Читать книгу: «Заколдованные дети», страница 3
Глава 9
Рождение Ляли
Смотрим с Маней и Кубой фотографии только что родившихся щенков.
– Кто из них Ляля? – спрашивает Куба.
– Я не знаю. Через неделю щеночки откроют глазки, и мы поедем знакомиться.
– Поехали сейчас!
– Сейчас рано, они ещё совсем крошечки. Давайте лучше по фотографиям посмотрим. Вдруг ты сам узнаешь свою Лялечку?
Маня, разумеется, вставила свои пять копеек:
– По-моему, это вообще не щенки, а котята. Врёшь ты всё.
– Маня, ты опять начинаешь? Я не вру.
– Не верю, что это щенки.
– Ну и не верь. Они немного подрастут и будут похожи на щенков. А пока так.
Кубу тоже обуяли сомнения.
– Это не Ляля. Это какая-то Золотая Лента.
– Все щенки сейчас называются по цвету ленточек, потому что у них ещё нет имён. Смотри следующую.
– Красная Ленточка. Смотрите, какая хорошенькая.
– А вот Ленточка Лиловая. Как мы узнаем, кто из них Ляля?
– Не знаю. Сердце подскажет.
– Главное, чтобы она не была похожа на Ланку.
– Она обязательно будет похожа на Лану, свою маму.
– Это плохо, – хмуро заявил Куба.
– Почему?
– Она меня всегда из багажника выпихивает, – выпятил Куба губу, вспоминая свои поездки со старшей сестрицей Ланой в тесном багажнике моей машины.
– Тоже мне проблема, – улыбнулась я.
– Почему они все спят? – спросил Куба.
– Они не спят, у них ещё глазки не открылись.
– Как это не открылись? У всех глаза закрываются и открываются.
– Ты, между прочим, тоже такой был. Хочешь на себя посмотреть?
– Я? Такой?!
– Да. Ты был мальчик Серая Ленточка. А дома мы тебя назвали Кубой.
– Я всегда был Кубой.
– Сначала ты был просто мальчик Серая Ленточка. И глаза у тебя тоже открылись не сразу.
– Покажи мне меня!
Пришлось искать фотографию новорождённого Кубы, где он лежал в окружении своих братьев и сестёр у живота своей мамы.
– И где здесь я?
– А вот, справа, с самого краю.
Куба всмотрелся в фотографию и заявил:
– Чего-то я тут сам не свой…
Маня тоже посмотрела на фото, перевела взгляд на Кубу и снова уставилась на фотографию.
– Как раз наоборот, тут ты правильный. Зато сейчас ты не правильный.
– Сама ты неправильная. Тут я просто маленький.
– Ну и оставался бы таким. Зачем вырос?
– Я не рос. Оно само…
– «Само-о-о»…– передразнила Маня собаку.– Надо было взять себя в лапы и не расти. Я же не расту! Потому что у меня есть сила воли!
– Ма-ам, чего она! Я не виноват, что такой большой!
Пришлось вмешаться, чтобы кошка с собакой не поссорились.
– Давайте лучше определимся, кто из девочек наша Ляля. Смотрим и думаем.
Маня и Куба уставились в монитор.
Никак не могу понять, кто из щенков наша Ляля. Сегодня ей исполнилось две недели, а я не знаю, где она среди всех щенков!
Самое обидное, что щенок-то наверняка всё знает точно, потому что он две недели назад появился оттуда, откуда приходят все дети. Где ему показали пальцем на его человечью семью и сказали: «Смотри, вот эта толстая тётенька будет твоей мамой, а этот пузатый дяденька твоим папой. А это твой брат Куба, он тебя научит быть хорошей собакой. А это кошка Маня, её надо уважать, но близко не подходить».
И вот лежит этот румяный пирожок сытым пузиком кверху, лапки сложил и думает: «Какая же ты, моя будущая мама, глупая… Разве ты не видишь – вот же я!".
А я роюсь в недрах своей тонкой душевной организации и тужусь найти там ответ на простой вопрос: кто из щенков наша Ляля?
Глава 10
Как меня Ляля выбрала
Определиться со щенком не так-то просто, как думают некоторые. Особенно, когда ты заявил заводчице о желании взять у неё щенка ещё до того, как она собралась повязать собаку. А раз ты так заявил, то и право выбора у тебя первое. А тут выясняется, что щенки практически сразу после рождения приобретают хозяев и все только и ждут, когда же ты, с правом первого выбора, наконец-то определишься.
Поэтому я решила довериться заводчице. Как она посоветует, так оно и будет.
Щенка Алёна выбрала сразу – Жёлтая Ленточка. Но я, конечно, попыталась «прислушаться» к своей собственной интуиции. А вдруг другой щенок меня уже выбрал, а я потороплюсь и заберу Жёлтую, которой предназначены другие люди… Но собственная интуиция молчала как рыба.
Интуиция ушла в глухое подполье, в декрет, на больничный и вообще улетела чартером на Марс. Я ей говорю: «Ты где, интуиция?». А она молчит, зараза…
Ладно, думаю, раз ты такая вредная, то решение буду принимать без твоего участия. Вот сейчас поеду в питомник и приму решение, а ты потом локти кусай и не говори мне: «Я же тебя предупреждала».
Раз, когда я приехала в питомник, меня пригласили сделать щенкам массажик. Это такая полезная процедура, которая проводится щеночкам ежедневно до шестнадцатого дня с момента их рождения.
Важной деталью в этой процедуре является очередность щенков. Первым на процедуру берётся тот, кто родился первый, а завершает тот, кто завершил список новорождённых.
Первой была Жёлтая Ленточка. Щенок, попав в мои ладони, так крепко ухватился лапёшками за мой большой палец, что всю процедуру я так и вертела им в руках. Под конец пришлось Жёлтую Ленту стряхивать со своего пальца. При этом она не пищала, не вертелась, а просто крепко держалась за палец и пыхтела.
Все остальные щенки ложились в мои ладони мягкими плюшками, кто-то возмущался, кто-то выворачивался, кто-то просто лежал мягкой тряпочкой. Но никто не цеплялся, как Жёлтая Ленточка.
– Ну что, полегчало? – спросила меня Елена, когда я выбрала нашу Ляльку.
И действительно – полегчало. Ещё как полегчало. Теперь я точно знаю, что это Ляля меня выбрала, вцепившись в меня мёртвой хваткой. Вы спросите: а как Куба и Маня восприняли мой выбор? Маня пока никак, она готовит план воспитательных мер для малявки, а Куба… Куба начал переживать. Он боится, что я его меньше любить буду.
Глава 11
Кот-йог и 14 собак
Как Куба с Маней восприняли мой выбор? Долго и подозрительно меня обнюхивали, когда пришла домой.
– Ты была у Ляли? От тебя пахнет молоком…– шумно втягивал носом воздух Куба.
– Да! И тебе привет от Эли, Ланы, Мии и Челси.
– А от Пуси?
– И от неё, а ещё от Пусиной дочи и Челсиного сыночка. И от кота.
Маня, услышав, что в ненормальной особаченной семейке имеется кот, не поверила своим ушам.
– Да ладно! Где он там помещается среди всех этих пусей-мусей? Сколько там собак?
– Четырнадцать, – как можно небрежнее произнесла я.
– Скока-скока?!
– Четырнадцать, – повторила я.
– И только один кот?!
– Было два, один недавно умер.
– Его сожрали! Мученик!
– Маня, он умер от старости! – возмутилась я.– Ему было двадцать лет! А второй, которому тоже двадцать, ещё жив и чувствует себя отлично.
– Это он в астрале живёт. Кот-йог. Иначе бы он так долго не протянул. Четырнадцать собак! Твою дивизию… Хозяева разве не в курсе, что собак, пока они маленькие, топить нужно?!
– Маня, прекрати! Там хозяева любят и кошек и собак. И там наша Ляля, которую ты собралась воспитывать.
Маня отвернулась от меня и бросила через плечо:
– Пойду подготовлю методичку по воспитанию. Лёгкой жизни я ей не обещаю.
Пойди, пойди. Продумай методы воспитания, но только без когтей. Будешь Ляльку бить – отберу все твои методички и Ляльку в придачу.
– Посмотрим…
И Маняха удалилась в дырку туалетной двери – спать на корзине для белья. Пардон, не спать – продумывать методические пособия по воспитанию щенка золотистого ретривера.
А Куба… Куба начал переживать. Он боится, что я его меньше любить буду.
Наверное, поэтому Куба ходит скучный. Веселится только на прогулках и во время кормления. А всё остальное время лежит и спит.
– Куба, ты так совсем разленишься. Иди поиграй с мячом, – пытаюсь я расшевелить собаку.
– Надоело… Мяч катится-катится, а потом останавливается. С ним скучно.
– Ну погоняй Маню! Она целый день валяется на кровати, ей двигаться нужно.
– С ней тоже скучно.
– Запустить тебе Нафаню? – попробовала я пожертвовать роботом-пылесосом.
– Он же сломан, забыла?
Точно, Нафаня давно сломан, не заряжается и не ездит. Вот вам и китайская техника. Раньше хорошо было: запустил Нафаньку, он работает, а Куба рядом скачет, рычит на него. Теперь робот стоит в уголке никому не нужный, а Куба рефлексирует.
– Мама, когда ты Лялю привезёшь? Ты же обещала мне сестричку…
– Кубаня, она ещё маленькая, ей ещё нужно прививки ставить.
– А когда она будет большая?
– В середине апреля, через две недели. Это через две тренировки.
– И мы за ней поедем?
– Ну… Не совсем…
– Ты же обещала! Ох, ты ж…
– Зая, нам в конце апреля нужно ехать на материк, – начинаю объяснять как можно мягче.– Мы же не можем Лялю взять и дома её одну оставить? Везти с собой такую маленькую тоже нельзя. Поэтому мы заберём её после того, как вернёмся домой, в начале мая.
– Это через сколько тренировок?
– Это через месяц.
– Ого… месяц! Это как один год?
Вопрос меня заставляет задуматься. Действительно, у собак время движется иначе, чем у людей. Для нас месяц – как для них год. Бедный Куба. Ему ещё целый год ждать Лялю…
– Зайка, месяц пролетит быстро. Потерпи немного. Скоро нас ждёт долгая дорога к тёте Оле. Помнишь тётю Олю? Ты ещё с ней в Никитский ботанический сад ходил? Помнишь?
– Помню.
Куба приободрился. Перспектива долгой дороги ему понравилась, и он простил мне задержку в выполнении обещания купить ему сестричку.
Глава 12
Первый день Ляли в нашем доме
И вот – знаковый день! Наконец-то Лялишна перебралась из питомника к нам, и мы можем наслаждаться её присутствием!
Вчера вечером девочка была привезена от заводчицы в свой новый дом. Ехали мы за щенком вдвоём с моей подругой, несколько месяцев назад похоронившей свою собаку и решившей брать щенка вместе с нами у той же заводчицы. Загрузив в машину мешки с кормом для щенков, получив так называемые «щенячки» (родословные документы на щенков), ветеринарные паспорта и инструкции по уходу за золотистым ретривером, мы с Наташей отправились в новый этап нашей жизни. Она – с малышкой Бетти и двумя котами. Я – с Кубой, Маней и крошкой Лялей.
В моей маленькой машине мы, две солидные дамы, восседали с плохо скрываемой гордостью. Наташа держала на руках два плюшевых кабачка, а все вокруг – водители и пешеходы – заглядывали в наши окна, показывали пальцем и говорили друг другу: «Смотрите, какие они счастливые! У них теперь есть щенки! Какие красивые щеночки!». Так, по крайней мере, нам с Наташей казалось. А когда мы подъехали к посту ГИБДД, мне очень захотелось, чтобы нашу машину остановили, проверили все-все документы, багажник, подвеску, адекватность водителя и пассажира, потому что от счастья мы были в тот вечер и впрямь не совсем адекватны. Инспектор увидел щенков, разулыбался и махнул палочкой: «Проезжайте!». А жаль. Мы бы с удовольствием остановились.
Хоть домашние и ждали щенка именно сегодня, но встретили они малышку по-разному.
Эдик:
– Ух!.. Какая толстенькая… Куба:
– Ты чего такая маленькая? Играть будешь? Ты почему не разговариваешь?
Маня:
– А я надеялась, что вы всё врёте. Пойду под ванну, впаду в депрессию. К ужину меня не ждите.
– Маня, ты же обещала заняться воспитанием Ляльки! – попыталась я воззвать к кошкиному чувству долга.
– Не торопи меня. Я её себе по-другому представляла, – Маня нервно повела ушами.
– Как же ты её себе представляла? Ты разве забыла, каким был Куба в её возрасте?
– Не забыла. Вот поэтому и представляла по-другому. Этот ваш Куба мне проходу не давал, а эта… спокойнее, что ли. Я ещё не поняла. Может, она сильно хитрая? Пытается меня задобрить, а потом р-р-р-р-раз – и как нападёт!
Маня права в одном: Куба был действительно другим. В свой первый день в нашем доме он тиранил Маню без остановки, а Лялька кошку совсем не замечает. Даже больше: если видит её на горизонте, сама уходит в сторонку. Кажется, Мане это нравится.
Малышка же, попав в незнакомое место, начала искать хоть что-то знакомое. Кроме моего запаха, всё было чужое. Поэтому Лялька сделала первый правильный вывод: «Моя мама меня защитит!». И начала ходить за мной по пятам.
Спать дитё улеглось возле меня на перинке. В течение ночи Лялька то спала на полу, то опять забиралась на перинку, то пыталась вскарабкаться на диван. Одним словом, спать ночью мне не дали. Хорошо, что только мне: я заблаговременно съехала из спальни в зал, чтобы щенок не мешал спать Эдику.
Глава 13
Куба и Маняха требуют уважения
А потом было утро.
– Ляля, кушать!
Что такое «кушать», полуторамесячная Лялька уже хорошо знает. Она имя своё так не знает, как слово «кушать».
Топ-топ-топ-топ – и Ляля уже крутится у кошачьей мисочки, которую мы приспособили для её щенячьего кормления. Мане под кормушку я определила стеклянную розетку из-под искусственной чёрной икры.
– А мне? Я тоже – кушать? – Куба ещё не понимает, почему этот пуховый комок ест пять раз вдень, а он, такой большой и главный, только два раза.
– Кубочка, ты уже покушал.
– Она тоже ела, – оттопыривает губу старший брат.
– Её нужно чаще кормить, она ещё маленькая.
– Я тоже хочу. Она целый день ест. Разве она главная?
Божечки мои! Я совсем забыла: собакам же важно, чтобы еду сначала получали те, кто старше и главнее! Что же делать, если мальку нужно давать корм часто, а «главным» – редко? Нужно что-то придумать!
– Ням-ням! Ням! Ням-ням!
Лялька подскакивает к миске в моей руке. Куба стоит рядом – волнуется, что мать сделает. Неужели мать унизит старшенького в глазах малька? Мать командует:
– Куба, кушать! Ляля, ждать!
Быстренько отрезаю чуть-чуть мяса, засыпаю его натёртой морковкой, кладу в большую миску. Типа «еда»… Куба, выкатив грудь колесом, сидит и ждёт команды «Можно!». Лялька гребёт всеми лапками к морковке, но неведомая сила держит её за шкирку и не даёт подгрести к миске.
– Куба, можно!
Мясо было всосано за миллисекунду, с морковкой Куба немного повозился. Теперь можно покормить маленькую.
– Ням! Чмок-чмок-чмок! – зачмокала Ляля в кошкиной миске.
– Скажи ей, что я – главный. Я первый ем, – Куба с удовольствием облизывается.
– Конечно, ты – главный. Ты старший, ты будешь мне помогать, да?
– Буду. Скажи ей, что резиновый бобик – мой. И канатик, и резиновая кукуруза, и вообще все игрушки.
– Ну, нет. Это вы уже сами делите. Ляля знает, что ты старший, она же тебя слушается, ходит за тобой хвостиком…
– Она меня уважает?
– Безусловно! Ты для неё вообще образец. Куба окончательно воспрял духом. А я зарубила на собственном носу: очерёдность кормления – важная составляющая собачьей жизни. Теперь придётся три раза в день имитировать кормление старшего, чтобы сохранить его авторитет в глазах подрастающего поколения.
– Где моя миска?! – внезапно раздалось с высоты кухонной столешницы.
Маня, поискав глазами свою металлическую тарелочку, узрела её на полу с воткнутой в кормушку Лялькой.
– Моя миска! Мелкая забрала мою миску!!! – кошка прямо задохнулась от негодования.
– Маня, она не забирала! – заторопилась я придумать хоть какое-то объяснение тому, что кошку «ограбили».– Просто мы… эээ… ты же теперь самая старшая… тебе полагается есть из хрусталя…
– Из какого хрусталя? – прищурилась Маняха.
– Из горного! Вот! – продемонстрировала я ей розеточку из-под искусственной чёрной икры, купленной в «Метро» за 44 рубля вместе с «икрой» и крышкой.
Маня подозрительно посмотрела на «горный хрусталь» и правильно оценила потери.
– Маловата будет. Старая миска побольше.
– Так это же хрусталь! Он большим не бывает. Зато престиж. А?
– Престиж?
– Ну, да. Ты же теперь наставница щенка и самая старшая в доме. Все наставницы едят из таких мисочек. Хрустальных.
– Врёшь!
– Вру. Ой, не вру! Не вру! Но, если хочешь, конечно, можешь вернуться к своей металлической лохани и быть как все. Как Куба, у которого такая же лохань, как дворняга Муха с его эмалированной железной миской…
– Ладно, ладно… Пусть будет хрусталь.
– Уф-ф-ф… Молодец.
Лялька тем временем дочавкала свои размоченные плюшки и отвалилась от кошкиной миски с круглым пузом. Сейчас будет искать пелёнку для создания лужицы: к пелёнке она приучена ещё заводчицей. Я помчалась в коридор за пелёнкой и чуть не опоздала подставить её под опускающийся задок Лялишны.
Из кухонного проёма выглянула голова Маняхи.
– А он точно горный?
Глава 14
Кто в доме главный
После того как Куба с Лялей пронеслись в галопе из комнаты в кухню, насытившаяся Маня вылезла из своей любимой щели между холодильником и окном.
– Ну всё, я начинаю. Ставь мелкую сюда, я её обучать буду.
– Ты уверена, что начинать нужно именно сейчас? – уточнила я, домывая посуду.– Они с Кубой играют, Лялька не сможет сейчас тебя услышать.
– Она глухая?
– Ну почему «глухая»… Просто она сейчас занята другим делом.
– Бегать по квартире – это не дело, а дурь. Давай её сюда.
Поймав за шкирку скачущую за Кубой Лялю, я попробовала поставить её перед Маней. Но Маня попятилась от щенка обратно в щель между холодильником и стеной.
– Маня, вылезай! Вот тебе ученица, воспитывай.
– Не так близко! Чего ты мне её в нос суёшь! Поставь её подальше.
– Я её посажу себе на колени, а ты воспитывай.
Лялька, очутившись у меня на коленях, захотела забраться повыше. Пришлось её посадить на плечо, одной рукой придерживая спинку.
– Бух? – догадалась Ляля.
– Будет «бух», если будешь крутиться. Смотри, вон Маня. Ма-ня. Она сейчас тебя учить будет.
Лялька посмотрела вниз на кошку. Та, словно не о ней речь, сидела на полу и вылизывала свою лапку.
– Ма-ня, – повторила Лялька.
Хватит с ней сюсюкать. Слушай меня, мелкая, – Маня запрыгнула на спинку кухонного диванчика, сразу очутившись на одном уровне со щенком, и начала вещать: – Значит, так! Перво-наперво, запомни: главная здесь кто? Я. Я в этом доме главная. Повтори. Кто здесь главная?
Лялька повертелась у меня на руках, понюхала моё ухо, погрызла серёжку и сообщила:
– Я!
– Не ты, а я! Повтори!
– Я! – с явным удовольствием повторила Лялишна.
– Она дурочка, что ли? – покосилась на меня кошка.
– Маня, она ещё не очень умеет говорить. Ты сказала «я», она и повторяет – «я». А вообще-то, если позволишь, главная здесь…
– Не позволю. Пусть слушает дальше. Повторяй, мелкая: «Глав-на-я здесь Ма-ня».
– Ма-ня…
– Во-о-от! А то «я» да «я»!
– Я!
– Нет, не ты! – притопнула передней лапой Маня.
– Ты!
– Правильно. Главная здесь…
– Я!
– Опять?! Убери от меня эту двоечницу! Она тупая!
Маня перескочила со спинки диванчика на столешницу кухни – к своей «хрустальной» миске.
– Насыпь мне быстро двойную порцию! У меня неровная почва от её глупости!
– У тебя уже насыпано.
– Мне ещё надо! У меня ученица – дурочка, ия изнемогаю от педагогического таланта. Насыпай! Я подсыпала кошке корма в её миску из «горного хрусталя». Маня немного похрустела сухариками, разбросала вокруг миски половину еды и вернулась к обучению. Лялька за это время вся извертелась у меня на плече.
– Ням!
– Подожди, Лялёк, сейчас у твоей учительницы кофе-брейк закончится, и вы продолжите урок, – погладила я маленькую.
Маня решила продолжить со столешницы.
– Теперь давай поговорим про тех, с кем тебе общаться не надо. Первый, кого ты должна избегать, это твой дядька. Как его зовут?
Ляля не поняла, какой такой «дядька». До меня тоже не сразу дошло, о чём спрашивает строгая воспитательница. Потом я поняла: Куба же приходится Ляле дядей!
– Так как зовут твоего дядьку? – Маня насупила брови.
– Мань, мы называем Кубу братиком.
Моя попытка скорректировать урок была гневно отвергнута:
– Какая разница! Кто у нас в доме самый первый враг?
Ляля, увидев, как Куба грызёт в коридоре её оранжевую резиновую кукурузу, начала рваться у меня из рук.
– Ба! Ба!
– Ляля, что «ба»? Ку-ба?
– Ба! Аба!
Куба, кажется, уже понял, как его зовут на языке младшей сестрички, потому что, сверкнув пятками, унёсся в зал, сотрясая воздух свистком оранжевой кукурузы.
– Теперь ты поняла, кто твой первый враг? – назидательно произнесла Маня.– Он не только у меня крадёт игрушки, но и у тебя. Зовут его Куба. Повтори.
– Ба!
– Не «ба», а Ку-ба! Ку-ба!
– У-ба…
– Во-о-о-от… уже лучше. Боже, как тяжела ответственность за неокрепшие умы! Мне нужно срочно подкрепиться! – Маня снова отправилась к «горному хрусталю».
Я опустила Ляльку на пол, и та сразу же кинулась за «дядькой», по пути успев налить лужу на кафельный пол кухни.
– Зачем ты её отпустила? Я ещё не закончила! – возмутилась воспитательница.
– Маня, она ещё маленькая для таких длинных уроков.
– Кто – маленькая?! Она больше меня! Толще, по крайней мере.
– И всё равно она маленькая. Пусть поиграет с Кубой, ей скоро кушать и спать.
Маню явно не удовлетворил первый урок, преподанный Лялишне.
– Ты разрушаешь мою стройную методику! Если я не отпустила ученика, ученик должен оставаться на месте, а не гоняться за кукурузами по всей квартире. Я сделаю из этой собаки серьёзную кошку! Только ты мне не мешай. Обещай!
Ну, конечно же, я пообещала. Эх, ещё одна кошка в доме… А мы так хотели собаку!
