. – Ты не ответил на мой вопрос. У тебя что-то случилось?

Сергей разлил вино в чашки и одну протянул Любе.

– Я сегодня Катю видел, она сказала, что скоро выходит замуж, – пряча глаза произнёс он.

Люба поперхнулась от столь неожиданного сообщения, но быстро сориентировалась, поняла, что удача сама идёт к ней в руки.

– Так это же хорошо! Надо радоваться за друзей. Давай выпьем, чтобы у неё всё было хорошо, – Люба чокнулась с Сергеем и стала пить. В своей жизни она пила второй раз. Первый был на выпускном, и там она немного выпила шампанского. Тогда ей было страшно, она боялась опьянеть и упасть под стол. Сегодня всё было по-другому. Красивый, умный Сергей на протяжении нескольких лет влюблённый в Катю, сегодня стал свободным, и уж она всё сделает, чтобы заполучить его.

Сергей, между тем, отметил для себя, что Люба совсем не удивилась сказанному им, что в свою очередь подтвердило истинность слов Кати, потому, вконец расстроенный, залпом выпил чашку вина и налил себе снова.

– Не верю я ей! Не похожа она на счастливую невесту.

– Катька, что ли? Она вообще смеяться не умеет. А насчёт парней… Ты не обольщайся. Я двоих знаю, с кем она гуляла, – Люба поспешно засунула кусочек торта в рот. Она боялась опьянеть и потерять контроль над ситуацией.

– Откуда?

– Так она меня за компанию тоже знакомила, но мне, если честно, не до парней. Учёба, писательская деятельность. Я себе условие поставила: пока в люди не выбьюсь, я имею в виду – не стану известной писательницей, на парней не смотрю.

– Ну тогда, если это правда, – обречённо вымолвил Сергей, – то лишь бы она была счастлива, – с этими словами он выпил, не чокаясь, вторую кружку вина.

Ему хотелось лишь одного – забыться, чтобы не было так больно. Сергей пил, забывая закусывать, и расспрашивал.

– Ты его знаешь?

– Видела пару раз. Мажор, родители у него крутые. Катька на деньги позарилась. До этого она с другим гуляла. И вообще, она не разборчивая. Разве можно такого, как ты, променять неизвестно на кого? Я тебя, Серёженька, давно люблю. Но ты меня не замечал, все на эту дуру Катьку смотрел. Столько лет ждала тебя – и наконец-то дождалась! Никому тебя не отдам.

Люба села на колени к пьяному Сергею и стала целовать его лицо: глаза, щёки, лоб.

– Ты мой, Серёженька, только мой. Никому тебя не отдам. Вот поставят мою пьесу – квартиру купим. И всё у нас с тобой будет хорошо.

– Ты так думаешь? Ты меня правда любишь или потом бросишь как …, – он не смог произнести слово «Катя», ибо слишком сильной болью отзывалось в его сердце это имя.

– Любимый! Я буду с тобой всегда! – она ещё что-то хотела сказать, но губы Сергея зажали ей рот в страстном поцелуе.

Толком не соображая, кто перед ним, но до безумия желая Катю, он подхватил Любу на руки и, отнеся в комнату, бросил на диван. Обуреваемые сильным желанием, они торопились раздеть друг друга. И если его желание подкреплялось страстью, пусть и к другой, то её – голым расчётом. Лишь когда его губы упёрлись в её грудь, Люба успокоилась. ” Теперь он мой”, – с этой мыслью она, обнимая Сергея, всё тесней и тесней прижималась к нему.