Читать книгу: «Стихи», страница 2

ВЕНЧАНИЕ

 
Пусть годы уносятся в вечность,
Но бережно память хранит
Твой белый наряд подвенечный,
Твой сказочно-царственный вид.
 
 
Как лики светлы на иконах!
Как радостно сердце стучит,
И голос отца Симеона
Так ангельски чисто звучит.
 
 
Безмолвно, с венчальной свечою,
Лучом золотым залита,
Стояла ты рядом со мною —
Невеста! Сама Красота!
 
 
О, сказка! Ты сделалась былью!
Теперь ты навечно со мной!
Казалось, что белые крылья
Росли у тебя за спиной.
 

13.02.2007.

ВЕРНУТЬ И ЖИТЬ

 
Как лодка возвращается к причалу,
Как лайнер – на родной аэродром…
Любимая, давай начнём сначала!
И пусть согреет память нас теплом!
 
 
Тот поцелуй…
Ну, как его забыть?
Тот, самый сладкий, как роса на маке.
Мы можем,
Можем!
Всё вернуть и жить!
Пусть веры свет нам путь пробьёт во мраке!
 
 
Смогу я сделать всё, что ты захочешь,
И пусть в сердцах воспламениться вновь
Та чистая, как ключ лесной, любовь,
И пусть нам снова дарят праздник дни и ночи!
 
 
Не уходи!
Не брошу, не предам!
Моей любви ни вытравить, ни выжечь.
Я всё тебе,
я жизнь свою отдам!
Мне б только до утра, родная, выжить…
 

2.02.07.

«Весна в душе моей, весна!..»

 
Весна в душе моей, весна!
И это посреди зимы-то,
Когда снегами все укрыто!
Тобою мне она дана.
Одну тебя боготворю,
Родная, Свет мой и спасенье!
И в этот день, в твой день рожденья,
Я повторю тебе: люблю!
 

21.11.05.

ВЕЧНЫЙ СТУДЕНТ

 
Пусть зовут меня вечным студентом,
И, как дым, мои тают года,
Не расстанусь с университетом
Никогда, никогда, никогда!
 
 
Я уже в этих стенах, как дома,
Мне приятен учения свет.
Как ещё далеко до диплома,
Значит жизнь не кончается, нет!
 

2003

«Вновь сюда я забрёл почему-то…»

 
Вновь сюда я забрёл почему-то
И к прилавку иду осторожно.
«Можно, девушка, вас на минутку?»
И услышал негромкое: «Можно».
 
 
«Как зовут вас?» – спросил я несмело,
По глазам её мысли читая,
Улыбнувшись, меня оглядела,
И сказала приветливо: «Тая».
 
 
Ах, какое прекрасное имя,
Что-то в нём от весенней погоды!
А за окнами снег и иней,
И витрины в морозных разводах.
 
 
Она все улыбалась мило,
Я стоял, молчалив и скучен.
«Это всё?» – вдруг она спросила.
Оказался я вмиг безоружен.
 
 
И пошла она гордой походкой
За прилавок, как за баррикаду.
Про себя мне подумалось: «Вот как,
А быть может, всё так и надо?
 
 
Что же это, к добру или к худу,
Где и в чём допустил я ошибку?
Всё равно никогда не забуду
Её глаз и, конечно, улыбку».
 

2.01.90.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЧИТУ

 
Объехав полсвета, увидев полмира,
Мы все возвращаемся в город родной.
Опять забайкальская наша Пальмира
Встречает наш лайнер прохладой ночной.
 
 
Всего минус десять, со слов стюардессы,
А с ветром, я знаю, что все двадцать пять.
Пускай нас забыла центральная пресса,
Я буду Читу вновь и вновь воспевать.
 
 
Смотри, как красива она с самолёта,
Лениво огнями сверкает во сне…
Легли на крыло, и, свершив круг почёта,
Искусством пилотов идём к полосе.
 
 
И с самого трапа, и с первого вдоха
Я чувствую дымно-студёную смесь.
И всё-таки я не в обиде на Бога,
Что жить и трудиться мне выпало здесь.
 
 
Пусть всё здесь не так, как везде, по-другому,
И всё ж нет прекраснее мысли одной:
Что первый автобус везёт меня к дому,
Мой маленький город,
Ну, здравствуй, родной!
 

1993, 2004.

ВЫБОРЫ

 
Выборы —
Ответственное дело!
И мы верим – сильный победит!
Тот, кто смотрит в будущее смело,
Если будет нужно – защитит,
Непростой вопрос решит умело,
Кто за Забайкальский край – горой.
Он нам нужен, депутат такой!
 

1990-е гг.

ВОСПОМИНАНИЯ О ШКОЛЕ

 
Когда-то географию
зубрили мы на «пять»,
по карте безошибочно
водили мы указкой.
Как те года далёкие
приятно вспоминать,
теперь они нам кажутся
невыдуманной сказкой.
 
 
Нам на «уроках мира»
говорили о войне.
У Вечного огня
Мы, стоя, замирали,
А после – по Баку,
по Кишинёву, Фергане
одни из нас нелёгкою
дорогой прошагали.
 
 
Под Лениным и партией
нас чистили до слёз,
Капитализм хаяли
последними словами,
но, видно, не усвоили
мы темы той всерьёз,
коль нынче снова денежки
с двуглавыми орлами.
 
 
Во власть Советов верили,
как ныне – во Христа,
и звёздочки, и галстуки
носили, как награды.
Пусть жили беззаботно мы,
а всё же неспроста
всем переменам, выпавшим
на нашу долю, рады.
 
 
Литературным критикам
внимали мы доверчиво,
что Леонида Брежнева
равняли с Львом Толстым,
но, не давая Бунина,
Булгакова, Аверченко,
нам не додали истины,
любви и доброты.
 
 
Когда-то географию
зубрили мы на «пять»,
по карте безошибочно
водили мы указкой…
Как те года далёкие
приятно вспоминать,
Теперь они нам кажутся
невыдуманной сказкой.
 

7.10.94.

ВОТ ТАКАЯ ЛЮБОВЬ

 
За окошком злится вьюга,
Во дворе скулит собака.
Что-то ты, моя подруга,
Запечалилась, однако.
 
 
На столе мерцает свечка,
Разгоняя сумрак ночи,
А ты смотришь, как овечка,
И чего-то, видно, хочешь.
 
 
И стихов тебе не надо,
Что тебе с моих творений!
Почему же ты так рада,
Мне усевшись на колени?
 
 
И меня ты не спросила
Молча свечку загасила,
За окошком вьюга злилась,
А собака всё скулила…
 

17.01.90

ВПЕРЕД, СПЕЦНАЗ!

 
Судьбу нисколько не виню,
Что занесла меня в Чечню,
Нам воевать не привыкать,
Простите нас!
Дождись, любимая жена!
Моя профессия – война,
Нам дан приказ: даёшь Кавказ!
Вперёд, спецназ!
 
 
Порядок здесь у нас такой:
Своё всегда носи с собой.
Война ошибки может не простить.
Мы знаем схватки жаркой суть,
То, как от пули ускользнуть,
Пройти сквозь ад, скажи-ка, брат,
И победить.
 
 
Нам по плечу солдатский быт,
Домашней пищи вкус забыт,
Но всё же блинчиков сюда,
Вот это б да!
Ещё б девчоночку из тех,
Что полюбить готова всех…
И вот тогда б, отсюда больше
Никуда.
 
 
Тут все равны, здесь рангов нет,
Один вопрос – один ответ.
Тут «нет», «не знаю», «не могу»
Навек забудь!
Вчера бригадный генерал
Мне закурить, как другу, дал,
Но лучше б дал мне генерал
Медаль на грудь.
 
 
Когда-то всё-таки с тобой
Мы возвратимся в дом родной.
А что тут будет после нас —
Другой рассказ.
Обнимем жён, обнимем мам
И разойдёмся по домам
Пока не будет вновь приказ:
Вперёд, спецназ!
 

4.03.95.

ВСЁ ТАК И ЕСТЬ

Ночь, улица, фонарь, аптека…

А. Блок, 1912 г,

 
Гуляю тихою Читою,
Осенней ночи синь и хмарь…
Гляжу, да что ж это такое:
Аптека, улица, фонарь!
 
 
Прошло три четверти уж века,
Всё так, как Блок предполагал:
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Ещё б, для верности, канал.
 

23.06.90

«Вся жизнь расписана…»

 
Вся жизнь расписана,
Вся жизнь по полочкам,
Сегодня виски пью,
А завтра водочку.
 
 
То я омаров ем,
То жру щи кислые,
Вчера с Тамарою,
Теперь с Ларисою.
 
 
Вся жизнь размерена
По пунктам и счетам,
Вчера я верил ей,
А нынче шлю к чертям!
 
 
Эх, не к добру, кажись,
Хватил я лишечку,
Ведь нынче рукопись,
А завтра – книжечка.
 

1.08.96.

ГАМЛЕТ

 
Поражаюсь мудрости Шекспира:
Сотни лет играют эту роль,
Как всегда, отравленной рапирой
Пронзены и Гамлет, и король.
 
 
Ничего особенного нету,
Согласятся все наверняка,
Только люди смотрят пьесу эту,
Думая над нею все века.
 
 
Быть или не быть?
Они не знают.
И пока решаются они,
Гамлеты взаправду умирают,
Но живут злодеи-короли.
 

7.11.89.

«Гениальнейшим был Леонардо…»

 
Гениальнейшим был Леонардо,
Рембрандт тоже талантлив был дюже,
Не за славу и не за награду
Я бы создал шедевр не хуже.
 
 
Что «Джоконда» мне, что мне «Даная»,
Что полотна великие эти?
Я бы девушку с именем Тая
Возвеличить хотел бы в портрете.
 
 
Я б назвал его просто «Таисия,
Или Девушка в чёрном наряде».
Есть какая-то в этом таинственность,
Как в улыбке её и во взгляде.
 
 
Тот портрет бы объехал планету,
И даю вам я честное слово,
Что весь мир красотою этой
Был бы попросту околдован.
 
 
Мне не надо награды и славу,
И причина в том очень простая,
Заслужила все лавры по праву
Лишь та девушка с именем Тая.
 
 
А потом, как-нибудь поутру,
Под охраной, усиленной втрое,
Повезут на хранение в Лувр
Полотно, для меня дорогое.
 
 
Пусть гордится родная страна,
Пусть на день прекратят забастовки…
А «Джоконда»? Ну что же, она
Пусть пока повисит в Третьяковке.
 

Февраль 1990 г.

ГИМН ДРУГУ

Счастлив, кто мил и страшен миру;

О ком за песни, за дела

Гремит правдивая хвала…

А. С. Пушкин.

 
Тебе, тебе, Сокольников Андрей,
Я гимн пою во счастье и во славу!
Его ты заслужил, поверь, по праву,
Как самый лучший из моих друзей.
Сейчас повсюду слышится хула
На тех, кто носит серые мундиры.
О тех, кого зовём мы «конвоиры»,
Ещё страшней народная молва.
Мы часто слышим в зданиях судов
В их адрес ядовитые укоры:
Родители воров, их дети – воры,
Для оскорблений не жалеют слов.
Но для конвоя оскорбленья – трын-трава…
Ни времени, ни чувства не жалея,
Хочу сказать сегодня для Андрея
Все самые хорошие слова.
Я в жизни много повстречал людей,
Хороших много, сволочей хватало…
Из всех, однако, сколько ни бывало,
Кристально честный ты один, Андрей.
Да-да, не улыбайся, прочитав.
Есть в органах парней хороших много,
Но только ты, как верующий – Бога,
До запятой, до точки чтишь Устав.
Я много умных книжек прочитал,
Про самых выдающихся чекистов,
Но только вот таких кристально чистых,
Как ты, Андрей, я в книжках не встречал.
Таких в России нету лагерей,
Где бы тебя по имени не знали,
И на лицо, наверно бы, узнали
Тебя, мой друг, из тысячи людей.
Мы не забудем никогда, Андрей,
Когда в суде с петель сорвали двери
И на конвой набросились, как звери,
Ты грудью встал на место тех дверей.
И дома ты не хочешь отдыхать:
В окно увидев пьяного в проулке,
Ты, бросив недоеденную булку,
Помчишься вытрезвитель вызывать.
Когда ты ходишь ночью в патруле,
Спокойно на маршруте, как в Багдаде,
Как на ловца, засевшего в засаде,
Все пьяницы стекаются к тебе.
Как самый лучший из моих друзей,
Ты гимн, Андрюша, заслужил по праву,
И я пою его во счастье и во славу
Тебе, тебе, Сокольников Андрей!
 

13.03.89.

«Говорят, что Святослав…»

 
Говорят, что Святослав
Со своей дружиною
Спал в походах, подостлав
Бурку из овчины.
 
 
Святославу бы сказать,
Что в командировках
Мы на шубах можем спать
Тоже очень ловко.
 

1988 г.

ГОДЫ ПРОЙДУТ

 
Годы пройдут, повзрослеем, состаримся…
Милая, мы никогда не расстанемся —
Сплетням назло, ожиданиям, мистике,
Наперекор самой страшной статистике
Будем мы вместе! —
К чему расставания?
Все перетерпит любовь испытания:
Войны, болезни…
И смерти-разлучнице
Нас никогда разделить не получится.
Встретятся вновь наши души нетленные
И устремят свой полёт сквозь Вселенную
К новым мирам, за предел бесконечности,
Чтоб навсегда стать частицею Вечности.
 

20.07.04.

ГРЁЗЫ

 
Как всегда, засыпаю
и снова
я вижу сон.
Этот сон до сих пор
душу мне бередит:
на окошечке – изморозь
сказочный фикусом,
за окошечком – изгородь
на четыре жерди.
Но порою мне кажется:
здорово,
кабы так!
Представляю себе
я нехитрый сюжет:
запрягаю лошадку я
серую
в яблоках,
и походочка шаткая,
и светло на душе.
А в округе всё белое,
белое,
белое…
«Ты далёко ль, красавица?» —
прокричу во всю грудь,
а у девушки
щёчки, как
персики спелые.
И мне очень захочется
к ним губами прильнуть.
Посажу я ту девушку
в саночки,
смелую.
Мы помчимся, клубя
искро-снежную пыль.
Я сегодня шальной,
что-то точно наделаю…
Только жалко порою,
что это не быль.
 

7.02.91.

ГУЛЯЮ ПО БЕЛГРАДУ

 
Гуляю по Белграду,
Где надо и не надо,
Хожу по магазинам,
Слоняюсь там и сям.
Вот сняться бы прекрасно
У этих гор колбасных,
И карточку показывать
Знакомым и друзьям.
 
 
Товаров тут навалом,
А денег ох как мало!
Будь рубль конвертируем,
Тогда гуляй-кути.
Меняют без оглядки
Тут доллары и марки,
А с нашими рублями
Хоть в туалет иди.
 
 
И мне, признаться, право,
Обидно за державу.
Другие иностранцы
По барам пиво пьют,
А русские же Вани
Ну, точно, как цыгане,
Свои часы и бритвы
На рынке продают.
 
 
Запомнить, право, нужно
С вином и свечкой ужин.
Под музыку вносили
Салаты и десерт.
Мы тосты говорили,
И напрочь позабыли
О том, что там, в России,
Простого мыла нет.
 
 
Экскурсовод Тамара
Рассказывала с жаром
Какие тут прекрасные
И люди, и сады.
Она нам улыбалась,
А позже оказалось —
Она сама приехала
Сюда с Караганды…
 

Октябрь 1989 г.

Белград

ДАРСТВЕННАЯ НАДПИСЬ К
БЮСТИКУ А. С. ПУШКИНА

Евгению Анисимову

 
Дарю тебе на память этот бюстик,
Не чтобы ты им гвозди забивал,
А чтоб в минуты радости и грусти
Ты о друзьях своих не забывал.
Пусть этот бюстик для тебя послужит,
Пылясь на книжных полках и шкафах,
Нетленным символом лицейской верной дружбы,
Той, что поэт воспел в своих стихах!
 

25.02.90

«Даша – Божий ангелок…»

Дашеньке Лебедевой

 
Даша – Божий ангелок,
Синеглазая девчушка,
В моем сердце, как в избушке,
Заняла свой уголок.
 
 
И теперь всегда со мною.
Где бы Даша ни была,
Дверку тихо приоткрою:
«Здравствуй, Даша! Как дела?»
 
 
Вспыхнут искорки-зарницы
В синем-синем небе глаз,
И ответит озорница:
«Холосо. А как у Вас?»
 

17.07.94.

ДВА ЖЕЛАНЬЯ

 
На Сенатской площади
я сижу, скучаю,
много всяких девушек
ходит, замечаю.
Каждую красавицу
провожаю взглядом,
Хоть одна взяла бы да
со мной села рядом.
 
 
Стал бы рассказывать
этой незнакомке,
почему я тут сижу
ото всех в сторонке,
почему на лбу моём
нервно жилка вздулась,
почему вскручинилось,
почему взгрустнулось.
 
 
Два желанья вёз сюда,
в общем-то, невинных:
у митьков³ у питерских
посмотреть картины.
И хотел проверить я,
ты не удивляйся,
правда ли коню Петра
начищают… что-то.
 
 
Приходил на Невский
я утром спозаранку,
все митьки уехали
с выставкой в загранку.
И на Медный памятник
я глаза таращил:
если чистят там чего,
раз в году, не чаще.
 
 
Вот поэтому такой
я сижу угрюмый,
потому печальные
у меня и думы.
Не нашёл желанного
здесь я вдохновенья,
потому унылое
и стихотворенье.
 

Июль 1991 г.

Ленинград (Санкт-Петербург)

ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ СЕНОКОСА

 
Двадцать дней, двадцать дней сенокоса!
Я на двадцать денёчков косарь.
Двадцать дней грабли, вилы да косы,
Всё такое же точно, как встарь,
И ни трактор, ни сенокосилка
Не надёжны и не по нутру,
Не подводит гнедая кобылка
Да коса, что звенит поутру.
Кто мне скажет, что здесь только проза,
Тот, конечно же, будет не прав.
Тут поэзия – в духе навоза,
В вязком запахе скошенных трав.
Тут в труде есть поэзия даже,
Мы не просто ведь тут косари,
Мы художники, пишем пейзажи —
Копны сена с зари до зари.
Мы до ночи метаем зароды,
Золотятся от пота тела,
Мы, как зодчие, в поле возводим
На зелёных лугах купола.
 

Август 1988 г.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ КИЛО

 
Везли мы вора из Улёт,
(Такое есть село).
Украл дрожжей он, коль не врёт,
На 26 кило.
Он брагу ставил на дому,
Дубовое чело!
За 26 кило в тюрьму,
За 26 кило.
Скажите, граждане, куда
Нас пьянство завело?
Засесть на долгие года
За 26 кило!
Свободу, дом, хозяйство, мать,
Любимое село
На 26 кило сменять
На 26 кило.
Орёт мужик, – какая жуть! —
Во все своё хайло:
– За 26 кило сижу,
За 26 кило!
Два года с лишним он сидел,
И надо ж, как назло,
За этот срок он похудел
На 26 кило.
 

16.04.88.

ДЕВУШКА В БЕЛОМ

 
Ах, милая девушка в платьице белом,
Ты в жизни ещё ничего не успела!
Учёба, работа да грядки на даче.
А в личных делах все не видно удачи.
 
 
Но ты не грусти, огорчаться не надо!
Ты хочешь, влюблюсь в тебя с первого взгляда?
С единого жеста? С единого вздоха?
Признайся, ведь это не так уж и плохо.
 
 
Да вот только где повстречаться с тобою?
Легко с разноцветной смешаться толпою…
И платьице белое вряд ли поможет.
Так много на улицах в белом прохожих.
 

25.07.93.

ДЕТСКОЕ

 
С попугаем просто горе.
Ну, и птица, ну и Боря!
Как мне Борю научить
Своё имя говорить?
 
 
Утром рано подхожу
И ему твержу, твержу:
«Боря, Боря, Боря, Борька.
Попугай моргает только.
 
 
Подойти с какого боку?
От уроков нету прока.
У меня язык болит,
Он измученный сидит,
«Надоело», – говорит.
 

1981 г.

ДЛЯ ВАС

 
Звенит капель. Весенняя вода
Уносит грусть и скуку зимней спячки,
И воробьи уж затевают драчки
За каждую пушинку для гнезда.
 
 
По тротуарам снова каблучки
Выстукивают дробь знакомых песен,
И всякий женский лик так интересен,
Что равнодушны только дурачки.
 
 
Март пролистнёт семь дней календаря,
Движением привычно торопливым,
А на восьмой, судьбу благодаря,
Букеты роз мы понесём любимым.
 
 
Мы любим вас. Для вас весь этот свет,
Лучистым солнцем ласково согретый,
И в вашу честь слагаем мы сонеты,
Чтоб в них вы жили ещё сотни лет!
 

6.08.97.

«Дождь прошёл. Сергей Лазо…»

 
Дождь прошёл. Сергей Лазо
Весь в подтёках, как в побоях.
Снова небо голубое,
В серебре росы газон.
 
 
Разговаривают двое:
– Вот такого бы Лазо
На дровишки мне зимою.
В этом есть, скажи, резон?
 
 
И услышавши такое,
Рот раскрыл я, обалдевший,
Это так-то о героях
В топках заживо сгоревших!
 

1994 г.

ДОМИКУ ПО ПЕТРО-ЗАВОДСКОЙ
УЛИЦЕ

 
Сломали домик с куполком
На тихой улочке. Досадно…
Ещё совсем, совсем недавно
Я видел целым этот дом,
И куполок на доме том
Мне было видеть так отрадно!
Но чьи-то руки беспощадно
Сломали домик с куполком.
 
 
Сломали домик с куполком,
И больше нет нигде такого.
Зачем, скажите, право слово,
Дом с куполком пошел на слом,
Когда полным-полно кругом
Халуп с обыкновенным кровом?
Но не придумали другого —
Сломали домик с куполком…
 
 
Сломали домик с куполком…
Как богатырь на поле боя,
Лежит с отрубленной главою
В руинах этот славный дом,
И купол, будто бы шелом,
Разбит тяжелой булавою.
И я последним матом крою
Тех, кто ломал дом с куполком.
 

09.07.-02.08.89.

ДРУГ ПРИЕХАЛ

«Ещё в троллейбусе не раз

Проедем вместе без билета…»

«Сапегину Гере»

 
Крупинки града стукают о стёкла,
И никому, конечно, невдомёк,
Что лучший друг приехал издалёка,
И забежал ко мне на огонёк.
 
 
Сапегин Гера! Здравствуй, ты ли это?
Ах, сколько зим прошло уже и лет
С того прощального июльского рассвета,
Ты не забыл его? И я, конечно, нет.
 
 
Ну как забудешь юные проказы,
А «Сизиф»? А «лесные городки»?
В тетрадке ученической рассказы,
Пирушки, что бывали не редки.
 
 
Как шли с тобой, дубея от мороза
От Острова пешком в родной Сосняк⁴…
Читатель ждёт, уж видно, рифму «розы»
Какие розы в этакий дубак!
 
 
А нынче ты в Читу приехал гостем:
Из ГДР далёкой прилетел.
Куда пойдём? Конечно, к другу Косте,
Звонил ему, и он прийти велел.
 
 
У Кости, как всегда, ремонт в разгаре,
Который не мешает нам ничуть.
На стол бутылку! Костя что-то жарит,
И дым по дому синий, просто жуть!
 
 
И, как всегда, на дружеской попойке
За тостом тост звучит из наших уст:
За дружбу, за любовь, за перестройку,
Чтоб больше не летал над Русью Руст⁵…
 
 
Отметили мы твой приезд отлично.
И вот он исторический момент —
Ты снова едешь зайцем, как обычно,
А я бесплатно, потому что мент.
 

1988, 1990 гг.

ЕЁ СОБАКЕ

 
Давай-ка, пёс, с тобой поговорим.
Да сядь же, успокойся ради Бога!
Вот ты живёшь хозяйкою любим,
И я тебе завидую немного.
 
 
Ты вон какой уж вымахал большой.
И сильный, и красивый ты, и гордый,
Она к тебе всем сердцем, всей душой,
И даже иногда целует в морду.
 
 
Ну, как же —у тебя порода, сан…
За сотни лет ты выхолен до блеска,
А я родства не помнящий Иван
С простою родословной деревенской.
 
 
Где там тебе печаль понять мою!
Душа твоя когда-нибудь болела?
Не знаешь ты, как я её люблю,
Ну, а она… Вот в этом всё и дело.
 
 
Меня ты, вижу, превзошёл во всём,
И впору мне с тобой затеять драку
За право быть таким же верным псом,
Но мне с тобой не справиться, однако.
 

24.09.92.

ЖЕНЩИНА В ПОГОНАХ

 
На службе первая – бесспорно!
Всегда в делах, всегда спешит…
И всё-таки
там, под военной формой —
Дыханье русской сказочной души!
 

2010 г.

ЖИЛ-БЫЛ У БАБУШКИ…

 
Авдотья Провна Квашнина
Совсем одна жила.
И как-то козлика она
Со скуки завела.
Сынок единственный Федот
Уехал в Кременчуг,
Авдотье Провне козлик тот
Был, как родимый внук.
Кормила, будто на убой
(Как это не понять!),
И так любила, что порой
Брала с собою спать.
Однажды серенький балбес
Задумал погулять
И побежал вприпрыжку в лес
Муравки пощипать.
Не знал по молодости лет,
Что волки там живут,
Что эти твари на обед
Кого попало жрут…
Хватившись, бабка в лес пошла
Крича то «ох!», то «ах!»,
Копытца с рожками нашла
На третий день в кустах.
И горько плакала одна
В лесной глуши, навзрыд…
Те рожки с ножками она
До сей поры хранит.
 

6.12.91,

ЗАБАЙКАЛЬСКАЯ ОСЕНЬ

 
Снова осень в Забайкалье властвует,
Яркой охрой крася тополя.
Здравствуй, моя гостья златовласая!
Здравствуй, долгожданная моя!
 
 
Пусть объедешь ты хоть всю Россию,
Сто путей и сто дорог пройдёшь,
Но нигде такого неба синего,
Как над Забайкальем не найдёшь.
 
 
Золотых нигде не сыщешь россыпей,
Как в березняках вдоль наших трасс,
Где на белом полотне берёстовом
Позолота щедро разлилась.
 
 
Полыхает в парке куст рябиновый
И – мороза первые следы —
Светятся на веточках рубиново
Яблонь диких бусинки-плоды.
 
 
И свой взгляд куда бы вы не бросили,
Весь янтарным светом залитой,
Утопает в благолепьи осени
Город называемый Читой.
 

27.09.99.

ЗВЕЗДА

 
Тот, кто не был в Кубухае,
Не узнает никогда,
Что на небе Кубухая
На звезде висит звезда.
 
 
Здесь безлунной тёмной ночью
Так усеян Млечный Путь,
Что в такое небо точно
Невозможно палец ткнуть.
 
 
Кто сказал, что звёзд без счёта?
Небо – это тот же склад:
Счетоводы-звездочёты
За добром своим следят.
 
 
Счёт ведут, не отдыхая;
Только смог я – ну и ну! —
С небосклона Кубухая
Увести звезду одну.
 
 
Да какую – посмотрите:
Ярче, где ещё найти?!
В самом что была зените,
В центре Млечного Пути!
 
 
Все законы мне знакомы
(Вспомню, так по телу дрожь),
Но простят пусть астрономы
Этот дерзкий мой грабёж.
 

30.07.98.

ЗВУКИ ТЮРЬМЫ

 
Лязг железных дверей,
Гулкий топот сапог.
В перезвоне ключей
Дважды клацнул замок.
Вот грохочет засов,
Громкий бас старшины
И надрывный лай псов
Через толщу стены.
Выхожу из ворот,
Как из ада да в рай,
Всё смолкает.
И вот —
Шум листвы,
Птичий грай…
 

1990 г.

ЗДЕСЬ БУДЕТ ХРАМ

 
Здесь,
где сегодня суета и грязь,
И пустота,
и безысходность в лицах,
Где нищета с котомкою влачится,
На костыли горбато обопрясь, —
Настанет день – вдруг всё преобразится,
И к небу синему подымет главы храм,
И закружат над куполами птицы —
Так край мой снова к Богу возвратится
Наперекор безбожным временам!
 

27.05.02.