Читать книгу: «Соседи», страница 3
Сзади нее закопошились кусты, но Инна не реагировала – слишком была занята созерцанием получеловека, скачущего к ней на одной ноге. Сзади под колени ударило что-то мохнатое, Инна упала, а потом услышала собачий лай.
И ничего больше не увидела – ее унесло в благодатную тьму.
***
Вздрогнув, Инна села на постели – и мгновение не понимала, где находится. Увидела стены, оклеенные в бежевые обои с ромашками, зеленые шторы, ночник-бабочку, зеленое же одеяло, которое сжимала в кулаках – и поняла, что лежит у себя в комнате, в деревне.
Сердце ее бешено колотилось, и она подумала: «Надо же присниться такому… Как здорово, что это всего лишь кошмар!» И опустилась обратно на подушки. Только смыкать глаза снова не хотелось, потому что это нечто наверняка ждет, когда она заснет, чтобы снова ей явиться.
Сейчас больше всего хотелось, как в детстве после кошмара, прибежать в комнату родителей и лечь с ними рядом. Только вот родители этого никогда не поощряли, выгоняли ее обратно, терпеливо объясняя, что никаких монстров не существует и никто не прячется под кроватью с намерением ее сожрать. Мама однажды и вовсе выдала: «Единственный монстр в этом доме – это ты». В сердцах, наверное: она работала допоздна, очень уставала и естественно хотела ночью высыпаться, а не утешать глупую малолетнюю дочь.
Инна взяла с тумбочки телефон и посмотрела время. Двенадцать ночи.
«Во сколько я легла?» – подумала она, но как ни пыжилась, вспомнить не смогла. Она напрочь забыла, как готовилась ко сну, что делала перед этим, как чистила зубы и приводила себя в порядок. Вообще ничего. Пусто.
Это ее немного встревожило – как и тот факт, что ее родители не спали. Она услышала, как они вполголоса переговариваются в соседней комнате. Странно. Обычно они ложились в десять и вставали в шесть утра. А тут вдруг сидят в полночь…
Инна встала и – охнула. Правая нога болела, наступать на нее было неприятно. «Что за черт?»
Она открыла дверь и вышла в гостиную. В углу едва слышно бормотал телевизор, а родители сидели на диване перед ним и что-то обсуждали. До Инны донеслось:
– Зря мы тогда взяли. Надо было оставить…
– Ты себя слышал? Не могли мы оставить ее там…
Когда скрипнула дверь, они резко обернулись, словно ждали нападения, а когда Инна подошла ближе, вздохнули с облегчением.
– Почему вы не спите? – спросила Инна с натянутой улыбкой.
– Да вот, кино интересное идет, – мама указала на телевизор, расслышать который можно было с большим трудом.
– Ну, как ты? – спросил папа, и они с мамой обменялись странными взглядами.
Инна напряглась. Спросила:
– Что случилось?
Пауза.
– Мы у тебя хотели спросить, – сказал папа. – Что случилось в лесу?
– В лесу? – Инна похолодела. Так она все-таки была в лесу? Ей не приснилось?
– Да, ты прибежала из леса часов пять назад, вся бледная, едва что-то говорить могла, – тихо сказала мама. – Тебя… тебя там что-то напугало?
– Я… я не помню, – прошептала Инна. Это должно быть сном, ну не может такой ужас стать реальностью!
Родители снова обменялись странными взглядами, затем мама деревянным голосом сказала:
– Давайте все ляжем спать, хорошо? Утро вечера мудренее.
***
Инну разбудили птицы, которые гомонили под крышей, словно на дворе стояло лето. Инна разомкнула глаза и увидела, что в шторы ярко светит солнце. Похоже, намечается ясный осенний денек. Ночной кошмар вдруг показался далеким и ненастоящим. Чудовище в лесу было лишь плодом ее воображения, правильно?
Конечно, правильно! Инна соскочила с кровати и принялась готовиться к новому дню…
…который скоро ее разочаровал. Вроде бы, все хорошо, солнце, утро, бабье лето. Но родители умеют испортить настроение: сразу заговорили, когда она собирается обратно в город, скоро ли познакомит со своими друзьями. И все это – таким тоном, как будто она обязана завести этих самых друзей.
«Вам лишь бы меня кому-нибудь сплавить», – хмуро подумала Инна, ковыряясь в каше.
Так всегда и было. Родители только в нужный момент изображали радость и счастье, но на самом деле, их семья походила на изглоданное паразитом яблоко. Красивое и сверкающее снаружи и черное и пустое внутри. Все, что делали родители, они делали лишь для окружающих и их одобрения. Все эти улыбки на камеру, разговоры с соседями о своих детях, заботы о поступлении – все это было лишь фасадом, за которым темнела пустота. Инна уже и забыла это мерзкое чувство. Теперь оно вернулось – и ей немедленно захотелось сбежать в город.
Полдня прошли как-то смазано. Родители почти не обращали на нее внимания – впрочем, как и всегда, – только в обед оживились, принялись играть в счастливую семью – тоже как и всегда. Инне хотелось запереться у себя в комнате, а лучше – все-таки уехать. И найти другую квартиру, и устроиться на работу – и зажить спокойной, самостоятельной жизнью. С друзьями, без… какая разница, если никто не будет пилить мозги по этому поводу?
Поэтому после обеда она начала собираться. И вроде, очень хотелось уехать, и вроде, не хотелось… Инна сама не могла разобраться в своих противоречивых желаниях. Но уже в три часа дня она вышла из дома с рюкзаком за плечами и отправилась по гравийной дороге, обрамленной березами, на остановку. Нога чуть-чуть побаливала.
Инна немного жалела, что приехала. Она попросила у мамы каких-нибудь овощей, чтобы сварить в городе суп, но мама нахмурилась и сказала: «Самим мало. В городе покупай». Папа так и вовсе ушел на рыбалку и с ней не попрощался. Ну да ладно, обычное дело… Только вот в городе Инна видела совсем других родителей: они крепко обнимали своих детей перед университетским общежитием, помогали донести до комнаты тяжелые, набитые овощами сумки.
Солнце грело, как летом. Инна даже сняла по дороге куртку, понесла ее в руках. Она размышляла о том, как начнет искать квартиру и как согласится на любую работу, которую ей предложат. «Уборщицей, посудомойкой… мне все равно, лишь бы я могла переехать в другую квартиру, – думала Инна. – И не зависеть от родителей».
Подул легкий ветерок, взъерошил челку, под кроссовок прилетел обрывок газеты. Инна тряхнула ногой, но листок прилип намертво, и ей пришлось наклониться, чтобы его содрать. Инна рванула его и поняла, что это не газета, а страница, вырванная из старой книги. Она хотела выбросить ее, но посмотрела – и ахнула.
Половину листа занимала черно-белая иллюстрация. Силуэты деревьев. Силуэт получеловека с горящими глазами. Левая половина целая и стоит он на одной ноге, правой – нет вовсе, только кишки свисают. Как во сне… такой же, только не толстый.
«Толстый, – Инна невесело усмехнулась своим мыслям. – Как будто половинчатого человека можно назвать толстым».
Текст был мелкий, местами его перекрывали жирные и влажные пятна, грязь. Но вот название главы было видно четко.
«Палэсмурт».
И дальше текст: «С удмуртского переводится как Получеловек. Это персонаж удмуртского фольклора, злой одноглазый человек, живущий в лесу. Может появляться на опушке или даже подходить к изгороди вокруг жилья, выйти к костру. Боится собак».
Инну словно под дых ударили. Собака во сне… или это был не сон? Собака бросилась на этого человека (палэсмурта?) в лесу, поэтому Инна сбежала. Примчалась домой сама не своя, перепугав родителей, а наутро решила, что это был сон.
«Конечно, сон, что за бред?» – подумала Инна и решительно скомкала страницу. Вот только выбросить не смогла – сунула в карман и пошла дальше.
Мысли роились и роились, на виски давило. Сон или не сон? До остановки она дошла как в тумане, не замечая больше ни синевы неба, ни тепла солнца, ни золота листьев. И тут же увидела ползущий по трассе автобус.
Позади раздался треск ветвей и шуршание сухой листвы. Инна развернулась. Там, около дороги, ровным рядом росли деревья, защищающие трассу от ветра. И там между листьев что-то двигалось…
«Я предупреждал, а ты все равно позвонила», – прозвучало в голове.
Там, за разноцветной листвой, мелькнул рыжий бок, похожий на баскетбольный мяч…
Перед ней остановился автобус. Инна бешено заскочила в него и бахнулась на первое же место, задев чью-то коленку рюкзаком. Дверь закрылась, автобус тронулся.
Инна вцепилась взглядом в лес, но сколько бы ни смотрела – больше ничего не видела.
***
В пути Инна решила, что все-таки это был сон, а то, возле остановки, просто показалось. Листва-то была рыжая, а воображение многое может достроить.
В городе она окунулась в суету, а мистический страх, охвативший ее в деревне, исчез без следа.
Когда она поднялась на свой тринадцатый этаж, в квартире соседей царила тишина. Инна обрадовалась, проскользнула в свою студию, открыла ноутбук и принялась искать квартиру. Настроение у нее было боевое: «Я отсюда съеду!»
Проверила почту – а там письмо от работодателя. Инна вспомнила, что откликалась на вакансию продавца в магазине одежды. Сердце ее радостно подскочило. Зовут на собеседование! Через час она уже ехала в трамвае до этого магазина, предварительно созвонившись с работодателем.
Магазин оказался тесным, полки и вешалки налезали друг на друга, покупатели метались туда-сюда, словно голодные зомби. Девушка на кассе только и успевала их обслуживать.
Менеджер магазина – подтянутый мужчина лет сорока – встретил ее и провел в тесный кабинетик. Затем стал спрашивать, есть ли у нее опыт, и потребовал продать ему ручку. После неуклюжих Инниных попыток тяжко вздохнул и сказал:
– Ладно, я тебя беру. Сможешь завтра вечером выйти?
Инна закивала. Ну конечно, она сможет! Наконец-то у нее будет работа!
Уже было темно, когда она вышла на улицу. Домой ехала окрыленная. Все будет хорошо, вот заработает – и сможет переехать в другую квартиру.
Когда она вернулась домой, за стеной все еще было тихо.
***
Инна проснулась и не сразу сообразила, где находится: в квартире, деревне или лесу. От последней мысли она окончательно пришла в себя, села на постели в своей студии и поругала себя: «В лесу? Ты в своем уме? Почему я должна проснуться в лесу?!»
Она посмотрела на время: два часа ночи. Легла обратно и только закрыла глаза, как услышала топот за стеной. Шаги. Точнее, топот одной ноги. Топ-топ-топ! Человек проскакал от того края коридора до ее двери и остановился.
Инна вся покрылась липким потом и медленно села на постели, прислушиваясь. Она подумала о палэсмурте. Он шел за ней из леса! Он здесь!
Она на цыпочках подошла к кухонному шкафу, неслышно достала нож. И тут по двери снаружи мягко чем-то провели – как будто проволокой.
