Читать книгу: «Грязный город», страница 2
Брундевиль – уединённый городок. Он был основан более полутора века назад первопроходцами и по началу служил местом отдыха для странников, которые останавливались в нём проездом. Позднее здесь основали секретную лабораторию и сюда стали стекаться учёные со всего света. Секретной лабораторию назвали потому, что люди далёкие от науки не имели доступа к ней, лишь те, у кого в документе была специальная отметка, могли туда попасть. Брундевиль по праву стали считать научной точкой планеты. Это стало стимулом к его развитию.
Молодые люди примкнули к остальным, присутствующим на площади, людям. Иззи утомился от долгой ходьбы в тесной толпе и глубоко вдыхал ртом воздух. Над головами разносился шёпот и бормотание. Лица брундевильцев были уставшие с непониманием устремлённые куда-то в пустую точку.
Внезапно над площадью начал подниматься автокран. На небольшой площадке, поднимаемой в воздух всё выше и выше, стоял высокий мужчина в плаще. У него были чёрные блестящие волосы, аккуратно причёсанные и уложенные, на бледном лице отчётливо вырисовывались брови, такие же чёрные как и волосы, большие карие глаза смотрели на всех сверху вниз.
–Доктор Грог, – кто-то шепнул в толпе.
Для многих это стало неожиданной новостью. Глава города за время своего правления, а это не много не мало десять лет, был инкогнито. Никто не знал, как он выглядит. По этому поводу ходили различного рода слухи. Кто-то считал, что Грог преступник, которого разыскивает Межконтинентальная Армия, и что поэтому он скрывает своё лицо ото всех, а городом правит не имея на это прав. Кто-то полагал, что у Грога множество масок и он меняет их каждый день. Иные думали, что Грога не существует вовсе… Конечно, всё это были нелепые слухи, не имеющие ничего общего с правдой. Но беда слухов в том, что они быстро расползаются и люди начинают верить в любые небылицы, какими бы абсурдными они ни были.
Доктор Грог окинул взглядом толпу. Его статная фигура возвышалась над землёй на четыре метра, так, что даже стоявшие позади всех Иззи и Эрни его видели. «Впервые появился перед всеми и принесёт плохое известие?» – мелькнуло в голове у Эрни. Доктор Грог взял рупор и кашлянул, что бы проверить как будет его слышно. Слышно было прекрасно.
–Сегодня я собрал всех вас, чтобы сообщить вам неприятное известие!
«Да, так и есть,» – подумал Эрни.
–В нашем городе поселился вирус, – продолжал Грог, – который грозится завладеть нашими телами, нашим разумом. Ученые ведут непрерывные исследования, но пока остаётся неизвестным ни то, откуда взялся вирус, ни то куда может привести наше бездействие. Поэтому в целях безопасности было принято решение город закрыть.
Доселе лежащая на площади тишина раскололась на множество удручённых вздохов и недовольных возгласов. Грог, выдержав небольшую паузу, продолжил:
– Это значит, что въезд и выезд за пределы городской стены запрещён до тех пор пока вирус не будет обезврежен.
Толпа загалдела. Запрещён? Когда этот вирус обезвредят? Если его не удастся обезвредить?
– Прошу сохранять спокойствие! – Грог окинул всех суровым взглядом и продолжил. – Наша группа учёных уже начала выпускать лекарство. С завтрашнего дня вы начнёте его принимать. В 14:00 по местному времени. Получить его вы сможете по адресу, указанному на главной информационной доске. Для каждого района свой адрес. И чтобы не создавать очередей, сделать это нужно чем раньше, тем лучше.
Доктор Грог предстал в глазах большинства мучителем и тираном. Запер всех неизвестно на какой срок среди кирпичных домов, в месте, которое мечтой не назовёшь. Кто-то сильно огорчился, для кого-то эта новость не произвела никакого эффекта. Чему огорчаться, если ты и так живёшь в этом городе и никуда не выезжаешь год из года. Среди таких оказался и Эрни. Его родители пропали без вести пять лет назад.
Глава IV
Капсула
Митинг закончился. Эрни смотрел, как доктор Грог опустился на автокране до уровня второго этажа Здания Правительства и ловко перебрался через балконное ограждение. Иззи разглядывал свои ботинки, опустив голову. Люди разбредались по опустевшим домам. Небо разъяснилось, предвещая тёплый солнечный вечер.
Эрни и Иззи медленно пошли домой. Вокруг были слышны возмущённые возгласы и переговоры. Женщина одетая в бежевую юбку и пиджак,в шляпке под стать костюму разговаривала со своей собеседницей. Рядом, виляя хвостом, семенил мохнатый молочно-белый пёс, которого женщина в шляпке вела на поводке.
–Мы с Мусей каждый год отдыхаем на континенте Олина! Муся, фу! – обратилась она к собаке, которая пыталась то ли лизнуть, то ли укусить за ботинок проходящего мимо Иззи. – Ты же знаешь, как на нашем континенте с отдыхом… – женщина промокнула носовым платком слезу.
Её собеседница была в подавленно-равнодушном состоянии и молча со всем соглашалась.
На планете Лог всего два континента. Один – большой и густонаселённый континент Олина. Это место, куда отправляются отдыхать. Там работают и живут только уроженцы континента или люди, получившие специальное разрешение от правительства. Другой континент раза в два меньше и города в нём разбросаны на сотни километров друг от друга, а между ними – пустошь… Словно отрезанные от мира, изолированные и отверженные… Континент Словлейна. На этом континенте и расположился город Брундевиль.
Женщина, стуча каблуками, скрылась из виду. Её собеседница прибавила шагу и тоже исчезла в толпе.
***
Придя домой, Иззи первым делом позвонил маме. Не успел он и слова сказать, как из трубки послышался звонкий женский голос, который не умолкал ни на минуту.
– Мой хороший, как же так! По новостям передали, это же ужас какой-то! Страшный вирус!
– Мама, не волнуйся так!
– Как это не волнуйся! Я говорила тебе, Иззи, говорила! А ты никогда меня не слушаешь! Ты никогда не слушаешь свою маму!
– Мама, ты опять начинаешь! – смущённо сказал Иззи.
– Как ты разговариваешь со мной? Разве так я тебя воспитывала? – послышался возмущённый голос из трубки.
Спорить с мадам Розеттой было бесполезно. Она была из тех женщин, которые не умели выслушать и обладали невообразимым упрямством, которое особенно включалось в действие, когда надо было доказать свою правоту. Ну а сейчас она тем более не сомневалась в своей правоте, ведь её ненаглядный сын попал в такую передрягу!
Иззи молча выслушал мать и, не сказав ни слова, пошёл в свою комнату. Обычно разговорчивый и весёлый Иззи сделался молчаливым и мрачным. Эрни ещё немного посидел у окна. Вечерело. Солнце катилось за горизонт, отбрасывая холодную сырую тень на город. В квартире стало сумрачно. Эрни включил свет и достал из холодильника ужин.
***
– Куда вы пошли? – девушка, которая выдавала лекарства с недоумением посмотрела на Эрни. – Пейте лекарство здесь.
Эрни взглянул на девушку, потом на гладкую капсулу, лежащую на холодной ладони. Накануне вечером он долго размышлял над судьбой города. Его одолели сомнения. Идея Грога – сделать город закрытым – казалась Эрни подозрительной и надуманной. Когда Грог только пришёл к власти, вокруг города по его приказу начали возводить стену. Теперь неприступное ограждение возвышается над жителями, неприветливо отбрасывая тень. Как говорил доктор Грог, эта стена нужна, чтобы оградить город от всякой нечисти, идущей и с юга, и с севера, и с запада , и с востока… Но на самом деле, думал Эрни, Грог эту нечисть сам начал создавать, а стены соорудил для того, чтобы не выпускать её из города и плодить. Каким бы абсурдом это ни казалось, но именно так думал Эрни.
Во время правления Грога из города исчезли все диковинные животные. Их специально отлавливали и вывозили на континент Олина. Грог и здесь выкрутился. На континенте Словлейна неподходящий климат для жизни и размножения зверей, говорил заместитель Грога по новостям, когда возмутилась общественность. Эрни же считал, что у Грога был контракт с бизнесменами континента Олина, и он за приличную сумму продавал животных за рубеж. Когда всех диковинных зверей увезли на другой континент, город уже стал не таким… Над ним, казалось, повисла большая серая туча, готовая в любой момент разразиться ливнем или градом, который принесёт немало разрушений… Говорят, одна зверушка всё таки осталась. Грог оставил себе кота леопардовой окраски. У него была жёлто-коричневая шерсть с тёмными кольцами и длинный хвост, как у обезьяны.
Телевидение захватили глупейшие шоу. Например, особо популярным стало шоу про детей. Родители ринулись прославлять своих детишек. Некоторые даже нарочно натаскивали своих отпрысков, чтобы прославиться и отыграть на ребёнке свои амбиции. Дети – это пластилин в руках взрослого, но эти руки могут принести и вред. Дети, окружённые славой и всеобщим вниманием, считали, что так будет всегда. Какое же разочарование их настигало, когда они понимали, что кому-то из сверстников они не интересны, или кто-то был лучше и умнее их. Это шоу и многие другие приносили очень хороший стабильный доход и часть его уходило на строительство ночных клубов для лёгкого необременительного досуга. Библиотеки, больницы, детские сады – этим учреждениям уделялось наименьшее внимание. Впрочем, в библиотеку начали приходить новые поступления книг, но сомнительного содержания. Одна дама, проживающая в городе, писала про извращенца. Её книга разошлась крупным тиражом и по её мотивам даже сняли фильм. Люди с аппетитом поглощали всю грязь, которая потоками лилась на них с экранов телевизоров, ночных заведений и даже из книг.
Теперь вот ещё вирус прицепился… Причём людей с этим вирусом Эрни не встречал и не знает людей, которые сталкивались с заражёнными. Конечно, может их госпитализируют и тщательно следят за ними… Но всё это сомнительно. Ворота в город закрыли и стена, которую построили по инициативе новой власти, оказалась кстати. Это похоже на тщательно спланированную аферу, в которую попали все жители Брундевиля. А Грог – главный мошенник, жаждущий нажиться на всеобщих несчастьях. Так полагал Эрни.
Девушка продолжала пристально смотреть на юношу.
– За вами длинная очередь, – поторопила она.
– Что будет, если я откажусь принимать лекарство? – вдруг спросил Эрни.
– Я занесу вас в список, а дальше доктор Грог будет решать.
Из толпы за спиной Эрни стали доноситься недовольные возгласы.
–Эй, ну что там, заснул?
–Сколько можно ждать!
–Мы торопимся!
Обстановка накалялась. Эрни на минуту будто остолбенел, но решение пришло молниеносно, и он проглотил капсулу.
Глава V
Город, покрытый тишиной
Октябрь подходил к концу. Трава с каждым днём становилась желтее, лишь изредка встречалась зелень, подёрнутая изморосью по утрам. На главной площади закончилось строительство. Теперь там расположился огромный зрительный зал без стен. Сиденья тёмно-вишнёвого оттенка привносили контраст в тусклый осенний пейзаж. Над ними возвышался навес от дождя. Каждое сиденье было пронумеровано и подписано. Джонни Джонс, Элиз Смит, Майкл Харрис, Наталья Тейлор, а вот и Эрни Уокер и Иззи Филипс – именами жителей Брундевиля было подписано каждое сидение.
– Зато теперь не надо стоять в очереди, – пыталась приободрить Эрни Илана, его коллега по работе.
– Мы уже неделю глотаем капсулы… – с раздражением ответил Эрни. – Город по-прежнему закрыт, вирус не найден…
– У меня лично нет оснований не верить доктору Грогу, – фыркнула Илана и вышла из кухни, в которой Эрни готовил очередной заказ: мясные биточки с овощным рагу.
Эрни недавно приехал на главную площадь. Люди в чёрных фраках стояли с напротив каждого ряда, держа в руках золотые подносы. С минуту на минуту они начнут раздавать капсулы. Процесс выдачи капсул доктор Грог назвал «процедура ноль».
Эрни, ни на кого не оглядываясь, пошёл к своему ряду. Он нашёл сидение под номером 518. На спинке чёрной краской были обозначены его имя и фамилия. Иззи сидел в другом ряду, намного дальше от Эрни.
В два часа пополудни город огласила сирена, и люди в чёрных фраках пошли вдоль рядов, раздавая лекарство. Напротив Эрни остановилась сотрудница. Парень взглянул на неё. Светловолосая девушка приятно улыбнулась ему. На ней так же был чёрный фрак. Юноша угрюмо отвёл глаза в сторону и не глядя взял с подноса капсулу. Она была янтарного цвета, размером с горошину. Чёрные фраки раздали все капсулы и скрылись из виду. Жители начали медленно подниматься с тёплых мягких сидений и расходиться кто куда, заполняя опустевшие улицы города.
Эрни возвращался домой после работы. На улице стояли сырые сумерки, неприветливо выползая из тёмных углов. Возле дома на старом кособоком стуле сидел старик с потухшим взглядом. Он смотрел в одну точку, вероятно о чём-то задумавшись.
– Здравствуйте! – поздоровался с ним Эрни.
Старик ничего не ответил. Он по-прежнему смотрел в пустоту. Эрни почувствовал, как по коже пробежал холодок.
Он вошёл домой. Иззи неподвижно стоял у окна.
–Как дела? – поинтересовался Эрни у друга.
Иззи ничего не ответил.
–Что-то случилось? – спросил Эрни.
Иззи отвернулся от окна и уставился в невидимую точку на стене, чуть левее того места, на котором стоял Эрни.
–Иззи?
Иззи стоял молча и недвижимо. Постояв так некоторое время, он ушёл в свою комнату, даже не взглянув на друга.
– Как закончишь обижаться, сообщи! – крикнул ему вслед юноша.
«Он давно ревнует меня к Илане, – подумал Эрни. – Молчит и дуется как девчонка!».
Придя на работу, Эрни отправился на задний двор получать продукты, которые доставлял Фред. Водитель был также молчалив. Он не реагировал ни на что и даже не отвечал на вопросы Эрни. Коллега по работе Илана прошла мимо него, как будто юноша внезапно сделался невидимым.
Посетители кафе ели молча, глядя в одну точку… Они сидели за столиками словно манекены и медленно двигали челюстями. Им было всё равно, что лежало у них на тарелках. Эрни случайно положил на тарелку лук. Он хотел всё исправить, но когда спохватился Илана уже отнесла заказ к столику. К его изумлению, мужчина съел горький лук и даже не поморщился.
Эрни вышел на задний двор кафе. Кругом на тысячу миль разлилась гнетущая тишина… Нигде не было слышно ни разговоров, ни детского смеха… Лишь изредка покаркивала ворона, сидя на голой ветке. Мимо шёл мужчина. Внезапно он запнулся и упал в грязную лужу. Юноша подбежал к нему, чтобы помочь подняться. Эрни протянул ему руку, но мужчина пренебрёг помощью и поднялся с колен сам. С его штанов стекала грязь, но он пошёл дальше, как ни в чём не бывало.
Все эти дни Эрни наблюдал за другом. Иззи делал всё машинально: завтракал, одевался на работу, причёсывался у зеркала… Эрни пытался с ним поговорить, выяснить, в чём причина его молчания, но все его попытки заканчивались крахом. За всё это время Иззи не обмолвился с другом ни словом.
Однажды придя с работы, Иззи с остекленевшим взглядом вошёл на кухню и сел за стол. Он сидел не как обычно, сутулясь. Напротив, спину держал прямо, а голову ровно, глядя вперёд. Эрни присел рядом с ним.
–Как дела на работе? – спросил юноша.
Иззи ничего не ответил.
–Этот город стал неприветливо молчалив, – продолжал Эрни. – Да что с тобой? Ты слышишь меня?
Он встал и потряс Иззи за плечи.
Иззи не шелохнулся. Эрни почувствовал, какими каменными стали его плечи, каким чужим было это лицо…
– Послушай… Если всё дело в Илане… то это просто смешно! Мне она никогда не нравилась! Нет, в том смысле… как нравятся парням девушки…
Эрни замолчал. Тишина нагнетала.
– Сейчас не простые времена… – сказал хриплым голосом Эрни. – Но я уверен, всё наладится… Всё наладится, – повторил Эрни, закрывая дверь в свою комнату.
Вечером Эрни вспоминал, как они с Иззи ходили на озеро и кормили уток крошками от булочки. Одна утка как будто о чём-то разговаривала с другой, а Иззи смешно их переводил. Эрни невольно улыбнулся. Внезапно ему стало горько от того, что с ними стало. «Наверное Иззи впал в хандру оттого, что закрыли Брундевиль, – размышлял Эрни. – Все люди впали в хандру…»
Эрни не находил других причин всеобщей отрешённости.
В городе не осталось никого, с кем можно было поговорить, кому можно было бы улыбнуться… Только на городской свалке Эрни мог отвлечься от мрачных, тяготивших его мыслей. Он бездумно собирал различные детальки. Раньше Иззи предостерегал друга, что его могут заметить коллеги по работе, и тогда у него возникнут неприятности. Но Эрни был спокоен, ведь о его увлечении знал только Иззи, который никогда его не выдаст. На всякий случай, собираясь на свалку, юноша прятал лицо за тёмными очками и козырьком кепки. Сейчас это было неважно, и Эрни спокойно ходил туда, не пряча лицо. «Даже если бы я принёс на работу кучу мусора и начал раздавать посетителям кафе, никто на это не обратил бы ни какого внимания,» – подумал юноша. Эрни представил девушку, которая сидит в кафе и пытается грызть пустой пластиковый стаканчик, который Эрни положил ей в тарелку вместо еды. Ему стало так смешно, что он во весь голос начал смеяться. Его смех становился всё громче… Внезапно уголки его губ опустились вниз, из глаз покатились слёзы. Эрни упал на колени и зарыдал, закрыв ладонями лицо. Ему стало горько от того, что стало с людьми. Всеми силами души он желал, чтобы всё стало как прежде. Но это казалось невозможным. Все окружающие словно сделались ходячими манекенами… Безразличными, немыми, с пустыми глазами… Эрни чувствовал себя чужим и одиноким…
Порой его охватывал леденящий страх. Эрни казалось , что его навеки заперли в пустой картонной коробке, до которой в такие минуты страха суживался весь мир. И всё же в его душе теплилась надежда на то, что всеобщая хандра вскоре спадёт… Утром ему улыбнётся Илана, Фред будет ругать дороги, а Иззи станет прежним…
Глава VI
Без вести пропавшие
Процедура ноль по-прежнему проходила ежедневно. Каждый день на площади собирались жители города, среди которых Эрни выделялся своим живым, хоть и немного уставшим выражением лица. Девушка-сотрудник в чёрном фраке также не выглядела отрешенной. Напротив, она что-то весело кричала своему коллеги в дальнем ряду. А тот ей так же весело отвечал. Она попросила напарника сфотографировать её. Девушка присела между мужчиной в джинсовом костюме и пожилой дамой и последней подстроила рожки. Ну это совсем наглость, подумал Эрни. Почему им так весело? Все впали в хандру, а этим всё ни по чём… Гроговская элита… Эрни машинально стиснул от злости и негодования зубы. Подошла его очередь. Девушка-сотрудник, гримасничая, нагнулась и протянула Эрни капсулу.
– Вот ваша капсула, молодой человек, – нарочито сказала она. – Что же вы и спасибо мне не скажете? Где же ваши манеры? – продолжала издеваться девушка в чёрном фраке.
Эрни стоически преодолевал желание схватить её за грудки и расспросить весьма невежливым тоном, что всё таки здесь творится. Светловолосая бестия, махнув длинным хвостом, скрылась из виду. Эрни не проглотил капсулу. Он спрятал её за щёку, а потом незаметно выплюнул в кулак и положил в карман.
Когда он возвращался домой, на улице было сумрачно и зябко. Моросил холодный дождь. Он вспоминал о родителях. Они всегда были против того, чтобы Эрни работал поваром и хотели, чтобы он ушёл в политику или искусство. Юноша сильно разочаровал их, когда подал документы в кулинарный колледж, который находился в Брундевиле. Родители не подавали виду, но Эрни чувствовал, что между ними натянулось непонимание, и нарастала отчуждённость. Он уехал учиться и общался с родителями лишь по телефону. Разговоры эти были короткими и сухими, а потом и вовсе прекратились. Однажды он позвонил, чтобы поздравить их с праздником, но трубку взяла чужая женщина. Оказалось, что они сменили номер телефона и никак не сообщили Эрни об этом. Он расстроился и однажды решил съездить к родителям и попробовать наладить отношения. Он подошёл к родительскому дому и постучал в дверь. Никто не открыл. Эрни прислушался. Дома было тихо. Соседи очень удивились, увидев юношу. От них он узнал, что родители продали свой дом и уехали в неизвестном направлении, не сказав никому о своём новом месте жительства. Эрни словно оглушили. Он долго сидел на вокзале и никак не мог прийти в себя. Юноша чувствовал себя ненужным и брошенным. Наконец, взяв себя в руки, он купил билет на обратную дорогу.
Приехав обратно в Брундевиль, Эрни закружился в работе и повседневных хлопотах. Казалось, что боль сошла на нет. Но это была иллюзия. Порой Эрни одолевало чувство вины. Он считал себя недостойным сыном своих родителей и сделал привычкой во всём обвинять себя. Но вскоре и это чувство ушло, а на смену ему пришла обида. Злая и колючая, она жгла его, изнуряла. Стиснув зубы, сжав кулаки, он мысленно вопрошал себя: за что родители так с ним поступили? Ведь они могли сообщить хотя бы соседям, куда собрались уехать… Где они? Эти вопросы мучили парня, он проводил ночи без сна и дни без радости. Но и это смутное время прошло и Эрни, казалось, успокоился, но до конца не принял произошедшее. Иногда на него находили приступы злости от собственной беспомощности и он вновь начинал винить родителей, сам того не сознавая. Именно в этот непростой период времени Эрни начал посещать городскую свалку. Там он чувствовал себя спокойнее, чем в стенах города.
