Читать книгу: «Луч надежды», страница 5

Глава II

Ещё с осени я стал много общаться с Жененой подругой Светой. Но той зимой мы стали общаться ещё больше. Мы говорили на всевозможные темы. Не знаю точно, что тогда тревожило Свету, но у неё явно было депрессивное состояние. Я вспоминал себя и пытался максимально помочь ей. Ни в коем случае нельзя оставлять человека наедине со своими переживаниями – я чётко это уяснил. Кроме того, когда помогаешь кому-то, то самому на душе становится легче. Теперь вместо гордости от того, что я смог кого-то обмануть, сыграть на чём-то доверии, как это было ещё год назад, я чувствовал радость от того, что оказываю кому-то помощь. И это правда. Даже если посмотреть на это с практической точки зрения. Помогать, оказывать поддержку во много раз приятнее, чем делать зло. Просто, во-первых, к этому нужно прийти. И прийти, как правило, самому, а не следуя давно установленным истинам. А, во-вторых, зло гораздо проще. Но добро стоит того, чтобы его совершать. Это если сравнить алкоголь со спортом, например. Ясное дело, что напиться намного легче. И вечером будет хорошо и весело. Но на утро будет плохо. А вот если заниматься спортом, то будет тяжело только во время тренировки. Но, во-первых, не так тяжело, как утром после пьянки, а, во-вторых, будет очень хорошо после тренировки и даже несколько дней вперёд. Это не пропаганда ЗОЖ, а просто пример.

И вот в таком доброжелательном поведении я нашёл некую прелесть. Помню даже, как однажды помог какой-то неизвестной мне девушке в Интернете решить сборник задач по программированию. Она предлагала за это денежное вознаграждение, но мне достаточно было только того, что она готова заплатить за работу, что она не обманет. Денег я не взял. Я представлял, как она радуется и улыбается тому, что её проблема решена. В том-то и секрет: помогая кому-то, тебе в сто раз приятнее, чем тому, кому ты эту помощь оказал. Я даже стал задумываться о том, чтобы помогать вообще всем, даже кого я не очень-то и люблю. В тот момент ненависти у меня не было вообще ни к кому, но недолюбливать я, конечно, кого-то мог. Возможно, если бы всё продолжало идти так, как шло, я бы по духовному развитию приблизился бы к буддийским монахам.

И я не могу не написать о том, что Света тоже оказывала мне неимоверную поддержку. Наверное, именно тогда, не без её общения, я полностью избавился от проблемы, с которой я начал бороться летом, продолжал бороться осенью и вот этой зимой наконец-то смог победить. Точно смог, потому что не оставалось ни капли сомнений.

Удивительно ещё и то, что многие взгляды на жизнь, вкусы и интересы, помимо информатики, у нас со Светой были разные. Но тем не менее, мы всё равно очень хорошо общались. Это ещё раз подтверждает древнюю как мир поговорку: «На вкус и цвет товарищей нет»

Конечно, именно Женя, скорее всего, сама не ведая того, оказала мне наибольшую помощь в тот период. Но и Свете я тоже до сих пор невероятно благодарен. Она была самым настоящем другом в самом лучшем смысле этого слова. Именно тем другом, который бы не бросил одного, который бы всегда поддержал. Такого доброго отношения к себе было просто невозможно не заметить. Прошло с тех пор уже много времени, но я надеюсь, что у неё всё хорошо.

Глава III

Уже где-то в феврале, а может, чуть раньше Саша стал звать нас с одноклассниками на турники, что были возле школы. Дело в том, что сам он планировал поступать в военное училище, для чего ему требовалось подготовиться к нормативам. А вместе, как известно, веселее. Ходили мы туда после уроков, а зимнее время года не сильно мешало этому процессу, так как регион у нас достаточно тёплый, и зима вышла относительно нехолодной. Как и с любыми другими делами, за которые я брался последнее время, это у меня пошло довольно хорошо. Кроме того, с нами в качестве группы поддержки ходили ещё Света с Женей. А какой нормальный парень позволит себе быть дрыщом в такой ситуации? Немалую роль сыграло ещё и то, что за полгода я сбросил где-то десять килограммов лишнего веса. Конечно, мы не всё время беспрерывно подтягивались на турнике и брусьях. Мы также и общались. Это стало какой-то негласной традицией. Сразу после школы, если не было срочных домашних или иных дел, каждый участник нашего воркаут-кружка автоматически двигался в сторону турников. Как многое я бы мог отдать сейчас за то, чтобы пожить не то что день из того времени, а хотя бы пару минут.

Расскажу про ситуацию, связанную с этой площадкой, которая запомнилась мне больше всего. В один день мы сидели там довольно долго. Точно не помню, что тогда сказала Женя, но что-то про то, что ей холодно. Я сообразил тогда дать ей свою куртку, которая лежала на лавочке. Мне она была тогда не нужна, так как было и так жарко от всех упражнений, да и холода я тогда почему-то перестал бояться, в принципе. Но даже если бы я умирал от холода, я всё равно надел бы на Женю эту куртку. После, уже по дороге домой я почувствовал на куртке запах её духов. В принципе, я равнодушен к парфюмерии, для меня все запахи одеколонов и духов практически одинаковы – что мужских, что женских. Но именно эти духи я запомнил навсегда.

Глава IV

Приближалось четырнадцатое февраля, и я не знал, что мне делать. С одной стороны, это был прекрасный шанс как-то продвинуться в отношениях с Женей и выйти из френдзоны. С другой стороны, учитывая мой практический нулевой опыт общения с девушками на романтические темы, это был настолько же хороший шанс только всё испортить. Я очень дорожил теми отношениями, которые были, и очень боялся их испортить. Возможно, именно тогда я и совершил первую крупную ошибку. Возможно, ошибка была не критичной, сейчас сказать сложно. Но я не понимал, как именно складываются наши отношения. Быть может, она на всю жизнь решила, что я для неё не более, чем друг. Я долго колебался в принятии решения тогда.

И всё-таки я решил не дарить валентинку. И, как выяснил чуть позже, очень зря. Карина, с которой мы тогда тоже очень хорошо общались, написала мне позднее, что Женя расстроена тем, что я не оказал ей никакого внимания в этот день. Быть может, тогда можно было спасти положение, но я решил, что сейчас что-то предпринимать будет ещё хуже.

И, скорее всего, это был невероятный просчёт с моей стороны. Нужно было быть смелее, нужно было что-то делать, рискнуть. В конце концов, неужели как-то можно было бы ухудшить наши отношения. Ни один нормальный человек не обидится на валентинку. В общем, моё поведение тогда можно объяснить только одним словом – дурак. Я бы многое изменил в своей жизни, если бы была такая возможно, но это изменил бы в первую очередь.

И всё же тогда было ещё не всё потеряно. В конце февраля мы всё так же хорошо общались, так же, как и прежде, желали друг другу спокойной ночи и хорошего дня. Возможно, что наше общение стало даже теплее. У Женя был тогда непростой период в жизни, о котором я бы не очень хотел писать, но я всячески старался её поддерживать. Помню, что тогда подключил себе, наконец-то, мобильный интернет, чтобы отвечать Жене не только из дома, но и когда меня там нет. Например, на подкурсах. Но как двигаться дальше, я не знал. Что именно мне нужно сделать? Не столько я боялся остаться для Жени на всю жизнь другом, как просто потерять с ней всякий контакт, свести общение на нет. Хотя и первого я боялся, не стану скрывать. И всё же, я думал в первую очередь о том, чтобы просто поддержать её, просто быть опорой, я искренне хотел, чтобы всё у неё было хорошо. Это один из немногих людей к кому я испытываю искренние чувства без доли корысти. А возможно, что и вообще единственный, если уж быть окончательно честным.

Однажды, когда на площадке с турниками были только мы вдвоём с Сашей, у нас завязался спор на количество подтягиваний. И в случае своего поражения я должен был бы ответить на давно интересующий Сашу вопрос – кто же мне всё-таки нравится из класса. Я думаю, он догадывался. Догадывались вообще уже многие. Но он хотел знать наверняка, как я думаю. До этого я рассказывал об этом лишь сестре и Денису. И мне хотелось рассказать кому-то ещё. К тому же, тогда мы с Сашей стали даже большими друзьями, чем когда-то с Денисом. Я чувствовал, как руки уже забились, я был уверен, что проиграю этот спор. И именно поэтому я поспорил. Когда я ожидаемо его проиграл, то попросил Сашу просто по очереди перечислять имена одноклассниц, просто произнести имя Жени мне было почему-то сложно. Собственно, угадал он с первого раза. Это было для него ожидаемо. И вот это очень важный момент. Я потом понял, что очень даже не зря это сделал. Возможно, если бы я завёл с ним разговор на эту тему чуть раньше или немного позже, всё сложилось бы по-другому, но история не терпит сослагательного наклонения.

Зима подходила к концу, наступала весна. Самый важный, самый счастливый, но и самый тяжёлый период в моей жизни. Именно тот самый период, к которому меня подводила жизнь с самого лета. Тогда я всё так же, как и прежде, верил во всё лучшее и ждал только хорошего. Всё, что было до этого, я считал очень важными событиями в своей жизни. И так оно и есть. Но то, что готовила мне весна, я никак не ожидал. Она начала удивлять практически с самого начала. Весна две тысячи пятнадцатого года. Услышав где-то про это время, я непременно остановлюсь и прокручу в голове все события, что тогда произошли. Именно этот период заставляет сердце сжиматься и от радости, и от боли одновременно. И ключевой вопрос, чего было больше. Наверное, всё-таки первого. Но обо всё по порядку.

Часть IV. Весна

Глава I

Сначала хотел бы вставить небольшой дисклеймер. Наверняка ведь у каждого человека есть период в жизни, который он вспоминает с теплотой. Причём бывает, что один такой период может перекрыть своим светом предыдущий. То есть стать ещё важнее. Но был ли в Вашей жизни такой период, который однозначно станет самым прекрасным на всю Вашу жизнь. И вы точно знаете, что ничего лучше уже никогда не будет. Нет, я не имею в виду то, что никогда больше не будет ничего хорошо. Но лучше не будет уже наверняка? Лично я уверен, что в моей жизни такой период уже был. И про него я сейчас и хочу рассказать. Хочу рассказать про весну две тысячи пятнадцатого года. Наверное, это парадоксально, но воспоминания об этом периоде каждый раз заставляют и улыбаться, и страдать одновременно. Улыбаться, потому что, вспоминая это время, удаётся хоть на небольшую, на самую микроскопическую долю почувствовать хотя бы часть тех чувств, что я чувствовал тогда. Страдать же, потому что чётко понимаю, что такого уже никогда не повторится. Наверное, описание этого периода будет самым болезненным. Тут я уже не смогу считаться с логикой и вообще здравым смыслом. Возможно, что бреда тут будет ещё больше, чем во всех предыдущих главах, но я постараюсь излагать всё по делу и без лишней эмоциональности, которую я приберегу для эпилога. Постараюсь, насколько хватит сил.

После не сильно холодной зимы началась тёплая весна. Видимо, если глобальное потепление и правда имеет место быть, то оно началось в нашем городе именно в том году. Снег, если где-то ещё и лежал, то только в самых тёмных и холодных углах, до которых не удавалось ещё добраться весеннему солнечному свету.

В самом начале марта один из одноклассников по имени Витя решил начать утренние пробежки. Я уже не помню, как так вышло, но я просто к слову сказал, что тоже хотел бы начать бегать по утрам. Но после этих слов несколько других одноклассников решили взять меня, что говорится, «на слабо». Кроме того, на слабо после этого, уже дома, решила взять меня и сестра, когда я ей об этом рассказал. Не помню, сказал я это тогда просто к слову или действительно хотел начать эти пробежки, но теперь пути назад уже не было. Как говорится, «пацан сказал – пацан сделал». И на следующее утро, к удивлению Вити, я всё-таки вышел на эту небольшую пробежку. И постепенно, день за днём, пятнадцатиминутные пробежки стали превращаться в получасовые и даже часовые. Ради этого я даже раньше просыпался утром, чтобы и побегать успеть, и в школу не опоздать. Позже к нашим пробежкам присоединился и Саша. Таким образом, к силовым занятиям физкультурой добавились ещё кардиотренировки. Я чувствовал, что нужно жить по максимуму. Жизнь, которая по-настоящему начала зарождаться во мне летом, ключом била уже этой весной. Конечно, полный сил и мотивации, я быстро улучшал свои показатели. Иногда к нам с Сашей и Витей присоединялись на недолгое время другие одноклассники. То есть бегали мы вместе, это, конечно, помогало не бросать и стремиться к новым рекордам. Но, конечно, когда я бежал и чувствовал, что мне уже нужно второе дыхание, я вспоминал про Женю. Я даже не придумывал себе каике-то иллюзорные цели, вроде того, что, когда я добегу, мы обнимемся, и так далее. Мне просто достаточно было подумать о ней, просто произнести про себя её имя, представить её образ, прокрутить в голове её голос. У меня точно было преимущество перед другими, у кого не было такого мотиватора. Сам по себе я достаточно ленивый человек, который сейчас, наверное, и километра не пробежит без тяжелейшей отдышки. Но тогда я мог без особых усилий дойти до таких результатов, которые позволял мне мой организм и моё здоровье. И даже больше. И это учитывая то, что ещё чуть более полугода назад я был неповоротливым, ленивым подобием человека с кучей проблем со здоровьем. Но той весной я чувствовал себя просто замечательно. Говорят, что в состоянии шока человек может быстро перелетать через двухметровые заборы даже с переломанными костями. Можно сказать, что у меня такое чувство шока длилось уже несколько месяцев. Может быть, олимпийские чемпионы – это люди, которые нашли такой же мотиватор, как я когда-то? Только более целеустремлённые с самого начала. Вспоминая всё это, вспоминая, сколько у меня тогда было сил, мне иногда кажется, что если бы всё так шло и дальше, я тоже со временем бы стал олимпийским чемпионом. Но пока я просто бегал по школьному стадиону, готовился к экзаменам, общался с друзьями и ждал какого-то чуда, которое может произойти между мной и Женей. Ждал и главное, твёрдо верил, что оно обязательно случится.

Глава II

Неотделимый атрибут весны – это праздник восьмого марта. Но это восьмое марта стало одним из самых значимых событий во всей моей жизни. Праздник этот не относится ко мне как к представителю мужского пола. Однако именно в этот день я получил самый важный подарок за всю свою жизнь.

Поздравить девочек с праздником придумал Саша. Так как восьмое марта был выходным днём, то поздравление мы решили осуществить накануне – шестого марта. Идея была не слишком гениальной, но оттого не теряла своей очаровательности. Он придумал всем парням из класса выйти из дома чуть пораньше, сходить на рынок и купить всем девушкам класса цветы. Даже уже успел договориться с учителем физики, урок которой был первым в этот день, что мы можем немного задержаться. Никто против не был, идея всем понравилась, и мы приступили к её реализации. На рынке мы выбрали продавщицу цветов, всё оплатили и стали ждать, когда она завернёт все цветы в целлофановую плёнку. Это было дольше, чем мы ожидали, а время уже пожимало. Чтобы сильно не пропускать урок, а главное, чтобы не испортить сюрприз отсутствующей мужской половиной класса, мы решили, что за исключением нескольких человек, всё остальные должны пойти в школу. Этим исключением стали мы с Денисом. После того, как все цветы упаковали бы, мы должны были вдвоём отнести их школу, а там уже поделить между всеми и вручить одноклассницам. И вот пока мы ждали, я решил зайти в магазин неподалёку и купить ещё коробку конфет. Конечно, я планировал подарить эти цветы и конфеты Жене. Когда всё было готово, то мы отправились с Денисом в школу. С одноклассниками мы договорились, что они выйдут в коридор, каждый возьмёт по букету и, преднамеренно договорившись, каждый подарит букет определённой девушке, чтобы не оставить никого без цветов. Один из одноклассников, которому, судя по всему, было, в принципе, всё равно кому именно дарить букет, вызывался дарить его Жене. А я, в свойственной для меня, трусливой манере никак не стал с этим спорить. Не знаю, почему я испугался. Может быть, просто не хотел, чтобы о моих чувствах узнали все, либо что-то ещё. Из этого поступка, вернее отсутствия каких-либо действий, было очевидно только одно – это была глупейшая ошибка, которую я не могу оправдать. Ещё одна причина в копилку ненависти к самому себе. Но и эту ошибку судьба, если в неё верить, мне простила. Помог мне в этом Саша. Он просто твёрдо и уверенно сказал, что Жене цветы подарю я. А тот одноклассник и не особо спорил, так как ему было всё равно, он просто произнёс случайное имя. Саше же за это я обязан жизнью до сих пор. Когда цветы мы распределили, то пошли в класс вручать их одноклассницам. Помимо цветов я также подарил Жене и коробку конфет. Мне было невероятно приятно это сделать, но я даже не знал, к чему это в итоге приведёт. Вечером Женя даже поблагодарила за оказанную заботу, сказав, что нам удалось украсить праздник.

На следующий день, седьмого марта, мы с друзьями, несмотря на выходной, как всегда вышли на пробежку. Не помню, выходили ли мы бегать в воскресенье восьмого марта, либо же решили отдохнуть. Я вообще плохо помню весь тот день до вечера, который занял собой все свои мысли и вообще всё мой сознание. Точно помню, что мы тогда были с сестрой в одной комнате, она что-то делала за компьютером, а я лежал на диване и как обычно переписывался с Женей. Был уже март, экзамены приближались и темы наших разговоров часто касались именно их. Кроме того, вспомнили мы и июль две тысячи четырнадцатого года. Женя переслала моё сообщение, где я очередной раз извинялся за списанную химию, после которой её поругали, и просил больше не делать этого – не давать мне списывать. Я сразу заметил, что это сообщение было от двадцать первого июля – тот самый день, когда Женя прервала мои бесконечные попытки позвать её погулять. Я ответил, что хорошо помню этот день. Тогда она сказала, что основной причиной невозможности гулять является то, что предстоит много учиться. И теперь она решила добавить к тому диалогу то, что ей надоела учёба и она очень хочет отдохнуть. Я, конечно, тот ещё слепой дурак, который порой не видит очевидного, но этот намёк я прекрасно понял. И что, как считаете, я стал делать? Правильно, снова глупости. Я просто включил дурака, сказав что-то вроде того, что скоро экзамены пройдут, всё закончится и можно будет спокойно жить. Если бы это видел Саша, он бы, наверное, ударил меня по голове и заставил бы вести диалог по-другому. Мне не хватит всего русского мата, чтобы описать, насколько я себя ненавижу и считаю дебилом за такие действия. Но тем не менее, спустя какое-то время я всё-таки одумался. Я совершил слишком много ошибок. Я понял, что сейчас, возможно, упускаю свою единственную ниточку к счастью. Всё сильнее я убеждался в том, что такой возможности, такого шанса, которое мне просто уже на блюде преподнесли, у меня больше никогда не будет. И что за одну очередную проявленную трусость я буду расплачиваться потом всю жизнь. И как же я рад, что вовремя спохватился. Чуть ли не единственная в моей жизни вещь, за которую я себя не то что не ненавижу, а даже люблю. И спустя несколько сообщений я всё-таки осмелился спросить у Жени, то ли она имеет в виду, о чём я подумал. Конечно, именно то, я просто задал риторический вопрос. Потом я спросил, могу ли повторить тот вопрос с прогулкой, который я задал летом. На что она ответила: «А ты сможешь? :)» Учитывая Женин позитивный настрой, учитывая то, что она сама подвела под разговор эту тему, я, конечно, без проблем, задал этот вопрос ещё раз. И получил в этот раз на него положительный ответ. Тот самый ответ, то заветное «Да», на которое я так надеялся летом, хотя был рад даже «Нет» просто потому, что эти слова написала Женя. Но это «Да» было, конечно же, в миллионы, миллиарды раз приятнее. Помню, что тогда у меня даже закружилась голова. Я просто был не готов к такому и мне кажется, что сколько бы мне времени ни дали на подготовку, я бы никогда не смог быть полностью готовым к такому. Я боялся, что сейчас начну писать какой-то бред, не сумев совладать с собственным волнением. Это было очень тёплое чувство. В мире слишком много событий, описывая которые высокими словами, мы порой просто обесцениванием их значимость. Описывая, например, хорошую погоду мы говорим «прекрасная». Хотя по своей сути это слово обозначает что-то красивое, но в более значимом смысле. Говоря о том, что нам нравится какая-то песня, мы можем сказать «люблю этот трек». Хотя любить – это глагол, обозначающий самое сильное чувство на земле. Но я сейчас не хочу заниматься семантикой и придираться к словам. Этими примерами я лишь хочу сказать, что не хватит эпитетов, чтобы описать, какие эмоции я тогда испытывал. Попытавшись про него рассказать, я, скорее всего, буду писать либо слишком высокопарно, либо слишком нелепо. Причём вероятнее второе. Но это было чувство, которое по своей силе очень сложно сопоставить с чем-то другим. Это было чувство того, что тебе хорошо и что так будет всегда. Даже если весь мир прямо сейчас рушится, ты всё равно будет ощущать весь спектр этих невероятно прекрасных чувств. Все проблемы вокруг, если они были, просто изолируются и становятся такими, будто бы в твоей жизни их вовсе никогда не было. Такое чувство кажется каким-то прекрасным сном. Но в то же время кажется, что всё, что было до этого – это и есть какой-то сон, что-то далёкое, а вот сейчас ты совсем в другом прекрасном мире. Это чувство благодарности сразу всем – людям, земле, природе, судьбе. В тот момент, даже будучи атеистом, можно одновременно стать и христианином, и мусульманином, и буддистом. Ты становишься благодарным каждому человеку, каждой капле дождя, каждому лучу солнца. Ты просто безумно счастлив и не понимаешь, как вообще можно быть несчастливым, какие вообще могут быть проблемы в жизни. Это очень доброе, светлое, ярчайшее чувство. Даже не чувство, а состояние. Состояние любви. Любви и вечной благодарности. Благодарности и благоговения ко всему и, в первую очередь, к человеку, которого любишь. Для меня это была Женя. Ещё несколько минут испытывал я дрожь и учащённое дыхание. Но, к счастью, или, к сожалению, этих эмоций не было видно за экраном смартфона. Я быстро постарался взять себя в руки и постарался продолжить переписку с максимальной, насколько этого позволяли обстоятельства, адекватностью. Сестра что-то меня спрашивала, но я не сразу вышел из транса, а ответил ей чуть позже. Честно сказав ей, почему я был, мягко говоря, немного не себе. Затем мы продолжили обычную переписку. Я старался не испортить всё какой-нибудь глупостью и писать максимально спокойно. Хотя мне, конечно, хотелось написать Жене столько слов благодарности, столько всего приятного, но я старался себя сдерживать. Перед сном мы как обычно пожелали друг другу спокойной ночи, а я поблагодарил Женю за то, как она украсила этот вечер. Я думал, что буду засыпать очень долго, перебирая в голове все мысли о прошедшем разговоре, но на удивление я заснул быстро. Невероятное приятное чувство в груди согревало изнутри. Казалось, что сердце действительно излучает тепло и греет. Я уже давно любил Женю, сейчас люблю и всегда буду любить, но в тот момент эта любовь не приносила ни капли страдания, а только безграничный поток добра, света и тепла. И я заснул, как ребёнок. Примерно так же, как тогда в июле, но уже с более приятным чувством, подобных которому в мире просто нет.

Глава III

На следующий день Женя написала, что не сможет прийти, так как заболела, и попросила предупредить учителей. Она часто болела и всё равно каждый раз, даже если это была обычная простуда, я расстраивался по этому поводу. Мне сложно сказать, так как матерью я не был и никогда не буду, но, наверное, примерно такое чувство испытывают мамы к детям, когда они болеют. И дело даже не в том, что это отодвигало запланированную прогулку. Я искренне желал Жене скорейшего выздоровления. Кроме того, честно говоря, я и сам не был готов к этой прогулке. Я всё ещё осознавал у себя в голове её положительный ответ, её готовность. Даже самого факта согласия было для меня не то, что достаточно, а в избытке.

Наша с Женей переписка стала ещё теплее, чем прежде. Наверное, это были самые счастливые моменты моей жизни. Я уже тогда это понимал, я ценил это. Но сейчас мне всё равно кажется, что ценил недостаточно. Нужно было завести какой-то дневник и по возможности описывать каждый час из своей жизни. Иногда мы находили какой-то фильм или даже мультфильм и смотрели его каждый у себя компьютере, параллельно обсуждая происходящее. Мультфильмы я, конечно, не очень тогда уже любил смотреть, но если бы Женя любила «Дом 2», то я смотрел бы его вместе с ней с огромным удовольствием. Кроме того, в большинстве случаев Женя сама предлагала что-то посмотреть. И, конечно, я с великой радостью соглашался.

Меньше чем через неделю у меня должен был быть мой день рождения, который я хотел отметить у себя дома, пригласив туда друзей. Конечно, я хотел позвать и Женю, но ввиду того, что она болела, это было сомнительно. Хотя она сказала, что постарается выздороветь.

Вроде бы, всё продолжалось так же. Я так же общался с друзьями, ходил на утренние пробежки, готовился к экзаменам. Но, естественно, после той самой переписки с Женей моя жизнь кардинально изменилась. Всё стало лучше. Трава зеленее, солнце ярче, жизнь прекраснее. Естественно, и бегать я стал быстрее и дольше, чем удивлял даже Сашу, который и сам был весьма подготовленным в плане физической нагрузки. Всё в моей жизни шло хорошо и до этого. Я предполагал, что может быть ещё лучше, но чтобы настолько лучше, я не мог представить даже в своих самых смелых мечтах. Это были непередаваемые, искренние, светлые эмоции. Я радовался каждому дню, каждому даже самому незначительному событию. Наслаждался каждым вдохом, каждой каплей воды, каждому лучу солнечного света, каждым словом в диалоге с кем-либо. Радовало буквально всё. Я даже и представить не мог, что жизнь может быть настолько приятной. Боялся я только одного – всё это потерять. У группы «Многоточие» в песне «В жизни так бывает» есть строчка: «Обманутые счастьем так боятся его потерять, что в тряске над ним перестают его ощущать». Тогда я ещё не знал этой песни, и очень зря. Счастьем нужно дорожить – это безусловно. Но в тот же момент нужно учиться благодарно принимать его и наслаждаться каждой секундой. Каждой прекрасной секундой. Пока эти секунды ещё есть.

Глава IV

День рождения прошёл достаточно весело. На нём было много моих друзей. Не хватало одного самого важного человека – Жени. Она не смогла прийти, так как болела. Я часто позже задавался вопросом: «Как бы всё пошло, если бы она тогда присутствовала?» Четно говоря, легче попытаться самого себя убедить в том, что ничего не изменилось бы. Я и в правду не знаю точного ответа, но осознавать то, что из-за одного этого случая моя жизнь затем резко поменяла вектор и, в принципе, потеряла всякий смысл, как-то тяжело. Так или иначе, к моей огромной радости, Женя всё-таки начинала идти на поправку.

В конце марта на улице становилось уже совсем тепло. Это поспособствовало тому, что мы стали чаще и дольше бегать с друзьями. Бывали моменты, когда мы бегали уже даже после школы. И вот Саша, как инициатор практически любой идеи, предложил нам сходить на городской забег под названием «Ростовское кольцо». Он проходил в субботу, которая, по крайней мере в то время и в том городе, была учебной в нашей школе. В честь сего события нас даже официально отпустили со школы вместе с учителем физкультуры. Расстояние было немаленькое, особенно для неподготовленного человека – двадцать километров. Но я был готов к такому, хотя на девяносто процентов был уверен, что пробежать такое не смогу. И вот субботним утром четвёртого апреля мы с моими друзьями Сашей и Мишей собрались сначала возле школы, а затем отправилось на этот забег. Сборы были долгие, а затем всё-таки был дан старт. План забега был следующий: сначала пять километров, затем перерыв. Потом снова пять километров и такой же перерыв. И только потом бег назад все десять километров. Не скрою, что было тяжело. Но каково же было моё удивление, когда я всё-таки это сделал. В конце, когда до финиша оставалось где-то полтора километра, у меня просто сковало ноги. То есть я физически не мог ими быстро передвигать. Саша с Мишей это увидели и замедлились вместе со мной. Так мы и пересекли вместе финишную черту. А когда поехали домой, то сели в маршрутку, в которой было всего одно свободное место. И мы по очереди на несколько минут усаживались на это сиденье. Сейчас, когда я пытаюсь вспомнить какие-то примеры дружбы, братства, то вспоминаю именно эти моменты.

В память об этом событии у меня остался грамота участника. Я её до сих пор храню, и самое ценное, что есть для меня в этой грамоте, это надпись с датой: «4 апреля 2015 год» Я понимаю, что это то непродолжительное время, когда жизнь имела смысл и была ценна. Я понимаю, что тогда, возможно, всё ещё было в моих руках, я ещё мог построить собственное светлое и счастливое будущее. Мне хочется поверить в то, что сейчас до сих пор начало апреля две тысячи пятнадцатого года, а я просто заснул и уже долго не просыпаюсь. Хочется верить, что таким образом жизнь показала мне, как всё может пойти хуже. И вот, проснувшись, я должен начать ещё сильнее ценить это время, быть ещё аккуратнее и решительнее. Но, к сожалению, это не так. Время прошло, и всё, что было позже, самая настоящая реальность. Но тогда я просто поражался своим способностям. Саша готовился к поступлению в военное училище, Миша занимался спортом ещё очень долго до этого, а я начал бегать буквально месяц назад. И уже смог пробежать такое расстояние. В конце я замедлился только потому, что физически тело уже не выдерживало нагрузки. Но морально у меня хватало на это сил. Я ещё с лета помнил, что такое настоящая боль, и отдышка, усталость, боль в мышцах – это всё казалось таким ничтожным по сравнению с той болью. Я хорошо знал, что такое боль. Но также я и хорошо знал, что такое счастье. Конечно, во время бега я не раз думал о Жене. Легче будет посчитать секунды, когда я о ней не думал. Что во время бега, что после него. Я бежал навстречу жизни, бежал навстречу самым светлым чувствам. Предыдущим предложением я также хочу сказать, что я бежал не только по тому маршруту, я бежал везде. Я стал не медленно ковылять по жизни, стараясь получить мнимое удовольствие от сомнительных источников счастья. Я стал бежать, успевая глотнуть каждый грамм воздуха, который предлагала жизнь. До знакомства с Женей я мог лишь ползти, в лучшем случае ходить. Благодаря ней я научился бежать. Долго и быстро. Но я тогда не понимал очень важной вещи – если благодаря Жене я научился бегать, не разучусь ли я без неё ходить?