Читать книгу: «Хронология северного путешествия», страница 2
Через час мы переплыли. По пыльным дорогам приехали в село Липин Бор. Хелюля заправил машину и захотел есть. Я тогда еще не созрела для обеда, поэтому осталась в машине. И встретила волка! Смотрю: большой серый зверь интересуется йоркширским терьером, которого выгуливает девушка возле кафе. А я интересуюсь зверем и зову его к себе. И он подходит такой большой с желтыми напряженными глазами. Я, конечно, почесала ему морду, но мне скоро стало жутко и я сказала ему, что больше не могу ничего сделать. Он ушел спать. Хелюля сказал, что это не волк, а мне кажется, что в нем была волчья кровь. Это мог быть волкособ.
Хелюля вернулся из кафе очень довольный обедом. Ему дали вкусный бефстроганов. Он позвал меня вернуться посмотреть сувениры. Яблочный сыр – то, что меня заинтересовало. Да, яблочный сыр, Господи.
Поехали дальше. Впереди Карелия и я ее жду. Приехали в Вытегру. Хелюля показал мне дом, где родился Клюев, потом мы нашли кафе «Морошка». Я взяла салат под названием «Женский» (давно такой дряни не ела), макароны с котлетой, пирожное и вологодское пиво «Три бороды». Хелюля съел пюре с горбушей. Сказал, что рыба хорошо приготовлена. Мне понравилось только пирожное. Еще мы попали в это кафе в не самое лучшее время. Там сидели несколько семей с шумными детьми. В общем, о Вытегре у меня остались странные воспоминания.
И вот первая встреча с Онежским озером. Солнце, ветер, волны, чайки, пески – бескрайняя вода – это настоящее море. Нашли кемпинг среди сосен, где было много людей и все они жили какой-то сплоченной жизнью. Решили поехать дальше в сторону деревни Песчаное.
После пива меня начало вырубать. Помню, как Хелюля разбудил и показал, что мы заезжаем в собственно Карелию.
Доехали до Песчаного, прошлись по пляжу. Хороших мест для палатки было много, но Хелюля боялся замерзнуть ночью. И правильно боялся.
На причале громко рыбачили какие-то люди. Хелюля оставил в машине свою драгоценную сумочку с деньгами и документами и пошел спрашивать у них про жилье. Так мы познакомились с Колей.
Коля привел нас к старому темно-красному деревянному дому. В этом доме прошло его детство. Когда зашли – я увидела фортепиано и у меня забилось сердечко. Конечно, мы остаемся здесь. На целых три дня.
Колин дом – настоящий северный: большой с маленькими окнами, с массивной хозяйственной пристройкой. За ним никто не ухаживает. Огород зарос, крыша протекает. Летом в нем иногда живут рыбаки. Пока я располагалась, Хелюля съездил за водой на озеро. Вечером у нас был туристический ужин – спагетти с тушенкой и овощной салат. Потом я осваивала свой внезапный инструмент: старое фортепиано «Красный октябрь». Как оно там оказалось и как живет все зимы и все лета без ухода – неизвестно. Но на нем можно играть. Я даже записала на видео сонатину a-moll Кабалевского.
Еще к нам вечером приходил старый темно-рыжий пес. Я скормила этому мишке булку чесночного хлеба, и он ушел бродить дальше.
Коля привез свежее постельное белье. Ночь принесла холод. Хорошо, что в доме был масляный радиатор.
22 июля
Умывались на улице ледяной водой. Завтракали остатками макарон. Я пила чай, Хелюля – растворимый кофе. Посуду мы мыли тоже на улице в траве.
Коля приехал рано, предложил нам вечером сходить в его баню. Конечно, мы согласились.
В этот день у нас был запланирован пикник на берегу. В местном магазине мы взяли сосиски, уголь, пиво, жидкость для розжига. Еще нам нужна была связь, а в Карелии, оказывается, хорошо ловит только «Мегафон». Постояли у вышки, съездили в соседнюю деревню Пяльма, но связь так и не поймали. И уже на пляже увидели девочку, которая сидела на бревне и говорила по телефону. Оказывается, связь была на месте нашего пикника.
День был пасмурный и ветреный. Мы поставили палатку, надули матрас. Хелюля занимался мангалом, я нанизывала сосиски на шампуры и пыталась открыть электронную почту, но у меня интернет работал плохо. А Хелюля даже поговорил по телефону с сестрой.
Когда мы съели все, что у нас было – решили искупаться. Хелюля нагишом зашел в воду по щиколотку и выбежал обратно. Я надела свой новый белорусский купальник, и мы устроили небольшой фотосет. На ветру было очень холодно. Я пряталась в палатке, пока Хелюля в лесу кипятил воду для чая. Ему понравились вафли «Веселая телочка», которые мы взяли в Белозерске. Съел всю пачку и ушел гулять вдоль берега. А я уснула.
Проснулась, когда Хелюля вернулся, расстегнул палатку и в панике начал меня поднимать, потому что на нас плыли тучи. Мы реактивно все собрали и уехали.
Вечером нас ждала баня у Коли. Он жил совсем недалеко, но мы поехали на машине, чтобы не идти распаренными по улице. Хорошая баня, жаркая. Мы отлично помылись. Хелюля еще ужинал дома, а мне не хотелось. Я пила пиво.
Как хорошо было спать этой ночью! Чистые в чистой одежде, на чистом белье в теплой комнате большого северного дома.
23 июля
Все утро лил очень сильный дождь. Я смотрела на него через маленькие северные окна и кровать моя становилась еще слаще. Вставать совсем не хотелось, но мы запланировали поход по берегу.
Я завтракала дошираком, а Хелюля разогрел себе какой-то плов из пакета и весь обтек слюнями от восторга.
Дождь закончился, и мы снова поехали на берег. Остановились у вышки. Я все-таки поймала связь и отправила один срочный текст на работу. Вышло солнце.
Берег Онежского озера – это уже не морской берег, а океанский. Ни разу не видела вживую, но, наверное, все примерно так и выглядит. Мы шли вдоль озера, прыгали по камням, делали остановки в лагунах.
В первой лагуне мы прятались от дождя под каким-то рукотворным навесом. В том месте пахло псиной. Хелюля сказал, что так пахнут медведи. Было очень жутко. Хорошо, что дождь был недолгим, туча захватила нас краешком.
Потом мы ели чернику на полянке. Ее было очень много.
В следующей лагуне мы вскипятили чайник на горелке. У меня были с собой кубики Fruittella и Хелюля даже угостился (я сказала ему, что это фруктовые ириски, а не просто ароматная химическая резина). Потом я искала в воде драгоценные камни и твердые черные шишки. Солнце к тому времени нас распарило: лагуна была спрятана от ветра.
Дальше мы допрыгали по камням к длинному пляжу. В лесу был какой-то страшный дом. Наверное, рыбацкий, но все равно очень страшный. Как в фильме ужасов. Еще бардак был вокруг него. Все разбросано. Хелюля хотел пойти, а я боялась. Он тоже, скорее всего боялся, но не сказал. Иначе – пошел бы один! В общем, ушли от этого места подальше и сделали еще один привал. Открыли банку рагу с индейкой. Но обнаружили внутри просто кусок мяса в овощном бульоне. Все съели с аппетитом. Жалко, что забыли хлеб. Выпили еще чаю, сфотографировались и пошли обратно.
Хелюля рассказал мне, что видел по дороге много булыжников, которые раскололись от перепада температуры. И я начала их искать глазами. Они забрали к себе все внимание. На озеро я больше не смотрела – искала расколотые камни и звала Хелюлю, чтобы показать ему и сказать: «Обращай внимание».
До нашей родной лагуны, с которой мы начали путь, оставалось совсем немного. Я нашла воблер на щуку. Это блестящая металлическая рыбка с тремя крючками на брюхе. Сначала я думала оставить его в нашем доме для рыбаков, но Хелюля посоветовал прицепить к лодочным гаражам. Я повесила на гвоздь. Да и не хотелось его везти с собой, он мне чуть штаны не порвал.
Хелюля набрал воды в Онежском, и мы поехали домой. На ужин у нас снова были спагетти с тушенкой. Но перед этим мы еще наелись спелой малины в заросшем огороде. Красной и желтой.
В тот день мы прошли немного. Всего в сумме 5 км. Но ходили долго, потому что дорога была сложная и красивая.
24 июля
Утро. Ледяная вода в умывальнике. Сборы.
Хелюля открыл банку невкусного плова, а я с удовольствием доела остатки ужина. Горячий чай и утренняя карельская свежесть. Сигареты.
Приехали к Коле отдавать ключи и платить. Он вышел помятый, но румяный. Сказал, что накануне попарился и потом накатил. Насчитал нам 4 тысячи: по одной за каждую ночь в доме и тысячу за баню. Это было самое дешевое и самое запоминающееся жилье в нашем путешествии. Мне хотелось бы еще раз остановиться здесь когда-нибудь.
Поехали дальше. В поселке Повенец встали у относительно нового деревянного храма Николая Чудотворца, построенного в память о погибших строителях Беломорканала. Хелюля зашел, а я ждала его в машине. Посмотрели на сам канал и поехали дальше в урочище Сандармох.
Это страшное место. Кровавый памятник Джугашвили. Место массовых расстрелов. С 1934 по 1943 годы здесь было убито и закопано больше 7 тысяч мирных жителей. Не только русских. Монументы поставили финны, шведы, эстонцы, азербайджанцы, украинцы, поляки, немцы и даже грузины. Все те, до кого докопалось это Тараканище.
На въезде в Медвежьегорск выстояли очередь на заправку и стали искать обед. В кафе «Фламинго» я взяла куриный суп с лапшой, капустный салат, пюре с котлетой из трески, сочник с творогом и чай. А вот что тогда ел Хелюля – я не помню. Так была увлечена долгожданной едой. На стенах кафе были развешены картины местных художников. Не очень дорогие и не очень хорошие. Жалко, конечно, этих мастеров. Не знаю, кто купит эту безвкусицу.
Еще в Медвежьегорске мы заехали на необорудованную смотровую площадку. Забрались на небольшую гору и целиком увидели город бараков, в котором живут дети и внуки лагерных смотрителей.
А направлялись мы к острову Кижи. Когда ехали по красивой лесной дороге – я уснула и пришла в себя уже ближе к месту. Встали на стоянке у пристани. Хелюля начал звонить в гостевые дома. Дмитрий, хозяин виллы «Кижанин», сказал, что скоро нас заберет.
Когда сели в лодку, он нас предупредил, что на берегу ждет страшный и ужасный Оззи Осборн. Это оказалась сучка таксы. Да, с мужским именем.
Вилла прекрасна! У нас была узкая комната на втором этаже со всеми удобствами. В душ мы сходили в баню. Хелюля хотел искупаться голышом в оборудованной банной купели, но опять не смог зайти в холодную воду.
Продуктов мы с собой взяли мало. Надеялись, что нас накормят. Дмитрий подарил нам хлеб, я сделала бутерброды. Хелюля как псих съел целую тарелку красного крыжовника, который мы купили у бабушек в Медвежьегорске.
Перед сном видели сногсшибательный фиолетовый закат.
Хорошо спать в комнате со свежими деревянными стенами.
25 июля
Нас ждет остров Кижи.
Утром снова бутерброды. Собранные вещи остались на вилле. Дмитрий нас подвез к чуду-чудному – Церкви Преображения Господня, чтобы мы полюбовались на нее с воды и сфотографировались на фоне за рулем лодки. Он предупредил о ценах, о том, что там только и делают, что деньги дерут с туристов. Остров Кижи и правда оказался недешевым местом.
Мы сходили в саму церковь, забрались на колокольню. Нам повезло оказаться там вдвоем. Только какой-то мальчик неформал сидел под колоколом, но он скоро ушел. Еще зашли в церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Там уже попали в туристический поток, но потрясающие иконы я смогла разглядеть и сфотографировать.
Заходили в дома богатых северных крестьян, смотрели на «принцесс» – девушек в русских платьях, которые изображали из себя ремесленниц и занимались бытом – в общем, создавали всем русское настроение. Я еще уток пугала. И мы видели маленькую птицу с длинным клювом… Скорее всего это был вальдшнеп, но это не точно. А еще мы видели гадюку! Мертвую. Нас предупреждал о змеях Дмитрий, но у него на участке стоят отпугиватели змей. А на Кижах отпугивателей нет. И еще ужасов наслушались: как медведи переплывают на остров, как волки за ноги кусают мотоциклистов… Карелия! Богата живыми и мертвыми.
После просмотра основной экспозиции мы пообедали в единственном и очень дорогом местном ресторане. Взяли две калитки с картошкой, Хелюля – мясо по-карельски, я – стейк форели и иван-чай. Мне все понравилось, а у Хелюли мясо было кислое, как он сказал.
Потом мы дошли по полям до деревни Ямка. На дома посмотрели, с котом познакомились. Здесь живут музейные работники и все эти псевдоремесленники. Оттуда мы пошли в сторону деревни Васильевка по заросшим травой тропинкам. Я очень боялась гадюк! Было такое чувство, что они меня окружают и готовятся напасть. Хорошо, что все обошлось.
На пристани Васильевки Дмитрий забрал нас и отвез к парковке. На прощание он посоветовал нам проехать красивой непопулярной дорогой через деревню Космозеро. Мы к нему прислушались.
Я спала до самой деревни. Там была какая-то старинная деревянная церковь. Хелюля мне что-то рассказывал, а я не могла отойти от сна. А потом мы заехали в лес и он предложил мне есть за руль машины! Первый раз в жизни! Так я научилась водить. Должна сказать, что это не очень сложно. Я себе представляла другое. Хочу еще!
Направлялись мы обратно в Медвежьегорск, чтобы там сделать поворот в сторону Петрозаводска. Ехали в пыли, через ремонтные участки. Намучились, надышались дрянью.
И вот глоток свежести – водопад Кивач. Герой оды Державина. Мы вышли сначала на одну смотровую площадку, где встретили молодых людей, которые, судя по одежке, вырвались на водопад из клуба. Когда они ушли, мы поснимали. Хелюля сказал, что раньше смотрел на Кивач снизу, но туда мы не дошли, потому что все было перегорожено.
Конечно, Гаврила Романыч приезжал на водопад не на комфортабельном авто. И после долгой тяжелой дороги Кивач наверняка представился ему чудом. Так что восторг понятен.
Уже наплывал вечер. Нужно было искать ночлег. Нас привлекла вывеска «Лукоморье». Это кемпинг, где кроме мест для палаток были номера и домики со всеми удобствами. Мы поселились в уютной избушке. Я сразу начала заниматься ужином. Очень хотелось есть. Хелюля в это время занимался петрозаводской квартирой.
Ужин выглядел шикарно. Вареная молодая рассыпчатая картошка с солью и маслом, овощной салат. Тефтели из жестянки для Хелюли, кусочки сельди для меня. Вот только рыба сварилась в упаковке на жаре, а тефтели просто были непонятно из чего. Еще я порезала маленький желтый арбуз. На него Хелюля набросился.
Вечером пили чай с сухариками. Над нашим крыльцом ласточка устроила гнездо. С помощью селфипалки мне удалось снять ее бесстыжих бесперых детей. Ночью она укрывала их крыльями.
26 июля
Мы как всегда рано встали, хотя спешить было некуда. Квартира в Петрозаводске ждала нас после 14:00.
Я позавтракала арбузом, а Хелюля доел свои невкусные тефтели. Потом лежали, гуляли по кемпингу (видели лягушку), я работала. В общем, коротали время.
До Петрозаводска домчались легко и с песнями. Нас ждал сталинский дом из красного кирпича с жуткими открытыми балконами. А в нем – белая квартира с высокими потолками. Здесь мы бросили вещи и спустились на первый этаж в столовую «Карелочка». Хелюля ел солянку и крабовый салат. Я тоже взяла крабовый салат, а еще макароны с котлетой, сосиску в тесте и лимонад.
Потом я ушла мыться, а Хелюля собирался идти искать клинику, где ему вылечат инфаркт. Когда я вышла из ванной – увидела его лежащим на диване за просмотром сериала про ментов (все хелюли обожают такое). Он решил поискать врачей позже.
Ближе к вечеру мы вышли на улицы душного города на Онежском озере. Первой остановкой был фотосалон, где я разобралась с рабочими документами. Дальше мы свернули с проспекта Ленина и пошли тихими улочками. Видели финно-угорскую школу и группу замученных туристов у памятника Державину. Как же им тяжело, наверное, каждый день пытаться впитывать нужное и ненужное, все фотографировать и потом удалять при первой же чистке галереи телефона.
Хелюля зашел в клинику, где его послали в другую клинику. Потом мы вышли на берег Онежского, купили мороженое. Хелюля – шоколадное. А я ела дынное. На набережной были музыканты. Сначала слушали гитариста, а потом встретили певца, который видимо прокричал весь свой голос на улице. Кто знает. Эдит Пиаф вот не успела прокричать. А может у нее связки были крепче?
Пока шли по набережной – мне все время хотелось где-нибудь присесть, доесть мороженое и покурить по-человечески. Мне удалось остановить Хелюлю и присесть на гранитную ограду озера. Пока я курила, мы рассмотрели буревестника на прибрежных камнях среди чаек. Он большой серый в крапинку. А у меня был легкий макияж в тот день. После всех диких природ хотелось выглядеть как человек, а не как дикарь. А Хелюля сказал, что если я накрашена, то это значит, что у меня блядское настроение. Но я знаю, что он просто завидует мне. Или хочет обидеть. Возможно – ему не нравится, что на меня смотрят мужчины.
Пришли в парк аттракционов. Я сразу начала звать Хелюлю на колесо обозрения с открытыми кабинами. Пришлось долго уговаривать. Таки согласился и даже вроде бы не сильно боялся. Там нам открылся прекрасный вид на залитое вечерним солнцем Онежское озеро. Про себя я говорила ему «До свидания».
На обратном пути зашли в магазин «Твоя полка». Я купила бальзам для волос с морошкой, а Хелюля сошел с ума и купил себе мыло, шампунь и разогревающий гель из шунгита (это местная легендарная горная порода, которая типа обладает магическими и целебными свойствами).
Ужин мы запланировали в ресторане традиционной карельской кухни «Ягель». Хелюля грезил о лосятине. Я просто хотела есть. В «Ягеле» не оказалось мест и вообще была очередь на столы. Тогда мы решили попробовать еще один традиционный вариант – ресторан «Карельская горница». Все занято, забито – все хотят есть бедных лосей и медведей. Я этого совсем не понимаю.
А что в итоге-то? Все дороги ведут в хинкальную!
Ну очень хорошо мы поели. Я плохо запоминаю грузинские названия, поэтому не смогу вспомнить хелюлино блюдо. Я съела овощной салат и кучу хинкалей. Все запила не поражающим рецепторы грузинским пивом. Еще мы взяли огромный хачапури и половину его забрали домой на завтрак.
Перед сном Хелюля смотрел сериал и мазал инфаркт шунгитовым гелем, а я прижигала чистотелом бородавку. Прожгла кусок кожи. Остался рубец.
27 июля
С самого утра Хелюля обзванивал клиники, спрашивал, смогут ли ему сделать кардиограмму – посоветовали обратиться на станцию скорой помощи. И мы снова поехали в сторону Онежского озера.
Хелюлю реанимировали на отшиб города, а я закрыла машину и пошла гулять. Петрозаводск – отличный город для прогулок. Город очень нежный, обнимающий улицами. Я зашла в табачный киоск и спросила у девушки сигареты, которые чаще других курят жители Петрозаводска. Она дала мне не очень хорошие сигариллы с виноградным ароматом.
