Читать книгу: «Банник», страница 4

Родившейся в совершенно бедной семье, глава семьи которой от зари до зари работал в поле агрономом, Сергей Михайлович рос совершенно ничем не примечательным ребёнком, без каких-либо выдающихся способностей.

Село, в котором вырос Сергей Михайлович было одним из самых больших в их области и располагалось на краю большого лесного массива. С одной стороны, были бескрайние поля, а с другой большой, непролазный лес с болотом.

Мать Сергея была из старинной старообрядческой семьи, а отец из пришлых, кого ещё в прошлые года, до войны направил комсомол поднимать деревни.

Мать Сергея была женщиной тихой, даже какой-то забитой и слишком богобоязненной, хотя привить свои старообрядческие взгляды детям она не смогла так как очень боялась отца, потому как он был партийным. Сергей отца всё детство и не видел, пока с ним не произошёл несчастный случай в поле, оставивший его без пальцев на правой руке. Однако он продолжал работать агрономом, но после случая стал всё больше прикладываться к бутылке, пока совсем не запил, а потом из города приехал молодой агроном и отца перевели в должность начальника зернохранилища, где особо не было суеты, было поспокойней в меру, да и по-тихому можно было чуть выпивать, не привлекая внимания начальства. Оставили его вроде при деле за прошлые заслуги.

Так и жили они на краю села, прямо у леса, в большом срубе, доставшемся им ещё от родителей матери Сергея.

Дом был ладный, недаром семья была староверов, потому и делали всё на совесть.

В семье кроме него росли и две старшие сестры.

Однако эту семью выделяло среди прочих одна немаловажная деталь, про их бабку ходили легенды …

Бабка Сергея Михайловича была отнюдь не простой, она была по роду сильной целительницей, ворожеей и жила она в отдельном домике, почти что в лесу.

Когда мать Сергея решила выйти замуж за его отца, бабка не приняла его, назвав супостатом и антихристом, но и мешать не стала. Да и отец её особо не потчевал, называя в сердцах бабку то ведьмой, а то и ещё как…

Хотя бабка была добрейшей женщиной и в период прихода колхоза много лет назад супротив власти не шла, считая, что вся власть дескать от бога. Первая и сдала всю живность в колхоз, а её у ней было не мало.

Бедным помогала в селе как могла, порой делясь последним куском хлеба, но не только хлебом. К ней всем селом в лес ходили …, кто сглаз снять, кто порчу, какая молодая понести ребёнка от мужа не могла, а кто ещё зачем.

Бабка чтобы не смущать своей целительской деятельностью зятя решила уйти от них.

И вот она оставила молодых в родительском доме, а сама ушла в дом её деда, который жил в нём один долгие годы. И хотя дом был довольно ветхий это её ничуть не угнетало.

К молодым она по первому времени приходила, когда отца Сергея не было дома, но потом вроде как смирилась и даже помогала дочке внучек растить, пока та в поле работала.

А потом с годами правда совсем перестала к ним приходить, сославшись на старческую немощь.

А вот Сергей, будучи ребёнком любил пропадать у ней днями и ночами и даже порой оставался ночевать у бабки.

Ему сильно нравилось её тихое уединение от людской суеты, нравился сам лес, со своими лесными звуками и нравилась сама бабка, хотя он и побаивался её немного.

Побаивался и уважал свою Бабаню как любил он её называть.

Но Бабаня не была не ведьмой, не чёрной колдуньей. Бабаня была очень верующей и богомольной, а вот дар свой исцелять с помощью молитвы от деда своего получила. Лечила она всегда с молитвой, крёстным знамением, ну и знала толк в травах большой, кореньях всяких и много-много чего для людей шибко полезного.

В маленьком сарае и в сенях бабкиного дома всегда было развешано много трав и кореньев и любил Сергей, подойдя к ним вдыхать их свежие запахи всей грудью, любил на заре встать, когда ночевал у бабки и к озерцу, что недалече был в лесу прийти, посидеть, рыбку половить, когда туман настилался сверху озера лёгкой молочной дымкой.

И Бабаня уже совсем-совсем старая часто вечерами сидела с внучком на лавочке у домика своего и учила уму да разуму.

Про Боженьку своего любимого говорить она не могла так как слово дала отцу Сергея, не проводить религиозную агитацию и слово своё держала, но сказки сказывала о добрых молодцах, да о чудищах разных и любила о лесе и природе часами ему рассказывать.

А Сергей слушал её рот разинув …

В доме у бабки печь стояла небольшая и в ней она и хлеб пекла, и кашу варила, и щи, да какие! Таких даже мать Сергея не могла делать, а у Бабани всё вкуснотища была и щи, и каши. И вкус этот Сергей потом на всю жизнь запомнил.

И вот видел он как к бабке люди приходили …, мамки с дитём, старики с болячками, а то и совсем лежачих приносили.

А после них Бабаня усаживала Сергея рядом с собой и говорила ему такие слова,

– Людям я помогаю от сердца своего, мне от них ничего не надо, добрым словом помянут и на том спасибо. Раньше бы я сказала им так, в церкву пойдите и за здравие моё свечечку поставите, и для меня это самое что не на есть хорошее, но церквей давно нет, потому и за это спасибо.

А ты внучок помни завет мой тебе таков будет, людям старайся добро делать и не за деньги, а просто так … Деньги у тебя и так будут, а добро оно больше намного чем любые деньги. Ты добро сделал, помог человеку, а тебе это добро вдвое большим добром возвернётся. Да есть в жизни люди и плохие, и хорошие, но ты всё равно добро делай. Не будь корыстным в жизни. Корысть съедает человека и превращает в пепел. Корысть душу загубить может. Старайся для семьи заработать, чтобы дети и обуты, и одеты были. ну и крыша над головой чтобы была и всё по уму. А людей не обманывай, и всё к тебе само придёт. Трудиться будешь и всё придёт … – говорила Бабаня ему.

А вскорости бабка тихо ушла на тот свет, оставив после себя добрую память у всех жителей этого села и многих других.

Сергей Михайлович закончив школу сразу же уехал в город учиться на тракториста. Ну а потом армия и вернувшись он немного поработал в селе трактористом, но тут ему предложили работу в городе, а точнее в большом агрокомплексе и здесь в городе он поступил ещё и в сельхозинститут, на заочный.

И тут на заводе ему предложили возить самого директора агрокомплекса, который впоследствии стал при коммунистах секретарём горкома, а дальше плавно перерос в главу администрации.

Сергей Михайлович служил главе долгие годы верой и правдой, начав с его личного водителя и поднявшись до заместителя главы района. А вовремя, когда Сергей Михайлович уже был на одной из хороших должностей, встретил он свою будущею жену Варвару Дмитриевну, молодую учительницу в одной из местных школ, а вскоре они и поженились.

За долгие годы Сергей Михайлович был в курсе всех тайн своего начальника. Знал в лицо всех его всех любовниц, знал о махинациях в агрокомплексе, и многое-многое другое.

И так случилось, что его шеф имевший давно проблемы с сердцем скоропостижно скончался во время своих ночных утех с очередной любовницей. Умер прямо на девице…

Для Сергея Михайловича настал звёздный час, когда его назначили временно исполняющим обязанности главы района, а потом оставили его на этой должности на долгий срок.

А придёт время он станет и главой области.

И началось у Сергея Михайловича восхождение к полярной звезде денежного счастья.

За много лет своей деятельности на посту он оброс связями в столице, научился делать деньги из всего, что могло представлять для него хоть какую-то ценность.

Прошли годы и Сергей Михайлович стал подпольным миллиардером …

Но сначала наш рассказ пойдёт о его сыне Германе и его встрече с Дементием.

Герман был с детства смышленым мальчиком. Мать души в нём не чаяла, а он и обделён ничем не был. С детства получал самые дорогие игрушки, и вообще всё что хотел.

Одно смущало родителей, то что их сын был очень замкнут, а став подростком всё больше читал, ушёл в себя и поглощал в огромных количествах философскую и религиозную литературу. Для них он был подростком немного не от мира сего. Но учился он лучше, чем все его сверстники и родители отправили его учиться после окончания элитной городской школы заграницу в очень престижный университет.

Однако после окончания Германом университета всё пошло не так как хотели его родители, потому что, вернувшись домой он вскоре бросил всё и отказавшись от дел семейных уехал на восток.

Так он пропал для них на многие годы, а вернулся совсем другим человеком.

Но как мы уже говорили о нём ранее, жизнь его пошла не так как хотели его родители. а Герман жил по своим законам.

Главное, что досталось к нему от предков это была любовь к бане. Правда его совсем не интересовало то, что хозяином всего банного комплекса был его отец, а потому и приходил Герман в баню как обычный человек.

Застряв в мире своих иллюзий Герман давно не обращал на то, что его считают человеком не от мира сего, чуть ли не с детства.

И вот он первый раз приехал в банный комплекс его отца.

Много народа мылось и парилось в разных отделениях банного комплекса, но Герман любил только то, которое сохранилась с далёкого прошлого, с мраморным бассейном внутри.

Именно здесь, в этом святилище банного мира любил париться его отец, таская с собой маленького Германа.

Германа восхищала здесь всё ещё в глубоком детстве. И мраморные плиты, и два Аполлона перед входом, которые сумели выжить в горниле времени и какой-то особой дух в парной, который сначала обволакивал, а потом будто грел изнутри.

И ещё два красных горящих огнём глаза, которые он всегда видел под каменной печью в парной. Они горели и прожигали его, но он не боялся их, он чувствовал, что они не могут обидеть его.

Потом он уехал надолго заграницу, а потом ещё на семь лет в Тибет и, казалось бы, что он совершенно забыл про баню.

И вот он снова здесь … Именно в главном отделении ничего не подверглось изменению. Герман не знал, что по личному распоряжению его отца её не тронули во время реконструкции бани и создании по сути нового комплекса.

И Герман стал снова периодически посещать её.

Он не любил шумные компании друзей, хотя и раньше то их у него было не много и приходил сюда один.

Посидеть, подумать, помечтать и предаться медитации в тишине и спокойствии.

Герман был теперь одним из тех людей, которых стали называть просветлёнными учителями. Он глубоко изучал йогу во всех её проявлениях, написал много книг по этой теме. Он даже создал целостную систему изучения йоги как постижение научного спектра знаний этого направления духовной составляющей человека.

А баня привлекала его теперь, как и некое место, где человек мог соединить баню как оздоровительную субстанцию с восточной эзотерики в единое целое.

Он пытался понять в чём глубинный смысл бани как великого ритуала для русского человека.

И два красных глаза Герман снова увидел как-тогда в глубоком детстве, во время очередного посещения бани.

Они смотрели на него у упора, будто пытались достать его образ из бесконечной ленты времени.

Также и Гектор смотрел на них тоже вспоминая обрывочные отрывки из далёкого детства.

Два красных глаза в итоге трансформировались в небольшого сухонького старичка с длинной седой бородой, спадающей аж до низа живота и каким-то почти детским выражением лица, которая делала его немного смешным.

– Вы меня видите? – спросил старичок Германа.

– А почему Вы думаете, что я не должен Вас видеть? – ответил ему Герман.

– Ну дело в том молодой человек, что я как бы Вам сказать точнее, не совсем человек. То есть сейчас я выгляжу как человек … потому что я всегда такой, и в Вашем мире, и в своём…, – глубокомысленно изрёк Дементий.

–Хорошо я понял, что Вы не человек, а кто же Вы тогда? – спросил Герман старика слезая с полки в парной на пол.

– Я банник … дух, нечистый дух, – почему-то вздохнул Дементий.

– Дух… – произнёс Герман, -А у тебя есть имя?

–Да Дементием меня кличут, – совсем как-то по-детски ответил банник.

–Так вот что эти за два красных глаза, которые я видел в детстве! -вскричал Герман, – Только давай выйдем из парной, а то я уже давно здесь сижу. Хочу в бассейн.

–Ну я не против, – ответил Дементий и просочился сквозь стену в зал.

Герман же вышел в дверь. Так завязалась дружба банника и Германа. Казалось, что Герман совсем не удивляется тому что подружился с нечистым духом или здесь роль сыграло, то что он сам был мистиком и йогом. Банник любил расспрашивать его про жизнь снаружи и особенно его интересовала большая чёрная плоская коробка, которая с недавних пор появилась на стене рядом с бассейном. На коробке появлялись люди, которые пели и плясали. Коробка показывала какую-то сказочную жизнь полную странных механизмов. Герман объяснил ему, что это штука называется – телевизор с плоским экраном, ну и как мог попытался объяснить устройство этого механизма.

С того дня однако же Германа стало тянуть в баню всё сильней и сильней. Друзей близких у него давно не было, а если и были какие-то все остались или в прошлом или совсем исчезли с горизонта и потому вскоре банник Дементий стал для него, вроде, как и не другом, но можно сказать интересным собеседником и оппонентом в философских беседах.Их дружеские беседы порой заходили в самые глубокие дебри человеческих и не человеческих фантазий, множество тем и различных мистерий.

Герман понимал в своём сознании, что расскажи он о том, что общается с нечистым духом по типу домового, его точно посчитают сумасшедшим, да и потом он и сам себе иногда задавал вопрос, что возможно ли такое, что его мозг мог воспалиться до такой степени, что стал воспроизводить эту сущность, а на самом деле был ли банник реальностью или нет? … Но тем не менее ему было до жути интересно проводить с банником не один час, поглощая в себя всё, что он слышал. Особенно, что касалось прошлого, и здесь банник выступал кем-то вроде какого-то летописца. Приезжая в баню Герман стал наконец впервые пользоваться той привилегией, которая означала, что он являлся по сути сыном владельца всего банного комплекса.

Он стал закрывать эту достопримечательную, в историческом плане часть бани на несколько часов и все они уходили в общении с нечистым духом.

–Ну и как ты считаешь, что изменилось в мире за сто лет? – часто он задавал такие вопросы Дементию, давно перейдя с ним на “ты”.

– Всё не так просто друже мой. Многое поменялось, как и люди наверно. Вот ты говоришь, что этим как его …, всё слово то забываю это … Кем говоришь стал?

–Йогом, – ответил, улыбаясь Дементию Герман.

–Ну в старину у нас этих …, к чертякам всё слово твоё забываю, во -

йогов никаких не были, а были кудесники, ведьмаки, ну и эти как их звали в народе – знахари. Они и лечили от хвори и сами хворь наводили.

– Слово йоги с востока пришло, и оно обозначает принадлежность человека ну что-то близкое наверно к кудеснику. Ведь йоги тоже разные есть и система постижения истины через школу йогов тоже разная.

–Это откуда же с востока? … – спрашивал Дементий.

–Глубоко, глубоко на Востоке есть горы да такие, что они будто небеса подпирают и в этих горах сохранились монастыри, как наши, и вот там йогами становятся.

–Во оно как! -вскричал в сердцах Дементий и зажмурил глаза представив себе высокие горы.

А сидел в это время Герман на мягком диванчике рядом с бассейном, а Дементий рядом на кресле, тоже мягком.

–Многое у нас и общего, -отвечал Герман, – Вот смотри, к примеру, наш знахарь может видеть то, что другие не видят? Может … а это между прочим у йогов третьим глазом называется.

–А вот я думаю, что ты бы меня не увидел бы, коли у тебя по роду такого дара не было б …

–Ну дар положим и был, только ведь его и развивать надо. «А ещё сильный йог может словом вылечить, может через чакры воздействовать», -сказал Герман.

–А что есть за така чакра? – спросил Дементий, наматывая прядь своих седых волос себе на нос. – Шишига что ли?

–Да нет … Чакра это, ну как сказать, энергетические центры человека и через них происходит соединение с космосом, -ответил Герман.

Дементий кивнул ему головой, хотя ровным счётом ничего и не понял.

–О да я тебе пример с баней нашей приведу! – воскликнул Герман, – Вот к примеру, у нас для того, чтобы тело раскалилось и начало получать через поры свои живительную силу, надо в парной сидеть? … а йог может и не сидеть.

–Это как?

–А ему достаточно проводить практику дыхания огня и через вот эту чакру, -он показал себе на центр в груди, – Вот в этом месте появляется невидимый огонь и раскаливает тело. По сути йогу баня и не нужна.

– Ну ты то друг мой баню любишь.

–Я да …, но здесь другое. Корни мои, как никак. Баня – это удивительное наслаждение для тела и души. Она и есть дух нашего исконно русского человека. -ответил Дементию такими словами ГЕРМАН.

Но прошло и полгода, как решил Герман снова в Тибет податься и надолго. Потянуло дескать туда, искать дальше смысл жизни.

И снова стало одиноко баннику, после того как уехал его новый друг.

Мать Германа стала во всём, что касается сына обвинять мужа, что мол он виноват в том, что Герман не от мира сего и вместо того, чтобы или продолжить карьеру в столице или пойти по пути бизнеса, он снова решил податься неизвестно куда.

В итоге Сергей Михайлович развёлся с женой, уехал в свой особняк и стал жить один, за исключением тех дней, когда у него собирались его партнёры, друзья и многочисленные любовницы.

Сергей Михайлович с годами стал совсем другим человеком и теперь мерилом его жизни были одни только деньги.

По сути он повторял путь своего покойного начальника, который привёл его к этой жизни.

Денег у него было столь много, что он просто уже не знал, что с ними делать. Тройка элитных квартир было на имя жены, а пять на его имя и не где-нибудь, а в столице в самых элитных комплексах, пару особняков он отписал по дарственной сыну, хотя тот предпочитал не жить в них, а довольствовался только старой родительской квартирой. И много, много чего … и это всё было помимо денег, наличных денег, валюты, золота и драгоценностей.

Жизнь превратилась для Сергея Михайловича в сплошное сладострастие, и он купался в ней, как в молочной реке с кисельными берегами.

Деньги сплошным потоком текли к нему отовсюду и этому не было конца и края.

А женщины – среднего возраста и совсем молодые, худые и стройные, местные артистки и студентки. Он мог купить любую и он делал это.

Машины, которых была не одна дюжина в гараже, цены которых были не только непозволительны простому человеку, а более того в обычной жизни они были просто фантастичны.

Но Сергей Михайлович стал терять и чувство реальности из-за всего богатства свалившегося на него в силу его должности.

Он скорее испытывал чувство полёта, бесконечного полёта в какой-то райской обители, где есть место только ему одному.

И он парил, парил будто в невесомости, словно некое облако, не чувствуя и не ощущая уже совсем действительности.

Постепенно он даже стал забывать, что где-то там в другой жизни у него осталась жена и сын, который был очень даже неплохим парнем, ищущим смысл жизни, а не гоняясь как его отец за иллюзорной птицей бесконечного счастья.

Сергей Михайлович вскоре до того потерял чувство реальности, что свои дела доверил двум дальним родственникам, которые пользовались случаем и грабили у него, то что уже просто не лезло в многочисленные налички и сейфовые ячейки.

Они грабили уже награбленное им.

А Сергей Михайлович всё больше теперь отдыхал то в особняке у себя предаваясь огромным алкогольным возлиянием и упиваясь бесконечным наслаждениям с женским полом, которых было и по три, и по пять особей одновременно.

Пьяным он иногда и сам садился за руль, выгоняя личного водителя и мчался куда-нибудь загород, в очередную свою фазенду.

Это был конечно путь в один конец, но об этом он пока не знал.

И потому как-то ночью он напился до чёртиков и оказался в том районе, где находился новый, теперь его личный банный комплекс, в котором сохранилась частично старая баня. А вот водка давно не брала его, ввиду того, что здоровье, доставшееся ему от его предков, позволяло производить эти возлияния в огромных количествах. Позади его машины остановился вечно следовавший за ним автомобиль с двумя охранниками.

За рулём его машины сидел водитель, он же по совместительству его личный телохранитель – Лёха, а сзади три полупьяные девки, из тех, кто готовы на всё ради денег.

– О Лёха, а где ее э—то мы щщас? – протянул он.

–Так мы же прямо рядом с Вашим комплексом бань и саун. Мы сегодня где-только не были и вот теперь сюда приехали.

–А давай з—здесь причаль, сегодня тут отдохнём. Звони моему администратору Рамилю этих грё—бббаных бань, пускай приезжает, поднимает поваров, банщика там и кого там ещё, сегодня отдыха—ееем по полной.