Читать книгу: «Большой букет по старой моде»

Вступительное слово

Несколько строк о творчестве

АЛЕКСАНДРА СГАДОВА

Я познакомилась с творчеством Александра чуть менее 20 лет назад с момента знакомства с этим удивительным человеком. За это время его поэзия стала важной частью моей жизни. Она многогранна. Это и любовная лирика, и чудесные образы времен года, и дружеские стихи о домашних питомцах, и философские размышления о смысле жизни и своём месте в ней.

Удивительные образы и сравнения очаровывают с первых строк:

 
Скоро полночь. Ангел ночи
Трет глаза моей рукой.
Вдалеке мерцает Сочи,
Окунувшийся в покой.
Фонари сверкают в скверах,
Современный колорит,
И под звёздным интерьером
Месяц тлеет, не горит.
 

К рождению своих стихов Александр относится очень серьёзно. Это важная работа его души, которой он занимается каждый день, веря в то, что лучшие, конечно , впереди, что его шедевры рядом и , может быть, именно сегодня день их рождения.

Меня всегда удивляют его стихи о Любви, наполненные теплом и нежностью. Для меня не вяжется образ крупного, уже пожилого, бородатого, седого мужчины с тем образом романтичного подростка, который он находит в себе:

 
Уже весна взывала к возрожденью
Избавиться от вьюжных холодов,
Стать для Амурных выстрелов мишенью,
Солдатом романтических фронтов.
 
 
Погибнуть, если нужно, на задание,
Но пронести мужской терновый крест,
Запомнив радость первого свиданья,
И страстный, бурный поцелуй невест.
 

В своих стихах Александр часто бывает резким, прямым, мужественным.

Пережитые события жизни наложили свой отпечаток на его творчество. Это, безусловно, и ранняя потеря родителей, и участие молодым лейтенантом в ликвидации аварии на Чернобыльской атомной станции, и расставание с любимой, и желание начать свою жизнь практически с нуля, когда ему было уже за 50:

 
Я живу в разряде тока,
С напряжением в груди,
И питаюсь от истока,
Что с рожденья позади.
Я иду, и тянет кто-то
Моей жизни провода.
Это трудная работа
Подавать мой ток всегда.
 

И конечно, подкупает точность сравнений и неожиданность образов, которые придают колорит и индивидуальность творчеству Александра:

 
Мы боимся жить, как в небе птицы.
Зачеркнув ненужные мечты,
Каждый день под маской прячем лица
И не видим неба красоты.
Я такой же, как и все на свете.
Только стал с годами замечать,
Как беспечно вкусно пахнут дети
Молоку и персикам под стать.
 

Желаю вам, прочитав книгу Александра, пережить вместе с ним эмоции и чувства современного человека, разобраться в философских ожиданиях автора и просто порадоваться возможности поразмышлять над его стихами.

Пусть так и будет…

НАТАЛЬЯ КИРПИЧНИКОВА –

большая почитательница поэта.

Александр Николаевич Сгадов

www.stihi.ru/avtor/sgadov

Коренной Сочинец Александр Сгадов родился 27 марта 1951 года. Успешно закончил школу №9 имени Николая Островского, в которой в своё время учился лётчик-космонавт дважды Герой СССР Виталий Иванович Севастьянов. Был лично знаком с космонавтом, который помог в 2004 году опубликовать в центральной прессе сатирическое стихотворение Александра «Прощайте льготы».

В 1980 году закончил Московский Автомобильно-Дорожный институт. В офицерском звании в 1987 году принимал участие в ликвидации катастрофы на ЧАЭС.

Неоднократный лауреат Международных фестивалей в номинации «Авторская песня» и «Поэзия». В 2008 году стал лауреатом международной премии в области литературы и искусства конкурса «Чернобыльская Звезда» за аудио диск «Чернобыль-памяти страница». Награждение проходило в Москве 10 октября 2008 года.

В этом же году Александр Член Союза писателей России. По повести «Часы для учителя» написан киносценарий. На стихи Александра созданы несколько дисков, в том числе авторский диск песен о городе Сочи. Песня Александра «Приговорённый грешник» на стихи Галины Дадукиной 23–25 ноября 2018 года в Молодогвардейске отмечена почётной грамотой V юбилейного литературного Фестиваля «Муза Новороссии», в котором приняли участие более 60 литераторов и бардов из ЛНР, ДНР и России.

В 2019 году на заочном фестивале в Харькове за своё произведение «Стяг Победы» удостоен, помимо гран-при, призом «Зрительских симпатий».

Авторские концерты Александра звучали в Москве, Санкт-Петербурге, Костроме, в Краснодарском крае. Особые памятные концерты были в Чернобыльской зоне в 1987 году.

Дочь от первого брака. Внук закончил юридическую академию в Санкт-Петербурге.

Более 17 лет женат на Наталье Кирпичниковой, которая так же принимала участие в ликвидации катастрофы на Чернобыльской станции. Майор медицинской службы.

В данное время является Советником председателя Российской организации Союз Чернобыльцев России.

Ведёт правозащитную деятельность Чернобыльцев города, направленную на выполнение Закона Российской Федерации №1244-1 от 15 мая 1991 года «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие Чернобыльской катастрофы».

Готовятся к изданию ещё два тома лирики и к годовщине Чернобыльской трагедии сборник лучших произведений по Чернобыльской тематике.

Больная душа

 
Я пришёл к врачу однажды
По талону на приём.
Тот сидел в халате важный,
Думал что-то о своём.
Попросил об одолженье:
Мою душу излечить.
Поднял взгляд от удивленья,
Предлагая мне остыть.
 
 
Вдруг сказал: «Побойся Бога!
В человеке нет души.
Это всё придумки, чтобы
Выколачивать гроши…
Строить в позолоте храмы,
Обирая нищий люд.
А душа – придумка драмы,
Для людской беды приют…
 
 
Не один хирург на свете
Не видал в упор души.
Пациенты, словно дети,
Ты с леченьем не спеши…»
Молодой, красивый доктор
И с отличием диплом.
У него всезнайства гонор
Свежевыжатым плодом.
 
 
Но пока не знает жизни:
От души не бил, не пел,
Не присутствовал на тризне,
Под Кабулом не горел.
И не чувствовал, что рядом
Возле сердца – есть душа,
Часто раненная взглядом,
Коль зазноба хороша.
 
 
Иль рыдающая горько,
Если друг ушёл навек.
Водка-для души настойка,
Слаб без дружбы человек.
Но душа, как сталь бывает,
И крошит в бою врага,
Никогда не погибает,
И солдату дорога.
 
 
Дед весною над Рейхстагом
Стяг Победы водрузил.
В нём в душе жила отвага,
Предавала в схватке сил:
«Не грусти, знаток в халате,
Знаю точно, есть душа!..
Может быть другим некстати,
Кто поклонник барыша.
 
 
А для русского – важнее,
Полюбить большой душой
Нашу Родину нежнее
В храме с крышей золотой,
С верой древнего народа,
Победителей судьбы.
В душах спрятана порода
С ликом Божьей красоты…»
 
 
Для леченья по старинке
С другом ночь проговорю.
Боль, душевные дробинки
Верной дружбой удалю.
Есть душа в ранимом теле,
И в бессмертье верю я.
Жаль, хирурги не сумели
Душу отыскать. А зря…
 

Дрозд распелся

 
Нынче утро выдалось ранним.
Поперёк хмари дрозд распелся.
Ах, шельмец! Слух мой ранит.
Четыре октавы. А ему тесно…
Лень за ним следом басом
Или тенором выше.
Дочка с женою разом,
Просят: «Папаша!.. Тише…»
Надвину на грудь одеяло,
Подушкой прикрою уши.
Что-то меня обуяло…
Ты, а не я – лучший…
 

Которая осень

 
Которая осень кружит в листопадах,
Пурпурней заката за окнами клён.
Пейзажная роспись в богатых окладах,
И словно свечой каждый лист освещён.
Увядший стремится подняться с ветрами,
Сто метров хотя бы ещё пролететь.
Внезапно свалиться на землю с дождями…
Но жить до конца, не почувствовав смерть.
 
 
Я осень люблю за великую щедрость:
Она может людям богатства раздать
В надежде, что вспомнят дородную спелость
И Райских небесных садов благодать.
Похожим хочу быть на царские жесты.
С собой даже рубль не забрать в небеса.
И вы, раздавая себя, куролесьте,
Важнее вся жизнь и её полчаса.
 
 
Настанет момент, что снега одолеют,
Камином удержит в уюте зима.
И хвоей запахнет, как будто елеем,
И жизнь о себе вдруг напомнит сама,
Что канула в лету прошедшая осень,
Сорвавший лист, клён раздел догола.
Остались поленья из плачущих сосен,
Да с прошлым далёким в камине зола…
 

И был потоп

 
Плюхнул ливнем дождик в отдых,
Распугал на пляжах люд
Загорелых и голодных,
Кто от цен курортных лют.
Плещет море в серый берег
В одиночество волной
Равнодушно, без истерик,
Разбавляя соль водой.
 
 
Для форели эти ванны,
Для разгула рыбаков.
И на буне «ёжик» странный
Из уды и поплавков.
Рыбакам плевать на дождик,
На сбежавший вмиг бомонд.
Каждый в таинстве художник,
В небе видевших Джоконд
 
 
И русалок в Черных водах,
Звавших в глубину не раз,
Призрак в старых пароходах,
Чтоб начать потом рассказ.
Слава Господи, рыбёшка
Зацепилась за крючок.
Вот такая, как ладошка,
К настроенью – светлячок,
 
 
Молчаливая, без сказок,
Без короны между глаз.
Но красивая, зараза,
Без надуманных прикрас.
Отпустил, плыви на волю,
Нагуляй по жизни вес,
Испытай просторов волю,
И живи в стране чудес.
 
 
Дождик кончился внезапно
В благодарность рыбаку.
В летней свежести приятно
Костровую ждать уху…
 

И был потоп

 
И был потоп… Смывал разлив округу,
А в доме, где недавно шла «грызня»,
Забыв скандал, былую заваруху
За дом боролась «прежняя родня».
Безропотно, без крика и надрыва
Вставали грудью под потоки вод,
Без бравурного лозунга с призывом
Трудился каждый, как солдатский взвод.
 
 
Когда ж под утро кончились напасти,
Усталые уселись за столом,
Забыв былых размолвок с чушью страсти,
И что одни «предательства кругом».
Отец у сына стёр полозку грязи,
А тот смахнул с плеча отца листву…
Как странно, но принёс поток согласье,
Любовь, оставив в доме на плаву…
 

Мы уходим от прошлого дальше

 
Мы уходим от прошлого дальше
По дорогам в тревожную высь,
Там есть свет без укоров и фальши,
Где рождается светлая мысль,
С добротой, чистотой белоснежной,
Что толкает с рожденья в полёт
С верой в разум и финиш успешный,
И в бессмертье, что каждого ждёт.
 
 
Мы уходим от прошлого дальше,
Сыплет время в барханы пески
Из минут и событий редчайших
Вдоль несущейся в пропасть реки.
Мы безвольно плывём к водопаду,
Но к паденью не каждый готов.
Только радуга знает, как надо,
Сколько в жизни осталось шагов.
 
 
Мы уходим от прошлого дальше,
Новый день любим, вешний восход,
Птиц, что будят под утро пораньше,
Невзирая на время невзгод.
Очень сложно пожить настоящим,
И не думать, что будет потом,
Человеческим призрачным счастьем,
Дорогих охраняя теплом…
 
 
Мы уходим от прошлого дальше
По дорогам в тревожную высь,
Где есть свет без укоров и фальши,
Там, где правит всем будущим, мысль…
 

На вершине душою останусь

 
Не скучай… Я всего на неделю
Без тебя потеряюсь в часах.
Мне застелют туманы постели
В безмятежных седых облаках.
Охранять станут горы Кавказа
И в расщелине снежный язык.
На вершине я не был ни разу
И к равнинам уснувшим привык.
 
 
Не скучай. Это право мужчины
На подъёме себя обрести,
И над пропастью вдруг без причины
Ощутить страх всесильный в груди.
Но карабкаясь вверх, не сдаться,
Верить в финиш почти неземной.
На вершине душою остаться
С волшебством и до звёзд красотой …
Не скучай…
 

Образ твой узнаю из тысячи
Романс

Моей любимой жене

-1-

 
Образ твой узнаю из тысячи
В суете городов и дорог.
Душам нашим захочется близости,
Мы для встречи отыщем предлог.
Каждый ищет в свиданиях нежности,
Что умеют рассвет оживить.
В лебединой поре безмятежности,
Нас научит над миром парить..
Нас научит над миром парить…
 

-2-

 
Голос твой узнаю из тысячи,
Не расслышать нет в мире причин,
Льётся в небе весенними высями,
В птичьем хоре такой он один.
В нас разбудит земное прекрасное,
И подарит нам мир красоты.
Наше чувство любви ненапрасное,
Моя песня – желанная ты.
Моя песня желанная – ты.
 

-3-

 
В мире звёзд узнаю из тысячи
Путеводную сердцу звезду.
Не туши, тёплый свет не выключи,
Без него я во тьме пропаду…
Возвращайся весной капелями,
Укажи журавлям к гнёздам путь.
И в дуэлях укрой за метелями,
И о нашей любви не забудь.
Ты о нашей любви не забудь.
 

Любимой в день рождения

 
Время проносится талой водою,
В небе пылает заря
Жаркой, горячей в рубинах свечою,
Звёздами мир примиря.
Сколько рассветов и сколько закатов,
Посланы в жизненный срок?
С громким паденьем седых водопадов,
С бьющей форелью у ног.
 
 
В часе рожденья мы ищем ответы,
С прошлым плывём по реке.
Любим из зимних снегов первоцветы,
С нежным признаньем в строке.
Только не знаем в пути перекаты,
Водовороты судьбы.
Мы в нашем счастье в полётах крылаты,
Жаль, что от солнца слепы.
 
 
Но всё равно, пролетая, стремимся
Видеть вечерний закат.
Снимком на память в альбомах гордимся,
Каждый мгновениям рад!
Ты не спеши отмечать день рожденья,
Дольше в заре проживи.
Жизнь-это в наших минутах паренье
В брызгах из чувств и любви…
 

Первомай

Поэту Доценко Николаю Петровичу и его «школе» Выживания

 
Размахался Клавдий флагом,
Глеб гармошку разорвал.
«Рупор» управлял парадом
И показывал оскал,
Говорил о коммунизме,
О победе над врагом,
О великом ленинизме,
Что построит нищим дом-
В светлой сытости, хрустальный,
Без подвалов для… ЧК-а…
 
 
По этапу в город дальний
Увозили мужика…
Глаз подбит, опухло ухо,
Десять лет за анекдот.
Ах, судьба-злодейка-сука,
Да соседушка – урод…
Все каракули-доносы
Подшивались на врагов.
И судили кровососы
В кровь избитых дураков.
 
 
Даль Сибири, в центре зона
И колючки в три рядка.
Из тюремного вагона
Слышал бубны топора.
Вырубались километры
Нескончаемой тайги.
Над кострами в снегах ветры
Лютовали вдоль реки.
 
 
Но особая издёвка -
Первомайский бравый марш.
С вышки целилась винтовка,
На трибуне – главный страж.
Пьян с утра, глаза сверкают,
С матом лозунги орёт.
Строй ослами обзывает,
Из нагана в небо бьёт.
 
 
А внизу рядами строго
Зэки дружно вторят шаг.
По бечёвке скрытой – в ногу.
«Левой, левой», – сердцу в такт.
За ошибку, строгий карцер
На неделю в холода,
Да по почкам ординарцы
Бьют прикладом, кто куда…
 
 
Вышел летом раньше срока,
Заменилась власть в стране.
Жизнь она порой жестока,
Если ты не на коне.
Только учишься паденьям,
А особо – коль встаёшь.
И невидимым везеньем…
Если выжил, в гору прёшь…
Без парадов и без флагов
И без лозунгов в глаза,
Без пенсне партийных магов,
Что орут про чудеса.
 
 
В Первомай шёл просто в поле,
В колосящийся простор,
От приклада помня боли
И расстрельный взвод в упор.
Где-то Клавдий пьяный с флагом,
Рвал гармошку в клочья Глеб…
Жизнь суровая с ГУЛАГом…
Помнил крошки на обед…
 

Хороший выстрел

 
Издалека далёкого и прошлого
Обычно метит снайпер-время в грудь.
И пуля бьёт предельно осторожного,
И ты не в силах глубоко вздохнуть.
Безмолвной рыбой рассказать пытаешься,
Пошире раскрываешь в болях рот.
В душе своей ещё сопротивляешься,
Мелькают мысли: «Снова повезёт»…
 
 
Но он – стрелок, отличнейший убийца,
Ему поставил сам Господь зачёт.
Он не был в роли доброго кормильца,
Его в квартире даже кот не ждёт.
С полсотни лет предсердие на части,
В костюме от Кардена на асфальт.
Но коль подумать: «Смерть в мгновенье-счастье…»
И не поспорить: «Это жизни факт…»
 
 
Где, снайпер мой, из прошлого – далёка,
Собрал ли для убийства карабин?
Я знаю, смерть к другим всегда жестока,
Но точный выстрел я прощу один.
В большое сердце, что любило часто,
Пробей весь мир и будущий успех.
Над рукописями смерть с огнём не властна,
А телом умереть – совсем не грех…
 
 
Но только не предателем Иудой
И не в гражданской битве на коне…
Стреляй в меня, мишенью честной буду.
Хороший выстрел, словно в старь, в цене…
 

Я алычи любил цветенье

 
Я алычи любил цветенье,
Когда в туманах белый цвет
Дарил мне в детстве удивленье
Цветочной вьюгой много лет.
Я аромат весенний помню,
И он не стал в годах иным.
Лишь чувства скрягой экономлю,
Что сердце делает седым.
 
 
Но все цветения в тумане,
Движенья запахов весной,
Живут привычками в дурмане,
И тенью следуют за мной.
Я не гоню вчерашний образ,
Весну, встречая каждый год,
Калейдоскоп, что жизнью собран,
И нас с тобой переживёт…
 

Разомлела женщина на солнце…

 
Разомлела женщина на солнце,
Подставляя разные места.
Разомкнула блузки крючкотворцы,
И на лавке ручки развела.
А когда глаза свои открыла,
Двадцать глаз смотрели мужиков.
Спрятать грудь под кофточку забыла,
Приманив случайных женихов.
Нет мольбертов. Щёлкали на память
В телефоны женщину-мечты,
С юнкерским азартом и мечтами,
Восхищаясь видом красоты.
 
 
И с названьем – Милая Венера,
Случай непредвиденный весной…
Разошлась толпа почти мгновенно,
Не позвал никто её с собой.
Женщина, вздохнув чему-то тяжко,
Застегнула слабые крючки…
И пошла домой к себе бедняжка,
Прошептав: «Какие ж дурачки…»
 

Я у времени честно служу

 
Уплывают с минутами месяцы,
Растворяясь, тревожат года.
В прошлых днях, красит мир куролесица,
Побелела моя борода.
Мне не нужен кредит на столетие,
Я доволен сегодняшним днём.
Не расскажет ромашек соцветие,
Сколько вёсен ещё проживём.
 
 
Не ропщу, что часы не песочные,
И не видно песчинкам конца.
Прижимали событья порочные
Под большими очками слепца.
Каждый день благодарности Господу
Возносил, и часы заводил.
Но не мучал Архангела просьбами.
С верой в лучшее прочно дружил.
 
 
Мир рассветов – в разряде везения,
А закаты – к удаче большой,
Журавли в облаках – к настроению:
Клин, как в детстве, зовёт за собой.
Боль терпима в моём подсознании:
Крик напомнит, что жив, что живой.
Жизнь ценнее в последнем свидание,
Если Смерть вдруг задела косой.
 
 
Каждый день циферблатный с минутами.
Этим кладом земным дорожу.
Не швыряюсь годами и сутками.
Я у времени честно служу.
Сыплет сонно песочное горлышко
Золотые минуты страды,
Спрятав прошлое где-то на донышке,
Скрыв ненужных метаний следы…
 

Искать в туманах счастья Рай

 
С утра весна, апрель цветеньем
И с непогодой под окном,
Неприглушённым песнопеньем
Без микрофонов за углом.
Но как звучат к любви призывы…
Дрозд в соло круче соловья.
Не повторяются мотивы
В руладах страстного огня.
 
 
Ещё рассвет не виден даже,
Не прокричали петухи,
А здесь – на птичьем вернисаже
К грехам взывают женихи.
Подумалось, как всё чудесно:
Птенцы родятся без помех.
Грачихи подлинно известно:
«Господь Любви прощает грех…»
 
 
Я спрятал мысль под одеяло,
К тебе прижался невзначай:
«Давай весной начнём сначала,
Искать в туманах счастья Рай…»
 

Трофейные слоны

 
Разрешили в Африке отстрелы
Многотонных, возрастных слонов.
Показалось, на благое дело:
К старости не каждый был здоров,
И в любви степенен стал донельзя,
Позабыв былую страсть и прыть.
А в сафари, целься иль не целься,
Вам помогут славу раздобыть.
 
 
И пошла стрельба в слонов «трофейных»,
Груды бивней, хоботов не счесть.
Братья потянулась безыдейных,
Кто убийством зверя тешил спесь.
Только стали замечать, что стадо,
Оставаясь без «седых» слонов,
Перестали понимать, как надо,
Защищаться от иных врагов.
 
 
Убивать друг друга научились,
Если самка нравилась одна.
Молодые на смерть в гневе бились.
Трудные настали времена.
В засуху не ведали дороги,
Что вела всех жаждущих к воде.
Вожаков убил «палач двуногий»,
В разрешённой глупостью страде.
 
 
Старым не нужна порою самка.
Только опыт, нажитый в годах-
Это мудрость – жизненная лямка,
Что живёт до смерти в стариках.
Перестали убивать «трофейных»,
Научилось стадо выживать.
Больше деток стало у семейных.
От кого?.. Лишь самкам лучше знать…
 

Немножко о вечной Любви

 
Весны я чувствую дыханье
И ароматную волну,
Что будит юности желанье,
Пойти с романсом на свиданье,
Порвать гитарную струну.
Прочесть в податливые уши
Шекспира, выдав за себя.
И растревожить строчкой души,
Платочек, протянув плакуше,
Жалея, искренно, любя.
 
 
Весна тревожит пробужденьем
Не только молодой листвы,
А высшим властным повеленьем,
Отбросив скромные сомненья,
Дождаться выстрел тетивы.
В Амура верую безмерно
И попадание в мишень.
Он для меня – герой примерный,
В любовной страсти правомерный,
Кто ищет всюду сердцем цель.
 
 
Мы с ним сидим, обнявшись дружно,
Пьём за любовь, который час.
Весной нам обожанье нужно,
И дама та – не равнодушна
По блеску и сиянью глаз.
Пусть пробуждаются весною
Все чувства, словно первоцвет.
И дрозд поёт над головою,
Что я одну назвал женою
На миллионы нежных лет…
 

Вечерний ангел

 
Вечерний ангел крыльями заката
Легко коснулся голубой волны.
Вернулась в порт сбежавшая регата,
За вольность, не признав своей вины.
 
 
Канат-охранник свяжет ненадолго.
Но красоту, кто сможет удержать?
Рванёт подельник-парус силой шёлка,
Чтоб неземную встретить благодать
 
 
С солёным ветром, брызгами простора,
С дельфиновым каскадом над водой.
Псалмы, расслышав ангельского хора,
Воскресшей и проснувшейся душой…
 
 
Вечерний ангел крыльями заката
Заставит парус возвратиться в порт,
Где за побег ждёт каждого расплата
И теснота земная борт о борт…
 

…а с ним пришла Весна…

 
Сорвался снег, просыпался под утро,
Отвергнув календарь, а с ним – весну.
Создав проблемный шквал, не очень мудро,
Живущим людям, объявив войну.
Они всю зиму ждали пробужденья,
Цветения невесты-алычи,
Дроздов солистов, чуда песнопенья,
В багетных рамах жаркие лучи.
 
 
Десант небесный захватил просторы,
Пленил надежды на цветущий рай.
Скукожились от страха веток поры,
Листву, не выпуская невзначай.
Коты притихли возле батареи,
Забыв маршрут на мартовский чердак,
Смотрели, как кружились по аллее
Колючие снега лихих атак.
 
 
Но щёлкнул в небе выключатель света,
Позвав Ярило в полдень из-за туч.
И улыбнулась старая планета,
И оказался дрозд-солист певуч.
Романсом он воздал теплу с востока,
Дал жизнь ростку из хлебного зерна.
И побежали речки с водостоков.
Март наступил, а с ним пришла Весна…