Читать книгу: «Ладья-UT», страница 6
Аверин понимающе кивнул, впрочем, довольно слабо представляя себе в чём неприятность именно такой траектории, и надеясь, что продолжение воспоследует. Однако Сергей Петрович не спешил. Круговыми движениями покачивал в руке кофейную чашку, словно стараясь размешать сахар получше, и поглядывал изучающе на Валентина Борисовича поверх очков. Делал вид что с мыслями собирается, а сам наверняка ждал что ученик проявит чудеса смекалки, и сам догадается, в чем же это такая особая неприятность прыжка Ладьи к Тайваню.
И рад бы Аверин порадовать старика, но догадка не приходила. Уж извините, но кому-то – оперативная работа, а кому-то – космические технологии. С оперативной точки зрения появление Ладьи у Тайваня нам вроде бы ничем не грозила. Оставались стратегическая и техническая точки зрения. Шефу-то хорошо, он и сам говорит, что последние двое суток провёл за беседами с военными и людьми из оборонки, вот и видны генералу угрозы от Тайваньского прыжка как на ладони. А вот Валентину Борисовичу ничего не придумывалось. Оставалось сидеть с чрезвычайно внимательным видом, и делать вид что не замечаешь намёки шефа на то, что неплохо бы и самому догадаться и догадку озвучить.
– Как ты наверное знаешь, космические корабли проще запускать с запада на восток – по вращению Земли. Тогда скорость вращения прибавляется к скорости корабля. – наконец-то продолжил генерал. – Именно по-этому все стремятся располагать космодромы как можно южнее, ближе к экватору – там скорость вращения Земли больше всего, ни много ни мало – три скорости звука. Можно конечно стартовать и против вращения Земли, но тогда скорость планеты будет отниматься от скорости корабля, соответственно ракета должна быть мощнее. Так вот, с учётом траектории «Тайваньского прыжка» получается, что Ладья может летать в любую сторону, как по вращению, так и против, мощности у неё хватит. Это значит, что Ладья теоретически может войти в воздушное пространство России с любого направления. Что серьёзно усложняет задачу перехвата. Теперь понятно?
– Понятно. – сказал слегка пристыженный Аверин. – Можно вопрос по ходу? А может Ладья совершать два прыжка подряд? Ну например, прыгнуть к Москве, ударить, и прыгнуть обратно?
– Этого, Валя, мы не знаем. Понимаю почему ты спросил – интересуешься, каким образом Ладья вернулась в Штаты после прыжков? Мы не знаем как вернулась. Обратных прыжков не зафиксировано, то-ли потому что их не было, то-ли потому что траектории этих прыжков проходили за пределами наблюдаемых областей. Однако, даже если Ладья не может совершать более одного прыжка, то наверняка может после единственного прыжка действовать как самолёт, что уже само по себе весьма неприятно. Объяснять надо?
– Нет, Сергей Петрович, это тоже понятно. – ответил Аверин, позаботившись о том чтобы окурок в пепельнице не дымил. Конечно, чего уж понятнее, перепрыгнет эта дрянь противо-воздушную оборону как баллистическая ракета там, где противо-ракетной обороны нет (а её считай нигде нет кроме Москвы) да и начнёт действовать как бомбардировщик. – Ещё маленький вопросик. Мы считаем Ладью носителем ядерного оружия?
– А это, Валентин, и не важно. Судя по габаритам, ядерное оружие Ладья нести может, но не любим мы её как раз в безъядерном варианте. – Сергей Петрович посмотрел на Аверина, и увидев удивленно воздетую бровь, продолжил: – В ядерной войне Ладья ничем не лучше обычной баллистической ракеты, а если и лучше, то не на много. Если уж начнётся обмен ядерными ударами «со всей дури» – уже неважно будет. А вот в обычном конфликте, пока до ядерного смертоубийства не дошло, Ладья очень опасна. Верней, конечно, не одна Ладья, а флот из пары десятков таких. Они смогут прорывать противо-воздушную оборону как баллистические ракеты, а потом уничтожать наши средства ядерного сдерживания обычным оружием, действуя как бомбардировщики, но уже за спиной нашего ПВО. Например, выскочила Ладья из космоса уже где-нибудь в Сибири, и начала жечь «Тополя» Красноярской Ракетной Армии. А там даже местной ПВО нет, потому что на такой расклад никто и не расчитывал, по крайней мере до сих пор. В общем, Ладья и в обычном, безъядерном снаряжении – оружие стратегическое, потому что наше стратегическое оружие уничтожать сможет легко и непринуждённо, оставляя Россию беззащитной перед возможным ядерным ударом. Ещё вопросы по технической части?
– Нет вопросов, товарищ генерал – чётко ответил Аверин, понимая что приблизился самый что ни на есть военный момент – постановка задачи. Однако ставить задачу Сергей Петрович не спешил.
– Прежде чем продолжить, Валя, разреши объяснить тебе тонкости и ограничения этого… этого чрезвычайно деликатного дела. Понимаю, тебя наверное интересует вопрос: «Ладья хоть и стратегическое оружие, но всё же оружие. Так почему этим занимаемся мы, а не ГРУ?»
У Валентина Борисовича если такой вопрос и был, то маячил где-то в подсознании, потому что задачи как-таковой всё ещё не было. Да и вообще, если честно, информации о техническом изделии, какое бы оно ни было стратегическое, для сотрудника политической разведки было уже многовато. Но шеф ответа и не ждал.
– Поясняю: и ГРУ тоже. И вообще буквально все. Указание пришло с самого верха. С самого-самого. – Сергей Петрович многозначительно посмотрел на Аверина. Тот изобразил внимание, свойственное указаниям «с самого-самого верха», впрочем подозревая, что на этом самом «самом верху» решение было принято опять же не без участия Сергея Петровича.
– Дело в том, Валя, что технологии аналогичные Ладье у нас появятся нескоро. Свой аналогичный проект, если не ошибаюсь, «Аякс» мы заморозили в начале девяностых, да там и до прототипа дело не дошло, существовал этот проект исключительно на бумаге – в чертежах. А теперь… Говорил я с экспертами, с учёными из соответствующих НИИ, их оценка – десять лет. При хорошем, вернее, при идеальном раскладе – пять. Даже если мы нашей оборонке принесём прототип на блюдечке с голубой каёмочкой. Мы, конечно, над этим работаем, но, ещё раз, исходя из худших оценок – десять лет. Из тех же худших, пессимистических оценок, у американцев Ладья целиком работоспособна. Вполне возможно, у них уже есть больше чем один аппарат. А если и один – у них есть технологии, значит в ближайшее время они смогут построить столько сколько нужно. Соответственно, выхода у нас два, первый – это вложить сумасшедшие деньги в противо-ракетную оборону, накрывающую всю страну, разориться, и слушать при этом упрёки в развязывании гонки вооружений. Второй выход – запретить Ладью. Да-да, именно запретить – привязать её к грядущему договору по ограничению стратегических вооружений. Знаешь ведь, в следующем году подписание очередного на высшем уровне?
Валентин Борисович кивнул – про подписание договора об ограничении Стратегических Наступательных Вооружений, какого-то там СНВ-с-номером он безусловно слышал.
– Ну так вот, – продолжил Сергей Петрович. – подготовка этого договора, встречи экспертов и дипломатов за закрытыми дверями естественно идут давно. И Ладью (вернее, аэрокосмические системы вцелом) мы в этом договоре вовсю пытаемся учесть. Проблема в том, что американцы отказываются. Утверждают, что у них таких систем и близко нет, фантастика всё это, утопия, типа «Вы бы ещё ограничения на устройства для телепортации войск в договор впихнули». Ну что, Валя, понимаешь к чему я веду?
– Более-менее, Сергей Петрович – осторожно ответил Аверин. – Нужны доказательства существования аппарата?
– Верно! – генерал улыбнулся Аверинской догадливости – Именно так. Нужно добыть доказательства существования Ладьи. Хорошие, качественные доказательства, понятные неподготовленной публике, а не головастикам-экспертам. Чтобы не стоять как Колин Пауэл, и не потрясать пробирочкой с питьевой содой, убеждая ООНв необходимости удара по Ираку. Настоящие доказательства нужны, не вызывающие сомнений даже у какой-нибудь бельгийской домохозяйки. Бронебойные доказательства! А сроку на всё – три месяца!
Сергей Петрович слегка хлопнул ладонью по столу и откинулся в кресле, щурясь в улыбке за толстыми стёклами очков, и всем своим видом показывая что он как раз и есть царь, посылающий Федота-стрельца добыть То-Чего-На-Белом-Свете-Вообще-Не-Может-Быть.
Аверин знал своего генерала достаточно чтобы понимать, что тот держит паузу совершенно умышленно – самое правильное время чтобы жаловаться на судьбу.
– Какие доказательства, шеф? Разбить эту самую Ладью перед сотней западных журналистов? И почему три месяца? Если до переговоров по СНВ больше полугода…
На совершенно неуставную выходку Сергей Петрович совершенно не осерчал, скорее – воспринял как должное. Ребячества со стороны Аверина генерал скорее поощрял. »Вот повзрослеешь, Валя – я тебя мигом на пенсию отправлю» – говаривал он. Генерал считал что на должности Аверина ему нужен не исполнительный служака, а живой и непоседливый авантюрист. Как шеф сам это называл: «сотрудник с персоналией багдадского вора».
– Ох, как непохоже это на Вас, товарищ подполковник. Что же это, изображаете плач Ярославны по поводу жёстких временных ограничений, а покапризничать по поводу труднодоступности места базирования объекта забыли? А , Валя? Или Зона 51 уже и не пугает? – спросил Сергей Петрович продолжая улыбаться. – Ну жалуйся тогда уже на всё сразу, чтобы я тебе мог ответить оптом.
– А я, товарищ генерал, жалобы собираюсь добавлять в порядке эскалации конфликта. – тоже улыбнулся Аверин. – Думал, может и одной хватит. А вообще, у меня всяких жалоб – и не сосчитать!
– Уж в этом-то я и не сомневался. – ответил товарищ генерал, и пригасил улыбку. – Ладно, Валентин, шутки в сторону. Первое – разбивать ничего нельзя. Вообще, нельзя допустить никакого шпионского скандала, это – как раз одно из тонкостей и ограничений. Никаких силовых акций, никаких агрессивных ходов, никаких громких арестов и шпионских скандалов. Лучше не получить никакого результата, чем и результат и скандал одновременно. Впрочем, сам понимаешь, и то и другое – неудовлетворительный результат. А при неудовлетворительном результате меня, Валя, слопают. Претендентов на моё место достаточно. Впрочем, и на твоё тоже.
Аверин, хоть и был защищён все эти годы от «подковёрной борьбы» широкой спиной шефа, прекрасно понимал, что в верхах разведки (как впрочем и любой другой большой организации) вовсю идут аппаратные игрища, и Сергей Петрович в них безусловно понимал толк. Так уж устроен наш мир, если ты – генерал, то скорей всего совсем не потому, что толкаешься локтями успешнее всех. Однако но без минимального умения толкаться локтями на верх не пробиться, а если и пробиться, то наверняка не удержаться наверху надолго. Лосёнок маленький – на всех не хватит. Всегда претендентов на генеральские кресла существенно больше чем самих кресел.
– Итак, Валентин, хочу ещё раз обратить внимание: если выбирать между результатом нулевым, и ненулевым результатом со скандалом, то будем выбирать нулевой, при нём по крайней мере страна не пострадает, и попытку можно будет повторить. Хотя скорее всего повторять попытку придётся другим, а не нам с тобой. Понятно?
– Понятно, Сергей Петрович.
– Вот и славно. Тогда давай поговорим про нужный нам «ненулевой» вариант… – продолжил Сергей Петрович, удовлетворившись ответом. – Для доказательства существования Ладьи минимальный набор – это качественная фотография, лучше несколько. Лучше – высокого разрешения, чтобы легче было доказать их подлинность, смело отринув обвинения в том, что мы с тобой Ладью тут за рюмкой чая на компьютере в Фотошопе нарисовали. Теперь, почему именно три месяца и не секундой больше, хотя до переговоров с американцами больше полугода. Валя, через три месяца начинаются переговоры по обычным вооружениям в Европе.
Сергей Петрович сделал очередную эффектную паузу, убедился, что опять удивил Аверина, и только после этого с некоторой долей самодовольства продолжил объяснение.
– Именно так, Валя. Перед лицом всей европейской братии мы смело бросим на стол доказательства существования Ладьи, и потребуем учесть её боевые возможности в новом договоре. Повторяю: в договоре по обычным вооружениям в Европе. – генерал старательно проговорил «в Ев-ро-пе» по слогам. – Никто Ладью конечно в этом договоре не учтёт. Нам просто начнут вежливо объяснять, что в договоре по ограничению вооружений в Европе как бы странно учитывать оружие, которое находится совсем не в Европе, а в Америке. А когда не смотрим, будут с пониманием переглядываться и пальцем у виска крутить – типа «ох уж эти странные русские…» Ничего, побудем немного странненькими – от нас не отвалится кусочек. Мы чуток пободаемся, поспорим, пообижаемся, да и согласимся с доводами… хмм… партнёров. Переговоры наверняка в очередной раз закончатся ничем. А вот Ладьёй после этого точно заинтересуются все, и пресса о ней заговорит, и на переговорах по стратегическим вооружениям американцам будет уже не отвертеться, не сказать: «А нету у нас никакого аэрокосмического самолёта». Вполне возможно, что мы с европейцами ещё и своими материалами поделимся. Частично конечно. Пусть их разведслужбы тоже полюбопытничают, напрягутся и против Америки поработают. А ведь поработают. Не все конечно, но вот немцы, французы и итальянцы – уж точно.
Кажущаяся незамысловатость плана-двухходовки в очередной раз заставила Аверина посмотреть на шефа с откровенным восхищением. Вот уж действительно, как говорил великий оружейник Георгий Шпагин, конструктор ППШ : «Сложно сделать – просто, а просто сделать – сложно». Получалось и в самом деле просто и грациозно – надавить на американцев руками европейцев.
Западно-европейцы, ну кроме, пожалуй, британцев, давно уже поняли что пан-атлантическая солидарность – штука конечно хорошая, но своя рубашка ближе к телу. Есть американские интересы, а есть – европейские, и не всегда эти интересы совпадают до последней буквы. И знающему человеку признаки изменения курса видны невооружённым глазом.
Вот например, есть у США система глобального позиционирования GPS, которая может использоваться как для военных целей, так и для гражданских, причём для гражданских – бесплатно. У нас есть есть похожая спутниковая система ГЛОНАСС. Нужна нам своя система как раз потому, что в случае войны Америка нам доступ к GPS конечно же быстренько закроет. И вдруг Объединённая Европа начинает строить точно такую же, но собственную систему «Галилео». Зачем? Ведь в случае войны европейцы смогли бы использовать GPS союзной Америки. Значит, есть в Европе некие стратеги, которые допускают, что в следующей войне США не обязательно окажется союзником.
– Теперь, я думаю, ты понимаешь почему мы должны избегать скандала любой ценой – продолжил Сергей Петрович – и перед европейцами, и перед американцами мы должны выглядеть не мастерами плаща и кинжала, а джентельменистыми партнёрами. Всё что ты, Валя, будешь предпринимать по Ладье, должно быть сделано в перчатках, пушистеньких таких перчаточках, и с весёленьким узорчиком. Чтобы тому, кого мы будем трогать, было тепло, мягко, и беззаботно. А лучше чтобы он вообще был не в курсе что его поторгали, пока доказательства существования Ладьи не будут предъявлены почтеннейшей публике. И чтобы даже после предьявления доказательств, потроганный не мог резко обернуться и сказать: «Ну и кто тут у нас был в перчатках?! ». Валя, это к тому, что шпионский скандал даже «задним числом», то-есть после переговоров, нам тоже совершенно лишний.
– Да я понял, шеф. Просто три месяца… А что ж раньше-то?
– А теперь про Зону 51 и про «а раньше-то?». И про то, что ты в досье на Ладью увидеть не мог. Я совершенно согласен, Валентин, в настоящий момент никакая «тихая» операция против Зоны 51 невозможна. Однако по… ну давай скажем ещё раз «по некоторым сведениям»… Ну так вот, по некоторым сведениям Ладья в настоящее время уже умеет использовать не только бесконечные аэродромы соленого озера Зоны 51, но и совершенно обычные взлётно-посадочные полосы.
«Ну вот, опять "по некоторым сведениям" » – заметил про себя Аверин – «Наверно это те же "некоторые сведения", благодаря которым мы знаем что Ладья летала не четыре раза, а гораздо больше. Интересно, почему такая секретность? Источник "некоторых сведений" сидит очень высоко, так что его даже косвенно во внутренних документах упомянуть нельзя в порядке рутинной перестраховки? Или потому что у нас утечка зафиксированна, опять "крот"-вражина завёлся?»
– В ближайшее время – продолжил генерал. – Ладья приземлится на обычном аэродроме за пределами Зоны 51. Какой это аэродром мы не знаем наверняка, однаком можем предполагать. Две недели назад восемь трейлеров Шэдоу Флит перетащили, соответственно, шестнадцать цисцерн из Зоны 51 на военно-воздушную базу Хилл в Юте.
Про Шэдоу Флит, «Shadow Feet», или «Теневой Флот» Валентин Борисович конечно же слышал – не зря работал в подразделении, специализирующемся на Северной Америке. Шэдоу Флит – это собирательное название огромного количества подставных фирм и фирмочек, обеспечивающих секретные перевозки в интересах американских военных, ФБР, ЦРУ, и прочих силовых структур. Едет какой-нибудь незадачливый моторист по автостраде, и не догадывается что в грузовике по соседству подпрыгивает на дорожных выбоинах десять тонн авиабомб. Впрочем, грузовик с авиабомбами совершенно безопасен. Во всяком случае, пока не столкнётся с другим грузовиком, гружённым детонаторами.
Водитель из Шэдоу Флит – такой же интересный объект вербовки, как например, уборщик в Пентагоне. А уборщик в секретной организации – объект для вербовки весьма и весьма привлекательный. Уборщик – это не генерал, и контрразведка на него внимания почти не обращает, так что работать с ним легко, удобно, и безопасно. Да и с финансовой точки зрения весьма необременительно, потому что денег для полного счастья уборщику надо меньше, чем генералу. А вот бумаги в урнах могут найтесь почти такие же интересные как у генерала на столе.
Вот и водитель грузовика, работающий на Шэдоу Флит может много интересного поведать. Даже если мы и не знаем наверняка что внутри грузовика, всё равно – факт грузопотока из точки А в точку Б знающему человеку много интересного сказать может.
– Один из водителей был настолько любезен, что мазанул салфеткой по входному патрубку цисцерны. Салфетка эта уже здесь, в Москве, эксперты-химики над ней последние два дня колдуют без отдыха и сна. А результаты, милый друг Валя, вот какие… – Сергей Петрович опять откинулся в кресле с таким гордым видом, будто что именно он эту салфетку добыл, и анализ провёл самолично. – Вещество на салфетке – субстанция незнакомая, и уж точно не использующаяся в известной нам технике. Не соответствует эта субстанция известным топливам, окислителям, тормозной жидкости, или какой-нибудь краске для солдатских сортиров – ничему не соответствует. Что-то высокоэнергетическое, именно как топливо или жидкая взрывчатка. Да, пожалуй – именно как взрывчатка, потому что не требует дополнительного окислителя, вроде кислорода из воздуха, необходимого для обычного самолётного двигателя. Углеводородые полимеры (характерные для производных нефти) отсутствуют напрочь. Эксперты что-то там лопотали про нано-технологии, однако сейчас всё что новое, или сложное, или просто с элементами крутизны – всё обязательно «нано». Впрочем – неважно. Так или иначе, есть мнение – предположить что на базу Хилл завезли топливо для Ладьи, в количестве достаточном для нескольких заправок.
– Почему несколько заправок? Примерно посчитали объём топлива по габаритам Ладьи?
– Совершенно верно. Цисцерны были на тридцать четыре тысячи литров каждая. А Ладья – предположительно размером с фронтовой бомбардировщик. Даже если мы сильно ошиблись с расчётами, и Ладья размером со стратегический Б-52, причём заливается топливом на весь объём корпуса и крыльев, то всё равно минимум на три полёта хватит. Видишь ли, Валя, следуя общечеловеческой, логике имеет смысл предположить что если приземление тут планируется одно-единственное, тогда бы и топлива на одну заправку было бы, конечно – с некоторым запасом. Если топлива много, то будет и много заправок, и Ладья задержится на этой базе надолго, верно?
– Ну а если она больше? – спросил Аверин. – Я имею ввиду – что если она больше чем Б-52?
– А вот это – вряд ли. – уверенно ответил шеф. – Ладья – размером со стратегический бомбардировщик, или меньше. Если Ладья больше – ни в один ангар Зоны 51 она просто не поместится. Будь она такая здоровая – стояла бы в чистом поле, и мы бы её великолепно видели на спутниковых фотографиях. Ну, или в крайнем случае видели бы там что-то большое и непонятное, закрытое брезентом.
– Логично. – согласился Валентин Борисович, буквально только что закончивший знакомство с проектом, и не заметивший на снимках Зоны 51 ничего необычного.
– Есть ещё одно соображение, почему можно предположить что если мы правы, и то, что доставили на базу Хилл – это действительно топливо для Ладьи, то Ладья там появится не один раз. – продолжил генерал. – Соображение чисто психологическое. База Хилл как раз и создавалась как «тихая гавань». Активно развиваться стала сразу после Пёрл-Харбора – хотелось американскому командованию иметь аэродром в самом сердце Америки, далеко от любых океанов и от сухопутных границ, от любого внешнего супостата. В общем, для Ладьи не самое плохое место. Пожалуй, даже лучшее после Зоны 51. И самое лучшее, если мы говорим об обычных военно-воздушных базах. Помнишь историю Ф-117? Он как раз прошёл тем же путём, которым сейчас предположительно идёт Ладья – разрабатывался в Локхидовском «отделе перспективных разработак Сканк Воркс», испытывался в Зоне 51, а обкатку «в войсках» проходил там же, на базе Хилл, в Юте.
Аверин опять кивнул, хотя всю историю Ф-117 (во всяком случае начало этой истории, на которое и ссылался Сергей Петрович) Валентин Борисович конечно помнить не мог – не по годам, слишком молод. Однако конец истории наблюдал – НАТО бомбило Югославию, разведка наша работала круглые сутки, просчитывая и готовя почву для самых разных вариантов развития событий. Ельцин от руководства страной в значительной мере самоустранился, и в верхах бродили самые разные веяния, от полного соглашательства с НАТО, до защиты Югославии всем доступными силами и средствами, в том числе и военными, если придётся. По-этому готовились самые разные варианты на выбор.
Пытались, договориться с бывшими братьями-болгарами об использовании воздушного пространства Болгарии нашими самолётами. Искали подходы к либеральным европейским политикам чтобы остановить агрессию НАТО мягким, дипломатическим путём. Прикидывали даже заоблачно-экстремальные варианты, вроде тайной доставки по морю с Кипра в Югославию зенитно-ракетных комплексов ПВО, или организации воздушного моста вопреки запретам НАТО. Готовили конечно и случившийся эпизод, а когда двести наших десантников благополучно совершили марш из Боснии до аэродрома Приштины. А потом как дети радовались тому, что Россия впервые за десять лет не отсиживалась как мышь под веником, а напротив – показала зубы, как Великой Державе по статусу и положено.
В общем, разведывательная жизнь в Европе кипела, как впрочем, во время любой, даже совсем уж карманной войны. Многое происходило и в Америке, однако Аверин всегда находил время почитать доступные разведсводки и потеоретизировать с коллегами по поводу грызни, устроенной несколькими нехилыми разведками вокруг останков сбитого югославами самолёта-невидимки Ф-117.
Коробчатый уродец с гордым именем «Night Hawk» , «Найт Хок» – «Ночной Ястреб», на вид совершенно неприспособленный летать, и целиком уповающий на свою радиолокационную невидимость, и потому даже не имеющий оружия для воздушного боя, был замечен-таки сербским давно устаревшим комплексом ПВО советского производства, и получил ракету в брюхо. Лётчик успешно катапультировался и был подобран спасательной командой, а самолёт-невидимка, разрекламированный как «оружие будущего», остался тихо лежать на травке, окружённый празнующими маленькую, но важную победу сербскими крестьянами, танцующими перед телекамерами репортёров.
Секреты модного самолётика с элементами технологии «стелс» безусловно были интересны почти любой стране производящей авиационную технику. Впрочем как и стране, которой возможно придётся от воздушных ударов защищаться. За редкими исключениями конечно. Одним исключением была Россия, потому что Ф-117 впервые поднялся в воздух относительно давно – два десятилетия назад. В начале восьмидесятых мы многое сделали чтобы узнать о Ночном Ястребе побольше, так что в конце девяностых он был уже нам практически неинтересен. Возможно, была на борту новая электроника, но не стоила она того чтобы толкаться локтями с парой десятков разведок и разведочек. Поэтому российская разведка только обозначила активность чтобы не удивлять и не настораживать конкурентов, но вместо охоты за секретами упавшего самолёта занялась наблюдением и изучением действий прочих охотников за шпионским «Святым Граалем», почившим у сербской деревеньки Будановцы.
Вторым исключением была разведка США, которая безусловно за секретами не охотилась, а напротив – пыталась их сохранить, вернувши своё. Вернее, то что ещё недавно было своим, а теперь сделалось как бы ничейным. Ну, а если не вернуть не получится, то хотя бы сделать так чтобы помятое, но всё ещё чертовски ценное сокровище не досталось никому.
Проще всего для американцев конечно было бы нанести воздушный удар по останкам самолёта, но вот незадача: секретной была и обшивка из радиопоглощающих материалов, которая в совокупности с формой планера и обеспечивала невидимость воздушного судна для радаров противника. После взрыва эта самая обшивка оказалась бы раскиданной по окрестностям – попробуй собери её так, чтобы ни кусочка не прилипло к заинтересованным пальчикам. Да и сербские крестьяне, буквально оседлавшие сбитый Ночной Ястреб, задачу серьёзно усложняли – бомбить на глазах журналистов никак нельзя, иначе имидж миротворца пострадает.
Серьёзную операцию с десантом, временным контролем территории, и вывозом самолётного «тела» тоже проводить было не с руки – сербская армия по-взрослому готовилась к наземной фазе войны, и десант такой скорее всего подавила бы с огромными потерями для нападающих. А если бы не подавила, то наверняка блокировала – не дала уйти, в результате наземная операция считалась бы начавшейся, а переговоры с Милошевичем о капитуляции – провалившимися. В общем, задача перед американской разведкой стояла не из лёгких.Так или иначе, классика «Так не доставайся же ты никому!» никак не получалась.
А выиграли гонку за шпионским кладом как ни странно – китайцы. Вернее, сейчас это странным уже не кажется, теперь Китай – восходящая звезда, вторая экономика мира. А если считать не в ничем не обеспеченных долларах, а в каких-нибудь реальных ценностях, то скорей всего – первая, да ещё и с огромным отрывом. Значит – и в расходах на спецслужбы Китай может не скупиться, и рано или поздно порядочной разведкой обзаведётся. В конце девяностых же слова «Сделано в Китае» ещё произносились с явным пренебрежением, и ассоциировались не с автомобилями и компьютерами, а с дешёвыми пластковыми игрушками. И разведка китайская считалось совершенно беззубой и хиленькой, «местечковой» – способной работать только в азиатском регионе – против всяких там Тайваня, Вьетнама и Индии. Однако тогда, в Югославии китайцы продемонстрировали что и в Европе у них кое-какие оперативные возможности имеются, утеревши нос группе конкурентов мирового класса, да ещё и во главе с США.
Американцы же поступили совсем не по-джентельменски, зато – предельно прагматично. Перевели игру в военную плоскость – сделали вид что ошиблись из-за древности карт и влепили в белградское посольство КНР высокоточную ракету. И ведь китайцы стерпели. Вернее, тогда – стерпели, ограничились нотой, приняли дежурные извинения. Но ведь наверняка не забыли. Китайцы – они ведь не меньшие прагматики, чем американцы, только прагматизм у них азиатский, изначальный. Китайцы будут ждать и помнить, но отомстят когда подвернётся подходящий случай, а случай когда-нибудь да подвернётся. Может быть – через двадцать лет, а может быть – уже сегодня вечером.
Сам Аверин, работая по Северной Америке, с китайской разведкой впрямую конечно не сталкивался, однако считал, что руководство СВР спецслужбы Поднебесной недооценивает. Впрочем, такие мнения он конечно держал при себе – не по чину их высказывать. Во всяком случае – пока.
– Вообще-то, предполагаемых кандидатов на полевые испытания Ладьи было два, – вернулся к основной теме Сергей Петрович. – База Хилл в Юте, и База Холомэн, в Нью-Мексико. Но мы будем исходить из того, что Ладья окажется именно в Юте. Холомэн можешь даже в расчёт не принимать. Но если мы ошиблись, и Ладья окажется там – чёрт с ним, пусть «Аквариум» забирает себе всё славу – эта база людьми ГРУ насквозь профильтрована. На Холомэн у армейцев агентурное проникновение – будь здоров, слишком уж там много объектов, интересных военным. Если что – вояки там и сами справятся.
Сергей Петрович хлопнул руками по подлокотникам кресла, как бы ставя точку в разговоре. Поднялся, протянул руку прощаясь.
– Вот, Валя, тебе фронт работ и наметился. Ступай, голубчик, думай. На разработку черновика плана операции – два дня.
06. Колюня
Саша Тимофеев сидел в кафешке – через Проспект Мира от своего дома, и ждал однокашника и старинного друга Колюню Савенкова. Время было промежуточное, обедавшие в кафе уже ушли, а любители выпить вечерком чего-нибудь согревающего ещё не подтянулись, и за стойкой бара Саша сидел в полном одиночестве. От нечего делать дружился с персоналом – двумя официантками и по-совместительству барменшами Верой и Викой, и охранником Тёмой.
Перелёты из Солт-Лейк-Сити в Нью-Йорк, и из Нью-Йорка в Первопрестольную прошли практически без приключений. Саша специально купил билеты так чтобы междурейсье получилось подлиннее, выбрался из Джей-Эф-Кей – аэропорта имени Джона Фитцжеральда Кеннеди, взял такси и отправился смотреть Манхэттен. Стыдно сказать, но за десяток лет в Америке эту самую Америку потуристить так и не удалось – то некогда, то денег нет, то компании подходящей. Сейчас компании тоже не было, зато время наличествовало, а такси туда и обратно благородный дон в отпуске уж конечно мог себе позволить.
Манхэттен, надо заметить, произвёл двойственное впечатление. С одной стороны, обаяние большого города тут уж конечно присутствовало. Толпы людей на улицах, на удивление быстро идущие, не улыбающиеся, и уж конечно не говорящие «Хай!» каждому встречному-поперечному прохожие были настолько непохожи на то что Саша привык видеть в Юте, что доносящиеся обрывки разговоров вызывали секундное удивление – странно было слышать английскую речь от людей, гораздо более походивших на прохожих на Тверской, чем на одиночных, неторопливых, одетых по-домашнему и наивно-приветливых к незнакомцам ютинских пешеходов.
