Читать книгу: «Тёмные братья», страница 6

С тех пор реально в действии эту систему никто и не проверял. Фирма, которая её устанавливала, обанкротилась и развалилась, а договор на обслуживание с другой подобной фирмой заключить пока владельцу дома не удавалось. Вот и не знал никто, работает ли система предупреждения, поскольку уже к этому времени замерли на месте четыре камеры и вообще отключились ещё две.

Единственное, это охранники, которые всегда исправно без происшествий несли службу у ворот и на участке. Ни одного происшествия за пять лет. Такому хозяину можно было бы только позавидовать…

''Мерседес'' цвета ''мокрый асфальт'' мягко подъехал к воротам. Зуммер видеокамеры со слабым жужжанием сдвинулся с места, увеличивая изображение водителя на экране монитора в домике. Охранник узнал водителя и поднялся со стула.

Не успел водитель нажать на клаксон, как открылась дверь в воротах, и показалась массивная фигура охранника с пистолетом под мышкой. Подойдя к водителю, он заглянул в окно.

– Приветствую, господин Эркенов. Вы сегодня с ночёвкой?

– Да, скорее всего, – хмуро пробурчал он.

– Тогда поставьте, пожалуйста, машину к дальней стене, – попросил охранник. – Сегодня поздно ночью грузовик придёт, – пояснил он.

– Хорошо, – поднимая стекло и, тем самым, заканчивая разговор, буркнул Эркенов.

Охранник посмотрел в камеру наверху ворот и поднял руку. Электромоторы на воротах тихо заурчали и они бесшумно распахнулись. Машина мягко тронулась с места и проследовала к дальней стене.

Заглушив двигатель, Яков Эркенов покинул машину, направляясь к центральному входу в дом. На пороге к нему навстречу выбежал доберман коричневого окраса. Собака весело залаяла и стала виться вокруг ног.

– Пошёл отсюда! – зло прикрикнул на пса Эркенов.

– Грегор, ко мне! – раздался изнутри грозный голос хозяина дома.

Собака без каких-либо колебаний мигом сорвалась с места и исчезла в коридоре. Яков прошёл внутрь и поднялся на второй этаж. Там его уже ждал хозяин дома.

– Что-то ты сегодня запоздал, – обняв Эркенова, сказал он. – Обычно ты часов в 8 вечера приезжал. Что-нибудь случилось?

Яков смотрел мимо него, через его плечо.

– У меня предчувствие плохое. Как будто что-то произошло, а я ещё ничего не знаю, и поэтому не знаю, что предпринять в ответ, – произнёс Яков.

– Ну, успокойся, – беря его под руку и ведя к себе в кабинет, сказал хозяин дома. – Всё образуется. Наш план будет реализован, чтобы не случилось, и как бы зло судьба с нами не поступила. В конце концов, я пообещал тебе помочь отомстить за брата, значит так и будет. И ты меня знаешь и можешь полностью на меня рассчитывать… Ты наверное голодный?

Яков ничего не ответил. Они вошли в кабинет, хозяин подошёл к телефону и нажал одну кнопку.

– Батрас слушает, – раздалось из динамика громкой связи.

– Батрас, принеси нам с Яковом что-нибудь вкусненькое. И захвати десятилетнего красного вина, – произнёс он.

– Слушаюсь.

Отключив связь, хозяин пригласил Якова сесть в кресло.

В этот момент раздался звонок сотового телефона. Быстро поднявшись из кресла, что вряд ли можно было бы ожидать от достаточно грузной фигуры хозяина дома, он схватил трубку. Было очевидно, что звонки на его мобильник были только важными и никто не смел звонить по всяким пустякам. Да и номер этого сотового, скорее всего, знали только те, кому его нужно было знать.

– Слушаю, – произнёс хозяин дома.

– Господин Мухамадиев, это я, – представился голос.

– Да-да, здравствуй, дорогой, – поприветствовал его хозяин.

– Господин Мухамадиев, мне необходимо завтра срочно встретиться с вашими людьми. Боюсь, вам всем грозит опасность, если не предпринять своевременно меры предосторожности, – произнёс голос.

Лицо Мухамадиева изменило цвет. Теперь оно было белое как мел. Яков понял по выражению этого лица всё, абсолютно всё. Предчувствие, терзавшее его с самого утра, да ещё накануне кошмарный сон, не обманули его. Что-то произошло. И это что-то очень серьёзное.

– Понимаете, из Москвы прилетел следователь по делу, непосредственно касающееся вас, – продолжал голос. – Алло, вы меня слышите?

– Да-да, – сдавленно произнёс Мухамадиев. – Это очень серьёзно?

– Слишком, – твёрдо сказал голос. – Это схоже расстрелу.

Ноги подкосились и хозяин дома сел на стул. Сердце сдавило.

– Что же делать? – жалостливо, чуть не заплакав, проскулил он.

– Есть варианты, всё будет нормально, только необходимо завтра встретиться. Нужен надёжный человек от вас.

В этот момент в комнату тихо постучались. Яков поднялся и открыл дверь. За ней с подносом, на котором лежали тарелочки со всякими лакомствами, два бокала и бутылка красного вина, стоял Батрас.

– Хозяин очень занят, – сказал ему Яков. – Свободен до утра, – и он с силой захлопнул перед ним дверь.

Обернувшись, Яков увидел, как Мухамадиев склонился над столом и схватив одной рукой себя за голову, качал ею из стороны в сторону.

– Всё, договорились. Завтра будет человек, – еле произнёс Мухамадиев и бросил сотовый в угол кабинета.

Он уронил голову на стол и начал молиться на своём родном языке.

Яков молча подошёл к нему, мягко положил ладонь на его плечо и произнёс:

– Толик, успокойся. Ты же сам говорил, всё образуется… Завтра я сам пойду на эту встречу.

Мухамадиев резко поднял голову и уставился на Якова.

– Ты что, дурак совсем? Тебе жить надоело? С ментом-информатором встреча! Совсем рехнулся, – выкрикнул в сердцах Толик.

– Ну и что… Он что, меня знает? А если рыпнется, я его там и замочу, – решительно заявил Эркенов.

– Нам надо себя обезопасить, – немного пришёл в себя Мухамадиев. – А вдруг информатора вычислили и следят за ним? А если его уже взяли и заставили на нас выйти? Это хана сразу же. И ты хочешь первым попасть на зону?

Такой вопрос Якову не понравился. Он молчал. Это он умел делать лучше всего. Хотя ещё он умел очень хорошо стрелять практически из любого типа оружия. В этом деле он был большой мастер. Его личное оружие было всегда в полном порядке. Он его сам разбирал, смазывал и собирал. Это единственное, что он делал от начала и до конца сам.

– Что замолчал? – не выдержал паузы Мухамадиев. – Как надо пошевелить мозгами поглобальнее, так ты сразу в кусты. Почему твою задницу должны спасать другие?

Яков посмотрел на хозяина дома. Глаза Эркенова горели нескрываемой злостью. Несмотря на то, сколько Мухамадиев сделал для него, всё равно его темперамент не мог совладать с разумом.

– Чего молчишь? – закричал Мухамадиев. – Думаешь, твоей пушкой всех можно замочить? Нет, дружок, ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься. Найдётся и на тебя пушка. Пусть десятая или двадцатая, но ты ляжешь, если затеешь разборку. Понимаешь ты или нет? Сейчас надо мозгами думать, надо искать пути отхода. Сейчас нужно уйти, исчезнуть, особенно тебе. Время, нужно время… А вот сколько его у нас?

Всё это время, что Мухамадиев говорил, Яков, не моргая, смотрел ему в глаза.

– Я пойду завтра на встречу, – совершенно спокойно и утвердительно сказал Яков.

Толик знал, что с Яковым спорить бесполезно. В этом плане он перещеголял даже своего, уже покойного брата. ''Брат дьявола! Сгинет, дурак'' – подумал Мухамадиев, но спорить не стал. – ''Пусть идёт''.

– Не мне тебя учить, – обессилев от всего, что произошло, произнёс Толик. – Только смотри в оба, я тебя прошу. Хорошо?

– Да.

– Завтра в 18.00 в баре ''Сатурн''. Третий столик от окна. Слово ''музыкант''.

– Я всё понял, – сказал Яков и пошёл к двери. На полпути он обернулся. – А что сегодня за грузовик придёт?

– Стволы и машина.

– А что за машина?

– Ягуар. Последний, – устало произнёс Мухамадиев. – Хочешь?

– Я подумаю… Надо посмотреть, – задумчиво сказал Яков. – Сколько?

– Для тебя отдам за 50.

– Весьма заманчиво, – с этими словами Яков вышел из кабинета, оставив Толика наедине с самим с собой, с его мыслями, с его надеждами и мечтами. Наедине с реальностью.

Спустившись вниз, Яков заглянул на кухню.

– Батрас, где ключ от моей комнаты?

– Одну секундочку, – и Батрас исчез за дверью.

Вернувшись с ключом, он вручил его Эркенову, пожелал спокойной ночи и удалился обратно на кухню.

Яков поднялся на третий этаж. Проходя мимо второго, он слышал, как хозяин дома разговаривал с кем-то по телефону, отдавая какие-то распоряжения, суть которых он так и не уловил, хоть и задержался на время на лестнице.

Потеряв к этому интерес, он вошёл в спальню. Быстро раздевшись, он расстелил постель и забрался под одеяло. Не прошло и минуты, как Яков погрузился в сон. Его стальные нервы не могло взять ничего. Даже такой тревожный вечер.

А в кабинете Мухамадиева свет горел всю ночь.

Ночью пришёл грузовик. Он лично вышел его встретить, поскольку всё равно не спалось. У него так было иногда, когда были бессонные ночи, но раньше они все были перед заключением больших сделок. Тогда он боялся ошибиться в поставщике товара, поскольку риск существовал всегда. А сейчас ситуация с товаром была спокойна как никогда, но зато другое вызывало большую тревогу.

Сегодня был усиленный состав охраны. Причина – грузовик. Подогнав его задним бампером к подвалу, имеющему стальную дверь толщиной 10 сантиметров и закрывающемуся на три мощных замка, свободная смена охранников приступила к разгрузке. Поступивший арсенал был впечатляющий. От гранат до переносной зенитной установки типа ''земля-воздух''.

А когда опустевшие стеллажи сняли на землю, пред ними предстал сверкающий в ночном свете новенький ''ягуар''. Открепили блокираторы с колёс, к грузовику из подвала принесли две железные дорожки и водитель грузовика, предварительно одев на сидение целлофановый пакет, аккуратно залез внутрь машины. Взревел в ночной тишине двигатель. 330 лошадиных сил! Мощь! Усмирив ретивого ''зверя'' водитель не спеша спустил машину по железным дорожкам на землю и отогнал её в сторону, поставив рядом с ''мерседесом'' Якова.

Мухамадиев смотрел на ''ягуар'' как зачарованный. Красота и звук работающего двигателя, совершенный дизайн кузова повергли его в шоковое состояние. Он застыл. Только когда водитель выключил мотор и покинул салон автомобиля, Толик очнулся. А может он очнулся ещё и от холода. Всё-таки майские ночи ещё были достаточно прохладными, а он спустился из своего кабинета на улицу налегке. Оставшись довольным всем увиденным, он вернулся в свои апартаменты и взял в руки сотовый.

– Алло! Узбек, это Толик, – представился он. – Всё в порядке. Я всё получил. Благодарю… Рад был иметь с тобой дело. Будь счастлив! Спокойной ночи.

Мухамадиев положил телефон и взглянул на часы. Половина третьего. ''Нет, наверное, я сегодня уже не усну… Надо бы кофейку крепенького испить''. С этой мыслью он нажал кнопку на телефонном блоке.

– Батрас слушает.

– Принеси мне кофе. Крепкого. С тремя ложками сахара, – попросил Толик.

– Слушаюсь, – отозвался прислужник.

Мухамадиев сел в кресло напротив телевизора, переключил его на спутниковое телевидение и стал смотреть фильм с явным смыслом для этого времени суток.

– Ваш кофе, – в кабинет по-кошачьи бесшумно вошёл Батрас.

– Спасибо.

Поставив кружку на столик перед хозяином дома, он также бесшумно удалился. Взяв кружку двумя руками, Толик сделал большой глоток и попытался расслабиться.

10.26, 12 мая, Самара

Громадное помещение архива впечатляло. Казалось, ну откуда здесь, в Самаре, столько информации? Вроде не Москва. А на самом деле, когда это всё только зарождалось и строилось, первым начальником был очень грамотный и смотрящий в будущее человек. Он предвидел многое. И сегодняшний приход двух молодых людей скорее всего тоже предвидел. Мало ли когда кому что понадобится.

Полки, полки, полки. Полные полки дел. Здесь можно было найти не только все, причём абсолютно все, уголовные дела, закрытые и ''висячие'', но полную информацию по городу, области и по всем её жителям. Кто, где и когда жил, постоянная и временная регистрация и многое-многое другое. Здесь было много всего. И всё было строго упорядоченно.

А всем этим сокровищем обладал один человек. Неприметный с виду старик-пенсионер, в небольших элегантных очках и блестящей в свете настольной лампы лысиной на голове. Единственное, что сразу бросалось в глаза и вызывало к нему уважение – это орденские планки за Великую Отечественную Войну на гражданском стареньком, уже изрядно выцветшем сером пиджачке. Выделяла и ещё одна деталь. Не по годам молодые глаза. Глаза, не видавшие старости. Глаза, не видавшие старческого маразма.

На войне был снайпером. Практически с первых дней. И всё из-за того, что весной 1940 года пошёл заниматься в секцию спортивной стрельбы. Ему хватило года, чтобы в мае 1941 уже выиграть свою первую медаль – бронзу на чемпионате СССР. Его тут же зачислили в сборную команду и уже через месяц он совершил первый подвиг – серебро на первенстве Европы.

Война застигла их в Самаре, когда он отмечал успех с друзьями и тренером. Призывной пункт направил его в снайперскую роту, которая выполняла особые операции. Ему повезло. К нему в роту попало много его старых друзей по секции. И самое главное – попал и его тренер. Эта рота, как никакая другая, помоталась по всем фронтам, выполняя задания. Вот с ним, со своим тренером по стрельбе, как с ангелом-хранителем, он и дошёл до Берлина. Только они вдвоём и дошли со всей роты. Похоронили по пути всех друзей.

После войны вернулся на родину в Самару и подался в МВД. Через год женился, познакомившись случайно в автобусе с девушкой, которая была младше его на два года. Жили они счастливо, и появился у них вскоре один сын. Больше детей они не хотели. Стремясь дать ребёнку хорошее образование, они уделяли ему очень много внимания. Постоянный контроль и наставления в итоге сыграли негативную роль. Сын окончил институт и неожиданно уехал в другой город, оставив на столе в то утро только записку: ''Спасибо за всё. Я вас за это люблю, но не могу больше с вами жить. Прощайте. Обещаю звонить.'' Но никогда после этого они не слышали его голоса. Позже ходили слухи, что сын его связался с мафией и увяз в ней по уши. Но проверить этот факт никак ему не удавалось. Не хватало информации.

Время шло. Дослужившись до майора Беркутов вышел на пенсию. Зарекомендовав себя идеальным служащим, получил предложение от бывшего своего начальника взять под своё крыло архив. Много ли старику надо? Тишина, спокойствие, тепло зимой и летом, сквозняков нет. Вот и согласился. К пенсии ещё и зарплата. Чем плохо? И, конечно же, основной причиной этого согласия было желание отыскать своего сына. А где ещё искать, как не в золотой информационной жиле? О лучшем он и мечтать не мог.

Да плюс ко всему, у него всегда была тяга к долгим расследованиям. А где ещё, как не в архиве, этим заниматься? Вот и занимается, думает, анализирует, поднимает дела, которые запылились на полках. И удачно порой подымает. Один раз поднял дело шестилетней давности, полгода изучал его по косвенным архивным данным, затем сделал запрос в Москву по некоторым фактам, на что у него было особое разрешение начальника УВД города Самары, и пришёл к тому с окончательными выводами по данному делу. У того только язык отнялся от восхищения. Объявил благодарность.

На праздник 9 мая, как ветерану, начальник подарил телевизор. Вся часть стояла на построении в этот день. Много было добрых и тёплых слов в адрес этого обычного, но Настоящего Человека. Человека с большой буквы.

Но этот человек преследовал другие цели. Раскрывая очередное дело, анализируя горы данных, делая невероятные умозаключения, он всегда подсознательно ждал появления наводки на своего сына, на его местонахождение. Но пока всё было мимо. Ни одной весточки…

Вот к этому человеку и занесла нелёгкая двух молодых следователей. Поприветствовав старика, Лукинов протянул карточку допуска.

– С чем пожаловали, молодые люди? – голос этого человека также не соответствовал его внешности.

Это был молодой, сильный и красивый голос. Молотов немного даже опешил и не поверил своему сознанию. Он снёс всё это поначалу на плохую акустику помещения, но вторая фраза этого человека вернула его к действительности:

– Так вы по делу или пришли помолчать, подумать? Если подумать, то тоже хорошо. Это полезно для мозгов. У меня там два глубоких кресла есть, в них очень хорошо думается, – и улыбка обнажила ряд крепких, почти белых зубов.

Ребята стояли и смотрели на старика как на волшебника. Как так? Снаружи древность, так подумал Лукинов, впервые сейчас увидев его, а внутри молодой? Фантастика! Бывает же!

Первым пришёл в себя Иван.

– Старший лейтенант Молотов, – представился он. – Я из Москвы. Приехал по одному очень важному делу. И мне для его завершения нужна информация. И вот мы надеемся найти здесь ответы на некоторые вопросы.

Старик посмотрел в глаза Ивану, провёл ладонью по своей лысине, словно причесал, и произнёс:

– Беркутов Иван Валерьянович, – представился он. – Ну, что же, ребята, рад буду Вам помочь.

С этими словами он поднялся, включил верхний свет и ничего им не говоря направился в самый дальний конец помещения. Ребята переглянулись и растерянно посмотрели ему вслед. Они даже не подумали его окликнуть, не говоря о том, чтобы пойти за ним.

Его походка тоже удивляла. Она была быстрой и, если можно так сказать, спортивной. Чувствовалась сила во всём его теле.

Старик взял три увесистых тома и легко и непринуждённо, словно у него в руках ничего и не было, направился обратно. Присев на своё рабочее кресло он раскрыл первый том и прищурясь взглянул на Молотова.

– Итак, тёзка, какие у Вас неразрешимые вопросы?

17.50, 12 мая, Самара

Остановив машину напротив бара ''Сатурн'', Яков сидел и смотрел внутрь этого заведения. Ничего не предвещало чего-нибудь серьёзного. Всё было спокойно и обыденно.

Покинув машину без пяти шесть и не закрыв специально дверь на замок, Эркенов прошёл к стойке бара. Заказав стакан сока, он прошёл к свободному третьему столику от окна. Присев за него, он бросил кругом взгляд и отметил, что отсюда всё прекрасно просматривается: и весь бар, и всё, что творится на улице. Осталось ждать.

Информатор появился ровно в шесть. Также сделав заказ около барной стойки, он оглянулся в поисках свободного места и, поскольку везде было занято, проследовал к столику, за которым сидел и потягивал через трубочку сок Эркенов.

– Можно присесть?

– Да, – коротко бросил Яков, внимательно всматриваясь в человека.

Тот опустился на стул, краем глаза следя за Эркеновым.

Яков насторожился. Его нутро вдруг словно обожгло. В глазах вспыхнул огонь, рука нервно дрогнула к пистолету, но собрав всю волю в кулак, он остался непоколебим. Его глаза медленно повернулись в сторону улицы. Там всё было спокойно. Слишком спокойно. Что-то не так. Так не может быть… ''Неужели привёл, сволочь?'' – пронеслось в голове у Эркенова. – ''Нет, не может быть. У Толика проверенные люди… '' Но Яков не успел ничего додумать.

Его сосед по столику взглянул на часы и не глядя на него произнёс:

– Вы ждёте кого-нибудь?

Яков тоже взглянул на часы: 18.02.

– Музыканта, – произнёс Эркенов, нагло уперев взгляд холодных глаз в вероятного противника и готовый в любую секунду сорваться.

– Ну, слава Богу, – с облегчением выдохнул сосед. – Я уж думал, что попал.

– Давайте быстро, – подавшись вперёд и понизив голос, сказал Яков.

– Хорошо, – вытирая потные руки о носовой платок, ответил информатор. – Значит так…

19.55, 12 мая, Самара

Распрощавшись около пяти часов дня с так понравившимся ему стариком и договорившись с Вадимом о вечерней прогулке, Ваня вернулся в гостиницу, голодный и уставший, но вполне довольный результативно проведённым днём.

Приняв горячую ванну, он снял с себя почти всю усталость, заказал ужин и отменно с аппетитом покушал. Не позволив себе даже один бокал хорошего вина, налил стакан любимого апельсинового сока.

Усевшись перед выключенным телевизором со стаканом в руке, Ваня ещё раз вернулся ко всему, что они сегодня накопали. А накопали они очень не мало. И если бы не этот Иван Валерьевич, и грамма ничего бы они сегодня не выудили из всего этого громадного архива. ''Вот голова! Вот это человек! Вот это ум! Такого бы нам на Петровку! '' – проносились у него мысли, вспоминая ход рассуждений старика, каждый из которых подкреплялся фактами.

Как много он для них сделал. А ведь человек ничем не был обязан им. Остались же люди, работающие по душе!

Всё хорошо, но что-то подсознательно не давало Молотову покоя. Он ощущал всем своим Я какую-то незавершённую мысль, незавершённое рассуждение. Какая-то логическая цепочка сегодня порвалась. Но какая? И Иван Валерьевич на ряде цепочек останавливался за отсутствием улик и доказательств. За отсутствием фактов. Он здраво всё предполагал, но ведь это всего лишь предположение. Он сам говорил, что нужно время на то, чтобы цепочка стала цельной и стальной. Чтобы ничто и никто не мог её порвать.

Как хорошо, что он пообещал помочь им, отложив все свои существующие дела. Какой добрый человек! Нет, таких людей, наверное, остались единицы.

Внезапный телефонный звонок вывел из раздумий. Часы на стене показывали 20.10. Звонил Вадим по поводу вечерней прогулки по городу и назначения места и времени встречи. Договорившись, Иван положил трубку, поставил пустой стакан на журнальный столик и пошёл одеваться.

Через десять минут он покинул гостиницу, резво сбежав по лестнице и оставив ключи администратору. Выйдя на улицу, он ощутил всю прохладу майского вечера, пресыщенного влагой, по причине прошедшего недавно дождя. Лужи блестели в вечерних отблесках солнца, искрясь всеми цветами радуги. Тучи мирно плыли по небу, готовые в любой момент обрушить свои воды на землю, но они также понуро и безопасно продолжали плыть мимо, унося с собой всю мощь и силу природы.

Пройдя три квартала, Ваня добрался до клуба ''Орангутанг''. На входе толпился народ, пытаясь прорваться внутрь столь популярного заведения. Завидев друга, Вадим подкрался к нему и приставив палец к затылку тихо произнёс:

– Не шевелись!

Не тут-то было! Резко развернувшись и совершив приём из боевого самбо, Иван оказался лицом к Лукинову, а несчастный палец оказался у него же в носу.

– Что? Козявка застряла? – расхохотался Иван, отпуская его руку.

Народ около входа оглянулся на них. Поняв, что он проиграл, да ещё на глазах у людей, Вадим смутился.

– Ну, засранец, я тебе отомщу, – улыбнулся Вадим, тем самым успокаивая своё самолюбие. – Ладно, пошли в клуб.

Обняв друга, так ловко над ним подшутившего, они проследовали ко входу. Толпа расступилась, сопровождая их одобрительными возгласами и репликами. А когда перед лицом охраны появились две красные корочки УВД, толпа и вовсе зашушукалась, не осмеливаясь что-либо выкрикнуть в их адрес.

Дверь перед ними открылась и они погрузились в пьянящие звуки музыки и яркие вспышки света.

21.40, 12 мая, Самарская область

Войдя в комнату без стука, Яков прошёл к столу, придвинул себе стул и приступил к позднему ужину.

Через минуту в комнату влетел взмыленный Толик Мухамадиев. Его тёмные глаза с синими мешками под глазами и вовсе казались черными. Да, этот человек не знал покоя уже больше суток. Ещё бы! Столько идти к нынешнему положению и всё потерять из-за какого-то одного, ну максимум двух человек! Нет, так не должно было произойти. Что, зря он платит информатору за предупреждения? Пусть нельзя убрать мешающего человека, но хотя бы скрыться от него должен быть шанс. И даже не шанс, рассуждал Мухамадиев, а гарантия.

– Что? – только и сумел спросить Толик. – Рассказывай.

Яков молча посмотрел на хозяина дома, спокойно и неторопливо дожевал сочный кусок мяса, запил вином и только после этого оторвался от стола.

– Плохо дело, – начал Яков. – Копают хорошо. Там толковая шпана. Шарят.

– Что делать то? – не выдержал Толик, явно нервничая и теряя терпение.

Яков снова спокойно посмотрел на Мухамадиева. Взял бокал вина, неспешно его выпил, поставил на место и произнёс:

– А нечего уже делать. Тебя возьмут рано или поздно.

Толик оказался слаб к этой новости. Он чуть в обморок не упал. Силы, выдержка и холодный разум его явно покидали. Он с трудом, еле переставляя ноги, дотащился до дивана и повалился на него как подкошенный.

Яков продолжил ужин. Со стороны дивана доносились изредка лишь стоны и ругательства.

Уняв свой звериный аппетит, Яков пересел в кресло напротив дивана. Закинув ногу на ногу, он продолжил прерванный разговор.

– Есть шанс, Толик.

Мухамадиев приподнял голову и уставился на Эркенова. Его глаза были наполнены слезами, а изо рта вырывались нечленораздельные звуки. Но Яков его и без слов прекрасно понял.

– Маленький такой шансик.

Толик не двигался, боясь спугнуть удачу и надежду на благополучный исход дела.

– Слушай внимательно, – продолжал Яков, смотря куда-то в сторону. – У тебя есть время до утра, потому что оставаться здесь дольше опасно. Заметут… Когда они нагрянут, я не знаю, но думаю очень скоро. Не завтра, так послезавтра. У них шакал московский работает, круто работает. И за ним сила есть. Понимаешь меня?

– Да, – вытирая слёзы, промямлил Мухамадиев.

– Тебе однозначно надо очистить свой дом. Полный шухер. Ничего не должно остаться. Ни одной гильзочки, ни одного пакетика. Понял меня? – сурово спросил Яков.

– Я всё понимаю… но там, внизу, столько оружия… я не смогу его вывезти за ночь… да ещё машину надо отогнать куда-то… – пытался оценить ситуацию Толик.

Яков смотрел перед собой на этого жалкого человека. И ему его ни сколечко не было жалко. Надо знать меру! Не надо быть обжорой, надо есть столько, сколько может вместить твой живот. А всё, что больше приводит к обратной реакции. Это всем известно.

– Машину я беру на себя, – повелительно заявил Яков. – Ты мне дашь трёх людей?

– Ты мне не поможешь? – просительно произнёс Толик.

– Слишком здесь жарко… А мне ещё надо за брата отомстить. Так ты дашь мне людей или я сам их возьму?

Толик сел на диван и всё прекрасно понял, что собирается делать этот брат дьявола, этот бессовестный, неблагодарный, мерзкий, злой и беспощадный человек. Да его и человеком нельзя было назвать! Действительно, брат дьявола! Ничего человеческого в этом облике! Только ад кромешный! Всё решает только силой оружия или физической силой. Ничего более высокого, более морального.

– Значит, ты смываешься? Бросаешь меня в трудную минуту? – со всей злостью в голосе, на какую только был способен, спросил Толик.

– Да, – абсолютно спокойно ответил Яков. – Это твоя каша, ты и расхлёбывай. Я здесь не причём.

Яков поднялся и направился к выходу.

– Стой! – крикнул Мухамадиев, вскакивая с дивана. – Куда пошёл?

– Я уезжаю, – не оборачиваясь, буркнул Эркенов. – Прощай.

– Никуда ты не поедешь, пёс неблагодарный! Я же тебе за отца был… – кричал в пустой комнате Толик. – Стой, ублюдок! Вернись, иначе я тебя сдам! Будешь со мной вместе на параше куковать!

Дверь открылась и от этого взгляда у Толика всё похолодело внутри. На него смотрели глаза убийцы. Язык отсох, ноги отнялись. Он стоял как вкопанный.

– Скажешь ещё хоть слово, падаль, я тебя лично замочу, – стоя в двери, произнёс Яков. – А если я узнаю, что ты меня сдал ментам, я тебя везде достану. Ты меня знаешь, Толик. Прощай!

И дверь тихо закрылась.

''Лучше бы она громко хлопнула! Он ещё издевается надо мной, сволочь… Ладно, пусть не я, но его возьмут… Рано или поздно…'' – утешал себя Мухамадиев, вновь улёгшись от бессилия и бешенства на диван. – ''Ну, нет! Меня так просто не возьмут. Сейчас закажу у соседей массу грузовиков и под покровом ночи мы всё это вывезем…''

На улице раздался звук заводящегося двигателя. Толик вскочил, добежал до окна и онемел в очередной раз: Яков спокойно сидел в новеньком поблёскивающем ''ягуаре'', позади него располагались ещё два парня. Машина начала осторожно разворачиваться на стоянке. Толик мгновенно сорвался с места и побежал на улицу. Выбежав во двор, он чуть не попал под колёса. Яков резко тормознул, да так, что от бампера до ног хозяина дома остались жалкие сантиметры.

Около минуты они молча смотрели друг другу в глаза. Толик на что-то надеялся, хотел что-то изменить в эту минуту. Яков же знал, что ничего изменить нельзя, чтобы не произошло. Он решил, значит так и будет.

Молчаливое противостояние не могло долго продолжаться. Оно было не по характеру Эркенова, привыкшего к быстрым делам, быстрым действиям. Все эти ожидания, выжидания, как он считал, не могли принести большой выгоды. Крупный куш срывается быстро, почти мгновенно. Он не знал, например, что такое подготовка к поставке оружия из-за границы. Он не знал, сколько сил, денег и времени уходит на эту самую подготовку, на все просчёты, чтобы не было возможных провалов. Он был всего лишь исполнителем. Зато каким! Такие экземпляры встречаются крайне редко. Убийца, и всё тут. Больше особо говорить нечего.

Яков нажал на клаксон. Толик вздрогнул, но не сдвинулся с места, даже наоборот, словно немного присел. Яков опустил боковое стекло.

– Скажи мне ещё раз, Толик, где находится Узбек, – высунув голову в окно и скривившись в усмешке, попросил он.

Толик молчал. Он думал. Тяжело ему это давалось. Это было видно по его лицу.

– Тебе повторить? – не повышая голос, спросил Яков.

– Верни моих людей… Хотя бы, – еле слышно пробормотал Мухамадиев.

– Нет, не верну. Извините, – вновь усмехнулся Яков. – У нас с тобой уговор был. Забыл уже? Так я тебе напомню. Не ты ли мне обещал машину и двух человек в помощь, когда я поеду на могилу к брату? А?

– Я… но, – пытался возразить Толик.

– Никаких ''но'', – отрезал Яков. – Я сейчас уезжаю и всё это забираю. По-моему справедливо.

– Да что ты знаешь о справедливости? – словно очнувшись ото сна, закричал на весь двор Мухамадиев. – Ты остался хоть раз в трудную минуту с теми людьми, которые тебя прикрывали, кормили, поили? Или ты это тоже забыл?

– Береги нервы, у тебя они не железные. Они тебе ещё понадобятся, – поднимая стекло, произнёс Яков, включил первую передачу и машина слабо тронулась вперёд, прямо на ноги своему бывшему хозяину.

Толик всё же успел отпрыгнуть в сторону. Машина мягко зашуршала по гравию, оставила позади себя ворота и стала удаляться всё дальше и дальше от этого особняка. Вместе с тем становились всё слабее и тише ругательства Мухамадиева, долетавшие до пассажиров этого роскошного автомобиля.

Яков оглянулся, подмигнул сидящим сзади парням и спросил:

– Кто знает, как ехать к Узбеку? А то я запамятовал немного.

– Я знаю, – бойко ответил парень, сидящий прямо за Яковом.

– Ну, хоть у его охраны есть мозги, – сам себе произнёс под нос Эркенов.

Машина стремительно неслась по ровной гравийной дороге, которая не была указана ни на одной карте. Через полчаса они достигли шоссе и повернули от Самары.