Читать книгу: «Шок. Книга 1», страница 9

– Немного путано, но в целом – понятно.

– Ну, хорошо. Я рад, что ты понял.

– Ну да. Итак, получается, что есть туголесские эмиссары, которые выдают лицензию на продажу дорогой крибники?

– Да, так и есть.

– А почему вы не выращиваете крибнику в своем мире?

– Ну, во-первых, секрет выращивания крибники охраняется Туголесьем. Во-вторых, мы пробовали – у нас не получилось. Скорее всего, там применяется какая-то особенная магия земли, но… в общем, у нас не получилось.

– И что эмиссары могут сделать, если поймают того, кто подает крибнику без лицензии?

– Ничего хорошего. Скорее всего, его будут судить по законам Туголесья, ведь будут нарушены законы именно их мира.

– И что там по этим законам светит нарушителю?

– Да говорю же, не знаю, – начал терять терпение Корд. – Нужно спросить у какого-нибудь стряпчего или юриста. Я никогда не задумывался об этом. Запрещено и запрещено. У нас законопослушная семья.

– Эх. Понятно, спасибо, – Шок поёжился, вспоминая, как он, совершенно не подозревая, какая над ним висела опасность, совершал свою прогулку-доставку запрещенной крибники по Хрустальграду.

– Чего насупился? – спросил Корд.

– Крибника дорогая, – вздохнул Шок.

– Это да, – согласился с другом сын купца.

3

Друзья еще долго сидели, глядя по сторонам.

Река из множества людей постоянно находилась в движении, ни на секунду не замирая. Создавалось впечатление, что такое движение есть и будет вечно.

Немного шокированный этим видом иномирянин сидел на деревянной части ступеньки и, подперев голову рукой, завороженно следил за людьми. Периодически его взгляд соскальзывал на пикет, который всё никак не успокаивался и размахивал кусками плотной бумаги.

Но в какой-то момент Корду надоело это, и он, ухмыляясь, спросил:

– Куда дальше?

– Не знаю, – не сразу ответил Шок.

Сейчас он рассматривал низкие тучи, висящие над площадью. Казалось, что вот-вот разразится жуткая гроза, но ничего подобного не происходило.

– А у вас дождь вообще бывает?

– Конечно, бывает. Просто сейчас не идет, – пожал плечами Корд. – Я тут подумал, ты, наверное, аттракционов никогда не видел?

– Почему не видел? К нам в город когда-то до войны приезжал цирк. Мы ходили туда с мамой, я помню серого зверя с хвостом на лице. Еще помню какой-то зеркальный лабиринт и странную скрипучую карусель. Она была такая старая, что казалось, ее сделали еще до войны. Ужас. Наверное, еще моя бабушка могла на ней кататься.

– До войны? А долго у вас шла война?

– Сколько себя помню, всё время. Война началась еще при моём деде и то затихала, то снова начинала полыхать. Две огромные державы рубились на суше и на море, – Шок вздохнул и перевел тяжелый взгляд на друга. – А я рассказывал тебе историю про Старый крейсер?

– Нет, расскажи.

– Я жил в портовом городе, который находился на берегу огромного океана. Когда-то у нас был процветающий край. Много торговли, много иностранцев, мы жили в центре мира.

– Прям в центре всего вашего мира?

– Ну… наверное, нет. Я не знаю. Это я так, для образа сказал. Не перебивай, в общем.

– Хорошо, не буду…

– Так вот. Однажды, после большого шторма в порт пришел почти утонувший крейсер. Это был старый крейсер, все его борта были искорёжены, внутренние переборки перемолоты. Он сражался в морской битве несколько месяцев назад и был почти потоплен. Но чудом сумел выйти на открытую воду и медленно поплыл домой. Почти весь его экипаж был эвакуирован на другие суда, а капитан, старпом, боцман и несколько моряков остались на нем и несколько месяцев тащились в порт, вычерпывая соленую воду, пытаясь латать его по ходу движения. В общем, кое-как его починили, кое-как из трюмов откачали воду и кое-как довели в наш порт.

– Кое-как повоевали, – усмехнулся Корд.

– Ну, он был уже старый, и ему трудно было воевать в современных боях. В общем, он чуть не утонул, но всё-таки пришел в порт. А чтобы ты знал, кроме порта, у нас есть еще очень хороший затон, в котором корабли чинят. В общем, руководство направило старый крейсер в этот затон, и несколько долгих месяцев его там чинили, потом демонтировали, разрушенные орудия, повынимали побитые, искорёженные машины и двигатели. Пробовали починить внутренние переборки, но это было сложнее, чем корму. Некоторые несущие балки так сильно повело, что они уже не поддавались ремонту.

– Жестоко. А что с ним было потом? Его подлатали и отправили обратно на войну?

– Ну. Хотели, конечно. У нас не так много ресурсов, чтобы списывать крейсеры, пусть и видавшие виды. Но этот допотопный крейсер был очень покалечен. С ним не знали что делать. Он долго стоял неприкаянный на ремонтных стапелях, а потом… однажды ночью…

Шок выдержал театральную паузу, глядя на завороженного Корда.

– И? Что случилось? – не выдержал друг.

– Однажды ночью старый крейсер пропал! – драматически закатив глаза, продекламировал Шок.

Несколько человек вокруг, до этого не обращавшие на ребят никакого внимания, посмотрели на Шока. Тот заметил и стушевался.

– И что? Куда он делся? – спрашивал Корд.

– Ну, он это… просто пропал, – парень засмущался и, обождав, пока все опять отвернутся, неуверенно продолжил: – Его не было несколько дней, а потом случилось странное…

Шок опять замолчал.

– Да что же случилось-то?! – не выдержал Корд.

– Старый крейсер появился опять. Его засекли прибрежные противокорабельные орудия, но пропустили, ведь это был наш Старый крейсер. А я еще забыл сказать, что пропал крейсер тогда, когда на его борту совершенно не было экипажа. И приплыл он тоже совсем без команды.

– А, ну ясно, значит, артефакты правильно настроили, и он смог плавать без людей? Но это очень дорого. И кому бы это понадобилось? Он же старый и разбитый?

– Корд, я не знаю, что такое артефакты, но у нас их нет. И если я говорю, что старый крейсер ходил по морю без людей, значит, там не было никаких артефакторов, никаких матросов и вообще никого.

– У вас в мире нет артефактов?

– Нет. У нас в мире нет артефактов. Дай договорить…

– Да, конечно. В общем, он вернулся в порт и?!

– Старый крейсер, скрипя такелажем, зияя дырами в обшивке ниже ватерлинии, постанывая ржавыми цепями, вошел в порт без команды на борту и открыл огонь из всех своих древних корабельных орудий.

– Почему?!

– Он стрелял по пакгаузам, разносил склады и даже пытался протаранить старый портовый погрузчик. Он открыл огонь по своим.

– Да. Но почему же? – повторил вопрос Корд.

– Потому что, когда ты возвращаешься с Войны, то тебя можно подлатать, даже попытаться починить твои внутренние переборки. Но совершенно невозможно убрать Войну, которая поселилась в тебе.

– Так война, она что – живая? – настороженно спросил Корд.

– Я не знаю, но некоторые считают, что да, Война – живая, и она питается солдатами, даже теми, кто не умер. Ты ведь встречал солдат, обычно без руки или ноги, с потухшими глазами, которые иногда начинают кричать посреди дня, иногда бьют своих домашних, не понимая где они?

– Нет, – поёжился Корд. – Я с такими солдатами никогда не встречался.

– Повезло тебе, а у нас таких седых вояк полно. И все знают, что это не они кричат и дерутся, это делает Война, которая живет в них.

– Ну и в страшном же мире ты жил, – съёжился Корд.

– И вовсе не в страшном, – почему-то обиделся Шок.

Он подумал о маме и о Криштофе, и о других друзьях из приюта.

– Мой мир самый лучший, это в твоем всё ненастоящее, – парень отвернулся от Корда и замолчал.

Ребята не видели, но рядом с ними всё это время сидел старик, который краем уха прислушивался к их разговору. Он хотел что-то сказать, но не стал прерывать Шока. То ли постеснялся, то ли просто не захотел. В конце рассказа он просто сидел, уронив лицо в ладони, а его плечи иногда еле заметно подрагивали.

4

– Ну и нагнал ты жути, – вздохнул Корд. – Пойдем, я знаю, куда нам нужно сейчас.

Он схватил ничего не понимающего друга и поволок его к одной из Хрустальных башен.

– Ты чего, давай я сам пойду.

– Давай.

– Куда мы сейчас?

– Сейчас вон к тому лифту, поедем на сто второй этаж, будем веселиться.

– Зачем? И так же весело.

– Да уж, ты, вообще, шутник редкостный.

– Да, мои шутки очень веселые, я знаю.

– Шок, ты что, не понимаешь? Это ирония! Я не считаю тебя шутником. От твоих историй мороз по коже пробирает, а от вечно кислого лица с тобой, вообще, сложно рядом находиться. Такое ощущение, что ты или чем-то вечно не доволен, или вот-вот расплачешься!

– Вовсе нет, я вообще никогда не плачу…

– Да ясно, я уже это понял, – Корд втолкнул друга в лифт и завалился за ним следом.

– Так куда мы направляемся?

– Покажу тебе наши местные аттракционы. Скрипучую карусель не обещаю, но Зеркальный лабиринт Времени есть и у нас.

– Почему Времени?

– О, это его особенность, тебе понравится.

– У нас был просто зеркальный лабиринт.

– Да, а у нас Зеркальный лабиринт Времени.

– Разве у времени может быть зеркальный лабиринт?

– А почему нет?

– Ну, время оно… его нельзя увидеть… я не знаю почему…

– Ну вот, ты не знаешь, а у нас есть!

Ребята уселись на свободные места, и лифт медленно пополз вверх, останавливаясь почти на каждом этаже, и на каждом этаже в него вливался небольшой ручеек пассажиров, в основном детей. К тому моменту, когда Корд вытащил друга за руку, кабинка была битком набита гомонящей толпой.

Этаж, на который приехали ребята, отличался праздничным убранством. Везде преобладали два цвета: красный и золотой.

Окружающие были одеты ярче, чем обычно, особенно дети. Многие из них образовывали небольшие стайки, другие шли с родителями, но все стремились поскорее к входу на этаж, оформленному в виде огромных сказочных ворот волшебного замка. Шок никогда не видел замков этого мира. Но по виду они не очень отличались от замков его мира.

Слишком много людей… слишком громко…

Шок начал часто и прерывисто дышать. Ему показалось, что он задыхается.

Он с силой вырвался из объятий толпы, что сдавила его, и прижался к стенке.

– Всё хорошо? – озабочено спросил Корд, подходя к бледному другу.

– Нет. Да, всё хорошо. Что со мной? – парень удивленно посмотрел на Корда.

– Я не знаю, – пожал плечами тот. – Ты словно чего-то испугался.

– Я? Испугался? Вот еще!

– Пойдем, тебе нужно поскорее забыть свои истории. Пойдем развлекаться, – Корд опять потащил парня за собой.

– Подожди. Мне там не понравится, мне уже не нравится, – Шок попробовал вырваться. Но на этот раз у него не получилось.

– Пойдем, Шок, тебе понравится. Или ты испугался?

– Нет… я не испугался. Конечно нет, – словно уговаривая самого себя, проговорил Шок.

– Ну, так пойдем.

– Я не боюсь, это уж точно, – у парня получилось убедить самого себя. – Где там твой Временный лабиринт?

– Зеркальный лабиринт Времени?

– Да, пошли сразу к нему. Посмотрим, и в академию. Всё равно из твоих рассказов я понял, что здесь больше нечего смотреть, – они зашли внутрь «замка». На входе оба достали свои айдики и приложили их к какой-то странной металлической пластине с надписью, судя по всему, на нескольких языках. На экране айдика мигнуло сообщение о том, что списалось девяносто семь монет.

– Вот еще, нечего, – Корд усмехнулся, продолжая тащить на буксире Шока. – Полно на что смотреть!

– Ого, а почему у меня списалось так много?

– Сколько?

– Девяносто семь монет целых!

– Ну, это за разовое посещение всех аттракционов. Ты можешь теперь целый день ходить здесь и попасть вообще на все.

– А если я захочу попасть на все по несколько раз?

– Запросто, главное, что это можно сделать только сегодня.

– Ну, ясно, – вздохнул Шок. Ему было бесконечно жаль той суммы, которая списалась у него со счета. – Придется теперь сходить на все, – снова вздохнул парень.

– Слушай, Шок, ты вот тут про корабль рассказал, – сказал вдруг Корд.

– Старый крейсер, – поправил Шок друга.

– Ну да, старый крейсер. Скажи, может, и в тебе живет Война?

Услышав такое, Шок споткнулся. Ему очень захотелось закричать на Корда и одновременно заплакать. Неужели его друг не понимает, что Война – это смерть, это страх за себя и близких. Как она может жить в нем? Он не такой и никогда таким не был. Да, если Корд хочет знать, Войны больше в тех двух Хрустальных хулиганах и в Петере. Уж в ком в ком, а в Шоке Войны точно не было.

Парень хотел сказать это товарищу, но не смог подобрать слов. В груди сперло дыхание, и он, сглотнув ком в горле, просто ответил:

– Нет, это бывает только с теми, кто был на Войне. Я же там не был. Ну сам подумай, как она могла во мне поселиться?

– Ну и ладно, пойдем, уже почти пришли, – кивнул Корд. Ему почему-то захотелось сменить тему. – Вон, смотри, вход!

Парни подошли к большой пестрой очереди, которая медленно заходила в неприметную дверь, над которой висело небольшое зеркало и старинные песочные часы.

Обычная дверь и так похожа на одну из тех, к которым Шок уже привык.

Зеркальный лабиринт Времени.

Ну, посмотрим.

На удивление их очередь подошла довольно быстро.

Парень в ярком блестящем костюме зачем-то померил их рост раскладной линейкой и уточнил:

– Компанией или по одному?

– Давай по одному. Так интереснее! – засмеялся Корд.

– Да, давай по одному, – поддакнул Шок.

– Тогда заходите по одному, – пригласил парень и открыл дверь.

– Давай, – кивнул Корд.

– Да, – откликнулся Шок и шагнул внутрь аттракциона.

Он попал в комнату со стеклянными, абсолютно прозрачными стенами. Стена сзади тоже была прозрачной, и он увидел ожидающего в нетерпении друга, а также толпу детей за ним. За время, что они ждали, очередь подросла.

Шок помахал рукой Корду, забыв, что тот его не видит. Устыдился своему порыву и подошел к стенке напротив.

За этой стеной находился небольшой зал– чуть ниже площадки, на которой стоял Шок, и был перегорожен прозрачными стенками, среди которых ходили люди.

Отработанным навыком будущего курьера, Шок быстро построил путь от входа до выхода и, еще раз посмотрев на странных посетителей, которые словно слепые толкались в перегородке, шагнул к небольшой лестнице, ведущей в Лабиринт.

Разумеется, в Лабиринте был подвох. Как только парень спустился вниз, свет вокруг мигнул и погас. Сделав по инерции пару шагов вперед, Шок остановился.

Вот тебе и зеркальный лабиринт.

Парень вздохнул и, дотронувшись до правой стенки рукой, неспешно побрел вперед. Ходить в темноте Шок не любил, но умел. Маршрут он помнил: следующий поворот направо нужно пропустить, в следующий – пойти. Пока всё просто.

Все, кто хотел выжить на улицах его города, старались не привлекать к себе лишнего внимания. Поэтому ночью обычно ходили без света, передвигаясь по хорошо известным местам или там, где освещения меньше всего. Если плохо видно тебе, значит плохо видно и тому, кто может представлять опасность.

Рука провалилась в пустоту. Шок усмехнулся и продолжил движение, поймав холодную гладкую поверхность через пару мгновений.

Вдруг он заметил краем глаза какое-то движение слева. Он повернул голову и увидел через всё еще прозрачное стекло двух девочек, которые брели по лабиринту, взявшись за руки. Они как будто подсвечивались мягким желтым светом.

Да, этих он помнил, они зашли прямо перед ним.

Дети остановились и посмотрели на него.

Шок помахал им рукой и кивнул.

Одна из девочек кивнула. Вторая помахала рукой…

Что-то в их движениях показалось парню странным.

Он медленно развел руки в стороны, и обе девочки поступили так же.

Он чуть поплыл, но через секунду всё встало на свои места. Шок понял, что это был за Лабиринт. Он отражал тех, кто только что прошел через него. Отражения шли с небольшим опозданием. То есть в зеркале отражался Шок, но и не Шок одновременно. Этакая странная шутка создателей Лабиринта. Зеркало отражало Шока в виде предыдущего посетителя или как сейчас – нескольких посетителей.

Довольный тем, что так быстро разгадал секрет аттракциона, Шок пошел дальше, не обращая внимания, как девочки слева вдруг сменились большим мужчиной справа, ведущим за руку малыша, который только недавно научился ходить, а теперь с удивлением смотрел по сторонам.

Шок машинально решил проверить свою догадку и, следя за отражением краем глаза, показал отражению большой палец.

Малыш дернулся было повторить его жест, но мужчина одёрнул мальчика, и тот продолжил идти, глядя перед собой.

Шок остановился и обернулся, глядя, как мужчина утаскивает упирающегося малыша за поворот.

Хорошо, Шоку тоже туда.

Поворот направо, затем налево, и вот уже парочка сменилась Кордом, который веселой походкой шел рядом.

Шок засмеялся, оказывается, Лабиринт мог показывать не только прошлое, но и будущее. Ясно.

Корд, подчиняясь движениям парня, подпрыгнул на месте и показал язык.

Шок засмеялся.

Он потратил какое-то время, корча рожи отражению.

Пошел было дальше, но Корд вдруг сменился Ликой, которая шла рядом, чуть отставая от Шока, кривя губы в неприязненной гримасе.

Шок по инерции скривил смешную рожицу, и Лика в отражении повторила то же самое.

Рассмеявшись во весь голос, Шок в порыве странного ребячества принялся спускать штаны, на что Лика лишь хмуро погрозила ему пальцем.

Покраснев до кончиков волос, Шок почувствовал, как его заливает жар стыда, и дальше он шел, стараясь не смотреть по сторонам.

Еще пара разновозрастных спутников сменилась странным знакомым образом…

Шок посмотрел направо и увидел в отражении Криштофа!

– Здорово, дружище, – произнес парень и почувствовал, как глаза предательски защипало.

Он не стал издеваться над другом, который остался в его прежнем мире. Тяжко вздохнув, он побрел дальше, посматривая на своего приютского товарища. Останавливаться и смотреть на него почему-то было тяжело.

А вдруг… Неужели это образы из памяти?

Шок был уверен, что уж здесь-то его друг очутиться никак не мог… Но в памяти хранился не только образ друга…

И Шок шел вперед, не смея поверить, что может случиться то, что он себе вдруг загадал, даже не надеясь на то, что сможет управлять Зеркальным лабиринтом Времени, который был одним из величайших изобретений этого мира, в этом Шок уже убедился…

Когда ребята встретились после выхода из Лабиринта, глаза Шока уже высохли. Он молча подошел и обнял Корда, который удивленно посмотрел на него.

– Спасибо, – тихо произнес Шок.

– За что? Ты тоже кривлялся с Мастером Зимним? – Корд неуверенно рассмеялся.

– Нет, я его не видел, – на лице Шока зажглась грустная улыбка. – Я видел ее…

– Кого? – удивленно спросил Корд, отстраняясь. Неожиданный порыв чувства друга его несколько ошарашил.

– Маму, – одними губами проговорил парень и вдруг отвернулся. Предательские слёзы вновь хлынули из глаз. – Спасибо, – не оборачиваясь, повторил он. – Куда дальше?

– Пойдем теперь полетаем?

– Что?

– Полетаем, говорю, – снова рассмеялся Корд.

– Пойдем! – сразу же согласился Шок, сам хватая друга за руку.

5

Потом они пошли на другие аттракционы. На одном из них нужно было под музыку прыгать по кружкам на полу, загорающимся разными цветами.

Шок посмотрел со стороны и не захотел в этом участвовать, как Корд его ни уговаривал. Особенно ему не понравилось, что вокруг кружков было множество зрителей, которые болели за участников. Получалось, что двое соревнующихся между собой оказывались в кругу зрителей.

Помотав в очередной раз головой на уговоры Корда, Шок понял, что победил, когда тот потащил его прочь от веселой музыки и смеха.

Затем они подошли к большому стенду, возле которого стояли небольшие устройства странного вида. На некоторых из них сидели люди. Устройства двигались вверх и вниз, вправо и влево, перед глазами каждого из сидящих находилось большое зеркало, в котором, как в лабиринте, отражалось всё что угодно, кроме сидящего человека.

Кроме детей, там было много взрослых. Судя по всему, этот аттракцион нравился как детям, так и их родителям.

– Что это? – спросил Шок.

– Это игровые флаеры, – победно усмехнулся Корд. – Вот здесь тебе точно понравится!

– Ну, давай показывай.

После остановки у музыкальных кругов, Шок уже не был так уверен в том, что ему будет интересно и здесь. Где-то глубоко внутри него зрело желание еще раз сходить в лабиринт. Он одновременно хотел и боялся этого.

А вдруг у него не получится в этот раз увидеть маму? А вдруг она тоже, как Лика, погрозит ему пальцем и нахмурится? А вдруг он будет видеть только Галию и Хрустальных принцев?

– Давай попробуем, – Корд подошел к аппарату, который он назвал флаер. – Помнишь, в первый день, когда я показал тебе окно в город? Там между Хрустальными башнями летали мелкие огоньки?

– Да, помню.

– Вот, это и есть флаеры. Верх современной магической мысли в артефактостроении!

– Это что, такие артефакты? – уточнил Шок.

– Да, сложные составные артефакты! – гордо ответил Корд, словно это он их придумал.

– И как они работают?

– Садишься сверху, активируешь своим айдиком и летишь…

– Что-то я не вижу, чтобы здесь кто-то летал, – скептически заметил Шок.

– Ну, для полетов нужно получить специальный патент. Здесь происходит симуляция полета. Ты сидишь в этом флаере, похожем на настоящий, и перед тобой проносится дорога, как будто ты участвуешь в гонке, – глаза парня горели, было видно, что ему очень нравится такое времяпровождение. – Садись, попробуем.

– Ну, давай, – неуверенно протянул Шок. – Я думал, по-настоящему полетаем, а здесь у вас сплошные зеркала, везде один обман.

– Хватит ворчать, – засмеялся Корд, подсаживая друга в седло одного из флаеров, и сам ловко взлетел в седло соседнего. – Вот смотри, прижимаешь медиатор к этой части и берешься руками за рога управления.

– Рога?

– Да, это легкий гоночный флаер серии «Нетопырь-11», он очень быстро разгоняется и летит с огромной скоростью, думаю, километров восемьдесят-девяносто в час!

– Да, быстро, и что, они все так гоняют?

– Нет конечно, есть пассажирские, а есть и грузовые флаеры. Они больше и медленнее. На них неинтересно, их никто не симулирует.

– А эти симулируют?

– Как видишь. Смотри, делай так, рога на себя и вперед! Вот эта педаль – полет вперед. Скорость набираешь сам, пока жмешь педаль.

– А чтоб остановиться?

– Отпускаешь педаль, он постепенно останавливается.

– Ясно, похоже на наши грузовики.

– О, у вас тоже есть грузовые флаеры?

– Нет, у нас есть машины.

– Машины?

– Да, это такие… сложные артефакты… которые работают без магии.

– Без магии?! – на этот раз недоверчиво рассмеялся Корд. – Так не бывает. Артефакты не могут работать без магии.

– Нет, могут! Наши же работают!

– Ты еще сегодня не знал ничего про артефакты, а теперь уже специалист в них…

– Я говорю артефакты, а подразумеваю – машины.

– Ну и на чём твои машины работают? У тебя в мире нет эттера.

– У нас машины работают на паре… или на топливе…

Шок вспомнил грузовые автомобили, перевозившие грузы в промзоне города. Вспомнил дирижабли, видеть ему их доводилось лишь издалека, но то, что они есть и прекрасно летают по небу – он знал точно.

– Артефакты, работающие на паре? Это как? Как чайник? – Корд рассмеялся.

– Не как чайник, как лифт твой. Думаешь, у нас нет лифтов?

– А есть?

– Не знаю, но поезда вот – есть! А они работают безо всякой там магии.

– Что за поезда?

– Ну, это как… грузовик, только к нему прицеплено много вагонов с грузом.

– Ага, и в каждом вагоне сидит рулевой?

– Нет, машинист сидит только в первом вагоне.

– А как же он поворачивает колёса?

– Ну, как-то поворачивает, – Шоку было очень обидно, что друг не верит ему и пытается подловить его. – Они вообще по рельсам ездят.

– По рельсам?

– Рельсы – это такие железные палки, которые лежат на земле.

– Получается, что ваши поезда ездят недалеко?

– Между городами ездят.

– Такие длинные палки?

– Такие длинные… рельсы.

– Вот еще, кому может прийти в голову идея выкладывать целые километры железных палок, если есть машины. Ты же сам сказал, что у вас есть грузовики.

– Слушай, чего ты ко мне привязался? Считаешь, что я вру?

– Нет, я просто думаю, что ты просто чего-то не знаешь. Сам говорил, что у вас там особо никто ничему не учил.

– Да, говорил, – вздохнул Шок. – Но учителя же говорят, что у меня мир без магии. Так откуда там взяться магии, на которой будут работать артефакты?

– Может, вы магию просто называете по-другому? Вот ты знал, что такое эттер до того, как попал к нам?

– Нет конечно.

– Ну вот, может, вы просто называете эттер по-другому.

– Александр Львович сказал, что у нас нет эфира. В моём мире его нет.

– Может, ты его не так понял?

– Да так я его понял, – начал злиться Шок.

– Слушай. Ну не могу я представить себе мир, в котором нет эттера, но есть грузовики. Ну не может такого быть!

– Давай в академию пойдем и спросим.

– Давай, – фыркнул Корд. – У кого, у Галии?

– Она из вредности скажет, что я не прав… – проворчал Шок.

– Тогда у кого?

– Может, у Зимнего?

– Давай у Зимнего. Он же учит нас использованию эттериума, он должен всё про него знать.

– Договорились.

Они «летали» еще несколько часов до самого вечера. Поначалу у Шока не получалось, но потом он втянулся и с трудом оторвался от своего флаера. Корд с удовольствием замечал, что лицо друга всё чаще и чаще освещает улыбка.

Когда ребята шли домой, то специально сделали крюк, чтобы пройти мимо Хрустальных башен.

Это был хороший день.