Читать книгу: «Бремя версий», страница 31

29

На другой день утром Игорь Климов у себя в кабинете за компьютером торопливо дооформлял протокол осмотра местности. Распечатал и сделанные снимки, чтобы получилась фототаблица.

Работали они вчера до наступления полной темноты, но никаких успехов так и не добились. Следов, указывающих на пребывание рядом с местом преступления возможных убийц, не обнаружили. Единственное, что Игорь мог утверждать, это то, что их группой сделано всё возможное.

Понимая: такой результат никого не устроит, он постарался составить протокол осмотра очень подробно, чтобы у читающего возникало понимание, что все возможности для отыскания улик в ходе произведённого ими осмотра исчерпаны.

Поставив свою подпись под протоколом и фототаблицей, Игорь позвонил руководителю следственного отдела Сорокину и предупредил, что уезжает в областное управление, чтобы сдать подготовленные документы. Тот согласился, и Игорь уехал.

По дороге при виде асфальтового полотна и пыльных обочин, этих невольных декораций кровавой трагедии, у него в голове сами собой прокручивались возможные версии убийства. Но ни к каким определённым выводам он так и не пришёл. Оставалась одна надежда, что изучение материалов по предыдущим убийствам позволит обнаружить и проанализировать какие-то общие мотивы преступлений или особый почерк преступника или преступников.

В областном следственном управлении в кабинете следователя по особо важным делам Попова он застал столпотворение. Несколько следователей, из которых ему знакомым оказался один Никулин, притулившись за столами или у подоконников, судорожно раскладывали листы протоколов и систематизировали их в тома для подшивания. Кто-то нумеровал уже подшитые тома. Самого Попова с ними не было.

Игорь нерешительно потоптался, не зная, чем ему заняться, и спросил у Никулина:

– Коля, привет, а где Попов? Я протокол осмотра дороги привёз. Ты, кстати, тоже в нём распишись. Кому бумаги-то передать?

– Привет, дождись Попова, он скоро будет и скажет, куда их зашить, – отозвался чем-то озабоченный Никулин, – видишь, у нас сейчас полная запарка. Дело об убийствах на дорогах забирают в следственный комитет, их важняки будут расследовать. Это срочная команда с самого верха. Вот и торопимся с подшивкой материалов.

В этот момент в кабинет зашёл Попов и, поприветствовав Игоря, сразу усадил его нумеровать оставшиеся тома, а привезённый им протокол сунул кому-то для подшивки.

Время от времени телефон в кабинете начинал звонить, и Попов, поднимая трубку, отвечал отрывисто и нервно. Видимо, кто-то из начальства его поторапливал с отсылкой дела.

Работу они завершили только к семи вечера. Игорь подумал, что теперь объявят перерыв до завтра, и он успеет поехать к Марине. Но не тут-то было.

– Игорь, ты на машине? – поинтересовался Попов и, услышав утвердительный ответ, попросил, – давай мы тебе всё загрузим, и отвезёшь на Технический переулок. Знаешь, как ехать?

– Знать-то, знаю, но туда без пропуска не войти. И как я один буду тома таскать, их вон нашили уже больше двадцати, – возразил Игорь, уже имевший печальный опыт при прохождении в центральный офис.

– Ничего, я позвоню, и закажут пропуск на машину. Подъедешь прямо к входу. А таскать поможет Никулин. Давай, Коля, собирайся. Поедешь с Игорем, поможешь там, – распорядился Попов, – а ты, Игорь, запиши или запомни, дело передадите старшему следователю по особо важным делам главного следственного управления Кулагину в кабинет 412. Он будет ждать вас до упора. Акт приема-передачи я потом сам оформлю и подпишу.

Поездка по загруженной пробками вечерней Москве вышла долгой. Игорь поначалу дёргался, стараясь доехать побыстрее, но потом махнул на всё рукой, решив, что как будет, так и будет.

Длинный Никулин, неловко сложившись на переднем сидении, спокойно покуривал, деликатно выпуская дым в приоткрытое окошко. Заметив, что Игорь нервничает, Никулин спокойно сказал:

– Я в следственных бригадах второй год. Здесь принцип один: бери больше, кидай дальше. Пока летит – отдыхай. Сейчас – летит, поэтому отдыхай. Видишь сам, не от нас зависит. Раз сказали, что будут ждать, значит, дождутся. Меня вот другое заботит: нас-то с тобой вместе с делом тоже отдадут в следственную группу к Кулагину?

– Да навряд ли, что мы, крепостные что ли? – ответил Игорь, который после слов Никулина и правда, как-то успокоился.

К удивлению Игоря, машину действительно пропустили на территорию следственного комитета, только сверив номера с какой-то записочкой, которую полицейский держал в руке. Игорь подкатил к центральному входу и, прихватив две связки томов, отправился искать нужный кабинет. Никулин тем временем сидел в машине и стерёг остальные материалы дела.

– Входите! – услышал Игорь в ответ на свой стук и с трудом открыл дверь, подталкивая её томами дела.

Навстречу к нему вышел высокий широкоплечий человек лет сорока в полковничьем кителе.

– Приветствую! Долго же вы добирались. Кладите тома сюда, – негромко и без упрёка в голосе произнёс хозяин кабинета, указав на стоявшие под окном стулья.

–Это ещё не всё, – сообщил, поздоровавшись, Игорь, – там, в машине ещё четыре пачки и следователь.

– Ну, поднимайте всё, вместе со следователем, – усмехнулся Кулагин.

Когда Игорь вернулся с оставшимися материалами и Никулиным, Кулагин пригласил их сесть и рассказать, что они знают об этом расследовании.

Игорь честно признался, что он по двойному убийству работает только второй день, да и Никулин, которого к делам о нападениях на водителей подключили всего неделю назад, знал не много.

– Да, ребята, не густо у вас с информацией. Ладно, дождёмся Попова, может быть, что и расскажет. А пока познакомимся. Я старший следователь по особо важным делам при председателе следственного комитета Кулагин Андрей Иванович. Мне поручили расследовать серию подмосковных убийств на дорогах. Сейчас формирую следственную группу и пытаюсь понять, с какого конца взяться за работу. С каждым днём общественный резонанс разрастается, люди боятся по вечерам по автотрассам ездить, интернет стращает, что убийцы неуловимы и невидимы, поэтому нам велено раскрыть преступления и изловить банду в кратчайшие сроки. Ну что, поможете? – с улыбкой спросил Кулагин.

Увидев, что молодые коллеги замялись, Кулагин добавил:

– Энтузиазма не наблюдается, но, чтобы вас утешить, сообщу, что все решения о включении вас в мою следственную группу уже приняты, и я просто хотел подсластить пилюлю, вроде того, что вы сами вызвались, желая отличиться.

– Если так, мы готовы. Где бы ни работать, лишь бы не работать, – согласился Никулин, и поспешно добавил, – это шутка.

– Я догадался, – серьёзно ответил Кулагин, – завтра жду вас к девяти утра. Работаем ненормированно, включая выходные. День начинаем с планёрки, поэтому не опаздывать. Всё, отправляйтесь отдыхать. Только покажите, где основные тома, чтобы мне попусту не рыться. Я ещё посижу, почитаю.

Распрощавшись, Игорь с Никулиным спустились вниз. Часы в вестибюле показывали двадцать три часа пятнадцать минут.

К Марине ехать было поздновато, и Игорь решил переночевать у родителей.

– Коля, тебя куда подбросить? – спросил он у Никулина.

– А давай у любого метро, мне всё равно в Тушино добираться, я там квартиру снимаю.

30

Сергей Юсупов постепенно входил во вкус работы на такси. У него уже стали появляться свои клиенты. От других водителей, занятых извозом, он узнавал, где лучше подхватить седоков, как выбрать самый выгодный маршрут, где подешевле залить бензин и повкуснее пообедать. Постепенно он приноровился подгадывать к прибытию нужных электричек из Москвы, изучил дни заезда в ближайшие пансионаты и дома отдыха. В общем, крутился, как мог, чтобы побольше заработать. Сергею очень понравилось железное правило взаимовыручки и круговой поруки в таксистской среде. Чем-то это походило на отношения Абдулло и его братьев по вере.

Изредка они напоминали о себе. Вот и сегодня на стоянке такси появился Тахир и сказал, что Абдулло просил привезти к нему одного человека.

– О чём разговор, Тахир, кого хочешь, привезём, – весело пообещал Сергей.

– Тогда поедем в сторону области, дальше я покажу, где поворачивать.

Сергей ловко вывернул со стоянки и нажал на газ, искоса поглядывая на Тахира. Его подмывало желание расспросить, что тогда произошло в лесу, и почему Тахир был чуть ли не в обмороке. Но начать разговор Сергей решил издалека.

– Скажи, Тахир, что значит на вашем языке слово «тикан»?

– «Тикан» значит: шип или колючка. А почему ты спросил? – забеспокоился Тахир.

– Да Холик тогда у леса это слово сказал, и ещё Абдулло какую-то железяку показал. Вот и я и хотел узнать, что слово означает.

– Абдулло не велел ничего рассказывать. Не спрашивай меня! – испуганно ответил Тахир.

– Ладно, проехали. Не бери в голову, – успокоил его Сергей.

Всю оставшуюся дорогу они промолчали. Тахир с мрачным выражением лица погрузился в какие-то, судя по всему, неприятные для него воспоминания. Только когда машина въехала в очередной дачный посёлок, попросил:

– Останови машину здесь. Я пойду, его позову.

Сергей тоже вышел из машины и, по уже въевшейся шоферской привычке, начал протирать ветошью фары и номера машины.

Вдруг со стороны, в которую направился Тахир, Сергей услышал чей-то разговор на повышенных тонах, и решил, что кто-то высказывается в адрес его спутника. Чтобы на всякий случай подстраховать, Сергей пошёл следом, но буквально через двадцать метров наткнулся на Тахира, стоявшего за кустами и слушавшего чью-то ругань, доносящуюся из-за забора. Сергей потихоньку встал рядом и тоже навострил уши.

В вечерней тишине посёлка чётко раздавался слегка визгливый, но громкий женский голос. Не было видно ни её саму, ни того человека, кому высказывались упрёки:

– Развёл здесь бездельников. Ни хрена палец о палец не ударят. Обленились в доску. Неделю назад сказала, чтобы дорожку в саду почистил, вся мхом заросла. Сегодня приезжаем, и на тебе! Вообще ничего не сделано. Конь не валялся. За что ты ему ещё деньги платишь, ума не приложу! Живёт тут как на курорте, а сам не видит грязи. Привык у себя в кишлаке. Носом тыкнешь, чтобы убрал, а он и не пошевелится – раздражённо кричала невидимая за забором женщина.

–Да ладно, Зина, успокойся. Не стоит это твоих нервов и вообще разговора. Я скажу – он сделает, – успокаивающе пробасил в ответ мужчина.

– Я такая же хозяйка здесь, но мои слова на него не подействовали. Завтра ждём гостей, а дом показать стыдно! Пусть как хочет, убирает этот мох, хоть ночью с фонарём. Всё, мне надоело за всеми следить. Я хочу здесь отдыхать, а получается, что никому и, в первую очередь, тебе ничего не нужно. Только знаешь виски дуть и на диване перед телевизором валяться, а что вокруг всё грязью заросло, тебе наплевать, – продолжала напирать крикливая особа.

– Перестань кричать, сейчас я ему скажу, – сдался любитель виски.

–Вот и скажи! А не сделает, пусть выметается отсюда к чёрту. Слишком хорошо устроился: и жить задарма можно, и делать ничего не нужно, и ещё дураки-хозяева деньги дают!

Разговор стих. По растерянному виду Тахира Сергей понял, что именно в этот дом они и направлялись. Пожав плечами, он потихоньку отступил к машине.

Прошло минут пять, и на дорожке показался Тахир, а рядом с ним высокий стройный парень, который на ходу пытался что-то ему объяснить, размахивая рукой в которой была зажата цветастая матерчатая сумка, точь-в-точь такая, что была тогда в лесу у Холика.

Когда они приблизились к машине, Сергей с удивлением увидел на смуглом разгорячённом лице парня катящиеся из глаз крупные слёзы. Сергей из деликатности притворился, что на пришедших не смотрит. Они разместились сзади, и Тахир попросил ехать к Абдулло. Высокий парень сидел молча и кулаком вытирал глаза. Сергей, продолжая делать вид, что он ничего не заметил, всё своё внимание подчёркнуто уделял дороге.

Когда приехали к Абдулло, Сергей остался в машине, а Тахир увел высокого парня в дом.

Случайно повернувшись, Сергей увидел, что свою сумку парень забыл на заднем сидении. Он потянулся было, чтобы переложить её на переднее сиденье, чтобы не забыли, но сумка оказалась неожиданно тяжёлой. Любопытство пересилило, и Сергей заглянул внутрь. Там лежали четыре металлических ёжика, сваренные из арматуры толщиной в палец. Концы арматуры кто-то остро заточил. О предназначении этих с виду первобытных орудий было нетрудно догадаться. Единственное возможное их применение – рвать покрышки автомобилей, причём и тяжелых, и легковых. Сергей от удивления присвистнул – вот уж «тикан», так «тикан», и поскорее отправил сумку на место.

Он решил не сидеть в машине, а подождать у дома. Подойдя увидел озабоченного Тахира. В приоткрытую дверь слышался раздражённый голос Абдулло, он за что-то отчитывал этого высокого парня.

– Что случилось-то? – поинтересовался Сергей у Тахира.

– Да это Фазлитдин, он тоже наш брат. Работает на даче у какого-то большого начальника, говорили, что главного врача. Вот жена этого врача сказала Фазлитдину почистить дорожку от травы. Такая, знаешь, мохнатая, как шуба, в трещинах и на деревьях растёт, я не знаю, как по-русски называется. Фазлитдин не успел, а она его сильно отругала. Фазлитдин обиделся: нельзя, чтобы женщина так кричала, и не хочет туда возвращаться.

– Такая трава называется мох, – рассмеялся Сергей, – подумаешь, поругались, пусть он плюнет и уходит, молодой, здоровый, что он ещё какую-нибудь работу не найдёт?

– Нельзя ему уходить. Он умеет с железом работать, там у него своё место и инструментов много. Абдулло денег ему давал, чтобы станки купить. Если уйдёт, всё это может пропасть. Нельзя уходить. Потерпеть надо, поэтому Абдулло Фазлитдина и ругает.

При этих словах оба названных вышли на крылечко. Абдулло кивнул в знак приветствия Сергею, и распорядился:

– Тахир, ты поедешь с Фазлитдином, и вы всё, что нужно, сделаете до утра. Фазлитдин, ты извинишься перед хозяевами, и больше так глупо не поступишь. От твоего умения слишком многое для нас зависит. Сергей, ты их отвезёшь.

Все трое согласно покивали и пошли к машине.

К дачному участку хозяев Фазлитдина добрались уже в темноте. Несколько окон светились, значит, в доме не спали, но Фазлитдин решил все извинения отложить на утро, а сам провел Тахира и увязавшегося за ними из любопытства Сергея, вглубь участка. Там среди старых яблонь извивалась вымощенная природным камнем пешеходная дорожка шириной не больше метра. Она вела к замысловатой застеклённой беседке, расстояние до которой было не больше тридцати шагов. Действительно, на дорожке, в швах между каменными плитами, образовались плотные валики мха. На взгляд Сергея это было даже, по-своему красиво, и коснись его, он не стал бы этот мох выковыривать. Но хозяин – барин или, точнее, барыня.

Фазлидтин пригласил их в свой отдельный домик, который состоял из одной комнаты, разделённой занавеской. Напротив входа стояла металлическая печка, за ней справа застеленная зелёным ковром кровать, а у маленького окошка покрытый клеёнкой стол. Сергей понял, что тут Фазлитдин и спит, и сам готовит на электрической плитке еду. На вбитых в стену гвоздях висела пара кастрюль, а рядом с ними заношенная мужская одежда.

Пока Сергей топтался у входа, Фазлитдин и Тахир ушли за занавеску и оттуда доносилось какое-то звяканье. Сергей отодвинул край висящей материи и увидел, что ребята подбирают себе инструменты для удаления мха. Фазлитдин нашел два фонарика и, пощёлкав кнопками, убедился, что батарейки в них ещё не окончательно разрядились. Вдоль стен в этой половине избушки тянулся сплошной верстак, на котором Сергей успел разглядеть настольные токарный и сверлильный станки, тиски покрупнее и тиски поменьше, а также электрическое точило. Он с уважением подумал, что хозяин домика действительно мастер, раз умеет со всем этим оборудованием управляться. Фазлитдин почувствовал отношение Сергея, но из гордости сделал вид, что ему мнение гостя безразлично.

Тахир и Фазлитдин, вооружившись фонариками и штукатурными шпателями, отправились на борьбу с местной флорой, а Сергей, решивший дожидаться Тахира, присел на кровать.

Но без дела рассиживаться он не привык и минут через десять затосковав в одиночестве, отправился на скрежещущие звуки поинтересоваться, как движется процесс удаления мха. Дело, признаться, шло не очень бойко. Приходилось одной рукой держать фонарик, а второй стараться выскрести из углублений мох, словно впитавшийся в стыки между камнями. Работа могла затянуться до утра. Зная, что приученные к труду ребята перед трудностями не отступят и будут упорно царапать камни до полной победы, Сергей, не желавший торчать тут всю ночь и пожалевший себя, спросил:

– Слушай, Фазлитдин, а у тебя в мастерской есть паяльная лампа?

– Есть,– недоумевающе отозвался Фазлитдин, с кряхтеньем расправляя затёкшую от неудобной позы спину.

– А щётка металлическая есть?

– Есть.

– Ну, тащи их сюда. Дядя Серёжа, как старый дембель, поучит вас работать.

Фазлитдин с недоверчивым выражением на лице принёс из мастерской и лампу, и щётку. Подняв насосом давление бензиновых паров в лампе, Сергей поджёг струю образовавшейся воздушно-топливной смеси и, вращая регулировочный винт, добился ярко-голубого пламени. Он поднёс сопло горелки к полоске мха и дал огненным струям испепелить всё живое, вплоть до каменной основы, а потом двумя движениями стальной щётки смахнул в сторону образовавшийся прах.

Способ был выгоден ещё и тем, что пламя паяльной лампы хорошо освещало обрабатываемый участок и фонарики стали не нужны.

Довольный полученным результатом, Сергей покровительственно изрёк:

– Учитесь, пацаны, пока дядя Сережа живой.

Сообразив, что такое решение казавшейся непосильной задачи значительно ускорит и упростит работу, Фазлитдин и Тахир вдохновились и взялись за дело с удвоенной скоростью. Примерно через час всё было окончено. Правда, Фазлитдину дважды пришлось пополнять бензином бачок лампы. Сергей чувствовал, что ребята хотя и устали, но гордятся, что справились с задачей и благодарны ему за подсказку. В приливе чувств Фазлитдин стал зазывать к себе на чай, но Тахир, клевавший носом, запросился домой, и от чая они с Сергеем вежливо отказались.

31

Не прошло и дня, как Тахир снова появился у машины Сергея и сообщил, что нужно ехать к Абдулло.

У Сергея на очереди были выгодные клиенты, но теперь, всё срывалось, и он высказал своё недовольство Тахиру:

– Слушай, ты бы хотя бы заранее позвонил. Мне же надо от заказа отказаться и кому-то из таксистов пассажиров перекинуть.

– Я сам не знал. Абдулло сказал, чтобы срочно тебя позвать. Поехали побыстрее.

– Ну, поехали, что же делать, – сдался Сергей.

У дома Абдулло он по привычке остался в машине, ожидая пока ему скажут каков новый маршрут. Первым к машине пришёл Фазлитдин и уселся на переднее пассажирское сиденье. Он был как-то особенно возбуждён и разговорчив. Сергея он уже принимал за своего и говорил без опаски. Русская речь давалась ему хорошо, и даже трудные слова он произносил почти без акцента. Сергею этот рукастый парень, понимающий толк в металлообработке, тоже приглянулся. Это не то, что разговаривать с мрачным Холиком или с Тахиром, который всего боится. Фазлитдину меж тем не сиделось на месте, он всё время вертелся, словно его распирало желание что-то сказать или сделать. Разговор зашёл об автомобилях, и Сергей убедился, что его собеседник разбирается и в этом.

– Да я два года отработал в автомастерской в Москве, – похвастался Фазлитдин, – всё устройство мотора знаю. Только мне интереснее самому что-то делать. Вот, смотри.

С этими словами Фазлитдин вытащил из-за пазухи пистолет Макарова и покрутил у носа Сергея:

– Видал?

– Это что у тебя, газовый?

– Раньше был газовый, но я всё переделал и теперь стреляет не хуже заводского. Когда в лес поедем, сам попробуешь. Только нарезку в стволе на моём токарном станке не проточишь, поэтому бьёт не очень прицельно, но сблизи в бутылку попадает. Да это что, я скоро винтовку сделаю с оптическим прицелом, как у снайперов.

– А скажи, «тиканы» тоже ты придумал?

– Нет, придумал Абдулло, я только сделал. Но Холик сильно ругался, говорил, что листовой металл слабый. Если под большегруз попадает, то сразу как лепёшка. Я теперь из арматуры сварил…

Договорить Фазлитдин не успел, поскольку из калитки вышли Абдулло и Холик, и направились к машине.

Фазлитдин быстро спрятал пистолет и сел смирно. Абдулло, подойдя, одним строгим взглядом прогнал его со своего места на заднее сиденье и, обращаясь к Сергею, спросил:

– Ты знаешь новостройку у деревни Исаково?

– Ездил туда пару раз, но дорога очень плохая, всю самосвалами разбили, можем и застрять.

– Поехали!

Когда машина тронулась, Фазлитдин начал что-то на своём языке говорить Холику, всё время при этом странно хихикая. Абдулло, обернувшись, зло шикнул на него, и Фазлитдин сразу заткнулся. Только тут Сергей сообразил, что парень под наркотиками, поэтому и болтает без умолку, и хвастается тем, что лучше было бы не показывать.

Абдулло велел остановить машину на окраине строящегося посёлка за коробкой будущего коттеджа. Потом Абдулло молча вынул из сумки полевой бинокль и начал наблюдать за дорогой к въезду на стройку. В машине стояла полная тишина. Прошло около получаса, когда Абдулло вдруг вздрогнул и, коротко позвав за собой Холика и Фазлитдина, выскочил из машины и побежал к стоящему неподалёку вагончику-бытовке.

Сергей видел, что все трое забежали в вагончик. Едва за ними закрылась дверь, показались потрепанные синие «Жигули». Из приехавшей машины вылезли трое мужчин, по виду обычные строители-таджики, и тоже направились в вагончик. В руках у двоих Сергей заметил большие тёмные сумки.

Через пару минут Сергей услышал несколько негромких хлопков, а затем из вагончика появились его пассажиры и тёмные сумки были уже в их руках. Сумки бросили в багажник, и Сергей, не ожидая команды, стараясь не забуксовать в глубокой колее, погнал машину к выезду на асфальтированную дорогу. В зеркало заднего вида он рассмотрел, что над вагончиком поднимается столб серого дыма.

Повинуясь знакам Абдулло, Сергей притормаживал у автобусных остановок, и Холик с Фазлитдином по одному покинули машину, чтобы далее добираться самостоятельно. Сам Абдулло вышел неподалёку от платформы пригородной электрички, наказав Сергею попетлять по району и потом привезти сумки к нему домой.

Оставшись один в салоне, Сергей привычно управлял машиной, но успокоиться не мог. Было понятно, что совершено очередное ограбление, которое завершилось, скорее всего, смертью тех троих, что приехали на «Жигулях». Иначе, для чего было вагончик поджигать? Но эти-то три таджика явно были единоверцы, зачем Абдулло понадобилось их убивать? В голове это не укладывалось, и Сергей твердо решил, приехав, напрямую спросить об этом у Абдулло.

Дожидаться пока Абдулло доберётся до своего дома на перекладных, пришлось часа три. Ни Холик, ни Фазлитдин так и не появились, значит, Абдулло спланировал для них другие маршруты отхода.

Сергей по знаку Абдулло втащил обе сумки в дом. Абдулло, сев на стул, расстегнул верхний клапан первой сумки. Сергей ожидал увидеть в ней что-то ценное, но до самого дна в сумке лежали заляпанные цементом спецовки и кирзовые рабочие сапоги. Абдулло резким движением ноги подтянул вторую сумку и, рванув на себя «молнию» застёжки, вывалил содержимое на пол. Несколько батонов белого хлеба, упаковки макарон и пачки сахара вывалились к ногам Абдулло. Он судорожно потряс сумку, надеясь, что в ней что-то осталось, но напрасно, она оказалась пуста.

Сергей по виду Абдулло понял, что тот просто раздавлен неудачей и едва сдерживается, чтобы не сорваться на крик. В такой момент задавать свои вопросы ему как-то не захотелось. Но Абдулло пересилил себя и задал вопрос сам:

–Ты хотел меня о чём-то спросить?

– Зачем нужно забирать три жизни своих единоверцев, тем более, что и результата никакого нет?

– Ошибаешься, четыре жизни, – глухо произнёс Абдулло, – четвёртый был в вагончике. И ещё раз ошибаешься, что мы единоверцы. Они заблудшие многобожники. Наш долг вести джихад против таких неистинных мусульман, также, как и против неверных. Не позволит Аллах, чтобы им текло мёдом и молоком, а нам страданиями и кровью. Смерть им. Наши браться в Сирии открыто сражаются, а мы должны по мере сил помогать пожертвованиями и сеять здесь ужас именем истинного ислама. А тот, кто обманул нас сегодня, сказав, что в сумках будет много денег для строительства, завтра дорого заплатит за свой лживый язык. Что ещё ты хотел узнать?

– Да нет, ничего, – растерянно отозвался Сергей, ощутивший вдруг всей кожей насколько опасен сидящий перед ним человек, и как тонка в сознании Абдулло грань, отделяющая жизнь людей от их смерти. Боясь что-то произнести, Сергей стоял молча.

Абдулло долго сидел, погружённый в свои мысли, а потом плавным жестом показал, что Сергей может ехать.

Сергей, как в столбняке, вышел к машине и, стараясь ни о чём не думать, поехал к себе домой.