Читать книгу: «Печать грешника», страница 2

Самое радиационное пекло с его жёлтыми табличками мы обошли слева. Пришлось попотеть, потому что изобилие аномалий в этом месте никто не отменял. Мы шли строго на руины.

– Рэд, всегда хотел спросить, что это за разрушенная постройка? – Поинтересовался Снуз.

– Барахолка, – спокойно ответил я, не отрываясь от наблюдения за местностью.

– Барахолка? Звучит как базар, – улыбнулся сталкер.

– Так и было много лет назад. Говорят, даже лагерь здесь когда-то был, – спокойно рассказывал я. – Честно говоря, я не застал те времена. Позже пришёл. – Я замолчал и остановился. Опять что-то не так. Это чувство, чувство тревоги и волнения снова накатило и не отступает. Я чую угрозу.

Счётчик уже не так щёлкал, поднялся ветер, что-то заклокотало. Ощущение, словно земля затряслась. Я быстро сел на землю и приготовил оружие. Сталкер в точности повторил мои действия. Я повернулся к Снузу и приложил палец к губам. Он быстро закивал своей гривой, показывая, что понял меня.

Ветер завывал всё сильнее, вдруг прямо близко-близко раздался лай сотни псов и хрюканье не меньшего числа кабанов и плотей. Гул и сопутствующий топот приближались. Это был гон. И, если эти твари нас заметят – нам крышка! Шум дошёл до пика и прошибал, словно тяжёлый товарный поезд на бешеной скорости проносится в метре от нас. Я приподнял голову и увидел огромное количество тварей, несущихся в сторону завода Росток. Они были метрах в двадцати от нас с другой стороны холма. Из-за этого огромного бугра земли мутанты нас просто не видели.

Я молниеносно выхватил бинокль в надежде увидеть, куда несётся этот огромный, бесконечно длинный адский шлейф: они мчались прямо по болоту и проносились между Барахолкой и какими-то двумя огромными высокими круглыми конструкциями, похожими на трубы. Так что оставался шанс, что гонит их не к заводу, на который как раз собирались мы.

В молчаливом страхе и напряжении мы просидели минут пять, пока вся эта смертоносная колонна не пронеслась по своим делам.

– Что это было?! – Нервно спросил Снуз.

– Это был гон, – спокойно ответил я, будто ничего необычного не произошло, и закурил. Да, нервишки сдают понемногу, но никому об этом знать не нужно.

– Столько тварей разом! – Ужаснулся сталкер.

– Сейчас я бы переживал не за их количество, а за причину их непонятного поведения. – Я сам себя заставил задуматься. – Сейчас это, ранее на нас напали плоти…, уж кто-кто, а плоти напали на сталкеров! Да и собаки странно себя вели.

– Что это может быть? – Спросил Снуз.

– Что угодно, – тяжело вздохнул я. – От глобальных катаклизмов и изменений Зоны до банального выброса. Нам, в принципе, не важно – нам при любом раскладе задерживаться по пути совсем не стоит. – Я кинул окурок под ноги и затоптал его.

Сталкер настороженно посмотрел на меня.

– Бегом! – Скомандовал я и лёгкой трусцой побежал напрямик к дороге на Росток.

Я только и успевал, что доставать из карманов болты с ниточками да верёвочками и кидал их перед собой. Где болт обжигал радужную оболочку аномалии, я брал правее и кидал вперёд очередной болт.

Подбегая к бетонным блокам и сгнившим старым воротам, я почувствовал себя дурно. Память подсказывала, что за этими воротами на дороге достаточно сюрпризов. Давным-давно здесь был аванпост, переходивший от группировки к группировке в зависимости от того, кто крышевал бар на кампусе завода Росток. Позднее это место стало важным стратегическим форпостом, сдерживающим тварей по пути на север: на Росток и Армейские склады. В то время уже не важно было, из какого ты клана. Сталкеры защищали свой уют, своих женщин и свой дом. Да, торговцы и бармены повадились привозить танцовщиц и проституток для сталкеров, изголодавшихся по женской нежности и страстному сексу. Они же вкладывались и отстраивали старые недостройки, чтобы девочкам было где жить. Этот бизнес приносил хорошие деньги, поэтому он процветает до сих пор. Сталкеры, кстати, тоже охотно оккупировали свободные квартирки. Зона зоной, а домашнего уюта всем хочется.

Вот на этом самом форпосте некогда великий клан «ХХ-35» под предводительством Фобоса отдал свои жизни, защищая то, что им дорого. Они больше часа сдерживали гон почти в четыреста голов, и ни одна тварь не прошла. К сожалению, в живых остался лишь один сталкер. Он потерял ногу, но остался верен Зоне. Зовут его Ликомед, и именно он впоследствии реанимировал вечно возрождающийся и умирающий бар на Ростке. В дань памяти погибшим братьям Ликомед дал бару название клана.

Ликомеда уважают как сталкера и почитают как торговца, которым ныне он и является. Он много полезного сделал для нашего брата, и многие готовы за него голову оторвать. Сталкер, будь то вольный, клановец или, допустим, бандит, приходя в бар, должен соблюдать правила «ХХ-35». Нельзя доставать оружие, даже если похвастаться или просто так. Все разборки – в ангар к Комусу. Это старый друг Ликомеда, построивший свой бизнес на желании сталкеров порвать друг друга. Бизнес очень прибыльный: встретились в «ХХ-35» два сталкера из враждующих кланов, так в баре они улыбаться друг другу будут, а в ангаре с разрешения Ликомеда и Комуса можно разойтись на полную катушку. На обоюдных условиях, как говорится. Кто на пистолетах, кто на автоматах вопросы решает. На ножах далеко не многие рискуют. Для остальных же это целое шоу: можно ставочку сделать, забить пари и сполна насладиться чувством азарта. Ангар среди сталкеров называют «Стрельня». Двое приходят – и только один уходит, прихватив призовой фонд. Второй же отправляется на местное кладбище.

На территории бара нельзя барагозить и обижать девочек. Запомнить главное: девочки в баре «ХХ-35» – танцовщицы, а не шлюхи, и оказывать постояльцам услуги интимного характера они не обязаны.

Установленный ценник строг и чёток. Не стоит пререкаться с барменом или угрожать ему. За это можно стать персоной нон грата и ценной головой для наёмников. «Что же ты хочешь, сынок? Это дикий запад» – любит повторять Ликомед по любому удачному поводу.

Снимая комнату, стоит помнить, что ты находишься в Зоне и «ХХ-35» это место, куда сталкеры приходят отдыхать…

Мои мысли прервал голос Пана Эреба, донёсшийся до нас из ПДА. Я, конечно, предполагал подобное, но надеялся, что времени у нас в запасе будет больше.

«Сталкеры, внимание! Выброс! Идёт выброс! Советую вам подыскать укрытие».

Пан Эреб… его голос меня никогда не радует. До бара еще метров триста-четыреста. В Зоне подобное расстояние – это вам не раз плюнуть. Чтобы безопасно пройти его, нужен минимум час, но у нас этого часа не было. Не успеем – мы трупы. Выброс – это резкий всплеск радиоактивной, аномальной и псионической энергии, убивающей всё живое на территории Зоны. За несколько минут до него всегда резко меняется погода, но у нас пока никаких изменений не наблюдалось.

Мы с рюкзаками килограммов в двадцать пять-тридцать неслись как ошалелые к бару. По Зоне начал разноситься сигнал бедствия. Протяжный, мерзкий, сопровождаемый мощным раскатом грома.

– Давай, Снуз! Почти добрались, – подбадривал я запыхавшегося коллегу.

Впереди уже виднелись продолговатые корпуса завода Росток, а небо тем временем принимало алый окрас, и молнии сильно били по глазам. Панический страх заползал глубоко в душу и перехватывал дыхание. Алое небо раздавалось, словно кровавое солнце раздвигает чёрные тучи с огромной скоростью и неимоверной силой. Пан Эреб, уже чуть ли не еле сдерживаясь, кричал в микрофон в надежде донести свои слова до несчастных гуляк.

«Всем, кто меня слышит! Приближается выброс! Срочно ищите укрытие!».

А завод всё ближе. К нашему счастью, чем ближе к нему, тем меньше аномалий встретится нам по дороге.

Уже не алый, уже ярко-жёлтый режущий глаза свет, что хочется зажмуриться и кричать от невыносимой боли. Из последних сил мы пролетаем через защитный ров и рвём когти прямо к бару напрямую через корпуса.

«Сталкеры, внимание! Выброс начнется с минуты на минуту. Ищите глубокую нору, если жить охота» – обреченно проговорил Пан Эреб, словно понимая, что кто не успел укрыться, тот уже не успеет. Но мы-то в считанных метрах! Там осталось-то от силы метров двадцать.

Звуки взрывов и шварканье молний участились. Всё вокруг видно как ясным днём. Пробежали очередной корпус, повернули, чуть слева впереди на металлическом куске чего-то написано белыми буквами «БАР» и стрелочкой указано направление. Сверху над последней постройкой перед баром красным выбито «ХХ-35». Вбегаем внутрь и движемся ко входу. Земля начинает неистово трястись, голову начинает жечь, словно ее в костёр опустили и держат, по телу мерзко проносятся электрические разряды. Зубам очень больно, шатает, глаза словно сейчас вытекут. Страшные боли в суставах и тяжелый хрип при дыхании.

Мы внеслись в бар и быстро по лестнице бежим вниз, чтобы оказаться как можно глубже, в надежде, что боль хотя бы утихнет. На остальное мы уже не рассчитываем.

На огромной скорости мы врываемся в помещение бара. Я плашмя падаю на пол, оступившись на последних ступеньках, а Снуз, закрывший от боли глаза, кувыркнулся через перила и упал на чей-то столик, опрокинув его и всё, что было на нём. Сталкеры, что были в баре, не обиделись и не разозлились на нас. Держа всё ещё закрытыми выжженные болью глаза и пытаясь отдышаться, я слышал, как сталкеры громко зааплодировали нам и закричали «Браво».

Глава 2.

SAS

Медленно моргая и тяжело дыша, я наблюдал за своими сослуживцами. Пахло холодом и выхлопными газами, слегка потряхивало тело, мёрзли незакрытые части лица. Находясь в небольшом фургоне, мы с серьёзным видом смотрели друг на друга и молчали.

Первым не выдержал и громко засмеялся мой друг Скотт «Тиви» Волкер. Раскатистый смех как воронка всасывал в себя остальных участников нашего сегодняшнего собрания, в конечном итоге смеяться начали все. Наши чёрные маски скрывали рты, но по глазам было видно абсолютно всё. Я знаю всех этих ребят, они знают меня. Мы такие простые, смешные, обычные, но каждый день наша работа заставляет нас встречаться со смертью. Мы несём смерть. Мы сеем смерть.

Смех помогал нам снимать напряжение перед заданием, но не начнёшь же заливаться им просто так, без какого-либо повода. Так и родилась в нашей компании такая вот игра в гляделки. Конечно, на самом деле всё это ничего не значит: мы как ехали в фургоне убивать, так и едем, но, по крайней мере, гляделки лучше, чем мучать себя идиотскими мыслями перед заданием. Мы все отвлекались этим занятием кроме одного. Капитан Бергхауз. Единственный в данный момент был без чёрной маски, скрывавшей пол-лица, и единственный не поддерживал нашу групповую смехотерапию. Он пристально посмотрел на нас и неодобрительно покачал головой.

На коленях у меня лежал карабин М4, а в кобуре прохлаждался выручавший меня множество раз серебристый SIG. Сам я хоть и смеялся, но не переставал думать о задании. В такие моменты не знаешь, что лучше: быть в своей стране, дома, так сказать, или быть за границей. Думать об этом не хотелось, но оно само думалось.

Сейчас точно можно сказать только о деле: в небольшом городке террористы захватили офисы небезызвестной международной компании. Есть заложники, требования крутые, необходимо наше вмешательство. А это говорило о том, что террор уже везде, и кто угодно может стать его жертвой. Для террора нет границ и разницы в нашем цвете кожи или наших местных неурядицах. Терроризм – это мировая угроза. Против подобных злобных ошибок человечества и созданы тактические подразделения вроде нашего.

Так и получилось, что прекрасным зимним днём десять молодых парней из нашего подразделения ехало в непримечательном микроавтобусе, принадлежащем якобы местному телеканалу.

Капитан Роберт Бергхауз, наш командир, снова повернулся к нам, но в этот раз он не увидел ни одной улыбки. Он увидел твёрдость и решительность в наших глазах. Как-никак, мы сами выбрали свой путь.

– Готовность три минуты, – спокойно сказал он.

Примерно пятнадцать заложников, пять-шесть террористов. Подробные планы здания и схемы расположения помещений – всё есть, всё уже изучено, зазубрено, но всё равно чувство такое, что информации чересчур мало.

Мы знаем примерное их обмундирование, их вооружение, но я был бы счастлив знать всё, вплоть до размера их обуви.

– Рэд, – обратился ко мне капитан. – Ты ребят поведёшь сзади, а я спереди.

– Как обычно, – согласился я.

– Надо сделать всё чисто, как мы умеем, – добавил Бергхауз и начал прятать лицо под маску.

– Рэд, – позвал меня Тиви. – Сегодня я возьму реванш на бильярде! – Уверенно произнёс мой друг и улыбнулся. – Но ты не переживай, пиво всё равно за мой счёт. – Добавил он.

– Очень смелое заявление, – улыбнулся я. Этому криворукому никогда не выиграть у меня в английский бильярд, да и в пул тоже. Чтобы такое произошло, должно было свершиться чудо.

– Играете сегодня? – Влез в наш разговор Стивен Ритз.

– Да, Джагер, – продолжая улыбаться, ответил ему Скотт. – А ты опять с моей сестрёнкой встретиться хочешь?

– Тиви, ты же знаешь: без твоего согласия и на милю к ней не приближусь, – сказал Ритз и развёл руки в стороны.

– Ладно-ладно, – ухмыльнулся Волкер. – Только смотри, без грязи!

– Внимание! – Скомандовал капитан. Мы почувствовали, как наш фургон останавливается.

Глубокий вдох: вдохнуть уверенность и лёгкость, выдохнуть страх и волнение.

– Пошли! – Приказал Роберт «Биг Хауз» Бергхауз.

Задняя дверь фургона нараспашку, оружие наготове, вперёд. Мы в гараже на подземной стоянке, отсюда легко добраться до офисов, расположенных на втором этаже, главное сделать всё красиво, как приказал капитан. Дорогие машины, в углу большие мусорные контейнеры. Странно, что роллета на въезд и выезд к главному входу не опущена. Ну, нам же лучше: отряд Биг Хауза ушёл к ней, а мы, осматривая всё вокруг и прикрывая друг друга, медленно направились к чёрному ходу.

– Внимание углам! – Напомнил я ребятам, что крысы очень любят бить исподтишка.

Въезд во внутренний двор сзади был закрыт. Не будем его трогать, вдруг кто-то наблюдает за ним. Лифтом пользоваться тоже не стоит, мало ли что, так что наша дорога – лестница наверх.

– Я пойду первым. Джагер и Тиви сзади. Работаем, – приказал я моей группе и, крепко сжав оружие, направился вперёд.

Я осторожно приоткрыл дверь на первый этаж. Хотел было его проверить, но Джагер меня остановил.

– Заложники выше, и они нас ждут, – сказал он, и я прислушался к его словам.

Второй этаж. Я аккуратно приоткрыл дверь и увидел, как метрах в пятнадцати впереди возле большого окна стоит мужчина в тяжелых армейских ботинках, штанах цвета хаки, жилете с множеством карманов и смотрит во внутренний двор. На плече у него висел автомат, ко мне он располагался в профиль. В такой момент нет сомнений, заложник это или террорист.

Я медленно положил на пол карабин, достал из кобуры пистолет, прикрепил к нему глушитель и одним выстрелом отправил мерзавца на тот свет.

– Минус один, – тихо передал я по радиосвязи, чтобы товарищи поняли, что одним террористом стало меньше. Убрал пистолет и, взяв с пола карабин, вышел в светлый коридор между офисами.

Слева двери лифтов, сверху очень яркие лампы дневного света. Здесь всё выглядело очень дорого и официально.

Метрах в десяти впереди развилка. Прямо – выйдем к конференц-залу, слева – выход к главной лестнице и остальным офисам. Я повернулся к ребятам и жестами объяснил, чтобы Джагер и Тиви проверили дорогу налево, а я с остальными пойду прямо. Все всё поняли и тихо разбежались.

– Минус один, – послышалось в наушнике. Я узнал голос Бергхауза, а мой мозг нервно сообщил мне, что в живых ещё оставалось три-четыре террориста.

Я остановился перед поворотом к конференц-залу, аккуратно высунулся и заглянул за угол: перед двойной дверью расхаживал здоровенный мужчина в чёрной маске, чёрной рубашке, чёрных штанах, ботинках, перчатках без пальцев и с двуствольным ружьём в руках. Спрятавшись снова за угол, я жестами объяснил подчинённым, что впереди одна цель. Убрал карабин, снова достал пистолет и посмотрел на ребят, готовых в любую минуту прикрыть меня.

Резко выскочил из-за угла в проход и тремя быстрыми выстрелами уложил здоровяка. Через мгновение открылась дверь передо мной, и оттуда показался человек с автоматом в руках. Я и понять ничего не успел, как мои товарищи прикончили его, но легкая дрожь бежала по моему телу и не желала прекращаться.

– Минус два, – сообщил я. Ребята кинули мне карабин. Внезапно тишину нарушил крик из конференц-зала.

– Кто здесь? – Закричал мужчина с восточным акцентом. – Выходи, или я начну стрелять.

– Биг Хауз, у нас проблема! Мышь на стрёме, повторяю – мышь на стрёме, – быстро передал я капитану о том, что мы себя выдали.

– Мы идём, ничего не предпринимать! – Приказал Бергхауз.

– Что делаем? – Спросили меня парни из моей группы.

– Сидим тихо и не высовываемся, – ответил я и ждал продолжения.

Через мгновение раздался выстрел и бешеный вопль заложников.

– Я предупреждал! Выходи! – Продолжал давить голос с восточным акцентом.

Что делать? Эта сволочь понимает, что ей конец, и начинает психовать.

– Рэд! – Закричал по радиосвязи капитан, услышав крики людей.

– Террорист убил заложника, требует, чтобы мы вышли, – передал я сообщение командиру.

– Ждать меня вместе с переговорщиком! – Приказал Биг Хауз, но не успел он договорить, как раздался очередной выстрел и снова вопль, стоны и плач перепуганных людей.

– Я иду туда! – Не выдержав, крикнул я в микрофон и снял наушник. – Он сейчас всех перестреляет! Этого нельзя допустить, – объяснил я своей группе, и они кивали, соглашаясь со мной. – Когда всё кончится, валите всё на меня.

Я глубоко вдохнул и быстро направился к конференц-залу.

– Эй, придурок! – Крикнул я, чтобы обозначить своё присутствие. – Я сдаюсь.

Я осторожно, немного подвинув трупы, открыл двери в зал и заглянул внутрь. Слева толпились перепуганные заложники; передо мной, прикрываясь девушкой и держа у её головы пистолет, стоял небритый тип родом предположительно с ближнего востока. На полу возле большого круглого стола лежали два убитых человека.

– Брось оружие! – Потребовал террорист.

Я демонстративно кинул перед собой карабин М4 и смотрел на падаль, направившую на меня пистолет.

– Что ты здесь делаешь? – Миролюбиво улыбаясь, спросил я.

– Я борюсь за идею! Я готов умереть! – нервно прорычал террорист.

– Так и умирай где-нибудь… в другом месте, – спокойно проговорил я, будто мы беседуем о вполне нормальных вещах. Я надеялся, что мои сослуживцы что-нибудь предпримут. Тем более все знают, что в этот зал есть второй вход. Проблема была только в том, что эта сволочь стояла так, что видела оба входа.

– Ты не понимаешь. Мы боремся за свободу наших братьев, за свободу наших жён и детей, – продолжал мужчина.

– За свободу от кого? – Спросил я, подавшись вперёд.

Из второго прохода появились Джагер и Тиви, террорист направил на них оружие и из-за этого встал ко мне боком. Я выхватил свой серебристый SIG. Началась стрельба. Джагер и Тиви не могли стрелять, потому что террорист стоял между ними и заложниками, к тому же, прикрываясь одним из них – поэтому свинцом плевался только мой пистолет и пистолет последнего злодея.

Получив три пули в бок, террорист упал вместе с девушкой. Я быстро подбежал и, скинув его руку, освободил её.

– Готов, – в пустоту произнёс я и, повернув голову, увидел Тиви, лежавшего на полу в луже крови.

Я пытался кричать, но моё горло меня не слушало. Я хотел ломать всё, что было рядом, но не мог двигаться. Я отказывался верить в то, что видел.

Когда же я, собравшись с силами, постарался сосредоточиться и понять, где нахожусь, у меня получилось открыть глаза.

***

В метре от меня на стуле сидел скучающий Снуз и разгадывал кроссворд. Голова безумно сильно болела и отказывалась проходить. Я лежал и больными глазами водил по комнате, чтобы понять, где мы находимся. В горле пересохло, нос болит, словно опять сломан, всё тело раскалывается, и зубы всё ещё немного щёлкают мелкой противной болью. Я потёр рукой глаза, но каждое касание пальцами лица отражалось неистовой болью где-то в черепной коробке. Нужно собрать себя по частям и привести в порядок.

– Очнулся? – Спросил Снуз и отложил журнал в сторону.

– Как видишь, – печально и пусто произнёс я, всё еще будучи шокированным своим сном.

– Кто такой Тиви? – Поинтересовался сталкер.

– Не важно! – Я жёстко прервал дальнейшие расспросы и, привстав с постели, потянулся.

– Очнулись, бродяги, – в покои вошёл, опираясь на костыль, одноногий хозяин бара «XX-35». – Здорова, Рэд.

– И тебе доброго здравия, Ликомед, – улыбнулся я. – Спасибо, что приютил.

– Хорошим людям не жалко и постель уступить. Рассказывай, какая вас к нам дорога занесла, – резким жестом Ликомед согнал Снуза со стула и присел, не отрывая от меня взгляд.

– Мимо идём, отец. Хлопот не доставим, – уважая обычаи, оповестил я владельца бара, приютившего нас во время выброса.

– Тогда ладно, пересидите и… идёте мимо, так проходите. По стопке горькой за счёт заведения, чтобы башку поправить, а дальше ценник вы знаете, – пояснил мне свою политику уважаемый торговец и направился по своим делам.

– Ещё раз благодарю, – сказал я ещё не ушедшему торговцу. – Мы посидим немного, ибо у тебя источник жизни; во свете твоём узрим свет⁵. – Из последних сил улыбнулся я.

– Вот только давай без этого, – махнул рукой на меня Ликомед и поковылял своей дорогой.

Собрав вещи, умывшись и приведя себя в порядок, мы со Снузом зашагали из покоев Ликомеда непосредственно в самый нейтральный ныне бар Зоны. Длинный коридор выводил нас в главный зал бара, откуда после приятной музыки, царившей в покоях хозяина, нам по ушам ударило громкой современной солянкой из звуков. Не сильно быстрая композиция в самый раз подходила девочкам, без стеснения демонстрировавшим состоявшей из сталкеров неискушённой аудитории, чем их наградила мать-природа. На пути к прекрасному зрелищу стояла только огромная спина двухметрового бугая охранника Ликомеда Йови.

Детина не ожидал, что ему положат руку на плечо сзади, ведь его задачей было никого не впускать в личные покои хозяина, а Ликомед тем временем уже крутился возле барной стойки. Йови повернулся и посмотрел на нас своим недружелюбным взглядом.

– А… это вы, – промычал своим грубым непевческим голосом бугай и уступил нам дорогу.

– Где брата потерял? – Держась за больную шею и медленно зевая, проронил я, проходя мимо охранника.

– Какого брата? – Тупо спросил двухметровый шкафчик и выпучил на меня свои бараньи глазки.

– Как какого? Йети, – пошутил я над Йови и улыбнулся во все свои зубы. Бугай оскалился и фыркнул, выпуская своими огромными ноздрями воздух, но ничего не сказал.

Мы разместили свои очаровательные попки за барную стойку прямо напротив Марли – привлекательного афроамериканца, которому явно скучно было жить нормальной жизнью, поэтому он влез так глубоко в Зону.

– Эй, Марли… Налей нам по стаканчику горькой за счёт заведения, – небрежно, еле собирая слова в предложение, попросил я бармена.

– По стопке, – поправил меня подчинённый Ликомеда, носивший маленькие усы над верхней губой и дреды.

– Да, чёрт с тобой. Что-нибудь уже налей, – проговорил я и уронил голову в сложенные на стойке руки.

– Рэд, ты говорил, что расскажешь о своём знакомстве со Стрелком, как до бара дойдём…, – мило напомнил мне Снуз о моём обещании.

– Нашёл время, – тяжело выдохнул я и опрокинул внутрь себя содержимое стопки. Как же хорошо…, словно нектара целебного глотнул. Голова, конечно, ещё не своя, но уже чувствуется, что лечение выбрано правильное.

– И всё же, – снова подал голос мой коллега и улыбнулся.

– Бери бутылку, пошли за столик, – не выдержал я и сдался. Обещания надо выполнять.

Мы перешли из главного зала во второй, где пахло курительными смесями и марихуаной, а сталкеры либо склонившись над стаканами, сидели в полной абстракции, либо уже побросали на пол рюкзаки и упали на них сверху. Здесь играла самая лёгкая и успокаивающая музыка, она помогала фантазии отправляться в прекрасный полёт. Горели неоновые фонари, и только одна девочка танцевала в центре, извиваясь, как ангел в аду. До неё по большому счёту никому не было дела, но она очень красочно вписывалась в обстановку. Чуть дальше был проход в третий зал, где стоял бильярд и, в основном, глушили пиво и катали шары. Девочек там вообще не было.

Я повернул голову и удивился: посреди этого неонового хауса стояло красивое лакированное дорогое чёрное пианино. «Вот те на!» – Подумал я и начал разглядывать его как вещь волшебную и диковинную в наших краях, какой она в принципе и являлась.

– Погоди, – попросил я Снуза и подошёл вплотную к инструменту.

– Ты умеешь? – Удивился коллега.

– Не то чтобы… а, к чёрту! – Махнул я рукой, и мы пошли дальше.

Как только мы расположились за свободным столиком, я сразу отмерил нам по полстакана прозрачной. Мы опрокинули их в себя, и на душе стало совсем хорошо.

– Здесь недалеко как раз дело было, – начал я свой рассказ. – С тех самых пор терпеть не могу Дикую территорию. Именно там, в западной части завода Росток, я в первый раз чуть богу душу не отдал, оказавшись в Зоне. В общем, я оказался на волосок от смерти и уже ничего не мог сделать, чтобы хоть как-то помочь себе. Знаешь, я тут заметил, что погибают чаще всего не те новички, которые сразу принимают, что они зелёные, а те, кто пытается полагаться на свой боевой опыт из обычной жизни и с первых минут ни во что не ставят Зону. Она такого не прощает. Походив немного в отмычках, прикончив пару опытных, которые хотели мной мясорубку вскрыть, я попал в ситуацию, когда оказался сам по себе. Честно говоря, мне было плевать, выживу я или сгину, но впустую рисковать жизнью уже не хотелось, и я решил сунуться на крупные артефакты. Сам дурак, понимаю, но что произошло, того уже не изменишь. – Я снова отмерил нам по стаканам божественной огненной водицы и начал истерично смеяться. – Да я бы и сейчас не рискнул в те края соваться с тех барахлом, которое тогда у меня было. Понятное дело, что денег не было. Откуда ж им взяться-то? Матёрые зубами скрипят, стороной обходят, того и гляди шлёпнут. В общем, поплёлся. Кто-то говорит, что за авторитетом ходил, кто-то – что за уважением, а я за деньгами туда полез. К черту в Зоне эти ваши напыщенные никому не нужные авторитеты и уважения. Сегодня ты есть, а завтра как карта ляжет. Меня ж ещё Долговцы отговорить пытались, не напрямую, конечно, а намёками. Им-то зачем такому радиоактивному куску мяса как я что-то там доказывать? Один раз сказали, а не послушал – так твоя вина. И ведь я даже не подумал, почему форпост там организован, межу Баром и Дикой территории да Армейскими складами. Да ну его, – махнул я рукой, в очередной раз убеждаясь, каким я несмышлёным придурком был тринадцать лет назад, и выпил, в своих мыслях вновь и вновь благодаря Стрелка.

– Не томи, ближе к делу, – морщась от горькой, попросил Снуз, показывая на часы.

– В общем: я по дороге пока шёл, столько трупов встретил. Там и слепые псы, и псевдособаки, и сталкеры разные, и снорка я тогда впервые увидел. И всё не останавливало меня. У трупов нашёл укороченный калашников, позаимствовал, им-то уже без надобности, а мне пригодится. Немного потаскал с рюкзаков преставившихся полезных вещиц, которые неплохо загнать можно было. Ну и попал я, – перевёл дыхание и налил себе ещё прозрачной. – Сначала бандиты вылезли, с ними пока танцевал, мою броню они изрядно попортили, а чтобы синяки от попаданий их пуль перестали болеть, пришлось морфия из аптечки дёрнуть. Потом два снорка как из-под земли нарисовались. Ревут, прыгают, только и приходится, что уклоняться от их прыжков, да пока летят поливать их из автомата. Один допрыгнул – в мгновение остатки брони порвал и тело распорол, еле отстрелялся от этой скотины. Все бинты перевёл, а кровь не остановить – эта тварь мне правый бок знатно порвала, шрам на всю жизнь как напоминание. И вот так случилось, что остался я лежать, истекая кровью, на Дикой территории, не имея больше медикаментов и всего с одним рожком патронов.

– Дерьмовый расклад, – констатировал очевидную ситуацию мой коллега.

– И я о том же, – поморщился я и допил свой стакан.

– Так тебя Стрелок и застал? Беспомощным и истекающим кровью? – Спросил Снуз.

– Да. – Вздохнул я. – «Сталкер», услышал я тогда достаточно низким, хриплым голосом и, с трудом открыв глаза, увидел короткостриженого мужчину с ямочками на щекам и очень добрым взглядом. «Потрепало же тебя», сказал он, забинтовывая мне рану. «Это поможет», донеслось откуда-то из-за закрытых штор век, и я почувствовал, как же болезненно игла вошла мне в бок. От боли я распахнул глаза и увидел в руках Стрелка дорогой аптечный набор. Не та душманская чертовщина, которую я до этого только видел, а реально дорогущий аптечный набор. Стрелок не пожалел его совершенно незнакомому человеку. Мне сразу заметно полегчало. «До «100 рентген» дойдёшь», спокойно произнёс он и отправился по своим делам. Я же смог подняться и догрести до бара, где Бармен оказал мне помощь, а я сумел оплатить его услуги хабаром из рюкзаков мёртвых сталкеров.

– Недолгая встреча получилась, – заметил Снуз.

– Так я и не говорил о том, что мы с ним на брудершафт пили. – Я развёл руки в стороны и вопросительно посмотрел на коллегу. – Видел я его, помог он мне, и всё, – подытожил я и печально посмотрел на пустую бутылку водки.

Дело закрыто – обещание выполнено. Пора выдвигаться. Мы встали из-за стола и готовились уходить. Мимо нас прошёл бармен с подносом в руках.

– Марли, сколько мы у вас проторчали по времени? – Поинтересовался я.

– Выброс кончился часа три назад, если ты об этом, – недружелюбно буркнул маленький темнокожий парнишка.

– А и вот ещё что скажи, – я потёр рукой лоб и громко рявкнул. – На хрена вам пианино сдалось?! – Я почему-то хотел, чтобы все услышали мой вопрос, словно это было жизненно необходимо.

– Ты что, Рэд, за современными тенденциями не наблюдаешь, не следишь, стало быть? – Раздался из-за спины знакомый голос. Я повернулся и застал Комуса собственной персоной.

– Знаешь, старый, вообще-то мне не до этого, – пояснил я.

– Ах да…, ты же несёшь слово божье сталкерскому братству, – передразнивал меня хозяин Стрельни.

– Я не злюсь на тебя, – показал я всем видом своё равнодушие к издёвке надо мной. – Ибо, братия мои возлюбленные, всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, да медлен на гнев⁶, ибо гнев человека не творит правды Божией⁷.

В баре раздался оглушительный хохот со всех сторон, но мне было всё равно. Меня никогда не слушают, а стоило бы.