Читать книгу: «Остров с зелёной травой (история одной экспедиции)», страница 5

VIII

Вернувшись к месту стоянки, Сол набрал в бак реактора воды. Затем дал команду на посадку, и система навигации опустила транспорт на прежнее место. С помощью обзорного монитора осмотрел местность вокруг. Стояла теплая безветренная погода. По дороге проносились редкие машины. Цветов вдоль берега уже не было видно, они спрятались в воду до утра. В сумерках заросли камышей и кустарников казались одной спутанной массой, опоясавшей озеро. Взошедшая луна слабо освещала поля пшеницы и поверхность воды. Ее желтоватый круг медленно пробирался сквозь вытянутые пепельные облака, растянувшиеся по всему небу.

Сол привык к завораживающей картине земных вечеров. Любуясь видами на экране, почувствовал, что устал и хочет спать. Он уже втянулся в земной ритм смены дня и ночи и второй день подряд ложился, когда на острове наступала ночь. Перед тем как сон окончательно сморил его, успел подумать, что скоро будет жить по местному времени, как настоящий житель этой планеты.

Ранним утром его разбудило неприятное попискивание, сопровождаемое миганием фонарей в помещениях транспорта. Он припал к обзорному монитору и увидел объект, вызвавший тревогу: пробивая предрассветную мглу светом фар, к острову вдоль берега озера, противоположного дороге, приближался автомобиль. Сол увеличил изображение и увидел в машине двух землян. Он включил двигатель экстренного подъема и оставил его в нейтральном положении. Затем оделся и продолжил наблюдение; опасности обнаружения транспорта не было, поэтому ничего не предпринимал.

Около небольшой бухты машина остановилась, и из нее вышли люди. Водитель выглядел старше своего напарника. Он начал махать руками и делать приседания. После каждого приседания смешно потряхивал ногами, будто пытался что-то с них сбросить. Его молодой компаньон подошел к берегу, зачерпнул воды и умылся. Затем вернулся к машине, снял тент с багажника, открыл борт и стал разгружать содержимое багажника на землю. Чуть позже к нему присоединился водитель.

Земляне работали дружно, и вскоре багажник опустел. Сол с интересом наблюдал за ними. Ему захотелось узнать, о чем они говорят и что собираются здесь делать. Заодно появилась возможность проверить детище гуманитариев – транслятор. Сводки новостей, которые он ежедневно отбирал из эфира, транслятор переводил хорошо. Теперь предстояло протестировать его на живой речи. Сол включил систему прослушивания, ориентировал микрофоны в сторону подъехавшей машины, выбрал английский язык, надел наушники и продолжил наблюдение.

Тем временем земляне вынули из чехла свернутый в рулон непонятный предмет и положили его на землю. Предметом оказалась надувная лодка, что подтвердил транслятор. С переводом он справлялся неважно, воспроизводя не связную речь, а лишь отдельные слова, иногда короткие фразы. Но этого было достаточно, чтобы Сол понимал, что происходит на берегу.

Земляне достали из машины какой-то прибор, включили его, и лодка стала надуваться, медленно поднимаясь над землей. Сол услышал ровный рокот и догадался, что это шум работающего насоса. Водитель кивнул напарнику на переднее колесо машины и сказал, что его надо будет подкачать. Сол заинтересовался этим и максимально увеличил изображение. Было видно, что колесо сплющено. Сол подумал, что, может быть, достаточно будет повредить колеса и тогда машина не сможет ехать. Он внимательно разглядывал черный протектор и размышлял, как это лучше сделать.

Пока он размышлял, видя на экране лишь колесо и упустив из виду обстановку в целом, люди на берегу занимались своими делами. О чем-то постоянно переговариваясь, они спустили лодку на воду. Затем водитель с помощью напарника перетащил в нее часть вещей. После этого они закрепили на лодке мотор. А Сол по-прежнему мысленно планировал атаку на автомобиль.

На экране появился молодой землянин, подсоединил шланг к спущенному колесу и начал его накачивать. Сол догадался, что оно сделано из эластичного материала и наполняется воздухом. В этот момент до него донеслось слово «остров» и появился странный гул. Он снял наушники. Теперь гул проникал через вентиляционные отверстия транспорта. Пытаясь понять, что происходит, и рассчитывая увидеть второго землянина, Сол отодвинул картинку на экране, но не обнаружил его. Тогда он отодвинул изображение еще дальше и теперь только увидел сидящего в лодке водителя. Оставляя за собой аккуратные волны, лодка неслась по направлению к острову.

Сол бросился к пульту навигации, пристегнулся и нажал кнопку экстренного подъема. Транспорт выбросил из сопел мощную воздушную струю, и через несколько секунд, набрав заданную высоту, остановился. Сол связался с базовым кораблем.

– Что случилось? – спросил Рон.

– Вблизи неожиданно появились земляне. Пришлось экстренно подниматься.

– Сколько их?

– Двое. Что собираются делать – не знаю. Продолжу наблюдение, сообщу позже.

– Включи пуповину.

Сол включил систему привязки к базовому кораблю и с высоты стал наблюдать за происходящим на острове.

Когда на водителя обрушилась воздушная волна, он находился на полпути к острову. Удар был настолько сильным, что водитель едва не свалился в воду. Бейсболку его сдуло в озеро. Но это было только начало. После этого его окатила набежавшая метровая волна. Лодку не перевернуло лишь потому, что она была груженая и шла навстречу фронту волны. Водитель испугался и повернул лодку назад к стоянке.

– Барри, ты видел, что случилось?! – кричал водителю молодой человек. – Меня чуть не сбило с ног. Что это было?

Барри подплыл к берегу и с помощью приятеля выбрался из лодки. Он был мокрый, напуганный и злой. Ко лбу у него прилипли волосы, мокрая тенниска обтянула тело, в сапогах хлюпала вода. Он еще не отошел от перенесенного потрясения и, в отличие от приятеля, не был расположен к оживленной беседе.

– Представляешь, Мэтт, я не только видел, что случилось, но и ощутил это на своей шкуре, – доставая из рюкзака полотенце и вытирая мокрые волосы и лицо, ответил Барри.

Мэтт засмеялся:

– Извини, я сразу не сообразил.

– Я в курсе, что ты соображаешь с трудом. Тем более чтобы сразу. Это вообще не про тебя, – Барри взглянул на ухмыляющегося Мэтта. – Отделался легким испугом и теперь ржешь. Надо было тебя первым на остров послать.

Мэтт по-прежнему довольно улыбался. Тогда Барри попытался ударить его кулаком в живот, но Мэтт вовремя отскочил, так как ожидал чего-нибудь в этом роде.

– За что? – продолжал он смеяться. – Я за природные катаклизмы ответственности не несу.

– Слишком сильно радуешься.

– Не заводись… Что это было? Как будто ударная волна как при взрыве. Озеро до сих пор не успокоилось. Камыши вмиг полегли.

– Кончай болтать. Достань лучше фляжку из бардачка, а я пока в кроссовки переобуюсь.

Сев на складной стул, Барри переобулся в кроссовки, вылил из сапог воду и сменил мокрую тенниску на рубашку. Затем взял из рук Мэтта плоскую фляжку и сделал несколько больших глотков.

– Что-то не припомню, чтобы когда-нибудь начинал рыбалку со скотча, – сказал он, возвращая Мэтту виски.

– Возможно, это знак и у нас будет сумасшедший клев, – продолжал веселиться Мэтт. – Как думаешь?

– Скоро узнаем, – зло ответил Барри.

Они разгрузили лодку и перевернули ее. Ожидая, когда стечет вода, рассуждали по поводу случившегося. Сошлись на том, что это был неожиданно налетевший ураган. Перебравшись на остров, обнаружили сильно примятую траву в виде большого следа и множество камышей со сломанными стеблями. След в центре острова имел овальную форму и был внушительных размеров. Они обошли его вокруг. Барри все снимал на телефон. Он обратил внимание, что внутри следа в нескольких местах, имеющих форму неровного круга, трава была расплющена и вдавлена в землю.

– Видишь, какие вмятины? Это значит, что нагрузка в этих местах была самой большой. Эти вмятины остались от опор, – со знанием дела пояснил он.

Мэтт хотел промолчать, но не удержался:

– От каких опор, Барри?

– У стола есть ножки, а у космического корабля есть опоры, на которых он стоит.

Мэтт довольно улыбнулся в ответ.

– Внутрь следа не заходи, – сказал Барри после осмотра, – возможно, здесь был НЛО. Надо будет сообщить об этом.

– А с чего ты решил, что он летательный?

– Потому что если бы он не мог летать, то он бы на этом месте остался. А раз его нет, значит, он улетел.

– Логично, – ухмыльнулся Мэтт и решил позабавиться: – А почему мы его не видели перед тем, как он улетел, предварительно окатив тебя водой?

Но Барри не так-то легко было загнать в тупик.

– Потому что он невидимка. Про стелсы¹ слышал?

– Ты хочешь сказать, что его не видно, как наши военные самолеты? – спросил Мэтт, едва сдерживая смех.

Чтобы не выдать себя, он отвернулся от Барри и занялся разборкой рыболовных снастей.

– Именно так. Только самолеты не видят радары, а этот не видим нашими глазами.

– Но тогда он, может быть, и не улетал вовсе, а находится сейчас здесь, перед нашим носом, – продолжал издеваться Мэтт. – И «не видим нашими глазами». Ты так, кажется, сказал?

Наступила тишина. Мэтт вынужден был повернуться к Барри, и тот пристально посмотрел ему в глаза. Мэтт с трудом выдержал это испытание; на всякий случай он максимально напряг пресс и, как можно естественнее, с обидой спросил:

– Что опять не так?

Руки у Барри были заняты – он распутывал узел спального мешка, и это спасло Мэтта от еще одной попытки удара в живот.

Туман почти рассеялся, и ловля на утренней зорьке, на которую рассчитывали рыбаки, оказалась под угрозой. Приятели, не мешкая, приступили к своим обязанностям, которые были давно распределены у них за годы совместных рыбалок: на одной стороне острова Мэтт готовил подкормку для рыбы, а на другой Барри забросил несколько донок и теперь занимался удочками.

Мэтт, сидя на корточках и катая шары из смеси глины с хлебом, исподтишка наблюдал за приятелем и дождался-таки того, чего ожидал: Барри только что взял еще не расчехленную удочку, подошел к краю следа и боязливо проткнул ею воздух прямо перед собой. После, осмелев, стал пронзать удочкой невидимого противника, целясь в разные стороны, как фехтовальщик. Наконец успокоился и вернулся к берегу. Мэтту пришлось целую минуту сидеть с зажатым ртом, с трудом сдерживая раздирающий его хохот.

Когда все было готово, они уселись перед удочками на складные стулья и Мэтт, предвкушая веселый разговор, с деланым безразличием спросил:

– Так ты действительно собираешься сообщить об НЛО или пошутил?

– Собираюсь. Думаю, куда лучше позвонить. Наверное, лучше в газету, быстрее приедут.

– Вообще-то быстрее всех приехала бы полиция из Кандо, – заметил Мэтт.

– А при чем здесь полиция? – раздраженно спросил Барри.

– А при чем здесь газета? – в тон ему спросил Мэтт. – Или ты думаешь, что в примятой траве газетчики разбираются лучше?

Барри ничего не ответил и продолжал сосредоточенно смотреть на поплавок. Но Мэтт не собирался оставлять его в покое.

– Ты не боишься, что тебя поднимут на смех?

Барри оторвался от поплавка и посмотрел на компаньона.

– Если ты объяснишь мне, что здесь произошло, я обещаю достать со дна озера свою бейсболку и съесть ее у тебя на глазах.

– Я с удовольствием взглянул бы на Барри, жующего пластмассовый козырек, – тихо засмеялся Мэтт, помня о рыбе, чутко реагирующей на малейший шум. – За последние сто лет, кажется, только ленивый еще не встречался с НЛО, но до сих пор никто так и не смог отщипнуть от них хотя бы маленький кусочек.

Но Барри был непоколебим.

– Ты не умничай, а лучше ответь, кто здесь вытоптал правильный овал?

– Природа… – начал было Мэтт и вдруг приложил палец к губам и едва слышно произнес: – Барри, у тебя.

Барри замер, вперившись в поплавок. Наступила напряженная тишина. Для двух заядлых рыбаков ничего более, кроме спрятавшейся под водой рыбы, уже не существовало, не то что НЛО – вся Вселенная отошла на второй план. Сначала поплавок у Барри мелко вздрагивал, потом его повело в сторону и потащило на глубину. В этот момент Барри ловко подсек невидимую рыбу и начал выбирать леску. Вскоре из воды показалась голова сазана. Барри потащил его к берегу, Мэтт подхватил сазана сачком и они с Барри ударили друг друга по рукам.

После первой удачи приятели сосредоточились на ловле, и их терпение было вознаграждено: они поймали много рыбы. Барри сделал снимок самой большой рыбины, предварительно распластав ее на траве и положив на нее «эталон длины»: это была плоская фирменная коробка, в которой он держал крючки. Дома у Барри хранился альбом с подобными фотографиями, помеченными датами уловов; это были немые свидетели его мастерства. Глядя на фотографию и держа в руках коробку для крючков, никто из гостей Барри уже не мог усомниться в истинных размерах пойманного экземпляра.

К десяти часам клев совсем прекратился. Рыбаки поставили палатку, спрятались в ней от солнца, перекусили на скорую руку и растянулись на надувных матрасах. Они знали, что до вечера клева все равно не будет.

Барри набрал справочную и узнал телефон редакции газеты «Трибуна» в столице штата Бисмарке. Затем принялся туда звонить.

Не решаясь отказаться от его новости сразу, без объяснения причины, в редакции Барри перебрасывали от сотрудника к сотруднику, давая понять, что его информация никого не интересует. Но Барри не собирался сдаваться и в итоге какой-то дотошный журналист согласился выслушать его до конца. Обрадовавшись, Барри начал свой подробный рассказ. Мэтт лежал с закрытыми глазами и с удовольствием слушал, ему было весело. А Барри явно злился, по нескольку раз объясняя одно и то же; судя по разговору, на том конце ему не особенно доверяли. Это стало очевидно, когда журналист начал выяснять у Барри, чем он занимается, где живет и сколько ему лет. Барри так разнервничался, что выскочил из палатки и, энергично жестикулируя, принялся ходить вдоль берега. Он кричал в телефон, что он фермер и живет на окраине Кандо, и спрашивал, какое это все имеет отношение к делу. Когда он вернулся в палатку, лицо его пылало от возбуждения, с языка срывались ругательства.

– Он должен быть уверен, что я не умалишенный. Дерьмо! Не могу ли я сделать снимки и отослать ему на почту. Дерьмо!

– Так я не понял, они приедут или нет? – уточнил молчавший все это время Мэтт.

– А ты разве не слышал, как я объяснял, как до нас добраться?

– Мало ли, все-таки до Бисмарка далеко.

– И не они, а он один, какой-то Роберт Данн. Да куда они денутся! – вдруг воскликнул Барри, – им сенсации как воздух нужны.

– Это точно, – согласился Мэтт и осторожно добавил: – Тебе, похоже, они тоже нужны.

Барри зло посмотрел на Мэтта.

– Ты ведь из-за этого в газету позвонил, – пояснил тот.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же мог позвонить в офис окружного шерифа, например. Правильно? Копы ведь отвечают за порядок. А тут явный беспорядок, трава примята.

Барри заиграл желваками.

– Слушай, твоей печени сегодня невероятно везет. Ты знаешь, что я не бью лежачих.

– Извини, опять я что-то не то сказал, – улыбнулся Мэтт, отвернулся от Барри и вскоре уснул.

Возбужденный после общения с журналистом, Барри долго ворочался с боку на бок, но через некоторое время и он задремал. Ему снилось, что он стоит перед телекамерами в окружении журналистов, сующих ему в лицо разноцветные наконечники микрофонов, он дает интервью сразу нескольким центральным телеканалам.

IX

Около четырех часов рыбаков разбудил автомобильный клаксон. Они выбрались из палатки и увидели на берегу озера рядом со своим «Бьюиком» темно-синий «Форд». Около «Форда» стоял человек и махал им рукой. Мэтт потянулся, зевнул и этим ограничился, решив, что не он эту кашу заварил – не ему и беспокоиться. Но Барри и не нуждался в его помощи. Предвкушая общение с журналистом, он сел в лодку и вскоре привез на остров щуплого молодого человека лет двадцати пяти, в очках, с висящими на шее двумя фотоаппаратами и диктофоном.

У журналиста был болезненный вид и синие круги под глазами. Он, как кузнечик, легко спрыгнул с лодки на землю, отчего очки у него соскользнули на кончик носа, сунул подошедшему Мэтту узкую ладошку и представился заученной скороговоркой:

– Роберт Данн из «Трибуны».

Далее без задержки выпалил:

– А где след?

– Барри вам разве не сказал? След волной смыло. Вы, к сожалению, поздно приехали. Искренне сочувствую, – ответил Мэтт и беспомощно развел руками, показывая, что сожалеет о случившемся.

Данн с недоумением и растерянностью посмотрел на него, затем вернул съехавшие очки на переносицу и в ожидании объяснений обернулся к Барри, вытаскивавшему лодку на берег.

– Не волнуйся, Роберт, сейчас покажу тебе след, – успокоил его Барри, а Мэтту бросил: – Можешь заткнуться хотя бы на время?

Данн с укором посмотрел на Мэтта. Тот улыбнулся в ответ, снова развел руками, теперь уже как бы извиняясь, и пояснил:

– Без юмора на рыбалке никак нельзя, рыба уважать перестанет.

Данн только улыбнулся. Втроем они прошли к примятой траве. Увидев след, журналист пришел в возбужденное состояние и торопливо заговорил, объясняя, что ему надо:

– Я сейчас буду фотографировать, а вы, Барри, не могли бы идти рядом со мной и рассказывать, что здесь произошло? Я понимаю, не очень удобно на ходу. Но поймите, у меня нет ни одной лишней минуты. И попрошу вас, не упускайте никакие детали.

– Можете не сомневаться, он не упустит, – встрял Мэтт, предварительно отойдя от Барри на безопасное расстояние.

Данн включил диктофон и начал без остановки щелкать фотоаппаратом, обходя след вокруг. Барри плелся за ним, пересказывая события раннего утра. Мэтт двигался чуть поодаль от них в том же направлении и от рассказа приятеля и вида процессии следопытов получал истинное удовольствие. Иногда Барри делал паузы и обращал внимание журналиста на места расположения опор НЛО и на сломанные стебли камышей. Данн живо реагировал на это и делал дополнительные снимки.

Завершив обход, они сели на походные стулья, и Барри еще какое-то время продолжал свой рассказ. Когда он закончил, Данн спросил:

– Вы часто здесь бываете?

– Раз пять за лето. Все от погоды зависит.

– А когда были последний раз?

– Две недели назад.

– Кроме вас, кто еще мог здесь останавливаться? Может быть, туристы?

– Какие туристы? – удивился Барри, – ты разве не видишь, что туристам здесь нечего делать? – Он вдруг вспылил: – И вообще, при чем здесь туристы?! Я тебе рассказываю, что меня едва не сбросило в воду непонятно откуда взявшейся волной, а ты мне – про туристов. Мэтт на берегу был, так и он на ногах едва устоял.

Неожиданно Мэтт пришел Барри на выручку в своей дурашливой и одновременно язвительной манере:

– Да, уважаемый сэр, Барри прав, туристы тут ни при чем. Я не представляю себе, сколько туристов должно одновременно, прошу прощения, пернуть, чтобы на таком расстоянии едва не сбить человека с ног. Между прочим, о силе воздушной волны говорят сломанные камыши, если, конечно, вы в этом разбираетесь.

Спасаясь от скабрезностей Мэтта, Данн поспешил выключить диктофон. Затем снял очки, вытер лицо платком, водрузил очки на место и заговорил примирительным тоном:

– Я с вами согласен, вы были свидетелями аномального явления. Но согласитесь и вы со мной, что пока не удалось обнаружить ничего, что объединило бы в одну логическую цепочку след на острове и волну, под которую вы угодили. Возможно, что эти вещи никак не связаны. Волна могла зародиться и над островом, и над озером или даже вне озера. Вот поэтому я и пытаюсь с вашей помощью объяснить возникновение примятой травы вне связи с воздушной волной. Давайте рассуждать гипотетически: могли ведь на остров высадиться некие люди, построить некое сооружение на опорах и жить там некоторое время? Потом его разобрать и увезти. А позже приехали вы, попали под шквальный ветер, затем приплыли на остров, обнаружили след и теперь ищете связь между следом и волной, хотя, возможно, этой связи не существует.

Данн посмотрел на рыбаков, те явно заскучали от его занудства. Но он не собирался продолжать, в голове у него занозой саднила только одна мысль: как можно быстрее передать материал в редакцию, чтобы он успел попасть в утренний выпуск.

– Барри, спасибо вам за подробный рассказ. Помогите мне, пожалуйста, измерить габариты следа.

Данн вынул из кармана рулетку и направился к центру острова. «Основательно подготовился», – отметил про себя Мэтт. Барри последовал за журналистом. Вдвоем они измерили длину и ширину следа, диаметр вмятин, и Данн записал размеры в блокнот. Наблюдая за ними, Мэтт подумал, что газета выжмет из этого случая все по максимуму и что надо будет завтра купить утренний выпуск и для интереса сравнить газетную писанину с действительностью.

– И последняя просьба, – сказал Данн, приводя один из фотоаппаратов в готовность. – Можно я вас сфотографирую?

Барри с радостью согласился, а Мэтт наотрез отказался. Данна это озадачило.

– Вы чего-то боитесь? – спросил он Мэтта.

– О чем вы? Я просто не собираюсь участвовать в обсуждении идей, рожденных в чьей-то воспаленной голове. Пусть смеются над кем-нибудь другим.

– Но я не прошу вас участвовать в обсуждении чужих гипотез, – добродушно улыбнулся Данн. – Я всего лишь хочу, чтобы ваша фотография как свидетеля события попала на страницы нашей газеты. Обещаю вам, что в ваши уста не будет вложено ничего, что вы не говорили. Тем более что вы, собственно, ничего и не говорили.

Данн выжидал время, почувствовав, что оно требуется и колеблющемуся Мэтту. Это было принципиально важно – заполучить фотографии обоих свидетелей, а не одного. Мэтт действительно раздумывал, ему показалось, что стоящий перед ним субтильный журналист в очках и с жидкой косичкой на затылке совсем даже неплохой парень и что можно, пожалуй, и сфотографироваться. Но тут встрял Барри и все испортил:

– Мэтт, что ты выпендриваешься? Фотографируемся, и дело с концом. Видишь, Роберт торопится. И нам пора делом заниматься. Или ты решил мне последнюю рыбалку перед уборочной испортить?

– Знаешь что, Барри, снимайся где угодно, хоть в порнушке, а за себя я сам решу, – огрызнулся Мэтт.

Данн понял, что из-за этого вездесущего Барри не видать ему групповой фотографии. Но вида не подал, хотя удача теперь висела на волоске. Надо было спасать положение, и интуиция подсказала ему правильную тему и первый ход.

– А вечером разве рыбу ловят? – с удивлением спросил он. – Она же только рано утром клюет.

Рыбаки довольно заулыбались. Мэтт панибратски хлопнул Данна по плечу.

– Роб, приезжай к нам на рыбалку, мы тебя всему научим.

Но Данну было мало неожиданно легко достигнутого перелома в настроении рыбаков, и для полной уверенности он продолжил начатую тему.

– Так вы мне не ответили. Может быть, это ваша рыбацкая тайна, конечно, не знаю, – с обидой в голосе сказал он, посматривая на рыбаков. – Но все-таки вечером рыба клюет или нет?

Те с удовольствием стали давать ему пояснения:

– Да клюет, клюет… В жару плохо клюет, когда солнце палит… В дождь ее не дождешься… В ветреную погоду может вести себя непредсказуемо…

– Уговорили, так и быть, надо будет к вам приехать. Первый мой улов обмоем за мой счет. О’кей?.. Ну что, фотографируемся? Только давайте дружно, без раскачки. Если я опоздаю, меня из газеты точно уволят, – добавил Данн.

Рыбаки покорно встали рядом. Данн сделал несколько снимков. Потом посмотрел на часы.

– Спасибо, вы мне очень помогли. Кстати, Мэтт, а чем вы занимаетесь?

Но Мэтт не успел ответить, вместо него встрял неугомонный Барри:

– Он автослесарь, у него мастерская. Роберт, я вот что хотел тебя спросить. Как ты считаешь, это след от космического корабля?

– А где именно мастерская? – не реагируя на вопрос Барри, спросил Данн.

– В Кандо, мы оба в Кандо живем, – уточнил за приятеля Барри и вернулся к главному вопросу: – Так это космический корабль?

– Разумеется, – дело было сделано, и Данн готов был согласиться с чем угодно. – Жаль, что вы его не видели. Пока, Мэтт!

Мэтт на прощание кивнул Данну, ему уже нравился этот парень.

– А он мог быть невидимым? – не унимался Барри, желая подтвердить свою версию.

– Конечно мог, – снова согласился Данн и, спасаясь от назойливого Барри, быстро пошел к лодке.

Но тот еще помучил его вопросами, пока отвозил на берег и прощался. Когда он вернулся, они вместе с Мэттом начали перебазироваться на другую сторону острова, где с утра была подкормлена рыба. А Данн тем временем копировал на ноутбук фотографии и записи с диктофона и параллельно набирал заметку для газеты.

Телефон запел голосом Кинга «Страсть ушла, детка»². Это звонил редактор отдела новостей Уорнер. Здороваясь с ним, Данн продолжал набирать текст.

– Роб, когда перегонишь материал? – нетерпеливо спросил Уорнер. – У тебя на все пятнадцать минут. Если нет времени – сокращай, мы тут разберемся. Главное – застолбить тему первыми, сам знаешь.

– Не волнуйся, я успеваю.

– Имеет смысл занять всю колонку хроники? Несколько дней продержимся?

– Занимай всю площадь. Удастся ли потом прогнать сериал на эту тему, у меня уверенности нет. Это зависит от того, что смогут накопать специалисты НАСА³. Я не сомневаюсь, что они здесь появятся.

– О’кей, жду.

Вскоре Данн отправил материал в газету.

Становилось прохладно. Последнее время он часто простужался. Чтобы не рисковать, надел куртку. Затем завел «Форд», на прощание посигналил рыбакам, на полную громкость включил блюзовые композиции и отправился в обратный путь. Он давно уже не слушал ничего, кроме блюза. Особенно ему нравились черные исполнители. Ему казалось, что только им удается проникнуться печальной искренностью прожитого времени и ненавязчиво поделиться ею. Ему казалось, что лишь это неспешное проговаривание простых рифмованных фраз в череде бесконечных импровизированных пассажей неспешной же, порой откровенно спотыкающейся музыки притормаживает время и продлевает жизнь.

Через час он был уже далеко от озера и острова. Возбужденный треком Лаки Питерсона «Когда стынет кровь»⁴ и дурманящими ароматами нагретой за день зелени и земли, безжалостно гнал «Форд» по пустой трассе среди полей ячменя и подсолнечника. Уставшее за день солнце начало стремительно падать где-то позади машины, и его подернутый маревом ядовито-красный круг поселился в зеркале заднего вида. Наперекор грусти блюзмена и печальной картине расставания со светилом у Данна неожиданно поднялось настроение, ему захотелось подвезти по дороге домой какую-нибудь девушку и о чем-нибудь с ней поговорить. И ему повезло: он встретил ее около заправочной станции, она голосовала, размахивая сумкой, – веселая, беззаботная. Оказалось, что им по пути. Они познакомились и принялись наперебой болтать обо всем на свете. А когда наговорились вволю, уловили вдруг в вечернем воздухе токи обоюдного притяжения и, не сказав друг другу ни слова, лишь обменявшись озорными взглядами, съехали с дороги, зарылись в гущу подсолнечника и начали целоваться под стрекот готовящихся ко сну цикад и кузнечиков. Солнечные цветы⁵, со всех сторон обступившие машину и в надвигающихся сумерках исполосовавшие ее длинными узкими тенями, с пониманием кивали им с двухметровой высоты отяжелевшими за лето головами. Цветам оставалось жить совсем недолго: месяца через два они должны были пойти под нож неутомимых и бездушных комбайнов.