Читать книгу: «Цветок Аида», страница 5
Глава 12
Кора
Сегодня вечером приезжает семейка Аракчеевых, а я с утра на взводе – все из рук валится. Очень хочу сбежать отсюда, оказаться как можно дальше от папиного дома, одежды и обуви, которые накупила мне Геля, и, главное, от Даниза.
«Привет, малышка. Надень для меня сегодня глубокое декольте, и никаких лифчиков».
Я быстро стерла сообщение и засунула мобильный в задний карман джинсов. Чертов мажор! Умеет испортить настроение. Я уже близка к тому, чтобы отправить его в ЧС, но приходится сдерживаться, чтобы не выдать себя раньше времени.
– Привет, Герман! – Я не сразу заметила своего «садовника». Лишь когда он поднялся на ноги, его стало видно из-за куста магнолии. В его руках был секатор.
– Здравствуй, Кора. – Он коротко кивнул и снова скрылся за кустарником, мне пришлось подойти к нему ближе, что продолжить.
– Я хочу извиниться.
Он удивленно обернулся, скинул с головы свой вечный капюшон и вопросительно посмотрел на меня. С трудом, но я все же выдержала его взгляд. Рядом с ним природа замирала, я не чувствовала запаха растений и цветов, казалось, исчезал даже кислород из воздуха. Темная фигура Германа словно поглощала в себя все вокруг.
Или у меня просто расшалилось воображение на нервной почве.
– Извиниться? Что случилось?
У него очень красивый голос – глубокий, очень звучный и… мужской. Он волнует и успокаивает одновременно. Я не знаю, как такое возможно, но с тех пор, как он появился, я часто о нем думаю. Точнее, о том, что нам предстоит с ним сделать. У меня холодеет на душе, стоит мне только представить, что он меня коснется…
– Кора?
– И-извини, задумалась. И что отвлекаю, тоже извини. – Я чувствовала, что краснею, злилась на себя, а он терпеливо стоял и ждал, когда я все объясню. – Дело в том, что я не ожидала, что ты так ответственно отнесешься к работе… мы особо не договаривались, а ты уже почти все клумбы прополол. Прости, что сразу не поняла и думала о тебе, что…
Я запнулась, отвела взгляд в сторону, потому что уже не могла больше смотреть в его глаза. Герман притягивал к себе, а я боялась, что если снова посмотрю в его глаза, то просто растворюсь, исчезну.
– Что ты думала обо мне, Кора?
Я нервно крутила кончики волос, но все же заставила себя посмотреть на Германа.
– Думала, ты обычный прощелыга, который ничего делать не будет, ведь я не для этого тебя наняла.
– Прощелыга? – Он снял рукавицы и начал разминать длинные пальцы.
– Да… – Я снова покраснела. – Так бабушка называет плохих работников.
– И ты думала, что я такой.
– Да, ты зарабатываешь тем, что кулаками машешь! – начала я оправдываться. – Что я еще должна была о тебе думать?
– Забавно ты извиняешься, Кора. – Герман усмехнулся, поднял с газона рукавицы и снова их надел. – Кусты сегодня подстригу, надеюсь, успею до вечера. Газоном завтра займусь.
– Сегодня вечером нельзя никаких работ проводить. – Я грустно вздохнула, снова вспомнив о приезде Аракчеевых. – У нас будут гости. К сожалению.
– Твой жених. – Герман спокойно кивнул. – Ты говорила.
– И еще вся его противная семейка. Старший брат вроде нормальный, но так, условно… – Я повертела ладонью в разные стороны. – Но хуже всего то, что приедет самый большой гад, который все это и затеял. Меня стошнит от одного его вида!
– Такой страшный? – негромко спросил Герман. Он снова взял в руки секатор и стал аккуратно подрезать ветки.
– Понятия не имею, как он выглядит! Да и знать не хочу. Кажется, он не совсем родной брат Данизу. Папа говорит, что это самый опасный человек в их семье, с ним лучше не ругаться. И я еще зачем-то должна ему понравиться.
– Ты дрожишь, Кора. – Герман выпрямился и, подойдя, вдруг стал стягивать с себя черную толстовку. Ткань поползла вверх вместе с черной футболкой, и я на несколько мгновений увидела гибкий, с рельефными мышцами торс. От пупка вниз тянулась дорожка из темных волос. Я поспешно отвернулась. Теперь точно не смогу посмотреть ему в глаза.
На плечи легла тяжелая толстовка. Я тут же ощутила запах Германа на себе – резкий и холодный, но почему-то снимать с себя чужую одежду не хотелось.
– Спасибо. – Я обернулась, уткнувшись взглядом в его грудь. Под тонкой футболкой угадывались стальные мышцы. Этот парень был очень силен, но я бы не хотела увидеть его в драке.
– Не за что.
– Я сейчас оденусь потеплее и все верну.
Герман смотрел в сторону, я проследила за его взглядом и невольно потянула вперед рукава толстовки, будто боялась, что у меня ее сейчас заберут.
– Она всегда так часто к тебе бегает? – не глядя на меня, спросил Герман. Не отводя взгляда, он смотрел на Аделину, которая остановилась на дорожке почти напротив куста и теперь разглядывала нас с Орловым.
– С тех пор, как папа решил меня выдать замуж, намного чаще стали с ней общаться. – Я старалась говорить спокойно, зная, что Герману моя сестра не нравится.
– У нее же своя свадьба должна быть? – спросил он. – Я слышал это от твоей бабушки.
– Да. – Я помахала рукой Аделине. – Но папа сказал, что сначала договорится с этим чертовым Аидом по моей свадьбе и я подпишу брачный контракт.
– Аидом? Чертовым?
– Не знаю, о чем думали его родители, когда называли сына таким именем.
– А что не так с именем?
Аделина уже шла к нам, я умоляюще посмотрела на Германа.
– Слушай, будь с ней поприветливей, хорошо? Аид – это имя бога мертвых. Греческие мифы читал когда-нибудь?
– Нет. А надо было?
– Извини. – Я смутилась. Мне очень не хотелось выглядеть перед этим парнем богатенькой всезнайкой. – Это неважно.
– Привет, ребята! Не помешала?
Аделина в своем розовом длинном пальто выглядела очень женственно. Волосы красиво спадали на плечи. Моя сестра – очень красивая девушка и прекрасно умеет себя подать, у нее это врожденное, от мамы.
– Нет, конечно, не помешала! – ответила я и за себя, и за Германа. – Ты ко мне?
– Не совсем. – Аделина покачала головой. – Хотела попросить твоего садовника нарезать нам роз. Мама хочет украсить ими гостиную.
– Да, она говорила. – Я кивнула. – Могу помочь.
– Не хочу тебя отвлекать, сестричка! Сегодня твой день. – Аделина широко улыбнулась. – К тому же меня мама к тебе отправила, сказала, не может до тебя дозвониться.
– А что случилось? – Я вынула из кармана телефон. И правда на «беззвуке» стоит – после сообщения Даниза я больше не хотела отвлекаться на мобильный.
– У твоего жениха поменялись планы, – вздохнула Аделина. – Или у его братьев… я понятия не имею… но они приедут не вечером, а днем. Мама велела тебе идти к ней вместе с платьем, которое она для тебя выбрала. Кстати, и правда холодает.
Аделина поежилась и вопросительно посмотрела на Германа. Тот, кажется, вообще нас не слышал и не слушал – натянул на себя свою толстовку, накинул на голову капюшон и снова принялся подстригать ветки.
– Спасибо, но я сама оденусь и приду, когда они объявятся.
Отвернувшись, я пошла к дому. Настроение было ниже плинтуса. Я собиралась днем поболтать с Дианкой, посмотреть на ее новые букеты. Мне нужно было переключиться, и я очень скучала по подруге. А вместо этого должна была наряжаться, чтобы выглядеть как новогодняя елка на ярмарке.
Бабушка, не выдержав постоянных приходов Гели к нам в коттедж, сегодня сбежала в магазин к Диане. И я ее не виню. Она хотела вернуться как раз перед ужином, чтобы быть рядом со мной, когда приедут Аракчеевы. А теперь за столом я буду одна.
Я быстро набрала мачехе.
– Кора! Они уже едут к нам! – Геля очень волновалась, я слышала это по ее звенящему голосу. – Нет, не сюда поставь. Господи, да не эти салфетки… Кора, ты тут?
– Да, мне Аделина сказала, что планы поменялись. Я не знаю, успеет ли бабушка приехать…
– Хуже всего, что мой стилист не успеет! – Геля чуть ли не плакала. – Кто уложит твои волосы, непонятно. Накрасить, допустим, я сама тебя смогу… ну кто так делает?! Твой отец тоже в шоке, у него важные переговоры срываются.
Не надо было их приглашать, вот и все. Вслух я этого, конечно, не сказала.
– Геля, я всю свою жизнь сама о себе заботилась и о своей прическе тоже. Не волнуйся, пожалуйста, я сама все сделаю и приду, когда будет нужно. Не переживай так.
– Что они о нас подумают, Кора? Что о тебе подумают?!
– Мне все равно, что они обо мне подумают. – Тут я была совершенно искренна. – Если захотят, всегда могут отказаться…
– Не смей так говорить, Кора! – прошипела Геля. – Ты обязана понравиться старшему брату Даниза… Да не сюда вилку для салата…
Я нажала на отбой. Бабушке решила не звонить – она точно не успеет по нашим пробкам приехать к началу обеда, только волноваться будет, а ей это категорически нельзя. Через три недели у нее осмотр у кардиолога, я каждый день молюсь, чтобы ее сердце продолжало биться.
В моей спальне в шкафу под целлофаном висело платье, безумно дорогое. И очень взрослое. Как раз с глубоким декольте, которым грезил этот придурок Даниз. Странно, конечно, у этого парня все есть, я видела девушек в его «Инсте» и не понимаю, чего он так ко мне привязался.
«Это платье выгодно подчеркивает твою фигуру, Кора. Тебе пора становиться женщиной».
Женщиной, Геля, а не товаром на продажу!
Я мысленно спорила с мачехой, а затем вытащила из шкафа свое любимое платье. Когда-то оно было маминым. После ее смерти бабушка его сохранила. Для меня. Оно очень простое – ажурная белая туника с голубыми вставками на груди, на длинных рукавах и внизу, чуть выше колен. Его мама связала сама из тонкой пряжи. И каждый раз, когда я его надеваю, чувствую тепло мамы.
Мне все равно, что скажет папа с Гелей, понравлюсь ли я этому Аиду, Данизу, его мамаше… плевать.
Я быстро разделась, а потом сняла с вешалки мамино платье и надела его. И тут же почувствовала себя лучше. Распустила волосы, провела по ним пальцами и довольно прикрыла глаза.
Все будет хорошо. Нужно только пережить этот ужасный обед, а потом поговорить с папой. Речь я заготовила и отрепетировала. Он должен будет согласиться на мою просьбу.
В дверь коттеджа громко постучали. Я горестно вздохнула – на пороге наверняка Геля, и она тут же упадет в обморок, увидев меня в этом платье. Но делать нечего, не держать же ее за дверью.
Я перекинула на грудь волосы и пошла открывать.
На пороге стоял Герман. Я видела, как вспыхнули огнем его черные глаза. Он не отрываясь смотрел на меня, я инстинктивно шагнула назад. В горле от волнения пересохло. Нужно было что-то сказать, но я просто не могла.
Он шагнул вперед и, не отводя от меня взгляда, закрыл на замок дверь.
Глава 13
Кора
– Что-то случилось? – Я отошла еще дальше, вглубь коридора. Слева, всего в паре шагов от меня, открыта дверь в мою комнату. И если вдруг…
– Ничего не случилось. – Его взгляд стал прежним – спокойным и безразличным. Но я никогда не забуду, как алчно блеснули его глаза, едва он зашел. – Твоя мачеха попросила проводить тебя к ней.
Герман быстро оглядел нашу скромную прихожую: маленький диван, шкаф с открытой вешалкой, небольшое зеркало и полку, на которой обычно лежали ключи да какая-нибудь мелочь.
– Не пойду. – Я обняла себя за плечи и попятилась к двери. – Я потом… когда они приедут.
– Боишься меня. – Наверное, прочитал страх в моих глазах и совсем не удивился.
– Тебя здесь все побаиваются, – вырвалось у меня. – Даже папа старательно на тебя не смотрит, когда приходит в наш сад.
– Разве я сделал что-то плохое? – Герман шагнул было вперед, но тут же остановился, посмотрел под ноги и снял резиновые сапоги. Аккуратно поставил их рядом с моими кроссовками и медленно пошел ко мне.
– Иногда не надо ничего делать такого. – Я облизнула пересохшие от волнения губы. – Чувства – они на то и чувства, им не всегда нужно логичное объяснение.
– Не придумывай себе всякую хрень, Кора. – Он подошел вплотную и положил руку на дверь прямо над моей головой. – Если б я хотел, ты просто не ушла бы тогда из подвала, но ты здесь – жива, здорова и почти богатая жена.
– Сплюнь и постучи по дереву. – Я нервно усмехнулась, но страх постепенно уходил. Мне, наверное, просто показалось. – Мне не нужны ничьи деньги, все, что я хочу, – это чтобы моя жизнь осталась такой, как раньше.
– А какая у тебя жизнь, Кора? – Он чуть наклонился и заглянул в мои глаза. На его губах играла усмешка. Это и разозлило, и придало мне силы.
Я оттолкнула его от себя, он и не сопротивлялся, отошел в сторону, скрестив руки, но явно ждал ответа.
– После того как умерла мама, я никому не была нужна, кроме бабушки. Папа поселил нас здесь только потому, что после маминых похорон какая-то желтая газета написала, что дочь бизнесмена Солнцева живет в убогой «однушке» с бабушкой, а ее отец совсем про нее забыл. Я давно смирилась с тем, что его любимая дочь – это Аделина, а я… у меня только бабушка. Но знаешь, что чувствую? Я не смогу быть «богатой женой» такого вот Даниза. Если бы ты только его видел, то даже в шутку не стал бы такое говорить. У меня была отличная жизнь, пока папа не влез в долги и теперь вынужден прогибаться перед этими людьми. У меня была свобода. Я хочу снова принадлежать только самой себе!
Я шумно выдохнула, переведя дух. Как же здорово иногда просто выговориться!
– Тогда просто скажи «нет», – мрачно ответил Герман. – Уходи сама, не жди скандала, тебе даже ничего не придется платить мне.
– Не все так просто… Я не одна, у меня бабушка, наш магазин, этот дом…
– Папин дом и его деньги. А ты говоришь – свободная? Малышка, да ты и смысла этого слова не знаешь.
– А ты знаешь? – Я еще больше рассердилась. – Ты тоже что-то не очень счастливый ходишь, я же вижу!
– Но я не настолько глуп, чтобы верить, что можно быть свободным, Кора. – Герман, не спрашивая разрешения, прошел в мою комнату, мне ничего не оставалось, как последовать за ним. – Человек не принадлежит себе, это иллюзия, всегда есть обстоятельства, обязательства, долги…
Я уселась в свое кресло и с любопытством смотрела на хмурого Германа. Впервые он так разоткровенничался.
– Ты кому-то должен?
В ответ в воздухе повисла пауза, а еще я почувствовала, что между нами снова сгущается напряжение. Наконец он нехотя сказал:
– Я, как и ты, заложник своей семьи, Кора. В этом мы очень похожи.
– Мне жаль! – Так захотелось подойти к нему, положить руку на плечо и сказать, что все образуется. Но я не решалась. Это как погладить грустного волка или уставшего льва. В любом случае загрызет.
– Ты очень странная, Кора, – негромко проговорил Герман. – Хочешь обмануть людей, которых сама же называешь очень опасными, и жалеешь меня.
– А разве тебя нельзя пожалеть? – осторожно спросила я. – Ты ведь тоже человек.
– Ты меня не знаешь. Поверь, лучше тебе прекратить этот разговор и пойти в дом к твоей мачехе. Когда я уходил, видел, как твой папаша приехал.
– Любой человек, что бы он ни сделал, заслуживает того, чтобы его пожалели. И лучше я останусь здесь с тобой, чем буду с ними ждать Аракчеевых.
– Польщен. – Он отвернулся и стал разглядывать фотографии на стене. – Ты очень похожа на мать. У меня не осталось столько воспоминаний о своей.
– А твой отец?
– Горит в аду. – Он дотронулся до одной из фотографий и, обернувшись ко мне, сказал: – Тебе очень идет ее платье. Сама нежность.
У меня дыхание перехватило от его слов.
«Сама нежность».
Этот парень просто так ничего не говорит, не расточает глупые комплименты, не пытается никому понравиться, и мне в том числе. И если он так сказал…
– Твоему «почти мужу» очень понравится.
Как обухом по голове!
– Пожалуйста, не говори о нем больше ничего! Ты не представляешь, как он мне противен. Он омерзителен и уже достал своими тупыми приколами. Просто пообещай мне, что все сделаешь, как договаривались. И этот придурок никогда не станет моим мужем.
Я удивленно смотрела на мрачное лицо своего «садовника» и совершенно не понимала, почему он молчит.
– Герман?
– А вот и гости пожаловали, – негромко сказал он, кивнув на окно. – Пойдем, я тебя провожу.
Я только сейчас сообразила, что так и не накрасилась, а волосы даже в косу не заплела, но Герман торопил.
– Надень пальто или кофту: на улице холодно, – хмуро посоветовал он. Скользнул взглядом по моему лицу, когда я наспех красила блеском губы, и отвернулся. Я не знала, что его внезапно разозлило, но спрашивать не стала.
Герман шел рядом, накинув на голову капюшон и спрятав руки в карманы. До папиного дома оставалось всего метров десять, не больше, когда мы увидели их.
Ядовито-зеленое платье почти до пят не заметить было сложно, но мой взгляд от Раисы переместился влево, я вздрогнула и вцепилась в рукав Германа.
– Что?
– Вон, видишь, трое мужчин рядом с папой? – негромко спросила я и чуть замедлила шаг. – Самый высокий – это Всеволод, рядом с ним с мобилкой в руке жует жвачку козел Даниз, а третий, наверное, Аид.
Мужчина стоял ко мне в профиль, он был одет во все черное, на глазах черные очки. Высокий и стройный, как его братья.
– Это который царь мертвых и самый главный гад? – шепнул мне на ухо Герман и потянул в сторону, к огромной иве.
– Ты запомнил? Да, этот мерзавец. Мачеха с отцом хотят, чтобы я ему обязательно понравилась!
– Не сомневайся, Кора, Аид будет от тебя в восторге. А теперь иди.
Он подтолкнул меня вперед, и вовремя. Едва я сделала пару шагов, как наткнулась на Даниза.
– Ну наконец-то! – Он вальяжно улыбнулся. За те недели, что мы не виделись, он стал еще противнее. И с гелем на волосы явно переборщил. – Иди ко мне, детка…
Он распахнул объятия, но в ту же секунду взвизгнул от боли, схватившись за левое плечо.
– Что случилось? – К нам уже подскочил Всеволод и взволнованно оглядел меня с ног до головы. – Каролина, что с тобой?
– Да не с ней, дебил! – выругался сквозь зубы Даниз, он по-прежнему держался за плечо. – Со мной. В меня что-то бросили… Эй! Арсений…
Папа уже спешил к нам, Всеволод пытался урезонить брата, который никак не хотел успокаиваться, но никто не смотрел себе под ноги. Кроме меня. На дорожке лежал небольшой камень, которого точно не было, когда мы здесь стояли с Германом.
Я радостно улыбнулась. Папа рассыпался в извинениях, толком не понимая, что случилось, Раиса в своем зеленом платье тоже прискакала, за ней, цокая каблуками, прибежала Геля. Аид даже не повернул к нам голову, так и остался стоять у входа в дом.
– Похоже, будет синяк. – Всеволод, самый разумный и спокойный, наконец, позволил Данизу снова надеть пиджак. – Каролина, ты ничего не видела?
– Совсем ничего. – Я еле удержалась от улыбки.
– Пойдемте в дом, скорее, – потребовал папа.
Я же старалась не замечать округлившиеся от изумления глаза мачехи. Мне было глубоко плевать, что она скажет про мое платье.
Я в нем сама нежность. Обернулась, посмотрела на нашу иву, рядом с ней никого не было.
Спасибо!
Я улыбнулась и пошла вслед за всеми в дом. Обед точно не будет ужасным. Никакой Даниз или Аид мне не страшен, ведь я не одна!
Глава 14
Кора
Гостиная благоухала. Прежде я никогда не видела здесь столько цветов: две большие напольные вазы с белыми розами у окна и камина – слава богу, не зажженного. На обеденном столе нежный букет из ромашек и оксипеталума. Он прекрасно сочетался со скатертью и цветом тарелок, видно, что Геля дала четкие указания, какие цветы срезать.
– Это все из оранжереи Каролины. – Мачеха словно читала мои мысли. – Наша девочка очень любит цветы, заботится о них…
– Да, я ни в чем не отказываю своей дочери, – поддакнул папа, глядя на Аида. – Надеюсь, так будет и дальше, когда Кора обретет новый дом.
Тот молча кивнул. Немногословный мужчина, но не сказать чтобы какой-то особенный. Я ожидала, увидев старшего брата Даниза, почувствовать страх и острое неприятие к человеку, который замутил эту чертову свадьбу. Но в душе ничего не откликалось, когда я смотрела на Аида. Геля на него поглядывала исподтишка, но потом успокоилась, надела на лицо свою светскую улыбку и что-то втирала Раисе.
– Очень красивые цветы, Каролина. – Сева тепло мне улыбнулся. – Наверное, стоит большого труда их вырастить?
– Еще как, – вместо меня ответила сестра, – Кора у нас большая труженица, у меня вот, например, ни на что не хватает времени, кроме учебы. Но зато у Коры есть личный садовник.
Сева и Даниз с любопытством посмотрели на меня, я же покраснела, словно меня поймали на чем-то непристойном.
– На самом деле он работает у нас всего несколько дней, до этого…
– Но по тому, сколько времени вы проводите вместе, – перебила меня Аделина, – он быстро учится и успевает много больше, чем прежний садовник. Эти цветы как раз срезал он под моим присмотром.
– Дорогая, наши бытовые хлопоты вряд ли интересны гостям. – Мачеха мягко улыбнулась дочери, но глаза Гели добротой отнюдь не светились.
У меня же внутри все похолодело от цепкого взгляда Даниза. Вот уж не ожидала, что этот пресыщенный мажор способен так смотреть. Интересно, у кого научился? Точно не у старших братьев.
За столом я оказалась как в тисках: справа от меня сидел жених, слева – Аид. За все время он не произнес ни слова, отделывался короткими кивками, хотя и папа, и мачеха пытались завести с ним разговор. Что бы ни говорили об этом человеке, но я инстинктивно отодвинулась к нему, чтобы быть чуть дальше от Даниза. И если он не уберет руку с моего стула, мне придется весь этот обед просидеть с прямой спиной, ни на минуту не расслабившись.
– У меня есть кое-что для тебя, весталка, – шепнул он, когда Раиса обсуждала с мачехой летний отдых в Италии. – Тебе понравится!
Я выдавила из себя улыбку и сосредоточилась на вылавливании гребешков из салата. Похоже, удар камнем в плечо был не очень сильный. Весталка! Тоже мне знаток истории.
Напротив меня рядом с Севой и Раисой сидела Аделина. Она посматривала на бокал красного вина, который стоял перед матерью Даниза, и грустила. А я только сейчас заметила на ее правой руке красивое кольцо, очень похожее на помолвочное. Неужели?!
– Арсений, мы посмотрели с Данизом несколько квартир в центре, – Сева обращался к папе, но смотрел на меня. – Нужно мнение Каролины.
– Мы с Корой обязательно…
Но Сева перебил мачеху:
– Я хочу послушать будущую невестку.
Все взгляды обратились на меня.
– А я – свою будущую жену, – ухмыльнулся Даниз и снял руку со спинки стула. Но только для того, чтобы положить ее мне на колено. Я чуть не подскочила.
– У меня очень стеснительная дочь, Всеволод, – вмешался папа, за что я была ему очень благодарна. – Она только второй раз жениха видит, а ты уже…
– Каролина, что скажешь? – Сева смотрел теперь только на меня, словно ему был очень важен мой ответ. Из всех троих братьев он единственный казался почти нормальным.
– Конечно, я посмотрю, но не слишком ли рано?
– В самый раз. – Даниз незаметно для других, но очень ощутимо для меня погладил мою коленку. – На следующей неделе в самый раз. И мы вдвоем посмотрим. – Он кивнул мачехе. – Нам там жить, не вам.
– Аделина, кажется? – Раиса, которая до этого лишь молча наблюдала за перепалкой, обратила внимание на мою сестру. – Ты ведь тоже выходишь замуж?
Беременность Аделины еще не была видна, и, судя по тому, что тарелки с закусками и салатами рядом с ней были полупустыми, токсикоз ее, к счастью, не мучил.
– Да. – Сестра с радостью подняла правую руку и показала золотое колечко с небольшим камнем. – Да, у нас свадьба будет сразу же после Коры и Даниза.
Даниз громко хмыкнул и, не скрывая пренебрежения, взглянул на мою сестру. Я ничего не понимала.
Сева вдруг закашлялся, бросил пристальный взгляд на младшего брата, а потом, извинившись, вышел из-за стола.
– Это будет скромное семейное торжество, Раиса. – Папа постукивал пальцем по полупустому бокалу. – Но мы будем очень рады видеть вас всех.
Рука Даниза поползла вверх от коленки к бедру, и я уже не выдержала.
– И-извините! – Я вскочила со стула и, не дожидаясь разрешения папы, почти бегом вышла из гостиной.
Господи, ну почему он такой мерзкий?! С виду обычный парень, но от его прикосновений меня всю колотит. Никакую квартиру я с ним вдвоем точно смотреть не стану.
На веранде было прохладно, дул сильный ветер, начинался дождь. Но меня такая погода радовала – я постепенно приходила в себя. Прислонившись к перилам, вдыхала мокрый воздух и думала о другом парне. О том, который пах дождем.
За спиной послышались шаги, я думала, что за мной пришел папа или того хуже – Даниз, но я ошиблась.
– Лера, если я сказал, что не мог тебя взять с собой, значит, не мог!
Голос Севы звучал очень жестко, я отошла к стене, чтобы он меня не заметил. Разговор явно был личным.
– Ты еще мне не жена, чтобы устраивать такие истерики! А будешь требовать, то и не станешь ею!
Ого! Оказывается, у Севы тоже есть невеста. Он стоял ко мне спиной, нервно сжимая в руке мобильный. Я почти не дышала.
А потом он резко повернулся, видно, почуял что-то.
– Каролина… – Взгляд, очень гневный, даже злой, постепенно смягчился. Я же чувствовала себя воровкой, пойманной на месте преступления.
– П-прости… я не хотела.
Он спрятал телефон в карман брюк и подошел к перилам, у которых только что стояла я.
– Все в порядке, Каролина. Это ты извини. Моя девушка, почти невеста… иногда не очень хорошо понимает мои обязанности и мое место в семье.
Я не знала, что сказать, мне было неловко, но он терпеливо смотрел на меня и как будто ждал чего-то.
– Мне тоже часто не хватает внимания тех, кого я люблю. Но любовь не требует доказательств. Я очень надеюсь, что ты помиришься со своей девушкой и у вас все будет замечательно.
– И я надеюсь. – Он грустно улыбнулся. – Хорошо, что ты войдешь в нашу семью, Каролина, нам очень не хватает твоего света.
Я отвела взгляд, мне стало стыдно за то, что очень скоро обману этого парня, который единственный ко мне нормально относится.
– Пора возвращаться, – сказал Сева. – Даниз должен кое-что сделать после обеда.
– Ага, должен. – Ленивый голос самого младшего Аракчеева заставил меня сжаться. Господи, ну зачем он здесь?
– Что должен? – тихо переспросила я, радуясь, что Сева еще здесь. Оставаться наедине с Данизом мне хотелось меньше всего.
– Хотел при всех, да мать велела не смущать твою сестрицу. – Он подошел ближе и, не обращая внимания на брата, взял меня за руку. – Ничего, если на колено вставать не буду? Ненавижу всю эту хню.
С этими словами он вытащил из кармана брюк темную бархатную коробочку. Я нервно сглотнула.
– Детка, у тебя будет все самое лучшее. И кольцо тоже.
Он открыл коробочку и впился взглядом в мое лицо. Я чувствовала, что бледнею: это кольцо – как приговор, как клеймо, которое запечатает всю мою жизнь.
– Нравится? Мать сказала, ты визжать будешь от восторга. – Он, похоже, ждал, что я и правда заору, а у меня слезы к глазам подступали. Неужели они не понимают, что делают?!
– Очень… красивое… спасибо!
Я хотела сейчас же выскочить под начавшийся дождь и убежать как можно дальше отсюда, спрятаться дома и никому не открывать дверь.
– Тогда давай пальчик. – Даниз уже надевал мне кольцо, я чувствовала, как холодный металл обжигает кожу. Клеймо. – А теперь давай поцелуемся наконец.
Он притянул меня к себе, его пальцы крепко впились мне в спину.
– Нет!
От неожиданности Даниз меня отпустил, и я, воспользовавшись его замешательством, метнулась к ступенькам, ведущим в сад. Плевать, что они обо мне подумают. Даниз, его братья, мать, мой отец… не могу, просто не могу!
– Каролина! – Я услышала за спиной окрик Севы, но лишь прибавила скорость.
Дождь усиливался, я свернула с дорожки на газон и тут же поскользнулась на мокрой траве.
Мамино платье! Только эта мысль и оказалась в голове, когда я, падая, инстинктивно выставила ладони перед собой.
Но мне не дали упасть. Сильные руки подхватили у самой травы и вернули устойчивость. Я снова уверенно стояла на ногах. Оказавшись прижатой к сильному телу, я опустила взгляд и узнала руку, которая меня обнимала. Только один человек неизменно ходил у нас в черной толстовке.
– Герман! – Я попробовала обернуться, и у меня, на удивление, это легко получилось.
Его голова, как обычно, была скрыта капюшоном, он был такой же мокрый, как и я. От дождя ничего не спасало. Никогда бы не осмелилась так сделать, но я была на взводе и кольцо горело на пальце. Свободной рукой я молча стянула с Германа капюшон и так же, не произнося ни слова, уткнулась носом ему в грудь. Он пах дождем, и мне это очень нравилось. Настолько, что я даже не вздрогнула, когда почувствовала, как его рука легла на мой затылок.
В небе громыхнуло, я подняла голову вверх и замерла. Так непривычно было видеть, как он улыбается, как в черных глазах, в которые я часто боялась заглянуть, мерцала нежность. Или мне просто показалось?
Хотела отвернуться, но он не дал – аккуратно снимал пальцами капли дождя с моего лица, а я, как завороженная, смотрела на него.
Дождь усиливался, но мы так и стояли обнявшись в саду и ничего не говорили друг другу.
