Читать книгу: «Кошмарный сон слепого», страница 5
Глава 15
Кошмар Кристофера № 2
Я проснулся от жуткого холода. Видимо, внешний вид напрямую говорил о состоянии стен и батарей. Я встал с дивана и, подойдя к батарее, осторожно провёл по ней рукой. Как и ожидал – холодная. «И как только Уильям не проснулся от такого холода? – думал я, пока не заглянул на кухню. – А, нет, всё-таки проснулся». Слепой стоял у открытого окна и что-то туда стряхивал.
– Нашёл чем заняться посреди ночи. Нет бы, плед какой найти или одеться потеплее, так он стоит и морозит квартиру ещё сильнее лишь потому, что подоконник протереть приспичило! Что у нас далее по плану, хозяюшка? – возмущённо спросил я, сложив руки на груди. – Может, окна все вымоешь прямо сейчас, ночью? – парень замер. – А почему нет? Из того же разряда, что и уборка подоконника.
Уильям стоял, не шевелясь и будто даже не дыша. Спустя какое-то время я наконец не выдержал, решил закрыть окно и прогнать Уильяма спать, но не тут-то было. Как только я подошёл к подоконнику, тут же лицезрел то, что он так старательно всё это время стряхивал в окно. Это были белые, будто вырванные волосы, клочки его одежды и, самое страшное, глаза. Серые, с небольшим оттенком голубого, глаза Уильяма. Всё происходило так, словно он… выбрасывал сам себя?
Я тоже замер, только уже в ужасе, а затем медленно перевёл взгляд на Уильяма. Только это был уже не он. Сейчас передо мной стояла маленькая девочка с роскошными чёрными косами, одетая в школьное платьице. Женька. Её лицо было красным и опухшим от слёз, руки в синяках, а юбочка в грязи.
– Ты обещал вернуться… Ты говорил, что заберёшь меня! – плакала Женька, от которой, в свою очередь, веяло каким-то странным, даже могильным холодом.
– Да, я обещал, и я обязательно заберу тебя. Просто дай мне немного времени, – начал успокаивать её я.
Она шмыгнула носом.
– Я столько раз слышала о нашем прекрасном будущем, о том, как мы вместе сбежим от мамы и будем жить счастливо. Но ты выбрал его…
Я присел перед ней на корточки, как в тот вечер, на улице.
– Женька, я выбрал того, кто сейчас нуждается в помощи намного сильнее, а…
Она резко перебила меня:
– Решил поиграть в героя? – её голос стал как никогда злым. – Тогда я поиграю в злодея.
Она повернулась обратно к подоконнику и одним движением руки смахнула всё оставшееся от Уильяма в окно. Мне стало не по себе.
– Если ты не можешь забрать меня, то я заберу его. И совсем скоро у тебя не останется никого.
Я не мог ничего ей ответить. Она снова заулыбалась, будто этого диалога и не было, а затем обняла меня. От неё пахло, как от сгнившего мяса, и это заставило меня поморщиться.
– Люби только меня, ладно?
Её голос зазвенел в моих ушах, я терял равновесие.
Внезапно я услышал позади себя отвратительные звуки, будто восстала целая сотня мертвяков. Женька толкнула меня в ту сторону, а я, потеряв равновесие, рухнул назад. Вместо пола я провалился в огромную дыру, ведущую будто в целый океан, в котором вода была соответствующей времени года. Отвратительные звуки, как мне казалось, мертвяков, были совсем близко. И правда, несколько пар ужасно холодных и грязных рук схватили меня, начав топить. Взглянув наверх, где должна была стоять Женька, я столкнулся взглядом с кошмарным существом, уже не походящим на человека. Оно отвратительно посмеивалось, закидывая в рот серо-голубые глаза. Глаза Уильяма.
Я не мог ничего с этим сделать, холод и страх сковали моё тело, из-за чего я не мог ни двигаться, ни говорить. И до меня только сейчас дошло – я начал тонуть, а это значит, что грядёт что-то страшное и неизбежное.
Глава 16
Чай с рулетом
Проснулся я, как ни странно, от холода и странных звуков. Только на этот раз за окном было светло, а надо мной нависал Уильям. Точнее, он сидел рядом на полу, свесив голову чуть ли не вплотную к моей и, словно, заглядывая в самую душу. Первое, что посетило мою голову, это мысль оттолкнуть его, что я, собственно, и сделал. Вжавшись спиной в диван, я резко и грубо толкнул Уильяма в плечи, отчего тот даже упал, болезненно застонав.
– Ты чё делать собрался?! – недовольно вскрикнул я.
– А на что, блять, похоже?! – Уильям стал аккуратно вставать, опираясь на край стола.
– Похоже на принца, готового спасти принцессу ото сна, известно каким способом…
Уильям пару секунд помолчал, а после засмеялся.
– Так ты мне ответишь, что это было? – нахмурился я.
– Ты разговаривал с кем-то во сне, барахтался, будто тонул, и кричал. Я ж не вижу, что с тобой, вот и решил проверить.
Я вздохнул.
– Ладно, в таком случае прости, – и уставился вперёд. – Мне в последнее время кошмары стали сниться, так что ты не пугайся.
Уильям присел рядом, сбросив весёлую улыбку.
– Мне кошмары снятся ещё с того момента, как я ослеп. Это было для меня поистине кошмарным событием. Думаю, у тебя это из-за перемен.
– Наверное… – я пожал плечами. – А сейчас тебе снятся кошмары?
– Да. Но чаще всего я их не запоминаю потому, что не вижу. Поэтому не зацикливаюсь, привык уже.
Мы помолчали пару минут, а потом, не сговариваясь, пошли на кухню. Уильям направился к пакету с едой (вчера было решено переместить его на кухню), а я – к телефону, который поставил на ночь заряжаться. «Сорок два», – произнеся одними губами, заметил я. Озлобленно выдернув зарядник из розетки, я сел за стол и стал просматривать сообщения, а затем и новости: от матери ни звонка, от правоохранительных органов тоже. Писали в основном учителя, спрашивали, когда собираюсь посещать уроки, и не знаю ли, куда пропал Уильям.
– Знаю ли? – тихо огрызнулся я, чем привлёк внимание Уильяма.
– А? – он обернулся на меня с коробочкой чая в руках.
– Ничего, я не тебе, – ответил я уже громче, для Уильяма. Он, в свою очередь, повернулся обратно к пакету.
Ещё писали знакомые и «подружки» из школы, но их сообщения я читать не стал, сразу перейдя к новостям. Статья про «украденного» мальчика продолжала набирать просмотры и комментарии с соболезнованиями. Я выключил телефон, отложив его в сторону. В ту же секунду Уильям поставил передо мной небрежно нарезанный рулет со сгущенкой и пошёл к раковине.
– Ты есть не будешь? – удивился я, взяв кусочек рукой.
– Буду, просто хочу сделать чай.
– Чай с рулетом? – аккуратно спросил я, чтобы подловить Уильяма.
– Только летом? – неожиданно ответил вопросом на вопрос он.
– А? – не сразу понял я.
– Ты срёшь только летом? – опередил меня Уилл.
– Да ну ё-моё! – я грустно хохотнул. – На это должен был попасться ты!
Уильям тоже хихикнул, а после этого, достав первую попавшуюся кастрюлю, налил в нее воды и поставил на огонь.
– Что по новостям? – немного напряжённо спросил он, садясь на стул рядом.
– Всё так же… – хмуро, в тон ему, ответил я, уже дожёвывая второй кусочек. – Надеюсь, они скоро закроют это дело.
Я решил умолчать про возрастающий рейтинг потому, что, смотря в глаза Уильяма, уже можно было прочесть явную подавленность из-за происходящего. Он вздохнул:
– Я тоже…
Через пару минут последовало закипание воды в кастрюле. Уилл сразу ожил, поднялся со стула и поспешил снимать её с плиты, но не тут-то было: парень не подумал о прихватках, а потому, как только взял в руки, тут же и отпрянул, резко дёрнув кастрюлю в свою сторону. Немного кипятка выплеснулось ему на кисти и одежду, отчего тот вскрикнул.
Дальше я помню всё лишь фрагментами: как подскочил и, тут же выключив огонь, схватил вопящего от боли Уильяма, как выкрутил вентиль не в ту сторону и сунул руки слепого под очередную волну кипятка, как оба ругались из-за происходящего, как я искал аптечку и спасал Уильяма.
Наше утро можно было описать одним словом – «цирк».
Полдня я носился по квартире, спасая Уильяма, у которого оказался ожог второй степени. Как только вылезли волдыри, я сразу же повёз его в ближайший травмпункт, а потом и в аптеку. После этого балагана надо было спасать уже кухню: выбрасывать осколки кружек, которые мы зацепили по чистой случайности, и убирать всю воду, успевшую попасть на плиту и пол.
– Ну как так? Ладно я, но как ты умудрился порезаться тремя осколками?! – ругал меня Уильям, обрабатывая ладонь.
Я в ответ лишь пожал плечами.
– Неаккуратный очень.
Уилл продолжил читать нотации о внимании и аккуратности, ну а я, облокотив голову о спинку дивана, перестал его слушать, ибо безумно устал.
Глава 17
Новый чайник
Тем же вечером нам пришлось идти за чайником, ведь понимание того, что именно на нём держится всё наше питание (как и здоровье Уильяма), не покидало. Одновременно с походом в магазин мне пришлось сыграть роль поводыря, консультанта, врача и просто правой руки Уильяма, ведь он был лишён самостоятельной ориентировки в пространстве.
Чайник, вроде, вещь простая, но тоже нуждается в тщательной подборке, поэтому выбирать нам пришлось долго. Первый Уильяму не понравился, на втором было слишком много сенсорных кнопок, а когда я попросил самый обычный, лёгкий и понятный даже для детей, нам предложили странный, со свистком и розочками (целый набор для бабушкиного счастья). После такого, опасаясь, что нам предложат самовар, я отказался от помощи и пошёл искать сам. Выбрал и купил без совещаний с Уильямом, а когда тот стал возмущаться, твёрдо ответил, что за приготовление еды буду отвечать сам. Он спорить не стал. После этого пришлось сходить в продуктовый магазин и оставить там так же немало денег и времени. В итоге оба вернулись к полуночи с тремя пакетами еды и коробкой с чайником. Уильям сразу рухнул на диван, начав засыпать, а мне пришлось разбирать продукты и проверять чайник. Ужинать, соответственно, уже никто не стал.
– Эй, раненый, чай будешь, пока ещё не уснул совсем? – спросил я, подойдя к Уильяму.
Слепой что-то невнятно пробормотал себе под нос и кивнул.
– Ладно, сочту это за «да».
Я вновь вернулся на кухню, чайник, к счастью, уже закипел. Пока доставал кружки, сзади послышались тяжёлые шаги и вздохи.
– Тебе чёрный или зелёный? – спросил я, не оборачиваясь.
– Мне пивка, сынок, – послышался радостный, уже пьяный, голос, окутывающий неприятными мурашками. Обернуться всё же пришлось. За столом сидела мама, на лице которой расплывалась ехидная улыбочка. – Что-то не так, сынок?
Взгляд сам по себе юркнул в сторону тёмной гостиной. На полу, перед самым кухонным порогом, красовались свежие лужи крови.
– Сынок? – голос матери изменился.
Тут я резко оторвал голову от стола и стал оглядываться. «Уснул? Да не может такого быть…» – пролетело в голове. Но правда, уснул. Часы на телефоне показали ровно два. Передо мной стояли две кружки с чайными пакетиками. «Чай пить сегодня уже не будем», – понял я, потирая сонные глаза. Встав из-за стола и пройдя в гостиную, я увидел то, что ожидал: Уильям спокойно лежал на диване в позе эмбриона. «Спит», – с облегчением выдохнул я и отправился обратно на кухню.
В ту ночь уснуть я уже не смог, вместо этого до утра пил остывший чай, о чём-то раздумывая.
Глава 18
Кошмар Уильяма № 3
Я вновь был в том театральном зале, только на этот раз не на сцене, а в зрительном кресле. Какая-то неизвестная сила сковывала мои конечности, поэтому встать не удавалось. Максимум, что было в моих силах, – это оглядеться и понять, что зал пуст. Все сидения были подняты, время на главных часах отключено, а свет выключен. Весь. Я вернул взгляд на сцену и стал ждать. Сердце в груди колотилось с такой силой, что я уж было думал, вот-вот проломит рёбра и вырвется на волю.
Тут откуда-то послышались барабаны, сначала соответствующие биению моего сердца, а потом плавно переходящие в какой-то свой ритм. Они стали заглушать удары в груди, что напрягло меня ещё больше. Было похоже на то, будто барабаны и моё сердце соревновались в громкости и оригинальности ритма, внезапно появилось ощущение, словно меня перебивают, ставя себя и свое мнение выше моего. Мама. Я вспомнил именно её и напрягся лишь больше. Свет на сцене наконец зажегся, там стояла…
– Мама… – одними губами произнес я.
Сразу возник страх и чувство безысходности.
К барабанам подключились и контрабасы, создавая то ли тревожную, то ли жуткую атмосферу.
Мама, одетая в белоснежное платьице, начала кружиться по сцене, а потом, когда барабаны совсем стихли, упала замертво, будто бы от выстрела. По рефлексу я дёрнулся в надежде на то, что получится встать и подбежать к её телу, но мне удалось только вскрикнуть:
– Мама!
Зазвучали бурные аплодисменты.
– Вот так я бы себя чувствовала, если б ты повзрослел, обо всём узнал, усыпил меня, а потом ещё и сбежал с каким-то черноволосым дружком, – послышалось сбоку от меня.
Напрямую смотреть было страшно, поэтому я глянул, не поворачивая головы, боковым зрением. Перед глазами был лишь размытый силуэт. Старые ощущения, будто… я в очках?!
– О, вон с таким! – размытый силуэт указал куда-то вперёд, и я непроизвольно перевел взгляд на сцену.
Там лежало тело черноволосого, избитого парня. «Кристофер!» – в страхе сразу же догадался я. К моим губам что-то приблизилось.
– На-ка, сынок, выпей. Время приёма лекарств.
Я только сильнее сжал губы. Раньше моя мама выдавала мне таблетки строго по расписанию, каждый раз утверждая, что они несомненно улучшат моё зрение, помогут поправиться. Поверил, очень помогли.
– Уилли, пора выпить таблетки! – уже настойчивее продолжала мать.
Тогда-то ко мне вернулась возможность двигаться. Я сразу отодвинул таблетки от своего рта, ничего не сказав из-за того, что повернулся в сторону матери.
Вместо неё рядом со мной сидела изуродованная кукла. Я вскочил и хотел было закричать, но тут же обнаружил, что куклы, подобные этой, были разбросаны по всему театральному залу. Даже на сцене вместо Кристофера лежала ужасающая кукла. Я побежал к выходу, но до него было не добраться. Я словно и не двигался вовсе.
В это время за моей спиной зазвучал ужасный рёв, сводящий с ума. Но в какой-то момент я перестал слышать от слова совсем и внезапно ощутил, как из ушной раковины по щеке стекла струйка крови. Сейчас мне было не до этого, ведь я наконец добрался до выхода, задёргал ручку и… ничего. Закрыто. В этот момент я стал задыхаться и тонуть в собственной крови. Голос и способность двигаться опять покинули меня.
Глава 19
Гнусный мир
Проснулся я в ледяном поту, и задыхаясь, но тем не менее бесконечно радовался тому, что это был всего лишь очередной кошмар. Вчерашнего дня я практически не помнил, как и момента, когда лёг спать. Встав с жёсткого дивана, я сразу пошёл в ванную, умываться. За спиной послышались приближающиеся шаги.
– Проснулся?
Я остановился у раковины, подняв голову на уровне зеркала. Конечно, смотреть я не мог, но откуда-то точно знал его расположение.
– Да, доброе утро.
Я почувствовал на себе удивленный взгляд.
– Ты видишь? – с надеждой в голосе спросил Крис.
Я отрицательно мотнул головой и выкрутил вентиль с холодной водой на максимум. Кристофер вздохнул.
– Завтрак на столе, – сказал он и удалился. Я остался умываться.
Через десять минут я уже сидел на кухне за столом. Крис, как только поставил чайник, сел рядом и стал прокручивать колёсико радиоприемника в поисках какой-нибудь хорошей песни. Я в это время сидел, уплетая сырный омлет, но как только услышал звук закипания чайника, тут же рефлекторно подорвался и собрался было его снимать, но Кристофер, положив руку мне на плечо, грубо усадил на место и строго скомандовал: «Сиди!» Я сел.
– «Я не спрашиваю, сколько у тебя денег, не спрашиваю, сколько мужей.
Я вижу, ты боишься открытых окон и верхних этажей…»*
*Наутилус Помпилиус – «Крылья»
– «А что за песня то была? "Крылья", "Наутилус"»*, – процитировал Крис, «стоя лицом к стене», после чего усмехнулся. Я не понял.
– Смотрел фильм «Брат»? – спросил Крис, снова сев рядом и поставив передо мной кружку чая.
Я отрицательно помотал головой.
– Жаль, – вздохнул он. – Когда ты сможешь снова видеть, обязательно посмотри.
Я замер.
– В смысле, «сможешь снова видеть»? Ты в магию вдруг поверил?
– В медицину, а точнее, обычную операцию.
Я отставил тарелку, возмутившись сильнее:
– Какая медицина? Какая операция?! Я не собираюсь делать никаких операций!
– «Где твои крылья, которые нравились мне?» – перебивал меня голос из радио.
– Как не собираешься? – возмутился Крис. – Зачем же тогда весь этот побег, если ты не собирался ничего менять?
– Я не намерен видеть весь этот гнусный мир. Уж лучше быть слепым, чем смотреть на корыстных и злых людей, которым важны лишь бумажки и внешний вид. Каждый нормальный человек давно уже выколол бы себе глаза!
Кристофер уставился на меня в шоке, пару минут помолчал, а затем поморщился.
– Нахрена ты тогда сбегал от своей больной мамаши?!
– Вот именно, больной!
*Фраза из фильма «Брат».
– Нет, это ты сейчас ведёшь себя, как больной! – перебил меня Крис. – Сбежал от мамки, которая, по твоей же логике, помогла бы тебе не видеть, как ты говоришь, «гнусный мир», втянул меня в это и, между прочим, менты обвинят именно меня, в случае чего, а потом посадят за решётку!
Я перебил его:
– Зачем ты тогда пошёл на это, раз сейчас жалуешься на неоправданные ожидания?!
– Да потому, что хотел помочь тебе снова видеть! – он вскочил из-за стола. – Как ты не понимаешь, я же сделал это ради тебя, я ради тебя за решётку готов был сесть, лишь бы спасти от ёбнутой мамаши и помочь обрести зрение! Но нет, сейчас ты выёбываешься, как маленький ребёнок из-за абсолютно нелогичного решения!
Я тоже вскочил из-за стола, но только для того, чтобы выйти из кухни.
– Как жаль, что я не оправдал твоих ожиданий, – язвительно прыснул я через плечо.
– Ну и вали в свою «негнусную» жизнь, только моей помощи больше не проси! Вечером, когда копы заявятся сюда, меня здесь уже не будет.
Я замер, обдумывая, как лучше поступить: оставить всё как есть или вернуться и умолять остаться. Но гордость дала о себе знать, и я направился в комнату более быстрым шагом.
Весь день я просидел в закрытой комнате, без еды и воды, только рисуя. Соизволил выйти лишь под вечер.
– Знаешь, я решил, что нам надо помириться. Да, ты не прав, да и я немного… – начал я, а в ответ тишина.
– Ты что, до сих пор обижаешься? – усмехнулся я.
В квартире ни шороха. Я вздохнул.
– Ладно, я первый извинюсь: прости.
Я немного подождал.
– Теперь твоя очередь, – подгонял я, но в ответ была только тишина.
Я обошёл сначала гостиную, потом кухню, ванную, туалет, и с каждой пустой комнатой становился всё нервнее.
– Крис, прекращай эти прятки!
Я подбежал к столу и дивану в гостиной – пусто. Ни рюкзака, ни вещей Кристофера, только идеально сложенные подушки. И всё. Всё остальное на месте: деньги, еда, всё, кроме Криса. Я нервно вытащил телефон, набрал его номер дрожащими руками и нажал кнопку вызова. Пошли гудки, но с каждым новым мое сердце билось всё громче. И так, пока гудки не прошли совсем. Тогда-то я стал слышать биение настолько громко, будто сердце сидело в моих ушах. Я судорожно набирал его номер снова и снова, но ничего не менялось.
В какой-то момент я перестал слышать совсем, как в том сне, и упал на диван, заливаясь горькими слезами, будто ребёнок, которого бросила мать. Я продолжал набирать его номер, пока моя рука не перестала двигаться, а я не отключился.
Глава 20
Конец
«Скажи мне, что мы просто не сдохнем от удушья в коробке – в этой тухлой квартире»
ГРУНТ! – «Скажи мне»
В ту ночь мне не снилось ничего: ни обычных снов, ни кошмаров. Абсолютная пустота, будто я опять ослеп.
Без Кристофера я перестал чувствовать себя дома, съемная квартира вмиг превратилась из теплой и родной в неуютную и незнакомую. Я бился о каждый угол и искал выключатели по полчаса, сидел в комнате, боясь выйти, и не прикасался к еде.
Прошёл целый день бессмысленных попыток дозвониться до Кристофера, а потом я и вовсе перестал брать в руки телефон. По окончанию второго дня я перестал питаться, ибо аппетита и так не было, а желания есть уж тем более. В итоге, на третий день я перестал выходить из комнаты вообще.
После ухода Кристофера моя жизнь потеряла какой-либо смысл, и я стал просто существовать. До этого почему-то в голову не приходила мысль о том, что он может вот так просто оставить меня и уйти. Жизни без него, как раньше без мамы, я не представлял.
По прошествии ещё пары дней я уже не выдержал: оставив всё (и деньги, и одежду, и пакет с едой) в квартире на своих местах, я в последний раз набрал номер Кристофера и вышел на балкон. Пошли гудки. Я снова замер, не дыша, пока звук гудков бил по ушам, а сердце отбивало свой тревожный ритм. Надежду на возвращение Кристофера я потерял уже давно, но всё равно почему-то ждал его ответа. После очередного гудка телефон замолк. Я сердито бросил его на подоконник и вздохнул. Гудки больше не били по ушам, но сердце продолжало барабанить так, словно пыталось проломить рёбра. Я положил руки на перила и вновь вздохнул, только на этот раз отрывисто. С разных сторон до меня доносились разные звуки, на которые я раньше не обращал внимания: снизу гул машин, разговоры, откуда-то сбоку шум телевизора или радио. Я вспомнил тот самый вечер, когда мы с Крисом только заехали сюда: он перетащил радио в гостиную, и там на полу мы ели доширак, болтали о всяком глупом и слушали разные песни старых рок-групп, устраивая собственное караоке. Стало грустно, и я вновь начал вслушиваться в окружающие меня звуки: где-то снизу послышались крики, похожие на ссору. Я почувствовал неприязнь из-за того, что теперь вспомнил, как ссорились мы с Кристофером. Стало мерзко от самого себя. Я крепче взялся за перила и перевалил сначала одну ногу, а затем вторую. В этот момент спереди послышался звук вращающегося в замочной скважине ключа, скрип двери и шуршание пакета.
– Уильям? – раздался голос из коридора.
– Крис… – одними губами прошептал я.
На моём лице возникла счастливая улыбка от осознания того, что он вернулся. Кристофер наконец-то вернулся!
– Крис! – крикнул я, а затем попытался перекинуть ногу обратно, но вместо этого случайно сбил руку.
Вторую сразу отпустил на автомате от неожиданности. После этого всё как во сне: голос Кристофера, его силуэт на балконе и я, летящий вниз с неимоверной скоростью. Ещё помню его тревожный голос, помню, как хотел его увидеть, хотя бы в последние секунды своей жизни. А затем наступила тьма.
