Читать книгу: «Война рас», страница 2
***
У Горазда конь имел рыжий окрас. Он так и назвал его – Рыжий или, как любила называть его ласково жена Дарья, Рыжик. Это был умный, хоть и недостаточно высокий и недостаточно быстрый для охоты конь. Зато он был незаменимым помощником и другом по хозяйству: хорошо на нем и возить, и пахать. Чего не скажешь о любимчике Витони Буране. Полная противоположность Рыжику: высокий и могучий, как его хозяин, не всегда покорный, так как не давал себя запрячь ни в воз, ни в соху. Однако, чувствуя сильную руку и голос хозяина, все-таки делал работу и дома. Только Витоня мог его усмирить. Сам Буран был вороного, черного цвета, что полностью соответствовало его характеру.
У Олизара же под седлом кобыла. Приобрел ее на ярмарке совсем еще маленькой. Она была очень слаба от рождения. Бывший хозяин пожалел убивать животное, пытался продать за символическую цену или обменять на какой-нибудь товар. Впрочем никто не хотел приобрести слабое животное. Все думали, что скоро сдохнет. И тут появился Олизар, который, увидев маленькую, захудалую лошадь, сжалился над ней. Он хоть и охотник, однако очень любил все живое. Всегда благодарил богов за добычу и просил прощения у этой добычи за убийство.
Охотник привел кое-как кобылку домой и долгое время с ней возился. Ничего не жалел для нее: постоянно сухая подстилка, корм самый лучший, приводил лекаря. Прикипел к ней Олизар, как к родному человеку, всем сердцем дорожил. А назвал просто – Бурушка. Шло время, Бурушка росла и, на диво всем, все крепчала. Да выросла и окрепла так, что далеко за округой не могли по силе и по росту коня сыскать. Даже Буран, сын ее, не мог по силе превзойти мать. В отличие от него, Бурушка носила белоснежный окрас, вводя некоторых людей в недолгий ступор своей красотой, особенно это касалось приезжих. А ум Бурушки поражал не меньше: она понимала человеческую речь. Люди удивлялись и спрашивали у Олизара, как ему удалось не только спасти кобылу, ну и сделать из нее умного, послушного и доброго друга. В ответ охотник ласково улыбался да приговаривал: «Любовь и внимание дороже и лучше всего на свете». Бурушку очень полюбили все жители Урая от мала до велика. И она отвечала им взаимностью.
***
Оказавшись за Ураем, Горазд спросил у Олизара:
– Как думаешь, настанут ли трудные времена, как пророчат волхвы и ведуны?
Олизар направил свою кобылу поближе к Горазду и, положив руку на плечо, сказал:
– Не знаю, какие там времена придут, только то, что мы люди, нужно помнить всегда, даже в тяжелое время.
Олизар похлопал друга по плечу и отвел Бурушку обратно.
– А я думаю, – нарушив недолгую паузу, продолжил Витоня, – мы вместе, весь наш народ Рассении, справимся с любыми трудностями, как справлялись с ними наши предки.
– Да, я тоже в это верю и надеюсь, что все обойдется, – как-то печально ответил Олизар.
Друзья заметили грусть в его словах и поняли, что Олизара что-то беспокоит. Горазд не сдержался. Он сильно дорожил этим человеком, сильно любил как друга. Поэтому хотел хоть чем-то помочь.
– Что случилось, расскажи? Мы ведь видим, как у тебя неспокойно внутри.
Олизар молчал, поглядывая на друзей.
– Ну, не молчи, легче станет, – продолжал наседать Витоня.
– Хорошо, друзья мои, может, вы и правы, – начал говорить Олизар. – Как-то ко мне домой пришел наш волхв Гаян. Это было еще до беременности Русаны…
Охотник замолчал на мгновение и, уставившись куда-то вдаль, будто хотел вспомнить все подробности разговора с волхвом Перуна, стал снова говорить:
– Гаян уверял меня, что эти времена не за горами. Он сказал мне: «Темные силы жаждут полностью уничтожить всю Явь, наш прекрасный мир, мир людей. Много страданий и ужаса упадет тогда на плечи народа страны Асов, Великой Рассении. Будет казаться, что боги оставили нас и нет спасения, но это не так».
Тут Олизар вновь замолчал, поднял голову в небо и некоторое время рассматривал его, пока Горазд вновь не потревожил безмолвие.
– Что значит «не так»? Все же будет путь к спасению? – удивленно спросил он.
Олизар опустил голову обратно и обратился к другу:
– Не торопись, просто хочу не упустить каждое слово волхва, вспомнить все.
– Прости, Олизар, – поспешил произнести Горазд.
– В Ночь Сварога богам тоже будет нелегко. Явь окажется на территории темных сил, которые не упустят возможности высвободить Чернобога и уничтожить нас, людей, чьи молитвы и храмы питают силу светлых богов.
– Ты думаешь, будет война? – полюбопытствовал Горазд, почесывая затылок.
– Думаю, да. Только кто победит, не знают ни волхвы, ни ведуны. Все смутно в будущем, и исход не решен. Гаян постоянно твердил про пророчества со своими видениями, в которых говорилось, что мир вздрогнет от тьмы и вечного холода.
– Будет война?! Конечно, будет! Холод породит голод. Империя ослабнет, и потянутся к ней всякие шакалы! – сердито проговорил Витоня.
– Да-а, уж скорее всего, – добавил Горазд. – А почему Гаян пришел именно к тебе?
– Да потому, что вы еще не все услышали. Терпение, мои друзья, терпение, – спокойно ответил Олизар. – Волхв Гаян продолжал говорить: «Я знаю больше, чем другие, потому как ко мне во сне явился сам Перун. Бог поведал, что настигнет земли наши долгая стужа, которая не даст собирать урожай, нечем станет кормить себя и скотину. Люди начнут покидать свои дома, и многие уйдут. Затем с неба обрушатся языки пламени, да не землю согреть, а людей выжечь, дома их, все близкое и родное сердцу…»
– Да, но… Почему он именно тебе это поведал? – снова от любопытства не удержался Горазд.
Олизар замолчал, посмотрел на Горазда, который по взгляду друга все понял.
– Ну, прости меня и теперь. Ничего не могу с собой поделать. Так уж я устроен: с ног до головы одно неудержимое любопытство, – пытался оправдаться охотник, видя, что лес совсем рядом. Ведь в лесу будет не до откровенных разговоров.
– Ладно, друзья, слушайте дальше, немного осталось. В конце Гаян добавил, что сам Перун ему указал на меня. Почему? Даже волхв мне не ответил. Точнее, ответил, вот только какими-то загадочными словами: «Выбор у людей всегда есть. Они вправе сами творить свою судьбу, а боги могут помочь направить ее на путь истинный, правильный. Боги не оставляют нас никогда, как бы нам ни казалось в трудные времена, особенно сейчас. Перун, повелитель неба, молний, покровитель воинов, снизойдет на тебя, Олизар, своим духом, оставит частицу силы своей в тебе, чтобы мир наш не исчез». После чего волхв ушел. С тех пор я стал видеть странные сны, да и Русана вскоре забеременела. Хотя с Русаной тут и так все понятно, – добавил Олизар, и все трое дружно засмеялись.
– А вот мы и на месте! – прокричал Витоня, первым въехавший в лес.
Охота
Наступал рассвет, когда охотники оказались в лесу. Лиловое солнце верхним краем показалось из-за горизонта, будто подсматривало за ними. Разноголосое прекрасное пение птиц встречало его восхождение над землей. Вековые деревья, тянувшиеся высоко в небо, наполняли лес величием, древностью. Создавалось ощущение, что они держат в себе память о предках, о тех далеких событиях. Чем сильнее становился рассвет, тем сильнее в лесу начинала бурлить жизнь: голоса птиц становились все громче, воздух наполнил гул диких пчел и шмелей, где-то постукивал дятел, а по деревьям прыгали рыжие белки. Утренняя прохлада пронизывала тела охотников, пытаясь вызвать маленькую дрожь, которая превращалась всего лишь в приятную бодрящую свежесть.
– Как хорошо в лесу, особенно сейчас, в это прекрасное летнее утро, – вдыхая полной грудью, сказал Горазд.
– Да уж, настоящее блаженство! – поддержал Витоня.
Охотники углублялись все дальше в лес, который полностью проснулся. Друзья передвигались не спеша, чтобы меньше был слышен топот лошадей, старались говорить тихо. Общались в основном жестами, размахивая и показывая руками в разные стороны, прислушивались к каждому шороху. Но сегодня почему-то не везло. Много верст прошли по лесу, а не встретили ни зайца, ни уток на болоте.
– Куда все разбежались? А мы хотим еще поймать крупного зверя, да тут и с мелким не совладаем! – рассерженно произнес здоровяк Витоня.
– М-да, странно, – пробормотал Олизар. – Ни оленя, ни медведя. Хоть что-то за полдня должно было нам попасться на глаза.
– Может, дальше вглубь Лукоморья ушли? – спросил Горазд. – С пустыми руками домой возвращаться не собираюсь, а то Дарья в следующий раз не отпустит, – шутливо добавил охотник.
– А давайте в Чернолесье рванем! – не успокаивался Витоня. – Там точно добыча будет.
Друзья мгновенно взглянули на него так, что тот аж вожжи потянул, и конь посунулся назад.
– А что такого?! – опомнился Витоня.
– Там очень опасно, – ответил Олизар. – Много в нем охотников полегло, а простых людей – и не счесть. Живности много, не спорю, да опасностей еще больше. Лес заколдован, неизвестно, что нас там поджидает. Поговаривают о странных существах, жаждущих убить любого незваного гостя.
– А если рядом поохотимся? – настаивал Витоня.
– Нет, – твердо ответил Олизар. – Если сегодня не удалось с охотой, наверное, так решил бог лесов Святобор. Выйдем из леса, поблагодарим за гостеприимство, а когда вернемся домой, помолимся ему. Тогда в другой раз точно повезет.
– Здесь уже совсем рядом, быстро заглянем, возьмем добычу – и назад. А Святобора после поблагодарим, – продолжал настаивать Витоня.
– И в самом деле, Олизар. Не с пустыми же руками возвращаться. Тем более на днях большая ярмарка. Нужно товару-то наловить, – поддержал друга Горазд.
Олизар молчал. Он вовсе не желал рисковать собой, тем более друзьями. Всегда полагался на свой здравый смысл. Вот и сейчас ему он подсказывал, что не стоит идти в Чернолесье.
– Нет, не пойдем. Да и тучи стянулись. Гляньте-ка, как сразу потемнело в лесу. А там, в незнакомой местности, опасность от сумерек станет в разы больше. Мало ли что за чудовище может выскочить, не успеешь и ах сказать, как будешь сражен.
Горазд с Витоней очень уважали Олизара, прислушивались к его советам, и поэтому почти всегда окончательное решение было за ним, только не в этот раз. Друзьям уж очень хотелось добыть крупного зверя накануне ярмарки.
– В Чернолесье, – продолжал убеждать Витоня, – поговаривают, тур объявился, который пришел, скорее всего, с Дальнего Лукоморья. За него можем выручить большие деньги. Представь на мгновение встречу с ним. Ведь мы охотники, а ни разу не видели этого в три аршина, сильного, красивого, мощного зверя с мускулистым телом и длинными рогами. Стоит перед тобой такой весь черный самец, а по хребту проходит белая полоса…
Олизар слушал, как Витоня соблазнительно уговаривал пойти в гиблое место. Время от времени поглядывал то на друзей, то на затянувшееся тучами небо, то прямо устремлял взор вглубь леса. Он видел, как у охотников загорелись глаза, жаждущие добычи.
– Хорошо, мои родные, – заговорил наконец Олизар, – мы пойдем к Чернолесью, вот только потому, что не хочу вас одних отпускать. Все равно ослушаетесь и направитесь без меня. Если с вами что случится, я всю жизнь буду винить себя за это.
– Ура! – радостно воскликнули охотники. Желание пересилило их разум, отправив к заколдованному лесу.
С неба пошел моросящий дождик, когда охотники очутились возле Чернолесья. Шло к вечеру, и собравшиеся над головой тучи приближали его все ближе. Трое охотников вошли в заколдованный лес. Поначалу все было как в обычном лесу, но чувство тревоги не покидало друзей. Что-то не давало покоя: возникало ощущение посторонних глаз, и когда они ступали по лесу, им постоянно чудились какие-то непонятные голоса.
– Говорят, что это голоса умерших, застрявших после своей гибели здесь, – испуганным шепотом произнес Горазд.
– Спасибо, утешил, – промолвил Витоня.
– Может, тогда вернемся, пока не поздно? Тем более ни одного крупного зверя и здесь мы не встретили, – пытался образумить друзей Олизар.
Вдруг перед охотниками открылась большая поляна, окруженная лесом. И тут друзья остолбенели от увиденного: на поляне на противоположной стороне возле леса паслось небольшое стадо туров. Так охотники простояли некоторое время, оцепенев от свалившейся удачи.
– Вот эта красота, – нарушил молчание Горазд.
– А я оказался прав, а? Ну, прав же? – гордо произнес Витоня.
Олизар в ответ только улыбнулся, а затем сказал:
– Надо подойти незаметно, чтобы не ушли в лес. Вернемся обратно, пойдем по краю леса. Так мы сможем подобраться поближе.
Охотники развернули своих коней, стараясь идти как можно тише. Чем ближе приближались к цели, тем в лесу становилось спокойней, исчезли и голоса. Только маленький моросящий дождик, падая на листву, нарушал планы воцарявшейся вокруг тишины.
– Странно все это, – задумчиво сказал Олизар. – Давайте вернемся на поляну.
Выехав из леса, друзья вновь были поражены: стадо туров пропало, будто испарилось.
– Теперь еще страннее, – взволнованно произнес Олизар. – Возвращаемся домой, и это больше не обсуждается.
– Но, Олизар! – пытался возразить Витоня.
– И никаких «но»! – строгим голосом перебил его Олизар.
– Я согласен, – вмешался Горазд. – Возвращаемся домой. Да и темно почти.
Охотники вернулись в лес, где было еще темнее, отчего становилось жутковато. Олизара охватила тревожность, не то чтобы от страха, а оттого, что все это, казалось, было кем-то устроено целенаправленно.
– Я думаю, друзья, что здесь мы неспроста. Нас заманили в Чернолесье, отогнав всю добычу от нас.
– Заманили? Тогда кто? – удивился Горазд.
– Не знаю. Может, лес заколдованный, а может, кто-то другой. Нутром чувствую – мы тут очередная жертва. Поскорее уходим с этого места.
Проскакав несколько верст и не выехав до сих пор в знакомые места, охотники поняли, что заблудились. К этому времени стало совсем темно – наступила ночь.
– Мы должны были давно покинуть проклятый лес, – тревожился Олизар, предрекая опасность.
– Тогда будем ночевать здесь? – спросил Витоня.
Олизар с презрением посмотрел на друга. Витоня понял свою глупость. От взгляда Олизара ему стало не по себе.
– Простите меня, родные, что уговорил ехать в это гиблое место. Теперь точно без разговоров буду прислушиваться к вам, только бы выбраться живыми.
– Не вини себя, дружище, – ответил Олизар, положив руку ему на плечо. – У каждого своя голова и свой выбор. Мне следовало лучше переубеждать вас. Так что все хорошо.
– Спасибо за теплые слова, друг, – с приподнятым настроением произнес Витоня.
– Нельзя здесь оставаться на ночлег, нельзя, – продолжил Олизар. – Если останемся, то, скорее всего, не доживем до рассвета. Нужно продолжать искать выход.
– Но как? Даже наш опыт здесь бессилен, – проговорил Горазд.
– У меня на это нет ответа. Знаю только одно – идем дальше, не останавливаемся.
Поблуждав некоторое время в лесу, охотники снова остановились, так как позади раздался шорох, быстро выросший в шум из потрескивания кустов и деревьев, который быстро приближался. Сам лес продолжал хранить тишину, немножко потревоженную мелким дождиком.
– Это все из-за тебя, Витоня! – упрекнул друга Горазд.
Тот ничего не ответил, просто опустил глаза.
– Без суеты! – вмешался Олизар. – Этого нам еще не хватало: рассориться именно сейчас. Думать надо было раньше, своей головой, Горазд! Витоня хотел как лучше, для всех старался. Теперь нужно быстро решать проблему.
Горазд промолчал в ответ, а потом дрожащим голосам сказал:
– Что это может быть?
– И знать не хочу, – продолжил Олизар. – Нужно быстро уходить. Уходим!
Только охотники собрались пришпорить коней, как из-за деревьев выскочил огромный, необычный, похожий на тура, однако в полтора раза выше взрослой особи зверь. Оттуда, где должны были быть глаза, исходил ярко-красный свет, а от ушей, ноздрей и даже от самого тела исходило сильное испарение. Казалось, что животное горело изнутри, готовое вот-вот взорваться. На спине расположились рядами острые шипы, торчащие из панциря, покрывавшего часть головы и спину животного. Это был не зверь, а самое настоящее чудовище, дополняющее свой ужасающий вид длинными, немного изогнутыми внутрь толстыми рогами. Оно мгновенно оказалось возле охотников.
Тур могучими рогами вонзился в бок Рыжику, засунув их глубоко в плоть. Раздалось болезненное ржание коня и оглушающий рев зверя, заполнивший лес. Горазд от удара слетел с Рыжика, сильно ударился затылком об землю и, покувыркавшись по ней недолгое время, потерял сознание. Воткнув рога, чудовище подняло коня над головой и, отбросив его в сторону, тут же развернулось, ударяя задними ногами по ребрам Бурана. Раздался хруст костей. Нога Витони также оказалась под ударом. Его конь упал, придавив здоровую ногу всадника. Подняться Буран уже не смог, как и сам Витоня. Охотник лежал на мокрой земле и стонал.
Олизару повезло больше. Не успел охотник опомниться, как его любимая Бурушка отскочила в сторону. Увидев всю трагедию, кобыла быстро развернулась и ударила своими мощными копытами по зверю. Чудовище занесло в сторону, зашатало и чуть было не свалило, однако тур устоял. Вскоре оклемавшись, он поднял голову к небу. Вновь раздался устрашающий рев, заставляющий периодически вздрагивать лесную тишину.
Витоня, лежа под своим конем, барахтался, пытаясь выбраться из-под его тела. Зверь, перестав издавать грозный крик, собрался идти в атаку на Олизара, как вдруг услышал стонущего Витоню. Он развернулся к лежащему охотнику и стал медленно приближаться. Витоня безуспешно продолжал выбираться, а смерть приближалась все ближе. Охотник перестал шевелиться, когда голова тура нависла над ним. Он просто смотрел в зловещие излучающие кровавый свет глаза зверя.
– Ну давай, чудовище Нави! Давай! Чего медлишь?! – кричал Витоня, стараясь дотянуться до недалеко лежащего копья.
Зверь в ответ заревел. Поднял громадную голову и повернул ее туда, где находился Олизар. Витоня продолжал спокойно лежать, издавая лишь глубокие вздохи. Придавленный Бураном, он видел, как в шею зловещего тура вошло копье. Тем не менее чудовище снова обратило свой взор на лежащего охотника, и в тот же час рядом с торчащим копьем стали вонзаться стрелы. Они входили друг возле друга, делая рану более открытой. Каждая стрела достигала свой цели. Витоня даже усмехнулся. Он знал только одного человека, который мог так быстро и метко стрелять. Это был его друг Олизар.
Чудовище не стерпело такой наглости и оставило лежащего охотника, бросившись на обидчика, разнося далеко дикий рев и пуская пар из ноздрей.
Олизар ударил кобылу ногами в бока.
– Но-о-о! Давай, родная! Пошла, родимая! – взбудораженно кричал он.
Охотник помчался по лесу, где царила глубокая ночь, а вслед за ним мчалось большое чудовище с кровавыми глазами и жутким ревом. Олизар не держал вожжи, Бурушка сама знала, что делать: бежать как можно быстрее.
Несмотря на погоню, охотник все равно метко стрелял. Мчась среди деревьев, он точно в цель посылал стрелы в голову тура, ориентируясь во тьме по его светящимся глазам. Однако часть стрел не смогла пробить броню быка, но Олизар не сдавался, стараясь бить пониже, где была незащищенная грудь зверя.
Тур становился свирепее. Казалось, что сил у него от ярости прибавлялось все больше и чудовище вот-вот настигнет Олизара.
– Да отправляйся уже в Навь, нечисть! – кричал Олизар, стремясь увести чудовище подальше от друзей.
Спустя долгую погоню по ночному лесу стрелы закончились. Бурушка из последних сил убегала от зверя, который и не собирался сдаваться. Чудовищу наконец удалось приблизиться, зацепив краем рога задние ноги кобылы. Бурушка на бегу потеряла равновесие, подкосилась и начала падать. В это время охотника скинуло с седла, ударив сильно о землю. Кобыла, повалившись на скорости, стала кувыркаться, цепляя деревья. Она пыталась подняться, прийти на помощь хозяину, только поврежденные рогами зверя задние ноги не позволили ей это сделать.
Охотник был в сознании, пытаясь встать на ноги. Сильное падение вызывало ужасную боль по всему телу, которая мешала ему подняться. Олизар лежал на животе, когда бык медленно направился к нему, немного прихрамывая. Видно, нанесенные раны давали о себе знать. Охотник поднял голову, чтобы смотреть в сторону наступавшей смерти прямо в глаза.
– А-а, получил! Не такой ты и могучий, каким хочешь быть! – заговорил громко Олизар. – Ты вроде неглупое чудовище, раз нравится глумиться над жертвой перед убийством. Ну же, иди ко мне, не бойся, детище Нави! Покончим с этим побыстрее!
Зверь, как обычно, поднял голову, издавая свой ужасный рев и продолжая медленно приближаться к охотнику.
Олизар молчал. В этот миг он задумался о доме, о своих друзьях, надеясь, что с ними все хорошо и они выберутся из проклятого места. И тут охотнику совсем грустно стало на душе: не увидит он своего первенца, который будет знать отца только со слов других людей. Конечно, больше всего сейчас думалось о доме, где все такое родное и милое, куда хотелось хоть на миг возвратиться. В предсмертный час он стал молить богов о спасении, продолжая смело смотреть смерти в глаза.
Бык поравнялся с охотником. Нависнув над ним, зверь уставил свой взор в глаза Олизара, будто хотел разглядеть в них страх. Но охотник гордо продолжал смотреть в ответ.
«Ну, вот и все, – думал про себя охотник. – Прощай, мир Яви, прости, если что не так…»
Тур заревел и встал на задние ноги, предвкушая раздавить лежащего. И когда чудовище опускалось обратно, прилетело очередное, раза в два больше охотничьего, копье. Оно пронзило шею зверя насквозь, а сила броска была такова, что его тело подбросило в воздух, заставляя в нем кувыркаться. Только удар о стоящее на пути вековое дерево остановил полет тура. От удара чудовище переломало себе хребет и не подавало больше никаких признаков жизни.
Охотник с широко открытым ртом и вытаращенными от удивления глазами, немного заикаясь, произнес:
– Ч-что еще за хрень такая?
После Олизар опомнился и повернул голову туда, откуда прилетело спасение. К нему в длинной темной рясе шел человек с капюшоном на голове. В правой руке незнакомец держал длинный посох, из верха которого исходило яркое синие сияние, осветившее лес. Из-за надвинутого на глаза капюшона Олизар не смог рассмотреть его лица. К тому же началось головокружение, затуманившее зрение.
