Читать книгу: «Край, где поселились люди», страница 34
Молодой майор сразу заулыбался и вежливо спросил у капитана Агеева:
– Вы, я так понимаю, тоже знакомы с Борисом Григорьевичем? Давно в райотделе?
– А как же! – ответил вместо капитана Николай. – И тоже нес службу под его началом!
Майор, казалось, облегченно выдохнул.
– Мы поднимемся? Николай говорит, там много интересного.
– Это да, – кивнул майор. – А я тут, ждем-с, да и с жильцами поговорить надо.
Андрей поднимался по лестнице, рассматривая все вокруг.
Черный закопченный потолок, выломанные двери, мусор повсюду, раскуроченная мебель, перепотрошенные помещения. Капитан обходил квартиры одну за другой, и везде было одно и то же: перевернутая вверх дном кухня, пустые холодильники, разбросанные вещи, разобранная вентиляция, отсутствие межкомнатных дверей. На каждом этаже было одно и то же.
Они поднялись на пятый: та самая квартира, откуда был выброшен телевизор, где наблюдалась еще большая разруха с перевернутой вверх дном мебелью, и место пребывания странной восьмерки – жилплощадь Тихоходовой Марии Савельевны.
Капитан Агеев растерянно глядел по сторонам: расстеленные в несколько рядов матрасы с наброшенными горой одеялами и подушками. Вещи и одежда, валявшиеся повсюду, лежащая на полу железная дверь, о которой говорил Николай, разломанный небольшой шкаф, разбитый секретер, разбросанные вокруг инструменты, свечи в стаканах, расставленная кругом посуда, фонарики различной конфигурации. Нелепая конструкция, напоминающая печь-буржуйку с трубой из выломанных частей вентиляционной трубы, которая была протянута наружу сквозь форточку и зажата двумя большими диванными подушками. Странно выглядели и большие тазы, заполненные кусочками разбитой мебели.
– Коль… стало быть, здесь восьмерка обитала?..
– Угу.
– Слушай, это же они вентиляционные трубы поснимали, получается… А где кирпичи взяли… цемент?..
– Говорят, строили из того, что нашли, кирпичи взяли с лоджий, с ванных комнат, у Поповой кусок стены выломан на четвертом этаже, еще со стены там, в подвале, говорят…
– Так это же… Коль, а когда они это все строили?.. Коля, это ж не так просто… – Андрей обвел взглядом залепленное скотчем окно.
Потом он прошел в соседнюю комнату: пустые бутылки, завалы из вещей до середины стены, сваленные в кучу продукты. Капитан осматривал кухню: снятые шкафы, заставленный посудой пол, несколько пакетов с засушенными сухарями, несколько десятков пачек чая, сложенные в картонную коробку, ведра, тазы, кастрюли. Он подошел к окну и глянул вниз. Потом повернул голову в сторону лоджии: разбитые стекла и снова куча тряпья.
– Коль… а если это давняя постройка? Может, они до Нового года соорудили?
– Да то-то и оно, пошли, покажу еще одно сооружение, еще больше.
За порогом соседней квартиры взору предстала похожая экспозиция: спальные места, сплошь заваленные теплыми вещами, покрывалами, пледами, подушками и одеялами. Гора пальчиковых батареек, фонарики, салфетки в огромном количестве, будто их собрали со всего дома. Посередине возвышалось полуразбитое сооружение, сделанное по той же схеме: газовая плита, обложенная кирпичами с дымоходом из вентиляционных труб.
– Я ничего не понимаю. Зачем это?.. Для отвода глаз… такое строить… А чья это квартира?
– Квартира Горбатько Тамары Ильиничны, временно отсутствует. По словам жителей дома, часто посещает родственников, но постоянно проживает здесь.
– Коль… надо бы и ее опросить… А почему сломано все?..
– Говорят, что было землетрясение…
Андрей поднял глаза на старлея, казалось, что сказанная информация является такой нелепой, что ее даже нельзя было произносить вслух. Капитан Агеев даже хотел возмутиться таким глупым ответом, но снова повернул голову в сторону печки. Он подошел ближе и открыл дверцу духовки.
– Это ж надо… Посмотри сюда, Коль! – Андрей глядел во все глаза внутрь: там, в огромной чугунной посудине, виднелись зола и угли. Капитан подошел ближе к трубе, которая, криво изогнувшись, валялась за самодельной печью. – А это ты видел… – Он пощупал поломанную конструкцию, перевязанную тряпками, поясами, скотчем и прочими веревками.
– Да видел…
– Надо срочно найти хозяйку этой квартиры, возможно, она оставляла ключи у этой Тихоходовой, и это сооружение было построено раньше, чем наступил новый год. Только зачем оно… Даже если кто-то сломал отопление, ну неужели за сутки так можно замерзнуть… Тут что-то пытались сжечь.
– Да какие сутки, Андрей? Даже если отопление выключили, давай допустим: несколько часов дом еще будет теплым, на улице плюсовая температура – ну никак нельзя так замерзнуть, чтобы начать разжигать костры и строить в квартире печку! Так я еще на крышу поднимался, там такая же история: там предбанник закопчен, и на самой крыше видно, что костер жгли, тоже кирпичи, понастроено что-то непонятное. Так главное, когда успели?
– А они что говорят… Хотя на их показания можно сильно не ориентироваться.
– Да они много чего говорят. А про то, что их тут двухметровым снегом засыпало?.. Это ж вообще хреномуть! Ты же помнишь сам: тридцать первого вечером мело сильно – это да, только к полуночи таяло уже все! Я во двор выходил ночью, снега почти не было, а к утру так вообще уже все растаяло.
– Да понятно это все. Интересно, когда последние жильцы уехали, во сколько?
– Тот, который нас вызвал, он тридцать первого до обеда уехал, не помню точно. В бумаги посмотри.
– А он не говорил, при нем ничего странного не происходило?
– Даже не упоминал.
– Может, какие неизвестные здесь были? Жильцы наблюдали что-нибудь подозрительное?
– Да они сказали бы… Но те, у которых бабло в квартире, они вроде после обеда уехали, говорят, у друзей Новый год отмечали, естественно, забухали да остались еще на денек. То есть максимум – сейчас только – это двое суток с момента отъезда. А там, может, кто и позже уехал. Ты не забывай: дом тут один на пустыре, все на виду, соседи бы сразу неладное заметили. Тут они явно друг друга хорошо знают.
– Подожди, Алексей сказал, что этого Кузьменко друзья кинулись искать, они же вечером сюда приезжали, может, они что заметили…
– А я бы вот как раз на их показания вообще не обращал внимания.
– Думаешь, для отвода глаз приезжали?..
– А ты разве так не думаешь?.. – усмехнулся старлей.
Андрей сразу вспомнил, что когда друзья Кузьменко просили разрешения вскрыть двери, чтобы проверить на месте ли друг, то упоминали, что совершенно ничего, кроме темных окон и тишины, не заметили.
– Слушай, похоже… – Андрей хмыкнул. – Взрослые парни, прекрасно понимают, что дверь никто не разрешит вскрывать без особого повода и весомых причин.
– Вот то ж… Явно замешаны. Возможно, хитро-мудреный план у них мог быть…
– Коля, а ты про Колесника знаешь?
– Знаю, конечно.
– Кузьменко этот, его человек, может Колесник быть в этом замешан?
– А в чем, Андрей? В том, что его человек дом раскурочил – никакой взаимосвязи, ему это нах*я? А вот если какой другой у них план был, гораздо серьезнее… Вот тут надо подумать.
– Ну да, и тут не сходится.
Капитан Агеев чувствовал себя неловко и как-то ничего не мог связать в кучу, одна версия сменяла другую и ни одна не казалось хотя бы более-менее подходящей.
– Андрей, так ты понимаешь, что самое интересное, что нам не надо искать, кто это все сделал! Они сами в своих показаниях и сообщают, что это они – абсолютно чистосердечное признание! Все описывают и не переваливают ни на кого вину, вот в чем вся фишка! Вон они, у тебя в руках показания. Пожалуйста, вези всех в отделение и предъявляй обвинение! Они и не пытаются никак отвертеться, вот что странно!
– Ты прав…
– Так я и другое не пойму! Смотри, вот зачем они несут всю эту чушь про заморозки, про лед, сковавший дом, про привидения, про животных в подъезде, ну и прочую эту лабуду? Ну это же ежу понятно, что никто им не поверит! Зачем они это несут?
– В больничку надо везти…
– Андрей… – Смирнов остановился, повернулся лицом к капитану и внимательно посмотрел на него, чуть скривившись в ухмылке. – Ты сам знаешь, сколько мы всяких притрушенных видели. Да их за версту видно этих психопатов и прочих личностей, которые то носорогов видят, то в окно пытаются выйти погулять. Мы с тобой уже давно вместо медиков можем работать. Помнишь, как тогда на Лесную ездили, возле больницы? Помнишь, как мужик чертей из-под кровати выгонял?.. А вояка тот спившийся? Который прятался, потому что из шкафа отряд партизанский выходил к нему по ночам? Да там не надо никакого освидетельствования. А эти… Ну разговариваешь с ними… ну нормальные они вроде. Пять минут нормальные, через пять минут снова начинают пургу какую-то гнать! Так, главное, зачем?!
Капитан Агеев пожал плечами.
– Будем ждать остальных жильцов. Вдруг все-таки кто-то прояснит ситуацию. И надо Алексею… позвонить, – он полез за телефоном и только тут вспомнил, что забыл его в машине. – Пошли вниз, я мобильник в машине оставил, надо еще жене позвонить… – он глянул на часы.
– А че Скрыпнику будем говорить? – поинтересовался Николай, спускаясь по ступенькам.
– Да у него свой майор есть, пусть он ему и докладывает.
– Ага. Он сейчас приедет и будет разбираться кто свой, кто чужой…
– И то правда. Говорят, в управе он там три шкуры с них спускает, мы так у него… вроде подшефного детсада.
– Ага, я слышал. Ты знаешь, Андрей, мне кажется – это тот самый случай, когда Скрыпник как раз кстати. Может, он нам что подскажет. А вдруг знает чего, о чем мы не в курсе. Чего он так этим делом заинтересовался? Может, что слышал о ком-то? Может, планы знал? Вот и едет сюда.
– Да все может быть.
– Слушай, Андрей, стой! Стой, че скажу, – Мужчины остановились почти у подъездных дверей. – Слушай, Андрей, я когда показания этого вояки записывал, уже оформил все, он подписал. Так он говорит такой, мол, так неудобно перед людьми, перед соседями, что мы в квартиры влезли, что мы у них по шкафам да по холодильникам лазили. «Мы долго думали, ну вы нас поймите, другого выхода не было…» Они же мебели сколько пожгли…
– А. кстати… Коля… Надо будет посчитать, сколько испорчено мебели, сколько жители запчастей с квартир не досчитаются? Можно будет прикинуть, за какое количество времени можно сжечь столько деревянных изделий. Там же еще двери они поснимали… Выкинуть из окон они не могли ее. То есть могли только сжечь…
– Там мусора куча… Может… но я там мебели не видел… но нужно будет поближе глянуть.
– Ну вот, можно будет определить, сколько пропало мебели и прикинуть время, но мне что-то кажется, что это явно не за двое суток делается.
– А-а… ты еще не забудь, в подвале следы от костра, на крыше, на этаже и плюс эти две печки?..
– Слушай, может, нужно было просто что-то уничтожить, да так, чтобы комар носа не подточил?
– Ага… Негде больше сжечь, как в собственной квартире!.. Да машину подгони и в лес вывези. Вон у них тут пустырь вокруг: жги – не хочу! Видел джипак стоит с той стороны, черный – это Кузьменко. А у Ерохина грузовичок в собственности да легковушка возле подъезда стоит. За двое суток, без чужих глаз… Да и следов никто не найдет! …Так я тебе о чем начал: мужик этот говорит, мол, мы долго думали, но выхода не было, и мы готовы возместить ущерб.
– Даже так?..
– А я тебе про что! И вроде как за всех говорил. Мы, говорит, вернем все, а что испортили, деньгами отдадим и ремонт сделаем за свой счет.
– Ну это вообще получается… Может, это так, просто ляпнул?..
– Не знаю, но он на умняке был, я тебе скажу, нормально говорил. Так еще к тому же они все признали, что они выпивали накануне. Вот еще что.
– Я не знаю, Коль… Скрыпник приедет, может, и действительно что-то знает.
Они спустились вниз. Вокруг дома, как раз со стороны подъезда и чуть поодаль, уже находилось много людей: жильцы, осмотревшие собственные квартиры и успевшие написать заявления, не расходились, сбились в небольшие стайки и обсуждали случившееся, дополняя рассказы все новыми подробностями. Уже успели приехать и друзья, и родственники проживающих в доме. Просто зеваки глазели вокруг, вникая в детали необычного события, а потом по собственным мобильникам рассказывали о нем знакомым и приятелям. Около дома стояло уже с десяток такси, водители тоже рассматривали пятиэтажку со всех сторон и с нескрываемым интересом выслушивали тонкости произошедшего.
Тот самый, так часто упоминаемый Борис Григорьевич Скрыпник не заставил себя долго ждать. Как только капитан Агеев, сделав пару звонков, подошел к молодому майору и старлею Смирнову, во двор вырулила легковушка. Полковник Скрыпник спокойно вышел и сразу задрал голову вверх.
Приземистый мужчина, одетый по гражданке, широкоплечий, среднего роста, он уверенно шагал, приближаясь к подъезду. Обычный, коротко стриженный, с крупной головой и небольшими, чуть прищуренными глазами – этот человек, казалось, был ничем непримечателен, но вокруг сразу воцарилась тишина. Жильцы, таксисты, сотрудники полиции, да и просто зеваки как по команде повернули головы и смотрели в сторону спокойно шествующего мужчины, забыв про свои обсуждения.
Полковник медленно подошел к троице, протянул руку для приветствия, на ходу поинтересовался о новостях и, не ожидая ответа, двинулся дальше. Правда, было непонятно у кого именно он поинтересовался о насущных делах. Далее он обошел вокруг дома, разглядывая картину снаружи: походило на то, что все подробности дела он уже знал и спокойно осматривал все вокруг.
– Ну что, внутрь пройдем? – обращаясь вроде как к самому себе, полковник двинулся к подъездной двери.
На крыльце он повернул голову, окинул беглым взглядом восьмерку и вместе с подчиненными двинулся внутрь. Майор Муромцев, капитан Агеев и старший лейтенант Смирнов следовали за ним, ожидая с минуты на минуту сложных вопросов и мысленно прокручивая варианты ответов. Полковник пока молчал. Он спокойно ходил по этажам, заглядывал в квартиры, поглядывал по сторонам, подходил к окнам, открывал двери санузлов, бросал взгляд на разрушенную мебель и разбросанные вещи и, дойдя до пятого этажа, поинтересовался:
– Здесь дислоцировались?
– Здесь! – кивнул молодой майор. – В двадцать восьмой квартире. Хозяйка квартиры…
– А на крышу поднимались? – будто даже не слыша ответа, продолжил полковник.
– Да, все осмотрели, – кивнул Смирнов. – Там обнаружены следы от костра и несколько разломанных частей мебели.
– Как дела, Николай? – неожиданно поинтересовался Скрыпник.
– Хорошо, товарищ полковник.
– Хорошо, что новая должность просвистела мимо? Ну тебе виднее. Эх, Коля… я на тебя такие планы возлагал! Умный же парень, светлая голова… И главное, не ссыкло. Ну что ты каждый раз так обсираешься… – Борис Григорьевич повернулся и пальцами легонько щелкнул Николая по лбу. – Некому ремня снять да как следует всыпать тебе… Эх, отец твой мало тебя порол.
– Бывало очень даже попадало, товарищ полковник.
– Ай… – тот махнул рукой. – Дурья твоя голова… – Он стал спускаться вниз.
Осмотр дома напоминал экскурсию в музее, когда несколько сотрудников показывают редкие экспонаты важной персоне. Причем в данном случае сама важная персона рассматривала что хотела, не требуя интересных рассказов и подробных объяснений. Все понимали: от цепкого взгляда опытного следователя не укрылась ни одна мелочь. Уже спустившись вниз, полковник Скрыпник снова медленно последовал в сторону залежей мусора.
– Какие предположения имеются? – он слегка кивнул в сторону наружной стены.
Молодой майор быстро и без запинки, вкратце, изложил все имеющиеся версии, также упомянув о чистосердечном признании восьмерых граждан и об их желании возместить материальный ущерб. Также сообщил и о том, что еще не все жители дома опрошены по причине неявки в собственные жилища.
Полковник посмотрел куда-то наверх, потом взглядом опустившись вниз, вдруг спросил:
– Я так понимаю – это говно? – он кивнул в сторону.
– Да, товарищ полковник. Они говорят, что не могли выйти из дома и выливали отходы жизнедеятельности непосредственно прямо из окна лоджии на пятом этаже.
– И когда они успели столько навалить? За двое суток-то?
– Получается так.
– Да нет, получается, они насосом качнули дерьмо с городской канализации и разбросали вокруг дома. Мне одному кажется это маловероятным?
– Да, есть такое… товарищ полковник, – подтвердил молодой майор.
– Так… Я созвонился с людьми хорошими, так вот… Один из участников этого безобразия был несколько месяцев назад выписан из квартиры, которая затем сразу была продана, а сам молодой гражданин сразу уволился с последнего места работы. Так вот… в последнее время, а именно за последние три месяца, этот самый молодой человек по фамилии Корольков неоднократно совершал поездки в различные населенные пункты. Далее, по собственному же признанию, накануне Нового года он посетил жителя этого дома гражданина Кузьменко Сергея Владимировича. По его же словам, он планировал здесь задержаться на несколько дней, чтобы далее последовать к нужному пункту якобы по работе. Объясняет гражданин Корольков это тем, что якобы не смог заблаговременно приобрести билеты. Гражданин Кузьменко, насколько мне известно, является не совсем законопослушным гражданином, к тому же откуда такое гостеприимство и желание привечать в собственной квартире совершенно незнакомого ему человека? Пока это мне кажется одним из многих странностей этого дела. В остальном я тоже вижу много нелепого. Дело достаточно интересное, как вы считаете?
Мужчины закивали.
– А только мне одному кажется подозрительным, что гражданин Кузьменко, которому… Какого он года?.. Вроде ему двадцать девять…
– Э-э… тридцать лет Кузьменко исполнилось! – быстро вспомнил данные парня молодой майор.
– Ну пускай тридцать будет. Значит он, холостой парень, решил Новый год вместе с гостем отмечать, вдвоем? Которого знает один день? Больше пойти некуда? Мне одному кажется это обстоятельство несколько удивительным?
– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – К ним быстро подбежал лейтенант Савушкин.
– Что там?
– Граждане отказываются ехать на освидетельствование! – Сотрудник сделал паузу. – Объясняют это тем, что они являются потерпевшими, ссылаются на показания, говорят, что очень устали и хотят спать!
– В показаниях значится, что они находились в нетрезвом виде?
– Да, они указали.
– Не хотят, пусть не едут, возьмите с них расписки, пусть спят, раз так устали.
– Но… они же… как… – Молодой майор нервно задергал руками.
– Товарищ полковник, там еще эта женщина, Тихоходова, она грозится в прокуратуру обратиться, говорит про закон и снова рассказывает про… Фотографии сует, говорит, что им угрожали.
– Кто им угрожал? – полковник чуть прищурился.
– Они говорят, что письма им приходили с фотографиями, с требованиями двоим выйти… и там фотографии… – стал взволнованно объяснять молодой майор.
– Да! – кивнул лейтенант Савушкин. – Гражданка Тихоходова их показывает, говорит, что улику в прокуратуру отнесет, угрожает…
– Что за фотографии, принеси сюда, – махнул рукой полковник в сторону крыльца.
Лейтенант быстро сбегал и протянул несколько прямоугольных карточек, похожих на изделия из кожи.
– Они говорят, тут фотографии!
– Где тут фотографии?.. – полковник крутил прямоугольники в руках.
– Они говорят, что надо посмотреть на свет… Давайте я позову, они показывали…
– Да, позови кого-нибудь, только не Тихоходову, кого-нибудь другого.
Лейтенант снова ринулся в сторону крыльца и сразу вернулся вместе с высоким мужчиной.
– Добрый день, Хоменков Геннадий Петрович, подполковник в отставке, – представился тот.
– Добрый, – кивнул полковник и протянул руку.
– Вот смотрите, надо на свет посмотреть, чуть сдвинув слои, здесь два слоя, нужно немного прищуриться… – Мужчина демонстрировал, как нужно рассматривать картинки.
– А, вот, вижу… – Старлей Смирнов присматривался на свет, чуть сощурив глаза.
– Все, спасибо, – молодой майор жестом показал мужчине, что тот может возвращаться назад.
– И что они тут увидели?.. – Скрыпник разглядывал темные карточки на солнечный свет.
– А вот, смотрите, товарищ полковник: вот тут парк изображен. Видите: вот дерево, вот скамейка, вот ножки крученые, – пояснял старлей.
– Ага, вижу, давай следующую.
– А тут вот будто картинка в квартире, стол стоит, вот видите, кресло-качалка…
– Да вижу-вижу… А там что?.. Не надо мне… Я уже посмотрел, что там, просто скажи?
– Тут вот как домик маленький и заборчик. А тут… цветы… просто цветы. А тут пейзаж… горы вроде нарисованы.
– Ну и чего они тут увидели, почему про фотографии говорят? – спокойно спросил Скрыпник, чуть скривив рот.
– Да они вообще странные, вы же видели, товарищ полковник! Надо на освидетельствование везти.
– Да не хотят, пусть не едут. Если бы не эта блаженная, то отвезли бы, а с этой дурой не хочу связываться, тогда еле отмахались. Ну ее в *опу, не хочет, пусть не едет. Точно в показаниях указали, что это они дом разгромили и находились в нетрезвом состоянии?
– Да, указали, только они там много всего наговорили. Еще… в устной форме обещали компенсировать ущерб соседям!
– Да?.. Расписки с шестерых возьмите, там чисто вроде, никто не привлекался, меня только эти двое смущают.
– Так что? Шестерых оставляем дома? Забираем только Королькова и Кузьменко? – поинтересовался молодой майор.
– Да, этих к нам, задержим, расспросим. А там посмотрим, что остальные жильцы напишут.
Лейтенант бросился обратно, подошел к странной восьмерке, что-то быстро произнес, и сразу два парня, облокотившиеся на одну из легковых машин, слегка кивнули и привстали.
Полковник Скрыпник повернулся еще раз глянуть на внешнюю сторону дома, как услышал громкий женский вопль.
– Они никуда не поедут!! Я законы знаю!.. Мы потерпевшие!!
Борис Григорьевич повернулся и недовольно глянул в сторону подъезда. Та самая скандалистка Тихоходова, выпятив грудь, грозно кричала и махала рукой:
– Мы потерпевшие!! Мы хотим спать! Спать, а не ехать!!
Сотрудники повернулись в сторону начальства.
– Вот паршивцы, ты посмотри, совсем закон не уважают. – Полковник двинулся к крыльцу. – Что происходит, граждане?
– А ничего!! – снова заорала пожилая женщина. – Куда вы собрались их везти?!
Вокруг все замерли и, не отрываясь, глядели на разыгравшуюся неожиданную сцену. Лейтенант Савушкин стал объяснять жительнице дома:
– Гражданка Тихоходова, вы остаетесь дома, а также – вы, пятеро, в отделение поедут только Кузьменко и Корольков для выяснения обстоятельств дела и…
– Почему?! Что они сделали?!
– Послушайте, гражданка Тихоходова, вы не нарушайте субординацию, а то поедете вместе с ними, – сквозь зубы процедил полковник.
– А я не боюсь вас!! Я вас не боюсь нисколечко!.. Мы потерпевшие, нас чуть не убили!! А вы нас тут в милицию забираете?! – продолжала орать женщина.
– В ну-ка успокойтесь! – пробурчал Скрыпник. – А то я вам сейчас покричу. Сейчас вы все у меня отправитесь в отделение! – грозно добавил полковник.
Молодой майор решил вмешаться в ситуацию и строго произнес, показав кивком головы на одну из полицейских машин:
– Кузьменко и Корольков пройдите в машину, пожалуйста, не создавайте конфликтную ситуацию!
– Теть Маш… – крепкий парень, стоявший позади женщины, попытался пройти, немного отодвигая ее в сторону и слегка касаясь ее плеча. – Перестаньте… мы поедем, там разберемся…
– Никто никуда не поедет!! – снова раздался громкий крик женщины. Она попятилась назад, широко расставив руки и не пропуская парней вперед. Вдруг и остальные члены странной восьмерки быстро сгрудились в кучу и стали в полукруг, закрывая спинами двоих парней.
– Вы что себе позволяете! – уже грозно произнес полковник, чеканя каждое слово. Он не выносил на дух такие концерты, и сейчас желваки нервно заиграли на его лице.
– Ничего!! Это вы!.. Это вы себе позволяете!! Они никуда не поедут!.. – женщина задыхалась и кричала не своим голосом. – Они никуда не поедут!! Через мой труп!! – И шесть человек, стоявшие перед двумя парнями сделали еще шаг назад, будто отодвигая тех от стражей порядка.
Воцарилась тишина, окружающие не отрывали взгляда от разыгравшегося спектакля и только, открыв рты, глазели на происходящее.
Полковник глянул по сторонам, чуть повернулся и жестом показал стоящим рядом сотрудникам заканчивать с этим представлением. Подчиненные двинулись вперед, но вдруг, как по сигналу, члены этой странной восьмерки вдруг сдвинулись еще плотнее и стали в странную стойку, будто приготовились отражать неприятельскую атаку. Было такое ощущение, что этим людям грозит страшная опасность, и они сейчас кинутся в драку. А потом вдруг, откуда ни возьмись, одновременно у шестерых стоящих впереди людей в руках появились странные предметы, как будто выросли прямо из воздуха. У четверых представительниц женского пола, стоящих перед двумя парнями, появились молотки и топорики для рубки мяса, а в руках у двух мужчин заблестели огромные хозяйственные топоры. Все они снова как по команде, встали в защитную стойку и замахнулись своим странным оружием, всем видом показывая, что готовы отразить любую атаку, а если нужно, то и броситься в бой.
Картина была такая нелепая, что на некоторое время сотрудники полиции просто застыли на месте. Откуда-то сзади раздался испуганный женский крик.
Капитан Агеев, не отрываясь, смотрел на эту абсурдную сцену, он даже растерялся от увиденного и только переводил взгляд с одного на другого.
…Белобрысая маленькая девушка с хозяйственным молотком в руках… Отчаянный взгляд, полный решимости, и при этом такой безысходный, будто сейчас действительно начнется что-то страшное и ей придется сделать то, что она никогда не делала: ударить человека, наотмашь, причем несколько раз подряд, чтобы тому сразу стало больно. Тот самый серьезный мужчина, подполковник в отставке… Солидный человек сейчас выглядел как самый отъявленный и отмороженный негодяй, готовый на все ради своей цели. Приземистый краснолицый мужчина, уверенно держал огромный топор; он стоял вроде спокойно и в то же время очень напряженно, следя за ситуацией вокруг, крупная рука лежала на деревянном основании. «Этот ударит, – подумал капитан, – причем очень сильно».
Андрей скользил взглядом дальше.
…Стройная молодая женщина лет тридцати пяти, с темными волосами, побелевшими от напряжения пальцами держала в руке небольшой строительный молоток, который опирался на ее плечо. У женщины в глазах была такая непоколебимая уверенность, что капитану стало даже не по себе. «Эта точно ударит… но почему… Это же не война… И эта…» С краю стояла невысокая круглолицая женщина с топориком для рубки мяса наперевес, неумело держа его в руках, словно вообще не понимала, что у нее там, но в глазах была та же отчаянная решимость.
Капитан перевел взгляд на стоящую посередине ту самую скандалистку.
У нее в руках была самая настоящая кухонная утварь – большой деревянный молоток, и тут Андрей даже не сомневался – эта женщина будет стоять насмерть. Она стояла в нелепой позе, странно повернувшись боком, и взгляд капитана сполз чуть вниз, как одеяло, которое только что висело на ее плечах. Капитан посмотрел на край серого платья, похожего на теплый домашний халат, и сразу увидел распухшую забинтованную ногу. Он поднял глаза. Вместо скандальной бабки, которая только что орала на всю округу, он увидел пожилую женщину – уставшую, измотанную, больную, но с твердым намерением во что бы то ни стало не допустить потери двух членов этой сумасшедшей восьмерки. Еще он увидел глаза двух парней за спинами шестерых, тоже усталые, спокойные и вроде как даже чуть безразличные. Капитан, пробежав взглядом за несколько мгновений по силуэтам этих людей, увидел на их лицах совершенно разные чувства, там читалось много всего: печаль, усталость, тревога, отчаяние, решимость, отсутствовал только страх, в их глазах было все что угодно, но только не страх, его там просто не было.
Капитан Агеев сразу вспомнил, как несколько лет назад полковник Скрыпник, стоящий сейчас как раз рядом с ним, поздравлял одного из коллег с повышением. Он произнес обычные дежурные фразы, а потом добавил: «В нашем деле нельзя бояться, так и запомни: или ты, или тебя. Так что если понимаешь, что выход один – иди до конца и ничего не бойся, а если видишь, что надо отступить – не рискуй попусту и двигай назад, только не топчись на месте: или вперед шагай, или шагай назад, а вот это метание туда-сюда – это ни к чему не приведет».
Тогда молодого лейтенанта Агеева смутили такие слова про «туда-сюда», потому что сам Скрыпник, похоже, ходил только вперед и никак иначе, он двигался напролом в любой ситуации. Сейчас капитан Агеев понимал: полковник и сейчас не будет шагать назад и тем более «туда-сюда», и эта восьмерка явно поедет полным составом в отделение, причем явно не для веселого времяпровождения. Он лихорадочно соображал, что вообще можно предпринять в этой ситуации.
Сам полковник Скрыпник, перед которым развернулась это неожиданное действо, вообще никогда не думал, куда и как он ходит, он делал так, как считал нужным, и что там он болтал между красивых поздравлений, так и вообще вылетало из его головы, даже не успел залететь туда. Но он сейчас тоже видел перед собой людей и совсем не знал, как поступить. Перед ним сейчас стояли не матерые преступники и даже не мелкие хулиганы, а просто люди, попавшие в какую-то странную ситуацию.
Борис Григорьевич Скрыпник вдруг вспомнил давно забытый эпизод из детства. Это было его первое знакомство со словом «предательство».
Приехав к бабушке на летние три месяца, маленький Боря очень подружился с ласковой и пушистой кошкой Муркой. Она, только завидев мальчика, бросалась к нему, тихо мурлыкала, терлась вокруг детских ног, бегала везде рядом с ним, словно настоящий преданный друг, и даже спать они укладывались вместе: маленький Боря на небольшом старом диване, а кошка рядом на полосатой рядюжке.
В один из солнечных июльских дней к внуку подошла бабушка и с загадочным видом махнула рукой: мол, пойдем, что покажу. В дальнем сарае, куда они вошли, бабушка взяла мальчика за руку, повела его куда-то вглубь темного помещения и подвела его к большой картонной коробке. Хитро улыбаясь, она ткнула туда пальцем. Маленький Боря глянул внутрь и даже обомлел от увиденного: в коробке лежала любимая Мурка в окружении трех малюсеньких котят, таких пушистых, разноцветных и хорошеньких, что Боря ахнул от умиления. Маленький ребенок тогда никак не мог понять, откуда вдруг у Мурки ни с того ни с сего взялись такие чудесные котята. На следующий день, улучив момент, когда бабушка была далеко и копалась где-то посередине огорода, наклоняясь низко к грядкам, Боря быстро прошмыгнул в тот самый сарай. Подойдя к коробке, он снова заглянул внутрь и увидел все ту же картину: любимая Мурка и маленькие котята. Боря встал на цыпочки, аккуратно перегнулся через край картонного ящика, и хотел взять в руки и погладить самого красивого котенка – светлого с рыжими пятнышками. Он уже ощутил под ладошкой пушистую шерстку, как вдруг Мурка резко зарычала, вскочила, ощетинилась и бросилась прямо на него, выставив лапу вперед. Маленький Боря громко закричал от страха и, попятившись назад, сразу наступил на что-то лежащее внизу и упал, больно стукнувшись головой о деревянную бочку. Быстро поднявшись на ноги, он рванул из старого сарая с криками и воплями прямо по грядкам высаженного картофеля, путаясь в высокой ботве. Подбежав, он схватил бабушку за длинный цветастый халат, прижался к ней что было сил и громко заплакал. Маленький Боря не знал от чего плачет: от страха или от такого вероломного предательства любимой Мурки. Перед глазами стояла жуткая картина: огромные дикие глаза почти в сантиметре от лица, острые зубы и лапа с длинными когтями, готовая разорвать мальчика на куски.
