Читать книгу: «Магия Африки. Приключения. Чудеса. Размышления», страница 5

Глава 5. Джамбо, «Макамба»!
Водопад Виктория: над ним и под ним. Прыжок в бездну. Послания от древних. Свидание с пришельцами. Лунная радуга. Дикие пляски на закате. Магия звука

Ранним утром мы переехали на территорию туристического кемпа «Макамба». Хотя жить здесь мы будем в своих палатках, но зато можем пользоваться душем с горячей водой и баром этого гостеприимного кемпа. А главное – здесь уже вовсю слышен непрерывный, грозный голос одного из чудес света. Именно он является главной целью нашей сегодняшней программы. Сначала – немного теории для вас…

Пальму первенства на Земле делят между собой несколько водопадов. Так, самым высоким является водопад Анхель (979 м), расположенный в Венесуэле. Самым широким в мире считается водопад Кхон на реке Меконг в джунглях Лаоса. При высоте 21 м ширина его достигает 10,8 км. Величайшими по среднегодовому расходу воды, составляющему 35 110 куб. м в сек., являются водопады Ливингстона на реке Конго, хотя их высота и не превышает 40 метров.

Водопад Виктория можно назвать наиболее гармонично сложенным: при ширине в 1 691 м и высоте до 120 м, он пропускает в сезон дождей 545 млн. литров воды в одну минуту! По своей же первозданной красоте ему нет равных.

«Мосио-Тунья» (гремящий дым) – так называет его племя батока, «Чон-гуэ» (место радуги) – такое имя дали водопаду в племени мата-беле. Счастливчик Д. Ливингстон первым из европейцев увидел и описал его в 1855 году. Участок реки Замбези, где непосредственно находится водопад, лежит на границе между Замбией и Зимбабве, то есть к нему можно подъехать с одной стороны от города Ливингстон, а с другой – от города Виктория Фолс. Местность, где мы находимся, ровная, лесистая, а река над водопадом – широкая и спокойная, с множеством уютных зеленых островов.

Незнающий местность, даже не поймет – что за грохот разносится почти на сорок километров окрест. А все дело в том, что реке здесь внезапно преграждает путь гигантская глубокая каменная щель, расположенная поперек ее русла. Туда и обрушивается вода со всего разбега. До противоположного края этой базальтовой трещины всего 27 м. Один ее конец глухо заперт, а другой переходит, в конце концов, в глубокое ущелье с отвесными стенами, куда и устремляется вода после своего свободного падения. Ширина ущелья ниже водопада не более шестидесяти метров, а длина достигает более шестидесяти километров, после чего река выходит из него на равнину и наконец успокаивается в озере – водохранилище Кариба. И вот теперь нам предстояло увидеть эту географическую фантазию природы своими глазами.

Не теряя времени, Брендон огласил весь список предлагавшихся тут нам, платных экскурсий и развлечений. Так пеший поход к водопаду будет стоить двадцать долларов, полет над ним на вертолете – восемьдесят, а на мотодельтаплане – пятьдесят долларов. Вечерний круиз по реке Замбези – двадцать пять, а умопомрачительный рафтинг по каньону – сто долларов США.

Как пелось в одной популярной песне – «только раз бывает в жизни встреча», и мы, естественно, хотели охватить все, что только можно успеть. Не повезло только мне. Я один хотел на рафтинг, потому что за плечами у меня основные пороги рек Карелии, сплавы по реке Катунь от Верхушечника до Манжерока, рафтинги по гималайским рекам северо-индийского штата Химчал-Прадеш. Но как оказалось, сплав на специальном плоту в каньоне водопада Виктория возможен только в период с августа по декабрь, когда уровень воды в нем минимальный. Тогда же здесь проводятся и официальные чемпионаты мира по рафтингу. Все остальное время года каньон живым не одолеть.

Я ещё долго пыжился, стучал себя в грудь, словно обиженный бабуин и грозился «уйти в заплыв без трусов и гарантий»!.. Но – не помогло…

Посоветовавшись, наша четверка решила начать с полетов. Нас отвезли на небольшой аэродром, и Паша первым надел оранжевый комбинезон, шлем и пристегнулся за спиной пилота старенького дельтаплана с трескучим мотоциклетным двигателем. К неописуемому огорчению, у него отобрали фотоаппарат. Под страхом лишения пилота лицензии, по соображениям безопасности запрещена съемка с рук при таком, довольно рискованном полете. Утешало лишь то, что у аппарата имелась автоматическая фотокамера на консоли крыла, управляемая летчиком, и Паше пообещали отдать пленку в случае удачного приземления. Мы трогательно попрощались с авиаторами, аппарат затарахтел, и наш Паша улетел…

Вернулся он через двадцать минут мокрый, бледный и счастливый. Сдержанно, как и положено герою, рассказал, что полет происходил нормально, довольно высоко над водопадом и что он очень жалеет о том, что сам не заснял увиденную красоту. Паше отдали негатив с пятью кадрами, а мы трое, поглядев в глаза Паши, все же решили лететь на вертолете со своими фото и видеокамерами.

Маленькая четырехместная стрекоза легко взмыла в воздух и с низко опущенным носом быстро понеслась в сторону большого белого облака, которое было видно еще с аэродрома. В двухстах метрах под нами проносится река, а впереди высится длинная белая стена, которая становится все выше, выше и уже даже выше нас. Стена эта от самой воды поднимается в небо на высоту пятьсот метров и скоро начинает закрывать собой весь обозримый горизонт. Уже видно, что стена эта, будто бы живая и состоит из тысяч белых полос, струящихся почему-то снизу-вверх…

Мы все ближе и ближе к ней. Еще немного, и вертолет врежется в эту матовую белизну. Но тут пилот закладывает глубокий вираж, и вот мы уже несемся прямо вдоль поднебесной стены. Вот наконец и ее край. Еще один вираж за него – и перед глазами чудо: под нами зеленые деревья, а на сияющем синем небе – высокий мост сочной искрящейся радуги. Но где же водопад? И куда деваюсь река?..

Вертолет круто разворачивается и тут же зависает в воздухе…

Фанфары – туш!.. Снимите шляпы, господа!.. Перед нами великое полотно Творца-Создателя всего сущего, под названием – «Водопад Виктория»!..

Как рассказать о нем словами? Как детально описать, к примеру, какую-нибудь картину великого Куинджи? А ведь тут – божественное творение!..

Спохватившись, мы начинаем быстро снимать камерами изо всех окон винтокрылой машины. Глазу не видно, куда падает и где исчезает вода. Преисподняя водопада скрыта белой стеной брызг и пара. Река вырывается из-под нее гигантским острым ножом, прорезая базальт плато ломаной зигзагообразной линией каньона. Двадцать километров, через девятнадцать страшных порогов, с диким ревом и грохотом несется вода по нему далее, беснуясь от содеянного… ворча от недовыполненного…

Приземлившись, мы долго пьем холодное пиво в аэродромном баре и молча благодарим судьбу за её незабываемый подарок.

Но, как оказалось, самое сильное впечатление было впереди. Позже, нас подвезли к самому водопаду, и мы пошли навстречу грохоту по узкой извилистой тропинке. Высокие густые деревья с мощным подлеском кустарника сразу превратили солнечный день в таинственные сумерки. Те из нас, кто сразу не купил у местного подростка глухие длинные плащи с капюшонами, вынуждены были быстро за ними вернуться: неожиданно с неба полилась вода. Этот «дождь при ясной погоде» все усиливался, и скоро стало даже трудно идти по скользкой тропинке. Сам воздух будто грохотал вокруг нас, быстро заложил уши и заставил перейти на язык жестов. Еще несколько шагов – и мы его увидели…

Деревья, будто специально расступились на несколько метров на краю каменистого обрыва, чтобы люди могли это увидеть. Перед нами разверзлась узкая бездонная яма-преисподняя, уходившая своими концами в белое никуда. А напротив, всего в каких-нибудь тридцати метрах от нас, стена кипящей воды в брызгах и пене срывается с обрыва и проваливается в этот гигантский колодец. Где-то глубоко внизу она ударяется в его базальтовое дно и превращается в тучи встречных брызг и пара, со свистом вырывающихся из преисподней на свет Божий и поднимающихся в небо на сотни метров. Пять каменистых островков делят слив водопада на шесть отдельных потоков и соответственно им, вверх устремляются шесть белых столбов гигантского вертикального фонтана, сливающиеся высоко в небесах в единое белое облако. Из этого облака вниз сыплется непрерывный проливной дождь, заливающий все окрестности живительной влагой, отчего обрывы скал покрыты густой буйной вечнозеленой растительностью…

Нам повезло: дует сильный боковой ветер, который сносит в противоположную сторону белую пелену, что позволяет видеть участок водопада во всей его незабываемой красоте. Поражает не только вид, но и голос Виктории. Если вдали от водопада слышен только его ровный низкий гул, то здесь, вблизи, звуки совсем иные. Дробясь на срезе, представляющем из себя гребенку из камней, вода возмущенно гремит и грохочет. Из глубины же колодца идет дикий рев и свист, заставляющий вибрировать землю под ногами…

– Хотите аналогию? Тогда встаньте в одном метре от работающей турбины реактивного лайнера и попросите аэродромного рабочего непрерывно обливать себя водой из пожарного брандспойта…

По узкому пешеходному мостику, тянущемуся вдоль обрыва, цепляясь, чтоб не упасть за скользкие мокрые перила, закрывая капюшоном плаща непрерывно заливаемые водой лица, мы пробрались почти к середине скального выступа – что напротив основного потока. Падающая вода отсюда кажется даже не водой, а густой пористой белой стеной из тумана и пены. Видимость составляет не более двух метров, и понемногу начинает теряться общая ориентация в пространстве. Тому, кто бывал высоко в горах, знакомо это ощущение. От чувства прострации спасает только рев: тут вы уже не рядом, а внутри «авиационной турбины»…

Выбравшись на свет Божий, мы прошли вдоль ущелья до автомобильного моста, ведущего в Зимбабве. На середине его начерчена широкая желтая пограничная линия. Радом с ней – резинка «тарзанки». Наши австралийские полисмены поочередно прыгнули вниз с высоты двухсот метров с дикими воплями, навстречу пенящемуся потоку. Видно не легка полицейская доля, коль так не дорога личная жизнь. Даже смотреть на это было жутковато, и мы, честно скажу – не решились прыгать и вернулись на территорию кемпа. Мы даже и предположить тогда не могли, что нас ожидает приключение – покруче любой тарзанки…

Собравшись в бар, чтобы освежиться парой банок холодного пива и обсудить за стойкой впечатления от всего увиденного, мы-четверо, подошли к своим палаткам. Наших никого тут не было, а на лагерной поляне увидели темнокожего местного парнишку, лет двенадцати. Он был довольно прилично, по африканским меркам, одет, но, тем не менее, подозрительно обходил палатки, пытаясь заглянуть в них. Заметив нас, парень не только не испугался, а вроде бы даже обрадовался: решительно направился в нашу сторону, улыбаясь и приветственно помахивая рукой…

Подойдя ближе, он на ломаном английском языке стал предлагать нам какую-то «запрещенную экскурсию», которая недоступна большинству тех, кто посещает кемп «Макамба». Говорил, что за 5 долларов с носа он проведет в такие места, о которых знают только местные жители…

Деньги это не малые, для любого африканца, а тем более пацана и мы уже было хотели дать ему жвачку и выпроводить с территории лагеря, но он достал из кармана затертый листок бумаги, на котором был виден примитивный, карандашный, схематичный рисунок. Тыкая в него пальцем, поминутно расширяя глаза и размахивая свободной рукой, парень стал говорить что-то о подземном пещерном ходе, что ведет «под самую воду»; твердить про какие-то старые рисунки на его стенах…

Юрик с Володей решили, что это очередное, местное африканское разводилово и предпочли-таки отправиться в бар. Мы же с Пашей решили рискнуть наличкой, да и пацана, честно говоря, было жалко: дали ему 5 долларов, пообещав еще пятерку в случае, если он нас не обманет…

Спрятав деньги, Таонга, как звали парня, велел взять нам свои фонарики и следовать за ним, не привлекая внимания. Вновь вернувшись к водопаду и хватаясь за ветки деревьев, мы смогли подобраться почти к самому срезу воды у левого берега…

Невероятно: река обрывается вниз всего в двух метрах от нас. Хорошо видно, как еще метрах в пятидесяти до среза, течение ее резко ускоряется. Затем на ней появляется шипящая пена, а метрах в десяти от скального обрыва она будто «закипает» от ужаса и затем отчаянно бросается вниз…

Можно разглядеть, что дно реки, перед самим водопадом, мелкое и каменистое. Вода клокочет бурунами на многочисленных его перекатах, как будто сопротивляется, боится и не хочет падать, но затем, наконец решившись, бросается в бездну. Можно только представить себе, что тут творится в разгар сезона дождей, при высокой воде!..

А еще мы увидели отсюда две огромные, сияющие в небе радуги: по одну и по другую сторону водопада. Таонга объяснил, что отсюда их видно в любой солнечный день. А иногда, раз в десяток лет, здесь можно увидеть уникальный подарок, что преподносит земная красавица Виктория – небесной красавице – Луне. В разгар полнолуния, на черном небе вдруг вспыхивает яркая разноцветная лунная радуга, редчайшей красоты…

Вдоволь насладившись нашими восторженными выкриками, Таонга сказал, что самое интересное еще впереди и опять нырнул в прибрежные кусты, удаляясь от края водопада. Мы последовали за ним, с трудом продираясь через колючки акаций и уже начиная жалеть, что поддались на уговоры ушлого пацана. Метров через тридцать мы почти уперлись в невысокий, бугристый скальный срез, покрытый густой зеленью. Таонга полез вдоль него, увлекая за собой взмахами руки. Скоро, мы обнаружили довольно узкую щель в каменной стене. Протиснуться в неё было не просто, но далее, в глубине разлома начинался полутёмный пещерный коридор, чуть просторнее в размерах, но уже позволяющий идти – лишь слегка пригнув голову. И мы пошли по нему…

В духовых оркестрах есть большой барабан, по которому музыкант бьет солидной колотушкой. Низкий, угрюмый звук, возникающий при этом, ясно слышен каждому оркестранту, так как его регистр уходит куда-то вглубь инфра-звуков, которые человек слышит даже не ушами, а вибрацией каждой клеточки своего тела…

Теперь представьте себе, что вас, добровольно, каким-то неведомым способом стали затаскивать во-внутрь такого барабана и тогда вы примерно поймете наши ощущения во мраке того пещерного коридора. Если снаружи водопад громко ревел, то в толще скал, с которых он низвергается, этот рев превратился в низкий, монотонный, обнимающий ваше тело гул… Этот гул исходит отовсюду: из стен, из камней пола и потолка пещерного тоннеля, его не столько слышишь, сколько чувствуешь мурашками всей своей оцепеневшей кожи… Вибрируют камни под ногами, низко гудит сам воздух окружающего пространства. Темнота и бегающие по стенам лучи наших фонарей лишь усиливают впечатление, будто мы добровольно погружаемся в адскую преисподнюю…

Даже не могу точно сказать, как долго мы шли по пещерному коридору, спотыкаясь о камни пола, упираясь в стены, влажные от стекающих по ним струек воды. Наконец, впереди мутно забрезжило слабое пятно света. К прежнему гулу стало все яснее присоединяться непрерывное шипение падающей воды. Ещё минута и нас ожидало зрелище, которое я не забуду до конца дней своих: мы увидели водопад Виктория оттуда, откуда его редко кто видел из пришлых людей: мы увидели его изнутри…

Скальный коридор закончился. Точнее, закончилась крыша над ним и левая его стена, а каменный пол продолжался и далее, в виде длинного, довольно плоского карниза, шириной не более двух метров. Справа от него была бугристая темная стена, кое-где покрытая бурым лишайником и омываемая тонкими струями струящейся вниз воды. А вот слева!..

Слева также была стена, но стена пенисто белая. Её образовывали непрерывные, многотонные потоки падающей воды. Где-то высоко, бесконечно широкой лентой вылетала струя водопада. Но, ожидаемого грохота её удара внизу не было: вода неистово шипя проваливалась в бездонную глубину…

Замирая от восторга и ужаса мы ступили на карниз, следуя за Таонгой. Он шел вперед довольно уверенно, а вот мне казалось, что я исполняю опасный номер в цирке для самоубийц. Хотя полка под ногами была достаточно широкой, я, прижимаясь спиной к каменной стене, осторожно двигался лишь боком,.. приставным шагом,.. повернув голову в направлении движения,.. призывая на помощь весь свой альпинистский опыт…

Когда от напряжения заныли ноги – появилась было мысль вернуться. Но, идти одному назад было бы ещё тяжелее и опасней, чем вперед. Да и Паша, что шел где-то следом за мной, не понял бы моей минутной слабости… Нужно было продвигаться дальше…

Водная стена отстояла от края скальной полки, по которой мы двигались, не менее, чем на пять метров, а между ними клубились облака водного пара. Лучи солнца не могли пробиться сквозь стену падающей воды, но все же подсвечивали её снаружи довольно хорошо, и мы могли обходится без фонариков. Прижимаясь к твердой стене, насквозь промокшие от воды, которая непрерывно конденсировалась на нас и после стекала по лицу, рукам, одежде, мы продолжали осторожно продвигаться следом за Таонгой, поминутно опасаясь подскользнуться на мокрых камнях и не испытывая ни малейшего желания как-то приблизиться к краю полки и заглянуть вниз…

Звуки, которые нас окружали, невозможно было интерпретировать, так как уши наши уже плотно заложило и голова ощущала лишь могучий равномерный свистящий гул, не имеющий уже конкретного направления: гудело-шипело все вокруг нас. Конечно же, мы не услышали, а увидели, что Таонга, удалившийся вперед, зовет нас к себе: лучь его фонарика, направленный на нас, описывал призывные круги…

Когда мы, наконец-то подошли к парнишке, он стал скользить лучом по стене, указывая на что-то рукой… Мы снова включили свои фонарики и увидели то, ради чего шли в эту водную преисподнюю. Начиная с этого места и продолжаясь далее в уже непроглядную темноту, стена, справа от нас, была абсолютно плоской: это был естественный скальный срез, отшлифованный струйками воды, многие миллионы лет струящейся по нему. И на этом срезе какими-то неизвестными, древними художниками, были выбиты многочисленные рисунки. Поражая нас разнообразием стилей и сюжетов, размерами и способами нанесения изображений на камни, они следовали один за другим на нескольких уровнях и были явно созданы в разные исторические времена…

Забыв о прежних страха, мы чуть отходили от стены и снова приближались к ней, изучая эти удивительные картины. По ним, словно по страницам гигантской каменной летописи можно было проследить историческую судьбу этих мест. По ним мы узнавали, что когда-то, наверное – многие тысячелетия назад, в этих местах простиралась могучая саванна, покрытая рощами тропических лесов и испещрённая руслами полноводных рек. Многочисленные племена охотников и рыбаков населяли её. Их добычей были слоны и жирафы, львы и пантеры, антилопы и бегемоты, крокодилы, черепахи и огромные рыбины. На рисунках и петроглифах были видны искусные изображения сцен охоты и рыбной ловли, примитивных праздничных пиршеств и странных религиозных обрядов…

Стена с рисунками тянулась непомерно далеко, однако полка под ногами постепенно сужалась и мы уже не очень-то стремились изучать её дальше. Однако, Таонга непременно хотел показать что-то необычное и указывал рукой вперед, призывая пройти еще дальше. Мы рискнули, прошли еще несколько метров и увидели то, что уже когда-то видели с Пашей. И вот что это было…

За год до этого, мы предприняли многодневную экспедицию по Алтаю. В урочище Калбак-Таш нами были тогда обнаружены сколы скальных стен, покрытые рисунками-петроглифами. Вероятно, в каменном веке тут была стоянка первобытного человека. Множественные изображения животных, птиц и сцен охоты на них украшают скалистые выступы…

Но подобных петроглифов нам встречалось немало в Алтайских горах. А тут, на одном из камней, мы нашли поистине уникальные изображения. Это были несколько стилизованных «ракет», с характерными рисунками работающих реактивных двигателей. Вокруг них стоят необычные человеческие фигуры со странными большими надголовниками…

Дальше-больше: изображения таких же «людей» были обнаружены нами и в древних курганах у села Каракол. Там они были выбиты на стенах погребальных каменных саркофагов. К сожалению, эти могильники давным-давно разграблены и не было возможным предположить, кто и когда был в них захоронен…

И вот теперь, совсем на другом континенте планеты, скрытые стеной одного из самых красивых и мощных её водопадов, точно такие же изображения предстали перед нашими изумленными глазами. И здесь древний скульптор, своим примитивным зубилом выбил на стене уже знакомые нам контуры десятка ракет, из которых исходили «струи» реактивных газов. И тут подле них были изображены странные фигуры с членистыми конечностями и шарами вокруг голов. Разница была лишь в масштабах: алтайские петроглифа не превышали в размерах 20—30 сантиметров, а те, что мы видели перед собой сейчас – были величиной не менее метра. А глубина их выбитых контуров явно превышала сантиметр…

– Кто эти странные люди?.. И люди ли они вообще, по нашим, земным меркам?.. Откуда прилетели их ракеты?.. Когда их увидел древний, неведомый нам скульптор?..

Конечно же Таонга этого не знал, как не знает, я думаю, ни один из живущих ныне людей. Не стану описывать в подробностях наш обратный путь, да мне и нечего добавить к описанию ощущений, уже пережитых ранее. Но все-таки разница была: туда мы шли с одними представлениями о Мире, в котором живем, а обратно – уже совсем с другими…

Отблагодарив Таонгу двойным гонораром, мы вернулись в лагерь, к своим палаткам на берегу небольшого залива реки Замбези. Юрик и Володя еще не вернулись из бара и Паша отправился к ним, чтобы сразить впечатлениями, от упущенного ими зрелища. Я же сел по горячим следам писать дневник, обдумывая все увиденное в пещерной галерее под Замбези…

– Так кто же там изображен вместе с дикими животными? Космические пришельцы с других планет? А может это те разумные существа, что живут с нами по соседству на планете Земля, но в иных – параллельных её мирах? А может пришельцы давно уже живут и среди нас?..

Судите сами: человечество настолько увлечено стремительным развитием своей цивилизации, что абсолютно не замечает очень странного явления: на нашей планете, в самых глухих её местах живут необычные племена, напрочь отвергающие блага технического прогресса, предпочитая находиться на самых низких ступенях развития своей субкультуры, ради сохранения полной изоляции от остального общества.

Ведь и раньше были этносы, которые появлялись, будто бы ниоткуда, жили замкнуто, по-своему, а спустя какое-то время исчезали бесследно. Даже антропологи не могут сказать, от кого когда-то пошли ацтеки, шумеры, майя, древние египтяне, инки, и куда они потом подевались…

Когда я бывал в районах обитания таких племён ныне, будь то, к примеру, тибетцы с плато Чанг Танг, или аборигены пустыни Наска, то невольно обращал внимание на то, насколько эти места идеально подходят под готовые космодромы. А вдруг эти своеобразные люди – вовсе и не люди, а, так сказать, «аэродромные команды» пришельцев, принявших вид Землян, в ожидании прилёта сотоварищей?..

Мне давно понятно, что только на примитивных стадиях развития (типа нашей нынешней), Космос пытаются «осваивать» с помощью ракет. Высокоразвитые Внеземные Цивилизации наверняка не таскаются веками по Вселенной в громоздких физических конструкциях, предпочитая мгновенно перемещаться на любые расстояния в своих бестелесных астральных оболочках, внедряя затем в тело новой планеты свой информационный код. Планета создаёт по нему физическое тело желаемого облика (биоскафандр), в которое Звёздная Душа и заселяется. А вот принять телепортированный «контейнер с имуществом», нужным для обслуживания этого биоробота – другое дело: тут площадка и понадобится… И если по Вселенной так легко перемещаться, то, может быть, на Земле действительно были и есть люди «не местные»; космические гости?.. Где, как ни в Африке их можно повстречать?.. Ведь тут немало «странных» племен?..

Я так размечтался о возможной встрече с живыми инопланетянами, что не сразу услышал за спиной какое-то фырканье. Со страхом оглянулся назад, опасаясь увидеть пришельца, глянул на воду и обомлел: в пяти метрах от берега из воды торчала голова гиппопотама. Боясь спугнуть зверя, я замер, забыв про фотоаппарат. Через несколько секунд рядом вынырнул второй, а затем и третий бегемот. Фыркая и не обращая на меня никакого внимания, они стали то ли играть, то ли драться друг с другом…

Я осмелел, подошел почти вплотную к воде, достал камеру и минут десять снимал брачные игры бегемотов на разных их стадиях. И только потом заметил на берегу предупреждающий щит: «Крокодилы – опасно». Пришлось отойти, на всякий случай, подальше от берега… А тут скоро и дежурные застучали в колокол, приглашая к столу…

После обильного ланча нас повезли на круиз по реке Замбези. Километрах в пяти выше водопада, где вода реки, еще не догадывается о том страшном падении которое ее ждет, а потому несет свои воды тихо и спокойно, нас ожидал небольшой пароходик. Своей конструкцией он очень напоминал две летние веранды детского сада, поставленные одна на другую. Поднявшись по трапу, мы с удовольствием обнаружили в центре второй палубы уютный бар, с бесплатным местным пивом «Замбези» и «Мози», с обязательным изображением водопада Виктория на этикетках. Пиво пришлось нам по вкусу, и мы расселись вдоль бортов…

Набрав человек тридцать, пароходик лениво отвалил от песчаного берега и тихо заскользил вверх по реке. Окрестные места входят в заповедную зону и поэтому, уже скоро, нам стали попадаться разнообразные животные, пасущиеся по берегам. «Бвато адвентура», как гордо называлось наше суденышко, медленно плыл рядом с берегом, останавливаясь в наиболее интересных для наблюдения за животными местах…

Сначала мы увидели стадо неторопливо жующих жирафов, затем многократно нам попадались разнообразные антилопы, а на острове, в центре реки, в прибрежной траве купались слоны. Бегая от борта к борту с фотокамерами, все невольно часто задерживались у стойки бара, так как бесплатным в нем было все…

По сторонам от нас, тут и там скользили другие аналогичные посудины с туристами. Заметив катерок, обслуживаемый командой в форме американской морской пехоты, наши австралийцы повернулись к ним спиной, спустили штаны и, хлопая руками по голому заду, принялись отчаянно улюлюкать. Брендон сказал, что это их национальная традиция, своеобразное приветствие, на которое не принято обижаться. Мы же с тех пор стали между собой называть австралийцев – австралопитеками.

Ближе к вечеру на небе загорелись серебристые перистые облака. Их узкие ватные полосы походили на инверсионные следы самолетов. Казалось, будто целая эскадрилья их только что пролетела параллельно линии горизонта. А потом солнце стало садится, и одновременно, напротив его, на смену взошла луна. Солнечная дорожка, как поток расплавленного металла, побежала по темной воде прямо к нашему пароходику, но так и не смогла его поджечь. Зато огненно-красными цветами полыхало все небо. В конце концов перья облаков тоже вспыхнули и, как угли в догорающем костре, стали медленно гаснуть и чернеть. Солнце скрылось за темной полосой прибрежных деревьев, и откуда-то сверху на небо полилась синева. И опять к нашему пароходику прибежала по воде дорожка. Только была она теперь серебристого цвета и вела прямо к огромной луне…

После ужина из жареного мяса африканских животных, на верхнюю палубу вышли чернокожие музыканты. Под рокот барабанов над рекой понеслись ритмичные африканские мелодии, с горластыми песнями, напоминающими реперские речевки. Встав в круг друг за другом, раскачиваясь и притоптывая в ритм мелодии, все мы стали людьми одной национальности – замбезийской. Светила немыслимо большая луна, раскачивалось под нами африканское суденышко, неустанно рокотали барабаны, и все мы были немного пьяны и абсолютно счастливы…

Позже, уже лежа в палатке, я думал: почему ритмичные звуки барабанов, особенно африканских, так своеобразно действуют на человека? Каким механизмом они возбуждают нашу психику и буквально заставляют мышцы вводить тело в какой-то неистовый резонанс со своим энергичным боем?..

Звук – это волновая вибрация, рассуждал я. А последняя – это базовый элемент того, что наука именует термином энергия. Значит и звук – это частное проявление определенной энергии, способной конструктивно воздействовать на грубую материю, перестраивая её структуру путём изменения характеристик звуковой волны. Уже сообщалось об опытах, подтверждающих это предположение…

Вероятно, звук созидательно влияет и на биологическую материю тела человека. Ведь волной звук является только на диаграмме, то есть в двухмерной плоскости. Если же взять звук в трех измерениях, то мы получим спираль. Но подобная спираль ДНК является универсальным носителем живой информации в клетках тела человека! Выходит, что и звуковая волна несёт в себе определенную информацию…

А если так, то музыкальные звуки, в том числе и бой барабанов, могут, в определенные моменты, входить в резонанс с колебаниями спиралей некоторых ДНК, что может вызывать в последних существенные изменения, вплоть до коррекций в генетическом аппарате человека. Ведь недаром мистики говорят, что именно таким образом мантры восточных религий влияют на наше плотное физическое тело, даже изменяя его. И этот древний магический механизм куда более эффективен, чем кропотливые лабораторные методы современной генной инженерии!

Известно, что австралийские аборигены, к примеру, знают, как вызывать особые «волшебные» звуки из своего странного инструмента -«диджериду», чтобы он менял плотность и силу мышц, а колдуны Микронезии и сейчас дуют в особые морские раковины, оживляя мёртвых…

– А что если предположить, что многие физические и психологические отличия чернокожего населения Африки от жителей той же Европу обусловлены тем, что они тысячелетиями неистово стучат в свои барабаны? Идея, конечно, весьма спорная, но до чего не додумаешься после нескольких банок забористого пива «Мози – Замбези» и умопомрачительных плясок под мистической африканской луной!..

Да… уж, видать я переплясал лишнего… И все-таки интересно: сколько времени мне нужно плясать под звуки африканского барабана, чтобы превратится в чернокожего аборигена?..