Читать книгу: «Врата духа», страница 7
Хельга молча кивнула и покрутила в пальцах ножку бокала задумчиво рассматривая красную, будто кровь жидкость, просвечивающую сквозь тонкое, искусной работы, стекло.
– Я отдам нужные распоряжения. Я также направлю в Отвенни Моаю. Пусть она и не урожденная тессинка, но она не один год провела в салисариате. К тому же если Олтеру будет велено сблизиться с салисой, ему наверняка понадобиться помощь, – Хельга со вздохом отставила бокал в сторону и, не давая Экхарту заговорить, продолжила. – Не беспокойся Моае Идия будет действовать из тени. Олтер хоть и подающий надежды Говорящий, но Моае Идия более опытна. Тем более что она хорошо знает Отвенни, так как была вторым человеком в местном отделение Цитадели до того, как Говорящие были отозваны из города. Она проследит, чтобы все прошло гладко.
Экхарт кивнул соглашаясь. В том что в деле будет участвовать Моае не было ничего плохого. Правда ее участие в равной степени могло как упростить задачу Олтера Теггер, так и усложнить ее. Но рискнуть определенно стоило, тем более что Экхарт был абсолютно уверен в Хельге и ее умение устраивать все как надо.
– Последнее известие пришло сегодня из Ларлона, – кажется Хельга, заговорив об этом, слегка помрачнела и Экхарт приготовился выслушать еще одну неприятную новость. – Мне сообщили о том, что там объявился странный отряд. Говорят, они не совсем похожи на людей и передвигаются на странных животных, а многие из простого люда уже признали в них своих богов. И эта ересь как пожар уже начала распространяться по центральной части Ларлона. Конечно, это полный вздор, но ситуация достаточно интересная. При королевском дворе в Лигоне, как ты знаешь, сейчас нет эттеке, отделение Цитадели в городе временно закрыто, как, впрочем, и в других городах Ларлона. Самсен так и не простил Цитадели смерти своей первой жены и умершего в ее чреве первенца. Но отослать от себя эттеке, закрыть наши отделения во всех крупных городах и запретить пользоваться даром на территории своего королевства невероятно глупый поступок со стороны Самсена. Если бы он не сделал этого возможно мы могли бы помочь его дочери, когда та так неудачно упала с лошади. Может сейчас девочка была бы жива и…
– Мы уже провели не одно заседание совета, касающееся отношений с Ларлоном, но так до сих пор и не смогли найти рычагов давления на этого упрямца. Стоит ли сейчас вновь поднимать эту тему. Самсен стар и рано или поздно умрет, а новый правитель вряд ли окажется столь же твердолоб и недальновиден сколь его предшественник.
– Я бы не назвала короля Самсена недальновидным, скорее уж слишком категоричным в своих решениях, впрочем, ты прав, сейчас не время говорить об этом. Но в Ларлоне представители Цитадели не могут действовать в открытую, поэтому приходиться пользоваться услугами наших осведомителей среди людей, не наделенных даром. Ситуация с этим неизвестно откуда появившийся отрядом еще неясна, но вскоре, я думаю, ситуация проясниться, и мы сможем узнать об этом больше.
Экхарт кивнул. Он не верил в богов, а уж в то, что они могли вот так просто явиться в мир словно простые смертные и подавно. Людские языки всегда пытаются раздуть из искры пламя там, где огонь стоило бы потушить. Впрочем, узнать, что это за отряд и откуда он явился и почему его появление наделало столько шуму во всем королевстве определенно стоило.
– У тебя все? – массируя виски поинтересовался Экхарт.
Ему хотелось поскорее остаться одному. Может быть тогда его голова хоть немного пройдет. Конечно, он мог исполнить песнь и с помощью дара избавиться от головной боли, но не хотел этого делать. Даже несмотря на то, что он во время своего обучение выбрал своей стезей именно целительство. Тем не менее Экхарт всегда считал, что дар целителя должен использовать для помощи другим, а не для своих нужд. Конечно, многие воспринимали его принципы странными, но сам Первый Говорящий так не считал. Он всегда стойко придерживался того, что, по его мнению, было правильным.
– С тем, что требует твоего пристального внимания думаю все, – ответила Хельга, плавно поднимаясь с края его стола. – Похоже после нашего сегодняшнего разговора у меня появилось много новой работы. Не беспокойся каждым вопросом я займусь лично. Кстати, плохо выглядишь, Экхарт. Снова болит голова? Может не отвечать, сама вижу. Я могла бы прислать тебе кого-нибудь из Говорящих, чтобы они облегчили твою боль, раз ты сам не хочешь этого делать. Впрочем, я знаю, что ты откажешься.
Хельга размеренной походкой направилась к дверям кабинета. Первый Говорящий проводил ее хмурым взглядом. Уже будучи в дверях, Хельга обернулась и как бы невзначай заметила:
– На совете наверняка часть из этих новостей подвергнется обсуждению, так что нам стоит подготовиться. Я поговорю с лояльными нам Вторыми Говорящими до начала заседания. Нельзя позволить Делании и верной ей половине совета навязать нам свои условия.
Хельга, уголками губ, улыбнулась Экхарту, а затем ушла, плотно затворяя за собой массивные двери с изображением круга, объятого языками пламени – знака Цитадели духа. Первый Говорящий облегченно вздохнул в очередной раз откидываясь на спинку своего кресла. Наконец-то он остался наедине со своими мыслями и головной болью. Экхарт поднял глаза и посмотрел на небесного цвета потолок, на котором недвижимо застыли золотые птицы. Ему хотелось стать одной их них, увековечиться в их красоте и больше никогда не испытывать сомнений и не иметь насущных проблем. Первый Говорящий вновь невольно вздохнул, и отдававшая уколами в виски боль, напомнила ему о несбыточности его мечтаний.
Идаши
– С вас двадцать железных тайсов7, мессир.
Лопоухий мальчишка, с загорелым сплошь усыпанным веснушками лицом, улыбнулся лишенным одного из передних зубов ртом, протягивая при этом Идаши маленький сверток. Второй Говорящий отдал мальчишке серебряный тайс, заявив, что сдача ему не нужна, и зашагал прочь, сжимая в руках небольшой сверток из промасленной темной тряпицы, в которую мальчишка-продавец завернул ему филхан. Идаши полюбил вкус этой рыбы еще когда был слушателем Цитадели духа и не забыл его до сих пор, хотя вот уже более пятнадцати лет он не ел филхан. Так как в Лаидсе эту морскую с особым, надо сказать далеко не каждому приходящемуся по душе вкусу, рыбу не готовили больше нигде. Запах пряностей, которыми была посыпана рыба, и масла, на котором ее жарили, сводили Идаши с ума. Он был бы не прочь прямо сейчас отправить кусочек рыбы в рот, но не делал этого, так как уже порядком опаздывал на встречу, которой сам же и добился еще до того, как прибыл в Лаидс из Иритаски. Путь у него занял не так много времени. Относительно немного. Просто он практически не спал и мало останавливался по пути в этот город, и поэтому сейчас чувствовал себя разбитым. И ужасно голодным. Время близилось к обеду, но Идаши не ел со вчерашнего вечера и к тому же всю ночь и часть утра провел в дороге. Хотя он сейчас и направлялся в одну из таверн, памятную ему еще по его пребыванию в Цитадели духа, он все же не удержался, проходя мимо лавки торговца рыбой и купил немного филхан. В «Белом облаке» тоже подавали филхан, но немного в ином виде. Идаши же больше нравилось, как эту рыбу готовят на улицах Лаидса. Он очень надеялся на то, что за годы его отсутствия местные торговцы не разучились готовить филхан.
«Белое облако» некогда было одним из самых благопристойных и дорогих заведений Лаидса. Теперь же таверна, располагавшаяся в самом центре квартала Белых садов, похоже не особо пользовалось спросом. Некогда ярко-коричневая вывеска, на которой было намалевано соответствовавшее названию заведения пушистое белое облако, выцвела и обветшала. Белая штукатурка на стенах этого двухэтажного здания в некоторых местах облупилась, обнажая белый крошащийся кирпич. Некогда у входа посетителей встречал молодой улыбчивый юноша, приветствовавший всех желающих посетить столь благоприятное заведение. Теперь же там стоял угрюмый громила с тупым плоским лицом который взирал на каждого входящего словно на врага, казалось, готовый сразу же пустить в ход кулаки или закрепленную у него в поясной петле дубину, если ему что-то не понравится. Идаши поправил широкополую шляпу, сдвигая ее с затылка на глаза, и склонил голову дабы не показывать лица, прошествовал мимо охранника, при этом пробурчав тому стандартное приветствие. Громила ничего не ответил Второму Говорящему, но и остановить не пытался, лишь проводил его тяжелым взглядом своих пустых глаз.
Оказавшись в большой зале «Белого облака» Идаши убедился в том, что заведение и в самом деле переживало не лучшие времена. Контингент из присутствующих не шел ни в какое сравнения с теми людьми, что посещали его в бытность в Лаидсе Идаши. Конечно, назвать их отребьем он не мог. Здешних посетители нельзя было сравнить с теми низкопробными людишками, что посещали таверны у Иритаских ворот. Просто эти были не из богатых, но тем не менее опрятно одеты и вели себя вполне подобающе. Идаши также отметил, что посетителей было не так много. Около десятка человек, в основном сидевшие парами, занимали несколько столов, остальная часть зала пустовала, и мальчишка-разносчик дремал в уголке у входа, сгорбившись на стуле с высокой спинкой. К Идаши направилась пухленькая круглолицая девушка, на вид лет шестнадцати, хотя Идаши и подозревал, что на деле ей скорее всего на пару лет меньше, обслуживавшая, когда тот вошел, один из столов. Она была приятной наружности. Пухлые губки и вздернутый носик, а еще большие бледно-голубые глаза. Светлые волосы были заплетены в толстую косу, закинутую за спину. Девушка была похожа на свою мать, жену владельца таверны Эрика Тадир, а пристроившийся в уголке мальчишка на отца. Взглянув на них Идаши сразу догадался что «Белое облако» похоже все еще находиться в надежных руках мессира Тадир. Служанка была уже практически рядом, когда большая, покрытая седою растительностью, рука Эрика Тадир, легшая на ее плечо, остановила девушку. Как оказалось сидящий спиной к выходу за одним из ближайших столов массивный мужчина, оказался не кем иным как хозяином «Белого облака». Девушка бросила на отца удивленный взгляд, но затем утвердительно кивнула и мило улыбнувшись Идаши, так что на ее пухлых щечках проступили ямочки, развернулась и направилась к одному из столов, за которым требовали наполнить кружки.
– Мессир, сколько лет минуло, с тех пор как мы виделись в последний раз, – чуть склоняя в почтение голову, прогудел уже стоявший на ногах Эрик. – Столько лет, – повторил он, – а о вас ни слуху ни духу. Я уже боялся, что вы и вовсе сгинули.
Эрик пытался говорить тихо, так чтобы никто их не слышал, но его зычный грубый голос было тяжело скрыть. Благо что никто из посетителей похоже не заинтересовался вновь вошедшим. Идаши поправил на голове свою широкополую шляпу внимательно глядя из-под полей на сильно постаревшего Эрика. Некогда высокий широкоплечий мужчина бывший любимцем женщин, теперь поседел и отрастил бороду. Волосы на голове его поредели, а лицо испещрила сеть тонких морщин. Он и сейчас был высок и широк в обхвате, вот только теперь слегка горбился и при ходьбе припадал на левую ногу.
– Я тоже рад тебя видеть Эрик, – улыбаясь уголками губ ответил ему Идаши.
Он не врал говоря, что рад видеть хозяина таверны. Мессир Тадир был хорошим человеком, как и его жена. Чета Тадир были гостеприимными хозяевами. Карише они тоже нравились.
– А ты постарел. Смотрю и детьми обзавелся. Кстати, как поживает Сати?
По тому как при этом омрачилось лицо Эрика Идаши понял, что совершил промашку, но взять своих слов обратно уже не мог.
– Умерла год тому назад, – с печалью в голосе ответил Эрик. – Знаете мессир а ведь она вспоминала о вас. И очень расстроилась, когда вы перестали посещать «Белое облако».
– Мне жаль, мой друг. Сати была хорошей женщиной и хозяйкой. А что касается своего внезапного исчезновения, то я был вынужден уехать из Лаидса. По делам.
– Долго же вы делали свои дела, мессир, – добродушно хмыкнув в густую бороду заметил Эрик. – Надеюсь, что вы их благополучно разрешили. Благо времени у вас на это было предостаточно. Я рад что вы вспомнили старика Тадир и решили посетить его скромное заведение. Конечно, оно уже не так хорошо и востребовано, как пятнадцать лет назад, но тем не менее мы держимся на плаву. По крайней мере готовят у нас все также вкусно, да и выпивкой мы вас мессир не обидим.
– Охотно верю, – улыбнулся в ответ Идаши. – Эрик, я хотел бы тебя попросить, чтобы ты не рассказывал никому о моем появление. По крайней мере пока. Вряд ли кто-то в квартале Белых садов еще помнит меня так же хорошо, как и ты.
– Обижаете мессир, – помрачнев ответил хозяин таверны. – Вы же знаете, что я никогда не отличался болтливостью.
– Знаю, друг мой, просто лишняя осторожность не помешает, – Идаши не переставал добродушно улыбаться. Ему не хотелось обижать этого человека, но чем меньше людей сейчас знают о том, что он в Лаидсе тем лучше. – У меня здесь назначена встреча, – поспешно сказал Второй Говорящий, заметив, что их затянувшаяся с Эриком беседа начала привлекать ненужные взгляды присутствующих. – Женщина. Из Цитадели, – пояснил он.
Идаши очень надеялся на то, что та откликнулась на его приглашение, хотя и не был до конца уверен в том, что встреча состоится. Прошло уже столько времени, что возможно она не захочет встречаться с ним, правда Идаши все же думал иначе. Он послал весть заранее, прямо перед тем, как покинуть Иритаску и очень спешил чтобы успеть к им же назначенному сроку.
Эрик на мгновение задумался, хмурясь так, что его кустистые седые брови сошлись на переносице. Затем едва заметно кивнул.
– Она не представилась, но думаю, что это та женщина, о которой вы говорите. – хозяин таверны мотнула головой указывая себе за спину. – Она сняла всю малую залу. Хотя она и так не пользуется спросом и вряд ли бы кто-то еще решил бы сегодня провести время в ней. У меня давно не было столь щедрых посетителей. Сначала я думал, что богатой даме хочется побыть наедине, но теперь… Что же, – тут же спохватился он, – дела моих посетителей меня не касаются. По крайней мере до тех пор, пока они платят.
– Не бойся ничего плохо мы не затеваем, – успокоил хозяина Идаши. – Просто встреча старых друзей. Давно не виделись, знаешь ли. Хочется поговорить, вспомнить былое. Ну ты понимаешь.
– Конечно, мессир. Я ничего плохого и думать не смел, – тут же зачастил Эрик. – Экий я старый дурень, заставляю вас своею болтовней торчать на входе. Проходите мессир. Позвольте забрать вашу шляпу и плащ.
– Не стоит, друг мой. Спасибо, – вежливо отказал Второй Говорящий уже протянувшему руку, чтобы забрать вещи, хозяину. – Я повешу их сам.
Эрик, кивнув, тут же отдернул руку и отступил в сторону давая Идаши возможность пройти. Тот улыбнулся ему давая понять, что все в порядке, а затем направился к проходу ведущему в малую залу.
– Я пришлю к вам Герику, мессир, – сказал ему вслед Эрик. – Она принесет все что потребуете.
Идаши на ходу кивнул хозяину, а затем прибавил шаг, стараясь поскорее пересечь общую залу. Он чувствовал скользящие по нему взгляды посетителей «Белого облака». Не то чтобы он боялся, что спустя столько лет своего отсутствия здесь, конечно исключая Эрика, найдется человек, который смог бы припомнить его лицо, но тем не менее рисковать не хотел. У Идаши не было особых причин скрывать свое появления, но ему все же не хотелось, чтобы в Цитадели об этом узнали до того, как он решиться открыться сам.
Малая зала «Белого облака» была лишь немногим меньше общей. Правда свободного места здесь было больше за счет меньшего количества столов, да и обстановка явно намекала на то, что зал этот предназначен для более состоятельных клиентов. Хотя это место время также не пощадило. В памяти Идаши здесь было невероятно уютно и красиво. Правда тогда с ним была Карише, а рядом с ней мир вокруг Идаши представлялся в более ярких красках, чем был на деле.
Та, с кем он намеревался встретиться, и в самом деле ожидала его за дальним столом, сидя на мягкой цветастой софе рядом с распахнутыми ставнями большого окна. Легкие белые занавески развевал задувающий с улицы ветер и те, то и дело касались плеч женщины, но та похоже совсем не замечала этого. Идаши прошествовал к столу на ходу скидывая плащ и снимая свою широкополую шляпу. Усевшись на вторую свободную софу через стол от женщины, он аккуратно сложил вещи рядом с собой, положив сверток с филхан поверх плаща и накрыв его своей шляпой, а потом посмотрел на свою старую знакомую, которая сейчас спокойно пила чай из маленькой расписанной зелеными и синими цветами чашечки.
– Немного меда и мяты делает вкус этого напитка чудесным, – сказала она, искренне улыбнувшись Идаши уголками тонких губ. – Налей себе чашку.
– Ты же знаешь Олети, что я не люблю мед, – улыбнувшись в ответ заметил Идаши.
На самом деле он испытал облегчение, когда увидел, что она ожидает его. Хоть он и верил в то, что Олети Марика ответит на его приглашение, все же слегка опасался того, что она может по какой-то причине не явиться на встречу.
– Ах да я совсем забыла, – кивнула она.
Олети сделала еще глоток и поставила чашку на стол. Взяв заварник она вновь наполнила ее чаем, а затем сделала это и со второй чашкой.
– Тогда просто немного мяты и все, – улыбнувшись сказала она, протягивая ее Идаши. – Также я заказал имбирного печенья и кадриских вафель. Они прекрасно сочетаются со вкусом этого чая. Жаль, что ты не любишь мед, он придает напитку определенную сладость.
– Спасибо Олети.
Идаши принял из рук Второй Говорящей чашку, но пить не стал, продолжая внимательно следить за женщиной.
– А чем это пахнет? – вдруг заявила она, и Идаши заметил, как слегка затрепетали ноздри некрасивого носа Марика, когда она стала принюхиваться. – О, это филхан, – воскликнула она, угадав аромат рыбы. – А ты не изменяешь своим вкусам Идаши. Не сумел справиться с искушением и прикупил по пути сюда кусочек? Никогда не понимала, как кому-то может нравиться эта гадость. У этой рыбы ужасный вкус, будто бы она протухла еще при жизни. Надеюсь, ты не собираешься есть ее при мне? Я просто не переживу этого Идаши, ты же знаешь.
– Не бойся, я оставлю ее на потом, – рассмеялся он, чувствуя, как уходит напряжение, которое Идаши все еще испытывал в присутствие Олети.
Та смеяться не стала, но тем не менее широко улыбнулась, довольно глядя на Идаши. Она была далеко не красавицей. Да он никогда и не рассматривал ее как женщину. Но Идаши знал Олети со своего первого дня появления в Цитадели духа. Так получилось, что девушка из Иритаски прибыла для обучения в Цитадель духа в один день с ним. И испытание на право стать слушателем они проходили тоже в один день. И во время обучения они сдружились. И именно Олети познакомила его с Карише. Нет, он, конечно, знал ее и до этого, ведь эдшарцев в Цитадели можно было пересчитать по пальцам, но не смел заговорить с ней до тех пор, пока их не свела вместе Олети. Они были лучшими подругами во время обучения, и их дружба длилась еще много лет после того, как они стали полноправными Говорящими. Но прекратилась она неожиданно. Идаши до сих пор не знал истинной причины разлада между Карише и Олети, и ни одна из них, как он не пытался, не раскрыла ему тайны их разногласия, приведшего к окончанию столь долгой дружбы. Тем не менее лично он никогда не ругался с Олети. Они были дружны до тех пор, пока Идаши не решил покинуть Высший совет и Цитадель и даже тогда она поддержала его решение, хотя он прекрасно знал, что Олети на деле не одобряет его поступок.
– Знаешь…, – начал было он, но осекся, когда в малый зал робко склонив голову скользнула пухленькая дочь хозяина.
Так значит это ее зовут Герика, тут же подумал Идаши, ловя себя на мысли о том, что раздражен появлением девчонки. Он попытался отбросить свое раздражение, ведь девушка, скорее даже девочка, не была виновата в том, что ее послали прислуживать им. Когда та приблизилась к столу, он мягко улыбнулся ей, лишний раз убеждаясь в том, как Герика Тадир похожа на свою покойную мать Сати. Разве только что дочь чуть плотнее и шире в плечах. Идаши вдруг понял, что пристально смотрит на девчонку, а то робка отводит взгляд боясь заговорить.
– Принеси еще чаю дитя, – вкрадчивый голос Олети заставил девушку вздрогнуть и она, закивав, поспешно подхватила со стола заварник.
– Желаете что-то еще мессия? – и тут же спохватившись добавила: – Мессир?
– Нет ничего, – мягко улыбнувшись ответила Олети. – Разве что у вас есть какая-нибудь морская рыба для моего друга. Только не филхан.
– Я спрошу на кухне, мессия, – приседая ответила Герика. – У нас редко заказывают рыбу, но я уточню у Тедаса, нашего повара. Я думаю, что он что-нибудь придумает.
– Спасибо дитя, можешь идти. И будь так добра добавь в чай побольше мяты.
Герика вновь присела сначала перед Олети, потом перед Идаши и только после этого поспешно двинулась к выходу.
– Хорошая девочка, но очень уж скромная, – заметила Марика провожая Герику взглядом. – Ты, кстати, что-то хотел сказать, до того, как нас прервали.
Олети обратила взор своих серых глаз на Идаши.
– Я знал ее мать, – сам не ожидая от себя этого сказал он.
– И именно это ты хотел сказать мне спустя пятнадцать лет после твоего исчезновения? – Олети наиграно вскинула брови. – Знаешь Идаши, не так я представляла нашу встречу. Вообще-то, как бы не печально мне было осознавать это, я думала, что никогда тебя больше не увижу. Но честно признаюсь я рада что ошибалась в своих домыслах.
– Я тоже рад встрече Олети, – печально улыбнувшись, Идаши едва заметно кивнул своей старой подруге. – Должен признать я скучал по тебе. Все-таки нам с тобой через многое пришлось пройти. Честно признаться до недавнего времени я тоже не верил, что смогу…, – Идаши на мгновение замолчал и улыбка сползла с его губ, – что это встреча возможна, как в общем-то и мое появление в этом городе. Хотя в последние годы я мысленно представлял нашу встречу и думал о сколь многом могу расспросить тебя и вот теперь, когда мы сидим здесь друг напротив друга, я не знаю с чего начать. Знаешь, я даже сомневался, что ты откликнешься на мое приглашение.
– О, Идаши, избавь меня от этого, – всплеснув руками, словно пыталась отмахнуться от него, воскликнула Олети. – Излишний драматизм тебе ни к лицу. Конечно, я ответила на твое приглашение. Как же иначе. Несомненно, я, поначалу, получив известие от тебя, сомневалась, что за ним стоишь именно ты, но тот стиль написания в переданным мне тем испуганным мальчишкой письме убедил меня в том, что послание действительно написано тобой. И вот я здесь, а тебе, как ты выразился, нечего мне сказать. Ну что же, тогда начну я. О, спасибо, деточка, – последние слова были сказаны громко, а располагающая добродушная улыбка была предназначена явно не Идаши.
Смущенная от такого вежливого обращения Герика поставила перед ним на стол заварник с горячим мятным чаем, и дважды почтительно присев перед каждым из гостей, поспешно удались, сообщив перед уходом что рыбу для мессира уже готовят.
– Надеюсь они могут отличить филхан от другой рыбы, – подавшись вперед, тихим заговорщицким тоном, так чтобы девушка не услышала, сказала Олети, – иначе придется тебе сидеть голодным.
Идаши тихо хмыкнул. С шутками у Олети всегда было не очень, впрочем, она и сама это знала. Поэтому она никогда не обижалась на то, что никто не смеется, когда она пытается пошутить.
– Ты, кажется, хотела начать первой, – сказал он, следя за тем, как Говорящая разливает горячий чай по их чашкам, хотя он и сделал из своей всего пару глотков.
– По-моему и так говорю одна я. Можно подумать, что это я пропала на пятнадцать лет, а потом внезапно объявилась и позвала тебя на встречу – ответила та, отставляя заварник в сторону. – Так, ложечка меда и можно смело заявить, что день удался.
Идаши молча следил как его старая подруга, ему очень хотелось верить, что это все еще так, добавляет в свою чашку мед, а затем осторожно отпивает из него маленькими глотками. К своей чашке он даже не притронулся. Ему хватило и первых пары глотков. Идаши не любил этот напиток, предпочитая чаю вино, а вот Карише, как и Олети, его любила. Правда вместо меда та добавляла кадриский нектар и сушеные корочки апельсина. Воспоминание о Карише, так невовремя всплывающие в его голове, заставили Идаши невольно поморщиться. Олети похоже приняла это на свой счет.
– И почему тебя так не нравиться мед? – ставя свою чашку на стол спросила она.
– Может быть, потому что он слишком сладкий, а может из-за того, что в детстве меня постоянно жалили пчелы.
Идаши не стал озвучивать истинную причину вызвавшую гримасу неудовольствия на его лице. Пусть Олети думает, что все из-за проклятого меда.
– Может и так, а может ты просто всегда был слишком привередлив, мой дорогой, – Олети кокетливо улыбнулась, что шло в разрез с ее некрасивым лицом. – Но ты решил объявиться, спустя столько лет явно не затем, чтобы поговорить со мной о своих вкусах. И, как бы это ни расстраивало меня, не затем, чтобы спросить, как у меня дела. Не так ли? Можешь не отвечать. О, не стоит делать такое невинное лицо Идаши. Возможно, ты и скучал по нашей дружбе, по тем вечерам, что мы проводили за разговорами, но причиной твоего столь неожиданного появления в Лаидсе явно послужило не это. Кстати, как там поживает Карише? Неужели она спустя столько лет позволила тебе покинуть ее или она прибыла в Лаидс вместе с тобой?
– Она мертва, – сухо ответил Идаши, чувствуя, как к горлу подступает ком. Ну почему ему так больно говорить об этом ведь прошло уже столько лет с тех пор, как Карише сделала с собой это. – Она покончила с собой пятнадцать лет тому назад.
Олети сумела сохранить спокойное выражение лица, но в глазах промелькнуло что-то такое, чему Идаши не мог дать точного определения. Это не было похоже на жалость или сочувствие, да и удивлена Олети похоже тоже не была, скорее это больше походило на довольно искусно завуалированное возмущение и еще что-то такое, о чем он мог только догадываться. Вторая Говорящая, заметив, что Идаши смотрит на нее, отвела взор и заговорила лишь только после того, как сделала пару глотков из своей чашки.
– То есть она заставила тебя отказаться от места в Высшем совете и возможности в будущем занять пост Первого Говорящего, чтобы потом бросить таким извращенным образом? – в голосе Олети послышался гнев и ни капли сочувствия к Карише. Идаши почувствовал вскипающую в нем обиду, такого от Олети он не ожидал, но Говорящий промолчал, выжидая что скажет его старая подруга дальше. – Прости меня за столь резкие слова, Идаши, – продолжила та, решившись в этот раз посмотреть ему прямо в глаза, – мне честно жаль Карише, ты ведь знаешь, что она была и моей подругой тоже и это я познакомила вас, но… Я считаю то, как она поступила с тобой, предательством. Нет, я понимаю, что ей пришлось тогда пережить, и даже могу понять, почему Карише решилась на этот шаг, но то, что при этом она разрушила твою жизнь, это…
Олети осеклась и вновь отвела глаза не выдержав тяжелого, осуждающего взгляда Идаши. Он понимал, что по-своему Олети Марика была права, но он не мог сохранять невозмутимый вид, когда та, таким образом отзывалась о женщине, которую он столь страстно любил. И не важно, что между этими двумя случился разлад. Ему не хотелось злиться на Олети, ведь та была его другом, наверное, одной из немногих, кто у него остался, если не считать Байнса, хотя их дружба с Олети была более крепкой и долгой. Но даже ей он не мог позволить так отзываться о Карише и уж тем более называть ее поступок предательством. Она просто не имела права так говорить, но как бы ему ни хотелось сказать сейчас об этом Олети он молчал, боясь, что если заговорит, то выскажет сгоряча слишком много поспешных и возможно несправедливых по отношению к Олети слов и тем самым разрушит их многолетнюю дружбу. Но Идаши выдавало лицо и Олети похоже прекрасно читала по нему, что тот сейчас думает.
– Прости меня Идаши, – извиняющимся тоном прошептала она. – Я не должна была так говорить о ней, ведь ее больше нет с нами. Я вижу, ты все еще любишь ее. Даже по прошествии стольких лет с ее…
Она осеклась и замолчала, не в силах поднять взор и посмотреть Идаши в глаза.
– Давай просто не будем об этом Олети, – он постарался, чтобы его голос не прозвучал грубо. – Карише мертва и говорить о том, как она поступала в той или иной ситуации и что делала по отношению к другим людям не имеет смысла. Ее больше нет, и чтобы там между вами не произошло, оно исчезло вместе с ее смертью, Олети.
– Идаши, я…, – попыталась заговорить Вторая Говорящая, но он не дал ей продолжить.
– За день до того, как она, – он сделал короткую паузу собираясь с духом, – как она решилась покинуть этот мир, Карише сказала, что прощает тебя. Не думаю, что эти слова предназначались именно мне. Знаешь в последние дни она была погружена в свои мысли и часто разговаривала сама собой, но это ее признания я слышал лично. Я не знаю, что разрушило вашу дружбу, да и не хочу знать, но в одном я уверен точно, она простила тебя Олети и ты тоже должна простить ее.
Олети Марика вскинула голову и округлившимися глазами, в которых на мгновение промелькнуло негодование, смешанное с удивлением, воззрилась на Идаши. Правда длилось это совсем недолго. Ее взгляд потух, и она вновь опустила глаза.
– Я простила ее, – тихо сказала она. – Простила ее в тот самый момент, когда узнала, что сделали с ней эти…, – она осеклась и громко втянула в легкие воздух. Шумно выдохнув, она, не поднимая глаз, заговорила вновь: – За несколько дней до того, как ты объявил, что оставляешь свое место в Высшем совете и вместе с Карише покидаешь Цитадель, я встретилась с нею в «Соцветии Лаидса». Ты же помнишь эту таверну в порту? Впрочем, это неважно. Мы с Карише часто бывали там, когда еще были слушателями. Это я тогда попросила о встречи и думала, что она не придет. Но Карише пришла. И я попросила у нее прощения. Я готова была умолять ее на коленях, а она… Она просто излила на меня всю ту желчь, что накопилась в ней за годы нашего с ней разлада. Мне было жаль ее, и я понимала почему она так зла. Ведь то, что с ней произошло, оставило неизгладимый отпечаток даже на столь сильном человеке как Карише Эсико. Она ушла и последние слова ее были о том, что она ненавидит меня, – Олети наконец решилась поднять глаза и посмотреть в лицо Идаши. – Мне было очень печально и горько, а еще очень обидно. Ведь это не я была причиной нашей ссоры, а Карише, хотя сейчас это и не имеет значения. Но даже несмотря на это я простила ее Идаши там в «Соцветии Лаидса». Простила во второй раз, несмотря на то, что она сгоряча наговорила мне. Я простила ей все кроме того, что она отняла у меня тебя, Идаши и то, что она разрушила то, что мы сумели построить благодаря тебе. Но сейчас я с уверенностью могу поклясться тебе, что прощаю ее и за это. Не из-за того, что она мертва и не потому, что когда-то мы были лучшими подругами. Нет. Я прощаю ее ради тебя и только ради тебя Идаши. Ты можешь принять это или нет, но на большее я пойти не могу.
